С чистого листа главы 1-99

Глава 87. Обычная жизнь

Мне бы хотелось сказать, как в течение следующих пары лет каждый день был наполнен чем-то волнующим и интересным, но нет. Мы с Мэрилин были довольно скучными, и жизнь наша тоже была скучна. И обоих это устраивало! На самом деле мы самые обычные люди, только нам не приходилось беспокоиться по поводу денег. Мы жили на обычном пригородном участке. Да, он был несколько крупнее, чем обычный участок, и занимал 25 акров, но это не очень бросалось в глаза. Нас это устраивало. Никому из нас не нужен был целый замок, да и в замке тогда нужна была бы прислуга. Сама мысль о наличии прислуги вызывала у нас какое-то жуткое ощущение.

Если идея о прислуге была жуткой, то мысль о вооруженной охране пугала еще больше. Бакмэн Групп продолжала расти, и я становился все богаче. Все же, с того времени, как Мэрилин преследовали, мы усилили охрану в офисе с помощью профессиональной охраны в лобби. Теперь же после переезда в новый офис, мы уделили этому вопросу еще больше внимания. Дверь, отделяющая лобби от остальных офисов, всегда была закрыта, а в лобби сидели секретарь и охранник (одетый профессионально, а не как наемный полицейский). Охрана оставалась на посту даже после рабочего дня, поскольку часть наших дел содержала конфиденциальную информацию. Мы не могли позволить себе рисков взлома с целью шпионажа.

После заварушки с моей семьей я также оставил охрану у владения на Маунт Кармэл Роуд. Нет, будку для охраны мы не поставили, но, когда Мэрилин с детьми куда-либо выбирались, за ними всегда следовала черная GMC с затонированными стеклами. Например, если Мэрилин уходила за покупками, на расстоянии от нее всегда держался охранник в форме. Тесса однажды пошутила, что за ними следит Бронированный Фургон. У меня же личной охраны не было. Я беспокоился только за свою семью, а не за себя.

Мэрилин влюбилась в свой минивэн. Я оставил две машины, один большой кадиллак, как мы его называли, городская машина, в которой возил большие группы, и мой маленький Мерседес 380 SL, на котором я ездил либо сам, либо только с женой. Если мы с Мэрилин выезжали на ужин, я садился на 380. Если мы ехали всей семьей, мы брали ее минивэн. На кадиллаке (я заменил машину ближе к концу 1984 года) мы почти не ездили.

Мэрилин постриглась. Раньше у нее были длинные, почти доходящие до пояса волосы, но после рождения девочек она обрезала их так, что они теперь доходили только до плеч. Они все еще вились, но я думаю, что она осознала, что будучи замужней тридцатилетней женщиной, она уже не могла ходить с длинными волосами. Кто придумал эти правила? Приятным было то, что после того, как Мэрилин вернулась в былую форму после упорных занятий со мной, ее грудь выросла еще на один размер. Если мы будем продолжать в таком духе, то после еще одного ребенка они вырастут так, что она будет падать. Четвертый размер меня вполне устраивал!

Холли и Молли, как мы могли заметить, были идентичными близняшками. Хотя и я и Мэрилин могли их различить между собой. Все-таки у них было что-то с того времени, как они родились, что слегка их отличало друг от друга. Может, это было то, как у них вьются волосы, или легкие веснушки на носу. Их отличало только нечто, что могли почувствовать только мы с их матерью. Они как две капли воды были похожи на мать, как мы могли судить по фотографиям Мэрилин в их возрасте. Было жутковато, но мы впервые это заметили, когда тетя Линетт достала черно-белую фотографию Мэрилин из фотоальбома и показала нам. Они были одинаковыми!

Мэрилин была матерью-домоседкой, и обоих это устраивало. Чарли пошел в детский сад только к осени 1985 год, и девочки еще пару лет оставались бы дома. Мэрилин была домохозяйкой, заботилась о детях, уборке, и стирке. Я же работал и готовил ужин. Можно ли быть еще размереннее и скучнее? Я возвращался домой, играл с детьми и Пышкой, слушал о том, как прошел день у Мэрилин, а затем мы смотрели телевизор, уложив детей спать. Не самая плохая жизнь.

