Солнце мира богов. Том первый (СИ)

Глава 20 Стены, магическое рисование и… обед с Варгом не желаете?

Каждая леди Танатоса обязана была знать как минимум два языка, играть на музыкальном инструменте, прочесть полсотни книг о религии, ещё пару десятков в тему этикета, иметь навыки управления, чтить и уважать своего супруга, не позволяя себе и ему лишнего при всём при этом, и ещё, ещё, ещё. Сотни пунктов. Мне даже перечислять лень.

Но с некоторыми я была согласна сама. Например, рисование. Портреты, пейзажи и лёгкие наброски — меня обучала этому мама, видимо поэтому я обожала это дело больше всего вышеперечисленного. И если в чём-либо и можно было упрекнуть бывшую Владычицу и назвать её «обычной», то не в этом. Её чертежи всегда были центром её возможностей, и она передавала свои навыки архитектора и мне. И вот незадача: меня, как гениального и крайне одарённого магфизика и механика совершенно не восхищали линии, чертежи и строения! Моя душа фанатела от плавных линий классической прорисовки. Ну как классической — магическое рисование давалось мне идеально легко, чему всегда аплодировала мама, ведь её извечно грязные грифельные пальцы досадовали её с той же силой, с какой восхищали меня. Она не раз говорила, что ей не хватает образов в голове для этого.

Я же в этом была настоящим профи — иллюзии моего творения выходили непробиваемые и натуральные, как сама природа в любых её проявлениях.

— Почему тобой была выбрана именно седьмая гостиная? — важно опустился в ближнее ко мне кресло Викторчик.

Я улыбнулась ему, понимая, что доверилась ему невероятно сильно — я обычно подмечаю тех, кто заходит в комнату.

— Потому что я так и не смогла найти предыдущие, — усмехнулась, — если смотреть со стороны логики, то она должна быть пятой. И это, если считать те две, что были в женской половине замка! Но что-то внутри меня утверждало, что ту половину в состав Рощи ты не включаешь, — хмык, — а потому я сперва оббежала все комнаты здесь, а после вспомнила про эту. Тебе не нравится?

Мужчина в это время разглядывал ветвистое древо рода Кери, которым были заняты пять стен из шести в изломанной углами комнате.

— Четыре гостиные были упразднены за ненадобностью, прозорливая, — остановив взгляд на собственном портрете, который я ваяла дольше остальных, — Том выбрал наиболее сносные. Я повелел привести их в порядок, но совершенно не учёл, что названия также стоит сменить.

Я кивнула.

— Слуги из старших передают информацию, обучая младших, и Седьмая гостиная всё не уходит, — уголки губ застыли вверху, — ты не против моего самовольничества? — я болтнула ногами со своего высокого стульчика, — хотелось тоже внести свой вклад в Солнечную Рощу.

— Рад видеть тебя в хорошем настроении, торжествующая, — заставил опешить меня он.

Я даже развернулась к нему, крутанувшись на деревянном круглом сиденье.

— Я всегда в отличном настроении, — важно отметила.

Он усмехнулся, не поверив мне ни капли.

— Сегодня ты не скрываешь себя за смехом, утаивающая, — на меня смотрели лучистые голубые глаза с явным серебристым отливом.

Красивый, подлец. А ещё прозорливый настолько, что аж бесит.

— Насчёт древа, — сменила тему побыстрее, — я выбрала последние семьдесят семь поколений. Что думаешь? Ночь сегодня была беспокойной. Не спалось что-то, — ага, или кто-то — страшно было начинать разговор о дуэли, вот я и сбежала, — а поколения как-то сами на стену ложились. Здорово получилось, да? Я старалась. Правда как-то по-дурацки совсем вышло: у вас принципиальная семейная особенность — красивые или хотя бы милые женщины и мужчины к-хм… страшненькие, как… — подходящего эпитета не предвиделось, пришлось махнуть рукой, — ну ты понял. Хотя, Томлирих вполне себе, — я внимательно прицелилась взглядом к портрету в родовой книге, — сменить стрижку, немного улыбнуться и… м-да, — я выдохнула, — хочешь я тебе весь процесс покажу? Он невероятный! Магическое рисование ты вряд ли видел когда-либо, а я как раз… — внимательное разглядывание портрета Тома, некоторая замена черт на более живые, а не кукольные, как привыкли рисовать художники современности, плюх!

