Глава 8


Плезант-Хилл принадлежал семье Гарленда Уэллса на протяжении шести поколений. Это был самый старый плантаторский дом в округе Десмонд, даже старше, чем Белль-Роуз, его построили рабы в 1840 году. В детстве Гару нравилось жить в этом доме, хотя иногда бывало стыдно, что он сын Роско Уэллса. Нелегко иметь отца, которого презирает так много людей, и Гар с Сэнди в детстве это очень чувствовали. И когда они выросли и повзрослели, их политические и общественные взгляды, особенно взгляды Сэнди, очень сильно стали отличаться от взглядов отца, «бывшего» белого расиста. После окончания колледжа Сэнди больше никогда не жила дома. Гарленд же после юридического факультета вернулся домой жить в фамильном особняке вместе с Роско, который после замужества Фелисии чувствовал себя очень одиноко. Фелисия была любимым ребенком Роско. Внешне она была так же красива, как ее мать, но во всем остальном была настоящей папиной дочкой. Гар иногда с тревогой думал о том, что в его венах течет дурная кровь, истоки которой уходят вглубь на несколько поколений. Сэнди, казалось, каким-то образом избежала генетического проклятия, а вот Фелисия не избежала. А насчет себя Гар не был уверен. Хотя он не тешил себя иллюзией, что отец, старый расист, полностью перевоспитался — это было так же невозможно, как отмыть леопарда от его пятен, — Гару нравилось думать, что если в сердце отца и произошли какие-то подлинные перемены к лучшему, то благодаря его влиянию. Гар считал себя современным миссисипцем, человеком широких взглядов, способным принять как факт саму необходимость перемен и понимающим, что прапранравнукам рабовладельцев приходится сосуществовать с потомками рабов на равных. Это обстоятельство — просто часть наследия прошлого, которое придется принять и белым, и черным.

Сэнди остановилась в конце подъездной аллеи, но не стала заглушать двигатель «лексуса». Гарленд отстегнул ремень безопасности и повернулся к сестре. Сэнди была привлекательной — короткие каштановые волосы, темно-карие глаза, гибкая фигурка, — но не была такой ослепительной красавицей, как Фелисия. Однако то, чего Сэнди недобирала во внешности, она компенсировала умом и темпераментом. Гар не сомневался, что младшая Уэллс оказалась гораздо лучше своих брата и сестры. Про себя Гар думал, что он в общем-то вполне приличный парень, но не обладает таким добрым сердцем, как Сэнди. А уж Фелисия, упокой Господи ее душу, была первостатейной стервой.

— Зайдешь ненадолго? — спросил Гар.

— Нет, — пробурчала Сэнди.

— Не было бы ничего плохого в том, чтобы просто зайти и поздороваться, — сказал Гар. — В конце концов, он твой отец. И он не становится моложе.

— Гар, ты пускал эту тактику в ход уже миллион раз. Она не срабатывала раньше, не сработает и сейчас. Я давно умыла руки и не общаюсь со старым подлецом. Мне жаль, что ты с ним застрял, но это был твой выбор.

Гар кивнул, наклонился и поцеловал сестру в щеку. Уже открыв дверь и выйдя из машины, он снова наклонился и заглянул в салон.

— У вас с Джоли есть кое-что общее: вы обе не способны прощать отцам их грехи.

— Джоли всегда была умницей. — Уголки губ Сэнди чуть приподнялись, это была еще не улыбка, но почти. — Жалко, что я не смогла с ней поговорить после похорон. — Сэнди вздохнула. — Эх, помню, в детстве мы с Джоли были очень близки, она была мне ближе, чем Фелисия. Она была одной из лучших моих подруг.

— Если ты с ней сейчас начнешь водить дружбу, то приобретешь врага в лице Макса. Тебе придется выбирать, на чьей ты стороне.

Сэнди кивнула:

— Я знаю.

— Неудачно мы влюбились, правда?

