Содержанка герцога

Глава 7. Выигрыш

К сожалению или к счастью, но наше прибытие в порт пришлось временно отложить, потому что стоило экипажу спуститься с холма, где располагалась резиденция мэра, в низину, – зарядил дождь.

Крупные частые капли громко барабанили по крыше кареты и наводили на нерадостные мысли об опасности завязнуть в ближайшей луже.

– Хорошо, судьба решила за нас. – Герцог кивнул какой‑то своей мысли и злорадно ухмыльнулся. – Я предоставлю тебе шанс исправиться, моя дорогая содержанка.

– Сюзанна, – поправила его я. – Или можно просто Анна.

– Анна? – удивился он. – Обычно люди любят усложнять имя, чтобы выглядеть представительнее.

– Чепуха, я не из тех, кто пускает пыль в глаза.

Красиво сказано, надо записать.

А вообще, мой словарный запас, вопреки опасениям, оказался довольно обширным и весьма гибким. Не считая критические моменты, я могла спокойно вести диалог на уровне и не выражаться просторечными словечками. Наверное…

С другой стороны, никто и не ждёт от меня излишнего аристократизма и утончённости.

– Тебе строго‑настрого запрещается разговаривать с кем‑либо кроме меня, пока я не получил подпись на договоре о неразглашении. Поэтому будь добра, улыбайся, кивай и шепчи мне на ушко якобы страстные ответы.

– Якобы – обнадёживает, – хмыкнула я собственным мыслям. А когда опомнилась, сделала лицо кирпичом. Подумаешь, не один он умеет острить. Мы же здесь одни.

– Вот смотрю на тебя и не понимаю. Незаурядный ум, внешность выше всяких похвал. Меня терзают смутные сомнения, что ты водишь меня за нос.

– Мм‑м? – не поняла его мысли я. – Вообще‑то к вашему носу я не прикасалась ни фигурально, ни физически, увы. Только к щеке.

Кстати, да. Когда мы с ним одни, я же могу себя вести как обычно?

Посмотрела в его сторону. Ноль реакции.

Нет, беззлобная улыбка на устах подсказывала, что ему понравился укол. Во всяком случае, он меня не осадил. Вот и хорошо. Значит, язвить не запрещено. Так и запишем.

Выдохнула и перевела взгляд в окно.

В этот самый миг рессоры кареты скрипнули, и мы остановились напротив невзрачного здания с прямыми фасадами, чьими единственными архитектурными украшениями можно было назвать колонную арку над дверью и лепнину на козырьке.

– Это мужское логово. Тайный клуб, доступ в который благородным леди строго запрещен.

Хитрый взгляд в мою сторону подсказал, что я как раз‑таки в их число не вхожу, а значит, всё в порядке. Хрена с два! С какой стати он решил, что я буду послушной марионеткой в его руках?

Поджала губы, чтобы не выдать ему прямо здесь всё, что думаю о подобной затее.

– Ну‑ну, моя дорогая, это не так сложно как кажется, – он неправильно расценил моё поведение. Точнее дрожь, которая пробрала с головы до пят. Это был не страх, а попытка держать себя в руках.

Но, как бывало уже не раз, я припомнила ипотеку, кредит на машину из прошлой жизни, а в нынешней – долг в тысячу сальков и ноющее запястье. Помогло. Отпустило. Живём дальше и работаем как вол.

– Идём, представлю тебя тайному обществу этого с виду приличного города.

Хм…

Надеюсь, мне потом позволят хорошенько поскоблить себя мылом после подобной вылазки, потому что неприятное липкое ощущение отвращения заползло в душу, едва я вышла из кареты и ступила на первую ступеньку мужского заведения.

Дверь послушно открылась и оттуда спешно выбежал лакей с зонтиком. Но было уже поздно, ему пришлось встречать нас на вершине лестницы под козырьком.

– Медленно, Борти, – герцог ухмыльнулся, глядя на растерянность лакея, – поэтому сегодня без чаевых.

Заметно погрустнев, молодой слуга с чёрными блестящими волосами, отросшими чуть ниже ушей, погрустнел и шагнул в сторону, пропуская нас вперёд.

– Прошу меня простить, сэр, – пролепетал он тихонько. – Я исправлюсь, сэр.

– Не сомневаюсь в этом.

