Стихия

Глава 24

— Плакать не нужно, малышка моя,

Солнце проснется, и будет тепло.

Холод уйдет, испугавшись огня,

Ты улыбнешься, и станет светло.

Женщина в вытянувшемся вязаном бежевом джемпере и в забавных желтых тапочках с ушками и гривой льва убаюкивала на руках маленькую девочку. Но та спать не хотела и продолжала хныкать, хватая ручками выбившиеся из волос, собранных в хвост, темные локоны. Девчушке на вид было не больше четырех лет, и ее светлые кудряшки весело торчали в разные стороны. Да, в детстве я была кудрявой и светловолосой, как ни странно.

Мама положила маленькую меня в кроватку и продолжала что-то напевать до тех пор, пока я не задремала. Что-то прошептав и облегченно вздохнув, она вышла из комнаты, и у меня имелось несколько секунд, чтобы успеть разглядеть ее, вспомнить, как она выглядела, и снова запечатлеть образ в памяти. Когда я обернулась, рядом уже никого не оказалось. Я, словно паря в воздухе то почти под самым потолком, то спускаясь вниз, заглянула в свою комнату, в которой сейчас все было обставлено совершенно иначе. Надо же, совсем не помнила, как выглядела моя детская. Посмотрев на маленькую спящую Нику, невольно улыбнулась: такая милая, беззаботная, счастливая. Ворочается и чмокает губками, вечно беспокойный ребенок. Я все смотрела и смотрела, пока глаза малютки резко не распахнулись, напугав меня. Только вот почему-то обычный цвет морской волны сменился ярко-зеленым. В памяти что-то зашевелилось, но не более того.

— Ты так устала, — обычным детским голоском проговорила малютка. Забавный же у меня был голос. — Ты слишком много плачешь. Перестань, пожалуйста, или я не захочу вырастать в тебя! — пригрозила маленькая Ника, приняв сидячее положение и уперев пухлые ручки в бока. — Ты ведь сильная! А еще смелая и умеешь драться. И не нужно говорить мне о том, что из твоей жизни уходят дорогие тебе люди. Они никуда не уходят! Ты ведь видела маму, она здесь! Вот тут, — уже тише произнесла девчушка, встала, подошла ближе и протянула руку к моей груди, положив маленькую ладошку туда, где стучало сердце. На мгновение оно болезненно сжалось, пропустив удар, но тут же забилось снова, как-то иначе. Словно осколки израненной души, вонзившиеся в него, постепенно собрались воедино, перестав мучить орган беспрерывными порезами. — И Тран тут. И дедушка Грос, и Ремен, и Лир с мамой и папой — они все здесь. И не надо плакать, что их нет, они не ушли! Они просто стали жить в другом месте, и от этого стало чуть-чуть больнее. Разве ты будешь кричать, если твои друзья переедут из одного дома в другой? — сердито спросила девочка, и я нашла в себе силы лишь отрицательно покачать головой. А ты любишь бить словами прямо в цель, маленькая Ника. — И Максима не мучай! — пригрозила малютка, помахав указательным пальчиком у меня перед носом. — Ты страдаешь — и он страдает! Почему вы, взрослые, все так усложняете?

— Не знаю, — обескураженно улыбнувшись, ответила я, и моя уменьшенная версия забавно нахмурилась.

— И вот нам всё всегда за вас решать! Не хочу вырастать и быть такой сложной, как вы. Тран будет счастлив за тебя, поэтому не нужно думать, что ты его предаешь, оставаясь с Максимом. Никто ведь не виноват, что всё так вышло! Когда вернешься, скажи ему то, что давно надо было сказать, понятно? Я бы сама сказала, но мне еще расти и расти до этого момента, а Максиму сейчас всего лишь шесть, он не поймет! — грустно махнула рукой девчушка, а я улыбалась все шире.

— Да уж, куда ему.

— И фобии никакой нету! Мы с тобой ничего не боимся.

— Ничего-ничего.

— Вот, в такую тебя я хочу вырасти. Иди, а то мама услышала, что я не сплю. И запомни: когда ты не высыпаешься, мама тоже знает!

Маленькая Ника стала медленно терять краски, и, когда я уже почти перестала ее видеть, ярко-зеленые глаза сменились обычными сине-зелеными. Малютка, заморгав, вдруг захныкала и вытянула вперед ручки, уже приготовившись к теплым маминым объятиям. Так хотелось завидовать ей, но я не стала. Потому что мама и со мной рядом тоже.

Я проснулась в той же комнате, где в прошлый раз оставляла меня Грета, только сейчас сквозь витражные окна не заливался солнечный свет. Приподнявшись на кровати, огляделась: темно. Значит, сейчас наверняка ночь, то есть я проспала чуть меньше суток. Последняя истерика отобрала все силы. Я медленно встала и подошла к зеркалу, не включая свет: лучей Эвлара оказалось достаточно, чтобы увидеть свое отражение. Опухшее бледное лицо, спутанные волосы, под глазами мешки, но внешний вид теперь не соответствовал тому, что я чувствовала. Все еще было больно, но не мучительно, внутри поселилась грусть, но она не пожирала меня, чувствовался страх, но не такой панический, как сутки назад. Я как будто немного успокоилась. Странный сон. Что за психотерапия такая: маленькая я учу повзрослевшую себя жизни? И так неожиданно вспомнилась эта песенка, которую мама напевала мне, хотя до этого сна я бы ни за что не восстановила в памяти слова колыбельной. Всё странно. Как-то всё слишком быстро происходит: смерть, боль, страх, а потом раз! — и я начинаю воспринимать мир по-другому. Не верится, что это всё благодаря одному лишь сну. А глаза у малышки оказались не мои, а Трана. Получается, это он со мной разговаривал? Уже нашел меня?.. Боже, хоть я и обрела новое восприятие происходящего, легче не стало ни на йоту.

Выйдя из комнаты, направилась вниз, в столовую, откуда раздавались голоса — слишком много голосов, если честно. Открыв двери, несмело остановилась на пороге: вся огромная столовая оказалась заполнена людьми — теми жителями, которые лишились крова и пропитания. Конечно, зал не мог вместить всех пострадавших, поэтому не знаю, где разместили остальных. Общий гул стих, и взгляды всех присутствующих устремились ко мне. В горле мгновенно пересохло, и я попятилась. Откуда ни возьмись появилась пожилая Хранительница Лунима, взяв меня за руку.

— Входи, Защитница Ника, — дружелюбно улыбнувшись, сказала она, но я продолжала упрямо стоять на месте, обводя взглядом сидящих здесь людей. Их отношение к нам за прошедшие сутки ничуть не изменилось, насколько мне позволяло понять чутье, и находиться тут совсем не хотелось. — Ну, что же ты стоишь? Ты, наверное, голодна? — заботливо осведомилась женщина, и я непонятно качнула головой. То ли согласилась, то ли нет.

— Я, пожалуй, поем в другом месте, здесь и так слишком много людей, — неуверенно отказалась я, высвобождая запястье из пальцев Хранительницы. — Пойду в зал для совещаний. Там никого нет? — шепотом уточнила я, а то, не дай Бог, жители Дилариума возненавидят меня еще больше за такой вопрос. Лунима отрицательно покачала головой и понимающе мне моргнула.

— Я скажу, чтобы тебе принесли еду. Когда другие Защитники проснутся, направлю их к тебе.

— Они все спят?

— Да, легли гораздо позже тебя. Ну, иди.

Я направилась в зал совещаний в надежде никого там не обнаружить, и, к счастью, так оно и оказалось. Тоскливо посмотрев на огромный круглый стол в центре, устроилась на жестком диванчике рядом с окном, на этот раз простым, а не витражным. Не знаю, сколько минут я так провалялась, но к моменту, когда принесли поесть, уже снова практически уснула. Неизвестный юный Хранитель притащил огромный поднос с едой и поставил его на край стола, после чего поспешно удалился, перед уходом включив свет. Ну да, я как-то не додумалась.

Трапезничать глубокой ночью в полнейшей тишине с полным отсутствием аппетита оказалось не самым интересным занятием, но я с ослиным упрямством заталкивала в себя еду, понимая, что совсем скоро нам предстоит наконец-то отправиться в Горную Долину на решающую битву, точнее, на разрушение Источника. Пока жевала безвкусный салат, в зал вошел Глеб.

— Доброй ночи, — поприветствовала я друга, отхлебнув горячий травяной чай.

— Ага, — кивнул в ответ парень, плюхнувшись на стул и положив на стол голову.

— Не выспался, что ли? Мог бы тогда еще поваляться, все равно наши спят еще, — сказала я, сочувственно глядя на повелителя Земли, но тот замотал головой.

— Да сны какие-то жуткие снятся, не поспишь нормально, блин, — пробурчал Глеб, и, подняв голову, посмотрел на мою тарелку с фруктами. — Можно? А то я себе только кофе попросил.

— Конечно, бери. Как думаешь, когда мы отправимся в Горную Долину? — спросила я, задумчиво повертев в руках полупустую чашку.

— Наверное, утром. Только наверняка сначала снова устроят какой-нибудь совет, здесь это любят, — с унылой ухмылкой предположил парень. Я посмотрела в высокий потолок.

— Думаешь, устроят? После того, как Грос… — договорить не хватило духу, потому что все равно я не могла поверить, что самого древнего Хранителя теперь нет среди живых. Несколько раз моргнув из-за накопившихся в уголках глаз слёз, сделала пару бесшумных и глубоких вдохов-выдохов.

— Совет будет, — ответил вместо повелителя Земли вошедший в зал Максим и сел рядом с нами. — Как спалось?

— Ужасно.

— Хорошо, — хором ответили мы с Глебом, и Макс удивленно вскинул брови, потому что первый ответ принадлежал нашему другу, а второй — мне.

— Хм… Неожиданно, — проговорил он и тоже вперил взгляд в мою тарелку с фруктами. Хищно оскалившись, молча посмотрел на меня.

— Да бери, бери, — разрешила я, придвинув к нему блюдо. — Ты говорил с кем-то из Хранителей?

— Видел Николая, он сказал, что Грета скоро придет к нам. Она теперь Верховный Хранитель, — как бы между делом сообщил командир. Впрочем, никто из нас не удивился, хотя новость всё же была волнительной. Теперь Грета тоже наверняка не будет находить времени, чтобы поговорить с нами. Восстановление Дилариума, помощь множеству людей, планирование дальнейших событий — всё это легло на ее плечи. Интересно, она изменилась внешне?

— А Гроса будут хоронить? — спросил Глеб, внимательно рассматривая ярко-зеленый продолговатый фрукт. Макс постучал пальцами по столу и посмотрел в окно, где небо всё никак не хотело светлеть. — Как он вообще погиб?

— Не знаю, Николай не сказал. А похорон не будет, у них какие-то свои обряды с передачей сил другому Хранителю и всем прочим. Лучше давайте подумаем, что будем делать с Источником, — предложил наш огненный друг, и я устало закрыла глаза. Все-таки не выспалась.

