Скандал в Дуате

Часть 26

Откинувшись в шезлонге, я удерживала на согнутых коленях планшет и прилежно читала «Воспитание чувств» Флобера.

«Я принадлежу к отверженным, я угасну, владея сокровищем, и не буду знать, поддельный ли это камень или бриллиант…»

Я подняла глаза от экрана.

Да, я уже была здесь однажды.

Лучи солнца уверенно пробивали облака, ветер играл с песком, водой, с привязанными к деревянным навесам шарфами и полотенцами. Волнение на море усиливалось. Однако постояльцы отеля смело барахтались у берега, не желая пропустить ни единого аттракциона из стандартной программы короткого новогоднего отпуска. Мальчишка-спасатель, напевая, прошлепал мимо, чтобы выставить на видном месте у воды красный флажок − предупреждение об опасности.

Садовники огромными ножницами проворно выстригали из цветущих кустов и деревьев шарики и кубики. Так уже происходило. Однажды этот ленивый мир существовал. Острый аромат свежесрезанной зелени вперемешку с корицей и ванилью, это от выпечки. Запахи беззаботности и покоя, который не хочется нарушать. Даже надвигающийся шторм кажется игрушечным. Достаточно завернуться в полотенце, углубиться в чтение в ожидании обильного и вкусного ужина, отхлебнуть кофе − и нет в душе тревоги, мир, как прежде, не смотря на небольшие огрехи понятен и прост.

Гид в белых джинсах и желтой рубашке-поло, с пластиковой папкой подмышкой слоняется между шезлонгами, призывая постояльцев записываться на экскурсии. В этом понятном мире даже приключения необременительные, с обязательным перерывом на обед.

Если это копия, то невероятно внимательная к деталям, не отличить от оригинала, воспроизведено тютелька в тютельку.

На соседнем лежаке, уткнувшись в планшет, маялся невысказанной ревностью Асик. Мрачная тень пробегала по лицу. Вряд ли он понимал, что на самом деле беспокоит его. Асик все же немного разозлился из-за рассказа Иры. Его раздражала история с Бронечкой из сыктывкарской мэрии. Ира, несколько потеснив Асика, пристроилась на его лежаке. Ее прикосновения были приятны Алику, но пока мой муж не хотел признаваться себе в этом, тянул с констатацией факта, мысли не допускал.

Я видела то же, что и прежде. Только теперь сменила ракурс, и в глаза полезли детали, которые раньше уходили от внимания. Как много начинаешь замечать, когда наверняка знаешь, что стоит за этими ужимками и мимоходом брошенными словами. Немного тех самых знаний, преумножающих скорбь, и лица людей − открытая книга. Ты понимаешь их больше, чем они сами себя.

− Бронечка знает в Хургаде магазин, где продают настоящие бренды, − настаивала Ира в стремлении выудить из меня свою карту и наличность, чтобы сделать прохвосту Бронечке достойный подарок на Новый год. − Только до магазина очень сложно добираться. Надо долго ехать, потом идти пешком. Он не хочет меня утруждать. Мы договорились, что я дам ему деньги на часы, а уж он сам купит себе подарок.

− Полина, пожалуйста, будь другом, отдай Ире ее карту и наличные, − громко сказал Асик. − Иначе я сейчас пойду и набью Бронечке морду. Хотя я его совершенно не знаю.

Солнце сядет часа через три. Пожалуй, даже раньше. Не будем тянуть.

Я выключила планшет.

− Вот что, ребята, у меня появилась идея, − сообщила я им. − Ирка, завязывай ты со своими «бронечками». Ведь ты просто хочешь заставить Асика ревновать. Сколько можно? Тебе замуж пора. В данный момент рядом с тобой сидит, то есть лежит мужчина, которому ты небезразлична. Он тебе тоже не безразличен. Вам давно следует быть вместе. Не надо прятать от мира свои чувства. Вы созданы друг для друга. Это я тебе как жена Асика говорю.

− Полина, белены объелась? Что ты несешь? − приподнялся Асик.

− Я не несу, а предлагаю, − сказала я, энергично укладывая в пляжную сумку свои вещи. − Я сейчас пойду, у меня наклевывается одно срочное дело. А вы останетесь вдвоем. Вам есть, о чем поговорить. Я уверена в этом. Присмотритесь друг к другу. Выпейте коктейль, съешьте пиццу, сходите вместе на массаж, запишитесь на экскурсию, то се… Честное слово, вы отличная пара. Чудесно друг другу подходите.

