Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Глава 16*, покрасочная. А еще к Виктору-клинья-подбивательная

На голову обрушился шквал звуков.

— Что значит «умерла»⁈ — досталось моё ошарашенное дворецкому.

Мужчина испуганно оглядел меня и сразу же поинтересовался:

— Вам плохо, миледи? Целитель и лорд Кери…

Я помотала головой.

— Потом, — для себя, — стены, господин Мелентий. Белой краской, — едва отходя от произошедшего, — очень белой и совсем не… мёртвой. Какой кошмар! Может это снова моё подсознание? У него извечно убивательные планы в мой адрес. И я против, — резко повернувшись к лакею, — мне ещё рожать и рожать!

Я кивнула самой себе и прошествовала на ближайшую лавочку.

— Кучу белой краски, хренотень, чтобы лазить по стенам и всех свободных вонючих мужчин, способных мазать и водить кистью по стене! — мой важный приказ.

На меня просяще посмотрели.

— Ну! — поторопила их, — сейчас, давайте! Солнце светит, слуги пашут, вот такая доля ваша. Приступайте!

Дворецкий был невозмутим:

— Эм…

— Леди Кери, а обязательно вонючих? — даже не смеялся лакей, — у мня просто брат…

На этом моменте улыбки не сдержал дворецкий, хотя даже я видела, что парень задал вопрос крайне серьёзно.

— Можно любых, — поджала губы я, — только побыстрее. Нам нужно успеть до приезда лорда Кери. Иначе после него… ничего у нас не получится. Давайте, — я помахала пальцами, выпроваживая их.

Умерла. Хм. Это вряд ли. Может это всё придумано, чтобы меня напугать? Я закатила глаза.

— Да ладно, Элли. Ты же себя знаешь, как и все остальные. Меня напугает разве что прибежавший сюда Варг в волчьей форме с букетом шипастых розочек в пасти. Ах, да! И ещё с кольцом рода и словами: «Виктор отрубил мне член, поэтому я решил жениться на тебе! Я же теперь нахрен никому не нужен… Потому что я такой уебан, и по другим причинам никому никуда не упал, но ты и так это знаешь», — вышло таким надменным тоном, что значение с ним дисгармонировало.

— Извечные беседы сама с собой? — плавно опустился рядом Хакгард.

Глаза закатились сами собой.

— Да, ещё ты пугаешь, но… постой. Это твоих рук дело⁈ — заставила опешить его я, — если ты… даже не знаю, как тебя назвать… в общем, если это ты натравил на меня своё «Ты умерла», то я тебе… близко к тебе не подойду больше, понял⁈

Владыка помотал головой и кратко выдал:

— Это не я, Элла.

Я сузила глаза, ещё раз на него поглядела и кивнула.

— Что ты здесь делаешь? — хмык и переход на обычно-ехидный тон, — пешочком под барьерами Виктора путешествуешь? Он же запретил тебе приходить. А коня что-то не видно.

Он кивнул. Я хрюкнула.

— Ну ничего, пешие прогулки, здоровье и… всё остальное. Может попу себе накачаешь. Хех… находишь, вернее. Вот у Викторчика она посексуальнее будет, — я хмыкнула, — он вообще весь сам… а-о-эм… зачем пришёл?

Ему мои слова по душе не пришлись. Но он смолчал. Как и всегда.

— Необходимо обновить механизм в тронном зале, — нашёлся он.

Я оглядела его с ехидным сомнением.

— Обновить? В чём смысл замены одних деталей на другие, если эти ещё не износились? — предупреждая его едва открывшийся рот, — нет, Зиг-ги. Нет и ещё раз нет. «поскрипывания» легко чинятся смазыванием деталей, но никак не…

— Живот вырос, — неожиданно перебил меня он.

Я напряжённо проверила барьеры на малышке, пытаясь не выглядеть испуганной, слишком резко положив руки на чрево. Его стиснувшие брюки на коленях пальцы подбавили огня. Как и появившаяся на лавочке у моего бедра вилка.

— Да? — на губы наползла защитная улыбка дурочки, — я так замоталась со всей этой деятельностью управляющей, что даже не заметила! — ложь, режущая по ушам не только мне, — хм. Но ты знаешь, здесь совершенно не…

— Я не хотел тебя пугать, — едва ли расслабился демон, — я же обещал, Элла, — взгляд глаза в глаза, — как и ты поклялась вернуться ко мне, когда родишь.

Мой хмык заставил его перестать ощущать давление на мою готовую к обороне тушку.

