Скандал в Дуате

Часть 12

Я проснулась по будильнику, сразу вынырнула в утро с ясной головой и с каким−то детским ощущением, что впереди полный чудес день. Когда влипаешь в рутину, в череду проблем на работе и дома, такое нечасто случается. Место рядом со мной пустовало. На примятой подушке покоился цветок лотоса − свежий, будто его только что срезали. Под цветком я обнаружила записку. Знакомым корявым почерком Асик сообщил «Извини, должен уйти по делам. Спасибо. А.» Гусеница на глазах превращается в бабочку. Как давно я мечтала услышать слова «отдыхай, дорогая, я все решу, все сделаю». Музыка для ушей и сердца.

Мне начинала нравиться наша новая семейная традиция оставлять записочки. Нечто теплое, хоть и старомодное, в этом определенно есть. Я отправила Асику эсэмэс «Извинения приняты. Продолжай в том же духе». Потом собралась и в приподнятом настроении отправилась на работу.

Сегодня я могла не появляться в головном офисе. Боня отправил меня распространять изобретенный вчера тренинг в остальных магазинах компании. Я понятия не имела, как преподнести это недоразумение продавцам. Сочинять какую-нибудь ахинею весело. Но радость проходит, когда приходиться собственное изобретение внедрять. Напрасно переживала. Продавцы, привыкшие в этой компании ко всему, не задавали лишних вопросов. Они прилежно становились в кружок и уныло тянули «Продажа, приди! Том Форд!»

− Вы уверены, что это повысит продажи? − с сомнением спросил директор одного из магазинов.

− Вчера работало на ура, − уверенно сказала я, не отрываясь от смартфона. − Вчера во флагманском магазине после такого тренинга разобрали весь неликвид. Клиенты дрались за наши шубы. Когда такое было в последний раз?

Асик как раз прислал эсэмэс «Ты действительно не против?».

«Только за» − ответила я.

Следом поступил звонок из головного офиса с неприятной новостью.

Боня похоронным тоном сообщил, что вчера во время наплыва покупателей из флагманского магазина увели соболиную шубу стоимостью полтора миллиона.

Сейчас служба безопасности как раз просматривает записи с камер, чтобы определить воров. На мой вопрос, чем я-то могу помочь, он сразу полез на стенку. Смартфон раскалился от его угрожающего дыхания. К этому моменту Боня уверовал, что в пропаже шубы виновата я, так как плохо учила продавцов правилам безопасности. Он хотел, чтобы я просмотрела запись с камер наблюдения и определила ошибки в поведении продавцов.

По дороге пришлось немного задержаться в пробке, которая возникла из-за аварии. Нисан «поцеловал» Тойоту. Или наоборот? У каждого водителя оказалась своя версия аварии. Они выскочили на дорогу, живьем столкнулись лоб в лоб, затем от слов быстро перешли к кулакам. Завязавшаяся потасовка была такой бурной, что в попытках объехать ее столкнулись еще три машины. Хорошо, что повреждения косметические, а то глобального побоища не избежать.

Не любитель подобных зрелищ, я решила отвлечься, прослушивая новости. Информагентства наперебой сообщали, что обстановка в Египте обострилась. Ростуризм в очередной раз обращался к плюющим на риски россиянам со слезной просьбой воздержаться от посещения неспокойного региона. Плакал наш с Асиком романтический туризм. Поедем еще куда-нибудь: не пропадать же романтическому настроению.

К моменту, когда я появилась в головном офисе, по записям с камер наблюдения уже вычислили воров − двоих мужчин в возрасте, неприметных на вид, но подозрительных, если вглядеться в кадры. По крайней мере, они оказались единственными покупателями, грамотно спрятавшими лица от объективов.

Вся их операция заняла меньше двадцати минут − работали профессионалы. Один отвлекал внимание продавцов разговорами и обеспечивал прикрытие на случай, если охрана сообразит, что на самом деле происходит. Другой стащил шубу, висящую в «мертвой зоне» − тот единственный уголок зала, который в результате бездарного монтажа устройств оказался вне зоны наблюдения.

Таких совпадений не бывает. Размещение камер надо знать наверняка, когда идешь на дело. Ясно, что воров хорошо проинструктировал кто-то из сотрудников компании, от этого на душе сразу стало тоскливо.

