Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Глава 10 Закончившаяся длинным симпатичным разговором. А еще фразой «Элли, куда ты лезешь⁈»

Следующая ночь была занята, помимо припоздавшей на минуту песни для Варга, несколькими интересными событиями. Но обо всём по порядку.

— Мама зовёт тебя на чай, — встретил меня у входа в женскую половину Эрик, — растрёпанная такая. Тебя дворцовые кэречи что ли потискали?

Ага. Один конкретный блохастый. Светловолосый такой. Главой рода называют. Но он ещё более мятый из столовой ушёл — я бы своего не упустила.

— Мне казалось, Виктор не пустит живность в замок, — улыбнулась ему я, ухватившись за его локоть, — негигиенично, грязно и всё такое. Значит, в чём-то он всё же не педант? Хм. Вредный у тебя папулька. Но покормил меня сегодня вкусно. Как насчет рыбного дня каждый день?

Губы растянулись в ещё большее широкой улыбке.

— Отец и не разрешает, — пожался Эрик, — даже детёныша не разрешил оставить маму…ме, — он грустно хмыкнул.

— А у меня скорпионовая многоножка, — решила похвастаться, — вернее, это я у нее. Как домашняя животинка. Захочет — ночью сожрет. Но давай к делу, — я взялась за ручку бабулишеской двери, отворила её и деловито (и громко, чтобы все услышали), спросила у парня, — ты когда-нибудь был в борделе?

Вертящая тощим задом в кресле Терра вспыхнула всем телом и зависла от услышанного. Сидящая рядом госпожа расширила глаза, а мы с лордиком прошествовали до обычного деревянного стула, который был явно уготован мне. Правильно, нечего моей попе комфортно восседать. Можно было вообще стоять оставить.

Что я, кстати, и продемонстрировала, рывком усадив на «алтарь для расчленения» Эрика и оставшись стоять, облокотившись на спинку.

— Н…нет, — проронил он по дороге.

Я кивнула и снова сообщила всем:

— Сходим на досуге. Мм-м… а здесь мило! Кроме запаха гниения, защитной пиктограммы на полу и твоего оскала, солененькая Терра, всё очень приятно. Где обещанный чай?

— Почему ты ещё не в постели⁈ — соколиный взгляд на собственного сына от «соколицы», — что касается тебя и твоих слов, то только протяни к нему свою противоестественную длань, так я…

Дальше она решила прочистить горло и покашлять. Я метнулась стукать по её спинке, в надежде, что смогу спасти чужую вредную жизнь. Эрик решил стечь по стулу вниз и максимально незаметно проскользнуть по полу, пока все отвлеклись. От него остался только щелчок двери, который, впрочем, заметила лишь я — Терра в этот момент пыталась оттолкнуть меня.

— Почему «солёненькая»? — заинтересованно вопросила вторая женщина, разглядывающая наши отношения со стороны второго кресла.

Я поняла, что никто больше не нуждается в моей помощи и выпрямилась, оставшись сидеть на подлокотнике рядом с леди.

— У первой жены всегда такие мокренькие ладошечки, — я подалась ближе к ней чтобы прошептать, — сразу понятно, что потненькие. А дальше я просто предположила. Может, конечно, они горькие, но тогда это патология. Однако, мы мыслим позитивно, да? Викторчик не оставил бы мучиться нашу любимую…

— Заткнись! — не выдержала леди, — встала и пошла к стулу! Н-не прижимайся ко мне! Ч-что ты делаешь⁈

Всего то решила успокоить её поглаживанием по голове. Ничего предосудительного. Обычное желание быть участливой к проблеме её взрывного характера.

— Проблемы с психикой нужно решать, золотая, — медленно последовала её словам я, — так и до критического состояния дойти можно. Хотя… если вспомнить твоё нежелание лечить ножку тогда… хочешь я тебя отнесу к целителю?

Мне казалось, что из её ушей сейчас повалит пар.