— К исследованиям, — я выделила это слово, игнорируя его слегка заметное недовольство, — я и не отступала, чтобы возвращаться! — с ухмылкой, — мой «объект» эксперимента бегает сейчас по стае и мечтает о том, как окажется в моих объятьях ближайшей… мм-м… в ближайшее время. Буквально через пару дней, на запланированном мной пикнике в этом самом саду. М! Вы с маленькой Агератум тоже приглашены. Я так по ней скучаю! Ты бы знал.

Особенно во мне бурлила жажда узнать, как прошло вмешательство в её память. Попробуй блокировать привязку, ага! Природа мне за это спасибо не скажет.

Я зевнула, прикрывая рот пальцами и разглядывая толпу мужчин, образовавшуюся у входа, чтобы образовать кольцо, навтыкивать кучу деревянных палок вокруг и начать взбираться по ним вверх с кистями в лапках.

— Надеюсь, что это не Варг? — даже не отвлёк меня от созерцания Зигмунд, — Элла.

Я покачала головой.

— Нет, это не Варг, — выдавила улыбку.

— Если это он, то я вызову его на дуэль.

Смех самый настоящий вырвался из груди. Я даже склонила голову к земле от переизбытка чувств.

— А потом придёт его папаша и надаёт тебе по жопе! — вышло как-то совсем громко, — а, нет! Щеночек изначально не согласится, как спрятал лапки на прошлом балу. Что ты! Это ты за меня готов… — тут до моей головы добрели мысли, — а он — нет, — отстранённо, а после с поднятой бровью, — а ты то с чего себе это придумал, Зиг-ги? Только представь, что подумает о тебе твоя семья, когда ты рванешь защищать весьма известную шлюховатую любовницу, м? Подумай, давай. Представил? И как тебе? Ты и так слишком много мне времени уделяешь, а с дуэлью… мм-м! Это будет конец. Никакая чистенькая и сладенькая жопка чистокровной породистой Агератум тебя не спасет!

Произнесена эта тирада была крайне пугающе, с каким посылом собственно и планировалась. А всё потому, что нечаянно ставший Владыкой Зигмунд выходил из низшей ветви Хакгардов. Последние свою кровяку берегли до такой степени, что браки заключали только между родственниками своего собственного рода. Зиг-ги же был тем, на кого ставки не делались. Пока я не пришла и не натворила дел. Только вот приоритеты идеального набора генов для будущих поколений (а вернее тупого исправления своей крови) его волновали не меньше, чем когда тихого и забитого мальчика дразнили за низкое положение его среди всех демонюг.

Сейчас я просто давила на больное, заранее зная, что Владыка распотрошил бы на органы меня, Геру, собственную мать и всех, кого знал когда-либо, лишь бы собрать из всего этого набора идеального себя, достойного не просто трона мира богов, а того, кто будет смотреть на окружающих свысока. Всегда.

— Ты права, — повёлся как обычно он, — мне пора.

Он рывком поднялся и направился в сторону ворот. Я же весело болтнула ногами, погладила животик и снова зевнула. Настал черёд монолога:

— Как я думала — давить на него даже не нужно. Разок сказала, что он сам кривой, чтобы на меня залазить, как он начинает шарахаться, — смешок, — может целый месяц сюда шастать не будет. Так ещё и ушёл сразу! Мм-м… жизнь прекрасна, когда его нет. Знаешь, лягушёночек, — к животу, — всё познается в сравнении. Вот и сейчас: какие там угрозы смерти, если есть жизнь хуже неё? М? Боюсь представить, что было бы, если бы твоим папой снова был он… Может покушаем? — резкий переход на весёлое настроение, — ладно, давай сперва доделаем дело, а потом уже будем… Аграрх! — позвала мириду, — принеси нам пирожочек, пожалуйста.

Ворон с сомнением меня оглядел.

— А я никому не расскажу, что это ты расцарапал своими когтищами стену на втором этаже у двери в оранжерею, — «приободрила» его.

— Откуда ты, девка подза…

— С заборами мы в прошлый раз разобрались, — напомнила ему, — пирожок. Можно ещё плюс-минус пять.

Ворон расшаркнулся на месте, едва не свалившись вниз со спинки лавки, а после исчез, растворившись в воздухе.

— Вот и славно, — придирчиво осмотрела предстоящий фронт работы, — всегда прислушивайся к тому, что говорят слуги, червячок, — сотый круг по животу ладонью, — эта информация спасёт тебя от голодной жизни хотя бы раз.

Со ступеней слетела растрёпанная и будто одичалая Терра. Её взгляд был направлен строго к воротам, которые в свою очередь никак не могла увидеть я, а потому я предположила хорошее:

— Наш папа едет.