В специальной комнате для просмотра записей в одиночестве сидел директор флагманского магазина − молодой неврастеник по имени Слава. Неврастеником его сделала работа в компании. Нервная система Славы когда-то была в полном порядке, он улыбался людям и верил в мир во всем мире. Компания «Шубка и шапка» быстро излечивает людей от подобных недостатков.

Сейчас, обхватив голову руками, Слава в очередной раз прокручивал пресловутые двадцать минут. Воры стащили шубку безупречно. По всем признакам, они хорошо знали, в каком месте зала надо стянуть шубу, чтобы это не попало под объективы камер.

− Пойдем, покурим? − несчастным голосом предложил Слава.

− Ты будешь курить, а я смотреть, − предупредила я. − Стоило мне бросить, как все принялись усиленно навязывать сигареты.

Мы вышли на улицу. Но Славе этого показалось недостаточно, он потянул меня за угол, потом в переулок, в не самый популярный сетевой ресторанчик. Лишь бы подальше от родного магазина.

− Почему не вызываете полицию? − спросила я серого от переживаний Славу. − Приедут, во всем разберутся. Запись есть. Зачем вешать на себя эти проблемы?

− Какая еще полиция?! − плаксиво воскликнул он. − На большинство шуб нет нормальных документов! Здесь никогда не вызывают полицию. Ты об этом не знала?

Лучше сказать, предпочитала не вникать в их дела. И да, совершенно забыла, что здесь избегают общаться со служителями закона, каким бы ни был повод.

− Но самое ужасное другое, совсем другое, − лицо Славы исказила гримаса отчаянья. − Владельцы компании сами это подстроили.

− Что ты такое говоришь? Зачем им это надо?!

− Я уже несколько месяцев доставал их, чтобы изменили схему оплаты продавцов. Мою зарплату тоже неплохо бы повысить. Ведь горбачусь за гроши с утра до вечера и без выходных. О продавцах вообще молчу. Все подсчитывал, аргументировал, докладные записки им писал. Уже не знаю, чем девчонок мотивировать. Не орать же на них постоянно. Они давно не реагируют.

− Я о том же постоянно говорю. Но это не значит…

− Значит, − прервал меня Слава. − Еще как значит! На записи с камер я узнал одного из воров. Я видел его несколько дней назад. Догадайся, с кем я видел этого вора?

Вопрос повис в воздухе. Я выжидательно смотрела на Славу, который от переживаний буквально растекся по столику. Он обнял столешницу, на которой протирали локти тысячи посетителей забегаловки, и повесил голову, как печальный Пьеро. Он так и не притронулся к обеду.

− Несколько дней назад я на своей тачке искал, где припарковаться около офиса. А этот ворюга с камер наблюдения на пару с нашим хозяином садились в машину, и Боня с ними. Разговаривали, как деловые партнеры. Да куда там! Они общались как старые друзья! Очень дружелюбно. По плечу друг друга хлопали, ручки пожимали! Я еще подумал − кто бы это мог быть? Предупреждали меня директора из других магазинов, ой, предупреждали, что за нашим начальством такие фокусы водятся − нанимать профессиональных воров. Ну, вроде как для тренировки и тестирования персонала, чтобы на работе не дремали, а шубки стерегли. Еще есть закономерность − если в каком-нибудь магазине персонал начинает требовать повышения зарплаты, там сразу пропадает шуба. И выплачивать за нее должны все сотрудники. Они не могут уволиться, пока не выплатят долг. Я не верил слухам, но вот и в моем магазине это случилось. Я месяц назад сказал владельцу, что уволюсь, если мне зарплату не повысят. Вот и уволился. Буду теперь вообще без денег на них пахать. И мои продавцы в шоке. У них тоже вычтут из зарплаты.

Я со стуком поставила чашку на стол.

− Слава, − сказала я напряженно. − Это серьезное обвинение. Ты уверен? Возьми себя в руки, хорошо подумай и скажи еще раз. Уверен?

Слава поднял на меня несчастные, полные злых слез глаза.

− Ты у нас прямо как на облаке живешь! − он развел руками. − Пора бы тебе узнать правду. А то все − мотивация, тренинги… Какая еще мотивация? Они мне сегодня в глаза смеялись, боссы наши. Я у них теперь на крючке, как раб на галерах. Они особо не скрывают, что поимели меня. Если выпендриваться дальше, из магазина еще одна шуба пропадет. Для них убытка никакого, наоборот − только прибыль. Так может продолжаться до бесконечности. Они не любят платить нормальную зарплату. А начинаешь настаивать, сразу наказывают. Теперь наказали меня и моих продавцов. Сколько еще в компании таких сотрудников, как я?

