С чистого листа главы 1-99

Глава 67. Осложнения

Каждый вечер мы выходили на ужин. В Губернаторской Гавани есть несколько маленьких трактиров и ресторанчиков, но ни один из них не слишком роскошен. Большая их часть – просто бары, предлагающие еду, обычно морепродукты. Это было отлично; не нужно было наряжаться и мы оба любили морепродукты. Кроме того, островок был невелик. Он простирался почти на 90 миль в длину, но на самом деле это был просто большой пляж посреди океана с, может, 10000 жителями, разбросанным по десятку городишек на острове. Губернаторская Гавань из них была самым большим, но и там было не больше пары тысяч, а остальные рассеялись по всему острову, и их основной работой было обманывать янки за их доллары.

Так что мы помогали им, каждый вечер, отправлялись ужинать и выпивать в баре по парочке напитков. После ужина мы часто возвращались в бар, чтобы заказать ещё, или, может, искали другой бар и заказывали напитки уже там. Я не выпивал больше дозволительного, но не спорил, если Мэрилин хотела чуть опьянеть. В частности, в пятницу вечером мы задержались допоздна, после того, как прошёл шторм и произвёл в баре небольшую разруху. Как и в любом отпуске, вечера выходных оборачивались безумием, и моя жена не была исключением. По дороге домой она начала играть с собой, а затем потребовала, чтобы я отъехал на обочину и позаботился о ней. Как истинный джентльмен, я удовлетворил… её просьбу!

В субботу миссис Уилкс отсутствовала, так что мы были сами по себе. Мы опять пошли на ужин и в бар, но на сей раз припарковались в центре Губернаторской Гавани и пошли гулять от бара к бару. Мы планировали выпить по напитку в каждом баре, а затем прогуливаться, глядя на достопримечательности и просто наслаждаясь прекрасным карибским вечером. Во время ужина Мэрилин сказала:

– Я почти не хочу возвращаться домой.

– Знаешь, через пару лет Чарли это заметит.

– Я сказала – почти. Мы должны когда-нибудь привезти его сюда, – я просто улыбнулся и кивнул, но не ответил, и она спросила: – Ты не согласен?

– Нет, я согласен. Ему понравится. А какому ребёнку нет?

– Думаешь, мы когда-нибудь сможем это сделать?

– Конечно, – сказал я ей. – Когда угодно. Ну, когда он не будет учиться.

Это вызвало у неё улыбку, но затем она озадаченно глянула на меня.

– Но к тому времени у нас, наверное, будет ещё ребёнок или два. Что насчёт них?

– А что насчёт них? Если мы сможем привезти одного, то привезём и всех.

– Сюда? – кивнула Мэрилин.

– Куда угодно. Слушай, дай мне пять лет и мы купим это место. Как тебе такое?

Это шокировало её. Она открыла рот и не закрывала его. И, наконец, сказала:

– Мы сможем это сделать?

– Конечно, почему нет?

– Вот это место?

– Если ты хочешь, – пожал я плечами. – Можно сначала увидеть несколько других мест, прежде чем привязываться к этому.

– О.

– Давай условимся. На каждый наш семейный отпуск с детьми будет приходиться также наш отпуск для мамочки и папочки, как этот! В следующие пару лет мы попробуем другие места. А когда мы найдём остров, который нам понравится, я куплю его.

– Мы можем позволить это себе? В смысле, мы можем позволить себе такое? – спросила она, странно глядя на меня.

– Я могу себе это позволить, а значит, можем позволить и мы. Однако я бы предпочёл подождать пару лет. Как насчёт момента, когда я дойду до сотни?

– Сотни?

– Сотни миллионов. Наверное, это будет с ближайшие два-три года. Не больше. Не знаю, сколько стоят такие места, но уж побольше, чем участок у нас дома.

Мэрилин недолго глядела на меня, а затем просто улыбнулась и покачала головой.

– Ты слышишь, что ты говоришь? Сто миллионов долларов? В чём был твой изначальный план? Стать первым миллиардером-капитаном артиллерии в истории?

Я расхохотался на это. Когда она сказала это, звучало действительно смешно.

– Не-а, к тому времени я был бы как минимум майором! – мы оба посмеялись, но затем я заметил. – На самом деле, я был бы не первым миллиардером на службе. Ты знаешь, что такое Сэм Уолтон? – Мэрилин с любопытством глянула и покачала головой. – Это парень, который основал Уол-Марты и сколотил на этом состояние. Один из его детей не хотел корпоративной жизни и пошёл в Армию. Думаю, он был Зелёным Беретом во Вьетнаме. Я знаю, что он получил Серебряную Звезду.

– Ого. Ты знаешь, что это значит?

– Что?

– Ты не единственный такой неудачник в Армии, – засмеялась она.