Скряга по имени Сирейли тем не менее прошёл дальше и чаевых лакею не отстегнул. У меня, к сожалению, в кармане – ни копейки. Так что пришлось парню только посочувствовать. Недолго, потому что в следующее мгновение мы нырнули в по‑настоящему роскошное помещение и всё моё внимание захватила дорогущая отделка тамбура‑коридора.

Изумрудная ковровая дорожка с золотистой каймой была невероятно мягкой и приятно приглушала шаги. Неловко наступать по такой чистоте мокрой обувью. Полосатые серебристые обои оканчивались на середине стены. Белый рельефный молдинг отделял нижнюю часть от глубокого изумрудного цвета краски, которая покрывала оставшуюся часть стены и даже потолок. Но больший восторг у меня вызвали бронзовые канделябры. Чёрная патина придавала им антикварности, будто старила. О, да, обожаю стиль шебби‑шик, или иными словами отделка «под старину». Винтаж – моя большая слабость. Даже занимаясь лофтами под хайтек не забывала добавить мягкие нотки в агрессивный стиль минимализма.

Не знаю, сколько ещё могла бы пялиться на стены коридора, если бы не поторапливающий голос:

– Дорогая, нам пора.

– Ах, да‑да, – ответила я моему «папику».

Вздохнула.

Зарекалась ведь, никогда не попадать в такие ситуации даже под дулом пистолета. А оказалась где? Правильно, по уши в том самом месте.

Ладно, жить можно и даже нужно!

Вот и буду.

Удовольствие получать в процессе мне никто не запрещал. Значит, нужно просто поменять отношение к происходящему и не фокусировать внимание на недостатках, напротив, искать позитивные моменты.

Едва я поравнялась с герцогом, он нахально ухватил меня за талию (если не сказать, гораздо ниже) и повёл вперед, широко улыбаясь.

Паразит…

Заставила себя улыбнуться и справилась с внутренним волнением – впереди нас встречал огромный зал, освещённый большой хрустальной люстрой и несколькими поменьше, ближе к углам.

Что бы я рассказала о помещении? Игорный дом – вот правильное определение этого заведения. Картёжные столы кругом, графины наверняка с выпивкой. Ароматы духов, разные, ударили в ноздри, а звуки, наоборот, стихли с нашим появлением.

– Приветствую вас, мои дорогие гости! – к нам на всех порах устремился разряженный кучерявый щегол с голубыми глазками и проникновенным взглядом заправского ловеласа.

– Привет и тебе, Казаниз, – поздоровался Праудмор.

– А это у нас кто? – взгляд лазурных глаз эдакого высокого Казановы в белом смокинге устремился в мою сторону. – Как тебя зовут, прелестное создание?

Открыла было рот, но вовремя вспомнила предостережение и склонилась к Прауди на ушко, прошептала:

– Что ж, представляй сам, раз мне запрещено говорить с посторонними.

Герцог как раз посильнее стиснул мою талию и склонился в мою сторону, чтобы услышать тихий шёпот.

– Это моя муза, – выкрутился аристократ. – И она очень смущена, поэтому прошу, не доставай её сильно. Иначе меня ты здесь больше не увидишь.

– Как скажешь! – Казаниз хитренько сощурился и сделал приглашающий знак рукой. – Какой столик займёшь? Или ты сюда поддержать спор на платье мадам Дюжьи, или выбрать кобылку‑победительницу следующих скачек?

– Пожалуй, займу центральный, – сказал герцог и задумчиво уточнил: – А что там у нас сегодня?

– Тридцать три слона.

Услышав название игры, чуть не прыснула, вовремя поджала губы. Сирейли скривился и менять направление не стал, отправился туда, игнорируя пристальные взгляды игроков, коих было человек тридцать, не меньше.

– Я сегодня, к сожалению, не взял с собой чековую книжку, так как собирался заглянуть в другое место, если ты меня понимаешь, – косой взгляд в мою сторону.

Ох ты ж, гад!

Стою молчу, слегка сгораю от стыда.

– Понимаю, – многозначительно усмехнувшись, Казаниз приложил ладошку ко рту и тихо поделился: – Но если тебе так не терпится, то у нас наверху есть гостевые комнаты.

– Нет‑нет, сегодня у нас культурная программа, – отмахнулось начальство.

Ладно уж, не такая это и проблема. Рисуется мужик мной, как своей девушкой. Помнится, бывало и такое.

– В любом случае представителю Казначейства Оствуда всегда рады в нашем заведении.

Ага. Так он банкир?