Гар захлопнул дверь. Сэнди поехала по подъездной аллее, а он стоял и смотрел, как она поспешно уезжает. Он не завидовал младшей сестре. Поскольку он адвокат Луиса Ройяла и Макса Деверо, то его выбор уже сделан за него. До тех пор пока Гар не увидел Джоли снова, он сам не сознавал, как он жалеет, что в этом деле будет не на ее стороне. Но Сэнди будет еще труднее сделать выбор. Она все эти годы поддерживала с Джоли связь, несколько раз ездила к ней в Атланту. Знал Гар и о чувствах Сэнди к Максу. Бедняжка была влюблена в Макса всегда, сколько Гар себя помнил. Он никогда не забудет, как стойко она восприняла известие, что Макс женится на Фелисии. Да она даже была на свадьбе подружкой невесты!

Но чувство Сэнди к Максу не было взаимным и никогда не будет. Гар хорошо понимал, насколько мучительной может быть любовь, особенно любовь безответная. Иногда ему казалось, что все трое детей Уэллс были прокляты с рождения.

Двустворчатая дверь парадного входа отворилась, и к свету фонарей, расположенных по обеим сторонам от входа, прибавился свет, падающий из холла. Гар глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на отца. На Роско все еще были черные брюки и белая рубашка, в которых он присутствовал на похоронах. Он кивнул в сторону быстро удаляющихся красных огоньков задних фар «лексуса».

— Я вижу, эта девчонка очень торопилась уехать, — заметил Роско. Он прочистил горло и сплюнул в ближайший куст. — Если вспомнить, как ее воспитывала мама, можно было бы ожидать, что ее хороших манер по крайней мере хватит на то, чтобы зайти в дом и поинтересоваться, как я поживаю.

Гар уже давно усвоил, что на замечания отца в адрес Сэнди лучше не отвечать. Он молча поднялся по ступеням и положил руку на плечо отца.

— Ты принял лекарство? — спросил Гар.

— Да, я принял все эти чертовы маленькие пилюли, которые Мэтти для меня выложила. Клянусь, большей надоеды, чем она, на свете не сыскать. Я бы снова ее уволил, но ведь от этого толку не будет. Ты опять возьмешь ее на работу, как в прошлый раз, когда я ее уволил.

Гар твердой рукой направил отца к двери, они вошли в дом.

— Мэтти — хорошая, честная женщина, и она отлично делает свою работу. Будеттрудно найти ей замену. Хорошие экономки не растут на деревьях.

— Когда я был мальчишкой, у таких семей, как наша, был большой выбор черн… — Роско засмеялся. — Я много лет пытаюсь избавиться от привычки употреблять это слово, даже в моем собственном доме. Не хочу, чтобы оно вырвалось у меня в неподходящий момент. Это может стоить мне нескольких черных избирателей. Так что я хотел сказать, когда я был мальчишкой, был большой выбор негритянских женщин для домашней работы. У людей с деньгами вроде нас обычно бывало в доме по четверо-пятеро слуг. А во времена моего отца мужчина с его положением мог поиметь от них все, что пожелает. Гар закрыл дверь и запер ее.

— Те времена давно прошли.

Роско шумно вздохнул:

— Да-а, как будто я сам не знаю.

— Ты сейчас идешь спать? — спросил Гар, направляясь к лестнице.

Он понимал, что перевоспитывать отца бесполезно. Это все равно что желать невозможного.

— Погоди-ка.

Гар оглянулся:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Да. Хочу знать, что произошло сегодня вечером в Белль-Роуз. Как Луис разделил наследство? И долго ли эта мисс Джоли Ройял намерена пробыть в наших краях?

Гар сник. Он, конечно, мог отказаться отвечать, сославшись на конфиденциальность информации о клиенте, но и он, и Роско, оба знали, что к завтрашнему вечеру условия завещания Луиса станут известны всем в Саммервиле.

— Луис поделил все поровну между Максом, Меллори и Джоли. Для Джорджетт и Кларис он основал доверительные фонды, а Ивонн завещал сто тысяч долларов.

— Ну, теперь она еще больше обнаглеет! — заявил Роско. — Эта выскочка и так всю жизнь воображала, что она лучше, чем есть на самом деле.

