Шутки крови

Глава 9. События в Студгородке..

В одной из элитных новостроек студгородка, возведенных совсем недавно, рядом с Политехническим Институтом по улице Лермонтова, одну из жильцов, а точнее Надежду Петровну Еремееву, просто разрывало на мелкие кусочки. В данный момент она была готова не только кого-нибудь убить, но ещё сварить и съесть. Без соли. Вчера закончился, длившийся почти два года неправедный суд над её кровиночкой, над её ни в чём не виноватым и оговорённым Стасиком. Тем более, что в самой последнем слове он сказал всем, что больше так не будет? Что им ещё надо? Изверги. Два года мучений из-за какой-то ерунды, и всё без толку. Как же она ненавидела всех этих охотниц за её бесценным сокровищем, за её любимым сыночком, умницей, красавцем и просто лапочкой. Сначала одна тварь соблазнила и родила от его благородных кровей очередного нищеброда, ну это хоть потом пригодилось. Затем другая, безродная блядь, обвинила мальчика в изнасиловании. Шлюхи, колхозницы, деревня с дымом! Так и норовят прорваться со своими немытыми свинячьими рыльцами в приличный калашный ряд. Шиш им!

Она почему-то совсем забыла, что сама четверть века назад приехала в областной центр из такой глухомани, что и название-то теперь стерлось из памяти. Забыла, как мыла подъезды, потом полы в офисах и кабинетах, как не особо отказывалась от знаков внимания. И продолжалось это довольно долго, пока удачно пришедшие месячные не позволили ей обычный, случайный перепих обыграть, как потерю девственности. Ей повезло. В то время молодому, начинающему аспиранту Еремееву, были крайне не желательны подобные эксцессы. Теперь она не просто Надька-поломойка, а всеми уважаемая светская дама Надежда Петровна Еремеева, супруга проректора одного из лучших вузов. Правда вырывается иногда в разговоре, что-то типа: “Познакомилася я тута давече…”. Но это редко. По пьяни… А на счет пьянки у неё жесткое табу, потому что она такой дурой становится, что хоть всех святых выноси…

Женщина подула на только что накрашенные ногти, помахала в воздухе кистями и позвонила этому безпонтовому пройдохе — адвокату. Столько денег отвалила паразиту. И не только денег. Тьфу ты, вспоминать противно. Вчера она даже не смогла себя заставить ему позвонить, боясь, что убьет подлеца на расстоянии, одним только своим голосом. А сегодня ничего, отошла. Даже соскучилась.

— Ну и что будем делать? — задала она риторический вопрос, — Может мне тебя в изнасиловании обвинить? К тому же я не очень-то и совру. Не хочешь вернуть часть денег?

— Ты про последний минет что ли? Так мне не понравилось, — спокойно ответил адвокат.

— Скотина, — нисколько не обиделась женщина, — Я между прочим, старалась.

— Завтра буду разговаривать, чтобы его при первой возможности, перевели на больничку. Там переселим его в отдельный бокс. Будешь навещать. Заодно, может и с иглы слезет.

— А что мне теперь с этим маленьким выродком делать? Сколько мне его ещё кормить, да няньке платить? Может в детдом сдать? Он же больше не понадобится?

— У тебя вообще есть что-нибудь святое?

— Есть. Я и мой Стасик!

— А Иван, твой внук.

— Не напоминай мне об этом, — взвизгнула женщина, — К тому же он на него не похож, да и на суде особо не помог.

— Помог он как раз очень сильно, без него, твоему наркоше семерик бы влепили, а так тремя годами отделался.

— И сколько мне его ещё терпеть?

— Ребенок нужен, это без вариантов. Я уже думаю, как разыграть эту карту.

— Думай-думай. Может, мы с тобой в карты поиграем, на раздевание? Мне надо срочно стресс снять.

— С мужем снимай, мне пока некогда.

— Снимешь с ним! Только язву заработаешь.

— Все, мне пора, позвоню завтра.

Женщина положила трубку и прошла на кухню. На середине стола лежала утренняя газета, которую с раннего променада принес супруг. На первой полосе бросался в глаза большущий заголовок: “Справедливость восторжествовала!”. Она пробежалась взглядом по первым строчкам статьи, потом скомкала податливые листы и выбросила в мусорное ведро. Перед ее глазами продолжали мелькать только что прочитанные фразы: “Наконец то завершился суд над тремя подонками, которые находясь под действием наркотиков, затащили в подвал и изнасиловали несовершеннолетнюю жительницу…”

— Чтоб вам всем… Бедный мой Стасик, — запричитала она и включила мексиканский сериал.