Ладонь к нужному месту. Плюх номер два!

— Оп-пля! — объявила, — та-ак, пару штрихов… изменить нос, форму бровей, губы не так искривлены, прическу, взгляд и… вуаля! — обернулась к мужу, — красотища, не так ли?

Викторчик хмыкнул:

— Это прямое воспроизведение, а не рисование, — как обычно был на грани грубости он.

Я ухмыльнулась.

— Да-а⁈ Тогда вперёд! Давай! Скопируй портрет Эрика во-от сюда, а я посмотрю и посмеюсь, — скрестила руки на груди, — даже научу, как делать.

Между нами повисла тишина. Если бы он не сдерживал улыбку, жопка бы у меня сжималась с минимальной кратностью изначального отверстия.

— Прошу прощения за своё неверие в твои слова, — дёрнул уголком губ он, — твой опыт в данном направлении и в самом деле более полон.

Вот умеет же, а! Извинился так, что я сама подумала о своей неправоте. Вечно он оставит за собой правду. Хитрец циклов.

— Ладно, — повела плечами, — мне, если так посмотреть, нет дела до того, как и что называется. Я и обычной кистью умею, если что. Так просто медленнее. За ночь бы точно не успела. Да и червячок сегодня на редкость спокойная, — рука легла на живот, — в общем, нужно было успевать! Мм-м, ну нет! Ты здесь так красиво получился. Ух, я бы…

— На тебя все препараты действуют с побочными, охраняющая? — перебил меня он.

Хм. К чему прилагательное? К ребёнку? К нему самому? В том плане, что я влезла куда не надо было и наложила на него барьеры?

— Ты про тот случай с «медленным взаимодействием»? — самый лучший способ показаться тупой — показаться ещё более тупой.

— Снотворное, — прямой ответ.

Что-то мне подсказывает, что если Виктор встречает на своем пути извилистую тропу, то идет от точки А в точку Б напрямик. На кой ему сворачивать, если он сам конкретный и точный, как стены Солнечной Рощи? По линейке они её строили, что ли. Ни одного искривления! Я восхищена.

— Какое снотвор… — начала было, но под его темнеющим взглядом сменила линию поведения, — а-а-а! Снотворное! Так бы сразу и сказал! Чего ты это… юлишь, — дурацкая улыбка наползла на лицо, — чай был на редкость мерзкий вчера вечером. Не заметил? — я хмыкнула, — интересно, щеночек полностью своим психом речушку в стае сжёг или только наполовину? Тебе не интересно? — я всплеснула руками, — знаешь, что⁈ А ты мне не запрещал выходить из Рощи… погулять! Понял?

— Понял, объективная, — задумчиво направил взгляд в окно он, — как ты относишься к обеду завтра в компании лорда Варга?

Глаза выпучились сами.

— Зачем это? — выражение моего лица сложно было описать словами.

Что-то среднее между описавшейся и испугавшейся этого совой и шестиглазым паучком, у которого нитка из жопы не лезет.

— Лорд желает пойти на мировую с тобой, — ухмылка, — о чём написал сегодня в письме… мне. Рассудительность на высшем уровне.

Мне его ироничность не передалась.

— Ты сказал, что я должна сама от него отказаться, — я поймала его внимательный взгляд, — да-да, я поняла, что слышать этого не должна была. Давай пропустим эту пакость и перейдём к выводу, — спрыгнула со стула и плюхнулась на диван ближний к нему, — я отказываюсь. Уже отказалась вчера, помнишь?

— Не всё так просто, непосредственная, — откинулся на спинку кресла он, — я, признаться, счастлив буду видеть его завтра.

Я непонятливо нахмурилась.

— С его стороны легко будет сделать всё хуже, чем есть сейчас, — довольное и высокомерное, — исправить твоё отношение крайне… непростая задача.

Я важно кивнула.

— Посади его подальше от нас, ладно? — встала и вернулась к портретикам в овальных рамках.

— Как пожелаешь, — кивнул лорд, — ты оставила пустым не только портрет нашей дочери, но и свой.

