Сердце без любви

= 29 =

Александра

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Уже на следующий день к концу смены чудесные выходные казались мне сном. На работе, придираясь к мелочам, злобствовала Ася. Дома Юлька собирала вещи, готовясь к поездке на конезавод.

Моя жизнь — сплошной самообман. Мне никогда не выбраться из ямы, в которую попала после смерти родителей, и мечты вернуться в ветеринарную академию так и останутся мечтами. И Джеймс дарит любовь и заботу не мне, а рабыне Алесси. Я не могу справиться со страхом одиночества и не в состоянии решить ни одну из проблем.

Я умею только притворяться, что все хорошо, и, кажется, достигла в этом совершенства, потому что Юлька поверила, что без нее я не пропаду. Впрочем, убедила я ее легко: попросту соврала, что на время перееду к Джеймсу. Мне и так неудобно, что она со мной нянчится, и позволить ей отменить практику я не могла.

Из-за поездки в Москву Юлька тоже не переживала. Она договорилась со своими родителями, что они сходят со мной на кладбище. Я проведу в столице несколько часов и вернусь в Санкт-Петербург, утром следующего дня мне необходимо быть на работе.

Этот выходной я оговорила железно. Так и заявила Асе, что не выйду на смену даже под угрозой увольнения, и показала ей билеты. Только пришлось солгать, я не могла сказать ей правду после того, как Джеймс приписал себе дружбу с моими родителями.

— Еду по личным делам, — отрезала я, когда Ася стала расспрашивать.

— Неужели к парню? — прищурилась она.

— Да, — согласилась я. — К парню.

Пусть лучше думает, что у меня в Москве кто-то есть, чем ревнует к Джеймсу. Тем более, он опять заходил в наш ресторан.

Я звонила Джеймсу накануне. Набралась смелости — и позвонила. К тому времени я уже провела две бессонные ночи, мучаясь кошмарами, и хотела хотя бы услышать его голос. Юльку я проводила, и тишина в пустой комнате давила до слез.

Джеймс ответил не сразу: я уже собиралась выключить телефон, когда вместо длинных гудков услышала раздраженное:

— Да!

Наверное, я ему помешала. Сразу пропало желание разговаривать, но я все же вежливо произнесла:

— Добрый вечер, Джеймс. Это Алесси. Я помешала?

— Я вижу, кто это, — буркнул он в ответ. — Да, я занят. Ты что-то хотела?

— Нет, ничего… — Я всегда теряюсь, когда понимаю, что собеседник мной недоволен. Тем более, Джеймс. — Простите, сэр.

— Что-то случилось? — В его голосе появились нотки беспокойства.

«Да, Джей, случилось. Мне страшно и одиноко. Я не могу уснуть, потому что кошмары возвращают меня в тот день, когда погибли мама и папа. Я не справляюсь, ты мне нужен. Пожалуйста, поговори со мной. Хотя бы просто поговори…»

Я сказала бы все это, если бы он не был занят. Если бы, услышав мой голос, хоть немного обрадовался бы.

— Нет, ничего не случилось. Простите, что побеспокоила.

— Я перезвоню… — бросил он и отключился.

Глупо признаваться, но я ждала звонка. Джеймс так обо мне и не вспомнил, а на следующий день появился в ресторане.

Я была в зале — исполняла прихоти привередливого гостя. Он не угрожал жалобами, но постоянно подзывал меня и просил то изменить заказ, то принести салфетку почище, то тарелку без царапин. Никаких царапин на посуде не наблюдалось, но я меняла все беспрекословно. Честно говоря, даже радовалась, что бегаю по залу. Стоило остановиться, как закрывались глаза: сказывались бессонные ночи.

Джеймс сел за стол в моей зоне. Обошлось без проверок, он сделал простой заказ. Естественно, под пристальным взглядом Аси поговорить нам не удалось бы, но он и не пытался. Неторопливо поужинал, выпил кофе, попросил счет. И лишь когда я принесла чек, спросил:

— Ты в порядке, Алесси?

— Да, конечно.

— Неважно выглядишь.

— Просто устала.

— Опять не дают выходных?

