Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Глава 4 В которой есть погоня, кураж, знакомства и непонятности, но нет совести. У кого-то

Нога чесалась нещадно. Уже полчаса, пока я ехала по лесной дороге, проникала под барьер и даже тогда, когда оказалась на небольшом пригорке, открывающим превосходный вид на тёмный замок и всё остальное, но… нога!

Я взяла поводья, легко потянула их на себя, останавливая коня и заканчивая эту мудозвонь с колокольчиками на сбруе. И она должна меня веселить? Раздражения от сидения в седле мне хватает!

Подол был задран с неимоверным рвением, за ним последовал приспуск чулка и небезосновательное наслаждение. Звон в голове, сигнализирующий о приближении. А после ещё минута ожидания, пока целый отряд выйдет из зарослей и перестанет разглядывать меня из кустов.

— Л-леди, в-вы сбились с маршрута? — крайне неуверенное.

— Да наконец-то, — буркнула тихо, а после поправила всё приподнятое, заглянула в голубые мальчишеские глаза и улыбнулась, — насколько я знаю, нет. Мой путь пролегал в Солнечную Рощу. Я уже вижу замок.

С мужским полом так всегда — только затронешь юбку, и они тут как тут.

— Вы на приём к главе рода? — не стал церемониться он, — вы не записаны.

Я приподняла бровь. Ещё и записываться к нему надо? Куда я попала? Точнее, зачем этот Кери попал куда не надо⁈

— Я не по записи, — я дёрнула поводья и поравнялась с мнущимся, как его конь, юношей, — я в гости.

Отряд мужчин в латах меня не понял. Причём совсем.

— М-мне придется вас задержать, л-леди, — признался с сомнением лордик.

Я остановила взгляд на голубых глазах, светлых волосах, будто золото-пшеничных, а после улыбнулась шире. Младший лорд — на старшего сына Виктора он не тянул только потому, что должен быть старше меня вдвое.

— А давайте так, лорд Кери, — немного подалась к нему я, — вы меня обгоните — значит я пойду в ваше «задержательное место», а если я вас, то вы пропустите меня на аудиенцию к своему папочке. Идёт?

Он нахмурился. Но азарт во взгляде вообще сложно было не увидеть. Может я предвзята, и мужчины-маги взрослеют намного медленнее, чем магини? А то уже второй попадается возрастом с меня, но с поведением мальчика.

— Вперёд! — моя команда и громкий чмок для лошади.

Мы оба рванули вперед — лорд с отрядом застыли позади. Хвост появился быстро, я наклонилась вперёд и порадовалась тому, что надела сетку на глаза как защиту — здесь были мошки.

Правильно мне столичные девушки рассказали про болото, иначе послушала бы невнимательного Зигмунда и надела бы что потеплее и с кучей юбок.

Владыка вообще меня отпускать не хотел. Они с Агератум застыли, словно два презирающих друг друга изваяния с разных сторон главной лестницы, пока я прихорашивалась и выходила из женской половины. Ранга на моей голове их обоих не впечатлила, но их никто не спрашивал, потому подобный остроконечной однотонной короне ободок украшала та самая сеточка от мушек, по плечам свисала исходящая от неё накидка, а на моем не в меру накрашенном лице отражалась улыбка. Именно это не понравилось Хакгарду — мой нагримированный лик, готовый к любым последствиям и к дракам.

Милой вредной Гере достался мой поцелую в твёрдую щечку, а вот Владыка такого себе позволить при невесте не мог из-за собственных взглядов на жизнь. В какой-то мере именно они стали нашим камнем преткновения. Потому я махнула им обеими ладошками, пнула складной чемоданчик, складывая его до ридикюля, и слиняла к конюшням, откуда отправилась порталом на сию прекрасную дорогу.

Второй барьер! Лёгкое шуршание в ушах от блокировки моих сигналок, проезд сквозь арку в сад на территорию Рощи и галоп до самого входа, пока позади даже не слышится стук копыт по каменной дороге.

