Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Глава 13 Мама, газета и драма. Наряды, сплетни и яды. Я укрываюсь от храма, Сбежав от их странной плеяды

— К отцу кто-то приехал, — подал мне руку счастливый как начищенная монетка Эрик, — можно я буду называть тебя «мамочка»?

Я спрыгнула с последней ступеньки кареты, полной грудью вдохнула свежий и влажный воздух Рощи и погладила себя по животу. Мы с дочерью были всецело за сию местность — столица теперь была не для нас.

— Как ты узнал о гостях? — придерживая увесистый короб с тортом, я направилась в сторону главного входа, — насчёт второго, то не надо, — обернулась к нему и добавила вкрадчиво, — пожалуйста.

Его улыбка стала шире.

— Окно его кабинета нараспашку. Он же запах чужой ненавидит. Особенно духи всякие и… нет! Я не могу! Ты такая добрая, мамочка! — наплевав на всё, зажал меня в объятьях эм… сын, — самая лучшая! Я это… решил. Буду теперь защищать тебя, вот! — он отстранился, рванул к двери и открыл её, толкнув дворецкого локтём в бок, — и про маму всё рассказывать! А ещё…

Нас встретил секретарь. Прямо у входа.

— Леди Ариэлла, милорд ожидает вас в своём кабинете, — указал на коридор впереди он, — могу я сопроводить вас?

Мы с «сыночком» переглянулись.

— Хорошо, что я — не ты, — сообщил мне он, направившись в противоположную сторону, — если что, я запомнил тебя не молодой и не сильно красивой. Но доброй!

Я крепче сжала тесёмочки с короба. А вам слабо за веревочки пять килограмм держать?

— Спасибо, — вежливость никто не отменял, — что я ему плохого сделала?

Кабинет Викторчика приблизился на несколько шагов. Причём за один шаг. Кое-кто просто жаждал меня видеть.

— Лорд этого не уточнял, — послал меня секретарь, — вам необходима помощь с ношей?

Я хрюкнула и пробурчала:

— Спасибо, сама рожу. Вот скажите, что я успела натворить за эти несколько дней? С утра он был добрейшим, а сейчас… — тяжёлый и испуганный выдох, — окно открыл. Хм… может он просто подышать захотел? Кислорода не хватает или… — меня резко перенесло до двери секретарской комнаты, — мама.

Её можно было узнать по одному лишь запаху — яркому, насыщенно-страстному. Альдегида, ирис, мускус, ваниль… Она оставляла особый шлейф везде, где задерживалась больше минуты.

— Я соскучилась, — довольно отворила сперва первую дверь, а из-за отсутствия секретаря и вторую, — любимый, я только прибыла и так устала с дороги. Что-то срочное?

Дефилирующей походкой дошагала до его стола и взгромоздила короб на аккуратно разложенную перед ним газету. Я заметила карету со знаком его рода напротив небезызвестного борделя.

— Я купила торт! — указала на очевидное, лишь бы продолжить болтать, — уверяю, тебе понравится. Целых пять килограмм! Настоящий гигант. Ты чего такой хмурый? Что-то произошло? — округлила глаза, а потом сдалась и начала подрывную деятельность, — Если откажешься, то я съем сама, — ноготь впился в щель между столом и коробкой, — честное висталочье, Кери такие интересные! Где в ваших организмах берётся нормальный гормональный фон? — кончик ногтя зацепил газету и потянул в мою сторону, — нигде! Вот почему ты сейчас сидишь и куксишься! Потому и такой вредный постоянно! Нужно есть тортики! Господин Дрэнк! Принесите лорду ложку. Самую большую из представленных столовых! — газетенка очутилась у меня в руках, — громадную!

Сидящий со скрещёнными на груди руками Виктор протянул одну из них в мою сторону.

— Отдай, вороватая, — ничего не значащим тоном.

Злится. Причём сильно. Даже глазки не грозовые, а ещё темнее.

— Не будешь тортик? — на лбу появилась милая складочка, от которой всё вмиг должно сделаться проще.

Но не с ним.

— Нет, — суровое, — газета.