— Не хочешь? Это печально, — свела брови в сочувствующем жесте я, — такая… ой, прости. Я и забыла, что не молодая. Но, знаешь, всё равно, — уверенный кивок, — симптомы психических расстройств — они как менопауза. Наступит и всё!

Шуточки про возраст — наше всё. А возникают как раз по причине моего страха приближающихся тридцати. Я же не Витюсик, чтобы прожить пару тысяч лет. Если рожу сейчас двоих (а я их уже запланировала), то развеюсь прахом к ста двадцати. Жизненная цель, выставленная природой, выполнена, значит пора в Пустоту.

— Такие злые и молчаливые, — закинула ногу на ногу я, — чай мне, к сожалению, не подали, но задушевные беседы по самым необходимым темам я вести могу и без него. Что там ещё на злобу дня… эм, вернее возраста? Ты хорошо слышишь, Терра? А со зрением как?

— Ш-ш-ш… — пузырилась она в ответ.

— Это совершенно неприлично, леди Ариэлла, — поджала губы госпожа с соседнего кресла.

Я махнула ей рукой.

— Неприлично говорить о всяком не в семейном кругу, — я перевела своё внимание на неё, — или я ошиблась, введя вас в таковой? Ах! Какое недоразумение! Что ж, тогда это ваша неудача — вы не представились мне при приходе.

Довольно упавшие на колени ладони остались там, как напоминание кто именно здесь выше по статусу. Её платье говорило мне о статусе управителя.

— Можете называть меня госпожой Лемашель, — повторила мою позу она, — я назначенная глава этой половы замка.

И ни единого движения, показывающего, что она видит меня выше себя.

— Вот как? — я хлопнула в ладоши, — получается, это вы поддерживаете эти комнаты в подобном состоянии?

Причём, я не сказала в каком именно. Забавно было видеть злость на её лице.

— Да как вы… — шипение.

— То есть вы знаете, какие именно моменты в вашей работе западают, госпожа-управитель? В таком случае, я не стану указывать вам на ваши оплошности — вы устраните их сами, — и не удержалась от ехидства, — лорд Кери теперь часто будет заходить в женскую половину. Вы же не хотите быть сняты с текущей должности в первую очередь?

Бабка ловила ртом воздух. Госпожа была непоколебима.

— В первую очередь, миледи? — раскрыла свой едва скрываемый страх она.

Обращения вообще много чего могли сказать.

— Следующие увольнения будут среди слуг более низкого ранга, — милая улыбка, — помимо перерасчета с вами за все годы вашего услужения, — хитрый взгляд, — минимум половина работы не выполнялась, — важный кивок, — и это не считая кражи, подделки документов и многого другого.

— Это всё ложь! — вскочила на ноги госпожа, — да как вы смеете…

— Сядь, Августа! — рявкнула на неё Терра, её голос показался мне уставшим, — положение дел изменилось.

Я радостно вздохнула и послала воздушный поцелуй леди. Бывает же она милой бабусичкой, понимающей такой и славной. Как солнышко в лесу.

— Я не препятствую твоим мерзким играм, а ты не становишься на моём пути, — тоном, будто бросила мне кость, произнесла бабулёнок.

— Как скажешь, душка, — села вольготнее я, — я изначально не планировала быть твоим врагом, — в голове появилась гениальная идея, — может вместе сошьём мужу костюм к балу? — я едва ли не подскочила на месте, — только представь: мой вкус и твои знания в его предпочтениях! Мм-м. Это будет феерично!

Она сквасилась сильнее прежнего.

— Он предпочитает чёрный, — поджала губы леди, — но тебе нет смысла ничего шить, — уверенное, — он не пойдет с тобой ни на какой бал. Ни единого раза не согласится, — она вдруг довольно хмыкнула, — попробуешь спросить, и он разозлится.

Я приподняла бровь. Разозлится? Да он такие мои выверты терпит, что такая спокойная лапочка, как я, не сдержалась бы. Так, только глазками сверкает. Серенькими.

