Сирена и Оракул

Глава 7. Танец на лезвии ножа

Мы приехали на заброшенную многоуровневую парковку на окраине промзоны — идеальное место для сделок, которые не любят свидетелей. Бетонные колонны отбрасывали длинные, искаженные тени под тусклым светом редких, мигающих ламп. Пахло сыростью, бензином и запустением. Воздух был тяжелым, давящим. Каждый звук — скрип металла где-то наверху, капающая вода, даже наши собственные шаги — отдавался гулким эхом, усиливая и без того напряженную атмосферу.

Сирена шла чуть впереди, ее каблуки уверенно цокали по грязному бетону. На ней был все тот же строгий костюм, но сейчас она казалась еще более собранной, хищной кошкой, готовой к прыжку. Ее урок, ее приказ и мое подчинение оставили странный осадок — смесь унижения, возбуждения и какой-то новой, холодной решимости. Я чувствовал себя взведенным курком, нервы натянуты до предела. Я сканировал окружающее пространство, вглядываясь в темные углы, в проемы между этажами, прислушиваясь к малейшему шороху. Это была не просто паранойя, вызванная местом и целью встречи. Это было что-то другое, глубинное, инстинктивное ощущение опасности. Как будто за нами наблюдали.

— Расслабься, Арти — бросила Сирена через плечо, не оборачиваясь. Ее голос был спокоен, но я уловил в нем нотку насмешки — твоя новообретенная бдительность похвальна, но не стоит видеть призраков в каждой тени. Наша пташка боится собственной тени, а не нас.

Мы остановились у одной из опор на предпоследнем уровне. Вскоре из-за соседней колонны появилась женская фигура. Она двигалась быстро, почти семенила, постоянно оглядываясь. Нервная, затравленная. Когда она подошла ближе, свет упал на ее лицо — бледное, с темными кругами под глазами, но с вызывающе яркой помадой, словно последняя отчаянная попытка сохранить лицо. В глазах плескались страх и плохо скрываемая злоба. Бывшая любовница Прайса. Имя ей было, кажется, Эмили, или что-то вроде того. Сирена не удосужилась уточнить, да и мне было все равно. Она была лишь средством.

— Вы…вы одни? — прошептала она, ее голос дрожал. Она вцепилась в свою сумочку так, будто это был спасательный круг.

— А ты ожидала увидеть оркестр? — фыркнула Сирена, скрестив руки на груди. Ее цинизм был как холодный душ в этой затхлой атмосфере — давай к делу. У тебя есть то, что обещала? Время — деньги, а мое время стоит особенно дорого. Особенно когда приходится тратить его в таких очаровательных местах.

Женщина вздрогнула от ее тона, но злость на мгновение пересилила страх.

— Он заплатит за все! — прошипела она — за то, как он меня использовал и выбросил! Вы его уничтожите? Обещаете?

— О, не сомневайся, дорогуша, — Сирена чуть наклонила голову, ее улыбка была острой, как бритва. — Мистер Прайс получит по заслугам. А уж что считать заслугами — решать буду я. Теперь — флешка.

Женщина суетливо достала из сумочки маленькую флешку и протянула ее Сирене дрожащей рукой.

— Здесь все…его счета, переводы, записи разговоров…он шантажировал людей, Сирена! Высокопоставленных! Он думал, я ничего не знаю, дурочка…но я видела. Я все скопировала.

Сирена взяла флешку, повертела ее в пальцах с видом эксперта, оценивающего дешевую безделушку.

— Мило. Финансовые махинации, шантаж… Стандартный набор джентльмена, строящего империю на костях. Что ж, месть — блюдо, которое лучше подавать с неопровержимыми доказательствами. Можешь идти. И советую исчезнуть на какое-то время. Прайс не из тех, кто прощает. Особенно преданных любовниц.

Женщина кивнула, испуганно озираясь, и почти бегом скрылась в тенях, ее шаги быстро затихли в бетонном лабиринте.

Сирена повернулась ко мне, блеск победы в глазах.

— Ну что, Арти? Кажется, наш улов стоит того риска, чтобы порыбачить в мутной воде.

Она протянула мне флешку.

— Спрячь. И проверь, как только доберемся до безопасного места.