Замок был темнокаменным. С коричневой черепицей на крыше и над узкими длинными окошками. Однако он не стоял ни в каком сравнении с моим осознанием радости по поводу:

— Солнце! — соскользнула с коня я, — лорд Кери, только представьте! Извечный полумрак позади!

Младший Кери моей радости не оценил — спрыгнул на землю, подошёл со всей присущей его поведению злостью и… помог мне спуститься.

Лорды.

— Вы не должны были подвергать свою жизнь такой опасности! — понеслись упреки, — для леди очень опасно так…

Он застыл, разглядывая поданную мною руку в своей. Спорим, что татуировки на ладони он видит впервые? А истинно висталочьи когти в три сантиметра? Жалко мальчика. Его психика под угрозой.

И это лишь потому, что я вызвала у него не просто интерес, а восхищённую страсть! Такой игрушки у него точно не было. Папа такую не купит.

— Я выиграла, — напомнила ему, — та-ак. Это мужское крыло? Значит сворачиваем направо, идём по коридору…

Я откинула с глаз сеточку.

— Я могу проводить! — вызвался тот, кто меня еще пять минут назад не хотел пускать, — только отец сегодня не принимает.

— Меня примет, — убедительно ответила я, — Элла, — представилась я.

— Эрик, — в его глазах можно было увидеть такое волнение и радость, что я едва ли не опасалась его внимания.

Руку я отняла медленно, боясь отпугнуть будущего сына. Может стоит ему сказать? Лучше позже, да.

— Я сама дойду, — я стянула ридикюль со своей лошадки, похлопала её по шее, подвязала вожжи и хлопнула по крупу, открывая портал в Сахарный домик, — но вы можете помочь мне с багажом.

Я протянула ему сумочку. Он, ещё не осознавший, как я открыла портал под барьером его отца-архимага, ридикюль взял. И упал прямо на моих глазах.

— Всё в порядке? — учтиво спросила.

Он искренне пытался встать. Не сильный сын вышел у Виктора. Даже уменьшенный шкаф в руках удержать не может. Да беременная я сильнее.

— Помочь? — я протянула ему руку.

— Н-нет, я сам п-принесу! — продолжил барахтаться он, — и-идите!

Я могла лишь пожалеть его. А после шагнуть на ступеньки и оглядеть деревянный дверной косяк с символами на всей поверхности.

— Все ещё уверен? — переспросила, считывая информацию.

— Да! — кряхтение.

Я достала из подпространства вилку. Пара чёрточек на деревянной доске, и я не попадаю под заклинание. Зачем роду Кери раскрывать личности и мороки своих гостей? Что-то слишком много плетений защиты на одном замке, в который и так можно попасть только по записи.

— Тогда я пошла, — махнула ему рукой.

Он уже поднялся, волоча сумочку по земле. Бедняга.

Солнечная Роща — обитель рода Кери была небольшой, светлой, тёплой и приятной. Те самые длинные окна здесь были везде — в такое не пролезть даже тощей мне, казалось бы, имеющей возможность прошмыгнуть куда угодно. И это было плюсом, потому что здесь не было открытых окон с летящими в них мошками, свет проникал только в ограниченном объеме, потому не было духоты и жары, а витражи отражали невероятные узоры на каменном полу.

Так. Коридор я почти прошла, а впереди был ещё один со множеством дверных проёмов и такими же узкими створками, как и окошечки.

До меня дошло: это бывшая крепость. Точнее, мамулька продумывала её в стиле защищённого форта — вон, даже из окна видно снесённые контуры одного из бастионов. До них было метров пять от стены, мимо которой я только что прошла.

Ага. Значит кто-то из Кери умудрился снести сам форт и обустроить Рощу до вида и статуса замка. А ещё целенаправленно завалил катакомбы, так что с выводом о его паникёрской натуре я поспешила. Он наоборот пытался сделать из военной бяки невоенную. Даже женскую половину пристроил. А мне теперь мучайся и рисуй её план! Нахал.