– Это вряд ли, – мне пришлось рассмеяться.

Мы закончили ужин, и я снова спросил Мэрилин, что она думает насчёт нашего будущего дома в Вестминстере. Я упаковал наши книги по планированию домов и сказал ей просматривать их по утрам. У Мэрилин есть ужасная привычка всё откладывать на потом. Она была бы безмерно счастлива, если бы ей предоставили свершившийся факт, на который она потом могла бы жаловаться всю оставшуюся жизнь и ещё дальше.

После ужина мы пошли от прибрежного бара до прибрежного бара. Это был субботний вечер на острове, и везде было довольно пусто. Для кого-то это была первая ночь на свободе, для кого-то – последний шанс набраться перед возвращением в Штаты. Мы были исключением, обычно люди шли с середины недели по середину недели. Элеутера – не самый большой туристический центр по сравнению с Нассау, но здесь тоже была пара маленьких курортов и отелей, и вы могли лететь напрямую из Майами, без пересадки в Нассау. Сумасшедшие и богатые американцы были на свободе, а местные всеми силами помогали им стать чуть более сумасшедшими и чуть менее богатыми.

Было уже больше 23:00, когда мы нашли место под названием «Попугай Чёрной Бороды». Куча фальшивой пиратской ерунды на стенах, кучу пьяных американских туристов в баре и за столами. К полуночи все обычные люди собрались и ушли обратно в свои гостиничные номера; ну, знаете, те ребята за 30, которые вышли выпить, пока их дети смотрят телевизор и спят. Теперь остались только крепкие орешки. Я был готов собираться, но Мэрилин отлично проводила время, заказывая ром каждый раз, как мимо проходила официантка.

Я всё ещё потягивал первый напиток, когда моя жена заказала третий, и я смеялся, когда она вышла из дамской комнаты и присоединилась к ряду танцующих конгу, наполнивших зал. Когда она вернулась, то заказала ещё рот.

– Завтра утром ты будешь жалеть об этом! – заорал я, перекрикивая шум.

Мэрилин засмеялась. Сегодня на ней было платье без верха, и она прямо через него потёрлась об меня своими сиськами.

– Ты старый ворчун-фырчун! – ответила она.

Когда я застонал и закатил глаза, она лишь снова засмеялась.

– Пришёл твой черёд следить за своим дерьмом, – я толкнул ей сумочку через стол. – Зов природы, я должен ответить.

Я встал и направился в заднюю часть бара, мимо юной блондинки, лежащей на стойке, пока её бойфренд пил текилу из её пупка. Боже, что дальше? Шорты из желе? Я продолжил идти в уборную.

Ощущение было, будто я простоял у писсуара год, исторгая всё, что я выпил за сутки. Наконец, облегчившись на галлон или два, я застегнул молнию и направился к раковине, чтобы пригладить волосы. Нет, я не мыл руки. Это старая шутка.

Два приятеля заходят в уборную и стоят рядом. Затем один из них идёт и моет руки. Когда он замечает, что второй этого не сделал, он говорит: «Когда я был в Гарварде, нас учили мыть руки после туалета!». Второй парень кивает и говорит: «А когда я был в Ренселлере, нас учили не ссать себе на руки».

Выпрямившись, я улыбнулся своему красноглазому отражению в зеркале. Я всё ещё держался в рамках, но у Мэрилин завтра будет то ещё похмелье! Посмеявшись про себя, я покинул уборную, чтобы увидеть, какими ещё распутствами займётся моя жена. Когда я вышел из бара, к блондинке присоединилась брюнетка, бойфренд которой тоже слизывал с неё бухло. Если б я только мог привести туда Мэрилин и сделать пару фото, это был бы компромат на всю жизнь!

Как будто весь Ад вырвался на свободу!

Я услышал истошный вопль, а затем голос Мэрилин, кричащий:

– СТОЙ! ВОР! – и затем в мою сторону побежал чёрный парень, кажется, пытаясь выбежать из бара с задней стороны.

Я только успел заметить, что в руках у него пара женских сумочек, но тут к продолжающей кричать Мэрилин присоединилась ещё минимум одна женщина. Рассуждать об этом было некогда, но когда он пробегал мимо, я поднял левую руку – и сбил его приёмом, известным в футболе как «бельевая верёвка». Чтобы при этом остаться на ногах (и не сбить никого другого), я применил некоторую силу. Он попал горлом прямо мне в захват, и его шея и голова полностью остановились. Ноги и торс, однако, продолжали двигаться, с удивительным эффектом, когда его ноги вышли из-под него и взмыли вверх, а затем он рухнул на пол, тяжело и ошеломлённо.