— Лорд уже дал своё согласие, — я заставила её вытаращить глаза, — и даже разрешил сшить ему костюм по моему вкусу. Так что, договорились на общее творчество?

Пол минуты тишины, закончившиеся её нервным:

— Нет, — мотнула головой, — если желаешь получить его негодование, то распространяй его только на себя. Уволь меня от своей дурости.

Мой взгляд по какой-то причине метнулся к её руке с поставленной ранее печатью.

— Я могу снять блокировку, — кивнула в её сторону я, — даже больно не будет. Будешь скрываться и всё — он не заметит.

Мужчина подходит то к ней раз в никогда.

— Нет, — опустила глаза женщина, — а теперь убирайся из моей комнаты! И к Эрику не смей приближаться. Если ты заразишь его своей это… натурой, то я прикажу тебя выпороть!

Я рассмеялась.

— У тебя садистские наклонности, милая, — сообщила ей, — и раз ты этот разговор начала, — с довольной физиономией наклонилась к ней, — твоя брачная метка на его левой руке, глупенькая Терра. Это ты вторая жена.

Такого падения неба я от неё не ожидала. Даже бледная кожа стала ещё белее. Серенькой такой стала, будто не живой.

— Пошла вон, — шепнула она, — обе! — крик, — быстро!

Госпожа резво проскакала до двери и закрыла её, будто так происходило каждый день. Я же решила остаться.

— Я не желала тебя обидеть, — мягко начала я, — смысл моих слов в том, что ты не можешь меня наказать. А я никогда не позволю себе подобного, — тяжёлый вздох, — не переживай, солнечная Терра. Если это тебе поможет, мы обе попались в его сети. Я пока не знаю как, но обещаю, что узнаю, — в моих словах сквозила уверенность, — хочешь, я утешу тебя? Я могу…

— Уходи, — лице кирпичом.

Я пожала плечами.

— Главное, что мы с тобой достигли консенсуса, — я поднялась на ноги, — сладких снов, нежненькая.

Стоило мне выйти в коридор, как ноги сами понесли меня в пляс. В собственную комнату я ворвалась с горящими глазами и осознанием, что нужно подготовиться к плану номер два.

Итак, белая ночная рубашка по щиколотку, чтобы выглядеть максимально безгрешно, как просил сам Виктор. Затем — распущенные волосы, отсутствие макияжа и заспанный вид с толикой болезненности.

Хм… подумала и нанесла лёгким слоем тени под глаза, чтобы выглядеть милее и более просящей.

Следующим делом накинула халат… передумала и сняла его, памятуя, как именно я собралась просить мужчину. Разулась. Даже тканевые домашние тапочки сейчас были лишними.

Сообщила Бурбоне, что все представители того самого пола жестокие мерзавцы. Все, кроме Витичички. Периодами. Он иногда бывал благороден, прозорлив и ласков. От этих мыслей пришлось отбрасывать улыбку каждый шаг, вплоть до первого коридора мужской половины.

— Аграрх! — жалобный писк от меня.

Стены рядом пошли волнами.

Ну что? Понеслась!

Я сделала шаг к вылетевшей из стены мириде, протянула руку, призывая сесть на нее, и жалобно сообщила, отслеживая внешний птичий вид:

— Я такая голодная! — наглая ложь. Максимум, чего я сейчас хотела, это сладкого чая с тортиком из крема и с одним тонким коржом.

Смысл торта не в испеченном тесте, а в сладкой массе сверху. Это как по мне. Хотя сейчас я бы от любого не отказалась — сладким в Солнечной Роще не кормили.

— Понимаю, что мы покушали час назад, но я, честное висталочье, голодная! Я настолько хочу кушать, что отощала и почти погибла! Ты видишь мои торчащие ребра⁈ Нет? Так посмотри!

Не успела я задрать подол сорочки, как до меня дошло, что никто не смотрит. Вообще. Мир вокруг остался таким же живым и звучным, однако вцепившаяся в мою длань птица застыла каменным изваянием, вглядываясь голубыми глазками хозяина куда-то в стену перед собой.