Поворот направо. Коридор номер три. Вход через арку. Желание свалить обратно в Сахарный домик. Последний коридор (Четвёртый! За один только поход). А лучше сразу в Гнездо. Дверь.

Деревянная, обычная, но опять с мелкими символами по периметру. Только теперь они начерчены прямиком магией и на самой створке.

Что я могла понять по этим начертаниям? Что хочу домой. Виктор Кери был архимагом высшего уровня, с которым связываться мне не стоило бы даже на расстоянии. Я же собралась залезть к нему в штаны и кошелёк, что было чревато суровым надиранием моего только начавшего полнеть зада.

Палец коснулся руны, сместил её под углом буквально на пол градуса и удлинил ножку на миллиметр. Теперь я тоже участница наложения этой пакости, потому на меня она распространяться не станет.

Собранный выдох, милая немного дурацкая улыбка на губы и стук по двери. Ну что, папулька, мы теперь с тобой связаны общим чадом. Пора и тебе об этом узнать.

— Леди? Вас нет в записи! — воскликнул мне секретарь, сидящий за столом в приёмной.

На кой хрен здесь так много слоёв защиты? Виктор принципиально ненавидит посетителей?

— Хотя… — не успела я и раскрыть рта, — леди Ариэлла?

Брови незамедлительно сошлись в одну. Этот старый интриган меня ещё и ждал⁈ Да я впервые в жизни чувствую себя ведомой, а не ведущей. Что происходит?

— Минуту, — выскочил из-за своего рабочего места господин, — сперва нужно спросить… — он был взволнован, пока я пыталась натянуть на лицо привычную маску дурочки.

Получилось только в тот момент, когда секретарь сунул голову в следующий кабинет, и из него раздалось ответное:

— Пусть войдёт, — безэмоциональное.

Мне распахнули дверь. Я в неё не вошла. И не только потому, что здесь снова была защитка на двери — меня, чёрт тебя дери, ждали!

Вилка образовалась в руке, я направилась к деревянному косяку под охреневающим взглядом секретаря, села на корточки, подобрав полы платья, и начертила в самом низу обезвреживающий знак. Скрип зубчиков по дереву впечатлил только меня. Остальные молча ждали дальнейшего развития событий.

— Благодарю, господин, — лучезарно улыбнулась мужчине, поднявшись и оправив одежду, — можно мне чаю? Только с мятой и несладкий.

А после, не дожидаясь ответа, вошла в обитель местного аспида.

Здесь было светло и по-перфекционистски чисто. До такой степени, что первым моим желанием стала практически потребность посмотреть на ящик трусов Виктора. Там, скорее всего, всё не только идеально разложено, но ещё и цветовая гамма подобрана по оттенкам.

— Лорд Кери, — я продемонстрировала улыбку шире, продефелировала на каблуках до его стола и плавно опустилась на стул для посетителей, выгодно подчеркнув шёлком юбки всё, что возможно было выделить.

— Вики-итич-чичка, — представился мне тот, кого я так нечаянно обозвала на пьяную голову.

Мстительный. И злопамятный. Благо, что улыбается — иначе я бы напряглась сильнее.

— Виктор, — пошла на попятную, пытаясь найти в его серо-голубых глазах подвох, — как ваши родители?

Глупее вопроса не придумаешь. Проклятый этикет и проклятая хитрая усмешка лорда мне в ответ.

Он не был восхитительным красавчиком, каким все видели Варга. Он вообще не был таким, как о нём говорили. Суровость? О ней говорило только отсутствие мимических морщинок у глаз и рта. И её отрицало выражение лица в данную секунду — насмешливое, непринужденное и открытое. Сдержанность? Строгость? На них отвечали выстроенные по размеру карандаши с одной стороны стола, а с другой — перья с идеально заточенными концами и без капли чернил рядом.

Мне стоило бы его бояться.

