Скандал в Дуате

Часть 28

Как только я с железной ношей на плече оказалась внизу, плита над головой с пронзительным скрежетом сама собой встала на место. Сверху на ступеньки высыпались мелкие камушки и труха. Надо так понимать, что путь назад отрезан и теперь я замурована.

Я свалила посох на землю и огляделась.

Подземная комната с насыпным полом была отлично освещена, хотя лампы или факелы отсутствовали. Свет исходил от стен и потолка, он словно пропитывал сам воздух подземелья, довольно спертый, если уж на то пошло.

Здесь звуки от моих движений воспринимались утрированно, казалось, некто намеренно прибавляет громкости самым незначительным шумам, чтобы озадачить меня или до смерти напугать. Звуки словно бились об стену и возвращались назад. С некоторой заминкой за ними следовало эхо-шепот − мягкое, протяжное и жутковатое. Вдруг я сплю? Заснула на ходу, предположим. На самом деле я все еще спускаюсь по ступеням, сгибаясь под посохом, глаза от усталости сомкнулись и вот привиделось − образцовая могила, замкнутый земляной сосуд, место идеального забвения. Ни памятников, ни венков, примет посмертной роскоши. Существующее само по себе пространство, из которого нет выхода.

Желтые стены покрывала паутина из рисунков, во всех подробностях воспроизводящих жития Анубиса. Только рисунки успокаивали − значит, пришла по адресу. Будь у меня время, с удовольствием и внимательно рассмотрела бы изображения. Вдруг открою для себя что-то новенькое, некие пропущенные официальной мифологией эпизоды?

Сейчас меня заинтересовало другое − выкопанная посередине комнаты яма, а скорее та самая могила, только открытая, не присыпанная, как полагается, землей. Я подошла к ее краю и не без содрагания заглянула − что там?. Глубоко внизу, на дне грудой были навалены ничем не прикрытые нефритовые булыжники. Если это и есть разбитая рассерженными богами статуя Анубиса, где рука, где нога, где все остальное, понять невозможно. Все осколки одинаковые, будто вышли с конвейера. И тишина, ни одной подсказки, что делать дальше. Мастер Шенти говорил, в этой комнате я могу все что угодно оживить с помощью ключа жизни. Наверное, мне придется поднять посох, увенчанный этим самым ключом, помахать им, как Гарри Поттер волшебной палочкой, и Анубис восстанет из могилы. Однако палочку очкарика Гарри с моим посохом не сравнишь. Я выдохлась, больше не смогу оторвать эту тонну железа от земли. Однако назад пути нет, как и альтернативного плана действий.

Придется махать.

Поэкспериментируем «на кошках», то есть на моих сувенирах. Я достала из сумки пантеру и скарабея с птицей на спине, на всякий случай протерла их, как заботливая домохозяйка, словно это шаманское действие прибавит им магической покладистости. Встала на колени, приноровилась и приложила сувениры к ключу жизни на посохе. Несколько минут ожидания − ничего не произошло. Я почувствовала себя одураченной. Что я делаю не так? Я нервно потерла фигурки о ключ жизни − тот же эффект, вернее, его полное отсутствие. Их можно в пыль стереть и ничего не добиться. Кажется, Шенти упомянул «птицу-душу», которая поможет преобразить все остальные сувениры? Я прикладываю к ключу жизни скарабея, существо сугубо земное, а надо бы птицу, способную воспарить, как душа? Черт ногу сломит в их магии, до всего надо доходить собственным умом, догадываться, экспериментировать. Никто не желает снабжать подробными инструкциями. Есть только общая канва, а в деталях поступай как знаешь. Если случайно в ходе эксперимента отдашь концы, никто не заплачет. Интересно, каким образом должны сувениры преобразиться, впервые задумалась я. Вдруг результаты превращений мне совсем не понравятся, а удирать некуда?

Я деловито перевернула статуэтку, и дотронулась до ключа жизни другой стороной, птицей, с непроницаемым видом восседающей на спине скарабея.

В тот же момент из моих ладоней, чиркнув по пальцам живыми перьями, выпорхнул самый настоящий, живой сокол. Превращение было столь неуловимым и стремительным, что от неожиданности я вскочила, подняв с земляного пола тяжелую вековую пыль. Сокол сделал несколько кругов под потолком, словно выжидая, пока я прочихаюсь.

Из-под потолка сокол спикировал к фигурке пантеры, потом коснулся крыльями скарабея, и вновь ушел под потолок. Все остальные превращения − неуловимые для глаза − произошли одновременно.

Фигурка пантеры превратилась в настоящую грациозную пантеру. Ее иссиня— черная шкура блестела, мускулы переливались при каждом движении. Пантера сразу предупредительно зарычала и ощерилась, демонстрируя в оскале тонкие лезвия клыков.

