Шутки крови

Глава 20. Выпьем за удачу…

Осень настойчиво завоёвывала свои права, и сидеть на открытой террасе, да к тому же возле воды, было не совсем комфортно. Зато безопасно.

— Ну что скажешь, Грек? Есть новости?

— Новости есть всегда, Сергей Иванович. Но есть ли от них толк? Вот в чем вопрос.

— Я смотрю, тебя на философию потянуло? — усмехнулся Бульдог.

— Пока всё тихо. За те пару месяцев, что тебя не было, никто из интересующих нас людей не обозначился. Хотя я особо пока не интересовался, у меня были более важные дела, я собирал бригаду.

— Ну и как, успешно?

— Собрать-то собрал, сейчас людей даже больше, но будет ли от них толк? Вот где я найду второго Винтореза? Или Леху Лысого? Это эксклюзив, штучный товар. А пехота… пехоту всегда набрать нетрудно.

— Я про другое. Ты готов работать?

— Есть темы?

— Ну конечно, я ведь не только отдыхал, но и по делам шустрил.

— Конкретней можешь?

— Да сколько угодно. Нужно заново протоптать тропинки, по которым Корнев таскал соболя. А он их, скорее всего, заминировал. Или вообще уничтожил. По Европе я все решил. На таможне тоже пойдем по зеленке. Нужна прямая связь с охотниками, надо проехаться по его следам, найти пункты приема. Он где-то там затихарился, скорее всего, выстраивает новую транспортную схему.

— Работа на периферии имеет свою специфику. И свою цену, — фыркнул Грек.

— Ты не представляешь, какие это бабки? — начал брызгать слюной Бульдог.

— Это у тебя планируются бабки, а что ты хочешь предложить мне?

— Долю! — выдохнул Бульдог, — Долю, Грек! На таком бизнесе глупо экономить. Я тут примерно прикинул, сколько поднял Корнев, не имея никакого административного ресурса, действуя практически нелегально, по-партизански.

— И сколько? — наклонился к нему Грек.

— Много брат, очень много, там цифры с шестью зелеными нулями!

— А какая доля и сколько человек в деле?

— Четверо. Всем по двадцать пять процентов. Мы с тобой, один на западе, таможня и все остальное, здесь мой брательник, нам без его не обойтись, сам понимаешь. И у каждого свои задачи.

— Тема серьезная, — почесал башку Грек, — Как мы будем обозначиваться?

— Все официально брат. Мы с тобой регистрируем контору в равных долях, все бабки через нас. После каждого аукциона считаемся и делим.

— С этим ясно. Какие мысли, с чего начать?

— Есть мыслишки. Надо сделать что-нибудь такое, чтобы он всплыл. Или кто-то из его близких.

— У меня по нему информации ноль, это твоя тема была, и ты меня тупо подставил, — тут же наехал на оппонента Грек.

— Давай договоримся на берегу, больше никаких наездов и тёрок между собой, работаем ровно, в одной упряжке, согласен?

— Согласен, — буркнул бандит.

— Вот и славно. Теперь о деле. Соваться вслепую к охотникам, смысла нет. Надо искать крючок, за который его можно вытянуть, здесь, в городе.

— У тебя хоть что-то есть на него? Откуда он вообще нарисовался?

— Наш, местный. Мозговитый парень. Что мог, я, конечно, пробил, но это крохи.

— Давай, что есть, может, чего нарою. А откуда у него бойцы? Не каждый может Винтореза за корягу завести, не говоря уже про Лысого. У того просто звериное чутье было. А тут поджарили в подвале, как цыплят. Явно военная тема, одна растяжка на все противопехотных, на входе и выходе. Классика, мы так черных выкуривали в … ну это не важно.

— По Москве глухо, там все ушли в подполье, да и деньги гоняли только через помойки, оформленные на подставных. Здесь у него было пару ателье, да магазинчик с шубами и шапками. Все тоже заколочено, но оно было же на кого-то оформлено, даже если на бичей, а вдруг эти бичи живы, это тоже ниточки, верно?

— Ясное дело, если умеет говорить, значит, всяко разно, что-нибудь скажет. Кто предложил, когда?..

— Нужно потрясти людей, работавших около этих заведений, общались же наверно по-соседски. Ну и узнать, какие машины подъезжали, какие люди крутились. Может, что и всплывет.

— Да, тоже тема.

— Я о том же. Вот бойцов его не знаю, это ты через своих пробивай.

— А на самого Корнева есть хоть что-то?

— Там все мутно. Была какая-то возня лет десять назад, тогда всю его семью в машине взорвали, и он мстил потом. Помогал ему кто-то, вроде как из профи. Потом тихо. Ни недвижимости, ни транспорта, ни штрафов и медалей.

— Точно, как партизан. Давай, тащи все, что есть, будем работать.

Хорошенькая официанточка принесла два теплых одеяла и разлила из запотевшего графинчика по резным рюмочкам прозрачную, слегка тягучую холодную жидкость.

— Давай, за удачу.

— Ага, за неё!

Мужчины чокнулись, выпили и с удовольствием принялись за еду.

Ковальчук, собираясь за вожделенным письмом, тоже опрокинул за удачу стакан вискаря, но она почему-то от него отвернулась, послав двух несговорчивых гаишников прямо на выезде и его двора.

