Шутки крови

Глава 15. Много ли надо для счастья…

У Царицы рукоделие с утра опять не заладилось. Уже два часа сидит за машинкой, а толку ноль. Она отправила Анютку к Прохоровым за учебниками, а пока никто не видит, решила всплакнуть. Только настроила себя на лирический лад, как опять кого-то принесло. В дверь постучали. Чертыхнувшись, женщина вышла наружу и нос к носу столкнулась с Настей.

— Здравствуйте, Анастасия Сергеевна, вы по Анюткину душу наверно?

Женщины вышли во двор, и подошли к ухоженному палисаднику, греясь на утреннем ласковом солнышке.

— Да, вы извините меня, Татьяна Михайловна, я не забыла про вас, нашла, где купить по дешевле, просто физически не успела добежать.

— Настя, ты прекрати извиняться, ты же не обязана. Да и не на что пока покупать, — тяжело вздохнула женщина, и неожиданно, даже для самой себя, заплакала, — Простите.

Царица отвернулась, достала из кармана кофты носовой платок и приложила к мокрым глазам. Растерявшись, Настя молча подошла к открытой калитке, и махнула рукой Павлу.

— Как ей деньги предложить? Она не возьмет. Стоит вон, плачет! — тихонько прошептала она.

— Скажи, что договорилась в долг, а там что-нибудь придумаем.

— Настюша, ты не одна? Что вы там стоите, проходите в ограду, — окликнула их Царица.

— Это Павел, мой товарищ из города, он сегодня случайно оказался в наших краях, вот и заехал.

— Ну что же ты сразу не сказала, давайте, я вас чаем напою, с вареньем.

В это время в ограде, о чем-то шушукаясь и хмыкая, нарисовалась сладкая парочка попутчиков Павла.

— Нет, спасибо, Татьяна Михайловна, мы не одни. Павел тут с друзьями, — попыталась быстренько отказаться девушка.

— А чо? Чаю бы я попил, — вклинился в разговор татуированный.

— О Господи! — Настя закатила глаза.

— Ребята, проходите в беседку, я сейчас накрою вам стол. Вы же с дороги, — засуетилась Царица.

Тут в ограду заскочила худющая рыжая девчушка с большой сеткой-авоськой, полностью забитой книгами, и увидев столько незнакомого народа, оторопело остановилась.

— Давай в дом, книги пока разбери, — поторопила её Царица.

Павел наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где мог её видеть, а когда вспомнил, мгновенно протрезвел, нервно прижимая волосы на макушке, которые непроизвольно встали дыбом.

— Паша, тебе плохо? Ты бледный стал, — озабоченно спросила Настя, заметив состояние парня.

— Нормально всё, просто не спал всю ночь, — выкрутился он.

Вся гоп компания дружно уселась на деревянные лавочки под навесом и насела на угощения. Через некоторое время опять хлопнула калитка и во двор забежала запыхавшаяся соседка, баба Вера, по прозвищу 'Головёшка'.

— Тьфу ты, принесла нелегкая, — чертыхнулась хозяйка, поспешив навстречу незваной гостье.

— Ты слыхала, Михальна, это упыть Кротов на разборки за своего мелкого говнюка-Кротёныша, к нашей училке сегодня с утра завалился. А к ней друзья как раз из города приехали! Ха-ха-ха! Ну, они его и …, - спотыкнулась она на выдохе, увидев сидящих за столом и с ухмылками уставившихся на неё парней, а так же, ту самую училку.

— Ой! — прикрыла она рот ладошкой.

— Ты иди, баб Вера, потом зайдешь, расскажешь. Видишь, у меня тоже гости, — подтолкнула её к калитке Царица.

— Вот блин, ославили вы меня на всю деревню, — расстроилась Настя.

— А чо мы? — запротестовал татуированный, — Даже не били его. Почти.

— Мальчики, может наливочки? — подошла улыбающаяся во весь рот хозяйка.

— Нет! — излишне резко вскрикнула Настя, а парни дружно рассмеялись, — Татьяна Михайловна, пойдемте, поговорим, пока ребята чаевничают.

— Ну, пошли, — вздохнула женщина, и они направились в дом.

В комнате к ним присоединилась любопытная Анютка, не так часто у них в доме бывали гости.

— Пытались перешить? — увидев швейную мастерскую, догадалась девушка.