— Ты живой? — махнула перед его мордочкой я, — что-то с Виктором? Эй! Какого чёрта проис…

— И крыши сорвёт у людей

И люди сорвутся с крыш

(Прим. Автора: здесь и далее — Дарья Виардо «И кем бы ты ни был»).

Незнакомый голос. Мелодичный. Висталочий и достаточно громкий. Проблема была в том, что совершенно незнакомый. А вы видели хоть одну взрослую висталку, голос которой я бы не знала⁈

Тем более так близко.

— И будут падать чаще дождей

И однажды ты к ним улетишь

Бездомный так хочет домой

Бездумно рвусь на тот свет

Я аккуратно высвободила запястье из цепких когтей, оставив мириду висеть в воздухе без движения. Дурость какая! Время всё ещё течет, никто его не останавливал, а вокруг… стазис? Стоит проверить, но позже — сейчас я набрасывала сетку, чтобы увидеть…

— Ты так же, как прежде, живой

Я так же, как прежде, нет.

— Это видение, — собрала магию в источник я, — хм… снова эта пакость! Вот почему именно я? Сейчас как обычно что-то мерзкое увижу, а потом буду как болван шарахаться от каждого встречного, иначе сбудется очередная предсказанная блажь! Чтоб вся эта приблуда… привет.

За углом прямо на полу обнаружилась худенькая и маленькая… эмм девушка. Едва ли ей можно было дать семнадцать — хрупкое телосложение, кривые небрежные кудряшки с лёгким рыжим оттенком и…

— Ты похожа на… да быть такого не может, — ухватилась за угол стены я.

— Убиваю еще один день

Чтоб не больно и чтоб не дыша

У меня есть только тень

И моя больная душа.

Висталка. Обращённая. Достаточно сильная даже для вступления в Ковен. Но со странным акцентом в песне. Или… это у меня акцент! Я как-то перевожу с того языка и… ещё приятнее! Что за дела⁈ И что я должна предпринять?

— Не верьте: скорбящим — скорбь

Не стоит смотреть в глаза.

Я тяжело вздохнула, подошла у ней и села на пол рядом, надеясь на диалог. В этом смысл — из видения я должна понять особое содержание. Из всего, что он пела, было понятно только то, что жить ей не особо нравится.

— Просто отправляйся в Ковен, и тебе помогут, — дала дельный совет я, — написать тебе координаты на листочке?

— В них ясно, кто жив, а кто — мертв

Кто счастлив, а кто — не сбеж… — не успела допеть она.

Испуганно размахнулась, двинула меня по лбу и отскочила на пару сантиметров вбок, впоследствии завалившись на спину, и растаяла на пути к полу.

Сперва на уши упали все звуки, помимо той песни, которое, казалось, звучала там до сих пор.

— Элли, — непонимающе-обеспокоенные глазки Витичички напротив моих, — тебе плохо?

Так близко, что мне нужно было лишь слегка податься вперёд, чтобы прижаться губами к его. А через секунду:

— Я голодная, — плановый жалобный взгляд с пола — всё сошлось даже лучше, чем хотелось.

Странные видения с девушками подождут. Сейчас я должна спасти себя.

— Поднимайся, — мужчина выпрямился и протянул мне руку.

Не прокатило. Всё идет по плану — я удивилась, если бы он согласился. Мысленная предвкушающая ухмылка озарила всё моё сознание. Война — вещь приятная, если стоишь на финишном краю у победы.

— Ты позвала сообщить мне, что голодна? — внимательно оглядели меня.

Какой же он вредный. И странный — всё ещё в костюме, хотя время достаточно позднее. Если учитывать, во сколько он обычно встаёт (отсчитывая по времени завтрака), то ему осталось спать часов шесть. Он вообще живой? Так себя изнурять — это надо уметь. Это я силы беру из других хех… мест, а он должен высыпаться.