Я взял накопитель, холодный пластик обжег пальцы. Но ощущение неправильности, опасности, не исчезло. Оно стало только сильнее. Это было не связано с этой напуганной, мстительной женщиной. Она была лишь пешкой. Дело было в другом. Это было ощущение прицела на спине. Холодное, настойчивое внимание. Я снова медленно обвел взглядом парковку. Пустые пролеты, темные окна припаркованных тут и там ржавых машин, гулкие перекрытия над головой. Ничего конкретного. Но чувство не проходило.

— Сирена, — тихо сказал я — что-то не так.

Она подняла бровь.

— Не так? Что именно? Боишься, что наша мстительная фурия передумает и вернется с подкреплением? Или что флешка окажется пустой?

— Нет. Не она. Не флешка. Здесь…здесь кто-то есть, — я говорил тихо, почти шепотом — я чувствую. За нами следят.

Сирена на мгновение посерьезнела, ее взгляд стал острым, проницательным. Она тоже обвела парковку взглядом, но ее лицо не выражало тревоги, скорее — аналитическую оценку.

— Твои новые инстинкты обострились после нашего…урока? — в ее голосе снова проскользнула легкая ирония — или это просто паранойя, вызванная адреналином? Я ничего не вижу. И не слышу. Кроме твоего учащенного дыхания.

— Это не паранойя, Сирена, — настойчиво повторил я. — Я уверен. Мы здесь не одни.

Она посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом, словно взвешивая мои слова, мою уверенность. Потом едва заметно кивнула.

— Хорошо. Допустим. Тогда у нас нет причин здесь задерживаться. Пошли отсюда. Быстро. И держи ухо востро, мой новоиспеченный цербер. Возможно, твой нюх нас и спасет.

Мы быстро пошли к машине, эхо наших шагов казалось оглушительным в напряженной тишине. Ощущение слежки не отпускало до тех пор, пока мы не выехали с парковки на освещенную улицу. Но даже тогда холодное предчувствие беды не покинуло меня. Что-то определенно было не так. И я боялся, что скоро мы узнаем, что именно.

Мое предчувствие оправдалось быстрее, чем я ожидал. Едва мы вывернули с территории парковки на плохо освещенную улицу, как из бокового переулка резко вылетели два черных седана без опознавательных знаков. Один мгновенно перекрыл нам дорогу спереди, второй пристроился сзади, отрезая путь к отступлению. Фары ударили по глазам. Люди Прайса. Они явно ждали. Возможно, та мстительная Эмили была не просто напуганной пешкой, а приманкой. Или ее просто «вели» так же, как и нас.

— Твою мать! — выдохнула Сирена, ее обычная невозмутимость на секунду дала трещину. Она вцепилась в ручку двери, глаза сверкнули холодной яростью — оперативно работают, сволочи. Похоже, Прайс очень не хочет, чтобы содержимое этой флешки увидело свет. Твой нюх не подвел, Арти. Жми на газ!

Я уже вдавил педаль в пол еще до того, как она закончила фразу. Двигатель взревел, шины взвизгнули по асфальту. Я резко вывернул руль влево, заскакивая на тротуар и объезжая блокирующий седан по узкой кромке между ним и стеной какого-то склада. В зеркале заднего вида я видел, как из машин выскакивают люди в темном — служба безопасности Прайса, никаких сомнений. Не полиция. Эти пришли не арестовывать. Они пришли зачищать. И флешка у меня в кармане была их главной целью.

— Мило — бросила Сирена, когда мы снова выскочили на проезжую часть, оставляя позади замешкавшихся преследователей — немного грубовато, но эффективно. Куда теперь, гений тактических маневров?

— Подальше отсюда! — рявкнул я, выжимая из машины все, на что она была способна. — В центр, в толпу!

Седаны быстро нагоняли. Они были мощнее, и водители явно не боялись повредить казенное имущество. Улицы промзоны были почти пустынны, идеальный полигон для охоты. Пули защелкали по кузову. Одна разбила заднее стекло, осколки посыпались в салон.

— Очаровательно! — голос Сирены сочился сарказмом, хотя она инстинктивно пригнулась — фейерверк в нашу честь? Прайс превзошел сам себя в гостеприимстве. Арти, если ты сейчас поцарапаешь мою обивку пулями, вычту из жалования!

