Стихия

Глава 29

Ноющая боль растеклась по всему телу с первых минут пробуждения. Но неожиданно для себя самой я улыбнулась — боль означает, что я все еще живу. Побывала в лапах у своего смертельного страха — и выжила. По-моему, ноющие мышцы — это отличный спутник пробуждения, черт возьми!

С легким хрустом потянувшись всем телом, я приподнялась, стараясь не кряхтеть, как древняя старушка. Подо мной обнаружился уже знакомый целительный спальный мешок, а сама я находилась в одной из многочисленных мрачноватых рощиц. Данила, Сеня, Свир и Воин с татуировкой на голове сидели чуть поодаль, рядом с крошечным костерком: Воины разбирали оружие, а мои друзья-земляне смиренно ели и не мешали им. Тот, кого я искала, оказался слева: Максим лежал, укрытый еще одним куском темно-серой ткани, бледный, изможденный и все еще слабо напоминающий живого человека. Но хотя бы ужасающий синий цвет губ исчез, правда, он коварно забрал и все остальные краски, оставив лишь бледность, от взгляда на которую сжималось сердце. Едва заметное поверхностное дыхание заставляло меня напрягать глаза, чтобы разглядеть вздымающуюся грудь командира. Таби и Воин с оранжевыми волосами — наверное, тоже врач — сидели возле Максима и что-то усердно смешивали в своих многочисленных плошках-бутылках. Напоследок еще раз изогнувшись под непонятным углом, дабы размять мышцы, молящие о пощаде, я на четвереньках — зачем вставать, если идти недалеко? — подобралась к Максу. Хотела прикоснуться к нему, но испугалась, что он рассыплется ледяной крошкой. Воображение настолько живо сотворило эту картину, что меня пробрал озноб. Мне оставалось только смотреть, наполняя взгляд бесконечной теплотой с примесью тревоги. Если бы Максима можно было согреть одним взглядом! Я бы не смыкала глаз, пока он не очнулся и, порозовевший, не улыбнулся, доказывая, что по-настоящему ожил.

— Как ты? — голос Таби вывел меня из напряженного разглядывания век огненного друга, тонких, бесцветных, полупрозрачных. Я подняла голову и теперь наконец-то смогла разобрать цвет глаз женщины: серо-голубые, такие обычные в этой миртранской буре расцветок, но всё же красивые.

— Нормально. Лучше скажите, как он, — взгляд снова вернулся к Максиму, и я сжала пальцы в кулак, силясь подавить желание дотронуться до него.

— Живой — и это главное, — не очень обнадеживающе ответила женщина, хоть и пыталась придать голосу оптимистичный тон. — Сейчас наша главная задача — вернуть его телу нормальную температуру. После этого восстановление пойдет быстро. Даже удивительно, что на его коже не было никаких повреждений, свидетельствующих о долгом пребывании в холоде. У вашего командира выносливый организм.

— Он же повелитель Огня, как-никак, — с улыбкой прошептала я, разглядывая заострившиеся черты любимого лица. — Холоду его не одолеть. Но что-то он не слишком быстро приходит в норму.

— Так прошло всего три часа, если не меньше, — заговорил оранжевоволосый Воин, приковывая к себе мое внимание. — Я Надис, кстати, — представился он, подмигивая мне карим глазом. Да тут сегодня просто сборище миртранцев с обычными глазами!

— Три часа? — удивленно повторила я. — Мне казалось, я снова провалялась целые сутки, надо же.

— Целебная мазь для измученных мышц творит чудеса, — улыбнувшись, сказала Таби, давая мне понять, кого нужно благодарить за мое сносное самочувствие. Я так и сделала, а потом передислоцировалась к костру в надежде, что меня покормят: с момента пробуждения в Вулканической Долине прошло уже достаточно много времени, чтобы организм наконец-то понял, как ему не хватает еды. Судя по расположению Церона на небосводе, до заката оставалась пара часов.