— Ну вы чо, в натуре, как не родные? — искренне поражался адвокат твердолобости сотрудников, — Я же к вам со всей душой и сердцем, — напирал он, размахивая обеими руками, в одной из которых были зажаты деньги а в другой его адвокатское удостоверение.

— У нас рейд начался, месячник по борьбе с нетрезвыми водителями.

— Так я же трезвый, вы чего? — он для убедительности ткнул себя в нос бордовой корочкой, — Видите, с координацией всё в порядке?

— Да не можем мы? — наконец вспылил один из них, — Мы уже сообщили везде, пройдите в нашу машину для оформления протокола.

— Ну вы в натуре деревянные, сейчас я позвоню…, - начал он ковыряться в своем телефоне.

В это время около них остановился большой, черный Мерседес, из которого вылез грузный мужик в полевом офицерском кителе. Гаишники тут же вытянулись по стойке смирно.

— Что тут у вас за цирк с конями?

— Да вот, товарищ генерал. Выпивши, не подчиняется, деньги сует, удостоверением каким-то машет. Грозит неприятностями.

— Чтооо!? — полезли на лоб густые брови генерала, — А ну-ка вызывайте наряд, мерзавца в отделение, сам проконтролирую, лично! Машину на штраф стоянку. Бегом исполнять!

Ковальчук сначала оглох от грозного рыка так не вовремя подъехавшего генерала, а потом просто вдруг все забегали, засуетились, тут же подъехало ещё несколько экипажей, у него мгновенно отобрали удостоверение, телефон, водительские права и как самого настоящего беглого зека, окольцевали наручниками и запихнули в собачник, непонятно откуда взявшегося воронка. Ковальчук ошалело вертел головой, все ещё не веря в происходящее, и лишь когда бобик натужно взревел, и весело подпрыгивая на кочках, понес его в неизвестном направлении, он понял всю глубину своего попадоса. Через полчаса жуткой тряски он определил, что его доставили в Октябрьский отдел милиции, где тут же запихнули в тигрятник под лестницей, ещё к десятку таких же бедолаг. Неприятности на этом не кончились, пытаясь отыскать себе место в камере, он наступил на чью-то ногу и сразу же схлопотал в пятак от какого-то грузного армянина, после чего постарался слиться с окружающим пейзажем и обессилено затих. Отпустили его только к следующему вечеру, вытянув из него все жилы, соки и прочие внутренности. Телефон и документы ему так и не вернули, не найдя их в образовавшемся, от такого количества задержанных, бардаке. Плюнув на машину, документы, сорвавшиеся планы и данные кому бы то ни было обещания, он вызвал такси, доехал до дома, влил в себя остатки алкоголя из начатой бутылки и забылся в беспокойном, тревожном сне, предварительно выдрав провод из аппарата домашнего телефона.

Не дождавшись обещанного звонка от конченного извращенца, и по совместительству её адвоката, пройдохи-Ковальчука, Надежда Петровна Еремеева решила скоротать время проверкой своего любимого детища и основного источника стабильных доходов, восстановительного центра 'Орфей'. Ещё, будучи поломойкой, и доступной во всех отношениях, молодой девушкой, она поняла одну удивительную вещь, которая впоследствии всегда помогала ей в жизни — 'не верь своим глазам'! Перебегая из кабинета в кабинет с ведром и тряпкой, она меняла не только помещения, она, бывало, оказывалась на разных планетах. Сначала это её забавляла, потом стало интересно, и девушка принялась наблюдать и анализировать, пока не пришла к удивительным открытиям. Оказывается, люди только с виду похожи друг на друга, ну или стараются походить, две руки, две ноги, голова и прочие атрибуты хомо сапиенс, а по сути, они не только из разных миров, но и в каждом из них кроются совершенно разные сущности, которые они пытаются скрыть от окружающих. Казалось бы, с виду совершенно два одинаковых человека, получив совершенно одинаковые преференции, используют их диаметрально противоположно. Один продолжает развиваться и совершенствоваться, а второй тут же использует полученные преимущества для удовлетворения своих низких, животных потребностей, которые до этого приспокойненько спали у него внутри, дожидаясь своего часа. Проследи десять разных человек и получишь десять разных результатов, совпадения начинаются намного позже. Но как бы кто не скрывал свои сущности, они все равно иногда проявляются в мелочах, которые любопытная девушка научилась безошибочно распознавать. Она поняла, что самый простой способ, это тупо напоить человека, но такая возможность была не всегда, после этого она создала целую систему мелких провокаций и анализировала реакцию на них интересующего её человека. Потом создала элитный, восстановительный центр 'Орфей', предварительно натыкав его аппаратурой. Её потуги оценили некоторые компетентные структуры и вместо того, чтобы прикрыть, стали активно использовать в своих целях, позволяя женщине обогащаться на людских пороках. Но закон она старалась не нарушать и поэтому необычная просьба Ковальчука все это время не давала ей покоя. Проверив бухгалтерию и общее состояние предприятия, женщина решила навестить ненавистного внука и заодно проверить работу няни. Подъехав к нужному дому она увидела пацана, играющего на детской площадке. Он был чистенько одет, хорошо выглядел и с удовольствием играл с соседской детворой. Няня сидела недалеко на скамеечке и внимательно наблюдала за его перемещениями. Передумав подходить, женщина крепко задумалась над тем, как бы технично отказать извращенцу и не навредить сыну.