Пришлось вложить её в протянутую руку и обратить, наконец, внимание на остальных присутствующих. Первая — Андентерра в одном из своих выходных платьев (для бывшей Владычицы наряжалась, а что толку — та на неё только цокнуть и может), довольная, ехидная и пытающаяся выглядеть достойно с усилиями в сдерживании смешков.

И вторая — даже в строгом на вид кресле она выглядела так, будто только что поднялась с трона. Ледяная красавица. Истинная Хакгард: прямые серебристые локоны обрамляли тонкокостное выразительное лицо, ниспадая идеальным водопадом до самих колен, острый носик был слегка вздернут вверх (единственное, что досталось мне от неё, пусть у меня он был похож на курносый, с моим то телосложением), яркие зелёные глаза предвзято оглядывали меня, скулы подчеркивал макияж, а подведённые губы удерживались в кривой усмешке.

— Осознали, наконец, что Столица не для вас, леди Ариэлла? — чарующе произнесла она, — какая жалость — видеть ваши цирковые наряды было для меня излюбленным комическим представлением ближайшие мм-м… напомните, сколько вы продержались? Половину года?

Рот растянулся в улыбище.

— Не-а, — я проскакала к дивану, — осознала, что у Хакгардов маленькие, и отправилась искать кого помасштабнее. Вы же знаете, что мне всегда мало!

Она приготовилась к месиву. Я буквально потёрла руки.

— Кто ещё не знает об этом? — снисходительное от неё, — однако вы, со всей страстью отдающиеся своей лжи, упустили тот момент, что я знаю правду. Владыка благородно придерживается правил рода, однако ни в коем разе не мог опротестовать ваше тошнотворное желание вступить с ним в брак, — она подалась ко мне на миллиметр, — потому выдворил вас и ваше скромное состояние, пока не возникла необходимость стратегически отбиваться от вас мечом рода.

Нога на ногу, взор орлицы. Она восхищала. Однако её мой восторженный взор заставлял лишь поджимать губы — всё так же едва заметно.

— Да-да, вы прям правы! — я облизнула губы, — но, вы знаете, ещё не вечер. Хакгард, в конце концов, — я собралась с силами, чтобы сказать это, — самый завидный жених.

Мой хохот можно было услышать в женской половине замка.

— Я полагаю это всё приветствие, — был недоволен Виктюсичек, — вы свободны, леди Хакгард. Как я уже сказал — ваши услуги бессмысленны и нелепы, — вот это было жестоко настолько, что я его с сомнением оглядела, — господин Дрэнк. Гостье следует показать дверь.

Да за что⁈

Мама тоже опешила. Сперва от такого прощания, которое, вероятно, отличалось от остального диалога. Она любила дерзить только с такими как я. Она посмотрела на дверь, а точнее на изрисованный блокировкой против мороков проём и… я успела накрыть себя и Виктора барьерами против «забывайки», прежде чем она сделала пасс рукой. Однако волна магии ни до кого так и не долетела — мама даже пальцами щёлкнула от негодования. И о ужас! Огонька там не появилось.

В кабинете главы рода стояла блокировка на магию. Причём…

— А у меня получается, — сняла барьеры с него и себя я, — хе. Он меня любит! — для обеих леди, — а! Так это ты её так из-за меня? Правда⁈ Господи, не делай так больше, но ты просто чудо! Я обязана тебя исцеловать!

Лорду это не понравилось. Но одной из его сильных черт было терпение.

— Н-не смей, подлая дрянь! — направилась спасать мужа Терра, — столько ты сотворила…

— Что у вас здесь происходит? — пыталась найти в ком-нибудь адекватное поведение бывшая Владычица.

Не нашла. Ну почти.

— Андентерра, сядь! — ледяной, но спокойный (то есть взбешённый) тон Виктора, — леди Хакгард, ваша личность как Архитектора останется в тайне. Прошу покинуть нас. Элли.

Мне он ничего больше не сказал. Но я поняла: чмокнула последний раз в лобик, стёрла оставшуюся там слюнку и вернулась к дивану, хитро своровав как ту самую газету, так и торт. Последний очутился рядом со мной, был открыт и безжалостно ткнут пальцем прямиком в серединку. Крем отправился в рот. Рука выправила газету, а глаза нашли надпись «маслом» — «Глава рода Кери посетил столичный бордель матушки Люсии! Кабак, бордель, что будет следующим⁈ Раскроем тайну благородного дома Высшего лорда!».