В этот момент ко мне двинулась улыбающаяся служанка, с которой мы сегодня общались на кухне. Но главное в её приходе было наличие моего «заказа» на подносе. Я похлопала в ладоши, ринулась к ней навстречу, схватила один пирожок и плывущей походкой направилась к Андентерре.

— Медовая, а ты чего такая взлохмаченная? — я протянула ей руку, — хочешь укусить? — выпечка в её сторону, — целый не дам. Самой мало.

Цокот копыт по камню и крики с присвыстыванием.

— Она испортила ваш замок! — со всей дури заорала вторая жена, стоило Виктору остановиться.

Его «радость» была мне известна ещё издалека, когда наши глаза встретились.

— Она… милорд! — не нашла в чём ещё меня обвинить сахарная.

Лорд плавно спустился на землю. И только когда подошёл к нам двоим, мазнул по полубелому замку за нашими спинами, махнул пальцами Андентерре и посвятил всё своё внимание мне, произнёс:

— Ты уволена.

Я хмыкнула и направилась за ним, семеня за его широкими ровными шагами.

— Это отлично, конечно, — была рада я, — но может пусть докрасят, а? Такой цвет получается интересный. А ещё… всё теперь стало таким светлым и радостным, а не…

— Нет, — даже не обернулся он.

Злой вернулся что ли? Ну угрюмый точно. Однако, кто в здравом уме видел, как я сдаюсь?

— Виктор, солнышко!

— Лорд Кери, разрешите сказать, — остановил мужчину дворецкий.

Бегущая за мной служанка с подносом едва не врезалась в меня, благо я смогла помочь ей остановиться.

— Разрешаю, — скрестил руки на груди самый недовольный, пусть от этого и милый лорд.

— Леди Ариэлла делает важную работу. Все слуги поддерживают её, в отличие от прошлой управляющей. Леди делает большое дело. Роща с ней живёт! — совсем разошёлся мужчина.

— Она даже сегодня ходила и спрашивала, что можно изменить, — добавила из-за моей спины служанка, — леди Элла хорошая.

Виктор перевёл грозовой взгляд с дворецкого на служанку, а после на меня. И после нескольких секунд ответил:

— Вы тоже уволены.

Развернулся и поднялся по ступеням. Однако, у самого входа застыл и, не поворачиваясь, обозначил причину своего поведения:

— Элли, беспечная, для какой цели приходил лорд Хакгард?

Я откусила пирожок, положила огрызок на поднос и поднялась к бушующему от ярости и ревности мужу, не показывающему даже взглядом, насколько он зол. Его можно было распознать по постному виду, который присутствовал с момента его приезда.

— Сказать мне, что у меня живот вырос, — взяла его за руку я.

Лоб уткнулся в каменную спину, пока вторая рука уже вовсю исследовала живот.

— Ты приехал только из-за этого? — щека на чётко очерченной лопатке.

— Да.

Это заставило меня улыбнуться.

— Я тоже люблю тебя, Виктор, — губы по грубой ткани его плаща, — и я желала бы поклясться тебе в верности.

Он повернул голову в профиль ко мне. Светло-голубые глаза внимательно в меня впились.

— «Желала», темнящая?

Я опустила взгляд. Спрятала его за закрытыми веками, плотной тканью и его спиной. Семью тысячами замками, собственным сознанием и стеной той самой любви, о которой призналась даже больше себе, чем ему и кому бы то ни было.

— Ты разрешил мне мстить Варгу, — шёпот.

Он едва заметно сжал мои пальцы.

— Я убеждён в том, что ты не оставишь попыток до того момента, пока не достигнешь успеха, непримиримая, — он практически вывел меня из-за своей спины, — меня вполне устроит клятва насчёт остальных, — он хмыкнул, — до определённого момента, когда «охота» перестанет иметь для тебя какой-либо интерес.

Я нахмурилась, ступая за ним в замок.

— Много ты знаешь? — боялась услышать ответ я.

— Пока только предположения, — успокоил меня он, — но каждое из них постепенно обретает больший смысл.

Я пожала плечами и уверенно сообщила ему:

— Тогда ладно. Клянусь во всём, что ты там произнёс.

На меня насмешливо посмотрели и направились в собственный кабинет.

— Э-э, нет! — была не согласна я, — я теперь охренеть какая верная жена, поэтому мы идём прямиком в спальню! Давай-давай! Не смешно, понял? У меня ещё со вчерашнего вечера…

— Ты бесподобна, — рассмеялся он.