Если бы это было концом. К сожалению, я заметил другого парня, сидящего за столом, белого парня; похоже, это была банда воров в стиле «соль и перец». Он заорал на меня и, качаясь, вышел вперёд. Отступив назад, я поймал его руку и закрутил, а затем схватил и с разворота бросил мордой в пол. Тем не менее, я продолжал закручивать руку и вывихнул ему плечо, выведя из боя. Вор Номер Один снова начал вставать, так что я ударил ему в лицо, сломав челюсть, и он тоже выбыл. Затем я пнул Номера Два, ломая ему колено.

– КАРЛ! СЗАДИ! – продолжала кричал Мэрилин, и я обернулся посмотреть, что у неё не так.

И увидел, как ко мне тянется третий парень, но только у него не было никаких сумочек: у него было большой нож! Видимо, в команде было три парня, два чёрных и один белый, и каждый страховал двух других. Нож дважды скользнул мимо меня, я отступил, и вопящие женщины преградили мне путь. Господи Иисусе, что за давка!

Мой нападавший, кажется, знал, что делает, и был весьма агрессивен. Полагаю, он хотел наказать меня за то, что надрал зад его дружкам, а затем попытаться вытащить их оттуда. Его нож продолжал свистеть возле меня, но не настолько хорошо, чтобы нанести урон, хоть пару раз он и прошёл близко. А затем он совершил ошибку – бросился на меня вперёд, надеясь напугать меня этим. Я обхватил его снаружи, ломая локоть и запястье, а затем поднял его вверх и швырнул на пол, летя вслед за ним. Его голова ударилась о барный пол, и я занёс руку для пары ударов, а затем меня кто-то схватил и потащил прочь.

На мгновение я застыл, пытаясь сообразить, сколько же там нападавших, а затем Мэрилин зашла ко мне спереди; на её лице был ужас.

– Карл! Прекрати! Всё в порядке, всё кончилось! Ты их победил!

Её вид подействовал на меня как ведро ледяной воды на голову.

– Ч… Что?

– Всё кончилось, ты победил их, – повторила она.

Парень, что держал меня позади, сказал мне на ухо:

– Всё уж, чувак! П-тише!

Снаружи я смог услышать приближающийся привычный звук европейских полицейских сирен. Я опустился и повернулся к парню позади. Это был огромный чёрный парень, и я узнал в нём одного из барменов.

– Всё закончилось?

Он кивнул и ослабил свой захват.

– Аха, п-тише, чувак. Уж нет, чувак!

В баре теперь был полный хаос. Две девушки спрятались под стойкой, второй грабитель орал на полу, большинство посетителей выбегали через переднюю дверь, и сквозь них, наконец, пробился отряд полиции. Я просто откинулся спиной на стойку, дрожа, когда из меня выветривался адреналин. Мэрилин проползла сквозь толпу и, подойдя ко мне сзади, обняла. Но затем она отскочила и уставилась на свои руки. Те были красными и влажными.

– Карл! Ты истекаешь кровью!

– Что? Нет, вовсе нет. Я не могу, – покачал я головой. – Это чья-то ещё.

– Нет, не чья-то!

Я поглядел на свой левый бок, где были руки Мэрилин. Большая ошибка! Мой левый бицепс и вся левая рука были красными.

– Вот дерьмо! – кажется, третий парень обращался с ножом лучше, чем я думал.

Вытащив свой носовой платок, я повязал его на плечо. Похоже, у меня был длинный порез на руке, может, не слишком глубокий, но достаточно глубокий, чтобы кровь продолжала течь. Я поглядел на свою жену – та была бледной, как призрак. Обернувшись за стойку, я увидел там раковину.

– Милая, я буду в порядке. Ты должна обойти бар и вымыть руки. Твоё платье слишком красивое, чтобы его погубить.

– Карл?

– Иди и помой руки. Я никуда не денусь, – я сжал свою руку, пытаясь поймать давление. Раньше боли не было, но это прошло. Теперь наступил черёд чертовки-сука-жгучей-боги! Чёрт!

Это был примерно конец вечера в баре. Думаю, в тот вечер туда съехались все полицейские машины Элеутеры, минимум полдесятка, а также пара скорых. Большую часть времени я успокаивал Мэрилин. Никто даже не задавал мне никаких вопросов. Здоровенный коп-багамец схватил меня за правую руку, выволок наружу и запихнул на заднее сидение полицейской машины. Мэрилин потребовала права ехать со мной, и её усадили с другой стороны. Затем нас увезли в другую часть города. Справедливости ради, поездка была недолгой.

Мы остановились перед кирпичным зданием, и это всё, что я мог увидеть. Я решил, что это местная тюрьма, но коп, который вытаскивал меня, ничего не говорил. Он просто взял меня за правую руку и вытянул наружу. Здание больше походило на больницу, и там определённо витал медицинский запах. Мэрилин последовала за нами. Женщина в белой униформе указала на комнату дальше по маленькому коридору, туда мы и направились. В центре той комнаты стоял медицинский стол, к которому меня и подвели; забравшись на него, я огляделся.