− Полина, тебе кто-то успел доложить про нас, да? Какие бывают злые люди! Дозвонились из Москвы и рассказали, да? − плаксивым голосом принялась клянчить Ира. Она даже схватила меня за руку. − Это было всего два, ну… три раза! Просто Асик находился в таком ужасном моральном состоянии… И я… тоже состояние было не очень. А тогда он… Мы почувствовали притяжение. Это было всего три раза!

Я кинула ей шанс, а Ира блестяще им воспользовалась.

Я осторожно сняла ее руку со своей. Ира пыталась поймать мой взгляд. Я не видела, но скорее чувствовала, что влаги в глазах подруги нет ни капли, да и сама ситуация ей в целом нравится. Ира не ожидала, что я сделаю ей такой подарок, вот и растерялась от счастья.

− Ира, избавь меня от подробностей. Я спешу. Я ничего не имею против ваших отношений, честно. Ты хорошо понимаешь Асика, а ему именно сейчас необходимы твоя забота, ласка и поддержка. Вы − идеальная пара. Идите уже по жизни рука об руку, плодитесь и размножайтесь. Я только за. И правоохранительным органам будет меньше работы…

− При чем здесь правоохранительные органы? − захлопала ресничками Ира.

− Теперь совершенно ни при чем. Ведь никто не умер?

− Вроде того… Никто не умер. Вроде. Полина, ты о чем?

− И больше никто не умрет. Значит, все замечательно. Я пойду.

Это боги привыкли рисковать людьми, а я могу рискнуть только собой.

Асик, до сего момента беззвучный, как египетская скала, отбросил планшет и вскочил с лежака.

− Полина, успокойся, сядь. Сядь немедленно! Поговорим, − он пытался сохранить выдержку и рассудительность, а скорее защищал свою обычную тягуследовать инерции жизни. − Нельзя так вдруг вскакивать и уходить!

− Асик, я уже это сделала. Карту и наличность отдашь Ире сам. Я спешу. Дела. Пожалуйста, не задерживайте меня. Мне пора.

− Ничего не понимаю…

А в глазах крупными буквами написано, что прекрасно понимает. Просто сейчас придется как-то реагировать на мою выходку, нечто изобретать, предпринимать, решать. Оторвать задницу и поменять жизнь, в конце концов, − вот это действительно для Асика проблема. Он предпочитает, чтобы все происходило само собой, мелкими перебежками, без радикальных потрясений и его активного вмешательства. Но больше это не моя забота, дружище.

Я подхватила сумку и быстрым шагом, не оглядываясь, двинулась напрямик к ресепшн.

− Полина, подожди! − донесся с пляжа слабый голос Асика.

Впрочем, никто не бросился меня догонять.

За стойкой ресепшн Бишр с вниманием рентгенолога рассматривал на свет желтую купюру. Заметив, что я направилась прямо к нему, Бишр сложил губы уточкой. Потом подумал и сменил конфигурацию на угодливую улыбку.

− Проблем? − спросил он с деланным радушием.

− Проблем, проблем. Бишр, мне нужны ножницы. Такие хАрошие, большие ножницы.

Бишр обрадовался, что у меня мелкая проблема, а не крупный наезд. Он пошуровал под стойкой, затем выложил передо мной маникюрные ножнички, словно специально сконструированные для гномов.

− Мне нужны настоящие ножницы, которые разрежут пятьдесят слоев скотча и плотный картон. Я непонятно говорю?

Бишр вновь поискал среди многочисленных коробочек папочек, карандашей, мятых квитанций. На этот раз он предложил мне канцелярский нож для разрезания бумаг, которым можно было обезглавить и корову. Зато ручка с инкрустацией, и вид почти антикварный. Вряд ли им когда-либо пользовались для канцелярских нужд, разве только для ритуальных убийств.

− Отлично! Пусть будет нож. То, что доктор прописал. Потом верну.

С ножом в руках я отправилась в номер. Встречные пляжники предпочитали обходить меня по кустам.

В номере одним движением сбросила с кресла на пол майки и носки Асика. Все равно такие расцветки мне никогда не нравились.

Из-под горы одежды мужа откопала пакет из магазина «Сувениры Шенти». Десять минут аккуратной работы ножом − и все сувениры были освобождены из плена упаковки. Я выложила на столик пантеру, скарабея с птицей на спине и браслет Маат. Браслет сразу надела на руку, где ему и положено находиться. Затем поднесла к свету статуэтку Анубиса, чтобы еще раз рассмотреть ее. Меня преследовала мысль, что в новом издании реальности некоторые детали могут поменяться до неузнаваемости.

Выразительные глаза, словно наблюдающие за каждым моим движением. Светлый нефрит с чудесной молочной подсветкой, на которую я так повелась в магазине. Это та самая статуэтка.