— О ком ты говоришь? — спросил Гар.

Роско с презрением выплюнул имя:

— Об Ивонн Картер!

— И откуда у тебя такие представления? Ивонн — славная женщина, и…

— Я знаю об этой кареглазой сучке больше, чем большинство из вас. — Роско махнул рукой, как бы отмахиваясь оттемы. — Хватит об этом. А как Луис распорядился Белль-Роуз?

— Завещал ее Джоли.

Роско присвистнул.

— Ну, теперь она задаст жару! Она вышвырнет их всех к чертовой матери со всем барахлом. Всех, кроме Кларис.

— Она не может этого сделать. В завещании есть оговорка: Джорджетт, Максу и Меллори разрешается оставаться в Белль-Роуз, сколько они пожелают. Джоли не может их выгнать.

Роско рассмеялся:

— Провалиться мне на этом месте! Но кто его знает, может, это еще не так уж плохо. Джоли не станет жить в одном доме с Джорджетт, так что она, наверное, вернется в Атланту, где ей и место.

— А тебе-то какая разница, где живет Джоли?

Роско потер подбородок.

— Лично мне вообще никакой, но Макс — мой зять, и я не хочу, чтобы эта девчонка создавала ему проблемы.

— Да, конечно.

Гар стал подниматься по лестнице, думая о том, почему отец хочет, чтобы Джоли уехала из Саммервиля. В чем истинная причина? Его объяснению Гар не поверил ни на минуту, Роско не испытывает никакой привязанности к Максу. Или старик забыл, что когда Фелисия исчезла, он первый обвинил Макса в убийстве жены?

Сидя за рулем желтого «корвета», Ар-Джей свернул со скоростного шоссе на проселочную дорогу, ведущую к реке. Пару недель назад, исследуя территорию округа Десмонд, он присмотрел идеальное местечко для парковки. Он уже пару раз им воспользовался и обнаружил, что женщинам эта старая площадка для пикников кажется романтичной. И что у женщин за привычка делать вид, что секс — это то же самое, что любовь и романтика? Конечно, Ар-Джей еще в раннем возрасте усвоил, как использовать эту любовь женщин к романтике в своих интересах. Лунный свет, нежная музыка, несколько удачно подобранных слов — обычно это срабатывало. Просто удивительно, что стоит только сказать женщине, что она прекрасна и что ты никогда Не испытывал ни к кому подобных чувств, как она, не успеешь глазом моргнуть, уже готова раздвинуть ноги.

— Куда мы едем? — спросила Меллори.

— Разве ты никогда здесь не была? Неужели никто из парней не возил тебя на площадку возле реки?

— Я не встречаюсь с парнями в машине. Мои друзья водят меня в кино или в ресторан или приходят к нам домой на ужин. А если мы хотим остаться наедине, в Белль-Роуз полно мест, где можно уединиться.

Ар-Джей затормозил между двумя старыми потрескавшимися бетонными столиками для пикника, стоящими по сторонам грунтовой дороги.

— Не думаю, что я был бы в Белль-Роуз желанным гостем.

— Почему ты так говоришь? Он пожал плечами:

— Как я понимаю, я не из тех парней, с которыми твои родственники хотели бы, чтобы ты встречалась.

Меллори повернулась к Ар-Джею, ее лицо озарил лунный свет, и Ар-Джей почувствовал напряжение в паху. До чего же хороша девчонка! Голубые глаза в сочетании с черными волосами смотрятся как-то экзотично. Он расстегнул ремень безопасности, наклонился к Меллори и отвел с ее лица прядь волос.

— Наверное, тебе все ребята говорят, что ты красавица.

Она кивнула.

— Папа говорил, что я его маленькая красивая куколка. — Меллори сглотнула подступивши и к горлу ком, в глазах снова стали собираться слезы.