— Тут я ничем помочь не могу, вообще его в глаза не видела, — с досадой проговорила я, откинувшись на спинку стула. От резкого движения закружилась голова и в висках что-то застучало. Чертыхнувшись, я поднялась из-за стола.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил Макс, на что я как-то неопределенно кивнула и направилась к дверям.

— Сейчас умоюсь холодной водой и приду. И чтобы к моему возвращению вы придумали, как уничтожить эту четырехцветную фигню, — усмехнувшись, сказала я и вышла из зала, тут же столкнувшись с Эрикой. — О, с пробуждением тебя. Как спалось?

— Никак, — пожав плечами, мрачно ответила подруга. — Засыпала — просыпалась, снова засыпала — снова просыпалась, так и не отдохнула толком. А ты куда?

— Умыться.

— Что? Я тебя умоляю! Повелительница Воды идет куда-то умыться, хотя может сделать это на месте.

— Я неважно себя чувствую. Скоро вернусь, иди, парни как раз там обсуждают этот ваш Источник.

Не без труда отыскав туалет, потянула на себя тяжелую дверь и оказалась в небольшой круглой комнате, в центре которой кругом стояли унитазы, каждый в своей кабинке, а вдоль стены тянулись раковины, над которыми висело зеркало. Не зеркала, а именно зеркало, одно-единственное, практически замыкающееся кольцом. Подойдя к одной из белых и слабо мерцающих раковин, включила свет и посмотрела на свое отражение. Голова продолжала кружиться, и я никак не могла понять, из-за чего. Вроде поспала и даже поела, травм у меня нет, и даже душа из осколков собралась в единое целое. Ну, наверное. Слегка трясущимися руками я включила воду и уперлась в холодные края раковины: казалось, что сейчас у меня совершенно нет сил для использования магии. Лоб покрылся испариной, зрачки расширились, дышать вдруг стало тяжелее. Ну почему со мной всегда всё не слава Богу! Может, это из-за того, что я на новый уровень поднялась? Обратная сторона пользования огромной силой? Плеснув в лицо пару горстей воды, я снова уставилась в зеркало. Перед глазами всё поплыло, а когда ко мне вернулась четкость видения, я выглядела совершенно иначе.

Волосы посветлели, и теперь крупные каштановые кудри ниспадали на обнаженные плечи и струились дальше по спине. Красивые сиреневые глаза немного изменили форму и сейчас смотрели на меня без каких-либо эмоций. Миниатюрный нос, маленькие, пухлые губы, кожа темнее моей, и на щеках симпатичный румянец. Белое просторное платье, открывая плечи, затягивалось на тонкой талии. Девушка была немного ниже меня, и это, наверное, стало последним штрихом, который оповестил меня о том, что отражение определенно не мое. Я резко выпрямилась и встряхнула головой, наивно полагая, что у меня уже начались галлюцинации, но девушка пропадать не спешила. Она всё смотрела и смотрела, поражая красотой сиреневых глаз, и я, сама того не желая, протянула руку к зеркалу, желая прикоснуться к девушке, находящейся по ту сторону. Псевдо-отражение сделало то же самое. Когда наши пальцы якобы соприкоснулись, девушка улыбнулась и, со всей силы ударив по зеркалу, исчезла. Раздался противный треск, и я зажмурилась от летящих в меня осколков, но ничего не почувствовала. Осторожно приоткрыв глаза, увидела, что зеркало абсолютно целое и отражает только меня, бледную и дрожащую. Точно, это галлюцинации. Или нет? Может, это зеркало такое же, как то, что дал мне Сергей для связи с Землей? Но не будут же ставить магические зеркала в туалете, блин! Выключив кран, я стряхнула с лица и рук все капли и направилась обратно к друзьям. Рассказать им или нет? Ведь после всего случившегося со мной наверняка что-то не в порядке. Придав себе нормальный, спокойный вид, я открыла двери и вошла в зал. Максим полулежал на круглом столе, видимо, диван его не прельщал, а вот Глебу он явно пришелся по душе, потому что повелитель Земли уже растянулся на нем. Эрика тырила фрукты из моей тарелки и, когда я вошла, обеспокоенно на меня посмотрела.

— Что случилось? — тут же спросила она, тем самым оповестив о том, что придать себе спокойный вид я не смогла.

— Как бы тебе сказать… У меня уже начались галлюцинации, — призналась я, плюхнувшись на жесткий стул и тут же ойкнув от неудачного приземления. Максим принял сидячее положение.

— Галлюцинации? Какие? Что ты видела?

— Ну, девушку в зеркале, вместо своего отражения… Она была чуть ниже меня, у нее такие кудри каштановые, глаза красивые…

— Она была в бальном платье? — воскликнул Глеб, поднимаясь с дивана. — На голове вуаль, руки в перчатках, полупрозрачная? — перечислял он, и я изумленно на него посмотрела.

— Нет, с чего ты взял? Она выглядела обычно, как человек, и никакой вуали с перчатками, простое белое платье, длиннющие волосы, глаза сиреневые… Стоп, ты имел в виду ту призрачную девушку, которая так напугала вас в подземном туннеле? Не знаю, как она выглядела, но по описанию совпадает только рост, — неуверенно проговорила я, воспроизведя в памяти рассказ о призрачной девушке и тут же представив мое недавнее отражение. — Тем более, у вас призрак, а у меня тут человек был… Да и с чего она бы явилась ко мне?

— Ну, допустим, нас троих она видела, а вот тебя нет, потому и решила посмотреть, — медленно произнес Макс, словно сам не верил своему предположению. Я задумчиво вертела в пальцах аквамариновый кулон.

— Думаете, это та самая девушка, и у меня не глюки? Но, в таком случае, или к вам являлся не призрак, а ее магическая проекция, или призрак как-то смог ожить и явиться ко мне в таком виде. По-моему, в обоих случаях звучит бредово, — вынесла я вердикт, но подруга покачала головой.

— А, по-моему, оба варианта возможны, не забывай, что мы находимся в мире, где случается практически всё. Только я до сих пор не понимаю, что ей нужно. Девушка что-нибудь делала? Ну, в зеркале? — уточнила Эрика.

— Да просто стояла и смотрела на меня, потом улыбнулась, долбанула по зеркалу и исчезла, — пожав плечами, сказала я.

— Вот! — торжествующе воскликнул командир, воздев указательный палец к потолку. — Она снова улыбнулась! Это точно та самая призрачная девушка. И что она улыбается все время?

— Настроение хорошее, — буркнул Глеб, вставая с дивана. — Час от часу не легче, зачем она снова объявилась? Просто посмотреть на Нику? А зачем ей вообще мы нужны?

— Главный вопрос другой: кто она вообще такая, — поправила его сестра и потерла виски. — Может, спросить у Хранителей? Они должны знать хоть что-то, какие-нибудь легенды об умерших девицах, предания, исторические факты?

— Мне кажется, Хранителей сейчас меньше всего заинтересуют наши общие глюки, — хмуро проговорила я и вздохнула. — Скорее бы мы уже отправились в Горную Долину и разнесли ее столицу к чертовой матери! Кстати, никто не знает, как она называется? — поинтересовалась я, и все озадаченно переглянулись.

— Э-э-э, — многозначительно протянул Макс и развел руками. Здорово, уже сколько тут живем, сколько воюем, а как называется главное вражеское пристанище, не знаем.

— В последний раз столица носила название Бэхсалорт, — ответил голос, не принадлежащий ни одному из моих друзей. Я резко обернулась и посмотрела на Верховную Хранительницу, которая, к моему счастью, ни капельки не изменилась. Разве что балахон сейчас надет не серый, а темно-фиолетовый, практически черный. Наверное, это временная смена одежды из-за вступления в новую должность и все такое.

— Да, ты права, Ника, — ответила Грета, чем обрадовала меня еще больше.

— К вам вернулись способности! — воскликнула я. — Если честно, никогда бы не подумала, что буду этому так радоваться, — я честно призналась, потому что теперь все равно женщина прочитала бы мои мысли. На пару секунд уголки губ Греты поднялись в улыбке.

— Как видишь. Это последний дар Хранителя Гроса, — без капли печали произнесла женщина, но я была уверена, что это всего лишь результат отличного самообладания. — Вы получили его послание?

— Да, — ответил Максим, — и, честно говоря, совершенно не поняли, что он имел в виду. Может, вы нам подскажете, в чем разгадка?

— Нет. Это должны знать только вы. Хранитель Грос хотел, чтобы послание знали исключительно вы, поэтому мы никогда не прочитаем ваши мысли, связанные с ним, — расстроила всех Хранительница. Придется думать самим, печально.

— А почему вы сказали, что столица называлась так в последний раз? — полюбопытствовала Эрика, и Грета, тоже сев за стол, сняла капюшон.

— Название города часто меняется, примерно раз в год. Мы понятия не имеем, зачем Правитель так поступает. Нынешнее название до нас еще не дошло, обычно мы узнаем его, когда появляется новое.

— Этот Правитель точно больной, — пробормотала я, разглядывая маленькие трещинки в поверхности стола. — Страдает всякой фигней, честное слово. Так, ладно, если вы не можете нам помочь с расшифровкой послания, то, быть может, подскажете, что делать с Источником? О нем так и не нашли никакой информации? — с пытливым взглядом спросила я, всей душой надеясь услышать положительный ответ, но Грета покачала головой.

— К сожалению, мы не нашли о нем вообще ничего. Честно говоря, Хранители начинают бояться, потому что никто не знает, чего можно ожидать от неизведанного оружия. Если от него действительно исходит такая мерзкая энергия, как вы описывали… Я не понимаю, откуда Правитель черпает свои силы, совершенно не понимаю! — с нескрываемой горечью воскликнула Хранительница. — Поэтому вам придется действовать наугад, впрочем, как и всегда, — с грустной улыбкой добавила женщина, словно извиняясь. — Теперь, чтобы добраться до дьявольского фонтана, вам нужно будет пробиться почти через всех Воинов, которые только есть в столице. В глухих районах, я думаю, территорию уже захватили наши Воины.

— Так, стоп! — Глеб резко вскочил с дивана, приковав к себе взгляды всех присутствующих. — А что Воины делают с людьми на захваченной территории? Они ведь не навредят местным жителям?!

Грета на несколько секунд нахмурилась, внимательно глядя на Глеба, затем кивнула, на мгновение прикрыла глаза и снова посмотрела на повелителя Земли.

— Все поселения без отличительных знаков Правителя, да и вообще все деревни, которые не окажут сопротивления, будут находиться под защитой Воинов Серебряной Долины, я отдала распоряжение, — оповестила она нашего друга, и на его лице первоначальное замешательство сменилось благодарностью.

— Спасибо…

— Вы отдали распоряжение? Мысленно, за долю секунды? — ошеломленно спросила Эрика.