Однако, собранные в низкий хвостик светлые волосы чуть ниже плеч, совсем не аристократичный загар на коже и тонкокостное худое телосложение не выдавало в нём злодея. Он казался крайне милым, даже в своей идеально отутюженной рубашке с запонками, которые он носил, кажется, единственный из всего Танатоса. В застёгнутом на все пуговице тёмно-синем пиджаке и с идеальным порядком в окружении.

— Не нашли в себе сил подождать твоего появления и погибли со скорбью от осознания не произошедшего знакомства, — это он про родителей ответил.

Носки туфель навострились на выход — я себе такого позволить не могла. Потому улыбнулась… не так сильно, как до этого, и выпалила:

— Предлагаю закончить раскланивания и приступить к делу, — один из строго расположенных карандашей угодил в мои цепкие пальцы, — если вспомнить наше с вами знакомство, и то, что за ним произошло, произошла удивительная и волшебная случайность! — я подалась вперед, надавив жопкой карандаша на стол и оставив там грифельное пятнышко, — лорд Кери, а как вы относитесь к детям? В частности, девочкам, висталятам и от вас?

Уголки губ мужчины дрогнули, растягивая их в улыбке, взгляд стал более проницательным и снисходительным. Не верит?

— В прямом смысле отношусь, как я понял, — он откинулся на спинку собственного кресла и скрестил руки на груди, — предложения, просьбы, пожелания?

Вот почему он, а не зелёный и нежный Варг? По какой причине я должна разбираться со старым, мудрым и расчётливым мужчиной, а не… мёртвым куртёнком?

— Я бы хотела ваше имя рода, влияние и положение для моей дочери, — прямо ответила, заметив его тщательно скрываемый негатив по отношению к моим манипуляциям с карандашом.

Сам виноват! Довёл меня до стресса, а потом кривится от пятнышек на дереве. Да их стереть на раз-два!

— Восхитительно, — кивнул он, прежде чем потянуться к ящику своего стола, открыть его и достать тоненькую папку с единственным листком внутри, точно и прицельно положив его под ровным углом перед собой, — я собрал на тебя досье.

Я не сдержала хрюка. С одним жалким листочком? Очевидно, кое кто очень хорошо скрывается и заметает следы, раз информации по мне даже Высшему лорду не найти.

— Ариэлла, — он хмыкнул, — имени рода нет в связи с отказом после перерождения в монахини Цикла, — это он про висталок, монах, блин, — Верховная — сильнейшая из служительниц храма.

Хитрый взгляд на меня. Будто ожидающий что-то. А мне от него скрывать нечего. Из того, что он найдёт, конечно, же. Но он не найдет — я даже портреты все свои сожгла, когда от мамули начинала скрываться.

Что же касается Цикла, то мы не были монахинями его церкви, как нас нередко обзывали. Мы больше проводники для всех остальных рас — девушки, способные предсказывать будущее, если бог его посылал, видеть линии связи каждого живущего, и обязанные помощники каждого, кто попросит. Мой же статус Верховной не нёс в себе ничего, помимо непомерной ответственности, защиты разбредшихся по миру висталок и нудных заседаний Ковена.

Продуманный по всем фронтам Виктор тем временем продолжил зачитывать:

— Двадцать семь лет. Уровень магии неизвестен, предположительно архимаг, — тон у него был ровный, понять, на каком факте он удивляется или хмурится, было сложно.

Я пыталась найти хоть какие-то признаки проживаемых эмоций. Хоть одну реакцию.

— Семья и род рождения неизвестны, предположительно низшая аристократия, — он хмыкнул, — я бы сделал ставку на Высшую.

Тут мне стало интересно:

— Почему? — я отпустила карандаш, похлопала ладонями, сбивая с них грифельные пятна, а после схватила с собой стул и обогнула его стол, усевшись вплотную к лорду.