− Что будешь делать?

− Напьюсь, − с горечью решил Слава, машинально ковыряясь вилкой в картофельном салате. − А потом протрезвею, пойду работать и выплачивать долг. Буду вести себя тихо, дождусь удобного момента. Потом, если повезет, уволюсь.

Я решительно вошла в кабинет Бони и плотно прикрыла за собой дверь.

Он оторвал нос от компьютера, с интересом посмотрел на меня и откинулся на спинку кресла. Вид у него был, как у человека, наевшегося черной икры. Неземное наслаждение было прописано во взгляде, в улыбке, в лоснящихся щеках.

Я обошлась без вежливых прелюдий:

− Прошу вас не заставлять продавцов и директора выплачивать за украденную шубу. Они не виноваты. Вчера в магазине было полно покупателей. Все с ног сбивались. Шуба пропала из зоны, которую не просматривали камеры. Монтировать надо было лучше. Работали воры-профессионалы. Прежде, чем винить продавцов, заделайте дырки в системе безопасности.

− Все сказали? − осведомился Боня. − А теперь я скажу. Без вас решат, кто должен выплачивать, а кто не должен. Вы кто? Тренер? Вот и тренируйте. А то и вас заставим выплачивать! И не суй нос не в свое дело, девочка, − добавил он презрительно.

Он говорил на удивление негромко. Я ожидала обычного взрыва эмоций, воплей, а здесь вдруг такая невиданная сдержанность.

− С учетом того, что компания сама нанимает воров, вы ведете себя с персоналом гадко, − я не должна была это говорить, доказательств не было, но не удержалась. Всё, на что раньше закрывала глаза, считала случайностями и игрой воображения, вдруг выстроилось в ясную, жестокую и болезненно правдоподобную цепочку событий. − И не вздумайте мне угрожать. Кстати, у вас больше нет тренера. Я увольняюсь.

Боня подпрыгнул из кресла. Глаза мгновенно налились кровью, руки сжались в кулаки. Меня такая стремительная метаморфоза не могла напугать. Вчера еще могла, а сегодня я поставила на конторе крест и хотела лишь одного − скорее убраться отсюда, раз больше ничего другого сделать не могу.

− Держи язык за зубами, − хрипло прошипел он. − А то…

− А то что? Да я поверить не могу, что терпела все это! С меня хватит!

− Стой! − он по-прежнему говорил тихо, косясь на закрытую дверь, видимо, боялся громкой сцены.

− Иди к черту, истерик! − я с силой хлопнула дверью.

Затем, не долго думая, под испуганными взглядами сотрудников быстро накинула куртку и выскочила на улицу.

Меня колотило от ярости. Сидя в машине, я осушила бутылку минералки. Только тогда немного пришла в себя.

Вспомнилось, что забыла в офисе свои вещички, а также взять расчет. И заявление не написала. Могут выгнать за прогул, испортить напоследок резюме, они такие. Ладно, завтра заеду, когда успокоюсь. Вспомнила, что завтра здесь ожидается совет директоров, вся шайка соберется, и проблем с подписью заявления об уходе не будет. Пусть только попробуют испортить мне резюме.

Было начало третьего, Считай, весь день впереди. Твори, выдумывай, пробуй. Продышусь, приготовлю для Асика что-нибудь вкусненькое, а вечером отпразднуем мое освобождение от ига ритейла, лукавого и беспощадного.

По дороге я заехала в магазин за бутылкой отменного шардоне. Погода не радовала, но полосатая жизнь налаживалась. Я еще не знала, какой именно станет новая полоса, но в тот момент была уверена, что все самое неприятное позади. Осталось решить несколько мелких проблем, и передо мной откроется новая жизнь.

Судя по всему, в этот час Асик был дома.

На вешалке я обаружила его куртку, а рядом чей-то рыжий полушубок. Уж точно − не мой. С некоторых пор шубы для меня − закрытая тема.

− Асик, привет! Я дома! − крикнула я. − У нас гости?