— Постараюсь! — прорычал я, резко сворачивая в очередной узкий переулок, едва не чиркнув боком по кирпичной стене. Запах горелой резины смешивался с пороховой гарью. Адреналин бил в голову, обостряя чувства до предела. Страха почти не было, только ледяная концентрация и понимание — нужно уйти. Нужно защитить ее и то, что у меня в кармане. Урок Сирены, как ни странно, работал — колебаний не было, только действия.

Мы неслись по лабиринту улиц, петляя, пытаясь оторваться. Но преследователи были опытны и настойчивы, они пред угадывали мои маневры, отсекая пути к отступлению, загоняя нас все глубже в промышленные кварталы, где спрятаться было почти негде. Впереди показался тупик — высокая сетчатая ограда какого-то завода. Сзади неумолимо приближались фары. Попались.

— Ну вот, приехали, — констатировала Сирена с ледяным спокойствием — есть идеи, кроме как таранить забор? Хотя, признаюсь, вид твоей сосредоточенной физиономии за рулем почти компенсирует наши незавидные перспективы.

И тут я увидел его. Справа, почти примыкая к тупику, был въезд на территорию огромного ночного рынка, который уже сворачивался. Несколько грузовиков, ряды полупустых прилавков, кучи мусора, запоздалые торговцы и покупатели, снующие между всем этим хаосом под светом редких фонарей. Рискованно. Безумно. Но это был шанс.

— Держись! — крикнул я и, не сбавляя скорости, вывернул руль вправо, проламывая хлипкое ограждение рынка.

Машину тряхнуло, посыпались какие-то ящики, кто-то испуганно закричал. Я лавировал между рядами, палатками, горами коробок, едва не сбивая людей, которые шарахались в стороны. В зеркале я видел, как седаны преследователей затормозили у въезда — они не решались сунуться в эту толчею на своих машинах.

— Арти! Ты гений или самоубийца?! — воскликнула Сирена, пытаясь разглядеть что-то сквозь заляпанное грязью лобовое стекло. В ее голосе смешались шок и что-то похожее на восхищение — Ладно, признаю, это…нестандартно.

Я не ответил, высматривая выход. Рынок был сквозным. Проехав через весь этот хаос, раскидывая мусор и пугая последних крыс, я вылетел с другой стороны, на параллельную улицу. Преследователей видно не было. Я проехал еще пару кварталов, свернул в тихий двор и заглушил мотор. Несколько секунд мы сидели молча, тяжело дыша. С улицы доносился шум города, но здесь, во дворе, было относительно тихо.

— Что ж, — нарушила тишину Сирена, поправляя выбившуюся прядь волос. Она достала из сумочки зеркальце и критически осмотрела свое отражение. — Поездка была бодрящей. И должна признать, Морган, твой финальный пируэт был исполнен с определенным варварским изяществом. Кто бы мог подумать, что за этой каменной мордой скрывается такая изобретательность в создании хаоса?

Она убрала зеркальце и посмотрела на меня. В ее глазах больше не было иронии, только внимательная оценка.

— Ты справился, Арти. Снова. Похоже, мои уроки идут тебе на пользу быстрее, чем я думала. Ты спас и мою задницу, и нашу драгоценную флешку. Молодец.

Она протянула руку и требовательно сказала:

— Давай сюда улику. Нужно убедиться, что игра стоила свеч…и почти разбитой машины.

Я достал флешку и отдал ей. Ощущение опасности немного отступило, сменившись усталостью и странным удовлетворением. Я выполнил приказ. Я защитил ее. Я использовал смекалку, как она и хотела. И она это оценила. В своей неповторимой манере, конечно, но оценила. Мы скрылись. Пока.

Сирена достала из своей неизменной сумочки тонкий ноутбук, явно предназначенный для полевой работы, и уже потянулась к флешке, которую все еще держала в руке.

— Ну-с, посмотрим, какой компромат насобирала наша заплаканная мстительница, — пробормотала она, ее пальцы замерли над USB-портом — надеюсь, там не только слезливые дневниковые записи о неразделенной любви к мерзавцу Прайсу.

Но закончить ей не дал мой резкий окрик:

— Сирена, вниз!