— У-у-у… Кто ж знал, кто ж знал, — палец провернул те же манипуляции с кремом, — тортик?

Улыбка у меня была вызывающая. Вернее, взывающая к его совести и кричащая, чтоб били хотя бы не ногами.

— Нет? — продолжила болтать под его молчаливым взором, — кхе-кхе… леди Хакгард, вы идите. Я вам собственную душу ставлю, что никто ничего не скажет! Это же Виктор. Если слово дает, то… Он же если сказал, то м… тортик весь съест, но сделает! Эх! Хороший он у нас… есть мне недавно разрешил. Даже еду, а не…

— Элли, — остановил мой поток мужчина, — настаиваете на магической клятве?

Она перевела напряжённый и пристальный взгляд с меня на него и вернула внимание довольно посасывающей пальцы мне.

— Сколько вам лет, леди Ариэлла? — неожиданно спросила она.

Я натянула улыбку, пытаясь найти место, где я прокололась. Или такого не было? Зачем тогда этот вопрос⁈

— Много, — ни звуком не солгала.

— Отец, это я! — влетел в кабинет в этот момент Эрик, — клянусь, что я её заставил! Она даже сопротивлялась!

Я хрюкнула.

— Я сопротивлялась? В бордель? Тебе самому то не смешно? — и хлоп-хлоп ресничками.

— Клятва будет лишней, — направилась к двери мама, — да и я способна пересмотреть сумму нашей сделки. Отправлю вам договор. Всего доброго.

За ней щёлкнул замочек.

— Будешь торт? — спросила у «сына», — м! Дорогой, она так легко сдалась только потому, что собралась предпринимать попытки убить тебя. А ещё она очень любит яды. Скорее всего пошлёт тебе отравленный проект. Уверяю тебя, она составит его со всеми издержками и преимуществами, поэтому сделай копию и ни в коем случае не трогай оригинал, иначе…

— У меня есть нож! — радостно вынул сей предмет из кармана Эрик.

Для папульки что ли нёс?

— Вот тут режь, — указала ему, — я тут ещё не потыкала. Не, мне не отрезай. Я только крем буду. Терра, тортик? Как хочешь — мы больше съедим, да, сыночек?

Позлить бабучечку хотелось неимоверно. Не зря же она здесь сидела. Рассказала всё Виктору именно она. Он вряд ли газетами увлекается.

— Да, мамочка, — добил её младший лорд.

Под звуки удовольствия, то есть под наше мерное чавканье в кабинет вернулась мама. Её туфельки нагло отмерили расстояние до дивана, губы оставили отпечатки помады на моих лбу и щеке, а удаляющаяся спина заметила:

— Невзрачный выбор, — второй щелчок двери, сказавший об её окончательном уходе.

Я пожала плечами.

— Ага, заходи в гости, — нахмурив брови.

Узнала. И что я сказала не так? Вернее так. Поняла же как-то. Хорошо, что брачную метку не увидела — вот там бы точно её слова о кое-чьей невзрачности превратились в вопль.

— М-милорд, я так больше не могу! — взмолилась Терра под нашими с её сыном переглядками, — она чудовище! Невероятный монстр! С ней невозможно…

— Копаться в твоей голове, — добавила я.

На меня зыркнули злющие глаза женщины.

— Я не это хотела сказать! — шипение.

Я кивнула.

— Тогда со мной нельзя устраивать махинации в женской половине.

Она вспыхнула.

— Опять не то? — не сдавалась я, — значит меня нельзя убить по-тихому, как всех предыдущих жён. Снова нет?

Договор есть договор, Терра. Мы с тобой обговаривали это. Ты поступила плохо.