— Время миртранского полдника! — бодро оповестила я народ, усаживаясь рядом с Сеней. Воины удивленно приподняли брови. — Это время поглощения еды между обедом и ужином, — ответила я на немой вопрос. — Ну-с, чем будете меня угощать?

Друзья с улыбками переглянулись, видимо, радуясь, что я не ору, не паникую и вполне себе пребываю в здравом уме и трезвой памяти. Данила порылся в рюкзаке и бросил в костер небольшую бежевую коробочку.

— Рагу быстрого приготовления, подожди три минуты.

— Целых три минуты! — негодующе воскликнула я и решила успокоить желудок хотя бы парой глотков воды. Воины, закончив разбирать свое мудрёное оружие, сложили кучу бесполезных теперь деталей в один из походных рюкзаков, затянули его и убрали в сторонку. — Зачем вы их разобрали?

— Сейчас они бесполезны, как и все наше снаряжение, поэтому таскать их с собой — лишняя трата сил. А в разобранном виде их проще уничтожить.

— Уничтожить? Зачем? Подумаешь, еще пару лишних дней потаскать, а потом мы уничтожим Эдайлу, и всё заработает! А, — запнулась я, — наверное, вы думаете, что мы осуществим это еще не скоро, да?

Татуированный Воин усмехнулся и, устремив ко мне взгляд зеленых глаз, отрицательно покачал головой.

— Мы не такого плохого мнения о вас, Защитница, — пробасил он. — Просто так будет лучше. Если совершится очередное нападение, мы можем по привычке схватиться за оружие, рефлексы и нас иногда подводят, а этого допустить никак нельзя. А без оружия мы инстинктивно используем нашу магию в чистом виде. И, кроме того, если мы до вашей победы оставим оружие лежать где-нибудь под кустом, не обращая на него внимания в разгар битвы, его могут украсть…

— Так оно все равно бесполезное, — перебила я мужчину, и он снова мотнул головой, мол, опять ты не права, сиди и молчи.

— Но враг сможет узнать секрет его создания, а помогать ему в этом мы точно не собираемся.

— Всё-всё, вы меня убедили, делайте с вашим оружием все, что хотите, — я подняла руки в знак поражения. Вспомнив о рагу, схватила слегка обуглившуюся веточку, лежащую рядом, и подтолкнула коробочку к себе. Чудесный аромат тушеных овощей практически свел меня с ума, но желание поболтать никак не хотело уходить.

— А почему вы всегда не используете свою магию напрямую? — едва прожевав первые несколько кусочков, поинтересовалась я. В этот раз мне ответил Свирайт.

— Это сильно и достаточно быстро выматывает нас, магия слишком энергоёмкая. А вот наполнить ею оружие и пользоваться им в свое удовольствие гораздо удобнее.

— А у тебя какая магия?

— Та же, что и у Таби, это довольно распространенный вид боевых способностей Воинов. А вот у Шериона, — Свир кивком головы указал на бритоголового напарника, — весьма редкий вид магии: он высасывает жизненную силу.

Я поперхнулась очередным горячим кусочком, попыталась скрыть это и в итоге подавилась еще сильнее. Шерион добродушно рассмеялся и услужливо похлопал меня по спине. Хорошо, что мне хватило ума не дернуться в сторону, спасаясь от прикосновения этого опасного человека. Я кинула быстрый взгляд на его руку: хм, он не в перчатках, значит, от простого прикосновения я не состарюсь.

— То есть вы дотрагиваетесь до человека, концентрируетесь, и несчастная жертва слабеет и резко старится? — восторженно уточнил Данила. О, да в наших рядах, оказывается, давно были маньяки.

— Не совсем так, — нехотя ответил Шерион. — Я одним рывком забираю всю жизненную энергию, и человек умирает. Никаких обмороков или старения.