— Да, ко мне не только вернулись прежние способности, но и перешли новые. Вот сейчас Николай передал, что все Хранители готовы начать совет, — оповестила нас Хранительница и обвела всех напряженным взглядом. — А вы готовы? — Казалось, она спросила не только о готовности к собранию, но и к предстоящему решающему сражению и всем вытекающим из него неизвестным последствиям. Мы как-то вяло переглянулись, не проявив особого энтузиазма. В одно мгновение все поняли, как же нас достали эти советы-собрания-совещания и вообще вся эта чертова война. Да, нашли время впасть в апатию, перед самым решающим выступлением, молодцы. Грета медленно переводила взгляд с одного на другого, словно досконально считывала все мысли, крутящиеся у нас в головах. Видимо, мысли ее не порадовали.

— Я знаю, вы устали. Вы столько времени и сил потратили на то, что другим вашим сверстникам не приснится и в кошмарном сне. Но, пожалуйста, только не сейчас! Остался последний, решающий шаг, и я прошу вас, соберитесь. Другие Хранители тоже могут прочитать ваши мысли, и вряд ли их воодушевит то, что они увидят…

— Мне кажется, вы слишком зависите от наших мыслей, — заговорил Глеб, отвернувшись к окну. Видимо, глядя в глаза Верховной Хранительницы, он не смог бы высказать все, что думает. — Какая разница, что творится в наших головах? От нас зависит то, от нас зависит это… Вся столица нас ненавидит из-за того, что мы не защитили город. Супер, а мы в это время отдыхали, что ли? Я вообще, честно говоря, не понимаю, зачем мы вернулись сюда с поля боя. Посмотреть на полуразрушенный город? Или чтобы миртранцы еще больше нас возненавидели? Надо было сразу перебираться в Горную Долину вместе с нашими Воинами, так бы мы уже давно прибыли к месту назначения.

Ошеломленная женщина молча смотрела в спину повелителя Земли, так как он до сих пор упрямо разглядывал начинающее светлеть небо, и долго не могла подобрать какие-либо слова.

— Вы вымотались, вам нужно было отдохнуть…

— О, да, любование разрушенным Дилариумом явно придало нам сил. Отдохнули бы в пути, не раз так уже делали. В общем, вы, конечно, не обижайтесь, я готов сражаться до последнего и все такое, но на совете сидеть не хочу, вряд ли узнаю что-то новое, кроме напутствующих и никому не нужных фраз. Как всё закончится, сообщите мне, — и, не дав кому-либо возразить хоть слово, Глеб вышел из зала совещаний. Эрика, справившись с изумлением, смущенно попросила прощения за брата и вышла следом. Мы с Максом переглянулись, пребывая в легком шоке, и затем посмотрели на Грету, которая, казалось, вообще находилась в крайнем изумлении.

— Я ожидала услышать это от кого угодно из вас троих, но не от Глеба.

— Эм, он просто сегодня очень плохо спал, — осторожно проговорила я, выступая в защиту друга. — И, Грета, вы знаете… Я с ним согласна. Ну зачем нам еще один совет? Какой смысл? Мы раньше и без них справлялись. У нас есть цель, маршрут, план, есть магия и Воины. И меньше всего перед тем, как отправиться в последний и опасный для существования обоих миров бой, мы хотим сидеть здесь, простите за откровенность. Может, вы без нас посовещаетесь, а мы отдохнем, пока есть время? У вас все равно куча своих секретов, стратегий и тактик. Можно нам еще чуть-чуть самого обычного безделья?..

Хранительница встала, опершись руками о край стола, и посмотрела на меня. Смотрела долго и равнодушно, как будто я вообще была прозрачная и на самом деле женщина разглядывала что-то другое. Не знаю, копалась ли она в моих мыслях или до сих пор не отошла от изумления, но я на всякий случай открыла для нее свое сознание, пусть читает всё, что захочет. Неожиданно Грета повернулась к Максу.

— А ты что думаешь, Максим? Я не читаю тебя, я хочу просто послушать, что скажешь ты.

— Я? — встрепенулся командир, даже растерявшись. — Не сердитесь, но я еще о предыдущих советах то же самое думал, — выдал он, раз уж тут образовалась ночь откровения. Я еле сдерживала улыбку, глядя, как Грета безуспешно борется с удивлением и даже некоторой долей обиды. Подняв глаза к потолку, она что-то неслышно прошептала и, теперь уже к нашему изумлению, улыбнулась.

— Молодёжь… — не переставая улыбаться, только и сказала Хранительница. — Идите, мы позовем вас, когда нужно будет отправляться.

Я почти бегом направилась к выходу, не обращая внимания на обозленные взгляды снующих по храму жителей столицы. Глеб был прав, им не в чем нас обвинить. Едва выйдя за двери храма в еще не рассеявшуюся темноту, я остановилась в нерешительности.

— Не знаешь, куда пойти? — неожиданно раздался почти над самым ухом голос Максима. Я посмотрела на него через плечо и кивнула.

— Угу. Так хотела выбраться из храма, что забыла: идти-то теперь вроде как и некуда. И Глеб с Эрикой неизвестно где… Я хочу к воде, — сказала я, решив, что мне сейчас действительно нужно. — Пойдешь со мной?

— Думаешь, я позволю тебе одной ночью расхаживать по разбомбленному городу в поисках приключений? — с ухмылкой спросил огненный друг и первым спустился по ступенькам, я отстала лишь на пару секунд.

— Если бы я действительно хотела побыть в одиночестве, я бы заставила тебя «позволить», — в тон ему ответила я и повертела головой в поисках воды. Все водоемы в районе центра города больше не существовали, но с возросшей силой я быстро нашла небольшой отдаленный пруд почти на окраине столицы, там, где мы еще ни разу не были. Что ж, может, нам больше не представится шанса погулять по Дилариуму. — Пойдем.

Я быстрым шагом направилась в выбранном направлении, словно боялась, что, если пойду медленнее, непременно произойдет что-нибудь плохое: на нас кто-то выскочит из-за угла (причем необязательно враг, местные жители тоже теперь уже вполне могут), упадет бомба или налетят драконы. Максим молча шел рядом, доверившись моей способности ориентироваться. Хоть бы спросил для разнообразия, куда мы идем, что ли. Мне почему-то резко захотелось с ним разговаривать, неважно, о чем, просто болтать о всякой ерунде, как когда-то давно, когда он провожал меня домой жарким летним вечером. Но первой я, естественно, заговорить не решалась — боялась ляпнуть что-то не то, у меня всегда так бывает от волнения. Хм, да, от волнения. Чем дольше мы шли, тем сильнее нарастала паника внутри меня, и я никак не могла понять, с чем она связана. То ли с предстоящим финальным сражением, в котором неизвестно, выживем ли мы вообще, то ли с тем, что я нахожусь наедине с Максимом перед этим решающим боем, а в голове то и дело вспыхивают воспоминания о Тране, пробуждающие ноющее чувство вины…… Черт, наверное, как всегда, из-за всего сразу, что уж тут мелочиться.

— Если бы я не так хорошо тебя знал, подумал бы, что ты хочешь меня убить в каком-нибудь глухом укромном местечке, — негромко проговорил Макс, разрезая тишину приглушенным голосом. Я на пару секунд повернулась к нему, слегка улыбнувшись.

— Если бы я не так хорошо тебя знала, давно бы уже убила, — ответила я и тут же осеклась: шутишь про убийства и смерть, Ника? А когда-то ты прочитала Максу целую лекцию о том, что это плохо. Тряхнув головой, я сделала очередной поворот в еще один безлюдный переулок. К моему удивлению, мы оказались в тупике, наткнувшись на невысокую каменную стену, зажатую между двумя жилыми домами, в которых мирные жители либо спали, либо отсутствовали. Я растерянно провела рукой по волосам и недоуменно посмотрела на Макса, как будто это он меня сюда завел, а не я его. Видимо, он подумал о том же.

— Что? — насмешливо поинтересовался он. — Все-таки я был прав, да? Завела нас неизвестно куда, великий Сусанин, под невинным предлогом побыть у воды, а в итоге? Признайся, ты заблудилась? — с усмешкой спросил Максим, привалившись плечом к стене и скрестив руки на груди.

— Ничего я не заблудилась! — возмущенно возразила я, глубоко втянув носом воздух. Запах воды так густо пропитывал воздух, что я была абсолютно уверена в непосредственной близости водоема. — Пруд должен находиться за этой стеной, просто я думала, тут можно пройти. Придется обходить, — состроив досадливую гримасу, сообщила я, но командир не пошевелился.

— Не получится, там дальше дома стоят плотным рядом, насколько я успел заметить. Так что путь остается один — через стену. Ну что, дамы вперед? — спросил парень, вместо изящного пригласительного жеста сцепив руки в замок. Деваться было некуда, поэтому я с легкостью воспользовалась предложенными услугами «лифта» и через пару секунд оказалась по ту сторону стены. Макс не заставил себя ждать и перелез следом, чуть не свалив меня с ног, ибо я ни на сантиметр не отодвинулась от стены, замерев от открывшейся моему взору картины. Мы попали в рощу невиданных чудесных деревьев: их стволы были словно покрашены серебристой краской, не сверкающей, а отливающей благородным металлом. Листья же на ветках представляли собой кусочки ночного неба, частички космоса: миниатюрные черные листочки мерцали множеством крошечных огней, которые то вспыхивали, то угасали. Деревьев росло много, и все вместе они создавали непередаваемую гипнотическую атмосферу, завораживая неземной красотой и заставляя душу трепетать. В нескольких метрах от нас расположился совсем небольшой пруд, в центре которого находилась полуразрушенная беседка, а к ней вела тропинка из плоских камней неправильной формы. Приглядевшись повнимательней, я увидела, что это верхушки столбов, скрывающихся в глубине воды. Сколько же еще чудес спрятано в этом мире и в Дилариуме в частности?..

Горячие ладони, опустившиеся мне на плечи, вывели меня из оцепенения, но я все равно не решалась сделать шаг вперед, опасаясь, что одним неловким движением рассею весь мираж.

— Так и будешь стоять здесь? — тихо спросил Макс, почти дотронувшись теплыми губами до моей макушки. Всё тело тут же покрылось мурашками.

— А вдруг это все ненастоящее? — неуверенно прошептала я, продолжая впитывать в себя мерцание маленьких космических листьев. Наверное, впервые за всю мою жизнь, находясь рядом с водоемом, я была заворожена не им, а чем-то другим. Максим улыбнулся, я чувствовала, как его губы растянулись в улыбке.

— За столько времени, проведенного в Миртране, ты остаешься неуверенной в реальности чего-то волшебного? Иди, сегодня этот пруд по праву можно считать твоим. — Командир легонько подтолкнул меня вперед, и я наконец-то пошевелилась. Так как пути отхода мне перекрыли, медленно зашагала вперед, к каменной тропинке. Ступив на первый столб, опасливо ойкнула, потому что он неожиданно зашатался, и мне пришлось придерживать шаткую дорожку водой. Добравшись до беседки, осторожно шагнула в нее, но она оказалась надежной и неподвижной. У нее не имелось крыши и нескольких опорных столбов, да и от скамеек ничего не осталось, поэтому пришлось присесть на холодный каменный потрескавшийся бортик. Максим встал рядом, засунув руки в карманы и разглядывая то волшебные деревья, то воду в прудике, то меня.