У меня едва не остановилось сердце. Однако эта большая кошка, сменив гнев на милость, прыгнула ко мне и подставила голову, чтобы я погладила, совсем как игривый котенок. Не без опаски, но я сделала это, ощутив прикосновение теплого шелка. Пантера благодарно лизнула мою руку.

Каменный скарабей превратился в большого блестящего жука с богатой резьбой на бронзовых крыльях. Жук подбежал к моим ступням − и обернулся великолепными доспехами. Золотые, украшенные выпуклым узором пластины, быстро поднимаясь от ступней, по голеням и бедрам к груди, как вторая кожа, закрыли ноги, руки, все тело до подбородка. Я откуда-то знала, что эти невесомые, сохраняющие свободу движения доспехи ничем не пробить, хоть они и золотые. Пожалев, что под рукой нет зеркала, как в примерочной, я легко и бодро прошлась туда сюда, привыкая к новым ощущениям. Совершив несколько кругов под потолком, сокол, на мгновение испугав меня, сел на голову − и обратился в шлем, закрывший не только лоб, но и шею.

Ни усталости, ни страха, ни сомнений − я чувствовала себя почти всемогущей и немного от этого захмелевшей, словно опустошила целый погреб шампанского брют. Появилась уверенность − если взбредет в голову ткнуть пальчиком в пирамиду Хефрена, та разлетится в пыль. Божественное чувство новой силы и озорного всемогущества. Никогда прежде ничего подобного не испытывала. К моим пяткам словно приделали пружинки, а в руках заработал ядерный реактор.

− Ну ладно, − довольно рассмеялась я и легко подхватила с земли железный посох, поднять который всего пять минут назад даже не мечтала. − У меня есть оружие, поддержка Ра, сила, защита и удача скарабея. Предположим, мне это нравится. Что дальше?

Проснулась жажда подвигов и свершений. Показалось, что теперь все должно пойти как по маслу. Я подошла к могиле Анубиса и уверенно опустила в нее посох, чтобы дотронуться ключом жизни до нефритовых обломков.

Из ямы вырвался сноп зеленого света, который меня ослепил. Я испуганно отступила от фейерверка, чтобы он не спалил меня. Искры осели на земляной пол и погасли, однако ничего существенного не произошло. Мы с пантерой уселись у края могилы и озадаченно уставились вниз. Могила была пуста, ни одного булыжника. Неужели от прикосновения ключа жизни они дружно сгорели?

− Пантера, ты что-нибудь понимаешь? − спросила я у кошки. Другого собеседника у меня все равно не было.

Неожиданно пантера сдавленно зарычала. Шерсть на загривке вздыбилась. Она уставила свои расширившиеся янтарные глаза куда-то за мое плечо.

Только теперь я поняла, что слышу за спиной тяжелое дыхание. Полное ощущение, что в комнате есть нечто огромное, живое, но взглянуть нет сил, так страшно. Не смея поднять глаза, я медленно обернулась. Надо взглянуть − вопреки всем страхам, с ужасом и надеждой, ведь я так долго шла сюда, наверняка, не для того, чтобы сдрейфить на последнем шаге. Смотри, Полина, ты можешь.

Громадные ступни человека и зверя, ноги, забранные повторяющей рисунок мышц броней, мощные кисти рук, узловатые пальцы с нефритовыми когтями-лезвиями, в руках широкий серебряный меч, великолепный торс и − да, это он, встречаем! − голова шакала. Или собаки? Собаки умеют улыбаться. В молочно-зеленом сиянии, метра три ростом, Анубис улыбался − хитро и самодовольно, совсем как простой пацан, для которого предел мечтаний − произвести впечатление на неопытную девчонку.

− Ну, как я тебе? − произнес он. Приятный молодой голос. И не подумаешь, что принадлежит монстру, который являлся в кошмарах поколениям древних египтян.

− Ооо! − только и могла я вымолвить. − О!

Я стояла перед ним со слезами на глазах, без страха, без сомнения, оглушенная и очарованная этим зрелищем.

Его торс был схвачен прикрывающим бедра белым полотном с золотой оторочкой, золотое ожерелье на шее украшено бирюзовой камеей с изображением пера Маат. На серебряном мече играли ослепительные искры. Высоченный бог − он подпирал головой потолок. Его живые глаза смотрели на меня с нежной благодарностью. Или мне так хотелось думать?

− Вот мы и встретились, Полина. Извини, я не мог помочь тебе в прошлый раз. Около тебя постоянно вертелся Сет, а я тогда был слишком слаб, чтобы отогнать его. Но теперь − другое дело.

Этот засранец мне подмигнул. Только подумайте − он протащил меня через столько смертельно опасных испытаний, а теперь еще подмигивает.