— Нет, дают…

— Увидимся послезавтра?

Он определенно следил за моим расписанием.

— Нет, я не смогу. Я занята.

— Это месть? — поинтересовался он спокойно. — Я действительно был занят, а ты звонила просто так.

— Нет, сэр. — В носу защипало от обиды. — Я тоже… действительно занята. Еду в Москву.

— Зачем?

— К родителям… Простите, сэр, я должна идти.

Мне впервые захотелось рассказать ему все: об аварии, об одиночестве, о бессонных ночах. Но я сбежала, потому что обстановка не располагала к откровенности, а глаза уже наполнились слезами. Только истерики на работе мне и не хватало для полного счастья!

До конца смены оставалось всего полчаса, и теплилась надежда, что Джеймс дождется меня на улице. Я даже задержалась у дверей, когда вышла: оглядывалась по сторонам, рассматривала припаркованные неподалеку машины. Никто меня не ждал, да и телефон молчал. На что я надеялась? Это моя беда, принимать желаемое за действительное.

Дома отыскала таблетки, которые мне выписали год назад. Сильное средство, но выхода нет, надо выспаться. Я боялась стать зависимой от этого лекарства, пила его редко, потому оно и сохранилось. Половинки таблетки хватило, чтобы ночь прошла без сновидений.

Кое-как дотянула до отъезда. Джеймс не звонил, я тоже не хотела его беспокоить. Зато позвонила мама Юльки и сообщила, что они не смогут уделить мне время, потому что срочно уезжают в Тульскую область. Там живет Юлькина бабушка, и ей стало плохо с сердцем.

Собственно, я не боялась кладбища. Конечно, хотелось чувствовать поддержку, но что изменится, если рядом никого не будет? Да ничего… Единственное, я сомневалась, что найду могилу. Похороны прошли, как в тумане, я ничего не видела из-за слез. Однако у меня есть номер участка… Спрошу у кого-нибудь, в конце концов.

В поезде вспомнила, что есть люди, которые могут мне помочь. Управляться с домашними делами маме помогала Лариса Степановна, а ее муж, Петр Кузьмич, ухаживал за садом. Когда после похорон Юлька увозила меня обратно в Питер, Лариса Степановна дала номер своего телефона и сказала, что я могу звонить в любое время. Иногда я поздравляла ее с праздниками, интересовалась здоровьем. Старалась не надоедать, потому что… ну кто я ей? Да никто. Однако и она время от времени справлялась о моих делах.

Ларисе Степановне я позвонила с вокзала, едва сошла с поезда.

— Доброе утро, Алесенька. Ты в Москве? Я знала, что ты не забудешь… Приезжай к нам. Витя встретит тебя у метро… Да, цветы там рядом можно купить. Он на кладбище и отвезет, мы тоже собирались. Потом вместе помянем…

Ее тихий и ласковый голос успокаивал, дарил ощущение домашнего тепла. Все же я помню ее с малых лет, да и Витьку, их с Петром сына, тоже. Мы не дружили, но я знала, что папа помогал ему с учебой. Витька что-то вроде компьютерного гения, и папа шутил, что делает вложения. Он планировал привлечь его к работе в своей компании.

Как хорошо, что я проведу этот день с людьми, которые знали родителей! И почему сразу не догадалась позвонить…

Вещей у меня нет, только сумка-рюкзачок с документами и самым необходимым, вечером я опять сяду на поезд, чтобы вернуться в Питер. Покупаю билет на метро, трясусь в подземке и, наконец, выхожу на нужной станции. Витя ждет меня у выхода. Мы давно не виделись, но я узнаю его сразу. В руках у него охапка красных роз.

— Да я, пока ждал, купил… — немного смущенно говорит он. — Это от нас… Не успел в машину отнести. Я и с тобой схожу, тут оптовая база недалеко.

— Спасибо, Вить, — говорю я.

И, повинуясь порыву, касаюсь его руки. Это дружеский жест, не более. Мы идем к машине, чтобы оставить там цветы. И вдруг перед нами возникает… Джеймс.

— К родителям? — спрашивает он мрачно, испепеляя меня взглядом. — Это твой отец? Или все же парень?