Мэрилин стояла рядом со мной, держа меня за правую руку, как будто не желала отпускать.

– Давай; садись сюда ко мне, – я подвинулся, насколько мог.

Мэрилин запрыгнула рядом.

– Где это мы? Что происходит?

Я широко и ослепительно улыбнулся, хотя моя рука всё ещё досаждала мне, истекая кровью…

– Ну, либо это местная больница, либо местная тюрьма с отличным медблоком!

– Тюрьма?

– Может, на Багамах общие тюрьмы! Мы могли бы стать сокамерниками!

– Мы сядем в тюрьму? – Мэрилин выглядела испуганной.

Я пожал плечами. Коп, который приволок меня сюда, всё ещё стоял в дверях, предотвращая любую попытку побега.

– На Багамах общие тюрьмы? – спросил я его. Он не ответил, но улыбнулся. Я наклонился и прошептал Мэрилин на ухо: – Если это и тюрьма, то она чертовски лучше той, в которой я был в последний раз!

Глаза Мэрилин расширились. Она стремительно трезвела!

Спустя пару минут вошёл парень в белом халате.

– Я доктор Беллинджер. Давайте осмотрим рану, не так ли? – доктор Беллинджер был чёрным, точно пиковый туз, и говорил с отчётливым британским акцентом, что означало, что он из Англии.

Опять же, на некоторых островах в итоге прекратились попытки разбританить британцев. Он снял платок с моей руки и закатал рукав моей рубашки, отчего кровотечение началось снова.

– Погодите, док. Дайте мне снять рубашку, – я вздрогнул, когда двинул рукой, но снял рубашку и бросил её в угол.

Она всё равно была испорчена.

Беллинджер с минуту тыкал и трогал порез, а затем сказал:

– Ну, вам понадобится пара швов, но угрозы для жизни нет, – он вытащил огромный бинт и замотал мою руку, а затем сказал: – Я вернусь. Нужно пока взглянуть на дело ваших рук. Их нужно отправлять во Фрипорт, вертолёт уже в пути.

Отлично! Это звучало не очень многообещающе, особенно когда он назвал их «делом моих рук». Это не выглядело позитивно. Кажется, на этот раз я и правда облажался! Внезапно я ощутил себя очень уставшим.

Я слез со стола и подошёл к раковине на стене. Смыл кровь с рук, как только мог, а затем вытерся бумажным полотенцем. Не только моя рубашка была разрезана; вся левая часть моих чинос была красной от крови, и тоже они были испорчены. Мне нужно было отдохнуть, но, если только я не желал прилечь на полу, оставался медицинский стол. Поглядев на него, я вытащил снизу раскладную часть и приподнял спинку. Затем снял ботинки и лёг на него. Мэрилин прижалась ко мне, очень нервная. Наш безмолвный страж остался у дверей.

Проснулся я пару часов спустя, когда дверь в кабинет открылась и доктор вернулся. Я растряс Мэрилин, и мы оба сели на столе. По лицу Мэрилин было видно, что она плакала. Я просто обнял её здоровой рукой и сказал:

– Всё будет в порядке. Просто подожди, и увидишь.

Моя левая рука начала саднить. Беллинджер не помог этому, когда сдёрнул наложенный им же раньше бинт. Рана снова начала кровоточить, и он внимательно осмотрел её, а затем принялся открывать шкафы и ящики, готовясь к наложению швов. К счастью, он вытащил иглу для подкожных инъекций, а то я подозревал, что будет больно. В некоторых виденных мной местах это в лучшем случае вариант.

– Не слишком глубокая и достаточно чистая, так что мы просто почистим рану и наложим шесть швов. Как звучит?

– Вполне нормально, док. А затем я смогу уйти? – с надеждой спросил я.

Он фыркнул и с улыбкой глянул на копа. Ну, стоило попытаться.

– А теперь может слегка пощипать, – и следующее, что я осознал – это как он выдавил что-то мне на руку и немного втёр.

Слегка? Пощипать? Мне показалось. Что моя рука оторвана! Кровь снова начала течь, и я заподозрил, что Беллинджер отыгрывается на мне за то, что поднял его среди ночи.

Я выругался себе под нос.

– Док, если это вы зовёте «слегка пощипать», я не хочу быть рядом, когда вы скажете про что-то, что будет по-настоящему больно!

– Это хорошо очистит рану. Мы дадим ему немного впитаться, а затем начнём накладывать швы, – он снова протёр поверхность и нанёс ещё немного бетадина.

Затем он наполнил шприц новокаином или чем-то ещё и начал обкалывать вокруг раны. Я ничего не чувствовал, и это было хорошо.

Я поглядел на Мэрилин.