— Тогда — изводила собственного сына на протяжении нескольких лет? Он вырос, сладкая. Ты — нет. Прекращай делать вид, что он ещё твой малыш. Он уже… стой, — в голове мелькнула догадка, — ты пробыл там меньше часа. Это возможно только по двум причинам… почему я не спросила у тебя это, когда мы были ещё в экипаже? — взгляд на ещё более побелевшую Терру, — ты его не изводила, ты… где ты тогда брала ему… — я выдохнула от осознания, — вот почему все твои служанки так рвались ко мне!

Тяжелый вздох со стороны главы рода. И его же слова:

— Можно было обсуждать это не в моём присутствии? — с рукой у лба и уставшим видом.

Все попытались найти в его словах какой-то сакральный смысл, отличающийся от реального. Он действительно это сказал⁈

— К-хм… я имел ввиду: все трое будут заключены в комнатах на неопределенный срок, — пасмурное от него, — конкретно ты, — внимание на меня, — за неоднократное посещение моего кабинета с осознанным нарушением запрета.

Я вновь ткнула пальцем в торт.

— То есть бордель ты мне простил? — и не дожидаясь ответа, — м! А что с портными на сегодняшний вечер? Их проводят до моих покоев? Постой! — радостное, — так я ограничена стенами твоих комнат! Какое счастье! Пойду соберу вещи на «неопределенный срок». Можно навсегда? Я буду рада.

— Никого не задерживаю, — выпроводил нас он, — что касается твоих слов, Элли, то заключение в твоей комнате. С портными всё зависит от количества тех происшествий, которые ты организуешь за эти часы.

Я кивнула ему, чмокнула в лоб, вернулась за тортом без одного куска, который утащил Эрик, и, подхватив тот, зашагала к двери. Стоило мне её приоткрыть, как до моих ушей долетело:

— Мам, да ты не ругайся. Всё же обошлось! Отец рядом с ней не злится так сильно, а ты… — вещал «сыночек», — ты не злись, правда! Вот родит она, помрёт, а он снова будет таким же…

— Что сделает⁈ — действительно крик бабашки, — она носит дитя⁈

— Ага, представляешь! — будто и не понял Эрик.

К слову, слышно это было даже через дверь секретарской. Особенно тот вой ужаса, который удалялся по коридору в сторону женской половины. А я поняла, что мне кранты. Если раньше всё было как-то относительно тихо, то сейчас она возьмёт лук и стрелы и воткнёт их мне в жопу. Не стреляя.

— Будем осторожнее, — пожала плечами я, — я хорошо себя веду! — сообщила мужу, — пошла, вот, в комнату. Спокойно. Без всяких там…

Дверь закрылась.

— Господин Дрэнк, вы случайно не знаете, как синтезировать противоядие от всего? Оно мне точно понадобится.

Вечер. Ходы. Моё рабочее место. Охранительные кристаллы. И немного болтовни под запись:

— Виктор чего-то хочет, — задумчивое, — однозначно в мою пользу, но… это может помешать моим планам. А это плохо, — я закинула ногу на стол, качнулась на задних ножках кресла и продолжила ковырять пучок магических индикаторов, которые даже под усилием не хотели запихиваться в спаянный короб, — чтоб тебя! Суйся, скотинка! — кряхтение, — всё это конечно странно и слегка вызывает тревожность, вот только… я живу здесь две недели, а меня ещё ни разу не заставили что-то делать! Ни одного движения рукой! — крышка ускоренно была приложена к кристаллу, в руки попал паяльник, — я же говорила, что впихну тебя! — довольно, — та-ак, а если… — мысли вернулись к мужу, — ты же всё так и хотела, серьёзно. Не лезущий в мои планы м-мужчина — есть. Более того — делающий вид, что ничего не происходит, — несколько швов магией по металлу, — причём адекватный. Реально адекватный! Я сама в шоке, но так и есть. Может там, конечно, вылезет что-то страшнючее, но мы надеемся на лучшее, да, ящерочка? — живот молчал, напитавшись тортом пятнадцать минут назад, — Терра — это проблема, ты права. И то, что он её заблокировал, сути не меняет. И всё же. Спокойствие — вот, что меня привлекает в Роще. Тихая, неспешная, провинциальная обстановка, в которой хочется часами пить чай и утруждать себя максимум походом в сад — устраивать чаепития там, — кристалл был брошен в строй таких же идеально ровных октаэдрочков, — меня опять мотает из стороны в сторону, потому что… как можно одновременно хотеть жить размеренно и никогда ничего не делать, а там… я не знаю… о! Вот. Кристаллы клепать! И тут же: как без меня там в Гнезде? А там такая гегемония каждый день, что сама такой же стано…

Звон в голове.