Мое внезапное чутье сработало быстрее мысли. Я заметил движение в конце двора, у арки, ведущей обратно на улицу. Темные фигуры, двигающиеся быстро и слаженно. Не те, что были в седанах. Эти были пешими, и выглядели…профессиональнее. Более опасными. Они явно прочесывали район.

Сирена среагировала мгновенно, без вопросов бросаясь на пол автомобиля, одновременно толкая меня вниз. В следующую секунду по металлу машины забарабанили пули, на этот раз стреляли прицельнее, не наугад. Стекло со стороны Сирены разлетелось мелкими брызгами.

— Твою ж!.. — прошипела она, выглядывая из-за приборной панели. Ее глаза сузились — я знаю этих ребят. По крайней мере, вон того здоровяка с отвратительным шрамом через бровь. Засветился в паре очень грязных историй, связанных с корпоративными рейдами и…несчастными случаями. Прайс не просто охрану послал, Арти. Это его личные цепные псы, наемники. Те, кто решает проблемы окончательно. Значит, на флешке действительно что-то серьезное.

Она бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд.

— Выбираемся! Машина — ловушка. Бегом!

Мы одновременно рванули двери и выскочили наружу, пригибаясь за корпусом автомобиля. Пули продолжали щелкать рядом. Наемники приближались, двигаясь перебежками, используя укрытия.

— Туда! — крикнул я, указывая на узкий проход между двумя полуразрушенными зданиями, заваленный строительным мусором. Это был единственный путь отступления, не простреливаемый напрямую.

Мы рванули в темноту прохода, перепрыгивая через битый кирпич и ржавую арматуру. За спиной слышались крики и топот преследователей. Адреналин снова ударил в кровь, но на этот раз к нему примешивалось отчетливое понимание — эти люди не остановятся. Они будут преследовать нас до конца.

Проход вывел нас на территорию старого, заброшенного склада. Огромное, гулкое помещение с выбитыми окнами, сквозь которые пробивался тусклый свет уличных фонарей, создавая причудливую игру света и тени. Пахло пылью, плесенью и чем-то химическим. Скрип металла под ногами, капающая откуда-то сверху вода — идеальное место, чтобы затеряться, но и идеальное место для засады.

— Нужно укрытие! Быстро! — выдохнула Сирена, оглядываясь. Ее дыхание сбилось, но паники в глазах не было — только холодный расчет и затаенная ярость.

Наемники уже врывались на склад с другого конца, их фонари резали темноту, выхватывая ржавые стеллажи, остатки какого-то оборудования, горы прессованного мусора. Они рассредоточивались, прочесывая пространство.

Мой взгляд метался по складу, ища хоть какую-то возможность. И тут я заметил. В дальнем углу, почти скрытая нагромождением пустых бочек и рваных брезентовых тентов, виднелась массивная металлическая дверь, ведущая, судя по всему, в какое-то подсобное помещение или старое бомбоубежище под складом. Но не сама дверь привлекла мое внимание. Рядом с ней, частично прикрытая упавшим стеллажом, была вентиляционная шахта — широкая, старого образца, с проржавевшей решеткой, которая держалась на одном болте.

— Сирена, сюда! — шепнул я, увлекая ее за собой в самый темный угол.

Мы добрались до шахты. Я быстро отвинтил единственный болт, удерживающий решетку. Она со скрипом отвалилась. Отверстие было достаточно большим, чтобы мы могли протиснуться внутрь. Пахнуло застарелой пылью и ржавчиной.

— Ты серьезно? — прошипела Сирена, скептически глядя на темный провал. — Вентиляция? Это…неожиданно.

— Они будут искать в комнатах, за ящиками, сюда не полезут, — сказал я, забираясь первым — быстрее!

Сирена мгновение колебалась, но лучи фонарей приближались. Она ловко скользнула в отверстие следом за мной. Я изнутри притянул решетку на место, насколько это было возможно, чтобы не привлекать внимания. Мы оказались в узком, пыльном металлическом коробе, едва могли развернуться. Сквозь щели в решетке было видно, как наемники методично обыскивают склад, их голоса и шаги гулко отдавались в тишине.

Они подошли совсем близко, их фонари шарили по углу, где мы только что были. Один из них пнул ногой упавший стеллаж рядом с нашим укрытием. Я замер, чувствуя, как напряглась Сирена рядом со мной. Но они не заметили решетку, скрытую в тени и за хламом. Посветив еще немного, они двинулись дальше, их голоса стали удаляться.