Не хило…

– И не надейся опустошить мои карманы, – отшутился Сирейли. – Ведь как тебе известно, налоги вашего заведения поступают в казну. А значит, поступают ко мне в банк в конечном итоге.

И почему, спрашивается, мне вдруг перехотелось иметь дело с этим денежным воротилой?

– Кредитная линия?

– На тысячу сальков, – небрежно бросил герцог. – Не больше.

– Хорошо.

Казаниз картинно поклонился, состроив мне глазки, и быстренько удалился, лавируя между столиками, стоящими плотно друг к другу.

– Что бы я ни делал – не возмущайся, я обратно отыграюсь.

В ответ лишь пожала плечами.

Не люблю азартные игры. Даже когда приходилось просто за ними наблюдать со стороны – интереса не вызывало. Скорее, отвращение. Не люблю риск. Точнее не так. Я его не терплю и плохо сплю ночами, если по воле судьбы приходилось участвовать в розыгрыше или же лотерее. Выиграть я, конечно же, ничего не выиграла. Но нервы себе потрепала знатно. Поэтому все эти рекламные штучки – мимо меня. Сарафанное радио – вот безупречный инструмент маркетинга. Действует безотказно. Стоило одной коллеге купить себе шнековую соковыжималку, к концу квартала осталось только трое из десяти дизайнеров нашей компании, кто не купил себе эту бесполезную штуку.

Нет, сок это здорово. Но в моём случае – он выходил для меня просто золотым. Купи фрукты, дотащи до дома или закажи доставку, почисть шкурку из‑за консервантов, нарежь, закинь в соковыжималку, получи стаканчик и ещё целые полчаса потрать на то, чтобы отмыть ковш и ножи.

Бр‑р‑р. А я же умная, купила не абы какую, а красивую, корпус из нержавейки, блестящий, как раз под интерьер подходящий. Отвалила полсотни тысяч рублёвских и долго потом сокрушалась из‑за бесполезной траты денег.

– М‑м?.. – отвлёк меня герцог.

К настоящему моменту он уже успел подойти к столу и устроиться на одном из пустующих стульев. Я осталась стоять, хотя мне явно намекали сесть рядом.

Пришлось уточнить у руководства, склоняясь к нему:

– Мне тоже придётся играть?

– Ни в коем случае, сиди рядом и наблюдай. Мне нужно будет твоё мнение об игроках.

Кивнула и приступила к работе.

Первым делом взгляд мой зацепился за игрока с большой стопкой красных квадратных фишек. Пухловатый, лысоватый, розовая рубашка расстёгнута на три пуговицы, а оттуда выглядывает золотая цепочка толщиной в два указательных пальца. М‑м‑м, местный авторитет?

Заметив мой интерес, мужичок прошёлся по мне сальным взглядом и облизал губы.

Бр‑р‑р.

Зато его пассии, что восседали по обе стороны от лысоватого «папика», посмотрели на меня с неприкрытой ненавистью. Вздохнула и отвела взгляд. Да уж, давненько я с подобным не сталкивалась. Разве что в метро приходилось иногда видеть разных людей, скажем так.

– Тридцать три слона, – герцог тихонько пояснил, – это игра до тридцати трёх очков. У кого первого наберется нужный набор карт, тот и победил. А каждый кон раздачи карт ставки либо остаются прежними, либо повышаются.

Прикинула в уме и поняла, что мне в такое точно не играть. Посмотрела в другую сторону. А там… кучерявый жилистый мужчина красовался тёмным загаром и густой растительностью на руках, в которых держал уже пять карт.

– Повышаю, – сказал он громко, пряча карты в руке.

Чем‑то он напоминал мне шулера. Не знаю, в чём именно было дело, может быть в ловкости, с которой он обращался с картами?

– Я пас, – авторитет скинул свою раздачу на стол. – Одна шваль попалась.

– Доигрывайте и я присоединяюсь. – Герцог медленно и аккуратно вытащил бриллиантовые запонки. На вид очень дорогие. Сложил их на красное сукно и принялся закатывать рукава.

– М‑м? – поинтересовалась я, мол, что ты делаешь.

– Правило игры, – тихонько ответил мне герцог. – Чтобы сложнее было мухлевать.

Хм. Допустим, можно вообще не играть…

Но думаю, мы здесь с определённой целью, раз мне приказано не удивляться проигрышу. Интересно, что он имел в виду под «приглядеться к игрокам»? Мухлюют ли они? Или дело в другом?