Мужчина в ответ только повернул ко мне лист лицевой стороной и ответил:

— Ни одна графиня или герцогиня не посмела бы смотреть лорду в глаза, — сообщили мне весьма очевидную вещь, — более того, Высшему и старше её на три тысячелетия.

— Ты нёс меня пьяную на плече, лишил анальной девственности, и у нас общая дочь, — я потянулась и заправила ему выбившуюся прядь волос за ухо, — мы практически кровные родственники.

Виктор поднял бровь.

— Все кровные родственники осуществляли вышеперечисленное с тобой?

Я расслабилась — он был ироничен.

— Только моя собственная привязка, — в тон ему, — продолжай.

— Не спеши, нетерпеливая, — звучало подобно ласковому обращению.

Мне даже приятно стало — разве дождеёшься такого от мужчины? Я продолжила смотреть в его глаза. Кто из нас кого планирует соблазнять?

— Известна непосредственным участием во многих столичных мероприятиях, — продолжил он, не смотря на меня.

Вы когда-нибудь видели, как глаза меняют цвет от освещения? Вот у него на солнышке они были пронзительно-голубыми, а в тени серыми, как грозовое небо.

— Элли, это привязка, — убрал он мою руку с собственного колена, — держи себя в руках. Продолжим, — не скрывая собственных вставших «намерений», — имеет официальный статус любовницы Владыки Танатоса.

Холодно. Очень пресно и с неприятием.

— Это не по любви, — решила поведать ему, — там вообще кривая история была. Меня заставили.

Свой кислый вид я преобразовала в извиняющуюся улыбку. Стоп! А за что⁈

— И вообще, — вредное, — я не замужем, — нос вверх, — и никакого значения это не имеет!

Я забрала из его рук листок и прочитала насуплено:

— Умна, хитра, распущенна, своенравна, непредсказуема, опасна. Кто это писал? Опасна для кого? Для нервных клеток? Для пирожков на твоей кухне? Да я сама прелесть! Доброта, порядочность и милота, — я ткнула ногтём по бумажке, — тому, кто это написал, надо дать по жопе.

Я взглянула на дверь.

— И твоему секретарю, потому что я просила чай с мятой.

У меня забрали листок, выпрямили его, побрезговав оставленными мною заломами, и закинули ногу на ногу, предвещая новый поток ложной информации о бедной оболганой мне.

— Приём пищи происходит в столовой, — упрямое и строгое.

Я обомлела. Никаких печенек по вечерам? Никаких пирожков в схроне возле кровати? А как же чай на подоконнике? Это практически преступление в чистом виде! Злодеяние масштаба моей вселенной! Да за такой грех из Цикла перерождений выкидывают прямиком в пустоту!

— В кабинет запрещено вносить не предназначенные для этого помещения предметы, — объяснили мне, — запомни это.

Да я уже боюсь за детство своей дочери! Лучше уж быть безымянной висталочкой в счастливом и вольном Гнезде, чем Высшей леди с отцом, топящим за идеальную чистоту и правила.

— Я передумала, — мои шаги со стулом к прошлому месту дислокации, — я это… просканировала сейчас малышку, поняла, что отец — Варг и… решила не лгать тебе, — край сиденья уткнулся в стол, — и я, если честно, изначально это знала и решила тебе солгать ужасным гадким образом… набросить на тебя чужого ребёнка… и все остальные злодеяния, которые написаны в твоём этом досье. Пока, в общем. Всего самого наилучшего, я пошла!

Я взялась за ручку, дернула её и осталась стоять с ней в руке. После поднесла к глазам, пытаясь убедиться, что меня хотят удержать, и хлопнула рукой по двери. С размаху! Со всей возможной высше-лордовской силой! Дверь пошла трещинами, контур её на миг размылся, а после заплыл туманом, восстанавливаясь до первоначального состояния.

Чёртовы великие дворцы с их гадкими особенностями. Глава рода, очевидно, выпускать меня не желал.

— Как я и подозревал — архимаг, — протянул мужчина, — уровень не ниже пятого.