Во многих смыслах это было то, что мне и нужно от жизни. Осень 1983 была одним из наихудших периодов моей жизни, явно хуже того, когда подростком мне пришлось уйти из дома, даже хуже, чем моя вылазка в Никарагуа и необходимость уволиться из армии. Мэрилин и Чарли преследовали, на меня напал мой брат, последующий арест, публичность и развал семьи, для меня это был перебор. Я не хотел ничего больше, кроме как оставить это позади и просто тихо жить со своей семьей.

Работа в офисе дала мне порядок. Я мог бы просто откинуться в своей кресле и считать денежки, но этого мне не было достаточно, мне нравилось иметь влияние. Теперь мы вкладывали в те компании, о которых я никогда до этого не слышал, и они неплохо окупались. Это не были просто громкие имена, которые я знал с прошлой попытки, где я мог просто купить акции в день предложения, оставить у себя и ждать. Теперь же я помогал компаниям стартовать и развиваться.

Мой совет был одним из моих главных преимуществ во всем этом. Джон и Джейк-старший были осторожны и вели себя, как подобает взрослым. Джейк-младший продолжал расширять компанию. Они с Мисси организовали еще один финансовый резерв, Инвестиционный Резерв Бакмэна II (да, мы очень находчивы в этом деле), и поступили с ним так же, как и с первым. Но в этот раз мы позволили своим, а именно членам нашего совета, покупать акции напрямую, и оба они именно так и сделали. Я с радостью согласился на это, ведь лучше золотые наручники[19], чем золотой парашют, когда проводишь большую операцию!

Я так же дал знать об этом Харлану и Анне Ли, что они могут вложиться в нас без полного партнерства. Они вложили часть своих пенсионных накоплений в акции. Такими темпами через пару лет Бакмэн Групп могла стать крупным участником в бизнесе частного акционерного капитала.

Я заведовал и работал со всеми с определением целей для инвестиций, но затем отошел и позволил профессионалам делать свое дело. Если это значило, что я мог уходить с работы пораньше раз или два в неделю, никто не возмущался на этот счет. Я также позаботился, чтобы у нас была пара отпусков. Мы пытались взять хотя бы неделю отдыха на Хугомонте с семьей, и неделю только для нас. Летом мы взяли еще пару недель. Когда мне везло, мы иногда оставляли детей у Лефлеров, и я брал Мэрилин с собой в деловые поездки на западное побережье. Я представил ее Биллу Гейтсу летом 1985-го на совещании в Беллвью, и мы совершили быструю поездку по Сан-Франциско и покатались на трамвае. Я люблю города, в отличие от Мэрилин. Хотя она любит красивые рестораны и гостиничные номера, так что я позаботился, чтобы у нас был подготовлен лимузин для поездок. То же самое мы делали, когда за чем-либо ездили в Нью-Йорк. Мы оставались в Four Seasons, и я обязательно водил Мэрилин на парочку бродвейских выступлений. Кошки были восхитительны, но я с нетерпением ожидал увидеть Призрака Оперы, когда он впервые вышел через пару лет.

Мы начали жертвовать деньги на благотворительность в 1984-м. Большие деньги, по крайней мере, по моим старым меркам. По пять тысяч каждый год в добровольные пожарные части Хэмпстеда и Хирфорда для них было значительной суммой. Хоть мы и приписаны к Хирфорду в округе Балтимор, физически мы были ближе к Хэмпстеду через границу округа Кэрролл. Но мы берегли себя и отдавали обоим! На всякий случай мы также жертвовали в участки в Джексонвилле и Рейстерстауне. Большинство этих городов предлагало взаимную выручку, и было отличной идеей поддержать всех. Кроме того, эти сумасшедшие бегут внутрь горящих зданий, а не наоборот! Им явно нужны деньги на психиатрическое лечение! Так что добавим еще денег и в местную неотложку и компании скорой помощи.

Красному Кресту достался здоровый кусок. Если на кого и можно точно рассчитывать в случае катастрофы, так это на Красный Крест. Храни вас Господь, если вам придется уповать на государственную поддержку (конечно, если вы не падаете в остывающем воздушном шаре, и не можете заставить Конгресс говорить об этом. Они вам туда столько горячего воздуха надуют, и ничего больше!).

Ренсселеру тоже достался неплохой кусок пирога. Я всегда давал им какие-то деньги, теперь же я давал им больше. Мэрилин никогда особо не понимала, почему я ежегодно отправлял им деньги, но она и не очень понимала всего того, что дала мне школа – например, ее! Я бы никогда не встретил Мэрилин, если бы не поступил в Ренсселер. Я предложил жертвовать в MVCC и колледж Платтсбурга, но Мэрилин не заинтересовалась.

