Шутки крови

Глава 17. Марина…

У Павла давно не было таких броуновских движений в районе сердца, можно сказать, что кипело так впервые в жизни. Романы, конечно у него случались, но какие-то вялотекущие, спокойные, с запланированными встречами и предугадываемыми действиями с обеих сторон. Но в груди ничего не сжимало, дыхание не останавливалось, да и сон был богатырский, даже когда ругались или расставались. Сейчас, вспоминая Настины глаза, её несмелую улыбку, осторожные, быстрые взгляды, ему хотелось подпрыгнуть со своей мягкой постели и рвануть в эту богом забытую деревеньку, чтобы … хотя бы постоять у ворот и удостовериться, что с девушкой все в порядке. Одернув себя, что мечтать и строить воздушные замки, это удел женщин, а ему, как мужчине, к тому же который обозначил себя парой, надо доказывать свою состоятельность и серьезные намерения делом. Последующие дни он запланировал целиком и полностью посвятить решению Настиной проблемы и для начала, завтра встретиться с Глюком, потому что седалищным нервом чувствовал, что без силовых операций тут не обойдешься.

Серега Маковецкий, выпавший почти на три года из обычной повседневной жизни, ускоренно пытался социализироваться в привычные человеческие условия. Жена, Светка, успела выскочить замуж, за какого-то, жирного бобика и он благодарил Бога, что у них не было совместных детей, что неизбежно привело бы к каким-то ненужным встречам и разборкам. А так, подох Максим, да и хрен с ним. Он даже ей не позвонил, хотя знал, что она приходила в управление и искала его адрес. После событий, которые ему пришлось пережить, руководство пока воздерживалось привлекать к парня силовым операция, отправив в бессрочный отпуск. Зато денег отвалили прилично, красота.

Сейчас Сергей сидел в популярной студенческой кафешке на центральной улице города и ждал Лехиного друга Павла, с которым договорились сегодня встретиться. Неожиданно его внимание привлекла блеклая девчушка лет шестнадцати-семнадцати, которая очень аккуратно и как-то сосредоточенно ела мороженное. Профессиональный взгляд, привыкший замечать вокруг все необычное, почему-то слегка зацепился за соседний столик. В это время официант уронил с подноса бокал, который с громким хлопком разлетелся по всему полу, и время для Сергея остановилось, потому что девчушка резко вздрогнула, сжалась, зажмурила от страха глаза, а потом в ужасе их распахнула, случайно встретившись с ним взглядом. Он видел такие взгляды… когда они освобождали заложников из людоедского племени в Борсхане. Это выражение не передашь словами. И не дай Бог увидеть снова! Страх, ужас, безнадега, обреченность, разочарование и недоверие. И все это густо разбавлено неконтролируемой паникой. Всего мгновение и девчонка вновь прикрыла глазки, но Сереге хватило. Он вдруг сообразил, что в ней его зацепило. Сам, будучи мастером маскировки и перевоплощения, парень тут же представил её истинную, натуральную внешность и обалдел от нереальной красоты этой девушки, которую она, по неведомой причине, очень умело прятала от окружающих, одеваясь серо и неброско, при этом, выбирая довольно своеобразную, одежду и макияж. А ещё, она определённо была старше. Он уже решился на знакомство, когда к нему подошёл высокий парень и протянул руку:

— Привет, я Павел.

— Привет, — ответил он на рукопожатие, и краем уха услышал: “Ты уже уходишь, Мариночка? Заглядывай, солнышко, я всегда тебе рада”.

Через пару секунд девушки уже не было.

'Мариночка! — какое у неё удивительное имя, — Мариночка!'.

Сергей повернулся к присевшему за его стол парню:

— Леха мне тут рассказал, вкратце, страшную историю…

— Ну да, было дело. Сейчас перемирие. Точнее, разбежались по окопам, — не стал спорить Павел, — Вроде как решили, что нет смысла мериться пиписьками и остались при своих. Пока тишина, не знаю, надолго ли? Они нас не ищут, мы про них забыли. Хотя я не все знаю, как оказалось.

— То есть, наша встреча не про это? — уточнил я Сергей.

— Если честно, нет! Просто до боли в глазах, хотелось увидеть человека, который… Короче, Леха прорекламировал тебя тут, как реального проповедника, ха-ха-ха! Папуасов в христианство! Ха-ха-ха!