– А куда делся старый добрый морфин?

– Позже, – заметил доктор. – Затем я дам вам что-нибудь от боли, – он открыл пластиковую упаковку и достал кривую иглу со вдетой ниткой. – А теперь не жалуйтесь, или я сделаю некрасивый шрам.

Я отвернулся. Я нормально переношу кровь, но всё же вздрагиваю от её вида. Я не мог видеть, что он делает, но глаза Мэрилин расширились. Я ухмыльнулся ей:

– Я думал, девушки текут от шрамов.

– Это не смешно!

Никакой боли я не ощущал, но стягивание плоти при сшивании смущало. Примерно на середине раздался стук в дверь, и охранник открыл её. Вошёл тощий человек в полицейской форме, и по тому, как глянул на него охранник, я понял, что это важная шишка. Доктор Беллинджер остановился и поглядел на него.

– Не останавливайтесь из-за меня, – сказал вошедший.

У него был багамский акцент, но он использовал королевский английский, а не местный диалект. Как и доктор, подумал я.

– И не собирался. Он будет ваш через пару минут.

– Отлично, это устроит. Это даст нам возможность познакомиться, – он подошёл поближе ко мне и поглядел, что делает доктор, а затем повернул ко мне лицо. – Я – помощник суперинтенданта Хсавьер.

– Привет. Я бы пожал вам руку, но сейчас я немного занят. Или вы застегнёте наручники, как только я смогу поднять руки? – спросил я.

– Почему бы нам не поговорить об этом, мистер Бакмэн?

Я с любопытством приподнял бровь.

– Вы знаете моё имя, пока ещё никто меня ни о чём не спрашивал.

– Я и в самом деле знаю. Мистер Карл Бакмэн, из Кокейсвилля, Мэриленд, – он сунул руку в карман и вытащил то, что было похоже на пару водительских лицензий. – И миссис Мэрилин Бакмэн, также из Кокейсвилля, Мэрилен. Муж и жена, полагаю.

– Откуда вы взяли мои права?! – я сунул правую руку в карман штанов, но он был пуст. Мой кошелёк пропал!

Помощник суперинтенданта Хавьер улыбнулся и кивнул.

– Да, мы нашли ваш кошелёк, а также сумочку вашей жены. По этой причине вы и напали на тех людей?

Мне следовало быть очень осторожным. Это был умный человек, и я легко мог договориться до больших неприятностей. Дома, в Штатах, я просто замолчал бы на этот моменте и потребовал бы адвоката. Но здесь всё было иначе. Это были не Соединённые Штаты, у меня больше не было конституционных прав, и я мог никогда не увидеть адвоката. Я не боялся; Багамы были цивилизованным местом и имели британскую общую правовую систему, но лучше мне всё же было следить за языком и не шутить.

– Я не нападал на них, помощник суперинтенданта. Думаю, вас дезинформировали.

– Тогда, может, вы расскажете мне, что произошло?

Я помолчал секунду, чтобы собраться с мыслями, просто кивнув, что понимаю. К счастью, именно в этот момент доктор Беллинджер приостановился и заметил:

– Ну, если вы не нападали на них, я бы не хотел видеть, что было бы, если б вы решили.

– Спасибо, доктор! – сказал Хавьер, обозлённый, но нас прервали.

Я держал рот на замке. Лучше пусть он злится на доктора, чем на меня. Когда доктор не ответил, он повернулся ко мне.

– Так что вы говорили?

– Я говорил, что ни на кого не нападал, – и я прямо пересказал ему события этого вечера, начиная с момента, как я встал и пошёл в уборную и, заканчивая тем, где меня скрутил бармен. Когда я закончил, доктор уже тоже закончил со мной, но он прислонился к стене, слушая и не собираясь уходить.

– Итак, вы говорите мне, что на вас напали трое вооружённых мужчин, и всё, чем вы отделались – это порез на руке, а они все трое попали в больницу? – спросил он.

На провокационные вопросы всегда нужно отвечать другим вопросом.

– А вы говорите, что я решил напасть на троих вооружённых мужчин?

Он тоже не ответил; он был опасным игроком в покер. Затем он сменил тему:

– Что это у вас на шее?

Я в жизни бы не понял, о чём он. Через пару секунд я сообразил, что Хавьер имеет в виду.

– Мои жетоны? Эти? – я всё ещё носил их, и понимал, что, должно быть, буду носить всегда.

В прошлой жизни я носил своё армейское удостоверение в бумажнике, сразу за картой социального страхования.

– Вы солдат?

– Был. Я ушёл из Армии в январе, – сказал я ему.

– Почему?

Полагал ли он сейчас, что я был безумным солдатом, убивающим без причины? Я потянулся вниз и закатал штанину на больной ноге, обнажая швы на колене.

– Я слишком много прыгал.