— Угу, — буркнула, — и тебе того же! Виктор. Ты куда? Спальня там, — я даже указала нужное направление.

— Вечером, — был мне краткий ответ.

Я надулась.

— Ах так! — почти побежала за ним, — тогда мы обговариваем цвет Солнечной Рощи сейчас! И запомни, что это всё только потому, что ты не стал затыкать мне рот весьма действенным и приятным для нас двоих способом!

— Цикл меня за это покарает, не переживай, взведённая, — всё ещё посмеивался он.

Мы вошли в кабинет, пройдя мимо секретаря.

— Лорд Асгард просит аудиенцию, — вскочил со своего места последний, — прямо сейчас.

Виктор скривился на долю секунды.

— Осведоми его о свободном времени на завтра, — отмахнулся он.

— Как скажете, милорд, — быстрый взгляд на стоящую в дверях меня, — Леди Ариэлла…

Я хмыкнула, закрыла перед его лицом дверь и пробормотала:

— Роща, закрой пожалуйста на замочек, — повернув ручку вверх-вниз.

Щелчок! Я растеклась в улыбке.

— Золотой, любимый, самый луч… — поворачивалась я.

Однако, стоило моему взгляду упасть на стоящего у окна мужа, как его голос прервал мои растекания перед его ногами:

— Аграрх, сообщи о завершении покраски.

Ноги донесли меня до него, обошли так, чтобы посмотреть в глаза и обвить руками поверх его рук.

— Господа просят подтверждения от управляющей, — взмахнул крыльями на подоконнике ворон.

Я опешила.

— Что я им такого сделала, что они за меня… да я только приказы раздавала! — решила оправдать себя, — честное висталочье! П-подтверждаю, — кивнула важно.

Попытка выдавить из себя виноватую улыбку провалилась с треском. Как и мирида осталась сидеть на том же месте, игнорируя меня, но преданно смотря на холодно-думательного хозяина.

— Роща, — только и произнёс он, прежде чем по стенам прошлись несколько волн разных цветов, легкий гул разнёсся откуда-то со стороны коридора, а вся громада сперва вытянулась вверх на несколько сантиметров, чтобы после этого размашисто потрясти стенами из стороны в сторону.

Догадалась об этом я только в тот момент, когда лорд остановил меня от бега к окну, а стены перед глазами замельтешили так, что, казалось, сейчас буйствует очень странное землетрясение. Не знаю, как в этот момент остались целы картины, вазы и всевозможные шкафы, находящиеся в подвешенном состоянии, однако сперва на улице послышались вопли, затем попадали мои работники, а после на них посыпались кисточки, баночки и конструкции для вскарабкивания по стенам.

— Жестоко, — опёрлась на подоконник спустя ошалелую минуту я, — и все равно непонятно почему все так сильно за меня что перечат даже тебе.

Виктор обманчиво расслабленно сел в кресло, предварительно приподняв всегда идеальные брюки, достал из стола чистый лист и принялся выводить каллиграфические завитки.

— Максимальная высота падения — два метра, — не отвлекаясь ответил Виктюсик, — трава, как и земля мягкая — основное свойство этой местности. Переломы исключены, — он скрипнул зубами, — что касается второго, то прошлая управляющая была на удивление скверной. На её фоне все твои слова, которые никогда не будут выполняться — глоток свежего воздуха.

Я не смогла сдержать улыбку, подбираясь к нему максимально близко.

— Я осознал свою ошибку, — был суров и угрюм мужчина, — впредь управление будет назначено лично мной, — он хмыкнул и прижал к бумаге печатку с гербом рода, — первоочередной вывод: поиск кандидата мужского пола.

Убравшая листок в сторону и нагло севшая на стол перед ним я спустилась на его колени, задрав юбку до максимума и расставив ноги на подлокотники. Максимальный уровень намёка — кто не понял, тот вредная писька.

— Чем тебе не понравилась моя идея с покраской? — я скинула домашнюю тканевую туфельку и задрала пятку на спинку кресла, треснувшись спиной о край стола и зашипев.

Руки Виктора забрались под лопатки, сделав мое издевательство над его терпением комфортным. Этакая подушка, или прослойка между деревянной поверхностью и моей тушкой.

— Трудо и финонсовозатратностью в соотношении к необходимости, игривая, — на его губах наконец-то появилась улыбка.

Ещё бы! Я сегодня в таких красивых кружевных (и просвечивающих) трусах, что тут или улыбаться начнешь, или…

— Зажмотил, — заставила его отвлечься от созерцания моего белья я.