Он, можно сказать, не спрашивал, но я решила ответить, пусть и не совсем правду:

— Нарисую позже, — улыбка ему, — самое вкусное на десерт.

Я его нарисовала. И он здесь фактически был. Вот только он появится сразу после моей смерти. Рыжие кудри, синие глаза и полные щеки. Это была та самая я, которая сбежала и оставила после себя плевок — меня настоящую.

Имени тоже никто не видел — у малышки появится сразу, как его даст отец, а моё всё при тех же обстоятельствах.

Корнеллия Кери, урожденная Брахман — на древе. Ариэлла Верховная, Механик — в истории. Элли — надеюсь, что в памяти.

— Я буду ждать, — улыбнулся мне мужчина.

Я даже воспряла!

— Тогда, может нарисовать мой портрет тебе? — вскочила на ноги, допрыгала до него и упала на его колени, не забыв растечься по всему мужу, чтобы было максимальное соприкосновение, — повесим его над столом. Ты не заметил, что там какая-то совсем пустая стена? Вот я заметила сразу! Так и подумала: буду висеть там и восхищать всех, кто к тебе приходит. Представляешь? А ещё я буду всегда у тебя за спиной! Вернее, мы с солнышком, — положила его руку к себе на живот, — хорошая идея, да? Завтра же начну! Как только щеночек уползёт, так сразу начну! За сегодня доделаю эту комнату, закреплю результат и…

— Говори мне о том, что планируешь отлучиться из дома, — его пальцы ласково прошлись по моему животу, обрисовывая его снизу.

Нос при этом был уткнут в висок, периодически обдавая его теплотой дыхания.

— Хорошо, — повернулась к нему в профиль, — мне так легко с тобой соглашаться. Это к-хм… пугает, знаешь ли.

Легко сказано — я в ужасе! Ну, Элла, будешь себя с пола сошкрябывать, когда весь этот идеальный и перфекционичный мужчина таким же спокойным и ровным тоном…

— Я — последний, кто воспользуется твоей мягкостью, нежная, — его губы на моём лбу.

— Как скажешь, — не стала спорить с ним.

Он довольно кивнул. Эх, во всём бы он был такой не упрямый, как сегодня. Даже слова не сказал о том, что я его обмануть пыталась.

— Ты не думал об имени малыш… — начала было я.

Дверь открылась с особым недоброжеланием, которое уловили как я, так и Витюсик.

— Лорд Варг прибыл и ожидает в приёмной, — отчитался дворецкий.

— Уже? — нахмурилась я, сев на коленях мужчины и всполошившись, — он же писал, что завтра придёт? — обернулась, ища поддержки у того, кто как обычно был невозмутим, — а если я ещё не готова⁈

Меня сняли с насиженного места, отпустили на диван поблизости и оставили тёплый след от руки на макушке.

— Заканчивай панику, всполошённая, — сперва мне, а после дворецкому, — можешь идти, Мелентий. Сообщи о чае в столовую через десять…? — вопрошающий взгляд на меня.

— Двадцать! — вскочила я.

Мне ещё нужно собраться с любимым мною масштабом, найти подходящее платье, накраситься в конце концов! А общий образ? Туфли⁈

— …через двадцать минут, — слышала, когда уже выбегала в коридор.

И что вы думаете? С какой скоростью я вписалась в стоящего и подслушивающего наш диалог варжонка⁈

— Твою ж за ногу! — рыкнула, а после нашла в себе силы состроить хоть какую-нибудь улыбку, — ой, щеночек, как ты здесь очутился?

За дворецким пошёл что ли, паршивец? Культура общения известна ему вообще? Если тебе в чужом замке сказали посидеть подождать, то сиди, ёп тебя куда-нибудь!

Взгляд у него был примечательный — пустой такой, хоть ветром вой, обескураженный и беспокойный. Но это в первую секунду, сразу после неё — колючий, высокомерный и с присущей всему их семейству гонором. Да что я сделать или сказать успела, чтобы так всё изменилось? Даже обидно. Слегка.

— А знаешь что? — опередила его, — пошёл ты в задницу! — мне же теперь он боком-припёком (или как там говориться), — я с тобой только в присутствии Виктора общаться буду, понял? Так что шуруй в столовую, — хмыкнула, — тебя проводят.

