Шутки крови

Глава 3. Настя..

У Насти Стрельцовой настроение было тоже так себе и одолевали её примерно такие же мысли, как и Татьяну Михайловну. С небольшой поправкой на разницу стоящих перед ними проблем, на решение которых, тоже катастрофически не хватало денег.

Настя только-только закончила уборку в доме и присела немного отдохнуть, перед тем, как заняться оградой. Скользнув взглядом по залу, она зацепилась за одиноко стоящую на комоде фотокарточку маленького мальчика, стоящего во весь рост около цветной карусели. Внезапно всхлипнув, она протянула руку и ласково погладила холодное стекло рамки.

— Как же я по тебе соскучилась, Ванечка! Зайчонок ты мой, лопоухий. Вытянулся наверно за лето? — шмыгая носом прошептала девушка и тряхнув головой уставилась в одну точку, погрузившись в воспоминания.

Настя всегда себя считала сильной и готовой к любым трудностям, девушкой. Симпатичная, высокая, со спортивной и фигурой и живым, открытым характером, она всегда была в центре внимания и душой любой компании. Родители воспитали её в умеренной строгости, а так как детство и юность она провела в совсем маленьком городишке, с населением всего около сорока тысяч, где практически все друг друга знали, то и с самоконтролем у неё было всё в порядке. Школу девушка закончила без троек, отдавая предпочтение гуманитарным предметам, хотя и с точными дисциплинами у неё особых проблем не было. После выпускных экзаменов и недели ничего не деланья, на семейном совете решили не терять время попусту и готовиться к вступительным экзаменом в ВУЗ. Поколебавшись между педом и иньязом выбор пал на Институт Иностранных Языков в областном центре, куда она без особого труда и поступила. После непродолжительных мытарств ей, как иногородней, выделили в общежитии место, и уже через месяц она целиком и полностью влилась в интересную и разнообразную студенческую жизнь. С парнями у неё было всё ровно — строила глазки, хихикала, но до свиданий не доводила, можно сказать держалась, как скала. До первого студенческого бала. Там, после шикарного концерта, танцев до полу ночи и находясь в праздничной эйфории она, скорее из любопытства, поддалась на уговоры одного из старшекурсников, продолжить вечеринку у него дома. Первый опыт её не впечатлил. От слова — совсем. Никаких бабочек в животе, безумного кайфа и прочих бонусов. Больно, неприятно, быстро и противно, мылась потом полдня… Подруги сказали, что она наверно фригидная, на что Настя просто махнула рукой, забыв про эту тему, как про страшный сон. Но природа потихоньку брала своё, и девушка более предметно подошла к решению этого вопроса — почитала литературу, поговорила со старшими девчонками и пришла к простому выводу, что партнеров для этого дела надо выбирать самой, а не быть ведомой дурочкой. Так как про замужество она не задумывалась в принципе, то и со знакомствами особо не заморачивалась, проповедуя легкую доминацию, как в редком интиме, так и в простом общении. Но видимо где-то накосячила, причем очень сильно, чем-то конкретно прогневав высшие силы… До пятого курса всё двигалось по стандартному маршруту и Настя уверенно шла на красный диплом, когда ей на глаза попался смазливенький второкурсник Стасик. Почему она, дура, тогда не поинтересовалась его фамилией? Кто ж знал, что он окажется любимым сыночком проректора Еремеева? А когда узнали, было уже поздно, у пацана реально сорвало крышу от высокой, независимой красавицы — пятикурсницы. Настя же, как обычно, поиграв с очередным ухажером, отправила его в закат, занявшись подготовкой к диплому, и с этого момента начался её персональный ад, который продолжается до сих пор. Парень к ней прилип, как банный лист к заднице. Сначала это её забавляло, потом она стала уставать, потому что он ей просто не давал прохода, затем сделала вид, что согласилась подумать, издеваясь над ним при редких интимах, как только могла. Чего только она не заставляла его делать, нынешние любители садо-мазо обзавидовались бы креативу, и выдумке девчонки. Но однажды проректор неожиданно вернулся с работы немного раньше… Его не очень порадовал вид стоящего на коленях любимого отпрыска, у которого из задницы торчал обломок толстой восковой свечи, а сам он с завидным энтузиазмом и задорным причмокиванием, насасывал наманикюренные пальчики левой ноги девушки, которая нагло развалилась в любимом отцовском кресле. Ей повезло в одном, что руководителем диплома был завкафедрой и она его защитила без особых проблем. Но красный диплом в итоге, не дал ей никаких бонусов с распеределием, за которое отвечал непосредственно Еремеев старший. В итоге — место преподавателя английским языком в одной, забытом богом деревушке в районе. Но это ещё были цветочки, ягодки начались, когда её вырвало прямо на выпускном вечере, посвященном сдаче диплома. Последующая информация о беременности, тоже не добавила оптимизма. В то время сильно порадовала мама, которая обрадовалась этой беременности, как самому великому и важному событию в жизни дочери. И отец её тоже поддержал.