Ар-Джей мысленно чертыхнулся. Не для того он ее сюда привез, чтобы слушать разговоры об отце. Он собирался утешать ее по-другому, таким способом, от которого у него самого на лице бы появилась улыбка. Хороший секс всегда помогает в любой неприятной ситуации, разве не так? Он же не эгоист какой-нибудь, уж ок позаботится, чтобы она тоже получила удовольствие.

Ар-Джей вышел их машины, обошел вокруг багажника и открыл дверцу перед Меллори.

— Твой старик был прав, ты куколка. Живая куколка.

Меллори улыбнулась, и Ар-Джея словно под дых ударили. Он отстегнул ремень безопасности Меллори, взял ее за руки и потянул.

— Пошли, давай прогуляемся вдоль реки. Если хочешь поговорить, можем поговорить, — предложил Ар-Джей, думая о том, что неплохо бы найти пятачок, поросший густой травой, на который он сможет ее уложить и всласть позаниматься любовью. — А если тебе нужно плечо, на котором можно выплакаться, — он похлопал себя полевому плечу, — у меня такое есть.

Одной рукой обняв ее за талию, другой Ар-Джей закрыл дверцу машины. Потом притянул Меллори к себе так, что ее грудь оказалась прижатой к его груди.

Ар-Джей чувствовал, что она заглотнула приманку, ему остается только смотать леску. Но медленно и осторожно. Маленькую неуверенную рыбку вроде Меллори легко спугнуть. Ар-Джей нежно поцеловал ее в лоб — это была уловка, чтобы она немного расслабилась, а еще чтобы она почувствовала первый физический контакт с ним, и когда он позже поцелует ее в губы, она бы не опешила от удивления.

Ар-Джей запрокинул голову и посмотрел в ночное небо.

— Ты только посмотри на луну, еще несколько дней, и будет полнолуние.

Меллори тоже посмотрела в небо.

— Когда я была маленькой, мы с папой выходили на улицу и изучали звезды. Он знал, где какая звезда находится. Давно мы этим не занимались. — Она крепко сжапа руку Ар-Джея. — Никто этого не понимает. Я люблю маму, но… но не так, как любила папу. Он всегда обо мне заботился, а мама сама нуждается в заботе.

Обнимая Меллори за талию, Ар-Джей легонько подтолкнул ее, и они медленно пошли вперед. Пока они шли вдоль берега реки, Меллори все говорила и говорила, изливая душу, а Ар-Джей старательно изображал из себя внимательного слушателя. Он говорил себе, что его старания окупятся: позже Меллори вспомнит, каким он был внимательным и заботливым.

— Макс просто не понимает, что я не могу быть такой же сильной, как он, — продолжала Меллори. — Он мне все твердит, что мама нуждается во мне и что мне нужно оставаться с ней и о ней заботиться. Но как я могу? Я с ума схожу уже от того, что сижу с ней и слушаю, как она плачет и снова и снова повторяет, что не знает, как она будет жить без папы. Блин, ведь она мать, а я — ее ребенок, разве не она должна обо мне заботиться?

— Да, обычно так и бывает, — согласился Ар-Джей. — Но иногда, когда дело касается матерей, нам приходится отдуваться.

Меллори помолчала, глядя на темную воду могучей Миссисипи.

— Никто и не может понять, что я чувствую, потеряв отца. Максу он ведь не отец на самом деле, ты знаешь, он только мой отец.

— Я слышал, у тебя есть старшая сестра, — сказал Ар-Джей. — Может, она понимает твои чувства?

Меллори резко отпрянула от него и освободилась из его объятий.

— Не называй ее моей сестрой. Джоли ненавидела папу за то, что он женился на моей маме. А я ненавижу ее. И Макс тоже. Она, наверное, радуется, что папа умер. — Меллори расплакалась.

Чисто инстинктивно, не думая о том, как завоевать расположение девушки, Ар-Джей обнял ее и нежно погладил по спине.

— Ну поплачь, легче станет.

Он не мог припомнить другого случая, когда бы испытывал такие же покровительственные чувства к другому человеку. Ему хотелось облегчить страдания Меллори, забрать ее боль. Впервые в жизни Ар-Джей действительно поставил чьи-то интересы выше своих собственных.