— Ох… — только и вырвалось у меня, поскольку более точного выражения собственного ужаса я подобрать не смогла. Видимо, Шерион привык к страху в глазах тех, кто узнает о его магической силе, и на его губах мелькнула грустная улыбка.

— И вы забираете эту энергию себе? — спросил Сеня, который выглядел совершенно спокойным.

— Нет, она рассеивается. Я вижу жизненную энергию человека в виде зеленоватой плёнки, окутывающей тело, и просто срываю её.

— Вы и нас сейчас видите в этих плёнках?

— Нет, для этого мне нужно настроиться на боевой режим.

— С ума сойти, — выдохнул ошалевший Данила, почесав макушку. Казалось, даже это движение было наполнено абсолютным восторгом парня. — А как вы наполняете этой силой оружие?

— Ну, не считая некоторых нюансов, общий принцип один: магия должна пронизывать патроны. Для этого нужно уметь отлично визуализировать, чтобы аккуратно пропитать своей энергией каждый патрон. Ну или смотря что используется в оружии. Довольно кропотливая, долгая и нудная работа, честно говоря.

— Зато в бою просто не нарадуешься, — невесело усмехнулся Свирайт, и Шерион так же безрадостно вздохнул. Рожденные воевать, они ненавидели войну, как и остальные, если не сильнее. Кто захочет рождаться потенциальным убийцей? От мрачных мыслей меня отвлек неожиданный рокочущий звук: я повернулась на звук и увидела, что неподалеку от нас, на фоне Лабиринтов Теней, спят оба дракона. Один, видимо, решил захрапеть, чем и привлек мое внимание. Бедные создания, наверное, война замучила их не меньше, чем людей.

— Минуточку! — воскликнула я, торопясь озвучить резко возникший вопрос. — А что случилось с тросом? Я чуть не умерла там от разрыва сердца, когда воронка от души меня покрутила!

— Враг, — лаконично ответил Шерион. — Скорее всего, увидел, что вы летите сюда, и последовал за вами. Не знаю, на что он рассчитывал, учитывая, что был один против четырех Воинов.

— Но ведь он целенаправленно полетел к вам, — встрял Свир, имея в виду меня и Шериона. — Наверное, безумная девица посвятила армию в свои планы, и он знал, кого именно скрывает воронка.

— Когда он подлетел, я по привычке схватился за оружие, — хмыкнул татуированный Воин, — и не успел отреагировать должным образом. Дракон дернулся в сторону и перерезал трос крылом. Извини, что пришлось бросить тебя наедине с твоим страхом.

— Да ничего… — промямлила я, опустив глаза. Почему-то принимать извинения от Шериона было неловко. — Вы убили? Этого Воина?

— Да. Теперь его тело покоится где-то на дне Ашьолы. А дракон улетел.

Я устремила взгляд к темной воде реки. Её течение было таким спокойным и размеренным, что практически не замечалось, создавая иллюзию неподвижной воды. Еще совсем недавно эта вода пробуждала во мне сильнейший животный страх, мешая здраво мыслить… Неужели это произошло всего несколько часов назад? Никак не могу угнаться за стремительно меняющимися событиями этой чертовой войны.

— Наверное, я выглядела убого, да? — не сводя взгляд с Ашьолы, спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Когда орала, рвала на себе волосы и отказывалась спасать Макса?

— Как бы ты ни выглядела, — заговорил Шерион, протягивая мне кружку с чаем, — ты преодолела свой главный страх, и это главное. Можешь гордиться собой, ты настоящий воин.

Я с улыбкой посмотрела на смертоносного Воина с добрыми глазами, взяв кружку с таким трепетом, словно она являлась олицетворением моей победы.

Пока грела ладони горячим металлом кружки и старалась не обжечь губы, взгляд невольно устремился к Ашьоле. Темная вода, еще недавно угрожавшая моей жизни, была спокойна, словно несколько часов назад её не терзал адский магический вихрь. «Как же быстро ты исцеляешься», — мелькнула завистливая и тоскливая мысль. И следом за ней так же стремительно в голове возникла идея, заставившая меня подняться на ноги под вопросительными взорами мужчин.