— Ты боишься? — неожиданно для себя самой спросила я, имея в виду наше скорое отправление на решающую битву. Как ни странно, Макс меня понял.

— Боюсь, — на мгновение подняв взгляд к небу, ответил он. — А ты?

— И мне страшно. А вдруг что-то пойдет не так? А если кого-то из нас ранят? Захватят в плен? Убьют? Вдруг что-то случится, и всё, что мы сделали до этого, окажется напрасным? — я задавала вопросы, наполненные ужасом, один за другим, пока Максим не заставил меня замолчать, приложив теплый палец к моим губам.

— «Если, вдруг»… Тебе не кажется, что уже немного поздно для паники? Еще скажи «а давайте мы никуда не полетим», — с улыбкой проговорил командир, и я тут же надула губы.

— Нашел время издеваться! Вот не буду больше…

— Ладно-ладно, не обижайся, Ник, — примирительным тоном пробормотал парень, подняв руки вверх и не дослушав, чего же именно я больше не буду. — Прости, я понимаю все твои страхи, но они были с нами на протяжении всего этого времени, и нам бы давно пора к ним привыкнуть.

— Сейчас уровень напряжения другой… — тихо пробормотала я, еще не окончательно «сдувшись» обратно. В унисон с моим состоянием в пруду самостоятельно забурлила вода, словно внезапно попала в огромный котел над разведенным костром. Взяв эмоции под контроль, я успокоила начинающееся водное представление. Удивленно взглянув на громадные пузырьки, которые исчезли так же неожиданно, как и появились, Максим догадался, что напряжение уже не может томиться во мне и пытается найти выход через Стихию. Осторожно дотронувшись теплыми пальцами до моего лица, он внимательно на меня посмотрел.

— Я помню, ты просила дать время, чтобы раны затянулись, а мысли можно было привести в порядок. Но каждый новый день в этом мире испытывает нас на прочность. Последние события четко дали понять: мы не можем угадать, что с нами произойдет в следующую секунду… Да и будет ли эта секунда вообще, — Макс замолчал, переводя дыхание. — Поэтому, пока мы здесь ловим редкие минуты тишины, я хочу сказать, Ник. Что бы ни произошло, я буду стараться быть рядом с тобой. Стараться защитить тебя от всех опасностей. Забирать твоё напряжение и страхи. Я обещаю, у нас всё будет хорошо. И сделаю всё, чтобы ты была в порядке. Знаешь, почему?

Я замерла. Стала дышать гораздо медленнее и как можно тише, чтобы не испортить волшебство момента. Неужели, неужели, неужели! О, Боже мой. Догадываясь, что же Максим хочет сказать, я, разумеется, могла ответить только одно:

— Нет, — сорвался с губ какой-то сиплый шепот. Макс улыбнулся самой теплой улыбкой из всех, которые я только могла наблюдать, и поправил прядь моих волос, которые растрепал легкий порыв прохладного предрассветного ветра.

— Врунья, — не переставая улыбаться, сказал он. — Потому что я люблю тебя.

От моего лица, которое держал в своих ладонях Максим, по всему телу стал разбегаться горячий электрический ток, ежесекундно накрывая новой волной. Сердце забилось в непонятном ритме, то останавливаясь, то начиная разгоняться так, что закладывало уши. Одновременно с этим в голове раздавался какой-то тоненький звон, словно она мгновенно опустела, а затем эхом стала повторяться последняя произнесенная Максом фраза. Я захотела улыбнуться, но не смогла даже этого — настолько сильно на меня нахлынула цунами эйфории. Господи, он любит меня. Момент счастья.

— А я люблю тебя сильнее.

После этих наконец-то произнесенных слов, которые так долго томились внутри меня, боясь остаться невысказанными, я вспорхнула на цыпочки, обхватив горячую шею Макса руками, но коварный командир оказался проворнее и успел поцеловать меня первым. А, впрочем, какая уже, к черту, разница?

Счастье, легкость, восторг, любовь — всё это вспыхивало во мне, разрасталось, бушевало, наполняя холодом кристальной воды и поднимая из глубин души Стихию, которая ощутила полное отсутствие контроля и желала вырваться на свободу, заполняя собой все окружающее пространство, весь этот чертов мир, но и он был бы мал для неё. Моя душа мгновенно превратилась в огромную Вселенную, преобразилась до неузнаваемости и стала чем-то совершенно новым, чистым, всеобъемлющим. С каждым прикосновением к теплым губам и горячему языку, с каждой прядью волос, оказывающейся под моими пальцами, с каждым синхронным вдохом вся моя сущность изменялась, перерождалась, и мои многочисленные ссадины, раны и шрамы на душе стали затягиваться, исчезать, оставляя мне только любовь, любовь без боли. Это было волшебство без магии, и оказалось оно столь прекрасно, что все другие чудеса мира меркли рядом с ним. Я и не знала, что просто любить, взаимно, без недомолвок и боли — это так невероятно.

Огромная теплая капля воды так неожиданно свалилась с неба мне на макушку, что я вздрогнула, подняв лицо к небу, и Максим повторил это движение. Капли стали падать одна за другой, и уже через несколько секунд мы оказались под сильнейшим ливнем, но вода, переполненная моей любовью, была такой мягкой и теплой, что мы еще долго смотрели в небо, широко и весело улыбаясь, словно дети или сумасшедшие. Сумасшедшие маленькие дети. Внезапно вокруг нас появилось огромное кольцо огня, и, судя по выражению лица моего любимого командира, он сделал это совершенно случайно. Не у одной меня Стихия радовалась падению контроля эмоций. Я смотрела на полыхающее пламя, которое не умирало под льющейся с неба водой — оно даже не шипело и не желало превращаться в пар. Это было полное единение двух противоположных Стихий, которые подчинились нам и нашим чувствам, преодолев преграду, рождаемую их сущностями. Как же я раньше могла переносить это вечное природное противостояние на нас? Как глупо было забыть о том, что мы люди, имеющие души, а не стихии, покрытые человеческой оболочкой.

Максим, не переставая улыбаться, поцеловал меня в кончик носа и весело огляделся.

— Мне кажется, сюда сейчас пришлют бригаду пожарных, — закинув голову и посмотрев на рвущееся в небо пламя, проговорил он.

— Если они только посмеют проникнуть в это райское — лишь наше с тобой — место, я нашлю на них кару небесную, — вполне серьезно, но тоже улыбаясь, ответила я. И вдруг мою голову посетила мысль, которая показалась мне настолько правильной, что я немедленно решила воплотить ее в жизнь. Сняв с шеи аквамариновый кулон, я надела его Максу на шею, пока он не сумел ничего сообразить и, более того, воспротивиться. А судя по выражению его лица, именно это он все-таки и собирался сделать.

— Ник, что ты… — он уже начал протестовать, но я буквально на мгновение прильнула к его губам — как же чертовски прекрасно, что теперь я могу делать это в любое время без мук совести — и заставила замолчать.

— Ты сказал, что будешь защищать меня всегда, что бы ни случилось. А это моя защита для тебя. Часть меня постоянно будет с тобой, как бы далеко друг от друга мы ни находились, и так мне будет спокойней. Теперь он твой. Пусть это станет символом моей любви. Моей принадлежности тебе, — говоря всё это, я внимательно смотрела в темные из-за недостатка света глаза Максима, даже перестав улыбаться, но после последней фразы все-таки усмехнулась и отвела взгляд в сторону. — Черт, по-моему, получилось как-то слишком пафосно и высокопарно, ты не находишь?

— Ничуть. Спасибо, — с посерьезневшим взглядом ответил он, проведя пальцами по моей щеке и губам, а затем спрятал кулон под одежду. Погасив окружающий нас огонь, он снова поцеловал меня и, с заметным трудом оторвавшись от все еще холодных из-за растекающейся по телу магии губ, прикоснулся лбом к моему. — Как же я не хочу этого говорить…

— …но нам пора идти, — я закончила фразу за него, так как чувствовала, что мы действительно задержались на ночной прогулке. Лучшей в моей жизни прогулке.

— Да, какой-то неизвестный Хранитель отправил послание о возвращении прямо мне в мозг. Знаешь… Возвращаясь к разговору о наших страхах: теперь мне страшно гораздо больше, — признался командир, и я запустила пальцы в его и так растрепанные волосы.

— Забавно. Потому что я теперь почти ничего не боюсь, — в ответ сказала я. — Теперь я знаю, что ты рядом со мной. А это значит, что всё будет хорошо. И даже воевать не страшно, — с усмешкой прошептала я, с наслаждением ощущая растущие в груди уверенность и бесстрашие.

— Пойдем, воительница, — со своей коронной и ужасно привлекательной полуулыбкой Макс потянул меня за собой, прочь из волшебной беседки, от таинственного пруда в окружении космических деревьев. А так хотелось, чтобы этот рай пробыл со мной как можно дольше.

На возвращение в храм мы потратили гораздо больше времени, так как на этот раз мое чутье ни капли не могло мне помочь. Несколько раз натыкаясь на бродящих в одиночестве по улицам горожан и заворачивая в тупики, мы всё же добрались до места назначения. Первые лучи Церона вот-вот должны были показаться над домами, но мы не дождались их и, взбежав по ступенькам, просочились в приоткрытые двери храма. И, как всегда, наткнулись на Хранителя: в этот раз нас встретил Николай. Видимо, они не позволяют не-Хранителям разгуливать тут, как вздумается. Мужчина, окинув нас быстрым взглядом, заулыбался, но тут же постарался придать лицу серьезное выражение, хоть у него это и не слишком получалось. Похоже, мы с Максом выглядели чересчур счастливыми, раз смогли вызвать такую реакцию. Или мы выглядели дебилами, радостно улыбаясь перед отправлением на решающую битву. Да, точно, второй вариант более правдоподобен.

— Нет, Ника, первый вариант, — всё еще сдерживая улыбку, проговорил Хранитель, и под двумя изменившимися взглядами: моим нахмуренным и удивленным Максима — поспешил извиниться за то, что влез в мою голову. — Просто ваши мысли вертятся в таком бушующем круговороте, что мне даже не нужно сосредоточиться, чтобы их прочитать, они сами просятся наружу. Идите за мной.

Николай повел нас какими-то еще неизвестными нам коридорами, хотя мне казалось, что я знаю тут всё вдоль и поперек. В окна уже начал заглядывать свет Церона и, добавившись к нашему прекрасному настроению, сделал атмосферу еще более расслабленной. Я понимала, что совсем скоро нам нужно выдвигаться на финальную смертоносную миссию, но ничего не могла с собой поделать: держась за согревающую ладонь командира, чуть ли не вприпрыжку и напевая песенки, шла за Хранителем. Максим время от времени поглядывал на меня, но сохранять серьезный сосредоточенный вид у него получалось просто прекрасно.

Мужчина подвёл нас к неприметной серой двери и, распахнув её, жестом руки пригласил нас войти первыми в небольшую каморку с узким окном. Из присутствующих там нашлись только Грета и вторая половина нашей команды. Поначалу удивившись, ожидая увидеть собрание, я вспомнила, что мы его прогуляли. Как нам не стыдно.