− Анубис, дело, конечно, прошлое, но почему ты тогда, в Москве, вырвал живым людям сердца и сожрал их? − насупилась я. Этот вопрос мучил мен постоянно. Кому я помогаю? Богу или богоподобному монстру?

− Они, не задумываясь, вырвали твое сердце. Почему бы не сделать то же самое с ними?

− Но они сделали это фигурально, вроде иносказательно. А ты вырывал сердца натурально, на самом деле, − не сдавалось я.

− А разве есть разница? − мило улыбнулся он.

Нам не дали обсудить эту пикантную проблему. Раздался жуткий грохот, одна из стен комнаты затряслась и покрылась глубокими трещинами. Кто-то упорный, как танк, ломился к нам.

− А это еще кто? − испугалась я, перебираясь поближе к Анубису. − Ваш Апоп что ли?

Анубис отрицательно покачал головой, с тревогой всматриваясь в стену. В следующее мгновение стена разлетелась на куски. Через образовавшийся проем в комнату кубарем вкатился Сет − черный, с красной гривой и воспаленными глазами, он был страшен и очень, очень зол.

Я было подняла над головой посох и приготовилась наподдать злобному богу, который успел довести меня до белого каления. Анубис легко отодвинул меня в сторону и стальным тоном, не терпящим возражений, заявил:

− Не трогай его. Он − мой!

Мы с пантерой отбежали в угол, чтобы не путаться у мужчин под ногами, когда они выясняют отношения. Сет и Анубис сцепились не на шутку. Чувствовалось, что они накопили слишком много взаимных претензий, и теперь лишний раз мимо друг друга пройти не могут, чтобы не высказать все, хоть бы и на кулачках. О накале и застарелом характере конфликта говорило хотя бы то, что Анубис и Сет сразу, не тратя слов, побросали оружие и пошли махаться врукопашную. Это настоящая ненависть, высшей пробы.

Честной эту драку не назовешь. Худощавый и жилистый Сет владел множеством подлых приемов, умел отлично бить исподтишка, и был неплохим военным стратегом. Тактика Анубиса страдала прямолинейностью. Зато если уж он бил, то бил наповал. В воздухе мелькали два торса − темный и светлый, летали кулаки, сверкала красная грива Сета и роскошное золотое убранство Анубиса. Наконец, Сет, изловчившись, боднул Анубиса головой в живот, да так, что тот зашатался и рухнул около ямы, которая еще недавно была его могилой. Сет сверху набросился на Анубиса и принялся яростно душить, выкрикивая проклятия. Я не понимала их язык, но в том, что это были именно проклятия, не сомневалась. От резких, полных ненависти звуков тряслись стены.

− Анубис, ты как? − с тревогой спросила я. Вдруг испугалась, что до сражения с Апопом мой импульсивный Саб может и не дожить. Он явно нуждался в помощи.

− А-атлично... кх…кх… Все в порядке! − прохрипел Анубис, хотя Сет в этот момент пытался его задушить.

Они вели себя, как два сорвавшихся с катушек родственника, демонстрирующих друг другу крутизну при первом удобном случае. Это же дядя и племянник. Они сделали столько гадостей друг другу, что не помирятся никогда. Если не в каждой семье, то через одну, есть такие два родственника, готовые украсить побоищем любую свадьбу. В их драках давно нет практического смысла. Просто не могут противостоять искушению. Их драки бесконечны, они продолжатся даже после кончины нашего мира, в другом измерении и в другом воплощении человечества, которое последует за нашим. Так и будут тузить друг друга, потому что, строго говоря, бессмертны. Но у меня была конкретная цель, практически миссия, а Анубис завис с Сетом. Может быть, Сет специально задерживал его?

Время поджимало. Я подкралась поближе, примерилась, изловчилась и огрела Сета посохом по загривку. Он с рычанием обернулся, чтобы напасть на меня, и тут же получил оконечностью посоха в лоб. Мечты сбываются. Ключ жизни не подвел. Сет пьяно пошатнулся и благополучно отключился.

− Спасибо, − сдавленным шепотом поблагодарил Анубис, затем столкнул с себя обмякшее тело врага.

Анубис отряхнул руки, привел в порядок свою белую юбочку. Тщательно почистил нефритовые когти, под которыми застряла шерсть Сета. Выглядел довольным, как фиников объелся.

− Анубис, я хотела тебе сказать.., − начала я.

В этот момент с оглушительным ревом с пола вскочил опомнившийся Сет. Анубис живо развернулся, схватил его одной рукой за красную гриву, другой за пояс, поднял над собой, как штангу, и с размаха зашвырнул в яму, где еще недавно покоился сам. Комната содрогнулась от удара. От потолка отвалился здоровенный кусок, он обрушился на яму и завалил Сета. Когда пыль улеглась, а мы прочихались, над бывшей могилой Анубиса возвышался симпатичный холмик.