— Что-то не так? — спросил Свирайт, бросив быстрый взгляд в сторону реки и ничего там не обнаружив. Я аккуратно поставила кружку на землю.

— Мне нужно кое-что проверить… — я запнулась, пытаясь придумать какое-нибудь логичное объяснение своему внезапному порыву прогуляться по реке. — Мне показалось, что в воде есть какая-то остаточная магия, и… Ну, в общем, я проверю для перестраховки, мало ли, вдруг Эдайла еще какую-то скрытую ловушку для нас припасла.

Шерион поднял голову и посмотрел на меня прищуренными глазами. Впрочем, длился этот взгляд не больше двух секунд: Воин согласно кивнул.

— Хорошо, иди, а мы будем настороже на случай новой возможной атаки.

Я кивнула в ответ и направилась к воде, снова почувствовав, как сердце забилось быстрее, а ладони взмокли и тут же замерзли, обдуваемые прохладным ветром.

— Ну же, всё в порядке, — шепотом пробормотала я, не понимая, кого конкретно успокаиваю: себя, сердце или мозг, который активно начал показывать мне ужасающие картины. Спустя пару шагов поняла: перепуганную пятнадцатилетнюю девушку, которая спряталась в самом темном углу моей души и умоляет не приближаться к злополучной реке. — Не бойся, мы справимся. Мы ведь выжили и всё преодолели, помнишь?

За такой тихой своеобразной беседой я не сразу заметила, что берег остался позади и я шагаю по воде, автоматически придавая ей нужную упругость. Чувствуя, что мне в спину устремлены взгляды друзей, не оборачивалась, упорно шагая вперед. Еще пара-тройка минут в тишине — и я оказалась на месте, там, где еще недавно зиял черный смертоносный провал. Как ни удивительно это было, но мое сердце стучало ровно. Не веря собственным ощущениям, я приложила ладонь к груди, чтобы убедиться окончательно: всё спокойно. Неужели я действительно начинаю исцеляться?

Уголки губ неуверенно дернулись вверх. Посмотрев себе под ноги, я медленно опустилась на свинцовые волны. Дотронулась кончиками пальцев до колышущейся поверхности холодной воды и тут же покрылась мурашками. Как показалось сначала — от холода, но мгновением позже я осознала: от чувства эйфории. Я больше не боюсь.

— Я не боюсь, — повторила я вслух дрожащим голосом, улыбаясь всё шире. Нежно провела рукой по волнам, словно хотела успокоить измученную воду после многих часов терзаний в исполинской воронке. — Эта чертова жизнь не сможет вечно крутить нами, как ей вздумается, правда?

На секунду мне почудилось, будто темные волны, лижущие мою ладонь, потеплели, а затем начали постепенно сходить на нет. И вот уже Ашьола из неспокойной превратилась в умиротворенную и величественную, избавившись от всех страданий, что так долго мучили её. Как же мне захотелось, чтобы она поделилась со мной своей новообретенной свободой! Я перестала контролировать воду и тут же скрылась в ней с головой. Вынырнула, глотнула холодного воздуха, бросила взгляд в сторону уходящего в закат Церона, дарившего последние крупицы тепла и света, и рассмеялась. Смеялась вслед уходящему страху, который больше не будет меня контролировать! Смеялась от счастья благодаря вновь обретенной свободе, смеялась от гордости за свою победу, смеялась просто потому, что мне было хорошо. Вспомнив о том, что за мной наблюдают, повернулась к берегу и, конечно же, обнаружила переполошившихся друзей, стоящих у самой кромки воды и готовых ринуться мне на помощь. Я подняла большой палец вверх, но на случай, если они не разглядят, соорудила небольшой водяной шар, проговорила в него, что со мной всё в порядке, и отправила его к берегу. Тот стремительно долетел до встревоженных друзей и лопнул, забрызгав тех, кто стоял ближе всего, и озвучив сообщение. Все облегченно вздохнули, а Данила даже пригрозил мне пальцем. Жаль, что на большом расстоянии мне не было видно лица друга — наверняка его выражение выглядело устрашающе. Убедившись, что никто обо мне больше не беспокоится, или, по крайней мере, не выставляет это напоказ, решила окончательно распрощаться со своим страхом — и поплыла. С наслаждением вспоминала давно забытые движения, делая резкие взмахи руками, рассекая темную воду, в которой загорались и тут же гасли золотые искры от закатного света Церона. Смело подставляя лицо брызгам, без устали вертела головой из стороны в сторону, чтобы каждую секунду убеждаться снова и снова — я плыву в открытом гигантском водоёме, и животный страх больше не сковывает мышцы и не сжимает горло, не позволяя дышать. Я наконец-то свободна.