Гости? Мой бег по земляному туннелю. Паяльник! Пришлось вернуться, выключить его и рвануть вперёд ещё быстрее. Когда я ступила на пол своей комнаты, в дверь долбили уже несколько рук. Открыла её, демонстративно зевнула и поняла, что смысла в этом не было — передо мной стояли несколько склонённых госпож, за ними толпились служанки с целыми мотками ткани, а позади них обнаружился Эрик. Именно он растолкал всех, в том числе меня, вошёл в мою комнату и только потом спросил:

— Ты торт ещё не съела? Не влезло бы в тебя столько, ты же… а живот у тебя такой большой, потому что ты ребенка ждёшь? — короб он нашёл на кровати, — ты прости, что я так быстро. Там просто отец запретил, а ещё и мама с ума сходит. Нет, ты слышала её крики? Не нравишься ты ей. Ещё и ребенок. Ха! Ты знаешь, чего она боится? А вдруг ты мальчика родишь! Тогда всё.

Я впустила модисток и стала наблюдать за тем, как быстро и ловко ни расставляют пьедестал, приборы, открывают чемоданчики и строят служанок с тканями в ряд.

— Что, всё? — направилась к атласу я.

Другого здесь не было. Только он. Хотя…

— Это шёлк, — с двух сторон рассмотрела я, — я ждала бархат. М! Увидела. Замечательно. Антрацитовый вполне подойдет, — палец угодил в нужный моток, — я подготовила эскиз. Мерки лорда у вас должны быть. Что касается меня, то вот, — из кармана были вытащены на свет несколько заляпанных паяльным флюсом листов, — этот лорду, а вот тут… я написала мерки, но сейчас поняла, что они не точные. Я успела набрать, — взгляд на «подсказавшего» мне своей фразой про живот Эрика, — снимем сейчас. Я предполагала, что будет кобальт. Он с антрацитовым смотрится превосходно. Оу, нет. Вышивка всё только утяжелит, — примеры её я даже не взяла, — хм… сутаж по обшлагу. Можно. Но если вот тут…

— Мама боится того, что твой сын сдвинет в наследовании Тома, — не выдержал паузы Эрик, — ты же главная жена. Хм. Отец переместил маму на вторую руку. Почему, интересно? Может ты его, как и меня, понимаешь? Или сделала что-то хорошее?

Я заинтересованно обернулась, отвлекшись от швей.

— Терра была на главной руке? — листы из моей руки отправились на рассмотрение, — а как только появилась я, то…

— Он вас поменял, — договорил за меня младший лорд, — Томлирих поэтому не любит тебя. Ты можешь с легкостью его сдвинуть, — он повесил нос, — меня ты подвинешь, даже если это будет девочка.

Мне его настрой не понравился.

— Никто не сдвинет тебя, Эрик, — улыбнулась ему и ступила на постамент для снятия мерок, — без корсета совсем. И сделайте припуск на три сантиметра. Живот и в самом деле растет, — причём не только из-за беременности, — и ещё, — к «сыну», — можешь передать Тому, что это будет девочка. Точно. И она будет относится к тебе так же, как и я, — я хмыкнула, — в любом случае ты уже успеешь жениться и уехать в какое-нибудь из дальних поместий к тому времени, когда она повзрослеет, — голос пришлось понизить до шёпота, а ладонь положить на живот, улыбка на лице появилась сама собой, — после и она пойдёт искать свой путь, да, кукусик?

— Девочка — это не очень… как-то, — он стушевался под моим взглядом, — не интересно же. Замуж тебя выдадут. Потом ещё дети эти… всякие.

Я покачала головой, увидев его на несколько лет младше, чем как он выглядит.