– Дорогая, сядь, – в этот раз Сирейли уже приказывал, а не намекал взглядом. Нехотя подчинилась.

– Может быть, мадам желает опробовать изысканное мускатное? – За нашими спинами бесшумно материализовался Казаниз, невольно заставляя обернуться к нему.

– Благодарю. – Я подхватила бокал, прежде чем герцог успел запретить.

– О, какой прекрасный голосок у нашей музы, – блондин Казанова флиртовал, отвлекая от «работы».

Как бы ни хотелось поддаться и потратить лишние минуты за праздным разговором, я предпочла продемонстрировать преданность и протянула бокал Сирейли.

– Дорогой, выпьешь?

– Нет, не сейчас, – хмуро ответил он.

Нагнулась и прошептала ему на ухо.

– А что мне было делать?

– Просто отказать, – проворчал наниматель. Но тем не менее слегка смягчился.

– Эй, вы там, голубки! – авторитет недовольно засопел. – Вы прибыли сюда миловаться или играть?

Праудмор блеснул острым взглядом и ничего не ответил. Казаниз принёс квадратные, предположительно, фишки и водрузил их справа от герцога.

– Ваша подпись…

– Нет, не буду, держи мои запонки в залог. – С этими словами Праудмор протянул бриллиантовые заколки для рукавов и водрузил их на поднос. А когда работник игорного дома недоумённо приподнял брови, прибегнул к иному аргументу:

– Или ты хотел получить мою подпись на расписке, чтобы потом выгодно её продать фальшивомонетчикам, м?

– Ни в коем случае! – возмутился тот. – Я лишь впервые встречаюсь с таким видом кредитной линии.

– Ты прекрасно осведомлён о моей платёжеспособности, поэтому можешь даже не переживать.

И снова авторитет отличился, хмыкнул и с издёвкой предложил.

– А хочешь, я выкуплю его запонки за тысячу сальков?

– Их цена измеряется в три тысячи, – недовольно бросил Праудмор, – и я оставил их только в качестве залога. По окончании игры я уйду отсюда с набитыми карманами и при полном облачении аристократа.

– Ха! Это мы ещё посмотрим! – Ухмылка мужчины напротив стала тошнотворно неприятной. По крайней мере для меня. Поднесла бокал к губам и тотчас почувствовала чужую руку на моём запястье.

– Не пей, – тихонько приказал герцог. – Здесь никому нельзя доверять.

– В том числе тебе? – огрызнулась я.

Ничего не могу с собой поделать. Вот хочется сказать ему гадость и всё тут.

Герцог хохотнул и принялся переставлять стопку фишек в несколько башенок поменьше. По сути бессмысленное действие, но ему, похоже, нравилось.

Заметив мой скептицизм, Сирейли поучительно произнёс:

– Деньги – на самом деле эфемерная и многоликая штука. Циферки в графе счета – тоже деньги, нолики на расписке – деньги, долговые облигации Оствудской торговой империи – деньги. Наконец монеты разного достоинства – самые древние из видов денег. Но знаешь что?

– Да? – подыграла ему. А заодно сделала вид, будто мне искренне интересно слушать все эти банальности.

– Их нельзя есть.

– Но ими можно расплатиться за еду, – не согласилась я.

Знаем мы эту бодягу. Много раз по пьяному делу выслушивала от Лёлика жалобы на судьбу, да и сама неплохо ей на уши приседала по финансовой части проблем, когда совсем было тяжко терпеть дедлайны, депрессию, кризис среднего возраста.

– Нет‑нет‑нет!

Сирейли ухмыльнулся.

– Продавец товаров и услуг сам измеряет стоимость своих благ и именно он заведует тем, можно ли за ту сумму, которую ты ему предлагаешь, что‑то съесть или снять комнату, понимаешь?

– Допустим.

Это он мне сейчас про инфляцию рассказывает, или человеческий эгоизм? А может, кривую спроса и предложения выведет на салфетке к середине беседы?

– Мы, торговая империя и Казначейство в Оствуде заведуем всем, что имеет хоть какую‑то ценность и именно мы занимаемся печатью долговых облигаций, которые можно менять на эти блага. То есть, по сути, мы заведуем всем. И товаром, и деньгами.

А вот это сильно, если бы ни одно «но».

– Что значит «заведуем»?

– Лицензии.

Я похлопала глазками.