— Знаешь, что? — смерила его взором снизу-вверх, — иди спать! Ты вообще себя не бережёшь! Т-ты стар… не молодой, а помимо невкусной и маленькой в порциях еды, ты ещё и по-другому себя истязаешь. Марш спать! Ты же так помрёшь через пару лет! А кто мне дочь растить будет⁈ Ты об этом подумал? Бессовестный. Иди спать! И чтобы до часу дня проспал, понял? Т-ты…

— Гениальная отвлекающая тирада, оберегающая, — прервали меня, не желая слушать и скрестив руки у груди, — мне стоит вызвать целителя, или в этот раз ты не планируешь исполнять роль выбросившегося на берег китёнка?

В этот момент я точно решила его съесть. Как только малышка сбежит из-под его опеки, так сразу наведаюсь к нему со своей воинственной оружейной вилкой и ножом поострее.

— Можно я тебя обзову? — благоразумно поинтересовалась.

Мужчина деланно изумлённо расширил глаза.

— Небывалые навыки культуры поведения, — ироничное, — спишу их на твое состояние. Ранее ты подобного не спрашивала.

Мы двинулись в сторону женской половины. Он со мной пойдёт, что ли? Это в мои планы не входило.

— Не припомню такого от себя, — я же благодетельна, из конца в конец.

— Я могу перечислить? — с улыбкой на тонких губах.

Он их ещё и запоминает⁈ Пришлось кивнуть. И понеслось:

— Мужлан, — с ухмылкой, — пижон, франт, петиметр, — добавился ещё важный кивок, — щеголь, безбожник.

Я открыла рот.

— Нечестивец, заговорщик, проныра, — покачивание головой и хитрый взгляд прямо на меня, — интриган, лицемер, плут. Полагаю, я почти точно процитировал.

Дверь моей комнаты мы встретили в молчании. Я — в искренне насупленном. Где он такую память взял?

— Ты всё придумал, — на самом деле я даже помнила, когда и кому это говорила.

Кто же знал, что здесь всё прослушивается?

— Буду счастлив застать тебя завтра на завтраке, — поцеловали запястье мне, — не затягивай со сном.

Он дождался, пока я дойду до кровати, сяду на неё, и приподнял бровь. Пришлось лечь, упаковаться в одеяло и…

— Туфли, забывчивая, — собственно напомнили мне.

Да на кой их снимать, если я не собираюсь сегодня ложиться⁈ Спрашивать меня никто не стал — подошёл, откинул ткань и аккуратно разул меня под моим же недовольным взглядом.

— Спи, — поцелуй в лоб.

Щелчок двери. Я отбросила одеяло.

Ага. Сейчас! Ты меня будешь голодной укладывать, а я должна терпеть? Да у меня недобор веса! Ещё пару десятков нужно набрать. До идеальной жирненькой жопки!

— Стазис! — вскочила на кровати… разутой.

Чтоб ему дочь досталась такая же как я!

— Виток! — я выпитала висталочью магию в кулак (это потому, что она в моём теле, а не снаружи), напитала пространство в метр вокруг и:

— Хлопок в ладоши!

Меня сразу же вырубило.

— Может её так Цикл наказал? — голос той самой управительницы из комнаты Терры, — …что она сделала то? Летающая такая… и зависла, главное, под потолком. Как призрак какой!

— Точно грехи! — вторила ей Андентерра, — я такие про неё знаю…

— Угомонились, — рассерженный тон Виктора.

А вот это уже плохо. Если он злючий, то скорее всего на меня. А если так, то…

Удар о кровать! Я зашипела больше от негодования, чем от боли. Стазис дело суровое — некоторые, например, не просто летают, а огнём покрываются. Или, чего хуже, лунатят. И это не сон — просто так ты жертву не разбудишь.

— Бессовестная! — накинулась на меня старшая из женщин, — лорд из-за тебя не спал ночь, сидел здесь, а ты…

— Выйди, — отправил её куда подальше мужчина.