И помахала ему пальцами в нужную сторону, ожидая пока Мелентий выйдет с максимально постным лицом, отвесит поклон молчаливому пёсику и направит того рукой.

— Дура, — сообщили мне, фыркнув, — я ухожу. Покажи где выход из этого клоповника.

Я закатила глаза. По сравнению с покосившимися воротами в стае Варг у нас здесь хотя бы цивилизацией пахнет!

Я принюхалась.

— И пирожками! — дополнила собственные мысли, развернулась к кухне и пошла, думая о том, что всё как-то слишком легко обошлось, — слушай, червячок, а до меня дошло! Мы свободны, представляешь! Вся эта месть — такая мерзкая штука. Она мне нервов сожрала больше, чем их изначально было. А сейчас, — вздох полной грудью, — мы с тобой можем быть спокойны. Особенно в объятьях пирожков, чая и сплетен! Что там сегодня по шкале интересности в Роще?

— Лорд Варг прибыл и ожидает… — слуга был практически сбит с ног дверью, в которую без зазрения совести и с наглым взглядом вторгся тот, о ком я только что выругалась.

Довыёбывалась на свою голову. Нет, Элла, за что ты это делала, дурная? Нашла бы себе спокойно Витич-чичку и плодилась и размножалась с учтивостью, нерасторопностью и комфортом! Нет, ей же экспириенса подавай!

— Мне только чай, — бросил он слугам.

— Весьма неэтичное вторжение, — был холоден и спокоен муж, — вы опоздали на четверть часа.

Как назло, сегодня Эрик сел напротив меня, а не рядом. Моя сторона вообще пустовала, чтоб её сороконожками завалило! Думать о том, какое место займёт щеночек, было не нужно — он придвинул кресло ближе ко мне, демонстративно скрипнув ножками и заставив почти всех присутствующих поджать губы.

— Леди Кери, — поприветствовал Айз Андентерру, поднёсшую ко рту вилку с салатом, — я подумал, было, что вы вторая жена, а не мама. Выглядите восхищающе.

До взрыва: три, два, оди…

— Ха-ха-ха! — не сдержалась я, — погодите, постойте молю-ю…

— Она и есть вторая жена! — выплюнул Эрик ему, — какого чёр…

Варг мгновенно утратил вольную расслабленность, сузил глаза на сыночке, ухмыльнулся и ответил вкрадчиво:

— Да, как же плевать, — его ехидство было настолько тёмным, что в комнате померк свет, — так что заткнись, я пришёл сюда не за тобой, — ядовитая усмешка, — не трясись.

— Поберегите амбиции, лорд Варг, — пристально смотрел на него Виктор, — вас допустили на этот обед с условиями. Не стану напоминать вам, что моё терпение не безгранично.

Ага, может его уже сейчас в темницу? Хотя, мне его жалко. Чуть-чуть. Это всё беременность делает меня сентиментальной, честное висталочье!

— Уяснил, — с ехидной улыбкой повернул голову ко мне он, — теперь ты будешь рычать, Паучиха? Я все условия выполнил?

На лицо наплыла улыбочка полная милой дебильности.

— Я совсем не знаю, о каких условиях ты говоришь, Аезелвалф, — пожала плечами, наколола листик на зубья салатной вилки, восхищаясь своей культурности в той же степени, что и присутствующие, — а обзываться совсем не обязательно, — не удержалась.

Во всём этом была только одна превосходная догма — он мне не нужен.

— Не удивлюсь, знаешь ли, — с гадкой улыбкой хмыкнул он, — я передумал — несите сразу водки.

Половина второго дня. Ну да, чему удивляться.

— Ограничитесь чаем, — был согласен со мной Викторчик.

Даже второе ему не предложил. Уважаю. Нечего врагов кормить.

— Ты из-за этого хамовитого стервца расстроилась, сладкая Терра? — заметила её поджатые губешки, — главное, знай, что ты выглядишь лучше него! — улыбнулась ей, видя сомнения со всех сторон, — не лучше меня… меня, знаешь ли, никому не побороть, но его ты обходишь по диагонали, — подалась к ней, — не соприкасаясь даже краешком туфельки.