Рожала Настя в родном городе, под присмотром родителей и в итоге, на свет появился прехорошенький светленький мальчонка, которого все дружно назвали Иваном, Ванечкой. Он тут же стал лопоухим любимцем всех многочисленных родственников семейства Стрельцовых, которые души в нем не чаяли и спорили до хрипа, с кем его оставит молодая мамаша, когда, наконец, выйдет на работу. На второй день, после общесемейного праздника по поводу трехлетия Ивана, грянул гром — родственники папаши предъявили права на ребёнка. Это казалось немыслимым, но, деньги и связи родителей придурка сделали своё дело, и вот уже второй год она видит своего сына урывками. Настя потом конечно выяснила, что у убогого совсем оторвало ранетку, и он плотно присел на тяжелую наркоту, но сделать объективно ничего не могла, хотя и не переставала искать законные пути разрешения ситуации. В это время громко постучали в калитку, она выглянула в окно и увидела Царицу, бабушку одной из своих школьных подопечных. Пригласив гостью во двор, женщины присели в тени веранды на небольшую скамеечку

— Слушай, Анастасия Сергеевна, я вот чего пришла, говорят, с этого года какая-то специальная форма у ребятишек должна быть? Или можно, как обычно, темная юбочка, светлая блузочка…

— Нет, форма должна быть у всех одинаковая, по стандартному образцу, я сейчас вам принесу фотографии, — Настя быстренько сбегала до дома и принесла несколько снимков.

— Вот ироды! — в сердцах воскликнула Царица, — Где ж я такую возьму?

— В магазине, конечно, покупать дорого, но можно заказать в ателье. Там дешевле будет. Могу адрес дать и телефон.

Гостья пригорюнилась, и молча, уставилась в одну точку.

— Наверно, Анютка права, пусть дома сидит, не потянем мы эту школу окаянную.

— Да что вы такое говорите? Она же круглая отличница! — девушка от эмоций аж подскочила на ноги и начала ходить по ограде, — Ни каких — дома, ей надо учиться!

Царица ссутулилась, на несколько секунд прикрыла ладошками лицо, потом решительно встала и развернулась к выходу:

— Пойду я Настя, зачем тебе голову морочить? У тебя своих проблем, я слышала, навалом. А девочка без формы в школу не пойдет и точка. Я не пущу. Ещё не хватало, чтобы там насмехались над ней! Да и с учебниками беда…

Настя решительно перегородила ей дорогу, останавливая движение женщины, и тихо спросила:

— Что, совсем плохо?

— Да девочка, плохо. Три месяца пенсию задерживают… Да и пенсии там, кот наплакал. Даже если выплатят до сентября, еще же успеть надо будет всё приготовить. Жалко, материться не умею…

— Давайте так, ещё немножко времени есть, я на днях в город съезжу, цены посмотрю, по комиссионкам пробегусь, и потом подумаем. Договорились?

— Хорошая ты девка, Настя, мало нынче таких, мужичка бы тебе…

— Нет уж! — неожиданно перебила её девушка, — Этого добра нам даром не нать, и за деньги не нать. Как-нибудь уж обойдёмся. Гвозди забивать мы и сами умеем.

— Да уж, — согласилась Царица, вспоминая непутевого Саньку, — Пошла я, дел по горло. Ты забеги после города, может, что и придет в голову.

Женщины попрощались, и Настя вернулась домой. Покружив по пустому помещению, она решила подбить баланс собственных средств и через десять минут с удивлением смотрела на несколько помятых бумажек, которых даже на еду, и то вряд ли хватит.

— Вот черт, воскликнула она в сердцах, когда это я успела так растранжириться?

На глаза опять попалась фотография сына.

— А если бы Ванюшка был со мной? Мы бы что, с голоду померли?