– Мы выдаем лицензии на любую торговую деятельность, взамен получаем налоги.

О, всё ясно. Обычная государственная система налогообложения. Подумаешь… Но ради приличия состряпала удивлённую мину и продемонстрировала телячий преданный взгляд. А Праудмор взял и нахмурился.

– Ты мне не веришь?

– Почему ты так решил? – озадачил он меня. А вот теперь это было искренне.

– Опять рожи корчишь, как тогда.

А… так меня раскусили.

– Нет, я лишь знаю о подобном, скажем так, положении дел. Но, как и следует содержанке, решила потешить твоё мужское самолюбие.

Перевела взгляд к центру стола и с удовольствием обнаружила, что партия уже закончилась и остальные игроки нас ждут.

– Мистер Праудмор, – вкрадчиво позвал крупье, уличив возможность вклиниться в наш разговор, – вы играете?

– Ах, да. Начнём.

Сирейли перестал дышать мне прямо в шею и повернулся к игрокам. Я смущённо кашлянула, отодвинулась от него и села ровнее. Вместе с тем поставила фужер на стол.

– Вижу, мускатное вам не по вкусу, тогда, может быть, фруктовый пунш с нотками корицы? – предложил Казаниз‑искуситель.

От одного только названия напитка рот наполнился слюной, но рисковать я не стала, отрицательно покачала головой.

– Как жаль, а мне определённо хотелось бы вас угостить.

Пожала плечами и перевела многозначительный взгляд на моего кавалера, мол, подобное решение не в моей власти.

– Что ж, понимаю. – Казаниз горько вздохнул и наконец ретировался, унося на подносе бриллиантовые запонки герцога.

– Гляди в оба, сейчас начнётся, – прошептал Сирейли.

Не знаю, о чём он, но на всякий случай сосредоточилась на той парочке игроков, которая вызывала у меня подозрения. Остальные были, скажем так, обычными людьми – мужчины в смокингах и женщины в платьях. Возраст варьировался от тридцати с хвостиком до далеко за шестьдесят.

Крупье поднял руки в белоснежных перчатках, продемонстрировал тыльные стороны ладоней.

А, понимаю.

Мол, не мухлюет, не так ли?

Взял в руки новую колоду и стал её тасовать. Несколько секунд спустя Праудмор постучал пальцем по столу и улыбнулся кому‑то из игроков напротив. Обаятельный – не поспоришь. Но гад, каких свет не видывал.

В следующее мгновение карты быстро заскользили по столу, невольно удивилась скорости движений работника игорного дома. Ловкость рук и никакого мошенничества.

Ну‑ну.

Кучерявый зачем‑то опустил руку под стол, но заметив мой пристальный интерес, вытащил обратно и буркнул:

– Нога зачесалась.

– Кх‑кхм! – кашлянул его сосед‑игрок, сидящий справа. – Не при дамах…

– А чё я такого сказал? – мухлёвщик ехидно оскалился. – Это вы подумали не о том, уважаемый.

– Так, разговоры, – осадил их Праудмор. Он не повёлся на провокацию и продолжил принимать карты от крупье. А мне тихонько пояснял, но так, чтобы слышали все. – Тридцать три слона игра до тридцати трёх очков. Туз – одиннадцать очков, десятка – понятно сколько, дама – три очка, король – четыре, валет – два, всё остальное – шваль в ноль очков. Все, кроме двойки – она удваивает очки в раздаче, и если её не сбросить и на руках получится больше тридцати трех очков – выйдет перебор.

Ага. Им, значит, молчать, а самому можно нарушать тишину? Наглость – второе счастье. Это уж точно.

– Двойка – к проигрышу, – философски заметил авторитет. – Она создаёт чётное количество очков на руках, а значит с ней нельзя сделать тридцать три слона.

– Это уже дело десятое, – вклинился в разговор кучерявый. А я, как назло, ненадолго отвлеклась и упустила его из виду. Очень уж золотая цепочка привлекала взгляд.

Неужели он надел её намеренно для отвлечения внимания?

– Повышаю. – Праудмор сложил карты на стол и повернулся ко мне всем корпусом.

Не поняла, что он собирается сделать, пока не почувствовала нахальную руку на моей талии. – М‑м‑м, ты такая соблазнительная сегодня, хоть и одета приличней, нежели я видел тебя ранее.

– Ха! – авторитет хмыкнул. – Чем больше на девице одежды, тем больше она жаждет, чтобы её раздели в такую погоду.