И еще пара фондов получала деньги. Я жертвовал Объединенной организации обслуживания вооруженных сил, и у 82-ой Воздушной части тоже был фонд, в который можно было отправить деньги. В общем, в армии ко мне неплохо относились. Ладно, Хокинс был мудилой, но большинство там было хорошими ребятами.

Интересным еще было то, что, чем больше денег ты кому-то отдаешь, тем лучше к тебе относятся. Не важно, колледж это, или Красный Крест, или Объединенный Фонда Какого-нибудь Мухосранска, результат везде один и тот же. Вы как рыбка на крючке, и вас хотят вытянуть.

0$ до 250$ – Вас расценивают как Гуппи. Большое спасибо, мы добавим Вас в список рассылки, и Вы получите квитанцию.

250$ до 500$ – Вы выросли до Пескаря. Вы получаете более милое благодарственное письмо и повышаетесь до нашего главного списка рассылки, так что мы с Вами свяжемся в течение полугода.

500$ до 1000$ – Любой, кто жертвует столько, должно быть, Большой Пескарь! Письмо с благодарностью распечатано, но подписано вручную, и в будущем с Вами по телефону может связаться Младший Рыбак.

1000$ до 5000$ – Вы выросли до Камбалы. Все теперь сделано собственноручно, скорее всего, Старшим Рыбаком, и Вы, вероятно, получите звонок и приглашение на обед от Главного Рыбака.

5000$ до 25000$ – Если Вы настолько богаты, Вы сразу же возрастаете до Мега Камбалы! Поздравляем! Вам будет предложен оральный секс от Главного Рыбака, Вас расположат в ежемесячной рассылке, и выдана медная бляшка в класс/кладовку/куда-нибудь из крупных помещений на Ваш выбор. Впрочем, продолжайте платить, не то эта безделушка будет перепожертвован другой Мега Камбале в будущем.

25000$ до 250000$ – Уау! Вы – Тунец! Ваша безделушка никогда не будет перепожертвована, по крайней мере, пока не сломается и не потребует замены. Главный Рыбак заменен Старшим Исполнительным Рыбаком, и оральный секс заменен на анальный, вставлять или принимать – на Ваш выбор.

250000$ и выше – Теперь Вы – Кит! Вам передадут ключи от фонда и предложат бесплатную студентку/интерна/ассистентку. Их количество напрямую зависит от того, сколько Вы выложили. С достаточным количеством нулей в чеке, фонд будет назван в Вашу честь. Вы достигли верхушки пищевой цепи!

В плане Ренсселера я был Мега Камбалой, рыбешкой, которую они подцепили здоровенным крючком, и собирались удерживать меня там годами. Им нужно было постараться, чтобы сделать меня Тунцом и далее. Знаки доллара сверкали в глазах Дэна Берга, президента института Ренсселера. Сам Берг, насколько я знал, был ничтожеством, но я надеялся, что он предложит студенточек и мне, и Мэрилин.

Когда я был в Ренсселере, прездидентом тогда был некто Ричард Грош. Честно говоря, я думаю, что он был неплохим парнем, и его собака его любила, но в плане влияния на студентов он был никем. В наш последний год обучения, в 1977-м его заменила настоящая звезда, Джордж Лоу. Лоу был выпускником Ренсселера, который пробился в высшую администрацию НАСА в годы Аполлона, что сильно прибавило ему уважения в институте. Даже больше, он был представителен, и частенько встречался со студентами, и даже читал лекции в стоячих залах на космические темы. Черт, а не мужик! К несчастью, он умер в 1984 от рака, и за ним вновь пошла цепочка ничтожеств на последующие пятнадцать лет, когда в должность вступил еще один тяжеловес науки, Ширли Джексон, физик мирового уровня. После него уже появился Берг и начал гоняться за мной и моими деньгами.

Мои переживания насчет геометрической прогрессии сбылись в начале 1985-го. Нет, Мэрилин не забеременела, но близняшки уже начали ползать. Проблем от них было не вдвое больше, чем от Чарли – а в четыре! Это были экспоненциальные отношения. В отличие от Чарли, они препятствий не пересекали, а влезали абсолютно везде, даже в места, которые мы обезопасили от детей. Мы поставили огромный манеж в гостиной, и прозвали его «Тюрьмой». По нескольку раз в день они влезали куда-то, куда не стоило, загонялись в угол и уже оттуда сажались в тюрьму.