Пропади оно все пропадом! События развиваются совсем не так, как он планировал.


Часы на каминной полке пробили десять раз, в маленьком коттедже Ивонн их бой был слышен повсюду. Джоли поставила чемодан на стул, стоящий в углу гостевой спальни. В маленькой комнатке было множество старинных вещей, некоторые из них раньше принадлежали семье Десмонд. Изголовье металлической кровати образовывало причудливое переплетение виноградной лозы с гроздьями, эта кровать принадлежала прабабушке Джоли, когда та была еще девочкой. Стоял здесь и высокий, отполированный до блеска комод красного дерева. И зеркало в золоченой раме, в котором Джоли мельком увидела свое отражение.

Она сбросила туфли на высоком каблуке, задрала юбку и стала/снимать колготки. Сняв колготки и отбросив их в сторону, начала расстегивать жакет. В это время в дверь постучали, и послышался голос Ивонн:

— Джоли?

— Да?

— Я приготовила нам чай. Тебе принести в комнату, или ты выйдешь на веранду и немного посидишь со мной?

В действительности Джоли больше всего хотелось лечь в кровать и заснуть, но она понимала, что рано или поздно придется обсудить кое-что с Ивонн. Так почему бы не покончить с этим делом прямо сейчас?

— Сейчас выйду.

Когда Джоли открыла дверь, то оказалось, что Ивонн уже вернулась в гостиную и стоиту входной двери, держа в каждой руке по стакану чаю со льдом. Услышав шаги Джоли, Ивонн повернулась к ней и улыбнулась.

— Давай выйдем, посидим снаружи. Там стало прохладнее и подул легкий ветерок.

— Конечно, — согласилась Джоли.

Она взяла у Ивонн стакан и босиком вышла следом за ней на веранду.

— Может, сядешь на качели? — предложила Ивонн. Сама она села в кресло-качалку. — Помню, в детстве ты очень любила мои качели.

Джоли устроилась на качелях. Едва она успела поднести стакан ко рту, как увидела свет фар автомобиля, а затем с длинной подъездной дороги донесся и гул мотора. Ивонн следила за приближающимся автомобилем с озабоченным выражением лица, но когда перед ее домом остановился «феррари», она вздохнула и с улыбкой поднялась.

— Это Терон.

Ивонн поспешила к краю веранды, и к тому времени, когда ее сын вышел из машины и пошел ей навстречу, успела уже спуститься на две ступеньки.

— Я тебя не ждала, — сказала она.

— Вот решил заглянуть и узнать, не сердишься ли ты, что я сегодня днем не смог приехать в Белль-Роуз.

— Я не сержусь, — сказала Ивонн, — но разочарована. Кларис все время спрашивала, где ты.

Терон посмотрел поверх плеча матери и заметил Джоли.

— Как вижу, не только у меня одного аллергия на Белль-Роуз.

Джоли поставила стакан на подоконник, встала с качелей и поспешила к Терону. В детстве они дружили, Терон был для нее скорее старшим братом или любимым кузеном, нежели сыном экономки. К тому времени, когда Гар Уэллс посоветовал Терону держаться подальше от Джоли, Сэнди и Фелисии, они с Тероном уже и сами осознали огромную разницу между ними, это была разница не только в цвете кожи, но и в социальном положении в Саммервиле. После того как Терон уехал на учебу в колледж, а Джоли отправили в школу-пансион, они больше не поддерживали связь.

Джоли подошла к краю веранды, Терон поднялся ей навстречу и протянул руку. Но Джоли, вместо того чтобы пожать ему руку, обняла его, побуждая ответить тем же.

— Никогда не думал, что ты вернешься в Белль-Роуз, — сказал Терон, держа ее руки в своих и окидывая Джоли взглядом. — Маленькая Джоли Ройял стала совсем взрослой. И выглядит как настоящая Десмонд.

— Я и есть Десмонд, — напомнила Джоли.

— Наполовину Десмонд, наполовину Ройял. — Терон внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ты похожа на тетю Лизетт.