С предосторожностями, словно это живой и даже говорящий предмет, я завернула голову Анубиса в шелковый шарф, затем вместе с остальными сувенирами уложила в сумку. Туда же отправился нож с ресепшн. Пригодится.

Я переоделась и экипировалась к выходу в свет. В последний раз окинула взглядом наш семейный номер, затем без сожаления хлопнула дверью.

В баре у бассейна, за столиком с напитками и закусками заседала вся наша компания, кроме Бронечки, Асика и Иры. Судя по взрывам смеха, они весело коротали время перед ужином. Не позволяли себе проголодаться ни на минуту. Железнодорожник Женя с буденовскими усами рассказывал очередную байку о невыносимом характере жены. Жена Катя в цветастом парео, повязанном на манер сари, сидела нога на ногу тут же, хихикала и трескала булочки. Влюбленные и пока не разлученные Валентина и Виктор держались за ручки. Они жались друг к другу, как трепетные зверьки в стужу. Трогательно кормили друг друга виноградом. Влюбленным вообще много кушать не положено. Зато железнодорожник с наслаждением уничтожал приличный кусок пиццы и запивал колой, чтобы не подавится. При этом не прерывал рассказ о недавних приключениях ни на секунду. Виртуоз. Значит, супруги вернулись со своей экскурсии в Каир со свежими впечатлениями.

За столом все непрерывно жевали. То, что надо.

− Только прилег на диванчик. Наконец, думаю, полежу, отдохну. Одна мечта − хоть бы никто не трогал. А эта полоумная влетает в номер и начинает орать про какой-то Каир. А я и не пойму ничего спросонья. Где Каир? Какой Каир? Где я вообще? Оказывается, она успела нас на экскурсию в Каир записать. Опять двадцать пять. Ну, думаю, чтоб тебе пропасть. Мне еще с прошлого раза этот их Каир в страшных снах снится. Одни нищие и ворье − держи карманы. Какие еще пирамиды? Какой Сфинкс? Да чтоб они провалились. Древние египтяне сгребли камушки в кучки, как детишки в кубики поиграли. Потом поставили рядом какого-то каменного болвана, Сфинкса своего. Небось на помойке валялся, вот у него нос и отбит. А шуму-то вокруг этого, шуму напустили! И главное − почему мне теперь обязательно надо вставать с дивана и ехать на все это смотреть? − железнодорожник увлеченно излагал пролог к их экскурсии в Каир. − Не, говорю, дорогая супружница. Сама катись любоваться на свои древности. Тогда эта полоумная мне и говорит…

Влюбленные деликатно хихикали в правильных местах темпераментного рассказа. Супруга Катя сопровождала заливистым смехом каждый тезис мужа. Она первая заметила меня и призывно помахала рукой.

− Полина, где же вы ходите, пока ваш муж с вашей подругой лежат на пляже и воркуют? − кокетка Катя погрозила мне пальчиком. − Ой, вы рискуете. Такая смелая женщина. Знаете, чем такая свобода заканчивается? Вы с курорта едете одна, а вот ваша подруга − уже не одна.

Она скрасила колкость новой порцией добродушного смеха.

− Полина, посидите с нами. Где вы ходите? − Катя похлопала ручкой по свободному стулу.

− У вас тут пир горой, − намекнула я, так как компания с моим появлением прекратила жевать.

− Ой, да, вкусности всякие, − Катя вернулась к булочкам. − Будете?

− Не, не сейчас. А вы кушайте, кушайте, − поощрила я.

− Так где же вы ходите? − включился в допрос железнодорожник Женя.

− Прогулялась до магазина сувениров. Купила там одну вещь.

Я достала из сумки статуэтку Анубиса, под столом освободила ее от шарфа и выставила на всеобщее обозрение.

− Что это за урод? − не оценил железнодорожник. − Псина какая-то?

− А мне нравится. Сделан из нефрита − значит, вещь дорогая, − возразила его супруга.

− Милый, милый, − покивали влюбленные. − Собачка…

− Я бы купила такую фигурку на кухню, − задумалась Катя. − Где брали? Почем?

− Да недорого. Покупала в магазине не променаде. Когда пойдем гулять, покажу, − соврала я. — Вы кушайте, кушайте, совсем ничего не едите.

− А я вот про нашу экскурсию в Каир рассказываю, − продолжил железнодорожник, и, к моей радости, с чувством откусил большой кусок пиццы. − Ну и экскурсия была! Я чуть не умер.

Все вернулись к трапезе. Спустя четверть часа я решила, что Анубис уже достаточно насмотрелся на пирующих людей. Первое правило нарушено. Отлично. Я завернула статуэтку в шарф, запихнула в сумку и откланялась, сославшись на срочное дело.