Выбежав на берег, я блаженно потянулась всем телом, одновременно с тем моментально высушив одежду и волосы. Бросила быстрый взгляд в сторону Максима и, убедившись, что он всё еще не пришел в себя, направилась к кружке с остывшим чаем. Но не успела сесть, как на меня с упреками накинулся Данила.

— Ты понимаешь, как мы перепугались? Я думал, тебя затянуло в еще одну внезапно открывшуюся воронку! А ты там, оказывается, просто поплавать решила? Очень по-взрослому!

Я только хлопала ресницами и никак не могла подобрать слов для ответа, удивленная тем, какими стремительными темпами возросла серьезность Данилы после его прибытия в Миртран. Когда друг окончательно разошелся в своих обвинениях, а меня нещадно начало грызть чувство вины, Шерион прервал поток упреков Данилы, положив ладонь ему на плечо. Парень резко смолк и вопросительно посмотрел на Воина.

— Главное, что в итоге всё хорошо, верно? — спросил мужчина, глядя мне в глаза, и я моментально догадалась по мудрому взгляду зелёных глаз, что Шерион всё понял. Я несмело улыбнулась, всё еще подавленная справедливым наездом Данилы, и кивнула. — И всё же твой друг прав: в следующий раз, если таковой состоится, предупреждай о своих планах более конкретно. Сейчас, когда нервы натянуты до звона в голове, любое непредвиденное действие кажется опасным. Мы уже были готовы лететь к тебе на помощь, хотя драконы еще отдыхают, так что не знаю, как бы мы это сделали, — Воин усмехнулся и перевел взгляд на пыхтящих неподалеку от Лабиринтов Теней крылатых созданий. Затем взял пустую кружку, налил туда свежий горячий чай и протянул мне. — Держи. Пить остывший чай после купания в холодной воде не лучший способ согреться и расслабиться.

— Расслабиться? — я невольно скривила губы в грустной ухмылке. — А что это? Мне кажется, я уже забыла значение данного слова.

— А мне показалось, что несколько минут назад ты его как раз-таки вспомнила, — хмуро буркнул Данила, усиленно разглядывая землю. Я, закусив губу, сделала глубокий вдох и села рядом с другом, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Дань, ну прости, пожалуйста, — голос плаксиво задрожал. — Да, сглупила, признаю, но просто… Ты не представляешь, каково это — понять, что ты освободился от страха, который душил тебя долгое время! Ты несколько часов назад видел, в какой ступор я впала, как орала и боялась сдвинуться с места! Думала, что умру на месте. А теперь я от этого избавилась! Ну, наверное. За такие резкие и кардинальные перемены мне ведь можно простить моё ребячество? Ведь можно, Дань? — спросила я, для убедительности своих слов боднув друга в плечо. Тот вздохнул и одной рукой обнял меня за плечи.