− Вообще-то я пришла сразиться с Апопом, − сварливо напомнила я. − Ведь это − самое главное. А ты ерундой занимаешься.

− Уже идем, − как ни в чем не бывало ответил Анубис, подбирая свой меч. − Никуда твой Апоп не денется. Я все рассчитал.

Через пролом в стене мы проникли в длинный коридор. Здесь было гораздо меньше света. Коридор выглядел как фрагмент заброшенных катакомб, в которых тлела невидимая и очень слабая лампа.

− Надо спешить, − потянув носом затхлый воздух, вдруг заявил Анубис, который еще недавно спешить не собирался.

Мы побежали по коридору, а пантера припустила за нами.

− Как мы попадем в Дуат? − спросила я на бегу.

− Ты не поняла? Мы уже в Дуате. Здесь пространство устроено иначе. Другие расстояния.

Это я уже поняла.

− И много в Дуате таких комнаток-могилок?

− Никто не считал, − беспечно ответил Анубис.

Коридор вывел нас в огромный зал с низким потолком, где Анубис мог находиться, только пригнувшись. Пол под нашими ногами напоминал грязную слюду, сквозь которую пусть плохонько, но просачивался свет.

− Нам надо проникнуть в Зал Двух Истин, − сказала я.

Меня настораживало, что Анубис ничего не объясняет, а только все тянет и тянет меня куда-то. Вдруг мы теряем драгоценное время?

− В последний раз я видела Апопа именно в Зале Двух Истин, − добавила я.

− Мы над этим залом, − Анубис приложил к носу палец, видимо, призывая к тишине.

− Над залом? Здесь чердак? Разве в Дуате бывает чердак?

− В Дуате бывает все, Полина, даже чердак. Такое же архитектурное сооружение, как любое другое. Тихо, Полина. Хватит трещать. Мы можем разбудить такие сущности, что ты с визгом побежишь назад. Мне как раз все равно, я их сто раз видел. Но ты, боюсь, больше никогда не уснешь.

− Анубис, я хотела у тебя спросить.., − меня беспокоил один вопрос.

−Тише, говорю, − он снова приложил палец к носу.

Я видела каждую ворсинку на его собачьей морде, необыкновенно интеллектуальной, на мой взгляд. Впрочем, и собачки встречаются очень даже умные, с такими глубокими глазами, что закрадывается мысль, не поспешила ли природа, назначив своими царями людей? Почему-то собачья голова Анубиса смотрелась органично на нормальном мужском теле с развитой мускулатурой, хотя и казалась карнавальной маской. Вдруг он сейчас снимет ее, и окажется обыкновенным парнем, простым и не простым одновременно, с двояким нравом − крутым и добродушным, но в целом милым, если знать к такому красавцу правильный подход?

Глядя в пол, Анубис шевелил большими ушами, улавливая одному ему понятные звуки. Я тоже прислушалась, и даже поймала нечто вроде признаков чужого дыхания. Волнующего, зловещего дыхания исполина, который спит − к счастью − не здесь, а на другом конце Земли, возможно. Пантера припала к полу и слушала вместе с нами. Шерсть на загривке большой кошки вздрагивала. Она чувствовала и слышала больше, чем я.

− Апоп здесь, − наконец, сообщил Анубис шепотом.

− Здесь? То есть прямо под нами? В прошлый раз он вылез из-под пола.

− Сейчас Апоп спит в Зале Двух Истин. Всех разогнал и дрыхнет. Он там, − уверенно сказал Анубис.

Ступая предельно осторожно, он переместился в центр комнаты и позвал меня за собой. Анубис указал себе под ноги:

− Ударь посохом сюда.

− Ты с ума сошел! Мы свалимся вниз и разобьемся!

− Не бойся, не разобьемся. Я привык к таким прыжкам. А тебя доспехи и ключ Маат защищают гораздо лучше, чем ты думаешь. Так что бей сюда посохом, да посильнее. Не ошибешься. Это самый короткий путь к Апопу. Мы должны использовать эффект неожиданности. Свалимся ему на голову. Возьмем его тепленьким, − Анубис явно загорелся этой идеей.

− Свалимся на голову?! Ой, плохой, плохой план, − переполошилась я, вспомнив пасть и смертоносное жабо Апопа.

− Скажи, я Анубис-Саб или не Саб?: − в Анубисе взыграл гонор великого советника и поводыря.

− Саб. Ты − Анубис-Саб. Но план очень плохой.

Я опоздала с предостережением или наши переговоры дошли до ушей врага, неожиданно под нами все пришло в движение, зашаталось и загрохотало, словно толпа пожарников проволокла шланг размером с трубопровод. Мы не успели опомниться, как слюда под нами треснула.