Шутки крови

Глава 37. Бегом на Божий суд…

Сегодня было необычайно тепло, создавалось впечатление, что вернулось лето, но в купе с облысевшими ветками деревьев и пожухлой травой, становилось как-то не по себе. Было ощущение чего-то неправильного. Окружающий пейзаж дополняли прорезаемые лучами солнца полу грозовые облака, которые как бы светились изнутри, напоминая адовы печи, готовящиеся принять грешников в свои ненасытные жерла.

Всего этого, болеющий с похмелья Ковальчук, совершенно не замечал. Он был в предвкушении. Парковка перед сауной была пуста, поэтому он приткнул свой автомобиль у соседнего дома и просто наблюдал, ожидая прибытия Еремеевой. Естественно он ей не доверял. Он вообще никому не доверял, но так как все козыря были у него, бдительность немного притупилась. Но все же идти не перепроверявшись, он опасался. Сначала он позвонил пару часов назад, но ему сказали, что время с пяти до десяти про плачено и отказы вряд ли будут. После этого рискнул зайти сам и спустился вниз к администратору, та спокойно подметала пол, и сообщила, что какая- то женщина заказала всю баню на пять часов. Покрутившись пару минут и не увидев ничего интересного, он взял минералки, затем покинул здание и засел в засаде, слегка при опустив тонированное стекло своего Прадика. Время уже подходило к пяти, заставляя его заметно нервничать, когда на парковку заехало такси и сделав полукруг плавно остановилось ровно посередине. Он в ожидании замер. Через пол минутки открылась задняя дверь и на улицу вышла Еремеева, держа за руку худенького мальчонку, тот крутил головой и что-то у неё спрашивал. Потом они спокойно пошли в нужную сторону и начали подниматься по широкой полукруглой лестнице, ведущей в том числе и к двери сауны. Через несколько секунд они скрылись внутри здания. Свершилось! Мощный выброс адреналина едва не лишил его сознания. Он еле-еле пропихнул неожиданно застрявший в груди воздух наружу и натужно закашлялся.

— Блядь, не сдохнуть бы, раньше времени, — прохрипел он глотнув минералки. Потом развернулся, взял с заднего сиденья довольно увесистый кожаный портфель и покинул автомобиль, закрывая его с пульта сигнализации. Если бы он резко ускорился, то с удивлением бы увидел, что женщина с ребенком прошли прямо по коридору, мимо спуска в бомбоубежище, и исчезли за неприметной дверью, с надписью 'Служебное помещение'. Но видеть этого он не мог, поэтому бодро рванул, на встречу, своей судьбе.

Спустившись к стойке администратора, он с удивлением там никого не обнаружил, но это его не насторожило, мало ли куда могла свалить эта лахудра, поэтому адвокат смело прошел в помещение сауны. Комната для раздевания тоже была пуста.

— Они что, в одежде зашли? — хмыкнул он, проходя непосредственно в помещение бани.

От одного из двух небольших бассейнов шел густой пар, как будто бы туда какой-то шутник налил кипяток. Он удивленно остановился, глядя на это чудо.

— Выбираешь, в какой из них нырнуть? — как гром среди ясного неба прозвучал хриплый, отдаленно знакомый голос.

Ковальчук резко обернулся и увидел развалившегося на полу диване Бульдога, собственной персоной. В дверь, откуда он только что зашел, входили еще два парня специфической наружности. На его белой правой штанине начало разрастаться желтое несуразное пятно. Один из парней выхватил у него портфель и тут же передал Бульдогу, а второй молча, без предупреждения, сильно ударил его в солнечное сплетение. Ковальчук пыльным кулем грохнулся на кафельный пол, парень взял его за шкирку и усадил на колени перед Бульдогом. Тот пододвинул к себе небольшой перекатной столик и стал аккуратно извлекать из портфеля бумаги, даже не глядя, бросая их на резную, плоскую поверхность. Когда он дошел до конверта с фотографиями, то просто глянул краешек и сунул обратно, отложив портфель в сторону и уперев взгляд в реально трясущегося Ковальчука.

— Говорят, ты любишь маленьких мальчиков? — тихо спросил он.

В ответ адвокат только громко стучал зубами.

— Блядь, откуда они такие вообще берутся? — задал он риторический вопрос, стоящим молча парням, — Ты вообще с какой планеты? Может, дашь адресок, мы с ребятами туда наведаемся.

Ковальчук вообще ничего не слышал, у него от страха организм ушел в глухую оборону, и перекрыл напрочь доступ к органам чувств. Разговаривать сейчас с ним было бесполезно.

— Приведите его в чувство, — попросил он пацанов.

Те, не долго думая, схватили его за подмышки и потащили к бассейну с кипятком. Поняв, что его сейчас сварят живьем, он тонко заверещал и стал яростно отбиваться, но получив тут же в челюсть, сразу успокоился и начал членораздельно произносить звуки:

— Не надо! Я вас прошу. Пожалуйста! — верещал он.

Его опять усадили на колени, напротив Бульдога.

— Поговорим? — спросил тот спокойным голосом.

Ковальчук быстро затряс головой выражая готовность к диалогу и заикаясь, ответил:

— Ппппггговориммм.

— Ну, вот и хорошо. Ответь мне на один вопрос, ты хочешь ещё немного пожить? Или тебя все же сварить?

— Хххоочччу! — простучал он зубами.

— Молодец, — похвалил его Бульдог, и вдруг рявкнул, — Кто установил камеры в кабинете Еремеевой?