Летом 1985-го Пышка подтвердила свою кличку.

(П. п: Dum-Dum – глупый)

Однажды ночью в августе она лаяла на шторм у двери во двор, так что мы вывели ее на привязь, где она с сумасшедшим лаем начала носиться вокруг. Это было чертовой ошибкой! Она лаяла, потому что через забор к бассейну проник скунс. Момент спустя Пышка, рыча, вернулась и начала проситься обратно. Мэрилин открыла ей дверь, а потом закричала и мы снова вытащили ее на улицу. Томатный сок должен был перебить вонь, и мы нашли банку, затем я вышел помыть собаку, но, Господи, как же она воняла! Я осмотрелся вокруг, но мертвого скунса нигде не увидел, так что я даже не мог позлорадствовать, что маленький ублюдок расплатился за свои грехи. И Пышка, и участок воняли несколько дней!

Осенью 1985 я возродил наше старое доброе времяпрепровождение, старое для меня с прошлой жизни, по крайней мере, но новое для Мэрилин. Я научил ее делать джем и желе. На нашем участке в Куперстауне у нас было по меньше мере 5 акров поросли, но там обильно росла ежевика и бузина, и даже была парочка яблонь. После того, как мы собрали ягоды, мы решили попробовать сделать джем. Науки в этом немного, все довольно просто, разве что занимает время, а также довольно дешево, и это практично. Каждый год мы заготавливали несколько партий ежевики с бузиной, и Мэрилин также покупала чернику с клубникой. Из яблок мы делали пироги, а ещё она научилась готовить из них яблочное пюре. Затем мы приготовили парочку тыкв и сделали начинку для пирога.

Мы прозвали это «Ягодами Бакмэна», закручивали полученное в банки и запасались этим, и часть заготовленного раздавали семьям и друзьям. Поскольку единственный способ приготовления требовал участия обоих из нас, это был отличный повод делать что-то вместе по вечерам субботы или воскресенья. Мы делали несколько партий, и разговаривали о детях или делах, или о школе, или еще о чем-нибудь, и просто работали вместе по несколько часов. Это было здорово тогда, и это здорово сейчас. Я уже знал все тонкости, потому что тогда мы этим занимались на протяжении почти сорока лет. Конечный результат выходил даже лучше, чем что-либо изготовления Смакера, потому что наше было приготовлено с любовью! На свадьбу Мэгги она заставила закрутить сто сорок банок клубничного джема в качестве оформления и отметок для мест, поэтому мы готовили джем за несколько недель до самой свадьбы!

А что касается пирога, нет на свете такой вещи, как плохой пирог!

Как и многие родители, самое большую радость мы находили в детях. Чарли нравилось, когда я возил его на гонки Баки, и Мэрилин была счастлива отпустить нас, чтоб не мешались. Девочки не любили шума и много капризничали от этого. Как только Чарли освоился с велосипедом, они с Баки начали гонять по дальней половине нашего участка. Мы заметили это летом 1985, когда Таски приехали к нам на субботнее барбекю. Сидя на задней веранде, мы наблюдали, как Отважный Дуэт убежал в лес вверх по холму, и вытащили оттуда упавшее дерево. Ну, тащил больше Баки, но Чарли правда пытался помочь. Когда мы, озадаченные, спросили, что они задумали, они сообщили, что хотят поставить рампу для прыжков. Мэрилин не впечатлилась, и пригрозила и мне, и Таскеру, если Чарли пострадает.

Мы с Таскером просто недоверчиво покачали головами. Это требовало еще пива, как минимум! Нам попались адреналиновые наркоманы.

В будущем стало четко понятно, что и Баки, и Чарли те еще сорвиголовы. Мы начали называть их Бэтмен и Робин. Баки приходила в голову какая-нибудь проделка, и Чарли сразу присоединялся. Баки даже не надо было его уговаривать, он сам шел добровольцем!