– Прыгал? – озадаченно спросил он.

Мэрилин сердито уставилась на него.

– Мой муж был офицером 82 Воздушной Дивизии, и его наградили за храбрость! Почему вы угрожаете ему, как преступнику? Те люди украли мою сумочку, и множество других, а он остановил их! Почему вы арестовали его? Вы должны были арестовать их! Отпустите нас!

Я взял её за руку и притянул к себе.

– Всё в порядке, просто успокойся. Всё будет нормально, – обхватив рукой её плечо, я обнял её.

Последнее, что мне было нужно – это чтобы Мэрилин посадили в тюрьму вместе со мной. Если это меня посадят, она должна быть свободной, чтобы позвонить адвокату!

Хавьер поглядел на меня с кривой усмешкой.

– Вы уверены, что это вы были солдатом, а не ваша жена?

– Моя жена тот ещё солдат, – ответил я, также улыбаясь.

Он повернулся к Мэрилин.

– Вы не арестованы. И никогда не были арестованы. Я просто хотел, чтобы вас придержали для разговора. Мы уже арестовали тех парней. Я лишь хотел услышать вашу версию событий.

Мэрилин всё ещё упрямо дулась, но я только похлопал её по руке.

– Вы их арестовали? – спросил я.

Хавьер кивнул.

– Вы чрезвычайно удачливый человек, мистер Бакмэн. Мы гонялись за этой бандой пару месяцев. Если это те, о ком я думаю, то вам повезло остаться в живых.

Мэрилин ахнула, но я просто глянул на него с любопытством.

– О?

– Да, это смесь карманников и грабителей. Они кочуют с острова на остров, что затрудняет их отслеживание и даже не даёт понять, одна это группа или разные. Двое из них карманники, и они ходят, собирая бумажники, как ваши, а затем, перед уходом, они бегут и хватают сумочки. Третий парень заботится о тех, кто пытается их остановить. Мы думаем, эта же самая группа убила в феврале немецкого туриста, ножом. Вам повезло.

Я на секунду задумался, а затем поглядел на свою жену, которая всё ещё была белой, как призрак, и дрожала. Я лишь приобнял её сильнее.

– Нет, помощник суперинетенданта, это не везение. Просто им очень не повезло. Я был воздушным артиллеристом, но все мы – боевые солдаты. Впрочем, им всё же повезло. Я знал парней, которые их бы на завтрак съели.

– Ну, – фыркнул он, – я бы предпочёл, если бы вы не говорили этого репортёрам.

– Репортёрам? Каким репортёрам?

– Репортёрам, что ждут снаружи клиники, – оскалился он. – Это очень маленький остров, и очень мирный. Здесь уже местный репортёр из Guardian, и, должно быть, его дружок из Journal. Это национальные новости!

Я с недоверием уставился на него:

– Ох, прошу, вы, должно быть, шутите! – он покачал головой, и я с ужасом глянул на жену. – Всё становится лучше и лучше! В следующий раз я дам им забрать и сумочку, и кошелёк, и тебя!

– Я не буду говорить ни с какими газетами! – сказала она мне.

– Дерьмо! – пробормотал я. Затем я поглядел на Хавьера.

– Ладно, но если вы хотите, чтобы я вёл себя примерно, вы должны достать мне чистую одежду, – я поглядел на Мэрилин – на её платье была кровь. – И ей тоже.

– Ммм? – уклончиво ответил он.

– Ммм! Да. Вы знаете, где находится Ля Валенсия? Отправьте туда мистера Разговорчивого, и пусть он принесёт оттуда какую-нибудь чистую одежду. Тогда я выйду к репортёрам и воспою хвалу Багамам. Звучит разумно?

– Разумно, – он махнул рукой охраннику. – Итак, вы остановились в Ля Валенсии.

Он с любопытством поглядел на меня – должно быть, знал, сколько стоит там остановиться.

– Вы знаете это место?

– Знаю. Я также должен буду поговорить с мистером Финчем. Его я тоже знаю.

– Это маленький остров, не так ли?

– И очень мирный и дружелюбный. Помните об этом, когда будете говорить с репортёрами, – ответил он.

– Ну, тогда почему бы вам не проявить дружелюбие и не поручить одному из ваших офицеров отогнать нашу машину к Ля Валенсии? Я вряд ли смогу вести этой ночью. Или уже утро? – я повернулся в Беллинджеру, всё ещё слушавшему нас. – Эй, док, как насчёт обезболивающих, что вы обещали? Моя рука начинает меня убивать! – новокаин уже выветрился, и рука начала саднить. – Я смогу сказать слова о мире и дружелюбии, если моя рука не будет болеть слишком сильно!

Доктор Беллинджер вышел и вернулся с бутылочкой таблеток.