На мое приветствие никто не отозвался. Я мельком заглянула на кухню, в гостиную и кабинет − никого. Я широко распахнула дверь спальни.

На нашей супружеской постели, собрав одеяло на груди, сидела лохматая, перепуганная и совершенно обнаженная Ира.

Она выглядела как девочка, которую застали за поеданием припрятанной на Новый год банки дорогого экзотического варенья. Растерянный и красный как лобстер Асик успел-таки нацепить домашние шорты. Он закашлялся и неловко шагнул навстречу мне, споткнувшись о пуфик, тут же едва не распластался на ковре, но устоял.

Немая сцена длилась не более минуты. Мне показалось, что прошли годы, потому что успела рассмотреть все, даже узор на моих любимых простынях. Асик первым обрел способность говорить. Подтянув шорты, он заплетающимся языком произнес:

− П-полина? Т-ты рано…

− Извини, помешала, − ответила я, переводя взгляд с Асика на подругу и обратно.

− А… я рада, что ты теперь все знаешь! − отважно пискнула Ира, поборов первый испуг. − Правда, Асик? Давно пора ей сказать. Чтобы все честно.

− Ну да, − промямлил муж. − То есть нет. То есть… Полина! Я тебя не ждал.

− Я заметила.

«Мне больно, больно, очень больно», − стучало в висках. Больно. Потом это пройдет, но некоторое время будет больно, уговаривала я себя. Надо немного потерпеть. Я развернулась и вышла из спальни. На кухне я воткнулась лбом в холодильник. Будь такая возможность, я сунула бы полыхающую голову в Северо-Ледовитый океан.

Мыслей возникло много, но они путались где-то в стороне, словно в голове другого человека. Я могла читать эти мысли на расстоянии, анализировать их, но утратила способность заполнять ими гулкую пустоту внутри меня.

Вскоре на пороге кухни появился Асик − теперь еще и в его любимой футболке с надписью «Пьяный русский хакер практически непобедим». Его взгляд блуждал, скулы скрипели от напряжения. Асик некоторое время молча перетаптывался с ноги на ногу.

− Тупая сцена, − в конце концов, пристыжено сообщил мне Асик. − И это то, что ты думаешь, Полина. Да. Извини. Глупо вышло.

− Асик, я все понимаю. То есть не очень понимаю! Но почему именно сейчас? Именно сегодня? После того, что было прошлой ночью. Как так можно? Так нельзя поступать. Это безнадежно плохо, извращение какое-то. После этого ты, Асик − очень плохой человек. Или полный идиот, если не понимаешь таких вещей.

− А что было прошлой ночью? − Асик наморщил лоб, словно силился что-то припомнить. − Ну, у нас с тобой опять возникло напряжение. Мы почти поссорились. Как всегда. Я сорвался и поехал к Ире. Но я спал всю ночь! Был совершенно не в себе, честно! Или почти всю ночь? − он на ходу пытался изобрести удобоваримую версию, но вскоре махнул рукой на это безнадежное дело. − Да, да, мы с ней некоторое время… иногда. Полина, ты всегда и всем недовольна! Это так давит. Не могу постоянно чувствовать себя виноватым. А она принимает меня таким, какой я есть. Я, конечно, реально виноват, что не предупредил тебя вчера. Но ведь ты утром сама прислала эсэмэс, чтобы я продолжал «в том же духе». Ты так и написала − продолжай дескать, «в том же духе». А потом еще написала, что ты только «за». Ну, вот я и подумал, вдруг ты давно догадалась, и мне теперь больше не надо ничего говорить?

Мне показалось, что он произносит совершенно не те слова и не о том.

− А как ты хотела?! − внезапно на кухню вихрем ворвалась Ира.

Она не потрудилась полностью одеться. Или в рубашке Асика чувствовала себя комфортно и привычно − привыкла так ходить, в рубашке моего мужа.

− Полина, как ты хотела?! Ты все время говоришь, что хочешь развестись с мужем. Ты его, бедного, задолбала своими претензиями! А он ранимый, ему нужен покой, понимание, забота. У него важная работа! Ты вообще всех ненавидишь. Все у тебя плохие и тупые! Одна ты − хорошая и разумная. Всегда знаешь, что и кому надо делать. Пилишь, пилишь, прикалываешься… Думаешь, Асику это нравится?! Кстати, мне это тоже не нравится! − отчитывала меня Ира.