— Пыталась, — не стала отпираться Царица, и развела руками, — Раньше я чего только не шила, всем нравилось, а вот переделывать не выходит.

— Вы знаете, я могу договориться в долг.

— А чем я отдавать буду? Ведь отменили же эту чертову форму десять лет назад, и вот опять. И что не живется спокойно этим чиновникам? Когда пенсию дадут, черт их знает? Да и пенсии этой, если за все три месяца шиш да ни фига будет, — она закатила вверх глаза и стало шевелить губами, явно подсчитывая возможный доход.

— Здесь на усмотрение школы, чиновники не причем, — вздохнула Настя, пытаясь найти выход из положения.

— Что тут считать? — вклинилась Аня, — У тебя тысяча триста в месяц, значит, за три будет — три тысячи девятьсот.

— Ага, деньжищи! — хмыкнула женщина.

— Давай, баксы продадим, — вспомнила девочка.

— Забудь ты о них, прости Господи! — скривилась Царица.

— Что за баксы? — заинтересовалась девушка.

— Да подсунули внучке на рынке, ироды, — покачала головой женщина.

А девочка тут же метнулась в другую комнату и протянула Насте стодолларовую купюры.

— Это за что ей дали? — удивленно спросила девушка.

— За ведро земляники, — гордо отрапортовала девчушка, тряхнув рыжей шевелюрой.

— Да ладно? — изумилась Настя.

— Вот и я о том же, обманули подлецы, — возмутилась женщина.

— Дайте-ка, я схожу, парням покажу.

Через несколько минут она вернулась, держа в руках три тысячные купюры и ещё две сотенные, и протянула их женщине:

— Вот возьмите, Павел как раз на машину доллары покупает.

Женщина удивленно попятилась назад, пряча руки за спину:

— Я не могу их взять!

— Ура! — запрыгала и захлопала в ладошки Анютка, — Баксы настоящие! Бери ба.

— Это же ваши доллары? — уточнила Настя.

— Наши, наши, я заработала! — продолжала трещать девочка.

— Это ж почти три моих пенсии! — изумилась женщина, всё ещё не решаясь взять деньги, — А вдруг за ними вернутся?

— Куда, баба? Я же на тракте продала ягоду. Вместе с ведром!

— Чудеса, — протянула Царица, наконец-то забрав купюры у девушки.

Настя тут же взяла инициативу в свои руки и начала раздавать команды:

— Так, времени у нас в обрез, а мне ещё в город надо успеть съездить, давай-ка Анютка, я тебя быстренько измерю…

Когда они выходили из калитке к машине, навстречу им попался растрепанный парень неопределенного возраста, который внезапно остановился и пристально уставился на компанию. Татуированный вяло отреагировал:

— Ты чо вылупился? Я по выходным не подаю.

Но тот вдруг успокоился, кивнув чему-то своему, и зашел в открытую калитку.

— Санька, тебе чего? — раздался со двора голос Царицы.

До города они доехали в полной тишине, парни всю дорогу мирно дрыхли, а с водителем девушке разговаривать было не о чем.

Через пару часов их высадили возле Колдины Павла, и они решили пообедать. Время как раз подбиралось к часу дня.

— Поехали в Интурист, там офигительная кафешка с итальянкой кухней. Заодно и умоюсь по человечески, — предложил Павел. Настя, в знак согласия, равнодушно пожала плечами.

Полчаса спустя они сидели в торце седьмого этажа гостиницы и любовались на покрытую зеленью набережную и ярко синюю Ангару.

— Паш, может объяснишь мне, что все это значит. Я реально ничего не понимаю?

Парень долго молчал, видимо подбирая слова, а потом тихо заговорил:

— Я не хочу тебе врать. Ты можешь не поверить, но я и сам пока не все понял, хотя кое-что уже прояснилось, — он опять надолго замолк, уставившись в одну точку, — Одно я могу сказать наверняка, если кое-кто свяжет эту девочку с человеком, который тебе приснился, то она, скорее всего, умрет. И вряд ли это будет легкая смерть.

— Почему?! — Настя даже перестала дышать, удивленно уставившись на парня.

Тот поморщился, опять подбирая слова:

— У него остались враги.

— Ну и что, а ребенок здесь причём?