— Конечно, можно. И ты меня извини, что-то я совсем прифигел. Видимо, то, что я попал в параллельный мир, который вот-вот разрушится, сказалось на моих нервах не лучшим образом. А что, правда, больше совсем не боишься?

Повеселевшая, я с жадностью накинулась на травяной чай и пожала плечами.

— Ну, сегодня точно больше не боюсь. Надеюсь, это бесстрашие останется со мной надолго. Но вообще я пока больше не горю желанием проверять наличие или отсутствие моего главного страха, хватит с меня воронок в ближайшее время! И вообще-то… — я зевнула, — что-то я притомилась внезапно… Хм…

Взгляд упал на кружку в моих руках, которую я непонятно когда успела опустошить. Я бросила подозрительный взгляд на вечно невозмутимого Шериона.

— Вы мне туда что-то подмешали, да?

— Абсолютно ничего, — мужчина улыбнулся. — Только чай. Успокаивающий, — скромно добавил он.

— И усыпляющий? — я посмотрела на него еще подозрительнее.

— На каждого действует по-разному, все зависит от состояния организма. Просто за сегодня ты подверглась слишком сильному… как это… вы очень часто используете это слово в своем мире.

— Стрессу? — подсказал доселе молчавший Сеня.

— Именно! И я решил, что успокаивающие травы тебе не помешают.

— Нет, признайтесь, вы специально решили меня усыпить, потому что в спящем состоянии я ничего не смогу натворить и так за мной легче следить, — пробормотала я, чувствуя, что становится сложно собирать слова в предложения. Кто-то издал тихий смешок — по-моему, Свирайт, но я не уверена — и аккуратно поднял меня на ноги. Пройдя со мной несколько метров, ловко укутал меня в какой-то спальный мешок. Пробормотав что-то благодарственное, я отключилась прежде, чем моя голова коснулась земли.

Очередное пробуждение оказалось более тяжелым, нежели предыдущее. Видимо, успокаивающий чай расслабил меня сверх меры. Чугунная голова отказывалась работать и вместо окружающей реальности всё еще продолжала показывать мне хаотичные отрывки сна. Какой-то яркий свет, чьи-то улыбки, обрывки фраз… Мои пробежки вдоль кромки воды, радостный смех, теплые прикосновения… Резко втянув носом воздух, я прижала ладонь к груди, тут же ощутив острую тоску. Мама. Вот кого я видела во сне. Образ разъяренного призрака тут же всплыл в памяти, заставив меня поёжиться и сморгнуть внезапно возникшие слезы. Не сумев понять, от чего же я заплакала — от всепоглощающей печали или злости на Эдайлу, — я села, кое-как выпутавшись из спального мешка, и сильно сдавила виски, пытаясь прогнать нахлынувшие эмоции. Ситуацию усугубляла никак не проходившая тяжесть, тесным обручем севшая на голову, и я начала сильно жалеть, что вообще проснулась.

— Не спится? — раздался тихий вопрос, и я от неожиданности чуть ли не подпрыгнула на месте. Медленно повертела головой, только сейчас осознав, что в Миртране царит ночь и кто-то здесь не спит со мной за компанию. Этим «кем-то» оказался повелитель Льда. Оранжевоволосый Воин-врач, имя которого я, к своему стыду, напрочь забыла, тоже не спал, прислонившись к дереву неподалеку. Все остальные мирно посапывали в своих спальных мешках. Максим так и не очнулся, и я даже не знала, стало ли ему лучше, ибо в свете Эвлара он был бледным, как полотно. Снова поборов желание прикоснуться к командиру, я перевела взгляд на Сеню.

— Это всё ваш чай виноват, — хриплым спросонья голосом пробурчала я. — В голове сейчас такая каша, одну мысль от другой отделить не могу. Ох, — я снова схватилась за голову от очередного болезненного тычка.