– В какую?

Вначале повелась на провокацию, а уже затем поняла, что нарушила обещание – говорить только с Сирейли. Поэтому пришлось быстро исправлять ситуацию.

– В какую сторону мне лучше переставить бокал, дорогой, иначе боюсь, что смету его со стола ненароком. Я бываю такая рассеянная…

Герцог усмехнулся и тихонько прошептал на ушко, будто издевался:

– Выкрутилась?

Пожала плечами, мол, ничего не знаю о свершённой ошибке. И вообще, я не ошибалась.

– Оставь бокал, официанты уберут.

– Правда?

Я потянулась рукой к бокалу, но Праудмор меня остановил.

– Ещё не время. – Он склонился к моему уху и в очередной раз обдал жарким дыханием. Толпы мурашек забегали по телу. А на руках выступила гусиная кожа. – Мы его используем чуть позже.

И снова это позже, гляди в оба, сейчас начнётся, одни сплошные намёки!

– Повышаю. – Праудмор усмехнулся, глядя на моё сомнение. – Полегче, детка, я могу себе позволить подобные ставки хоть каждый день по много‑много раз.

И почему после его слов я почувствовала себя дешёвкой?

Ведь он отправил в центр стола сразу половину выданных фишек. Получается, за один кон герцог решил спустить пятьсот сальков? Н‑да. В следующий раз, когда будет заикаться о стоимости моей работы, я ему припомню этот случай. Мол, он может себе позволить подобные траты много‑много раз в день.

Тем временем, стоило нам ненадолго отвлечься, мужик с золотой цепочкой вдруг громко закричал:

– Тридцать три слона!

– Быть не может, – возмутилась дама справа, – по моим подсчётам шанс собрать подобную комбинацию за три хода равен трём поделить на трижды по пятьдесят два!

– Получается… – я призадумалась, – одна пятьдесят вторая, это где‑то два процента.

Услышав моё бормотание, Сирейли напрягся.

– Что ты там говорила? Не умеешь читать? Считать вот у тебя неплохо получается.

– Хм, – я пожала плечами, – а что, разве нужно уметь читать, чтобы уметь считать?

Мысленно хихикнула. Красиво сказанула, а заодно поделилась соображениями:

– Тем более вывод ошибочный, на руках у игрока есть карты, и этот фактор нужно тоже учитывать при расчёте вероятности собрать нужную комбинацию.

Ой, блин…

Я же громко высказалась! Вышла из образа!

Улыбнулась герцогу и сделала вид, что сказала только ему. А он? Он разозлился. Потому что его серьёзный взгляд словно прошивал меня насквозь.

– Говоришь, не будешь мне врать? – задал он риторический вопрос.

Допрыгалась.

Нет, я бы и рада его подставить в определённый момент. Но точно не сейчас. Потому что сейчас я подставляла в первую очередь себя, а уже потом его. Вероятно.

– Да, – согласилась со мной дамочка средних лет с высокой причёской. – И всё равно шанс слишком мал, чтобы три раза подряд собирать слонов с третьего хода.

– А вот это уже похоже закономерность, – я тихонько прошептала герцогу. На что получила неласковое:

– И без тебя знаю.

Ой.

Так он в курсе, что тут мухлюют?

Посмотрела в строну подозрительных субъектов за столом и заметила пристальное внимание. На долю секунды мне вдруг почудилось – кучерявый мухлёжник, авторитет и две его пассии – это одна команда. Но вот они перевели взгляды кто куда и сделали вид, будто я их совершенно не интересую.

Ага.

– Заметила наконец? – ворчливый шёпот герцога позабавил, но только не его последующие слова: – Наверное, брошу тебя на съеденье львам, чтобы прочувствовала, какого это.

Отвернувшись от меня, он широко улыбнулся сидящему напротив мужику.

– Помнится, кто‑то хотел выкупить у меня запонки.

– Было дело, – довольно ответил ему победитель, радостно загребая выигрыш обеими руками. – А что, уже решил поправить свои финансовые дела новым кредитом?

Герцог пожевал губы (на мой вкус чересчур театрально), наверняка у меня научился.

– Мне не хочется это признавать, но правда есть в твоих словах. Только в этот раз я предлагаю нечто иное. – Он хитренько сощурился. – Моя муза обошлась мне в полторы тысячи сальков. – А уже мне добавил: – Извини дорогая, я обещал не распространяться о твоём деликатном положении, но у меня нет выбора.