Леди добрела до двери, поджимая губы, отворила её, пропустив управляющую, и решила добавить:

— И голодный си…

Дальнейшие её слова потушила дверь.

Мы сидели, смотря друг на друга. Стыда, как все уже поняли, у меня не обнаружилось. Но оправдываться я всё же начала:

— Я очень хотела кушать, — спина согнулась в три погибели, дабы показать впалость живота, — а малышку никак нельзя заставлять голодать! — указала на животик, — ей же от этого плохо будет, — два важных кивка подряд, — сам целитель так сказал! Если не помнишь, то спроси…

— Я помню, — холодный тон.

Я решила, что мне пора посидеть молча. Но только ближайшие секунды две.

— Это висталочий стазис, — пояснила ему, — можно было не сидеть рядом. Со мной всё хорошо. Он наоборот оберегает от всего подряд.

Губы почему-то надулись.

— Я разрешу тебе принимать пищу во сколько угодно, если ты прекратишь лгать и вредить себе.

— Я не вредила, — возмущённое от меня.

— Помимо этого, поклянёшься говорить прямо и честно всегда, — будто и не слышал он меня, — я уже говорил тебе, но произнесу более понятно: после твоей непосредственной просьбы вероятность моего отказа сводится к минимуму. На этот раз ты поняла?

Я кивнула, не веря своим ушам. В прошлый раз он говорил совсем с другим смыслом.

— Посещение совместного обеда и ужина три раза в неделю, — подвёл меня к тому, что я уже размечталась, мужчина.

— Может два? — скинула ноги на пол я, — тем более быть к обеду… такое себе.

— Пусть будет два, — закинул ногу на ногу Виктор.

— Может тогда… — решила подобраться к нему я.

— Нет, — упрямое, — с тебя достаточно мер поощрения.

План оказался успешным! Ну почти. Хотя, кому какая разница⁈ Для меня это был первый сработавший план за последние хм… пару лет. Вот как Хакгарда на трон усадила, так… Фу! Ну и вспомнится же! Хорошо хоть не ходит каждый день. Может на письмо обиделся? Хоть бы да!

Я подскочила, допрыгнула до него и оставила поцелуй на его лбу, не забыв сжать тощие плечи.

— Сколько сейчас…? — взгляд упал на часы, — серьёзно⁈ Зачем такая рань? Может еще спать… — я встретилась глазами с Виктором, — подождёшь, пока я переоденусь?

Дождавшись его тяжелого кивка, рванула в гардеробную.

— Плотно покушаем, попьём чаю и ляжем спать, да? Можем даже у меня — я же не ты, чтобы запрещать… ты чего молчишь?

Виктор приоткрыл один глаз, оглядел меня им и закрыл его обратно.

— Твои сборы, как я вижу, ещё не закончены, — вид у него был до ужаса горделивый и важный.

Даже с умещённой на низкой спинке кресла головой, вытянутыми вперед ногами и общим усталым образом. Что именно делало его таким? Может идеально выглаженные брюки, собранные в идеальный хвост волосы без единой выпавшей пряди. А может уже принятая мною холодность лица, граничащая с пассивностью и одновременным высокомерием. У него не было морщин. Ни мимических, ни возрастных, ни…

— Элли, разглядывающая, ты планируешь отправиться к обеду в ночном туалете? — кажется, ему не понравилась моя сидящая на полу попа, внимательный взгляд на него снизу и локоть на колене, подпирающий голову.

Знал бы он, какой анализ происходил сейчас в моей голове, пожелал бы избежать этого разговора.

— Ты — перфекционист, — я кивнула самой себе, — следуешь своим правилам и догмам ежедневно. Так? Так. Ты строг, прямолинеен и обязателен. Ты… — его прямой взгляд заставил меня сбиться, однако я сделала так, как делала всегда в таких случаях, — т-ты именно такой лорд, какого я представляла на месте своего идеала!