Мы сидели в полной темноте и пыли, прислушиваясь к затихающим звукам. Воздух был спертым, но сейчас это казалось мелочью. Главное — нас не нашли.

— Ладно, Морган, — наконец нарушила тишину Сирена. Ее голос был тихим, но в нем слышались знакомые саркастические нотки, смешанные с чем-то еще — возможно, с облегчением — должна признать, это было креативно. Забраться в пыльный короб, как пара тараканов. Я бы в жизни не подумала тут искать. Твоя смекалка по части выживания в помойках начинает меня интриговать. Или пугать, я еще не решила.

Она чуть повернулась в тесноте, насколько позволяло пространство.

— Кажется, мы снова оторвались. Пока что. Теперь главный вопрос — как нам выбраться из этой металлической гробницы незамеченными и, желательно, до того, как у меня начнется приступ клаустрофобии или аллергии на вековую пыль. И да, флешку мы так и не проверили.

Мы просидели в тесноте и пыли еще минут десять, прислушиваясь. Шаги и голоса наемников стихли, но это не означало, что они ушли. Скорее всего, заняли позиции у выходов, ожидая, что мы попытаемся выбраться. Просто сидеть здесь было не вариантом — рано или поздно нас бы нашли, или мы бы просто задохнулись в этой металлической ловушке.

— Так, план действий, Морган? — прошептала Сирена, ее голос был едва слышен в замкнутом пространстве. — Кроме как медитировать на тему бренности бытия в компании ржавчины и дохлых насекомых.

Я осторожно выглянул сквозь щель в решетке. Видимость была плохой, но я мог различить силуэты у дальнего выхода. Ближний, через который мы вошли, казался чистым, но это могло быть обманчиво. Нужно было отвлечь их, заставить сосредоточиться на другом направлении. Мой взгляд упал на кучу металлических бочек недалеко от нашей шахты.

— Нам нужно создать шум, — прошептал я в ответ. — Сильный шум. Вон там, у главного входа. Чтобы они решили, что мы пытаемся прорваться там. Пока они будут проверять, мы сможем выскользнуть через тот проход, которым пришли, и к машине.

— Гениально, — в голосе Сирены слышался знакомый сарказм — и как ты предлагаешь устроить «сильный шум», не вылезая из этой консервной банки и не подставляя свою драгоценную голову под пули? Телекинезом бочки раскидать?

— Почти, — я нашарил в кармане небольшой, но тяжелый гаечный ключ, который подобрал еще в том проходе, когда мы бежали сюда — помнишь тот стеллаж, что рядом с нами упал? Он неустойчив. Если я метну ключ вон в ту опору под ним, он может обрушиться окончательно и потянуть за собой пару бочек. Грохоту будет достаточно.

Я прикинул траекторию и силу броска в полумраке. Рискованно. Но других вариантов не было.

— Как только я метну, считаем до трех и выскакиваем. Бежим быстро и не оглядываемся.

Сирена помолчала секунду, словно взвешивая абсурдность плана. Потом тихо хмыкнула.

— Ладно, Тарзан. Метай свою железку. Надеюсь, твой глазомер так же хорош, как и твои водительские навыки в стиле «разрушь все вокруг».

Я прицелился и с силой метнул ключ в темноту. Раздался резкий металлический лязг удара, затем скрип, и через мгновение — оглушительный грохот падающего металла и гулкий стук покатившихся бочек. С дальнего конца склада донеслись встревоженные крики и топот — наемники рванули к источнику шума.

— Раз! — начал я отсчет шепотом.

— Два! — подхватила Сирена.

— Три!

Я выбил решетку наружу, и мы пулей вылетели из вентиляционной шахты, ныряя в спасительную темноту прохода между зданиями. Мы неслись, не разбирая дороги, спотыкаясь, но не останавливаясь. Звуки погони остались позади, поглощенные шумом рухнувшего стеллажа.

Добравшись до двора, где стояла наша изрешеченная пулями машина, мы замерли на секунду, осматриваясь. Чисто.

— Ключи, — бросила Сирена, уже забираясь на пассажирское сиденье.