— А что, реальные такие пацаны! — хмыкнул Сергей, — Везде все одинаково: вот — пидорасы, вот — Д'Артаньяны, выбирай сторону и вперед! Это не зависит от цвета кожи и покроя одежды. Главное, какая по жилам бежит кровь. Если кровь королей — хватайся за жезл, если боец — бери меч, а если все плохо — бери лопату и копай себе могилу. Но даже, если все плохо, женщин и детей защитить ты обязан. Могила с лопатой, если что подождут. Куда они денуться?

— Серега, — Павел сделал паузу, — Леха говорил, что ты — это он. Только лучше.

— Ты давай, не тяни кота за больно. Говори толком.

— У меня ситуация. Обратиться к своим не могу. Чужие тайны, я слово дал. А тут …

— Подожди, этот поезд не поедет. Давай так, либо хрен пополам, либо пи-пи-пи… зда вдребезги. Решайся. Или говори все, или вообще не начинай. А помочь? Я и так помогу, без объяснений. Мне Лехиного слова достаточно.

Они проговорили почти четыре часа, единственное, что Павел не пояснил Сергею, так это причину интереса к деревенской девочке. И то, потому что и сам до конца её не понял. Но Сергей и не стал уточнять, мол, если надо, чего здесь обсуждать? Они определили первостепенные задачи и распрощались, договорившись держать связь. Когда Павел ушёл, Сергей подошел к женщине, которая просила загадочную незнакомку-Марину заглядывать и называла 'Солнышком':

— Здравствуйте. Вы извините, мне надо с вами поговорить.

— Здравствуйте, всегда пожалуйста, давайте поговорим, — дружелюбно откликнулась на его просьбу женщина.

— Вы тут девушку просили заходить, Марину.

Дружелюбие в одно мгновение слетело с лица женщины, и теперь перед ним, плавно покачиваясь на напряженном, как пружина туловище, готовилась к смертельному броску ядовитая кобра. Но парень не зря имел аж несколько ярких и метких прозвищ среди своих сослуживцев, самое безобидное из которых было 'Глюк', поэтому он не особо испугался, а через десят минут они сидели в подсобном помещении кафешки и довольно мирно беседовали.

— Я не знаю, где она живет, вот правда, Сережа. Но могу точно сказать, что у девочки была беда. То ли насилие было, то ли ещё чего, но что-то точно, очень ужасное. Она только с полгода как улыбаться-то начала. Придет, сидит в уголке тихонечко, вот я её и заприметила. Может в семье что-то. Она не говорит сама, а я и на спрашиваю. А что лезть? Все равно помочь не смогу. Раз приходит, значит, живет где-то рядом, наверно… Ты оставь телефон, она как придет, я тебе позвоню. Обязательно.

Марина закрылась в своей комнате от настойчивых попыток поговорить с ней полупьяного отчима, и молча, плакала, без слез. Нормально плакать она разучилась ещё два года назад, когда равнодушные люди проходили мимо компании обдолбаных наркоманов, которые нагло, посреди белого дня пытались поджечь застрявшего в решетке подвального окна рыжего, маленького щеночка, обливая его из бутылки крепким алкоголем. А она вступилась. Когда уже ее саму тащили к подвальной двери, защитников тоже не нашлось. И потом тоже. Кроме Валентины Игоревны, её адвоката, которая заменила ей весь мир и подарила надежду на справедливость. А сегодня позвонила её сестра Люба и сказала, что Валя в трематологии на рынке, в коме. Кажется авария. Мир опять рухнул, и теперь уже без надежды на возвращение.

Всегда живая, остроглазая, смешливая девчонка, которой была Марина ещё два года назад, и которой вновь пыталась стать, вдруг потеряла точку опоры.

Девушка тяжело вздохнула, обвела взглядом свою убогую комнатушку, прощаясь с ней и пытаясь сохранить в памяти каждую мелочь, затем уверенно поднялась с кровати, положила в свой девичий рюкзачок документы и остатки денег и быстро проскользнула к входной двери, чтобы остаться незамеченной. Покидая квартиру, она уже точно знала, что больше сюда никогда не вернется.

Куда податься, она не имела ни малейшего понятия, но то, что для начала надо сходить в больницу к Валентине Игоревне, не обсуждалось в принципе. Девушка развернулась, глянула на окна своей квартиры и поворачиваясь обратно, мазнула взглядом по любимой кафешке.

— Надо же попрощаться с тетей Олей, которая всегде к ней была очень добра, да и кофейку на дорогу выпить не помешает, — сказала она сама себе, уверенно переходя улицу.

Сергей ехал по Ангарскому мосту на встречу с Павлом, когда раздался звонок мобильника.

— Эта Оля из кафе, помнишь?

— Да, помню конечно, говорите.