К моему удивлению, Николай не зашел вместе с нами, а, едва заметно кивнув Грете, закрыл дверь и зашагал прочь. Друзья, стоило им только взглянуть на нас, молниеносно всё поняли, о чем говорили их хитро-радостные взгляды. Мы с Максом, переглянувшись, синхронно закатили глаза к потолку (всё, докатилась, а ведь когда-то меня это неимоверно раздражало!) и, расцепив руки, подошли ближе.

— Сильно мы задержались? — тут же приняв сосредоточенный вид и вернувшись к реальности, спросил Максим. Верховная Хранительница, поняв, что можно сразу переходить к делу, а не делать какие-либо ироничные замечания, отрицательно покачала головой.

— Нет, совещание завершилось совсем недавно. Я вижу, вы отдохнули и полны сил, — лукаво заметила она. Всё-таки не смогла не подколоть нас, коварная! — Всё необходимое снаряжение для вас уже собрано, — она показала рукой на стоящие неподалеку небольшие рюкзаки. — Форма у вас тоже будет новая, как вы видите, Глеб и Эрика уже переоделись. Вы телепортируетесь к берегу Ашьолы с нашей стороны, дальше начнете двигаться сами. Основная часть наших войск уже продвигается по территории Горной Долины, отдельные разведочные отряды практически подобрались к столице. По переданным данным, вражеское войско, охраняющее город, многократно увеличилось. Видимо, Правитель понял, что теперь мы целенаправленно идем разрушать Источник. Помните, что вы не должны без крайней надобности вступать в бой с врагом, ваша главная задача — проникнуть во дворец. Не растрачивайте силы попусту, так как неизвестно, что вам придется сделать, чтобы уничтожить этот фонтан. Средства связи с нашими Воинами у вас есть, так что вы будете получать отчеты о расположении врага, о численном перевесе в том или ином месте, о ловушках и так далее. Вроде бы всё основное я сказала… Есть вопросы?

Мы переглянулись и замотали головами. Я вспомнила, сколько вопросов мы задавали в самом начале, по прибытии в этот мир, и губы невольно затронула тень грустной улыбки. Надо же, мы прижились здесь, Миртран стал нашим домом, таким же простым и понятным, как Земля. Мы не можем погибнуть здесь и погрузить оба наших дома в надвигающийся конец света. На мгновение меня охватил такой ужас, странным образом перемешанный с тоской, что я взяла Максима за руку, тепло которой всегда успокаивает. Макс слегка сжал мою ладонь, показывая, что понимает мое состояние. Грета выждала еще минуту и вздохнула.

— Что ж, раз вопросов нет, возьмите кристаллы, — женщина протянула нам четыре маленькие звездочки. — Прошу, берегите себя. Кстати, не забудьте переодеться, — она как-то отстраненно посмотрела на меня и Максима. — Простите, что так сухо прощаюсь и уже ухожу, из-за нынешней ситуации и нового статуса у меня появилось слишком много забот. Да хранит вас всех Святой Ангел, — сказав это, Грета отточенным движением накинула на голову темный капюшон и открыла дверь, выйдя в коридор. Она не обернулась, чтобы подарить нам свой теплый взгляд на прощание, как обычно это делала, но я была готова поклясться, что услышала едва уловимое «Не смейте умирать». Всё это короткое и несколько холодное напутствие лишь говорило мне о том, что Грете слишком тяжело с нами прощаться. Она и вправду привязалась к нам, совершенно чужая женщина из другого мира, с туманным прошлым и часто запутанным настоящим. Мне вдруг жутко захотелось догнать ее, обнять и пообещать, что мы совершенно не собираемся умирать, но, разумеется, я проигнорировала этот душевный детский порыв. Пришлось пообещать себе, что обниму её, когда вернемся.

— В общем, переодевайтесь уже быстрее, — вывел меня из раздумий Глеб, хватая сразу все четыре рюкзака и направляясь к двери. — Мы с Эрикой подождем снаружи, даю вам пять минут.

— Боюсь, Глебушка, если ты оставишь их наедине, в пять минут они не уложатся, — с хитрющей улыбкой промурлыкала его сестра и, пока я не успела в нее чем-нибудь кинуть, выскочила в коридор, захлопнув дверь. Я возмущенно вздохнула и посмотрела на Максима, чья улыбка оказалась не менее коварной.

— Так, у нас пять минут, понятно? — как можно строже произнесла я, но на командира это не произвело совершенно никакого эффекта. В итоге проницательная Эрика оказалась права: пяти минут нам явно не хватило.

Нейтральные территории по нашему берегу от Ашьолы опустели: сражения здесь прекратились почти сразу после того, как мы срочно вылетели в Дилариум. У наших Воинов оставалось огромное преимущество, и в итоге они обратили врагов в бегство, погнав их к столице. Тут до сих пор располагался только один небольшой палаточный госпиталь, и то лишь потому, что некоторым раненым требовалось длительное лечение при категорическом запрете на перемещение, так как оно могло усугубить их состояние.

Я оглядела опустевшее поле грандиозного сражения: толстый слой пепла и грязи с островками подсыхающей крови, тела, которые еще не успели унести или уничтожить, обугленные кости или части тел, оружие, чешуя драконов — всё выглядело настолько непередаваемо ужасно, что если бы я сама не участвовала в бою, то сейчас бы уже пребывала в истерике или упала в обморок от увиденного. Правда, введенный мне блокатор эмоций в какой-то степени спас меня от одного из самых страшных воспоминаний: убийства мною человека. Всё, что происходило во время действия препарата, теперь хранилось в памяти бесцветными смазанными фрагментами. Но, к сожалению, какими бы размытыми ни были осколки воспоминаний, они всё-таки были, и, каждый раз прокручивая в голове этот кадр, я твердила себе, что это произошло не со мной. Увы, самовнушение не сработало на мне и теперь. Мне никогда не удастся забыть мой самый тяжелый грех, которого я всегда старалась избежать. Так-с, всё, не время предаваться душевным мукам, надо сосредоточиться на переправлении в Горную Долину.

Пока мы осматривали всё вокруг, думали, как и в какую точку лучше перебраться, до нас добежал один из Воинов, являющийся кем-то вроде ответственного за разбитый здесь полевой госпиталь.

— Приветствую, Защитники. Нас предупредили о том, что вы скоро сюда прибудете. Главнокомандующий Людорг повел войска к столице, и если вам нужно будет с ним связаться, то его линия связи под номером один. Командиры отрядов, которые отправились по разным направлениям в другие населенные пункты Горной Долины, соответствуют линиям от второй до седьмой. Наша — восьмая, а Дилариум — девятая.

— Спасибо за информацию, — кивнув, поблагодарил его Максим. — У вас всё в порядке? Вражеские Воины появлялись снова?

— Иногда наши дозорные находят вражеских лазутчиков, но пока мы благополучно с ними расправлялись, не пропуская дальше этого лагеря. Время от времени они все равно идут и идут, в Лесу мы всех убрали, но многие продолжают перебираться через Ашьолу. Мы бы выставили там дозорных, но тогда они будут открыты для дальней атаки. Мы уже потеряли одну палатку с ранеными, не разглядев врагов: они вылезли из воды и пробрались к нам под землей. Ландшафт здесь играет не в нашу пользу, но пока мы не можем переместиться, так как слишком много человек нуждается в лечении здесь и сейчас.

— Ландшафт не в вашу пользу, говорите… — сощурившись, пробормотал Глеб, смотря то в одну, то в другую сторону, словно что-то подсчитывая или измеряя. Точно, он же будущий архитектор. — Ну, это можно исправить. Горная цепочка по берегу вас устроит? Там, в ущельях вы могли бы расставить дозор, да и врагам было бы сложнее пробираться сюда, раз они всё никак не угомонятся.

Лицо Воина засветилось от радости, и он поспешил поклониться нашему повелителю Земли.

— Это было бы просто прекрасно, мы благодарим вас за эту идею. И, пока вы здесь, я хотел бы спросить… — мужчина замялся. — Это правда, что Святой Ангел остался без крыльев?

Ни один из нас не смог подтвердить это словами, и мы просто кивнули, вспомнив о диком кощунстве. Никто так и не понял, что же враги хотели этим сказать. Ну, я решила спросить это у Правителя Бэхсалорта, предварительно избив его до полусмерти и поставив на колени для повышения степени его разговорчивости.

Сказав нам последние напутствия, Воин возвратился назад, а Глеб принялся разрабатывать в голове, а затем рисовать на земле план гор, тщательно продумывая какие-то ущелья, лазейки и прочее, создавая максимальные трудности для попадания врагов на нейтральные территории. Никто не хотел, чтобы враги еще раз устроили диверсию наподобие той, что произошла в нашей столице, или хотя бы попытались снова напасть на госпиталь. Наконец, попросив всех отойти подальше от реки, парень опустился на колени и приложил ладони к земле. Несколько секунд совершенно ничего не происходило, а затем началось какое-то адское представление, от которого у всех нас по телу побежали мурашки и волосы встали дыбом. Земля дрожала так сильно, что сейсмограф оценил бы эту дрожь баллов на девять. Я обернулась назад, испугавшись за всех, кто находился в госпитале, но до них эти волны не доходили — они распространялись только до определенной невидимой черты, которую, я уверена, Глеб контролировал одновременно с созданием гор. По земле пошли огромные трещины, словно зияющие глубокие раны, засасывая в черную бездну, и наш друг стоял посреди всего это ужаса на крошечном островке земли. Я, мельком взглянув на Эрику, увидела, что та дрожит похлеще земли, на которой мы стояли, полностью поглощенная страхом за брата. Пожалев, что не обладаю даром успокаивания, да и самым банальным утешением владею плохо, я просто обняла ее за плечи, надеясь, что это хоть как-то ей поможет. На одно мгновение дрожь прекратилась — а затем началась с новой силой, но теперь на наших глазах рождались горы. Мы столько раз подчиняли себе природные силы, но сейчас это выглядело поистине грандиозно. Как бы это нескромно ни звучало, но я почувствовала, что мы не просто Защитники, способные использовать силы Стихий, — мы творцы, которые могут создавать новое в вечной великой природе. В первую секунду меня наполнила бесконечная гордость, но уже в следующее мгновение голову пронзила резкая мысль, что это неправильно, ибо никто не имеет права вмешиваться в природные дела. Ну, конечно, нашла, когда об этом вспомнить — после долгих месяцев использования магии, да еще перед решающим сражением. Вот чувства вины мне только и не хватало.

Исполинские каменные пики устремлялись в небо, обрастая всё новыми слоями земли и камней, ущельями, пещерами и горными серпантинами, отбрасывая гигантскую тень и закрывая собой свет Церона. Не знаю, сколько это длилось, но в итоге перед нами предстала длинная горная цепь, которую ни в чем нельзя было отличить от настоящей, существующей уже не один век. Я думала, что дрожь просто прекратилась, но, посмотрев на Глеба, поняла, что она явно перешла в него: полностью обессилев, он плюхнулся на усыпанную пеплом и каменной крошкой землю, не в силах унять трясущиеся руки. Сестра тут же подлетела к нему, всунув ему какую-то таблетку и не слушая возражений. Когда парень более или менее мог контролировать свое тело, он кое-как поднялся и, повернувшись к нам, посмотрел на меня слегка обезумевшим от перенапряжения взглядом.