— Девочкой расти намного интереснее, — я вытянула руку, делая удобнее модистке, — мой старший брат учил очень много ненужной ерунды, в то время как мы с сестрой изучали то, что хотели. И это, не учитывая того, что отец любил нас не так как его.

Мне сразу вспоминались те мелькающие словно кометы летние дни, когда мы трое проводили время у кривого старого колеса Цикла на холме перед спуском к реке. Рэй тогда всегда сбегал от своих новых учителей, сжигал на вечернем костре свои книги и, наплевав на всё, рассказывал нам о том, что его действительно увлекало — мода, стиль, одежда, украшения. Его коллекция туфель, которую он складировал в гардеробе Гримми, вызывала восхищение. Большую часть всех знаний об этом я подчерпнула у него. Помимо этого, никто бы не поверил, его интересовали булавы. Ага. Помню тот металлический пернач, который он таскал с собой. Красивый, зараза. Даже когда тебя им по голове стукают — вполне себе запоминающееся мероприятие, даже если бьют не сильно.

Мы были детьми, но уже тогда знали кем нам суждено стать. Цикл предвидел каждый наш шаг.

Как я очутилась здесь? Вопрос явно не к Богу.

— Всё равно быть девочкой хуже, — обратил всё своё внимание к торту лорд, — меня вот, например, никто ничего делать не заставлял. Тома — да. А меня мама воспитывала. А тебя кто?

Я хмыкнула.

— Старший брат, — я сошла с постамента, — именно поэтому я и… характеры у нас с ним похожи.

Отвечать он не стал. Меня полностью поглотило швейное дело, которое воспринималось интереснее из-за летающих вокруг магических приблуд модисток. Магию они использовали крайне ловко, причём каждый свою — здесь даже гномья трансформация успела пару раз мелькнуть. Они сами делали пуговицы! Такой красоты я не видела ни разу.

И вот в чём интересный факт. Такая магия стоила намного дороже ручного труда не магинь, а значит… что я там говорила насчёт главы рода Кери? «Может ему денег дать?». Может он мне отсыпет, а⁈

Минимализм жизни, который он проецировал на всех нас, говорил мне о сдержанности. Как и всё, что он делал. Те самые карандаши на столе. Но расточительство сейчас?

— …влюбился! — шептались между собой женщины.

Думать о деньгах мне надоело (хотя, с хрена ли⁈), потому я решила вступить в диалог. Да и подвох я ощущала изначально.

— Кто влюбился? — взгляд на ту, что болтала до этого.

Сейчас её глаза припали к полу.

— Л-лорд Варг, — ответила другая.

Глаз я не закатывала — сама же знала куда лезу.

— В кого опять? — хмык от меня, когда к уже наложенной на меня части верха была примерена другая.

Все заулыбались.

— Леди из кабака, — воспряла первая.

— В столице, — продолжила вторая.

— Ищет её, — поняли мой интерес они.

— Все ноги стёр уже!

— Так влюблён, — за этим шёл строй неровных «Эх!».

Я пожала плечами, удерживая всё понимающую каверзную и совершенно не предвещающую ничего хорошего улыбку. Однако со словами меня опередил Эрик:

— Так он же тупой, — махнул пальцами он, — каждую неделю кого-то любит. Бесхарактерный. Я, вот, никого не люблю! — он слегка порозовел, — пока что.

Женщины скуксились.

— Тут по-другому любит, — нахмурила бровки одна, — ищёт же.

Все они закивали с уверенностью.

— И как же он ищет? — поинтересовалась, не понимая, как он тогда всё ещё не нашёл.

— Спрашивает всех, — гениальное.

Теперь я глаза закатила. Только мне сейчас совсем не к спешке — пусть ищет хоть по следам в пыли. Мне бы ещё восемь с половиной месяцев его поисков.

— Ми-м, — не удержалась от ухмылки, — а особые приметы у неё есть?

Девушки почти подпрыгнули. Мне досталось несколько быстрых кивков.

— Голубые глаза!

— Большие.

— Светлые волосы.

— Маленького роста.

— Так все девушки под это подходят, — уже четверть торта была поглощена Эриком, — ну если и не все, то большая часть.

Я была с ним согласна.

— Хвост, — неуверенно промямлила одна из них.