— Мариночка пришла, что-то с ней неладно. Попрощаться говорит зашла. Ты бы приехал.

— Задержи её, через десять минут буду, — сказал парень, на ручнике кидая машину в занос и разворачиваясь прямо на середине моста.

Через семь минут он уже входил в двери заведения. Наперерез ему тут же метнулась женщина.

— Вон она сидит, в уголке, совсем плохая.

Мимо них, чуть толкнув Сергея плечом, прошел невысокий бычок, с зоновской татуировкой на предплечье и прямиком уселся за её стол. Сергею по сердцу опять резанул, полный ужаса и безнадеги взгляд девушки.

— Твою мать, это кто?

— Я не знаю, они вдвоем уже несколько дней здесь толкаются, кого-то высматривают.

— Пошли к ним, иди и улыбайся мне, Марина должна подумать, что мы старые знакомые.

Женщина, быстро сообразив, чего от неё ждут, подходя к столу со спины парня, подмигнула девушке и сказала:

— Мариночка, вот это Серёжа, о котором я тебе говорила.

Девушка смешно выпучила глаза, стараясь понять, что происходит, а бычок недовольно повернул к ним голову:

— Чо надо? Вы чо, ослепли? Не видите, мы разговариваем.

— Сейчас ты ослепнешь, пошли-ка на улицу. Оля, побудь с Мариной.

Бычок подскочил, как ужаленный и рванул вслед за удаляющимся Сергеем.

— Это кто, тетя Оля? — спросила девушка, крутя головой.

— Не знаю, — честно сказала женщина, и добавила, — Но он тебе поможет.

За пару шагов до двери бычок догнал борзого пацана, и уже протянул руку, чтобы схватить за плечо, но что-то пошло не так. Парень резко опустил плечо вниз, рука бычка угодила в пустоту, и он тут же получил удар локтем в солнечное сплетение. В глазах у него резко потемнело, а последующий спазм наглухо перекрыл дыхание. Сергей обхватил его за плечи, как закадычного друга и они одновременно вышли из кафе.

— Это чо, за фигня? — шагнул к ним навстречу, поджидающий бычка подельник.

Сергей отпустил бычка, который, корчась от боли, тут же присел на корточки и ударил приближающегося парня в кадык. Тот закатил глаза и, теряя сознания, начал падать. Сергей подхватил его за подмышки и усадил рядом с бычком, который уже начал приходить в себя. Оказавшись в родной стихии, парень начал действовать, как учили в автошколе: он резко ударил по ушам вырубленного парня и наклонил его в сторону. Из уха побежала тоненькая струйка крови. Повернувшись к оклемавшемуся бычку, он спокойно сказал:

— Этот козлик уже никогда не будет слышать. Сейчас я сделаю тоже самое с тобой.

— Не надо! — прохрипел тот.

— Не буду, если скажешь, кто послал.

— Трамвай.

— Зачем?

— Сказал привести к нему телку.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ладно, живи, — и ударил его в кадык, отправляя в нокаут.

Вернувшись в кафе, он взял Марину за руку и сказал:

— Пошли, я тебя провожу.

— Куда? — спросила девушка, не сопротивляясь, шагая за ним.

— Куда скажешь.

— Мне надо в больницу, в тройку, на рынок.

— Поехали.

Она вышли из дверей, аккуратно обогнули сидящих около входа, без движения, бойцов Трамвая и свернули за угол, где стояла машина.

— Вы их что, убили?

— Буду я об это дерьмо ещё руки марать, — скривился Сергей, выворачивая на проезжую часть.

— А вы кто? — наконец-то задала она вопрос, которого парень откровенно побаивался.

— Меня попросили тебе помочь.

— Валентина Игоревна?

— Да, — осторожно согласился парень.

— Она же в коме? Мы к ней и едем.

— Не лично она попросила, а люди от нее.

— Да? — удивилась девушка и тут же успокоилась, — Вы очень вовремя.

— Я заметил, — хмыкнул Сергей и про себя подумал:

— Господи! Надо же быть такой наивной? Как её вообще одну отпускать?

— А ты не отпускай, — хмыкнул внутренний голос.

Подъехав к больнице, парень спросил:

— Тебя проводить?

— Нет, спасибо, я сама.

— Ну, хорошо, я буду ждать тебя здесь. Договорились?

— Ага, — кивнула девчушка и рысью понеслась в вечно открытые двери городской травматологии.

Сергей долгим взглядом проводил убегающую спину девушки и набрал номер Павла.

— Привет Паша. А кто такой Трамвай?..