Я важно закивала. И она улыбнулась! Господь, если я и могла чему-то в жизни радоваться, то тому, как смогла сделать всё проще и веселее.

— И где же я нахамил? — сверлил меня чёрными глазищами щеночек.

Брови дёрнулись сами.

— Встречный вопрос: где ты не нахамил? — расплылась в ответной ему улыбочке.

— Пап, тебе не кажется… — начал было Том, находящийся в лёгкой степени шока.

Виктору хватило одного строгого взгляда на сына, чтобы тот слегка повернул голову на бок, примеряясь с осознанием, затем кивнул своим мыслям и только потом буркнул:

— Безумие, — смотря куда-то в одну точку на столе.

— Чай принесли! — обрадовалась я.

— А почему это он тебе «ты» говорит, мамуличка? — крайне возмущенно очнулся Эрик, — отец, я точно слышал!

Глава рода едва заметно сощурил левый глаз, сверля взглядом теперь второго своего сына.

— Молча, — строго сообщил парню он.

Я, как спасительница от надутых губок у обиженной за сыночку Андентерры, помимо самого малыша, решила развеять все мифы:

— Он мой бывший любовник, — закинув ногу на ногу и хлебнув чаю, — ой, не переживай, медовая Терра, это было всего два раза, — за прошедшие три месяца, — но сейчас уже всё, — глоток чая, — я на светлой стороне!

Объявила с гордостью.

Варжонок в этот момент пытался найти смысл происходящего, переводя внимание с выглядящего наплевательским мужучичка на откровенно болтающую меня.

— Говорила мне мама — не лезь к куртам, — это всё ещё я ко второй жене, — а я такая: да что может пойти не так? А потом такая: а-а-а! Вон оно как! — махнула пальцем в воздухе, подозвав леди ближе к себе, не смотря на то, что она не прониклась, — драконы! Точно тебе говорю! Будешь жить следующую жизнь, выбирай снова дракона! Я тебе к-хм… как исследователь говорю! — важно покивала, — а знаешь почему? Половой диморфизм. Да-да. Не знаешь что это? Это когда самцы одного вида, у нас контекст с расами, так вот, самцы — больше самок. Причем многократно. Рассказать отчего так? — она помотала головой, — ты же в курсе, что у нас женщин больше в процентном соотношении? Тоже нет? Ты вообще о чем-нибудь зна… ой, это непедагогично. Прости. Во-от, количество женщин на самом деле не так важно, как тот факт, что мужчины эм… «сражаются», нет, погоди. О! Конкурируют за самок… то есть женщин. Понятно? И некоторые расы делают всё проще, делая это деньгами, размером ума там, ещё чего, — как по мне прозрачный намёк с косым взглядом на того, кто мог бы привлечь всех самок лишь размером, — угу. А некоторые расы используют наиболее тупой и прямой подход, чтобы заполучить самочку. Угадаешь?

Она помотала головой.

— Откуда ты это знаешь? — не понравилось щеночку.

— Физическая сила, — подсказал всем тот, кто был явно ещё и самым умным среди присутствующих.

Мм-м. И член, и ум, и магия. Чисто клад!

— Правильно! — обрадовалась я, — эти расы дерутся. Ага-ага. Устраивают битвы за самку. А природа всё правильно расценила, и путём длительного времени сделала их максимально большими в отношении женщин. Среди рас Танатоса таких всего две: курты и…

— Драконы! — почти вскочил Эрик.

— Умница, — похвалила его, — продолжая кучку интересных фактов в этой стороне: знаете, чем отличаются такие расы? Нет? — вышло по-дьявольски довольно, — способ размножения. Что драконы, что курты делают так: самая сильная верхушка, несколько крохотных процентов, оплодотворяют всех возможных самок, не особо заморачиваясь о количестве своего потомства. Этакие Альфа-самцы, — кивок в сторону волка, — да, Айз? Никогда не задумывался, сколько у тебя, твоего отца и той престранной кучки куртят малышей, о которых никто даже не подозревает?

Он процедил сквозь зубы:

— У меня нет детей!

Я хмыкнула.

— Ты ещё не искал, — пригладила ежик на его макушке, стоящий дыбом, — учитывая твою активность и явную плодовитость…

— Какую ещё активность, Паучиха? — рыкнул Айз, — я, по сравнению с тобой, девственник!