Вот… и запомнил же! Цвет глаз, козёл, не запомнил, сказав, что мои карие — голубые, а хвост, которые только в самый пьяный момент появился — так это пожалуйста. Проклятые мужчины.

В дверь постучали. Однако, это не помешало Виктору войти без разрешения. Я отвернулась, решив воспользоваться моментом.

— Какого цвета у меня глаза? — заранее скрестила руки на груди.

Мужчина прошёл до кресла, сел в него и ответил:

— Карие, интересующаяся, — ничего не значащим тоном ответил он, — сейчас карие.

Моя медленно поворачивающаяся голова его совсем не напугала. Только повеселила — глаза посветлели.

— А не сейчас? — с суженными глазами.

Его бровь слегка дернулась.

— А не сейчас синие, — мне и сразу же Эрику, беззастенчиво и забыв всё, поедающему кусок, — пренебрегаешь моими приказами?

Торт сперва застыл на пути ко рту, а потом шмякнулся на пол, подальше от ошалело растопырившего глаза парня.

— Это я во всём… — начала было защищать его я.

Но на меня так грозно посмотрели, что я поняла — лучше промолчать.

— Продлеваю твое наказание на ещё один день, — указал ему на дверь лорд.

Мы с Эриком обменялись сиротливыми взглядами, а после он вышел, унеся с собой и торт.

Откуда он знал про глаза? Я даже одного портрета своего прошлого лица не оставила! Только в кулоне мамы — она бы его добровольно не отдала ни при каких условиях. А мне очень нужно было стать другим человеком. Так появилась совсем другая Элли с совершенно иным характером, с изменённой операциями внешностью и планом мести.

Сколько раз я успела пожалеть обо всём этом — сосчитать было трудно. Но отступать было поздно, хоть сокрытие от мамы и провалилось сегодня в обед. У меня была основная задача: Аезелвалф Варг погибнет от моей руки в ближайший год.

Меня не останавливала чернота, что ждёт меня после этого. Я готова была принять эти последствия. Пустота примет меня так же мягко, как делала это с сотней тысяч чернохвостых висталок до меня.

— Ты знаешь, кем я была до… — не удержалась от вопроса.

Виктор был как всегда сдержан, хоть в его глазах и читалась задумчивость, помимо лёгкого налёта неприязни при придирчивом разглядывании стен моей комнаты. Ещё и Бурбоня косилась на него с интересом голодной и отчаявшейся женщины.

— До «чего»? — вступил в хитрую игру он.

Даже насмешливости не стал скрывать. А может, просто желал выманить информацию про перевоплощение. Иначе откуда ему было знать кто и что со мной сделал.

— До Ковена, — солгала я.

В Гнезде я всё ещё была прошлой собой. Кто бы смог помочь мне, кроме Хакгарда? Он единственный был способен делать швы. Даже такие страшные и кривые.

— Вероятно так, копающая, — усмешка.

Я не сдалась:

— Тот отчёт при знакомстве был лишь для виду? — губа вжалась в другую сама собой.

Я нервничала. И искренне ненавидела своё состояние. Мне срочно нужен был контроль, причём не столько над своим состоянием, сколько над ситуацией.

— Имя твоего прошлого рода мне и в самом деле неизвестно, — явно желал успокоить меня мужчина.

Но я только нахмурилась. Какого чёрта он знал меня до Ковена, но не знал рода? Это выглядело странным.

— Объяснишь? — выдохнула и обошла трудящихся у постамента швей, — пожалуйста.

Моя просящая моська не спровоцировала его на жалость. Ну только если слегка:

— Сменим тему, — бессовестное от него, — с чем было связано твоё посещение борделя?

Смотрите-ка. Ревность. Да неужели?

— Такая себе тема для беседы, — равным его тоном усмехнулась, — позволь спросить, а зачем ты сейчас пришёл?

Милая улыбка позволила словам стать мягче. Но суть их была «Чё надо? Чё припёрся?». Была бы моя свободолюбивая воля, я бы так и сказала. Но у меня всё ещё была голова на плечах. Помимо инстинкта сохранения живота. Правду говорят, что беременность делает женщин добрее. А ещё, говорят, тупее, но это точно не про меня — я всегда самая умной и…

— У меня появилась свободная минута для выяснения обстоятельств, ощетинившаяся, — сощурил глаза он, — с моего счёта чеком были направлены средства. Весьма крупная сумма.