Я приподняла подол платья, опасаясь запутаться в нём, простучала каблуками уже совсем не соблазнительно и бухнула ручкой по его столу.

— Присядь, Элли, — ехидное, — тебе противопоказаны перенапряжения.

Серьёзно? Всё ещё не верит? Или это означает что-то другое?

Я добрела до окна, плюхнулась на диванчик рядом и принялась наблюдать за птичками.

Пятый уровень, ага. Восьмой. Из восьми возможных. А вот у Виктора шестой. Всё по тем же недостоверным слухам. Кто в здравом уме расскажет какой у него уровень магии? Только тот, кому вообще нечего скрывать. А вот то, как он по моему удару определил уровень, скорее всего было тыканьем пальцем в небо — нельзя было выявить это, пусть магия с физической силой и были связаны напрямую. Однако, я, будучи вторым исследователем уже как третий год, могла с точностью сказать, что у женщин-магов сила или не растет вовсе, или как у меня — достигнет нужного уровня только при целенаправленных тренировках.

Опасаться мне было нечего. Убить привязку ты не сможешь при любом раскладе — ответочка и по тебе шибанёт так, что есть возможность сойти с ума. С нанесением вреда та же история.

— Мне импонирует предложение с моим именем рода на нашей дочери, насупленная, — он старался улыбаться мягче.

Но не заметить сосредоточенный взгляд было невозможно! Он у него был цепким, прямым и опасным. Так может, там в досье про него говорилось? Что там было… умный, хитрый, распущенный! Не одна я шлялась по столичным кабакам в поисках приключений! Может он мне тоже за что-то мстит⁈

— И не пропадает уверенность, что мы с тобой сойдёмся в характерах, Элли, — очень пронзительные глаза, — продолжим? Тут ещё несколько фактов о тебе.

Он вернулся к исписанному листку взглядом. Я задумалась.

— Почему ты так уверен? — перебивший его вопрос, — даже судя по твоим писулькам, я крайне хреновая претендентка на «схожесть характеров».

Улыбка. Только она, даже без внимательного взора.

— Доказано участие в бесчеловечных исследованиях Зигмунда Хакгарда, — приподнятая бровь, — статус: ассистент.

Я хмыкнула.

— С каких пор препарирование букашек и мелких животных стали «бесчеловечными»?

Моё возмущение отразилось на его лице — он важно и «веряще» мне кивнул.

— На прошлой неделе среди ваших подопытных был курт, — мужчина вопросительно уставился на меня.

Я пожала плечами.

А что я могла сказать? Что мне нужно было отрабатывать защитные удары, если на меня нападет этот полу… умник? Что анатомию волков вообще никто никогда не изучал? Да у них даже строение органов мерзкое! И состоят они из настолько эластичной регенерирующей ткани, что убить эту пакость можно, только проколов сердце! А они его прячут где-попало! Вытаскивают из груди и ныкают в непонятных для висталок местах!

— Он к нам уже мёртвый пришёл, — поджала губы я, — как и остальные. Никаких убийств и всего такого. Могу доказать!

— Весь в ожидании, — ехидное.

Я кивнула, призвала свой синий хвостик и махнула им в воздухе. Лорд стал ждать представления.

— Я доказала, — хвостик нервно скрутился в клубок на диване рядом, я закатила глаза, — он синий. Если я остаюсь «цветной» висталкой, значит я никогда не совершала убийство. Иначе бы почернела, — я подалась вперед, чтобы прошептать по-заговорщицки, — но нам такое практиковать запрещено, потому что Великий Цикл после смерти отправит сразу в Пустоту, не дав переродиться, — теперь усмехнулась я, — ты, кстати, как привязка за мной пойдёшь. Будем вместе там душами гнить.

— Прискорбно, — произнёс, будто это совсем не так, — что ж, твои доказательства я учту. Далее, — внимательный взгляд, — замужем не была. Дочерей нет. В связи с мужчиной замечена однажды — текущий Владыка.