Во время ее темпераментной речи Асик иногда вздрагивал и производил некое слабое движение, которое выглядело как попытка остановить льющийся на мою голову поток обвинений. Бабочка свернула крылышки и вновь забралась в неповоротливое тельце гусеницы, которая летает только в уме, теоретически, а на деле ищет местечко, где ее не заметят и не склюют большие птицы.

Но я знала свою подругу: если она взялась бороться за мужчину, поток сознания не успокоить, пока не выльется на наши головы до последней капли.

− Тебя интересует все, что угодно, только не муж! − с прокурорской уверенностью вещала Ира, распаляясь от собственных обвинений. − Помешалась на каких-то сувенирах, на Анубисе своем чокнулась! Носишься с ними целый день! Асик говорит, что ты его даже не кормишь!

Плохо кормлю, значит.

Я вспомнила про бутылочку чудного шардоне в сумке. Меня разобрал удушающий смех. Не в силах бороться с приступом, я расхохоталась, и некоторое время не могла остановиться, постанывала от хохота. Асик и Ира, переглянувшись, испуганно притихли.

− Подожди, подруга, − сказала я, отсмеявшись. − Это все замечательно. С тобой не поспоришь. Я скверная, невнимательная жена. Мужа задолбала, не ценю, голодом морю. Вон как исхудал, шорты в облипон, скоро треснут по швам. Это я не отказываюсь, грешна. Как он еще жив остался? Я только не понимаю, что ты, Ира, делаешь в этой постели?

− Если тебе не нужен муж, то мне.., − начала Ира и осеклась.

− Вот оно как? Так просто? Ты забираешь то, что, на твой взгляд, не пригодилось мне? − я перевела взгляд на Асика. − А ты, герой-любовник? Что все-таки было вчера? Как к этому относиться?

− Прошлой ночью он был у меня, − поджала губы Ира. − Спал как убитый, не растолкать. Вот до чего ты его довела.

Она, наконец, плотно запахнула рубашку Асика, потом крепко обхватила себя руками. Закрытая поза, автоматически отметила я, Ира выставила барьеры. Ее поза говорит «я кругом права, мне нужен муж, это даже не обсуждается, посему я имею право на все, не трогайте меня, вы все враги».

− Нормально, − согласилась я. − Молодец, муж. В обе постели успел − и к жене, и к подруге. А билеты в Египет, Асик? Как с ними поступим? Твой романтический подарок. Свечи, трогательное признание. Лотосы! Как я забыла про лотосы − вах?! Наша египетская вечеринка, бурный секс.

− Билеты в Египет, − как эхо повторил Асик.

− Какие билеты? В какой Египет? − спросила Ира у меня. − Кстати, что ты там говорила про две постели и секс?

− Это пусть Асик рассказывает, какие билеты и какие постели. Да ладно. Пусть молчит. Какой теперь Египет? Поступим так, любимый муж и близкая подруга. Асик, верни мне пантеру, скарабея, Анубиса − и я уйду. Некоторое время мне надо побыть одной. Поговорим позже, если я вообще захочу это обсуждать.

− Какую пантеру? Какого скарабея? − весьма натурально удивился Асик.

− Ночью ты забрал у меня пантеру и скарабея, которых я привезла из Египта. Верни. Прямо сейчас. Я жду.

− Асик, верни, если взял, − распорядилась Ира.

− Да не брал я никаких животных! − взорвался Асик. − Вы обе с ума посходили! Я не понимаю вас и понимать не хочу.

У мужа внезапно созрело некое новое решение, он ринулся ко мне со словами «Полина, подожди» и крепко схватил за руку.

Он сбивчиво говорил и говорил, но я больше не слушала.

Я пристально разглядывала его пальцы.

Вчера я обратила внимание на идеальный маникюр Асика, который невозможно так испохабить всего за несколько часов. Сейчас у Асика были неаккуратные, обглоданные, как и всегда, ногти.

Чтобы так испортить идеальные ногти, их надо месяц грызть без остановки.

− Асик, отдай Полине пантеру и этого… как его? Анубиса тоже отдай, − как заведенная, повторяла Ира тоном строгой мамочки.

− Ничего не надо, − пробормотала я.

Попятилась к прихожей, спешно подхватила сумку, куртку и вылетела из квартиры.