Я поджала губы.

— Ты сам мне дал эти чеки, — скрещённые на груди руки, — спроси ещё про тортик, угу.

Крылья его носа раздулись. Но через секунду его ярость выдавали только тёмно-серые глаза. Вот же жмот!

— Смысл моего вопроса не в размере суммы, а в том, что даже респектабельный столичный бордель не возьмет за одного юного лорда такой платёж, — идеально спокойным тоном.

Я едва сдержала смешок.

— Откуда тебе это известно? — и язык закусила.

Он был по ледяному холодным и совершенно безэмоциональным сейчас. Как скала, как камень, как…

— Я лично не воспользовалась их услугами, — села на кровать поближе к нему, — а количество денег такое лишь потому, что Эрик слишком юн для… подобных мест. Двадцать пять у лорда — незавершенный пубертат, — хмык с улыбкой, — ты успокоился?

Внешне с ним, казалось, ничего не произошло. Но мелкие детали его выдавали.

— Я всегда спокоен, — мягким тоном, — подобные места…

— Тебя не прельщают — я уже осознала, — подсела ещё ближе, — или речь не про места, а про тех, кто там находится? — и опередив его ответ, — напомнить тебе место, в котором ты меня встретил? А то, что произошло после встречи? А с кем? Наличие ещё одного мужчины в нашей компании тебя не смутило при изъявлении желания вступить со мной в брак? — со всех сторон послышались тщательно сдерживаемые «Ах!», но кто бы желал их слышать.

Даже сам лорд наплевал.

— Конкретно того мужчины — нет, — заставил меня подавиться слюнями Виктор.

Взгляд у него при этом был такой, будто ничего сумасбродного сейчас сказано не было. Я же впервые растерялась. Ладно, не впервые с ним, но… КАКОГО ХУЯ⁈

— Значит остальные мои предполагаемые половые партнеры тебя крайне к-хм… смущают, а… он — нет? — попытка прояснить хоть что-нибудь.

В ответ мне кивнули со снисходительной улыбкой. То есть, говорит такое он, а дурочка — я⁈

— Ты — латентный гей, — поняла я и продолжила под его усмешкой, — или не латентный. Поэтому такая тяга к… нетрезвым действиям? — мои глаза метнулись вниз.

На губах Виктора ознаменовалась даже не улыбка — он надо мной потешался.

— Это не так, Элли, — смешок.

Я опомнилась:

— Действительно, ты же при этом любишь меня, а значит ты бисексуален! Знаешь, если так, то…

— Мужчины меня не привлекают, подозревающая, — остановил поток моей радости он, — смысл моих «нетрезвых действий» в определённом человеке и его… месте и позиции, а не в наличии в твоей голове ассоциаций с ним.

Почему тогда Варг⁈

Сказать это я не решилась, но ждала продолжения откровений. Не сработало — он молча посмеивался надо мной.

— То есть я могу спать с… — быстрый взгляд на наблюдающих за нами исподтишка госпож, — с ним? Находясь в браке с тобой? — я, кажется, выглядела потеряннее всех в радиусе в километр, — да почему? С чего такая… ты куда? В-виктор, это издёвка! Чистой воды глумление над твоей беременной женой! Это буллинг!

Я рванула к двери за ним. Там меня и поймали в объятья. На ухо упал ласковый шепот:

— Забавно слышать от тебя это, Элли, — звонкий поцелуй, — этого слова ещё не придумали.

И он оставил меня стоять и смотреть в пол. Чего? Что значит «не придумали»? Да я его знаю…

— Виктор! — я сделала неуверенный шаг из своей комнаты.

— У тебя наказание, непослушная, — даже не оборачиваясь.

Его спина исчезла за поворотом. А я рывком ворвалась обратно к модисткам.

— Есть ещё слухи про Аезелвалфа? — самый лёгкий способ успокоиться — начать планировать нападение.