Виктор тяжело вздохнул.

— Замечательная тема для обеда, — ни к кому не обращаясь, заметил он.

Но не остановил.

— У меня блок на запахи, — скрестила руки на груди, — ты не можешь унюхать даже примерное количество!

Он резко успокоился, сузил глаза и произнёс:

— Тогда сними свой блок и сравним, — вкрадчиво, на манеру «обойти меня тебе не по зубам!».

Папулин ты хитрец! Ты кого здесь одурить хотел?

— Угу. Так и сделала, — со снисхождением, — ладно, — махнула пальцами в воздухе, — так и быть — у меня больше, — немного подалась к нему, — но твоей шалавитости это всё же не отменяет!

Он закатил глаза.

— Я — мужчина, — исподлобья.

Я пожала плечами.

— А я — висталка, — сообщила ему, — у нас это хотя бы поиском идеального отца для дочери обосновано.

От дальнейшей грубости он смог сдержаться. Какой молодец. А молодцы, как говорится…

— Я пришёл сюда не для этого, — выпрямился и принялся сверлить меня глазищами, — я… могу ли я ухаживать за тобой?

Эту фразу он практически выплюнул мне в лицо, выдавив её с непомерным желанием свалить отсюда — это на лице написано было.

— Цикл упаси, нет, конечно, — качнула стянутым в овал железным обручем в виде ореола-короны, — тебя папуличка что ли заставил? Уймитесь, дурачьё! Я замужем, у меня скоро…

— Что у тебя с головой? — перебил меня курт.

Том прыснул.

— Вот только не надо о моих ментальных пробле…

— Что за херня у тебя на голове? — заставил меня взглянуть, наконец, на него Варг.

Он же сам смотрел на ту самую барабульку с шипами по всему периметру.

— Низ-зя, — напомнила ему, — никаких ухаживаний. Мне одного то брака много, а ты мне хочешь подсунуть второй, — ещё под конец фразы я нахмурилась и опомнилась, — постой, а ты случаем не ополоумел? Какой брак?

Он тоже ничего не понял:

— Причём здесь это? — спросил, слегка недоумевая.

Виктор хмыкнул и отпил чай с усмешкой.

— Как всё запущено, — вторил ему Эрик, — ухаживания — это первая ступенька к свадьбе!

Щеночек с сомнением меня оглядел и выразил всеобщую мысль:

— Не, — мотание головой, — брак — это не моё.

Я же пошла ва-банк:

— А я без брака не могу, Айз, — поджала губы, — ну совсем никак. Не-а.

Вот и отвязалась. Можно было сразу ему это сказать. Виктору мои слова по душе не пришлись совсем.

Почему это, интересно?

— Провоцирующая, у меня есть предположение, что ты не осознаешь силы своего влияния, — предупреждающе смотрел на меня своим серым взглядом.

Я? На Варжонка? Да он меня открыто посылает! Какое ещё влияние? Или… постойте. На присутствующих? В смысле — какой пример для Эрика и Терры?

— Буду следить за тем, что болтаю, — улыбнулась ему, так ничего и не поняв.

Но главное согласиться, верно?

— Я рад, — так властно пить чай, это надо уметь.

— Ты что-то на меня наложила? — резко спросил щеночек.

Неправильно выразился: ПОложила. Огромный такой хер.

— Какая-то твоя висталочья магия? Твой певчий кружок уже давно нарывается со своими ублюдскими махинациями! — он повернулся ко мне и приблизился, оставив между нашими лицами несколько напряженных сантиметров, — так я доберусь до правды, Паучиха. Думаешь, окажешься безнаказанной? Что ты сделала⁈

Откинулась на спинку своего кресла и не сдержалась. Хотя, кому я вру? Я контролировала себя так, как никто никогда не мог — Ковен научил меня быть такой. Поэтому: щелчок пальцами, остановка времени и горькие слова, которые могла слышать только я, хоть они и были адресованы ему:

— От тебя так сильно воняет псятиной, что я половину фразы не смогла распознать, — скрестила руки на груди, — но это не самый пиздец, щеночек. Ты — идиот. Я давлю на тебя, а ты не осознаешь. И смешно даже не это, а знаешь, что? Ты мне всё испортил, но сделал этим все невьебически прекрасно. А сейчас, когда ты мне уже не нужен — ты начал следовать плану! — локоть на стол, голову в ладонь, — это принципиальное желание идти мне наперекор? — он, к счастью, мне не ответил, — хм. Моё пренебрежение или злость спровоцирует у тебя больший интерес, а мне это не нужно, — зачем я так часто это повторяю? Вести себя с тобой нормально? Нет. Увольте. Мм-м… а как ты относишься к милым глупым женщинам, сладкий?