– Что‑что? – озвучил мои мысли авторитет. Его сальный взгляд в очередной раз прошёлся по моей фигуре, точнее той её половине, которая была видна над столом. Если по‑простому, он беззастенчиво пялился на мою грудь, не утруждая собственную великую персону тактом, то есть не поднимал взгляд выше подбородка.

– Я говорю, эта прелестница досталась мне за полторы тысячи сальков. Выкупил её долг у Вабу Кованни.

– Тысяча триста и ни сальком больше, – выставил условие подонок номер второй. Первый сидел рядом и тихонько забавлялся.

– По рукам.

Злость и обида всколыхнулись во мне, заглушая боль от испытанного предательства. Вот же паразит? Неужели он мне мстил за самовольный поступок? Или…

Очень захотелось вдруг поверить, будто подобный ход – часть общего плана и всё у моего спутника под контролем. Быстро взяла себя в руки и натянула маску оскорблённого достоинства. Не знаю, как должна себя вести содержанка в подобной ситуации, вот только – приятного в резкой смене «хозяина долга», маловато, знаете ли…

– Иди сюда, дорогуша! – позвал меня жирдяй.

Не могу ничего с собой поделать, сейчас этот мужик не вызывал во мне ничего, кроме отвращения. Праудмор, кстати, тоже был близок к подобному отношению.

Послала герцогу обиженный взгляд. В ответ получила саркастическое:

– Это жизнь, дорогая… Это жизнь…

Ну‑ну.

Вздохнула и поднялась на ноги, чтобы примкнуть к лагерю игроков напротив.

– Принесите стул для дамы, – кучерявый мухлёжник озаботился моим удобством. Поднял руку и позвал официанта.

– Спасибо, я постою, – поблагодарила его тихонько и отправила едкий взгляд герцогу. Как он, так и я.

– Дорогуша, ты теперь моя, – позвал меня мажор и в очередной раз блеснул золотой цепочкой перед глазами, когда обернулся. – Встань рядом.

Пожала плечами и молча подчинилась.

– Вот тут, позади, за спиной.

Он указал на место в трёх шагах позади спинки его стула. В принципе, с этого места неплохо виден левый карман штанов мухлёжника. Но вот карманы владельца моего долга, который восседал в широком кресле, – наоборот. Неужели специально?

Пока думала, крупье начал новый ход, когда процесс передачи фишек Сирейли был завершён двумя ловкими «бросками» на другую сторону стола.

– Повышаю, – первым отозвался авторитет.

Обернулась по сторонам. Пригляделась. Вроде бы никто не наблюдает. Случайно ли, но с этой стороны зала столики пустовали. Хм. Шагнула чуть в сторону один раз, другой. Так, чтобы мне немного приоткрылся вид на манипуляции сладкой троицы впереди. И всё равно не видно. Поэтому шагнула вперед и уже через плечо решила подглядеть за предполагаемыми махинациями с картами.

Выиграть три раза подряд на третьем коне – это слишком подозрительно. Женщина‑игрок была права. В этот раз она, кстати, решила пропустить ход. Сидела, потягивала игристый напиток из фужера.

Две раздачи карт – ничего особого не происходило. Герцог намеренно не смотрел в мою сторону, чтобы не привлекать внимание. И на том спасибо. Но вот в руках авторитета образовался веер и… пассии, сидящие по обе стороны, склонились чуть ниже. А одна запустила руку в карман якобы любовника.

Опачки.

Секунда и на свет показалась карта, которую та вначале спрятала в ладони, а затем уже положила руку на стол, где и произошла передача, когда жирдяй накрыл руку пассии своей лапищей.

– Стоп! – выкрикнула я и подошла вплотную. – Они мухлюют!

Торжествующая ухмылка герцога придала мне уверенности.

– Что?!

– Руки‑руки, держите на столе! – приказала я.

Крупье сделал знак и к нашему квартету быстрым шагом присоединились два амбала.

– Вот в этой ладони, смотрите, – я указала пальцем в лапищу авторитета.

– Будьте добры, покажите руки, – приказал вышибала неласково.

Мухлёжник заёрзал на стуле.

– И вы тоже ни с места, – приказала ему разгорячённая я. Не думала, что эйфория из‑за поимки преступника будет настолько сильно окрылять. Словами не описать это состояние. Сердце колотилось в груди, разгоняя кровь по венам. Лёгкий страх напортачить одолевал, но я упорно гнула свою линию.