— Спасибо, она была очень красивая.

— Да, была.

Ивонн протянула Терону свой стакан с чаем.

— Вы оба садитесь, поговорите пока, а я сейчас вернусь. Приготовлю себе еще стакан чаю и принесу печенье.

Терон от чая отказался:

— Спасибо, не надо.

— Ладно, но печенье я все равно принесу. Я уверена, Джоли не откажется от печенья к чаю.

Как только мать ушла, Терон засмеялся:

— Она думает, мы снова дети. Отдает нам распоряжения и угощает чаем с печеньем.

— Я рада, что ты приехал именно сейчас, — призналась Джоли. — Сильно подозреваю, что Ивонн собиралась провести со мной очередную душеспасительную беседу, которыми она так славится.

Отпустив руки Джоли, Терон последовал за ней на веранду и сел рядом с ней на качели.

— Значит, я спас тебя от участи страшнее, чем смерть. Никто, я серьезно говорю, действительно никто так не умеет делать внушения, как моя мама. Иногда ей удается заставить меня почувствовать себя мелким-мелким, дюйма два ростом.

— Возможно, ты можешь мне помочь. Она собирается уговаривать меня помириться с этими людьми, которых папа привел в Белль-Роуз. Ивонн и тетя Кларис хотят, чтобы я была паинькой и вела себя как настоящая леди.

Терон издал короткий смешок.

— Только не надо мне говорить, что Джоли Десмонд выросла не настоящей леди.

— Я — леди в моем собственном понимании, — сказала Джоли. — Я не настолько сильно озабочена светскими условностями, какими были озабочены сестры Десмонд. А тетя Кларис и сейчас такой осталась. Я живу своей жизнью так, как хочу, и ни перед кем не извиняюсь. И боюсь, я собираюсь нарушить покой в здешних краях, чем вызову недовольство многих.

— Ты говоришь прямо как Терон. — Ивонн открыла сетчатую дверь и вышла на веранду. — У моего сына такие же планы.

— Мама, только не начинай снова!

Джоли в упор посмотрела на Терона:

— И как же ты собираешься нарушать покой?

— Сначала ты ответь, что ты собираешься делать? Оспорить завещание Луиса?

— Для начала.

— Боже, девочка, зачем тебе это делать? — ужаснулась Ивонн. — Тебе досталась третья часть всего имущества и полностью Белль-Роуз. Тебе этого мало? Сколько же тебе нужно?

— Ого! — Терон хлопнул себя по колену. — Говоришь, ты получила Белль-Роуз? Бедная Джорджетт Деверо!

— К сожалению, — сказала Джоли, — я не могу заставить ее и ее отпрысков освободить поместье. Папа включил в завещание пункт, по которому они могут оставаться в Белль-Роуз столько, сколько пожелают.

— Тогда тебе нужен хороший адвокат, чтобы помочь найти способ обойти это условие.

Джоли широко улыбнулась:

— Ты, случайно, не знаешь такого адвоката, который бы согласился представлять мои интересы в суде?

— Прекратите эту ерунду немедленно! — Ивонн поставила на плетеный столик небольшую тарелку с домашним печеньем, потом выпрямилась и сурово посмотрела сначала на Джоли, потом на Терона. — Если вы двое устроите заговор, из этого ничего хорошего не выйдет. — Она прищурилась и посмотрела на Джоли: — Тебе бы следовало уважать волю отца в этом деле.

— Мой отец не уважал мои желания и уж точно не уважал память моей матери, когда женился на Джорджетт, разве не так?

Ивонн грустно покачала головой:

— Помяните мое слово, если вы затеете это дело, ничего хорошего не выйдет, будут одни неприятности.

— У меня такое чувство, — заметила Джоли, — что твоя мать говорит не о твоем согласии представлять мои интересы в суде, а о чем-то совсем другом. Признавайся, что за черное дело ты задумал?

— Кое-что, что, возможно, тебя расстроит, — ответил Терон. — Я не хочу причинить боль маме, или тебе, или Кларис, но нам давно пора узнать правду.