— Я еще не закончил, — охрипшим голосом сообщил он именно мне. — Мне нужно перебраться на другую сторону и доделать там, поможешь?

Сообразив, что он имеет в виду, я кивнула, и Эрика перенесла всех четверых через новоиспеченные горы. Пока мы не успели приземлиться, я устроила на воде ровную площадку, по твердости не уступающую камню. Глеб слегка наклонился вперед, приняв более устойчивую позу, и принялся снова «корректировать» новорожденный горный хребет. Завершив «строительство», на этот раз окончательно, парень опять рухнул вниз, но я успела смягчить ему падение.

— Черт, — вытирая пот со лба, прошептал Глеб. — У меня аж сердце на секунду остановилось, я думал, что помру.

— Серьезно? — я опустилась рядом с ним, заглядывая в изумрудные глаза. — У меня было то же самое, когда я вырывала подводный туннель! Поздравляю, ты поднялся на новый уровень владения Стихией, — с видом знатока сообщила я. — Правда, я после этого еще на пару минут и память потеряла, а ты держишься молодцом.

— Поднялся на новый уровень? — с недоверием переспросил Глеб. — Что это значит? Я теперь более крут? — с усмешкой уточнил он, и я кивнула.

— Ага. Стихия теперь станет понимать тебя гораздо лучше, иногда даже опережать твои мысленные задумки и команды. Класс, да?

— Улучшенное владение Стихией… — пробормотал командир, почесав подбородок. — У меня оно с тех пор, как… — он замялся, бросив на меня виноватый взгляд. — Как вернул тебе Силу.

— А у меня — после атаки Дилариума… — с еще более виноватым выражением лица призналась Эрика, и мы с Глебом удивленно переглянулись.

— Вот блин! — с наигранным возмущением я ударила кулаком по затвердевшей поверхности воды. — Я-то думала, что мы с тобой теперь самые сильные, а эта коварная парочка уже давно пробилась в ряды супергероев! И молчали ведь!

— Это всё потому, что мы стали круче легальным путем, а они — нет, — в тон мне сказал повелитель Земли, и Макс с Эрикой стали выглядеть еще более удрученными. Нам даже стало чуточку стыдно, что мы довели людей до такого несчастного состояния.

— Так, постройки оборонительных сооружений закончены, пора бы и дальше двигать! — бодрым голосом скомандовала я, вскочив на ноги. — Глеб, ты естественным путем долго отдыхать будешь, поэтому давай я тебя подзаряжу энергией, и это утверждение, а не вопрос. Ныряй!

Не став дожидаться согласия Глеба, я вернула воду под ним в привычное агрегатное состояние, и он тут же скрылся в толще воды. Надеюсь, он там не задохнулся от шока и самовнушения, что сейчас потонет. Проведя пару манипуляций с внутренним потоком жизненных сил друга, вытащила его обратно, посвежевшего и румяного.

— Вау! — восторженно воскликнул он, махая руками, чтобы размять мышцы. — Почему ты все время этим не пользуешься? Шикарные ощущения.

— Потому что это вредно для организма, — назидательным тоном ответила я, поправив на носу несуществующие очки. — Ну-с, мы двигаем? — с жаждой действовать, спросила я и, получив в ответ утвердительные кивки от всех трех, в последний раз с восторгом оглядела только что возведенные горы и направила потоки воды к противоположному берегу.

Почти все деревни Горной Долины по мере нашего продвижения к столице пустовали, и меня приятно удивил тот факт, что даже поселения с вражеским сопротивлением не были сожжены или опустошены посредством мародерства. Разумеется, я никогда не считала наших Воинов монстрами, но их настолько гуманные методы переполняли меня чем-то вроде гордости вперемешку с благодарностью. Хотя я ведь не знаю, куда они дели всех местных жителей. Кстати, а куда?

— Как вы думаете, куда наши Воины переправляют всех местных жителей? — вслух спросила я, так как этот вопрос никак не оставлял меня в покое, и поежилась от холода. На данном этапе движения мы летели посредством магии Воздуха. Эрика нахмурилась.

— Я слышу их, но очень далеко. Видимо, их переправляют подальше от мест сражений и вообще от обитания вражеских Воинов. В Горной Долине, оказывается, есть территории, где даже местные Воины редкие гости. Вот только в какие именно условия — этого я уже сказать не могу, мой суперслух не настолько супер. По крайней мере, криков от умирания в страшных муках точно нет, и то хорошо. Так, мы скоро будем подлетать к Бэхсалорту, готовьтесь. Макс, наш план действий?

— Сейчас определим, — сказав это, он вызвал на связь отряд номер один под командованием Людорга. На вызов ответили незамедлительно.

— Главнокомандующий Людорг Хостэлур, месторасположение войска — Бэхсалорт.

— На связи Защитники Миртрана, сообщите нам обстановку в столице.

— В городе идут сражения, дворец Правителя охраняется огромным количеством вражеских Воинов, нам туда не пробраться. Помимо сражений с врагом, мы выводим несопротивляющихся местных жителей из боевой зоны, но все равно много раненых и убитых. Во дворце и вокруг него находятся только Воины Горной Долины, поэтому он открыт для ваших атак. Всех мирных жителей из этого района мы увели в другие, а за наших и их Воинов можете не беспокоиться, атакуйте дворец в полную силу.

— Мы вас поняли, спасибо, — без лишних сантиментов поблагодарил главнокомандующего Макс и отключился. — Итак, план очевиден: атакуем дворец, не обращая внимания на все остальные сражения. Будем надеяться, что наши Воины обеспечат нам более ли менее безопасный тыл. Как будем рассредоточиваться? Предлагаю занять позиции с четырех сторон.

— Мне кажется, что с воздуха мои действия будут более эффективными, — возразила Эрика, — я займу позицию над дворцом.

— Нет, ты будешь уязвима там больше других, — воспротивился Глеб, повернувшись к сестре. — К тому же, станешь тратить силы дополнительно на то, чтобы поддерживать себя в воздухе.

— Мне кажется, рассредоточиться вообще опасно, — высказала я свою мысль. — У нас, конечно, есть средства связи, но толку от них будет немного, мы можем просто не успеть ими воспользоваться, если понадобится помощь другого.

— Я могу обеспечить связь по воздуху, — предложила подруга, пытаясь разглядеть вдали столицу Горной Долины, но та пока не показывалась.

— И тогда враги тоже будут нас слышать? Подарок так подарок! Я предлагаю атаковать дворец, находясь рядом друг с другом. Все равно это нам не помешает наносить удары Стихией со всех сторон. Уж теперь-то, когда выяснилось, что мы все на новом уровне силы, нам это не должно составить труда!

— Я не против. Осталось только выбрать эту самую точку, на которой все четверо будут находиться. Вариант попросить избушку повернуться к нам передом, а к лесу задом явно не рассматривается, да? — с усмешкой уточнил командир, и все дружно кивнули.

— Мне кажется, нам особо близко к дворцу подбираться не надо, мы быстро станем легкой мишенью номер один. Нужно найти место, где враги нас не сразу найдут, а мы сможем атаковать их без каких-либо зрительных помех.

— И без зазрения совести, — вставила я.

— Ну это даже не обсуждается, — согласился повелитель Земли и снова задумался, видимо, пытаясь сообразить, из какой же точки нам атаковать дворец.

— Нет, мы так никогда не решим, какую позицию нам занять, — раздраженно заметила Эрика. — План города мы не помним, да что там, мы его в принципе не знаем, а спрятаться куда-то под шумок вряд ли будет удачной идеей. Запремся куда-нибудь второпях, а потом ни атаковать, ни даже выйти незаметно не сможем. Я все-таки за вариант поворота избушки передом к нам. Ну что мы, не справимся с тысячей Воинов? — спросила она, и все слегка обалдели от такой уверенности.

— Ну, как тебе сказать… — Максим тоже принялся всматриваться вдаль. — Не думаю, что тысяча Воинов — это мелочи жизни, тем более, они наверняка мощно подготовились к нашей встрече. Плюс враги находятся рядом с Источником, который играет не за нашу команду. Так что приземлиться на центральную площадь перед резиденцией Правителя — это если не самоубийство, то что-то около того.

— Ну так и мы стали сильнее! — упрямилась девушка. — Глеб вон горы построил громадные, что ему мешает сделать гигантское землетрясение с огромными расщелинами, в которые Воины будут проваливаться сотнями?

— Ну ты, подруга, жестокая! — выдохнула я. Но, хоть меня и слегка ужаснула ее идея, она оказалась вполне ничего.

— А вы всё наивно считаете меня самым хрупким созданием из вас! — усмехнувшись, ответила Эрика и, посерьезнев, продолжила:

— Приземляемся если не перед главным входом, то где-то рядом с дворцом и начинаем массовую атаку! Что сказал нам Грос? Выпустить Стихию! Ну так и займемся этим! Будем так атаковать в полную мощь, чтобы подняться еще на один уровень выше, используем все наши силы, но снесем этот эпицентр зла к чертям!

— Да в моей семье, оказывается, вырос оратор, — пробормотал Глеб, забыв, что в воздухе Эрика услышит даже безмолвное шевеление губами, за что получил воздушный подзатыльник.

— В общем, я согласен, — сказал Макс, повернувшись ко всем нам. — Приземлимся на месте, которое выберем по мере приближения к центру города, сориентируемся по ходу дела. Согласны?

— Так точно, командир, — за всех ответила я, незаметно для брата и сестры послав Максиму воздушный поцелуй.

Несколько раз позволив себе устроить привалы с поочередным сном и бдением, мы все равно довольно скоро добрались до цели. Когда на горизонте наконец-то показалась столица вражеской Долины, у меня внутри все сжалось от гремучей смеси эмоций. Предвкушение разгрома врага смешалось со страхом от предстоящего ужаса. Интерес к городу, который из нашей команды не видела только я, соединился с желанием вернуться в мирный солнечный Дилариум, каким он был когда-то. Я медленно сделала глубокий вдох, пытаясь замедлить биение сердца, но попытка не увенчалась успехом. Заметив, что Эрика прислушивается к приближающемуся грому сражений в Бэхсалорте, стала ждать, когда она сообщит нам что-нибудь ценное.

— Странно… — пробормотала она, и вдобавок к своему суперслуху стала еще и вглядываться в очертания стремительно увеличивающегося города. — Вокруг дворца даже близко никого из наших Воинов нет, слишком большой диаметр пустующего круга. Я, конечно, понимаю, что дворец оставлен на десерт для нас, но хоть какие-то попытки атаковать его, чтобы увеличить наши шансы на победу, они должны были сделать!

— К чему ты клонишь? — не понял Глеб, тоже всматриваясь в силуэт Бэхсалорта.