Он прочистил горло и всё равно ответил хрипло:

— Счёл это не рентабельным, провокацирующая.

Я подалась вперёд, оставила на его губах поцелуй и вернулась в ту же позу, лишь слегка выгнув спину для лучшего ракурса.

Немного разговорная звездочка*:

— У тебя есть фетиши, кроме как на попу? — мои глаза блеснули.

Рука в этот момент вела по сгибу его локтя туда-сюда, пробираясь сквозь длинную прорезь рукава и касаясь ногтями нежной кожи.

— Например на ноги или… — голос стал вкрадчивым и немного низким.

Большой пальчик коснулся его плеча, двинулся к шее и оставался там мерным поглаживанием, от которого у него слегка мерцали глаза.

— Полагаю, что теперь есть, — сдерживал себя он.

Даже губы были плотно сжаты, чтобы ни в какой степени не сдаться на мой напор.

— Побереги силы для ночи, нетерпеливая, — противореча своим же словам, откинулся на спинку кресла он.

Я облизнула губы, вновь уместила ноги на подлокотниках и начала главный этап нападения — ноготки плавно и будоражаще двинулись от колена по бедру вверх, полностью владея его взглядом.

— Я совершеннейше, — шёпот от меня, — бескомпромиссно… — вторая рука присоединилась к первой, — полностью… — обе они встретились на сильно вздымающейся груди, — до конца… — подарила ему максимально томный взгляд и начала расстегивать пуговицы на верхнем платье, — хочу ощущать вас в себе сейчас, лорд Кери.

Контролировать собственное возбуждение он не смог бы, даже если бы хотел этого. Полупопие ощущало крайнее напряжение в области его брюк.

Пуговка за пуговкой, открывая соблазнительный вид полной груди, зажатой в тканевом, таком же прозрачном как трусики бюстье. Пламя внутри живота разрывало меня на молекулы, пульсируя в самом нежном месте. И пока вторая рука медленно спускалась вниз, преодолевая препятствие в виде платья, первая успела подцепить коготком сперва одну бретельку, а после и вторую, чтобы скользнуть меж плотно сомкнутых друг с другом грудей в нежную ложбинку и, проследив за его плотоядным взглядом, вытянуть из-за моей спины его руку, которую плавно, медленно и по-нежному ранимо прижать к основанию ожидающей его ласк груди.

Управляла я, удерживая его ладонь поверх своей, слегка сжимая, немного надавливая на выступающий через ткань сосочек и заставляя его прерывисто дышать, завороженно исследуя моё готовое к его действиям тело.

Вторая рука завершила раздевание, забрала в своё путешествие его ладонь и двинулась вниз, изучая каждый изгиб тела в мельчайших подробностях. Я закусила губу, слегка приподняла голову и подалась вперёд, чтобы он быстрее добрался до невероятно влажного участка белья, остановил там подушечки пальцев и выдохнул:

— Невозможно, — в самые мои губы, впиваясь в них, кусая и втягивая своим горячим дыханием.

Мой стон проник в сознание сквозь пелену горячей волны внизу живота.

Моё колено оказалось на его плече, сильные руки придерживали под попу и за спиной, сам же мужчина поднялся на ноги, под мою слегка разочарованную мысль. Спина покрылась мурашками, уместившись на обжигающе холодной кровати.

И как он только думает в такой обстановке?

Тонкие длинные пальцы сжали грудь под бюстье. Ах, как же я желала почувствовать их внутри себя! Я выгнулась ему навстречу, ощутив бедрами его голое тело. Яркий немного болезненный засос у самого соска. Я вскрикнула и потеряла возможность дышать от его твёрдого медленного погружения в моё лоно.

Одним ласковым движением. На всю длину.

Наши губы слились вновь. Ноги сцепились за его спиной, не в силах сдерживать томительное сжимание бедер от ощущений. Ногти впились в его спину, делая это соразмерно глубине проникновения и нарастающему внутри жару.

Нежные движение внутри стали еще плавнее. Я задрожала. Даже стоны не могли вырваться из моего горла — настолько сильны были судороги наслаждения, граничащие с разве что маленькой, но крайне чувственной смертью.

Дыхание вернулось ко мне спустя минуту, когда следом за натруженной и изнывающей от мерности его движений мной, вздрогнул и он, подарив мне пряное тёплое ощущение наполненности, горячего семени внутри и… подрагивающих ног.

Поцелуй с выдохом в мои губы и последнее движение.

Расплавленная я выпрямила ноги, застонала от того, что меня покинули и улыбнулась счастливо.

— Обожаю твою миссионерскую позу, — повернула к нему голову.