Лгала. Так я поступала в моменты, когда не могла разобраться. Меня ужасал лишь тот факт, что рядом находится кто-то, кто мог быть умнее, сильнее и хитрее меня. Забавно, что Виктор тоже был лгуном. Рьяно скрывающим свою суть обманщиком.

Я могла принять от него факт спокойного отношения к моей болтовне или граничащему с произволом баловству, что с его характером должно было восприниматься на уровне ненависти только при употреблении моего имени. Однако. Чертовски древний, несгибаемый и властный лорд несколько минут назад сделал шаг назад от своих принципов, чтобы попросту показать мне «лёгкий путь». Он очевидно заманивал в свою клетку, маня сладким пряником. Всё было бы понятно, не будь пряник настолько приторен.

— Давай перенесём этот разговор на более позднее время, когда либо в твоём сознании возникнет храбрость, либо в моём — желание выяснять и выпытывать твои намерения, — легко улыбнулся он, — мне пригласить в твоё распоряжение прислугу? — он усмехнулся, — практически три четверти всех служанок перебрались под твоё начало. Полагаю, сорок семь помощниц будут способны одеть тебя быстрее, чем за возможные пять часов до ужина.

— Я почти готова, — поднялась на ноги я, — а насчёт храбрости, то… — пронзительный взгляд и уверенное, — какой цвет тебе больше нравится: сиреневый или голубой? В прошлый раз я называла палитру оттенков и поняла, что это было крайне глупо с моей стороны — фактически бросать тебя в вакханалию невообразимых названий, которые, право, придумали эстетически свихнувшиеся люди. Поэтому, — я нырнула в гардероб и вынула оттуда два практически одинаковых утренних наряда, — сиреневый имеет более пышную юбку, а у голубого кружево на воротнике. Я, если честно, последний раз на таком раннем фуршете была несколько лет назад, когда мы с Нирраллин отправились в Гарем лорда Виватма. Там такие девушки! Мм-м… ой, прости. Мы с Нирой в общем так напились, что не спали до самого утра — пришлось идти на завтрак, а эти платья… как подарок. На одном из них кровь бывшего главы рода, но это не страшно, — я махнула рукой, — я его нечаянно вилкой в руку ударила… семь раз. Видел бы ты какие там веселые были дырочки! Особенно на плече и из-под куска той гардины… — я отложила платья на комод, легко и тихо добралась до уснувшего лорда и вновь села рядом на пол, — я бы тебе показала, — хмыкнула и положила голову на его колени, — если бы он был жив. А мы с тобой не были бы противниками.

Что-то было не так. Моя обычно спокойная к подобному душа билась в панике с казалось бы совершенно подходящим мне мужчиной. Он не был глуповато-напыщенным, как Варг, не отодвигал меня на предпоследний план, меняя местами с излюбленными исследованиями, как Зиг-ги и… вообще не обижал меня. Тогда по какой причине у меня возникают сомнения в правильности действий?

Неужели меня целенаправленно загоняли в угол, выигрывая только от того, что я чувствовала азарт и воспринимала это как победу?

— Отец, — подняла голову с его колен я, — только ты мог… и письмо было неспроста, потому что ты узнавал, смог ли он…

Вышло почти неразборчиво.

— Было бы замечательно, сообщи ты мне его имя, скрывающая, — не поднимая век, произнёс Викторчик, — я учёл среднюю сумму выкупа и внёс её в расходы бюджета Рощи на этот месяц. Осталось узнать адресата для отправления.

Я хохотнула, уместила голову в собственных ладонях и пробормотала:

— Можешь переводить на счёт Ковена — он всё равно себе половину в карман отсыпет, а так хоть малышам немного достанется, — забавные мысли быстро переросли в строгие, — но ты же и сам всё знаешь, потому что ты тоже связан с ними! — я вскочила на ноги под его недоумевающим взором, — не может в моей жизни всё быть настолько лёгко! Вот смотри, — села на его колени, обвила руками шею, готовясь, если что, воспользоваться пальцами и сомкнуть их покрепче, — я приезжаю в Солнечную Рощу. Так?