— Мне кажется, что вокруг дворца стоит какой-то непроницаемый купол… — неуверенно ответила его сестра. — Мало того, что в этом круге нет никаких сражений и даже отдельных нападений, я еще и слышу хуже всё, что там происходит. Точнее, я вообще практически ничего не слышу, а это весьма прискорбно. Нам надо как-то проверить мое предположение, иначе мы можем провалиться, еще не начав целенаправленную атаку. Как впишемся в этот купол невидимый, так и сгорим, или умрем от удара током, или еще что.

— Думаю, я смогу это сделать, — сообщил повелитель Земли, выставив перед собой ладонь, на которой по крупицам начал собираться маленький камешек. — Черт, я создаю камень из ничего! Охренеть! Вот это я понимаю — новый уровень силы! Как насчет огромного булыжника, который я сброшу куда-нибудь недалеко от центра предполагаемого купола?

— Хорошая идея, — согласилась я, — только у нас снова возникает проблема того, что мы окажемся на виду. Никто не против легкого тумана? Надеюсь на твою помощь, — я посмотрела на подругу, и та одобрительно кивнула. За несколько секунд я заполнила пространство вокруг нас и на много метров вперед сотнями тысяч микроскопических капелек, которые Эрика раздула на огромное расстояние. Окружающее пространство тускнело на глазах, и вскоре мы летели только благодаря слуху Эрики и частично посредством информации, поступающей мне от парящей в воздухе воды. Да, звучит немного безумно, но по-другому и не объяснишь. Возникшим в мгновение ока туманом мы все равно явно привлечем внимание врагов, но так они хотя бы не сразу нас заметят. Надеюсь, что они не начнут палить вверх наугад, чтобы хоть как-то нас зацепить.

Через несколько минут мы парили над дворцом, и тугой узел моего страха находился теперь не только в области живота, казалось, что я вся — сплошной узел. Дышать стало труднее, ладони вспотели, хотя в скрывающем нас тумане было очень холодно, в затылке неожиданно возникла какая-то пульсирующая боль, мешая сосредоточиться и взять себя в руки, дабы быть готовой к отражению атаки в любой момент. Решив хоть как-то отвлечься от этого страха, я посмотрела на Глеба и изумленно выдохнула: он держал в руках огромный булыжник, который оказался уже больше него самого. Мда, от страха избавиться не удалось, это зрелище повлекло за собой обратный эффект: если над дворцом и впрямь защитный купол, то эта громадная махина отлетит в нас. Это будет самая нелепая смерть из всех, которые уже пытались нас настичь. Истерично хихикнув, я привлекла внимание Макса и тут же смутилась, но, как ни странно, он верно истолковал мой смех и ободряюще улыбнулся.

— Держись, — едва слышно прошептал он, — скоро мы всё закончим.

Я кивнула и сделала глубокий вдох. Заметив, что Глеб готов к сбрасыванию булыжника, кое-как собралась с мыслями и приготовилась действовать, пытаясь предугадать всевозможные последствия этого сброса. Парень обвел всех нас взглядом.

— Сбрасываю? — слегка неуверенно спросил он и, получив в ответ утвердительные кивки, шумно втянул носом воздух, резко разведя руки в стороны. Каменная громадина со свистом помчалась вниз и моментально скрылась из поля зрения в густом тумане. Как и всегда в моменты сильнейшего эмоционального напряжения, казалось, что время замедлилось или остановилось вовсе, но на самом деле не прошло и пяти секунд, как мы услышали жуткий грохот, а уже через мгновение булыжник летел обратно в нас. Глеб молниеносно выставил руки вперед, и камень разбился о его ладони, разлетевшись миллионами обломков, так и норовящих всех поцарапать. Когда каменный дождь прекратился, я осторожно открыла глаза.

— Значит, купол, — озвучила итог Эрика и нервно поежилась. — Представляю, как быстро бы закончилась война, напорись мы на эту защитную стену. Мигом бы померли.

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Булыжник ведь отскочил от купола целым и невредимым, значит, и мы не сгорим и не умрем от удара током, нас всего лишь отбросит. Странную они все-таки выставили защиту. Гуманно как-то, — с нахмуренным видом пробормотала я, пытаясь понять, почему над дворцом стоит именно эта защита.

— Забота так и хлещет через край, — скривился в усмешке Макс и посмотрел на нас с Эрикой. — Хоть нас уже стопроцентно засекли, туман рассеивать не будем, внизу его все равно нет, а так хотя бы в легкое замешательство их введём. Приземляемся все вчетвером перед главным ходом, а там посмотрим, стоит окружать дворец или нет, — распорядился он и, на мгновение закрыв глаза, что-то неслышно прошептал. — Ну, финальная битва, к которой мы так долго подбирались, ждет нас. Готовы воплотить в жизнь наставление Гроса?

Мы все переглянулись и, оказавшись даже не в силах утвердительно кивнуть, лишь взглядом показали свою готовность, а через секунду уже стремились вниз, к своей победе или смерти.

Шум, которого практически не было, пока мы висели в воздухе, ненадолго оглушил меня, мешая сориентироваться. Хотя сражений вблизи дворца уже не наблюдалось, отовсюду раздавались отголоски выстрелов, крики, топот бегущих ног и еще много отвлекающих и вызывающих напряжение звуков. Постаравшись быстрее прийти в себя, я огляделась, параллельно инстинктивно схватив Максима за руку, от чего сразу стала чувствовать себя спокойнее. Он сжал мою ладонь в ответ, внимательно разглядывая всё вокруг. Никто не спешил бросаться на нас с оружием и воинским кличем, что снова сбивало с толку.

— Почему так тихо? — озвучила я свои подозрения. — Ни атак, ни тревожных сирен, ничего! Мне кажется, здесь какая-то ловушка.

— Я так и не могу ничего услышать внутри купола, — расстроенно сообщила Эрика, всматриваясь в логово Правителя. Создавалось впечатление, что дворец совершенно пуст и ни о какой войне там в помине не слышали. — Думаю, не стоит ждать, пока они нападут первыми, и…

— Ника, назад! — Резкий крик стоявшего позади Макса неожиданно ударил по барабанным перепонкам, а затем командир дернул меня на себя. Перед глазами внезапно оказалось небо, и что-то острое скользнуло по груди, царапнуло подбородок и улетело дальше восвояси. Не удержав равновесия, я рухнула на Макса, но тут же вскочила обратно. По шее стекала тоненькая струйка крови, а под курткой в кожу впилось что-то острое и противное. Я открыла нагрудный карман и выгребла из него мелкие прозрачные осколочки, бывшие когда-то красивым кулоном. Стряхнув все на землю, бросила злой взгляд в сторону дворца, но по-прежнему ничего не увидела: ни снайперов, ни лучников, ни даже дикарей с копьями.

— Какого хрена… — сквозь зубы прошипела я, вытерев кровь с шеи, чем наверняка сделала только хуже.

— Ты в порядке? Что там с тебя осыпалось? — осматривая мой подбородок и шею, спрашивала Эрика и, достав откуда-то платок, начала приводить меня в нормальный вид.

— Когда-то это был плеер, — угрюмо ответила я, разглядывая слабо сверкающие мелкие стекляшки.

— Ты еще и плеер с собой потащила? — усмехнулся Глеб, оградив нас каменной стеной со всех сторон, пока его сестра надо мной колдовала. Я пожала плечами и застегнула куртку.

— Ну, помирать, так с музыкой, и все такое. Он меня спас, между прочим! Так как слегка сменил угол полета стрелы. Если бы его не было, она бы вошла мне в горло, — мрачно добавила я и повернулась к Максу. — Хотя если бы не ты, никакой кулон бы меня не защитил. Спасибо. Я твоя…

Договорить мне не дали, ибо Максим молниеносно приблизился ко мне и заключил в объятия, прижавшись теплыми губами к моему виску. Обхватив его руками, я едва слышно выдохнула: «Должница».

— В качестве долга требую с тебя не умирать, — тепло улыбнувшись, сказал он и, вмиг посуровев, оглядел всех остальных. — Всё, можно считать, в ситуации мы сориентировались. Пора ответить им на их теплый прием. Глеб, не убирай защиту, под ней мы должны приблизиться к защитному куполу на оптимально удобное для атаки расстояние. После этого мы расходимся, занимаем позиции с четырех сторон и атакуем на пределе своих возможностей, так как этот купол, судя по всему, пробить будет весьма сложно. Создайте вокруг себя защитную оболочку, которая спасет хотя бы от незначительных атак. Если поймете, что вам грозит смертельная опасность, лучше отступайте и присоединяйтесь к кому-то из нас. Когда купол будет разрушен, собираемся с той стороны, где Воинов окажется меньше всего. Оттуда пробиваемся во дворец к Источнику. Всё понятно?

Мы кивнули, взяв эмоции под контроль и произнеся сухое «да». Как ни странно, мой страх отступил, хотя, казалось бы, сейчас он должен просто зашкаливать. Не знаю, что помогло мне: пущенная в меня стрела или теплые объятия Максима. Впрочем, это было неважно, главное, что я готова сражаться, и я, черт возьми, покажу этим паршивым Воинам, где раки зимуют!

За считанные секунды приблизившись к дворцу, мы бросили друг на друга взгляды, полные готовности, и каменная защита рухнула. Эрика моментально взмыла вверх, выбрав задний двор своей боевой позицией. Глеб помчался к левой боковой стороне, я побежала к правой, а Максу достался парадный вход. Не оглядываясь на нашего командира, я на ходу создала вокруг себя плотную водяную оболочку, доведя консистенцию воды до состояния густой слизи, которая вполне могла приостановить пущенные в меня стрелы. Едва оболочка полностью сомкнулась у меня на спине, по ней тут же вскользь прошлись несколько пуль или чего-то вроде того. «Они мне даже сосредоточиться не дадут своими выстрелами», — пронеслось в голове, которую тут же озарила идея, как успеть накопить силу без явной угрозы для жизни. Добежав до нужной точки, я со всего размаха ударила кулаком в землю. По руке тут же прошла волна дикой боли, и я невольно поморщилась. Черт, какая жалость, что я не Глеб. Вкладывая в каждый последующий удар всё больше силы, подкрепленной магией Стихии, я стремительно вытягивала из глубин земли воду. Еще немного — и землю пробил ледяной гейзер. Моментально увеличив его в размерах, я проделала в земле достаточно большую дыру и, не дожидаясь очередной атаки, прыгнула в неё. Так как в зарастании земли обратно я была совсем несильна, пришлось создать водяную пробку, которая закупорила образовавшееся углубление вместе со мной. Итак, пора начинать.

Я закрыла глаза, не обращая на привычный холод никакого внимания. Настал момент забыть о том, что я человек. Пора выпустить Стихию, как завещал нам Грос, отпустить её, дать ей свободу, снять контроль, чтобы она превратилась в неуправляемую катастрофу. Я — вода. Больше нет крови и плоти — есть только ледяная прозрачная жидкость. Нет эмоций — только кристально чистый разум. Я не чувствую боли, ибо я просто соединение водорода и кислорода. Я не могу умереть, так как я всего лишь меняю агрегатные состояния и нахожусь повсюду. Я — сердце Воды.