Сперва донёсся стук, а после дверь в гостиную открылась, из-за чего я вздрогнула и неверующе оглядела застывшего с миной спокойствия дворецкого. Варг дернул щекой и прошипел:

— Я надеюсь, ты прониклась, раз молчишь, — он поднялся, — подумай своей головой хоть раз и пришли мне ответ письмом.

Ответ на что?

Я незаметно повела пальцами под столом. Время по какой-то причине шло! А я не запускала его! Какого чёрта⁈ Это невозможно! Слететь просто так оно не могло! Как и снять его… мои широко открытые глаза переместились на Виктора.

— Ты нарушаешь обед, Мелентий, — почти незаметно усмехнулся мужчина, — что за срочность?

В какой момент остановка слетела? Как много они успели услышать⁈ А если… стоп. Щеночек же сказал, что я молчала! Значит в самом конце, когда я заткнулась. Но факт остаётся фактом.

Взмокшие пальцы прошлись по бёдрам. Проверка источника. Идеально! Он был полон энергии, почти забит ею!

— Вы приказывали сообщить о письме господина Механика в срочном порядке, — приблизился и отдал конверт Лорду в руки.

Я заинтересованно оглядела собственную печать на бумаге. Значит, управляющий банка уже согласовал договор с мамой и, вероятно, передал его мне на сверку, но ответа не дождался (надо будет разгрести весь тот хлам на столе в подземелье), и отправил его по назначению. Что ж, хотела бы я отвлечься от раздумий о слетевшем времени на деловые отношения с собственным мужучком. Если он, конечно, захочет читать его вслух или хотя бы станет разбирать в компании меня.

— Благодарю, — распечатал конверт Виктор, — Элли, заинтересованная, хочешь узнать статус предложенной тобой сделки?

Он улыбался глазами. Хитро так. А ещё сказал мне это двусмысленно.

— Хочу, — подсела к нему, пододвинув стул, — любимый, а можно задать тебе странный вопрос?

— Страннее, чем обычно? — хмыкнул Том, — ладно, прости, пап. Это и в самом деле неправильно. Я… пойду.

Он направился к двери.

— Мама, — поклонился Терре Эрик, — мамуличка, — мне, — я тоже… это.

Вторая жена скисла совсем, услышав обращение к нам двум, а после что-то пробурчала и вышла из столовой.

— Я жду, неторопливая, — напомнил мне Викторчик.

На душе было кисло.

— Ты умеешь управлять временем? — прямо, как он любит.

Мужчина растёкся в улыбке. Качнул головой, будто выбрасывая из неё что-то, а после ответил:

— Нет, сообразительная. Таких умений у меня нет, — так, словно он знал обо всём во всех мирах.

Я пожала плечами.

— Ладно, — слегка повеселела, но вдруг задумалась, — а Том? Или… кто-то ещё?

Он помотал головой, уткнувшись в письмо.

— Насколько мне известно, магам такое недоступно, — внимательно.

Он должен был поинтересоваться из-за чего я спрашиваю это. Должен. Но не обязан, да?

— Это договор, — махнул бумагами в воздухе, не отрываясь от них, Витюсикчик, — лорд Механик имеет необоснованно нахальные и циничные догмы, — он усмехнулся, — как так вышло, что вы знакомы?

В голове у меня сейчас было совсем не до этого, но я ответила, выставляя на показ не обеспокоенный, а отстранённо-глупый вид.

— Мы росли в одном месте, — и не поспоришь же.

Я сама с собой не расставалась. Вроде бы.

— Я предполагал, что это произошло при Владыке, — не отвлекался он.