— Текущий? — рассмеялась я, — подходящее ему слово.

Потому что он, блин, постоянно на своей волне. Течёт как по речке с горного водопада.

— А про «мужчин» — важное уточнение, — указала на значительный факт.

— Женщины? — снова приподнятая бровь.

Отвечать я посчитала лишним. И так всё понятно.

— До прибытия в замок Владыки будто не существовала, записей в источниках нет, — немного нахмурился он.

— Училась в Гнезде, — махнула ресничками я, — на висталочьем острове.

Задумчивый кивок и вопрос:

— Имя выдуманное?

Я помотала головой и ответила честно:

— Присвоенное при вхождении в Ковен.

Почти честно. Расстаться с именем «Элла» я не смогла. А так, сменила на схожее.

— По какой причине покинула Гнездо? — мужчина, казалось, был заинтересован.

Но в каком-то положительном ключе. Может, опять из-за привязки глючит, зараза такая?

— Ковен пришёл к такому решению, — я поджала губы.

Я согласилась покинуть дом только из-за собственных планов. Стоит ли говорить, что Хакгард туда даже ползком не подкрадывался? Зато всё место там занял Варг, испортивший мне жизнь девять лет назад. Пырин кривокрылый, чтоб его папаша навсегда в стае запер. И чтоб я туда залезла и надубасила ему у местного позорного столба.

— Характер ветреный, — следующий перл обо мне, — осуждаемый уровень тактильности, — он хмыкнул, вспомнив моё заправливание пряди за его ухо.

Она мне мешала! Честное висталочье!

— Навязчивость и любвеобильность, — хмык номер два.

И ожидание моего сопротивления. А оно последовало:

— Человеколюбие, а не любвеобильность! — поправила, — и никто меня за ощупывание ещё не осуждал, — надутые губы, — кроме тебя.

А Виктор, как уже стало понятно, вообще осуждать любил. Я прямо-таки кладезь для использования в его фетишах. Удовольствие на его лице можно было различить отчётливо. Извращенец! Попа подтвердит!

— Допускаю этот вариант, — признался он (жаль, что не о моих мыслях), — предельное желание быть в центре внимания, — он аккуратно вложил лист с досье в папку.

Перечитывать что ли будет? На досуге с кхе-кхе в руке. Бессовестная.

— Аристократичная шлюха, — подвела итог я.

Лорду это не понравилось. Он нахмурился, глядя на меня с осуждением.

— Не следует так о себе отзываться, — прохладное.

Чего? Я пыталась найти в его глазах ответ. Нельзя обзывать себя? Мы что, нормальные люди?

— Как… скажешь, — буркнула.

Вот Хакгард — конченный, как я. Он даже сам иногда меня обзывал, не то что постоянно поддакивал.

— Насчёт итогов по характеристике, — перебил мои мысли он, — она не точная. Тебя штормит между двумя циклонами. Низкое самоощущение наравне с вызывающими действиями. Открытая неприязнь к мужчинам и в частности к Владыке. Недоверие. Тщательно скрываемая за позёрством апатичность. Ты и в самом деле ждёшь ребенка, лукавая?

Мне хватило секунды, чтобы рассудить ситуацию и солгать:

— Нет, — с честным взглядом.

Он кивнул.

— Я это учту. Подойди и подай мне руку.

Я готова была лопнуть от интереса, зачем ему моя рука! Не метку же он брачную на ней выводить собрался!

Метку⁈ Я застыла, держась за его тёплую узкую ладонь с длинными пальцами. Такую же, как и он сам. Мужчина поднялся на ноги, оказавшись выше меня на каблуках на полголовы. Значит без них — на целую голову.

— Знаешь, а я не против, — сжала пальцы и дождалась, пока от запястья до локтя не легли руны брака, оплетающие мой новый знак рода.