В это время в комнату ворвались звуки многочисленных сирен, заполнивших всю улицу. Она подскочила к окну и глянула вниз. На другой стороне дороги, из окон студенческого кафе “Электричка”, мимо которого она опасалась проходить даже днем, валил густой, чёрный дым. Вокруг, размахивая руками, бегала целая куча народа, подъезжали несколько патрульных машин, две пожарки и скорая.

— Ух ты, — подивилась женщина. И забыв про сериал, стала спешно собираться на улицу.

Настенные часы показывали время одиннадцать часов двадцать пять минут.

Ровно за полчаса до этого, когда ещё ничего не предвещало ни каких катаклизмов, к заднему крыльцу кафе, где находился ВИП зал подъехала неприметная серая иномарка, Мазда Персона. Из неё спокойно вылезли четыре человека и постучались в черную, металлическую дверь. Трое были одеты в шорты и майки борцовки, показывая, что спрятать под одеждой ничего нельзя и только на одном из них, был одет классический костюм двойка. Дверь им, почти сразу же открыли, и люди скрылись внутри.

— Всем доброго дня, я Антон, меня хотел видеть Бульдог. Где он? — Антон специально назвал Яновского младшего на блатной манер, чтобы вызвать ответную реакцию.

На него уставились три пары глаз. Парни были одеты тоже в легкую, просматриваемую одежду, чтобы предупредить лишние вопросы.

— Сергей Иванович будет с минуты на минуту. Вы же чуть раньше приехали, — ухмыльнувшись, тихо проговорил один из встречающих, в котором Денис узнал правую руку Грека, Витю Фролова, по прозвищу Винторез.

Он, как бы невзначай оттеснил Антона за себя и протянул тому руку:

— Здарова Винторез, а где Грек прячется? Под стол что ли залез?

Тот слегка дернулся, но потом взял себя в руки:

— Что то не помню тебя. Это кто такой дерзкий?

— Тут помню, там не помню, хорошая позиция. Где Бульдог? Звони ему, или мы сваливаем, — продолжал давить Пуля.

Парни с обоих сторон, заметно подобрались и сгруппировались.

— Не пуржи, сейчас позвоню, — начал тянуть время Винторез, видимо дожидаясь какого-то сигнала, и кивнув головой в сторону Антона, сказал, — Кстати, надо бы человека проверить на предмет оружия.

— Ты меня что-ли хочешь обыскать? — изумился на публику Антоха, вперив в него свой взгляд, а потом, повернувшись к Денису, сказал, — Ждем одну минуту и уходим, я с этим человеческим мусором общаться не намерен.

В это мгновение внизу, один за другим грохнуло два взрыва, сработали растяжки, установленные Лехой в коридоре подвала. Из под, неплотно прикрытой, подвальной двери, начал просачиваться черный, вонючий дым. С этой секунды время понеслось с бешеной скоростью. Денис резко выдернул обмотанный вокруг пояса тонкий, плетеный металлический шнур, со свистом крутанул его в воздухе и рубанул по голове Винтореза, тот технично ушел в сторону и кувыркнулся в направлении подвальной двери. Заточеный кусок металла, прикрепленный на конце шнура, со всего маха вонзился в не успевшего среагировать, второго бойца из бригады Грека. Парень вскрикнул и упал навзничь. Третьего сразу положили двое других бойцов Дениса. Винторез дернул на себя дверь, выпуская в зал клубы дыма и тут же получил пулю в лоб, от выходящего навстречу ему Лехи, одетого в противогаз. Тот, не останавливая движение кинул два ствола парням Дениса, а сам сходу выпустил целую обойму сквозь двери, ведущие в зал, которые оттуда пытались выломать. В зале и подсобном помещении, практически одновременно громыхнули взрывпакеты, которые не могли никому принести урон, зато панику посеяли знатную. Следом за ними полетели дымовые шашки. Валерка с пацанами, тоже не сидел без дела. Не ожидающие такой подлянки, оставшиеся боевики Грека, просто попадали на пол, и от греха подальше, прикрыли руками головы.

— Все, уходим, — скомандовал Леха, поднимая валяющийся на полу телефон Винтореза, — Пуля, проконтролируй выход.