Ещё раз пересчитав скудную наличность, девушка начала составлять план поездки в областной центр. В калитку опять постучали. Настя, тихонько чертыхнувшись, подошла к окну, и тут же во весь голос ляпнула:

— Да чтоб тебя геморрой вместо будильника будил, — обозлилась она, увидев местного надоедливого ухажёра, Голованова Петьку.

Надо сказать, что на счет личной жизни у неё в деревне было жесткое табу. Никаких даже улыбочек и провожалочек, не говоря уже о чем-то большем. Когда её совсем припирало в плане большой и чистой, были у неё пара трофейных сеновалов в городе, куда она периодически, хотя и не слишком часто, заныривала. В деревне же иметь какие-либо отношения можно было только в одном случае, если собираешься замуж за данного, конкретного индивидуума. Такой вариант она не рассматривала в принципе, а значит, автоматически отпадали любые другие отношения с противоположенным полом. Ну, кроме рабочих, естественно.

Настя, в отличие от Царицы, могла и умела материться аж на трёх языках, поэтому проблем с объяснением дороги местной, навязчивой публике, у неё не возникало. Почти. Голованов Петька был досадным исключением. Себя он искренне считал красивым, умным, трудолюбивым и сказочно богатым. Ах да, ещё не пьющим! Потому что пить ему нельзя было в принципе — после пары рюмок у него правое полушарие видимо менялось местами с левым, и он превращался в отравившегося бананами орангутанга, с соответствующим интеллектом и манерами. Все про это знали и поэтому старались парня на пьянку не провоцировать. Ну так вот, если не пить, то появляется куча свободного времени, которым Петька сумел распорядиться более менее грамотно и теперь считал себя крутым бизнесменом! Он занимался лесом. Нет, не так… ЗАНИМАЛСЯ!!! А если быть точным, то удачно приворовывал рядом с официально работающими бригадами. По их же документам, за деньги, вывозил его для продажи на тупики к китайцам. Таким образом, кое какие деньжонки у него водились.

— Настя! — орал он во всю глотку, не обращая никакого внимания на шляющихся туда сюда, мимо него, односельчан, — Ты посмотри, на чем я к тебе приехал. Погнали кататься.

Возле забора сиротливо приютилась надраенная до блеска, праворукая Тойота Королла. Красная!

— Ты посмотри, какая ласточка! — продолжал рекламировать себя и машину Петька, — Ни у кого такой нету. Красной!

Господи! Настя взялась за голову. Ну, за что мне это наказание? Она не решалась выйти во двор, думая — пусть решит, что ее нет дома. И свалит.

— Я знаю, ты дома, мне Царица сказала, — вдребезги разбил её надежды местный олигарх, продолжая орать, как рыночный зазывала, — Не будь дурой, поехали на озеро купаться!

Этого стерпеть она уже, естественно не смогла, и разъяренная вылетела на улицу.

— Слушай ты, олень северный! — прошипела она сквозь дырки в калитке, — Ты что орешь, как будто тебя яйца прищемили? Вали отсюда нафиг, пока я на тебя заявление Петровичу не написала. Давно он про тебя, ворюгу, расспрашивает! — соврала она на всякий случай.

— Да чё он мне сделает? — даже не подумал испугаться Петька, — Кто он вообще такой? Подумаешь, какой-то участковый, я недавно в городе с одним майором познакомился. Мне теперь вообще всё пофигу.

— Слушай, кусок идиота, говорю тебе в последний раз. Ты же ещё не забыл, что я учительница?

— Ну? — слегка сбавил обороты парень.

— Ну нукай, не запряг. Так вот, недавно вышел специальный указ, садить всех без разбора, кто будет мешать или лезть к учителям и врачам. Можешь у своего майора спросить, он всяко это знает, — продолжала самозабвенно нести полную ахинею Настя, — Вон свидетелей полная улица, они с удовольствием на тебя, дебила, напишут, если что!

— Дура ты тупая. Я тут с любовью, а ты в милицию!

— Слушай, Петя, вали уже по-хорошему, у меня дел куча, — устало сказала Настя, желая скорее закончить этот бесплатный цирк.

— Да кому ты нужна тут? Сама приползешь, да поздно будет! — опять заорал на всю улицу Петька, потом долбанул со всей дури дверью машины, и с пробуксовкой понёсся по улице.

Настя прислонилась к калитке, прислушиваясь, не ворачивается ли Ромео, и тяжело вздохнув, пошла домой.

— Вот так они и жили! — сказала она сама себе, — Спали врозь, а дети были!