– Это тайленол с кодеином. Возьмите одну сейчас и не пейте, пока вы их принимаете. Они должны убрать боль и воспаление за день, но если после этого боль всё ещё останется, вернитесь ко мне, и я дам вам что-нибудь посильнее. Впрочем, эти должны подойти.

Я кивнул ему и открыл бутылку. Проглотив одну, не запивая, я сказал ему:

– Спасибо. Я принимал их раньше, это должно помочь, – кодеин мне не нравился, поскольку вызывал у меня тошноту.

Фактически, большинство опиатов вызывали у меня тошноту. Однако, это должно помешать мне выработать наркозависимость от болеутоляющих. Я бы взял ещё одну – когда мы выйдем отсюда и он не будет видеть. Мэрилин станет жаловаться, но это, наверное, основное занятие жены, и мне не было нужно, чтобы она начала делать это перед врачом.

Доктор вышел, и помощник суперинтенданта Хавьер извинился, сказав, что должен быть сейчас снаружи. Мы с Мэрилин пожали плечами друг другу и сели обратно на медицинский стол.

– Снаружи нас действительно ждут репортёры? – недоверчиво сказала она.

– На Багамах, должно быть, так мало новостей, – ответил я.

– Почему ты был так мил с этим Хавьером? Он обращался с тобой просто ужасно!

– Он просто делал свою работу, – улыбнулся я. – Поверь мне, он мог быть гораздо хуже!

– Как? Ну как он мог быть ещё хуже? – возмутилась Мэрилин.

– Ну, прежде всего, он мог бросить нас обоих в тюрьму, – со смехом сказал я.

– В тюрьму! За что?

– Ну, смотри. Парочка пьяных иностранцев устроила чёрте-что в местном ресторане. Жена, кстати, одетая провокационно, – Мэрилин шокировано глянула, но я продолжил: – начала танцевать вокруг, беспокоя людей. Её муж, такой же пьяный и шумный, влезает в пьяную потасовку, разносит заведение и отправляет трёх невинных местных жителей в больницу с опасными травмами. Как звучит такой сценарий?

– Это… безумие! – выплюнула она.

– Ага? Но это также возможно! Что, если в банде был четвёртый парень, который поклянётся, что я напал на них? Что, если бармен или официантка в сговоре с плохими парнями? Мы попадаем в тюрьму, а полицейские разбираются. Я был в тюрьме, милая, и тебе бы там не понравилось.

Мэрилин пару секунд глядела на меня.

– Ты серьёзно.

– Так и бывает. Сейчас вероятность такого происшествия на Багамах довольно мала. США находятся по соседству, и местные знают, откуда берутся их деньги. Однако, зачем рисковать? Если нужно лишь улыбнуться репортёрам и похвалить Багамы, это хорошая цена. Поверь мне, до завтра всё уляжется, и мы сможем закончить отпуск тихо-мирно!

– О, я уж точно буду тихой! Я даже из виллы не выйду!

Я лишь засмеялся и обнял её здоровой рукой. То, что я описал, где-нибудь в мире случается каждый год. Карибский бассейн ещё довольно милый и безопасный для туристов, но на планете есть куча мест, где арестовывать и сажать туристов тюрьму – национальный спорт и бизнес.

Время шло к рассвету, когда в дверь постучали, и вошли помощник суперинтенданта Хавьер и его тихий миньон с грузом одежды.

– Ваша машина была отогнана к Ля Валенсии. Когда вы оденетесь – выходите наружу и поговорите с репортёрами, а затем мы отвезём вас домой?

– Они всё ещё здесь? – спросил я.

– Уже трое, – осклабился он, – и все со своими камерами!

Я только закатил глаза и застонал. Затем я заметил, что его молчаливый дружок улыбается нам. Я повернулся к нему:

– Вы умеете говорить? За эту ночь я не услышал от вас ни слова!

– Нэ а чэм было гаварыть, – пробормотал он с сильным акцентом, а затем снова умолк.

Я поглядел на Мэрилин.

– Вот слова, по которым можно жизнь прожить, – в ответ мне прилетел хмурый взгляд.

Хавьер и констебль (я пробыл здесь достаточно, чтобы узнать – местные рядовые полицейские зовутся констеблями, очень по-британски) вышли, и мы разобрали свою одежду. Раздевшись, я, как мог, замыл кровь и бетадин (там, где он вышел за пределы повязки). Затем я натянул свежую одежду, хаки и рубашку с длинным рукавом. Рукава я закатал себе до локтя, но не так высоко, чтобы был виден бинт. Ноги я сунул в мои заляпанные кровью туфли, надеясь, что этого никто не заметит. Мэрилин сняла своё платье и влезла в чистый сарафан. Вчера она ничего не надевала под платье (что я в целом одобрял), а полиция не принесла никакого нижнего белья. Теперь, всё ещё одобряя это, я всё же слишком устал, чтобы поддерживать какие-либо игры или забавы. Я знал, что как только мы вернёмся в Ля Валенсию – тут же уснём мёртвым сном!