Можно было подумать, что он говорит это бумаге. У меня, кстати, такое не редкость. Только я на них обычно кричу или бью по-садистски.

— Не-а, — болтнула ногой под столом, — большее количество знакомств Хакгарда прошло через меня, а не наоборот, — я хмыкнула, но одёрнула себя от дальнейшего рассказа.

У меня всё-таки были принципы, и они твердили мне не болтать о чём-либо важном для других. Я старалась заменять это другой пустой болтовней, как сделала это сейчас:

— Ты знал, что по статистике Хакгарды — самые токсичные представители Танатоса? — хихикнула, — это лично моя статистика, ты прав. Откуда тебе было это знать? Но я права, если что. Не советую проверять, однако, если хочешь — лучше постарайся себя удержать.

Я важно покивала под его пронизывающим насквозь взором и мило улыбнулась.

— Что там ещё в письме? — реснички луп-луп.

Мужчина выглядел подозревающим.

— Весьма абсурдный договор, помимо общего негодования представителя от банка по поводу моих завышенных по его мнению требований, — тонкие губы растянулись в насмешке, — господин изволит вести торги. Вероятно, за структурой банка стоит более интересная особа.

Я пожала плечами и уставилась в окно. В его руке появился карандаш, который тут же принялся чертить полосы и делать подписи.

— Уже поняла, что напишешь в письме лорду Варгу? — неожиданный вопрос.

Ухмылка вырвалась сама.

— Ничего, — потянула пальцами договор и смогла с лёгкостью его отнять, — пусть сам себе пишет. И могу я попросить тебя не пускать его в Рощу больше?

Хмык от него.

— Это не учтиво, — под моим взглядом полным сомнения.

Глаза поднялись с исписанных строчек.

— Серьёзно? — спросила, — нервировать беременную меня каждым своим словом. Вот, что не учтиво. Но тут что-то другое. Зачем тебе это делать?

— Мне необходимо чтобы ты ненавидела его, — прямой честный ответ, — я стремлюсь к этому.

Почему-то я дёрнулась на первой фразе.

— Воплотить это будет времязатратно и крайне тяжело, однако у меня есть понимание цели, потрясающая, — голубой насмешливый взгляд, — оно стоит того, поверь мне, — уверенность, — ты права, Элли, я и в самом деле устал находиться в опале.

— Из-за чего ты туда попал?

И почему я этого не помню, чёрт тебя за ногу?

— Потому что не сообразил, что ты ценна не столько для моих действий, сколько для меня самого, — ему не нравились эти слова.

Я вытянула губы.

— Специально говоришь размыто? — поинтересовалась.

Он кивнул.

— Мы начали всё сначала, не так ли? — он склонил голову немного набок, примеряясь к тем эмоциям, что я испытывала.

А я медленно и неуверенно кивнула. Что-то в животе напряжённо стягивалось и трепетало. Это как те весёлые истории с бабочками в животе. Ага. Ножи-бабочки, блять! Это явно не влюблённость, а страх, еп-тап-тудап!

— Ты не планируешь мне вредить или… там… господи, Виктор, ты же безобидный, да? — вышло с тревожными нотками.

Он засмеялся, а после выпрямил спину, чтобы сказать:

— Нет, трясущаяся. В прошлый раз это произошло случайно.

Я опешила. Слушайте, а может Варг, а? Тот вроде безобидный в плане хитрости и планов. Он даже сегодня прямо пришёл, чтобы меня обматерить и пообзывать, несчастный.

— Знаешь, что⁈ — вскочила на ноги и стукнула ладонями по столу, — у меня вообще каждую ночь рядом с тобой возникает желание тебя сожрать, и ничего! Я же терплю. Вот! И ты потерпишь со своими косвенными вредюськами, понял? — направилась в сторону двери, но резко обернулась, — а если нет, то я тебя сожру, вот. Я это… пошла разберусь со своей корреспонденцией. А ещё… — подошла и ткнула пальцем в листок наугад, — тут, может, всё важно… для Механика, например. А ты безжалостно чиркаешь! Всё, я пошла, — закрывая за собой дверь, — я не наелась, так что мне нужно на кухню. И вот вопрос: я хочу шоколад в соли или елочные иголки с острым перцем?