Ковальчук вздрогнул всем телом и тут же выпалил:

— Смехова. Наталья Ивановна. Она из ментовки.

— Это жирная, рыжая свинья из ОБЭПа? — удивленно уточнил Бульдог, — Так это она тебе дала фотки?

Ковальчук опять затряс головой в знак согласия.

— Ты что, её трахаешь?

— Ранннььше тттрахал. Сейчас она замуж собралась. Ззза Ттихонова.

— А это еще кто?

— Ттоже адввокат. Он вкурсе вввсего.

— Блядь! — выругался Бульдог, соображая, как всех собрать в одну кучу.

Он махнул рукой одному из парней и сказал:

— Принеси бутылку водки из бара.

Через минуту парень вернулся и сунул ее Ковальчуку.

— Пей, — коротко приказал Бульдог.

Тот лихо опрокинул в себя емкость и ничего не чувствуя, опустошил ровно половину. Парень выдернул у него остатки.

Через минуту внутри все зажгло, спирт попал в кровь и Ковальчук начал резко успокаиваться, даже улыбнулся непонятно чему.

— Хм, — обронил Бульдог и протянул ему отобранный у него ранее телефон, — Звони этой суке и сделай так, чтобы она приехала сюда.

— Но у них любовь!

— А у нас сейчас будет бульон. Из тебя. Звони! — рявкнул Бульдог.

— Привет, моя королева, — проблеял Ковальчук, язык у него слегка заплетался, — Ты можешь говорить?

— Да, я одна. Чего тебе надо?

— Я тут бухаю. В Лазурной. Один. Поминаю наши отношения. Ты была самая лучшая из всех, кого я встречал раньше.

— Ха-ха-ха! — заржала довольная услышанной лестью женщина, — Ты там случайно не нанюхался чего-нибудь запрещенного!

— Нюхнул бы с радостью, но, нету. Может, приедешь ко мне? На дембельский аккорд.

— Ты что, дурак, я уже практически замужняя женщина! А ты точно один?

— Да один я, как перст, всеми брошенный. Приезжай, а? Обещаю выполнить все твои еще не испытанные желания. Вот выйдешь замуж, будешь сидеть на кухне, как дура. А так хоть будет, что вспомнить.

— У меня и так есть, что вспомнить, — заржала женщина, — Ну ладно, уговорил красноречивый, только потом не жалуйся, я сейчас буду.

— Ты только одна приезжай, без подружек, я больше не хочу никого видеть.

— Ладно, не боись, нам и вдвоем скучать не придется. Все, жди, скоро буду.

Бульдог удовлетворенно потер руки.

— А ты умеешь убеждать людей, когда припрет, — потом повернулся к пацанам, — Один останься здесь, а второй со мной, пойдем, встретим гостью.

Через сорок минут к стойке администратора спустилась крупная женщина, и слегка удивившись сидевшему там парню, сказала:

— Меня должны ждать.

— Уже дождались, — сказал Бульдог, выходя из-за угла кухни.

Смехова удивленно обернулась на знакомый голос и тут же получила страшной силы удар в середину лица. Из лопнувших губ и сломанного носа обильно брызнула кровь.

— Тащи её внутрь, — морщась от боли и потряхивая рукой, проворчал Бульдог.

Через полчаса он знал все, что ему нужно. После этого, позвав одного из парней на выход, он попросил его немного подождать и набрал номер Еремеевой:

— Так, слушай меня внимательно. Сейчас позвонишь Тихонову и скажешь, что его будущая женушка резвится с его другом в сауне Лазурная. Только не будь дурой, не звони со своего телефона. Есть варианты? Вот и умница, звони прямо сейчас.

Он отключил связь и сказал:

— Голубков в кастрюлю. Сейчас сюда примчится еще один терпила, надо сделать так, чтобы мусора его приняли здесь на горячем, мол застал неверную бабу с другом, ну и сварил их, со психу. Сможешь?

— Организую, — хмыкнул парень.

— Не обижу, — заверил его Бульдог, — Я сейчас к твоему шефу. Отзвонись, как все закончишь и проконтролируешь.

Бульдог вышел на поверхность и вдохнул полной грудью, после спертого воздуха внутри помещения, уличный казался просто сладким сиропом. Он глянул на хмурое, осеннее небо и неожиданно подмигнул смешному облаку, напоминающему покосившийся небесный храм. У него было стойкое ощущение, что в кои-то веки он сделал что-то действительно нужное и важное. Он хмыкнул, улыбнулся и набрал номер:

— Привет Грек, я освободился, куда подъезжать?

Через полчаса по лестнице к входу в баню пронесся мужчина, похожий на Тихонова и через мгновение скрылся за дверью. Сегодня все почему-то торопились, на встречу своей судьбе, словно боялись опоздать.

Не прошло и десяти минут, как местность заполнилась сиренами нескольких милицейских машин, заезжающих одна за другой на парковку перед сауной. Входные двери несколько сотрудников в форме миновали тоже бегом.

Практически в это же время, от соседнего дома отъехала неприметная, серая иномарка с бойцами Грека, которые вышли через ту же дверь, что и женщина с ребенком, с надписью 'Служебное помещение'.

На следующий день весь город обсуждал зверское убийство двух, не совсем добропорядочных граждан, пойманных с поличным женихом-ревнивцем, во время измены. Злодея по горячим следам задержала наша доблестная милиция.