Джоли внутренне напряглась, приготовившись к худшему.

— Правду о чем?

Впрочем, она знала ответ еще до того, как Терон заговорил. Он имеет в виду правду о прошлом, поняла она. О том дне, когда убили ее мать и тетю. О дне, когда погиб Лемар Фукуа. О том дне, когда кто-то выстрелил Джоли в спину и оставил ее умирать.

— Я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы заново открыть закрытое дело о бойне в Белль-Роуз. Я собираюсь доказать, что убийцей был не мой дядя Лемар, а кто-то другой, а Лемар был тоже жертвой.

Джоли вдруг поняла, что к ее решению вернуться в Сам-мервиль приложила руку сама судьба. Она колебалась, ехать на похороны отца или не ехать, а послать вместо себя адвоката из Атланты, который будет представлять ее интересы. Нов последнюю минуту что-то подтолкнуло ее все-таки поехать. Она двадцать лет старалась оставить прошлое позади, стереть из памяти воспоминания о том страшном дне, принять как данность, что она никогда больше не вспомнит ничего нового о тех ужасных событиях. Но даже по прошествии всех этих лет Джоли больше всего мучило то, чего она не знала.

— Я заключу с тобой сделку, — сказала Джоли. — Если ты мне поможешь найти способ получить полный контроль над Белль-Роуз, я останусь в Саммервиле и сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе доказать, что Лемар не убивал маму и тетю Лизетт. Ты же знаешь, я всегда верила в его невиновность.

Терон задумался.

— Но ты понимаешь, что настоящий убийца может быть еще жив, возможно, он живет в Саммервиле? Ему или ей не понравится, если мы возобновим расследование дела, с которым, как он думал, уже покончено.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты меня предупреждаешь, что настоящий убийца может начать на нас охоту, в частности на меня.

— Ох, опасное дело вы затеваете, — с тревогой сказала Ивонн.

— Мама права, — заметил Терон. — Мы не только настроим против себя весь город, людей, которые предпочитают не будить спящих собак, но, возможно, мы будем рисковать нашими жизнями.

Джоли тем временем думала, хватит ли ей храбрости остаться в Саммервиле, встретиться лицом к лицу с призраками прошлого, рисковать собственной жизнью?

— Я понимаю, что это опасно, — сказала она.

— Ну, так мы заключаем сделку?

Терон всмотрелся в ее лицо, пытаясь прочесть на нем ответ. Джоли твердо встретила его взгляд, полная решимости.

— Да, мой старый друг, считай, что сделку мы с тобой уже заключили. Так с чего мы начинаем?

— Первым делом завтра утром тебе стоит переехать в Белль-Роуз, — посоветовал он. — Переезжай, вступай во владение своим домом, взбудоражь их слегка. Я поговорю с Гаром Уэллсом и возьму у него копию завещания Луиса — так, на всякий случай. Однако я уже сейчас могу сказать, что ты имеешь законное право делать все, что угодно, и с землей, и с домом… и с жильцами. Кроме того, что ты не можешь их вышвырнуть.

При мысли о том, что она может превратить жизнь Джорджетт в ад, Джоли испытала садистское ликование. Если она, как законная владелица, будет жить в Белль-Роуз на правах хозяйки, это неизбежно расстроит всех обитателей поместья.

— Ладно, значит, мой первый шаг — обретение контроля над Белль-Роуз. А каков будет твой первый шаг к возобновлению расследования?

— Я уже проделал кое-какую предварительную работу. Завтра днем у меня назначена встреча с шерифом и окружным прокурором, — сказал Терон. — Если ты пойдешь со мной, одно твое присутствие будет иметь большое значение для обоих.

— Сообщи мне время и место, и я подъеду.

Терон улыбнулся:

— Мисс Ройял, думаю, мы с вами составим грозную команду.

— Целиком и полностью с вами согласна, мистер Картер.

Они пожали друг другу руки, при этом Джоли боковым зрением заметила на лице Ивонн выражение ужаса.


Загрузка...