— Он мне как-то сказал, что на земле живут не только люди, но и нелюди. В человеческом обличии. И людям очень трудно с ними бороться, потому-то у человека в крови есть стоп сигналы, своеобразные красные линии, которые он пересечь не в состоянии. Ему проще умереть, потому что жить после этого он всё равно не сможет. Теряется смысл. А у тех этого нет. У них другие приоритеты. Они как инкубаторские, заточены на определенные цели и задачи, поэтому то, что им мешает, они просто убирают со своей дороги. Все, что делает человека человеком, они определяют, как его слабые, уязвимые точки, и с удовольствием этим пользуются. Особенно это заметно в мутное время, как сейчас, когда не надо особо скрывать свою сущность.

— И что же нам делать? — прошептала девушка, и вспомнив про своего, нагло отобранного у неё сына, всхлипнула и заплакала.

— Ну, ты чего? — парень осторожно погладил её по плечу.

— Я тоже столкнулась с нелюдями, — слегка заикаясь от всхлипов, выдавила девушка, — Они отобрали у меня сына.

— Расскажи, — потребовал Павел.

Самая вкусная в городе итальянская паста уже давно остыла в вычурных, позолоченных тарелках, а два молодых, красивых, человека, не обращая никакого внимания на окружающий мир, продолжали вести негромкий, но очень важный для них, диалог.

— Я тебе помогу. Сдохну, но помогу, — неожиданно заявил парень, — Мой друг мне как-то сказал, что если мужчину никто не ждет, то он просто ненужный мусор, который болтается в океане жизни. Я хочу, чтобы ты меня ждала. И постараюсь оправдать твои ожидания!

Настя протянула руку и накрыла его ладонь, лежащую на столе. Их взгляды встретились… и где-то там, на верху, в небесной канцелярии, удовлетворенный дежурный Амур, поставил на учёт ещё одну, зарегистрированную им пару. Баланс в мире слегка изменился. В лучшую сторону.

В последующие несколько часов они штурмовали бутики со школьной формой и девичьей обувью с таким рвением и удовольствием, что будто бы пытались подготовить к учебе собственного ребёнка.

Уже к вечеру, когда уставший, но довольный Павел, с чувством выполненного долга, возвращался домой, брякнула трубка сотового телефона. Зря говорят, что Бога нет. Просто ему бывает или скучно, или некогда, или еще не время чему-то произойти. А когда это время наступает, мы почему-то о Боге не вспоминаем, воспринимая это, как само собой разумеющееся.

Павел нажал на зеленую кнопку вызова и сказал:

— Я слушаю, говорите.

— Это Павел? — спросил спокойный незнакомый голос.

— Да, — ответил слегка озадаченный парень. Этот номер его трубки знали единицы.

— Мне Леха твой телефончик дал. Это Серега Маковецкий. Он мне в двух словах поведал о ваших проблемах. Можешь полностью на меня рассчитывать…

В это самое время Настя любовалась сияющими, зелеными глазами счастливой Анютки, примеряющей обновки, и рассказывала придуманную ими с Павлом историю Царице:

— Короче, потратилась я только на колготки, бантики и рюкзачок, — завершила она рассказ, протягивая женщине обратно практически все деньги.

— Нет, нет, я так не могу. Они же потратились, вот и заплати им.

— Так я же говорю, пыталась. Они это ещё ранней весной покупали, почти за бесценок. Ну кому нужна весной эта форма? А дочка вымахала за лето на три размера. Не выбрасывать же. Да и не помнят они, сколько потратили. Вы лучше им картошечки деревенской, когда выкопайте, отправьте немножко, ну варенья пару банок. Они просто счастливы будут, в городе нынче туго с продуктами.

— А можно? — с надеждой, что выход найден, спросила Царица.

— Ну конечно можно. Даже нужно, — поторопилась закрепит успех девушка.

— Ох, Настюша, даже и не знаю, как тебя благодарить!

— Меня то, за что? — засмеялась она, — Свозили бесплатно, да и свои дела я по решала заодно. Так что все по пути.

По залу, заваленному старыми и новыми вещами, раскинув в сторону руки, без всякой музыки, вальсировала самая счастливая в мире, совсем ещё юная девушка, радуя глаз улыбающихся на это взрослых… Много ли надо для счастья? Кто ответит на этот вопрос?