Я завел двигатель с первой попытки — к счастью, жизненно важные части не пострадали. Выруливая из двора на улицу, я бросил взгляд на Сирену. Она сидела, откинувшись на спинку сиденья, и смотрела на меня странным, изучающим взглядом.

— Арти, — протянула она медленно, и в ее голосе не было обычной язвительности, скорее задумчивость. — когда ты такой умный, ты меня заводишь. Неожиданно, правда? Прямолинейный громила с тактическим мышлением…что же ты с девушкой делаешь?

Я не ответил, сосредоточившись на дороге. Мы молчали всю дорогу. Ощущение опасности немного притупилось, сменившись густой, вязкой усталостью и странным, вибрирующим напряжением между нами. Адреналин спадал, оставляя после себя пустоту, которую начинало заполнять что-то другое.

Поднявшись в квартиру Сирены почувствовал, как напряжение достигло пика. Шум погони, свист пуль, страх за нее, за себя, за эту чертову флешку — все смешалось в гремучий коктейль. Я посмотрел на Сирену, которая скинула туфли и подошла к панорамному окну, глядя на ночной город. Свет фонарей очерчивал ее силуэт, и я вдруг остро почувствовал, насколько близко мы были к тому, чтобы этот силуэт исчез навсегда. И это осознание вызвало не только облегчение, но и острую, почти болезненную волну желания. Я понял, что она права — она подсадила меня на крючок. И дело было не только в работе.

Я достал флешку, собираясь наконец подключить ее к ее компьютеру, стоявшему на массивном столе. Нужно было закончить дело. Но когда я повернулся, Сирена уже стояла передо мной, совсем близко. Ее глаза — обычно насмешливые или пронзительно-острые — сейчас смотрели прямо в мои, и в них плескалось что-то темное, первобытное. То же самое, что кипело сейчас во мне.

— Потом, — сказала она тихо, но твердо, ее рука перехватила мою, не давая вставить флешку в порт. — Я хочу тебя, Арториус. Прямо здесь. Прямо сейчас. И мне глубоко плевать, что ты думаешь по этому поводу.

Ее слова ударили как разряд тока, сметая последние остатки самоконтроля. Не было больше циничной журналистки и ее стажера. Не было игр в доминирование, сарказма, анализа. Только двое людей, вырвавшихся из лап смерти, отчаянно цепляющихся друг за друга, за жизнь, за этот момент.

Ее руки вцепились в мои волосы, мой рот нашел ее губы — жадно, грубо, без всякой нежности. Мы рухнули на ближайший диван, срывая друг с друга одежду, словно пытаясь добраться до самой сути, до кожи, до тепла, которое доказывало, что мы все еще живы. Это был не секс — это был взрыв, выплеск всего накопившегося страха, адреналина, напряжения и внезапно обнажившегося, неуправляемого желания. Движения были резкими, почти животными, подчиненными инстинкту, а не разуму. Мы дышали в унисон — рвано, хрипло. Я чувствовал ее ногти на своей спине, ее горячую кожу под ладонями, и единственной мыслью было — удержать ее, не отпускать, впечатать это ощущение жизни в каждую клетку. Границы стерлись окончательно — работа, опасность, личное — все сплавилось в этом отчаянном, яростном акте близости.

Позже, когда все закончилось, мы лежали на смятых подушках дивана, тяжело дыша. Сирена почти сразу уснула, ее дыхание стало ровным, лицо — непривычно безмятежным. Я смотрел на нее в тусклом свете ночного города, пробивавшемся сквозь жалюзи. Осколки стекла из разбитого окна машины все еще поблескивали в ее волосах, как странные, опасные драгоценности.

Именно тогда, в этой тишине после бури, ко мне пришло понимание. Холодное, ясное и пугающее. Эта женщина — саркастичная, невыносимая, умная, рисковая — стремительно становилась центром моей новой, искалеченной жизни. Смыслом, которого я не искал и которого боялся. Я, Арториус Морган, человек, который просто хотел стать хорошим журналистом, был готов пойти на все ради нее. Защищать ее стало не просто работой. Это стало потребностью.

Это было опасно. Невероятно опасно — для меня, для нее, для всего хрупкого подобия порядка, которое я пытался выстроить. Привязанность в нашем мире была слабостью, мишенью. Но, глядя на ее спящее лицо, я понял, что мне уже все равно. Пусть будет опасно.