— Так, — с усталым кивком ответили мне.

Я продолжила:

— Ты расписал кто я, с кем спала, зачем припёрлась и какая я нехорошая. И сразу же женился! Так?

Молчание в ответ.

— Потом на все мои провокации отвечал отказом, чтобы подзадорить. И не говори, что это не так — я тебе не проклятый Варг, которого… пошёл он, в общем. Я отвлеклась. Дальше: и резко сменил линию поведения, чтобы я поняла, что всё будет ласково и нежно, если я буду тебя слушаться. Так?

Он растёкся в лукавой улыбке.

— Так, догадливая, — не стал скрывать он.

— Ага! — я села на подлокотник и упала подбородком на его макушку, устав держать голову, — попался! И это… просил меня говорить прямо, так получай! Понял?

— Понял, — насмешливое.

— Так о чём это я к-хм… С Террой и прошлыми невестами всё тоже было под твоим контролем? Тут даже догадываться не нужно. И что мы в итоге имеем?

Секундная заминка, и его ответ без прикрас:

— Я подготовил тебе плацдарм для игр. Как тебе игрушки?

Я отлипла от его головы и воззрилась в бесстыжие очи.

— Ты не связан с Ковеном? Мама?

Он мотнул головой с улыбкой на губах.

— В чём тогда причина такого… размаха? Многовато для обычной жены.

Его глаза вмиг стали небесно-голубыми, словно весеннее безоблачное небо или вода чистого зимнего побережья рядом с замком отца.

— Потому что я люблю тебя, — и настолько обыденный у него был тон, что я даже возмутилась:

— Вот не надо мне здесь говорить высокопарных слов, потому что я знаю, что они за собой ведут. Нет уж! Не-а. Чистосердечно заявляю, что тащить на себе горящую полынью с твоими «чувствами» я не буду. Нет. Уже научена, совесть у меня выпихнули тридцатилетние подросшие извилины мозга, поэтому… погоди, а если ты ни разу ещё не обязал меня убиваться по тебе в ответ, то может… слушай, моя попытка номер три, а с чего ты меня любишь то?

— Брысь, — скинул он меня с себя, хоть и максимально аккуратно, — завершаем гениальный диалог и отправляемся в столовую.

Он поднялся на ноги, прицепил меня к себе и повёл прочь из комнаты.

— Как тебе голубой цвет? Платье вышло простеньким, но мы же не на бал идём, да? Мм-м. Слушай, а если мы с тобой всё друг-другу рассказали, то может я смогу творить свои дела без твоего «можно-нельзя», м? Мне было бы несказанно удобнее, честное висталочье.

— Нельзя.

— Ага, вот это самое, — сделала вид, что не поняла, я, — и лезть к тебе буду меньше. Знал бы ты сколько у меня дел, то ужаснулся бы. О, Терра, у тебя сегодня такая сочная…

— Элли, — не обратил на вторую жену внимания лорд, — прекращай.

Из меня вышел хрюк.

— «Сочная Элли», — соединила нашу совместную фразу я, — но я про её эм… — под его взглядом пришлось заткнуться, — помаду. Цвет такой. Сильный, знаешь ли. Такой же купила бы.

Ага. А потом сразу выбросила.

— Терра, пончик, а ты чего отдельно идёшь? Иди с нами. Хочешь я тебя за твою потненькую ручку возьму? Мне правда приятно! Есть в этом какое-то потаённое наслаждение.

Её вопли отвлекли меня от очередной панической мысли в голове.

Не просто клетка, Элла. И даже не ловушка. Тут был целый капкан, выстроенный хитрым охотником на меня.

Итог: шагающий вперед зверёк попался, осознанно, но глупо. Вернее, по-глупому заинтересовавшись вопросом «А что дальше?».

Как вывод — вопрос номер миллион, пусть и стоящий на первом месте по важности — Элли, куда ты лезешь?