Через три минуты уже ничего не напоминало о присутствии здесь людей Антона. Сидящий рядом Леха, посмотрел на часы и протягивая ему поднятый с пола телефон сказал:

— За десять минут управились. Неплохо. Там есть контакт Грека, звони ему. Если хочешь, давай я сам наберу.

— Нет. Я уже звоню.

— Что там у вас происходит? — ударил в ухо сердитый голос собеседника.

— Они все сдохли.

— Это кто? — голос Грека слегка изменил тон.

— Меня зовут Антон. К тебе у меня претензий нет. Пока. Но если ещё раз впишешься за Бульдога, сдохнешь тоже. А этому пидору передай, с ним будет тоже, что случилось с Самосой десять лет назад, когда он перешёл мне дорогу, — и отключился, выбрасывая телефон в приоткрытое окно машины.

— Зато у меня к тебе появились претензии, — задумчиво сказал Грек, вспоминая жуткую бойню десятилетней давности и набирая номер Бульдога.

— Ну что там? — послышался в трубке наглый голос собеседника.

— Ты в какой блудняк меня, падла втянул? — рыкнул Грек, выходя из себя, — Вы что там, вообще берега попутали?

— Ты чего Грек? Что случилось? — неожиданно высоким, нервным голосов ответил собеседник.

— Я сейчас подъеду в офис “Мехов”, и если тебя там не будет, пеняй на себя, — сказал он и сбросил вызов.

Тем временем все пацаны собрались на Ершовском заливе, пили пиво с шашлыками и ждали начальство, чтобы завершить разбор полетов. Антоха с Павлом и Алексеем, по дороге заскочили в кафешку, и тоже заказали покушать прикидывая дальнейшие шаги.

— Леха, сколько нашего народа в сегодняшней теме? — спросил Антон.

— Паха и двое с ним, — тот начал загибать пальцы, — Ты, Пуля, с ним двое, это семь. С Валеркой трое было, это одиннадцать, ну и Витька, подвал с двумя страховал. Итого, включая меня, пятнадцать.

— Много, — задумчиво протянул Антон, всяко утечёт. Сколько из них знает про нашу базу?

— Хм? — почесали парни голову.

— Мои не знают, — сказал Павел.

— Валеркины тоже, — откликнулся Леха

— Получается, пять человек, кроме нас.

— Нормально. Переходим на нелегальное положение. Паха, ты подчищаешь хвосты в городе. Леха, на тебе база и взаимодействие между нами, включая связь. На Денисе курьеры и точки приемки, надо убрать из города пацанов, которые знают про базу, а я займусь охотниками. Все замораживаем, пока не разрулим с Бульдогом. Поехали, рассчитаемся с пацанами.

— Ты когда из города валишь? — спросил Павел.

— Пока не знаю, надо одно дело доделать. Жду информацию.

— Хорошо, тогда до связи. Я уехал, — попрощался с парнями Алексей.

— Ну, поехали брат, проинструктируем народ и по норам, — улыбнулся Антоха, и подумав, добавил, — Будь на днях на связи, для тебя, на период застоя, нарисовалось спецзадание.

Уже поздно вечером, в подпольное казино на Шанхае проскользнул человек в ветровке, с одетым на голову капюшоном. Охрана, лишь мельком глянув в его сторону, потеряла всякий интерес и опять уставилась в телевизор. Он прошел к бару и поздоровался с барменом:

— Привет Рома, есть новости?

— О, Антоха, здорова. Иди вон за тот столик, — он махнул руков в сторону зала, — Я сейчас подойду.

Антон подошел к пустому столику возле стены, и не снимая капюшон присел на мягкий стул. Через десять минут к нему присоединился бармен.

— Слыхал, Антоха, весь город гудит, говорят бригаду Грека перебили в Студгородке. Сам он еле ушёл.

— Да ну? — поразился Антон про побег Грека, зная, что его точно там не было.

— Точно говорю. Мне мусора весь расклад дали.

— И что говорят? — непроизвольно напрягся Антон. Ему было интересно, что придумают Грековские отморози, чтобы не упасть в грязь лицом.

— Говорят, что в бригаде был бунт, хотели завалить Грека, но ему удалось уйти, а бунтарей всех перебили.

— Нифигасе! — искренне поразился парень, позавидовав фантазии бандюков, — Теперь Бульдога можно брать голыми руками, он практически беззащитный. Не удивлюсь, если его кто-нибудь замочит.

— Давно пора, — согласился Роман.

— Так что там по делу, нарыл чего-нибудь?

— Конечно, нарыл, но там всё печально.

— Говори…