Скорпион

Глава 15

Залак

От удара голова дёргается в сторону. Кровь стекает с губы и носа, но парню ещё хуже. Удивлена, что он вообще что-то видит сквозь опухшие глаза.

Я бью ногой в живот, одновременно нанося удар по его единственному зрячему глазу. Толпа ревёт, выкрикивая «Смертельный Скорпион», будто это имя божества. Я почти улыбаюсь Джастину — как поэтично.

Его фанаты отвернулись от него. Даже те, кто ставил на него, теперь ликуют при каждом моём ударе.

Когда аутсайдер побеждает, происходит одно из двух: люди либо радуются, либо жаждут крови.

Я набрасываюсь на него, пока он дезориентирован, обрушивая град ударов. Он едва прикрывается, подняв плечи и сжав кулаки.

Мои первые впечатления верны. Он быстр, вынослив и силён. Но на этом всё. Его атаки недисциплинированны, будто он учился драться в уличных потасовках. Но чёртов таракан не падает.

Я рычу от злости, когда его колено впивается мне в живот.

Ловлю его руку, резко дёргаю на себя и использую гравитацию, чтобы повалить его. Зажимаю его голову и торс ногами, выкручиваю руку, пока не слышу хруст. Он кричит и впивается зубами мне в ногу, как животное.

О, хочешь по-грязному? Хорошо.

Я снова дёргаю руку, заставляя его разжать челюсти, разворачиваюсь и бью локтем в пах.

Задыхаясь, я вскакиваю на него, мы бьёмся за доминирование. Но с вывихнутым локтем и раздавленным достоинством он мало что может сделать. Оказавшись сверху, я безжалостно бью по лицу.

Как назойливый таракан, он выводит меня из равновесия. Прежде чем он успевает нанести урон, я оказываюсь на спине, зажав его голову между ног, а его руку — в замке.

Он дёргается. Кусается. Бьётся. Делает всё, чтобы я ослабила хватку. С каждым его тяжёлым вздохом силы покидают его, пока он не может даже дрогнуть. Я держу ещё двадцать секунд, затем встаю и со всей силы бью каблуком по его горлу. Связки рвутся под давлением.

Я не собиралась душить его десять минут. Сломать глотку — лучший вариант. Он уже мёртв.

Я глуха к рёву толпы, но это не мешает мне впитывать энергию победы.

Смотри, мама. Это твой любимый сын.

Я плюю на труп и ухожу с помоста, бросая взгляд на Матиса. Представляю его безумную ухмылку под маской, и от этого победа слаще.

Раздевалка не изменилась. Я иду в душ, смываю кровь и пот, морщусь, когда горячая вода касается ран на лице. Кровь ещё течёт, когда я выключаю воду и заворачиваюсь в полотенце. Распахиваю дверь резко, на случай если кто-то за ней.

Так и есть.

Но он не угроза.

Оленья маска лежит на скамье, а не на его голове.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, направляясь к сумке за одеждой. Если бы не армия, переодеваться перед Матисом могло бы довести до инфаркта. Но сейчас я на грани лихорадки от того, как он на меня смотрит.

Воздух между нами такой густой, что пуля не пролетела бы. Хочу убедить себя, что это игра воображения, но огонь внутри знает правду.

— Ты забыла забрать приз. — Он улыбается. Без лукавства или скрытого смысла. Его голос тих, глаза горят.

Я ухмыляюсь, игнорируя боль в щеке, надеваю под одежду шорты.

— Мне не нужны твои деньги. Оставь их себе или отдам Гае, Ти-Джею и другим.

— Я не говорил, что приз — деньги.

Я замираю с топом в руках.

— Тогда что?

— Оденься сначала.

Прищурившись, киваю. Поворачиваюсь к нему спиной, пока не оказываюсь полностью одетой, с пластырем на лбу и заплетёнными волосами.

— Ну? — смотрю на чёрную коробку в его руке.

Он бросает её, я ловлю на лету. Бархатный футляр, меньше ладони. Это… коробка для украшений?

Медленно открываю крышку и резко вдыхаю. Большой изумрудный бриллиант в золотой оправе с россыпью мелких камней. Ослепительно.

Уверена, Джастин не оценил бы выигранное обручальное кольцо…

Я поднимаю взгляд на Матиса и чуть не ахаю, видя его на одном колене.

— Выходи за меня, Залак. Сделай меня цельным.

Вся замираю. Хочу сказать «да». Кричать это, потому что так и должно было закончиться.

Но часть меня сомневается, готова ли я. Сегодня я сделала шаг, согласившись прийти сюда, зная последствия. Романтический подтекст моего согласия мне тоже ясен.

Все здесь видели моё лицо и знают, что я пришла с одним из их лидеров. Я сознательно рисковала жизнью. Нет сомнений в том, какую клятву я дала ему и его организации, хладнокровно убив человека.

Я готова рисковать жизнью ради него. Я шла на это вслепую, чтобы доказать свою преданность.

Так почему я останавливаюсь перед ярлыком с кольцом? Отсутствие физической близости за полгода не должно иметь значения — его это явно не беспокоит.

— Я не тот человек, в кого можно безрассудно влюбиться, — говорю я, давая ему шанс передумать.

— Я мог бы быть на шесть футов под землёй и всё равно ходил бы по загробному миру рядом с тобой. Мне нечего в тебе менять. Ты — та самая, Lieverd.

Я моргаю, сдерживая слёзы.

— Должно быть. Никто не идеален.

Но он — да.

— Ты ближе всех к этому. И всё равно я люблю даже твои неидеальные части.

Позволяю ему взять мою руку и коробку. Я никогда не встречу такого, как он. Такого терпеливого. Он видел все мои осколки и всё равно смотрит, будто я прекраснейшее, что он видел.

— Выходи за меня. Никто, кроме тебя.

Мой первый кивок неуверенный. Второй — твёрже. Третий — с энтузиазмом.

— Да. — Я задыхаюсь от слёз, опускаюсь перед ним на колени. — Да, да, да. Я выйду за тебя.

Его улыбка заставляет сердце расти. Всё тело дрожит, когда он надевает кольцо. В следующий миг наши губы сливаются, руки исследуют друг друга. Весь мир — это он. Его прикосновения, запах, его поцелуй, будто я — лекарство, которое он искал.

Я впиваюсь ногтями в его плечи, будто он — мой воздух. Он кусает мою губу, я стону. Его рука на моей талии — единственное, что не даёт упасть. Я тянусь к его штанам, он — к моей юбке.

Его резко отрывают от меня, прежде чем я успеваю расстегнуть ремень. Я падаю вперёд, боль пронзает лицо, я заваливаюсь на бок.

Стону, открываю глаза, звон в ушах заставляет морщиться. Пытаюсь подняться на локти, мир плывёт. Три размытые фигуры в масках.

— Голдчайлд передаёт привет.

Кулак бьёт меня в щёку, я падаю назад. Воздух вырывается из лёгких, когда они пинают меня в живот. Сгибаюсь, пытаюсь вдохнуть, мир кружится. Пронзительный звон оглушает, я не слышу собственного крика.

С каждой попыткой встать становится хуже. Сдерживаю рвотные позывы, но не могу сориентироваться.

— Матис.

Перед глазами — белые и чёрные точки. Звон медленно стихает, голова кружится. Всё тело умоляет лечь и закрыть глаза.

— Маттис, — повторяю я.

Тишина.

Морщусь, протираю глаза, пытаясь избавиться от пелены. Мир проясняется.

Комната пуста.

Нет.

— Маттис! — кричу я, поднимаясь.

Выбегаю в коридор, оглядываюсь.

Его взяли.