Это привело к головной боли в феврале 1986-го. В Мэриленде нечасто выпадает снег, но такое бывает, и в одну пятничную ночь набралось несколько сантиметров. На следующее утро мы позвонили Таскам и пригласили их покататься на санках. К десяти или около того они подтянулись на своем минивэне. Их дом был симпатичной моделью с уже готовым фундаментом, который использовался как игровая/тюрьма для их мальчиков, но они еще жили на стройке, и у них пока что была только четверть акра свободной площади. У нас, напротив, была небольшая горка, которая идеально подходила для санок.

Когда они приехали, мы быстро одели детей и вышли наружу. Мы пристегнули Холли, Молли и Картера к саням и Мэрилин с Тессой начали возить их по участку, Пышку же сняли с цепи и оставили в зоне бассейна. Они их так катали минут пятнадцать, пока не начали подмерзать и ворчать. В то же время Баки с Чарли исчезли где-то на холме со своими санками. Мы отвели младших в дом и оставили мальчуганов развлекаться. Рано или поздно они придут.

Они и вернулись. В полдень мы увидели их из уголка для завтрака, смотря сквозь заднюю дверь и потягивая горячий шоколад. Баки придерживал Чарли, который, как казалось, держался за руку и прихрамывал. Я посмотрел на Мэрилин, которая впихивала рисовую кашу в Холли и Молли, и спросил:

– Ну и во что теперь вляпались эти двое?

Она выглянула в окно и сказала:

– Не знаю, но это уже твои проблемы. Я отвечаю за девочек. А ты за мальчиков, помнишь?

Я охнул в подтверждение нашей договоренности о детях. Тесса встала и подошла к двери, чтобы впустить их. Было очевидно, что лицо Чарли скривилось от боли, и он опирался больше на правую часть и поддерживал левую руку.

– Что случилось? – спросила она.

Чарли поковылял к матери, и Баки ответил:

– Мы перевернулись.

– Вы перевернулись? – переспросил его отец.

– На трамплине, – ответил он, довольно кивая.

– На каком трамплине? – спросил я.

Как только я спросил это, я знал, что это самое глупое, что я мог сказать. О чем я вообще думал?! Это же мальчики! Естественно, они прыгали на трамплине!

Баки начал говорить и указывать, а я просто посмотрел на Таскера и сказал:

– Я должен это увидеть!

– Я тоже!

Мы встали и натянули наши сапоги и куртки, и я схватил поводок Пышки. Мы с Таскером следовали за Баки через заднюю дверь, Пышка рвалась с поводка, и мы пришли к основанию холма.

– Мы перевернулись здесь, – сказал Баки, указывая на здоровую кучу снега.

Мы с Таскером посмотрели на эту кучу, затем переглянулись.

– И как вы двое это смогли? – спросил его отец.

– Ну, мы съезжали оттуда, и здесь мы перевернулись, – это и было все объяснение с многочисленными жестами.

Мы продолжали допрашивать Баки, и затем отправили его домой. Я какое-то время все осматривал. План был очень прост и дерзок, но стоял на грани идиотизма. Мальчики навалили кучу снега и утрамбовали у подножия холма рядом с небольшой кочкой ближе к Маунт Кармел Роуд. Затем эта неустрашимая парочка схватила свои санки и поднялась на холм к началу леса за сотню метров от дома. План был таков: взять как можно больше разгона на холме, съехать вниз по холму и подняться в воздух с трамплина. Уже в воздухе они хотели проскочить сливную канаву, перелететь через забор и дорогу и мягко приземлиться на кукурузных полях Джона Кэплса, по моим прикидкам, это составило бы расстояния около тридцати метров.

Конечно, это было невозможно. Склон был слишком пологим, прыжок слишком низким, а расстояние – слишком большим. Даже Книвел бы с реактивным двигателем не смог бы так подскочить! В результате они съехали по склону, сбили эту самую кучу снега, проехались по канаве и в конце концов врезались в забор.

Я посмотрел на своего товарища.

– Ты в это веришь?

Таскер улыбнулся и покачал головой.

– Слишком легко!

Мы двинулись обратно, Пышка шла впереди. Мы зашли внутрь и я сказал:

– Милая, ты не поверишь, что эти двое учудили.

Мэрилин в это время надевала свое пальто.

– Я поверю в это позже. А сейчас мы едем в больницу.

– ЧТО?!

– У твоего сына сломана рука. – объявила она.

– Что?! – я повернулся к Чарли, сидевшему на кухонном столе с несчастным видом и держащемуся за руку, но он не плакал. Я присел на колени перед ним и спросил: – Что случилось, сынок?