Позорный и противозаконный для висталки. Но важный для моей крайне родовитой дочери. Один из Высших лордов! Если считать, что замуж я никогда не планировала, то большую удачу можно было бы поймать разве что… ни с кем. Вот узнаю его уровень магии и смогу рассудить.

— Аграрх, — призвал свою мириду (дух рода) Виктор, — проводи леди Кери до её покоев в женской части дворца.

Я с сомнением оглядела метку, отразившуюся на его руке, и опять, как он выразился, «тактильно ему навязалась», то бишь схватила за второй рукав и заглянула под него. Забавно, что я располагалась на правой его руке. На главной. Почему тогда первая жена не удостоилась такой чести?

— Она тебя не потревожит, задумчивая, — очередной милый эпитет.

Ласковый и максимально странный.

— Пугающе, конечно, — я на секунду округлила глаза, — но нам метку консумировать надо. Кресло, стол, прогуляемся до спальни?

Он забрал у меня собственный рукав, сел на свое место и ответил, укладывая бумаги обратно в ящик стола:

— Вечером, — очень занятое.

Я пожала плечами, хмыкнула и, наклонившись, чмокнула его в лоб, затем махнула подолом платья, взяла со стола дверную ручку и вставила её в дырявую дверь. Рядом образовался абсолютно белый ворон, взмахнул крыльями и сел мне на плечо, важно тюкнув меня клювом в макушку. Не больно, но ощутимо, видимо для размышлений. Так сказать, ответная реакция хозяина мириды на мою поцелуйную развязность.

— За внешний барьер не выходи, — практически приказ, я тем временем отворила дверь, — Роща должна привыкнуть к тебе. Иначе будешь петлять, как сегодня.

Я понятливо кивнула, пусть и хотелось сказать сердечное спасибо вредному замку. И строившей его маме заодно.

— Леди Ариэлла, вы… — появился на моем пути секретарь, — чай для вас… готов.

— Дрэнк, — безразличные слова мне вдогонку, — прикажи протереть стол.

Вот же вредный! Там всего пара точечек осталась!

Мне протянули чашку. Я довольно улыбнулась секретарю, затем, так и не закрыв дверь, развернулась к хозяину всего, что здесь есть, и, изящно дефилируя, прошагала к поджимающему губы Виктору. К его столу в частности.

— Лучше принесите лорду сладких печенек, а то он какой-то слишком тоскливый и горький! — я поставила перед лордом чашку с чаем, ожидая его реакции.

И она последовала — мужчина спокойно кивнул и произнёс для меня:

— Брысь, ехидная!

Господин секретарь, всё ещё смотрящий на нас, успел сменить несколько цветов за минуту моих манипуляций, после дождался, пока я выйду обратно в приемную и закрою дверь, и только потом икнул от переизбытка чувств. Предположительно опасений.

— Да он мягкий, не переживайте, господин Дрэнк, — я пробежала до следующей двери, отворила её и добавила, — может вам тоже чаю с мятой? Успокоитесь моментально, — и хитро, — и про печенье не забудьте.

Шаг в коридор, закрытие двери и выдох. И только после этого осознание вида с той стороны коридора: страдающий Эрик тащил мой шкаф. Всё это время!

— Бедный мальчик, — осудила я сама себя, — Эрик! Постой!

Я приподняла сумочку под его охреневающим взглядом, пнула её носком туфли и дождалась, пока она разложится до размера чемодана на колесиках.

— Мы с твоим папой поговорили, — я крепко сжала ручку своего багажа и продолжила обратный путь, — он у тебя… точнее у нас, вполне спокойный и милый.

Голубые глаза снова застыли в недоумении от мириды на моём плече. Я тюкнула пернатый бок:

— А ты не подслушивай, а пей чай! — для некого лорда, с которым эта лялька была связана, — где тут вход в женское крыло?

Предположительно подальше отсюда, потому как свою жену Виктор возжелал держать даже не на ведущей руке. Может и я тихонько посижу в своей комнатке девять месяцев, м? Хотя, хочу ли я этого — другой вопрос.