Чем больше я погружалась в это состояние, тем сильнее чувствовала всю воду, находящуюся вокруг меня, и радиус моего магического зрения увеличивался со стремительной скоростью. Я ощущала все ручьи, всю подземную влагу, слышала, как шумит вода в канализации и в реке, протекающей через город. Чувствовала молекулы воды в воздухе высоко над землей, над всем городом. Накапливала силу всё больше и больше, не боясь перенапряжения, так как знала, что вода меня не убьет. Вода — это я. Потеряв счет времени и погрузившись в десятки различных шумов, создаваемых водой, в конечном итоге неожиданно для самой себя распахнула глаза, так как поняла — я чувствую воду в Ашьоле. Придя в более или менее человеческое сознание, сообразила, что тянуть сюда воду из приграничной исполинской реки — это настоящее самоубийство, и приостановила поток силы, решив, что бурлящей во мне магии хватит, чтобы создать на месте столицы и окружающих ее поселений небольшое море. Вода, прости, что постоянно управляла тобой. Сейчас я позволю тебе быть свободной.

Огромный столб воды высотой с ненавистный дворец устремился в небо, поддерживая меня на своей вершине. Я расхохоталась против воли, потому что практически не могла сдерживать магическую энергию, буквально разрывающую меня. Чувствовала каждую каплю в самом высушенном закоулке города, и это заставляло ощущать себя неуязвимой. Скоро, скоро здесь родится море…

Из экстаза меня вывел резкий грохот. Нет, даже не грохот: это был рёв разрывающейся земли, которая стонала, рыдала от причиняемых ей ран. Я опустила взгляд вниз и непроизвольно задержала дыхание от увиденного ужаса: дворец в своем всё еще нерушимом защитном куполе стоял на островке земли посреди бездны, засасывающей в свою темноту и простирающейся на многие десятки метров. Лишь две крошечные точки, помимо дворца, выныривали из этой черноты: на двух маленьких островках земли стояли Макс и Глеб, а вокруг них продолжала разрастаться бездонная тьма. Я посмотрела на основание своего гейзера и увидела, как вокруг него постепенно начинает разваливаться земля. Значит, Глеб ждал, пока я буду готова к атаке, и не трогал этот участок. Не успев даже мысленно поблагодарить его за эту заботу, я ощутила адский жар, который в мгновение ока превратил мою ледяную воду в кипяток. Стиснув зубы, опустилась на колени и приложила руки к воде, стараясь хотя бы незначительно снизить ее температуру, и снова замерла: тьма начала светиться. Где-то в глубине темнота медленно стала сменяться красным сиянием, и мне показалось, что я вижу саму преисподнюю. Жар усиливался, сияние становилось ярче, и в какой-то момент пришлось закрыть глаза, спасаясь от угрозы остаться без зрения. Вода подо мной снова стала закипать, а уже через секунду бездна с глухим треском извергла исполинское пламя, окружившее дворец и заполнившее всю черноту. Это горел огненный океан. Языки пламени стремились к невидимому куполу и с шипением отскакивали от него, снова приближались и снова отталкивались незримой силой. Столб земли, на котором стоял дворец, все время дрожал, но не более того — на нем не появилось ни трещины.

Как только я отошла от шока после всего увиденного и решила, что пора и мне вступить в бой, вокруг резко стемнело. Я подняла голову и увидела, что над нами посерело небо. Лишь спустя пару мгновений поняла, что это не совсем так: всё небо закрыл собой необъятных размеров смерч, который становился всё больше и больше. Он медленно спускался вниз, и, когда я смотрела на него, в голове возникала только одна ассоциация — смерть. Отовсюду начали отрываться деревья, дома, подниматься в воздух люди — они пропадали в этом черном водовороте, беспощадно приближающемся к дворцу. Внезапно я ощутила, что туда же засасывается и вся вода, так как я переставала чувствовать ее в недрах города. Скрипнув зубами от неожиданно возникшей ярости, тут же вернулась в нормальное сосредоточенное состояние и медленно втянула носом пыльный горячий воздух. Что ж, Эрика превзошла себя, и теперь я перехожу к плану Б. Мне нужна Ашьола.

Плавно погрузившись с головой в столб горячей воды, я раскинула руки в стороны. Нужно забыть о том, кем я являюсь. Я должна помнить лишь одно — я сердце воды. Я неслась к Ашьоле по подземным рекам и крошечным ручьям, видя «глазами» воды всё, что происходит на моем пути. Покинула столицу, проносилась по диким лесам и иссушенным полям через заброшенные и населенные поселения, бежала, бежала, бежала! Ашьола уже совсем близко, я чувствую её мощь, её величие, её силу! Еще несколько мгновений — и я растворилась в неспешном течении приграничной реки. Я — вода. И я уничтожу всё на своем пути.

Дозорные Воины Серебряной Долины, несущие службу в недавно сотворенных горах Защитником Миртрана, изумленно замерли, боясь пошевелиться. Прямо на их глазах вода в приграничной реке Ашьоле стала подниматься вверх без каких-либо видимых на это причин. Они усиленно всматривались вдаль, но Защитницы Миртрана нигде не было видно, да и ее не должно быть здесь! А тем временем вода поднималась всё выше, оголяя размытые берега и оглушая шумом бурлящей воды. Черные силуэты ватарниалей в глубине воды стали стремительно удаляться в разные стороны, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда. А когда вода, казалось, достала до облаков, она вдруг с грохотом обрушилась на земли Горной Долины и рванула вперёд.

Быстрее, быстрее! Для меня нет преград, нет препятствий, я — катастрофа, сметающая всё на своем пути, я — Стихия, беспощадная и смертоносная. Разрушать, уничтожать, погружать в небытие — вот моя сущность. У меня нет страхов, даже огонь слишком слаб для меня, я сильнее! Я всесильна.

Увидев впереди полыхающую адским огнем бездну и всепожирающий черный смерч, я понеслась с удвоенной скоростью. Осталось совсем немного… Накрывая собой весь город и приближаясь к дворцу, я поднималась выше, готовясь к решающему нападению. Сейчас, сейчас я проглочу этот крошечный домик, и от него не останется даже воспоминания. Он умрет под моими тяжелыми волнами и постепенно растворится во мне, словно его и не было. Я уже вижу его — одинокий дворец посреди проснувшегося ада. И крошечную точку рядом с ним… Макс!

Возникшие из ниоткуда эмоции захлестнули меня с неведомой силой и вернули в человеческое сознание. Боже, я ведь забыла поставить друзьям защиту! Сообразив, что всё еще нахожусь в горячем гейзере, сосредоточилась на ребятах и создала вокруг них неощутимые оболочки, которые не позволят им погибнуть под тоннами воды. Заметив, что вода в гейзере приобрела какой-то бурый оттенок, с трудом сообразила, что это моя кровь, которая ручьями лилась из носа и рта. Я моментально ощутила вселенскую слабость и тут же дала себе мысленную пощечину: нет, ещё рано, рано! Повернув голову в сторону, беззвучно охнула: к бездне поступила вода. Она была повсюду, и теперь я не видела больше ничего, кроме огня снизу, смерча сверху и воды со всех оставшихся сторон. Вдруг засверкал браслет, заставив меня вздрогнуть, и я вынырнула на верхушку гейзера, чтобы иметь возможность услышать слова командира. Впрочем, он оказался немногословен.

— Вперёд!

И Стихии обрушились на злосчастный дворец. Земля, Огонь, Воздух, Вода. Стихийные бедствия, несущие смерть. Беспощадные катастрофы, пожирающие всё на своём пути. Они набрасывались на невидимый купол, словно он был угрозой их существованию, словно мешал обретению долгожданного спокойствия, словно был отторгаемым этим миром. Стихии сталкивались с магическим барьером и отскакивали обратно, шипели друг на друга, но не причиняли вреда. У них была другая жертва, и она начала сдаваться.

По незримому куполу пробежала едва заметно сверкнувшая трещина, затем еще и еще, и вскоре он весь оказался покрыт ослепительными ломаными линиями, готовый взорваться в любое мгновение и выплюнуть всю свою неведомую магическую мощь, сумевшую так долго противостоять четырем основным силам этого мира. Неожиданно раздался мучительный стон сотни тысяч незримых людей — и купол взорвался.

Я не успела даже подумать о том, что у нас получилось, потому что на меня полетели тысячи прозрачных осколков. Уже собираясь скрыться в толще воды, я пригляделась и замерла: это летели не просто осколки купола. Это были люди. Призраки людей. Они с криками пролетали мимо меня и исчезали где-то за спиной, не причиняя никакого вреда, просто кричали и кричали от неведомой мне боли. Так этот купол был создан из душ людей?! Господи, такое могло прийти в голову только истинному исчадию ада! Защищать свою шкуру, отняв покой у несчастных умерших! Я устрою персональный ад тому, кто это придумал, я просто…

Вдруг боковым зрением я заметила, что что-то не так. Повернув голову влево, увидела, что один призрак не пролетел сквозь меня, а парит неподалеку и внимательно на меня смотрит. Смотрит так мягко и тепло, что мое почерствевшее за эти два года сердце снова закровоточило. Я упала на колени, не в силах сдержать слезы, а дрожащие посиневшие руки сами потянулись вперед.

— Мама, — прохрипела я не своим голосом, облизывая соленые от слез губы. Они дрожали, с трудом позволяя мне говорить. — Мама, это ты. Я так скучаю по тебе, мама. Мамочка, мне было так плохо без тебя. Пожалуйста, прости, прости меня, я не смогла, не сумела тебя спасти, мам.

Я бездумно продолжала повторять лишь одно слово, словно оно было моей молитвой, моим спасением от всех страхов и боли. Звала и звала её, не в силах унять дрожь во всем теле. А она, одетая в те же джинсы и футболку, что и в последний день своей жизни, с любовью смотрела на меня и словно пыталась что-то сказать. Я звала ее, как заведенная, и она вдруг подплыла ко мне, остановилась совсем близко, так, что я смогла бы обнять ее, если бы это было возможно. Мои пальцы прошли сквозь полупрозрачную фигуру, и я невольно отдернула руку, боясь, что мама развеется, словно дым. Но она была здесь, рядом, смотрела на меня, как раньше, и улыбалась. Приблизив свое лицо к моему, она вдруг зашевелила губами, и среди окружающего нас шума я сумела различить ее голос. Самый настоящий мамин голос.

— Ника, — ласково произнесла она, и мое имя в её устах прозвучало, словно мелодия. — Моя маленькая девочка. Ты так повзрослела. Я всегда с тобой, ты же знаешь. И что бы ни случилось, помни, — мама поднесла одну свою призрачную руку к моей щеке, а другую — к моей груди. — Ты — убийца.

Я замерла, и, казалось, весь мир замер вместе со мной. Лицо призрака моей матери исказилось в злобной усмешке, а в следующее мгновение она пробила мне грудную клетку, схватив сердце, и с силой сжимала его, пока оно не прекратило свою работу.