– Рука болит, – ответил он, держась за руку.

– Так, дай папе посмотреть, – я протянул руку и осмотрел его руку, насколько мог, несмотря на все его театральные возражения. Было очевидно, что что-то не в порядке, на его запястье была большая шишка. Я посмотрел на остальных и кивнул:

– Думаю, ты права, – сказал я Мэрилин.

Она хмыкнула.

– Лучше запиши это. Я могу такого от тебя потом ввек не услышать! – она вышла в подсобку и взяла куртку Чарли.

– А когда Чарли сможет снова гулять? – спросил Баки.

Мэрилин выглядела так, будто она собирается на нем сорваться, но ее лицо потом смягчилось.

– Не сегодня, Баки. Чарли покалечился, и его нужно отвести к доктору.

– Ох, – он выглядел взволнованным. – У нас неприятности, да, тетя Мэрилин?

Она улыбнулась, а затем и мы все.

– Не больше обычного, Баки. Не больше обычного.

Мне же она сказала:

– Оставайся тут с девочками. Еще не хватало нас всех везти в больницу.

– Травмпункт в Грейтер?

Она кивнула.

– Отвечаешь за девочек.

Я посмотрел на дочерей, которые уже сидели в тюрьме, и прикидывал, кому из нас повезло больше. Мэрилин засунула правую руку Чарли в рукав, и застегнула куртку, не пытаясь проделать того же с его левой.

Тесса и Таскер в это время решили отвезти своих домой.

– Набери мне позже и сообщи, как все прошло, – сказала Тесса.

Они уехали и я помог Мэрилин усадить Чарли в его кресло, и они тоже уехали.

Несколько часов спустя они вернулись, на руке Чарли был огромный бинт, и он получил направление к ортопеду на понедельник. Да, он сломал руку, перелом лучевой кости ближе к запястью. В понедельник утром я поехал на работу, как и обычно, и Мэрилин оставила девочек со мной на пару часов, пока она ездила с Чарли. К обеду они вернулись, на Чарли уже был здоровый гипс, и улыбался он еще шире. Это было так круто! Он дождаться не мог, когда снова можно покататься на санках, и в следующий раз они точно прыгнут с трамплина!

Господи, помилуй!

Весь офис подписался на гипсе Чарли, и мы отправили их в Френдлис поесть мороженого. Я задумался, не позвонить ли Тейлор, чтобы она забронировала мне рейс в Томбукту. Я не уверен, что хочу быть поблизости, когда они начнут прыгать с трамплинов!

Идея прыжков с трамплина стала еще ближе следующим летом. На восьмой день рождения Баки отец купил ему гоночный мотоцикл побольше. Баки получил мотоцикл на шестьдесят пять кубов, и Таскер предложил мне с Мэрилин взять его старый пятидесятикубовый. Мэрилин не впечатлилась, но он бы не успокоился, если бы мы хотя бы не попробовали. Таскер отдал нам мотоцикл, и нам нужно было всего лишь купить одежду и шлем в его магазине. Таскер торговал и ими, и я думаю, что это все стоит дороже, чем сам байк! Tusk Cycle был полноценным магазином, и с радостью бы полностью опустошил ваш кошелек, а потом еще и продал бы вам кошелек гонщика. С другой стороны, поскольку я частично владел магазином, я получал деньги обратно. Ну, вроде того.

В любом случае Чарли от этого был на седьмом небе от счастья. Как только мы доставили его домой, он сразу же надел шлем, завел мотор и начал гонять. Как выяснилось, Баки учил его, пока родители не видели! За два дня Чарли обкатал весь участок, сводя Пышку с ума, и превратил наши 25 акров земли в трек для мотоцикла.

Мэрилин наблюдала за этим с нескрываемым беспокойством. Я знал, что в глубине души она хочет, чтобы у Чарли был несчастный случай, ничего слишком серьезного, но достаточно для того, чтобы он отказался от идеи кататься на мотоцикле. Я знал это. Я не был впечатлен больше ее, но в почти пять лет он уже гонял как дядя Таскер. К концу лета мы разрешили ему поучаствовать в его первой официальной гонке. Он приехал вторым, и все спрашивал, когда можно будет туда вернуться, потому что он хотел победить! Мы с матерью поздравили его, и затем обеспокоенно переглянулись. Мы создали монстра!