Одевшись, я приоткрыл дверь и быстро выглянул наружу. Там были только помощник суперинтенданта Хавьер и его тихий напарник, который держал пластиковый пакет для мусора.

– Киньте сюда свою лишнюю одежду.

Мы собрали всё и вручили пакет констеблю, который направился к задней двери здания. Мы же с Мэрилин и Хавьером направились другим путём, к переднему выходу.

– Помни, милая, дружелюбие и мирный настрой! – сказал я Мэрилин. Хавьер засмеялся.

Как только мы вышли в вестибюль, щёлкнула вспышка, и я, остановившись, заморгал. Там были трое мужчин, двое чёрных и один белый, и минимум двое держали нас на прицеле своих камер. Ещё одна вспышка – и я остановился.

– Спокойно, ребята, у нас ещё будет шанс поздороваться, мы никуда не собирается! – пришло время попытаться взять ситуацию под контроль. Я обнял правой рукой плечо Мэрилин и улыбнулся. – Лучше?

Хавьер отступил, и камеры снова защёлками.

– Ого, должно быть, на Багамах и правда тихо, раз вы все пришли, – заметил я, ухмыляясь им.

Разрядить обстановку, разрядить, разрядить…

Все трое тут же начали говорить, все одновременно; как правило, они спрашивали одно и то же. Что произошло? Что мы там делали? Кто мы? Почему нас арестовали? Насколько тяжелы мои травмы? Знал ли я воров и убийц? Как я смог их обезвредить?

Я ощутил, как напряглась Мэрилин под моей рукой. Она была усталой и нервной, и определённо была не в своей тарелке. Я лишь одобряюще обнимал её.

– Спокойно, ребята! Я отвечу на ваши вопросы, только по одному за раз, по очереди. Давайте сделаем это по порядку, – я ткнул в самого правого. – Вы первый.

– Кто вы и откуда?

– А вы кто и откуда? – спросил я в ответ.

– Майкл Уэсткотт, Nassau Guardian. Вы не ответили на мой вопрос.

Я протянул ему руку, и он инстинктивно взял её. Я пожал его руку и сказал:

– Рад с вами познакомиться, Майкл. Я Карл Бакмэн, а это моя жена Мэрилин. Мы из Мэриленда, из Штатов. Дальше? – я повернулся к парню в центре.

– Грегори Хэнкок, Tribune. Что случилось?

Вот это уже было начало цивилизованного разговора. Я пожал Хэнкоку руку и кратко пересказал им всё, старательно преуменьшая масштабы и стараясь быть любезным и вежливым. А точнее:

«Происшествие очень невелико, не из-за чего беспокоиться. Всё закончилось раньше, чем вы узнали, что это начало.

Раны? Какие раны? Нас просто привезли сюда, чтобы осмотреть! Я в порядке!

Все должны благодарить помощника суперинтенданта Хавьера, который так быстро арестовал преступников. Как отлично работает полиция!

Такое может случиться где угодно, и мы ничуть не обижены на Элеутеру или Багамские острова.

Островок мирный и тихий. Мы порекомендуем всем отдыхать здесь и точно ещё как-нибудь вернёмся»

Мэрилин тоже задали было пару вопросов, но в ответ она лишь сказала пару общих фраз, на которые я потом опирался. Она проболталась, что я представленный к награде и уволенный по ранению боевой солдат, что тут же заинтересовало их, и мне пришлось всё объяснять. Они тут же всё записали. Слава Богу, у них с собой не было диктофонов или видеокамер, но в те дни это всё ещё было недёшево.

– Эй, мне было приятно с вами поболтать, но мы с Мэрилин сильно измотаны. Нам правда нужно вернуться обратно на курорт и немного отдохнуть. Иначе мы никогда больше не сможем насладиться остатком своего отпуска здесь, – я сознательно избегал упоминания о том, где мы остановились.

Лучше выглядеть нормальным туристами, остановившимися на каком-то курорте, чем миллионерами, остановившимися на эксклюзивной, баснословно дорогой вилле.

Репортёры тут же начали сыпать новыми вопросами, но мы просто кивали и улыбались, пока помощник суперинтенданта выставлял их за дверь. Затем он вернулся, и мы просто последовали за ним, в полицейскую машину, вместе с нашим тихим водителем. 15 минут спустя мы снова были в Ля Валенсии. Выбравшись, мы забрали мешок с одежкой и поблагодарили. Мистер Говорливый просто кивнул и отдал нам честь, прежде чем отъехать.

Я стоял на подъездной дорожке, освещённой новым рассветом, и глядел на свою жену.

– Я иду спать!

– Я тоже!