– Вы, вы, – крупье сошёл с места и встал рядом с кучерявым на всякий случай, чтобы он не сбежал. – Сидите на месте, пожалуйста.

– Да как вы смеете! – возмутился авторитет. Однако руку он не поднимал. – По какому праву?!

На лбу его выступили капельки пота.

Герцог действовал молниеносно. Залез коленом на стол и схватил обоих за руки. Поднял и увидел там смятую по краям карту.

– Забирайте их на допрос, – мой начальник кивнул вышибалам и с достоинством аристократа пригвоздил: – Как инспектор‑казначей Оствуда, я вас арестовываю до выяснения причин. Ваши тысяча триста сальков отходит казне Мэнвуда, а моя муза освобождается от долга перед вами.

Из внутреннего кармана показалась золотистая блямба на красном бархате. Герцог, похоже, достал удостоверение, чтобы подкрепить слова весомым аргументом. Ненадолго. Продемонстрировал и спрятал обратно.

– Инспектор Оствуда… – послышалось с разных сторон.

– А как же?

– Всех свидетелей задержать и допросить. Этот кон считается недействительным. Крупье, раздай обратно фишки. А всю прибыль преступника арестовать до выяснения причин.

Работник игрового дома и бровью не повёл. Кивнул и сноровисто принялся раздавать чужие ставки обратно.

Ага, значит, это подстава для мухлёжников. И, скорее всего, крупье знал о происходящем. Казаниз, видимо, тоже. Заметила его довольную ухмылку, когда нашла взглядом.

– А теперь, моя дорогая Сюзанна, – герцог сел на столе и подхватил стакан мускатного, – отпразднуем, как и полагается в случае маленькой победы.

Он отсалютовал бокалом и в три глотка его опустошил, а мне осталось только облизнуться.

– Вообще‑то это был мой… – проворчала я и облегчённо выдохнула. Не знаю почему – на самом деле я бы не хотела терять такого несносного, хитрого, гадкого, но как оказалось, очень даже надёжного работодателя по имени Сирейли Праудмор.

– Казаниз, – позвал он управляющего, – принеси даме то, чем ты хотел её угостить, и развлеки шутками, как умеешь. А мне пора заняться работой. Я скоро вернусь.

Герцог кивнул в сторону уходящих преступников в сопровождении амбалов, поникшего кучерявого мужичка и других свидетелей за нашим столом.

Тот самый Казаниз первым делом подошёл с подносом и вернул герцогу бриллиантовые запонки.

– Когда‑нибудь ты их точно потеряешь, – пожурил он моего начальника. – Что скажешь отцу? Ведь это родовая драгоценность.

– Мелочи, – отмахнулся Сирейли. – Делай, что говорю, и не умничай.

Блондин пожал плечами и спрятал поднос за спиной как заправский официант. Я улыбнулась происходящему и, наконец, позволила себе опуститься на стул, стоящий рядом. Нервное состояние проходило постепенно, однако неприятный звон в ушах создавал лёгкое беспокойство.

Глянув в мою сторону, управляющий быстро опомнился:

– Ах, да! Фруктовое с корицей!

Немедля он устремился в сторону распашной двери, ведущей на кухню этого заведения. Подсказать им, что ли, идею для более удачного расположения столов? Эргономика, функциональность и практичность тоже немаловажны при создании дизайна помещения. А некоторые решения – своеобразное табу, как в случае с газовой колонкой, которую нельзя ничем декорировать из‑за правил пожарной безопасности.

Как бы ни раздражали подобные функциональные узлы, но с этим ничего не поделаешь. Жизнь диктует свои правила, и нужно уметь под неё подстраиваться, а не только упрямиться и гнуть свою линию из года в год.

Н‑да. Интересно, а сон мой был вещим? Сюзанна на самом деле сейчас в Москве? На моём прежнем месте?

Вздохнула и поспешила отвлечься, чтобы лишний раз не расстраиваться по пустякам. Пристально пригляделась к суконному покрытию стола. На вид – первоклассный бархат, благородный бордовый. Пощупала. Ага. Он самый. Если уж не могу поменять ситуацию, тогда постараюсь получить от подобного положения вещей максимум удовольствия. Запустила руку под стол и пощупала стык дерева с тканью. Ни скоб, ни гвоздей? Неужели клей?

Хм…