— Держи, — друг протянул мне небольшую темную бутылку. Заметив мой подозрительный взгляд, он тихо рассмеялся. — Всего лишь вода, правда. Кстати, у нас хорошие новости: Глеба вытащили, согрели, откачали, и теперь народ всей толпой летит к нам. Скоро должны прибыть, если не возникнет никаких помех.

От такой радостной новости даже в голове прояснилось. Я с жадностью осушила бутылочку и облегченно вздохнула. На меня снова нахлынуло ощущение тепла и легкости, которым я наслаждалась во сне, и взгляд невольно устремился в сторону Лабиринтов Теней. Надеюсь, сейчас ты свободна и тебя больше никто не потревожит, мама. Вот бы поговорить с тобой…

— Ты куда это? — удивленно поинтересовался Сеня, когда я медленно выползла из мешка и с кряхтением поднялась на ноги.

— Я, э-э-э… В туалет, — в принципе, практически и не соврала, выпитая жидкость действительно просилась наружу.

— И ты выбрала для этой цели Лабиринты Теней?

— Ну… А куда ты еще предлагаешь мне пойти? — спросила я, обведя рукой открытое пространство. Арсений подозрительно сощурился — видимо, нахватался этого у Шериона, пока я спала.

— Врёшь ведь опять, — на удивление не обидным тоном изрек друг, — а обещала больше не врать, в твоем случае это обычно приводит к серьезным последствиям.

Я вздохнула и почесала макушку. Точно, действительно обещала.

— Не вру, а недоговариваю, — буркнула я, глядя себе под ноги. Что-то за последние сутки меня слишком часто отчитывали и укоряли. Хотя чего еще мне ожидать, если я веду себя, как ребенок? — В общем, я с мамой хочу поговорить, — зажмурившись, на одном дыхании выпалила я. Отсчитав несколько секунд, осторожно открыла один глаз, затем другой и с удивлением обнаружила, что друг тоже поднялся на ноги.

— С тобой пойду, — ответил он на мой вопросительный взгляд, который тут же превратился в изумленный. — Да я не буду слушать-то, ты что уж. Неподалеку посижу, покараулю на случай опасности. Вон, погреюсь у драконьего бока.

Арсений кивнул бодрствующему Воину, и мы направились к мрачной горной цепи, с каждым шагом всё сильнее ощущая исходивший от нее холод. Поравнявшись с дремлющими драконами, Сеня присел рядом с одним, осторожно прислонившись к темному чешуйчатому боку, переливающемуся в свете Эвлара. Я же, обогнув пыхтевшую голову, прошагала до каменной преграды. Неуверенно замерев, медленно протянула руку к скале и приложила ладонь к холодному камню. Сделала пару глубоких вдохов и выдохов и беззвучно рассмеялась от своей бредовой идеи и внезапно возникшей неуверенности.

— Вот дура, — прошептала я с напряженной улыбкой. Снова глубоко вдохнула свежий ночной воздух и встряхнулась. — Так, соберись. В общем, привет, мам. Я не имею ни малейшего понятия, слышишь ты меня или нет. Эти Лабиринты такие огромные, кто знает, где ты сейчас. Надеюсь, что ты вообще вернулась сюда после того, как тебя выдернула Эдайла… Хотя, знаешь, как-то мне грустно осознавать, что периодически ты бываешь здесь, а не на Земле. Нет, я не то, чтобы обижаюсь, просто как-то печально думать, что ты иногда была не рядом с нами… Как-то странно, что души и с Земли, и из Миртрана вместе находятся здесь. Почему земным душам не отвести какое-нибудь место в родном мире, а? Я, конечно, помню про рай, но вот чтобы так же — горы какие-нибудь, или рощу, или… — я резко замолчала, оборвав не слишком связный поток фраз, и усмехнулась, потерев переносицу. — Боже, что я несу…

Я села на землю, по-турецки скрестив ноги, и снова дотронулась до скалы, приложив уже обе ладони. Мне казалось, что так я смогу усилить связь, и тогда вероятность быть услышанной возрастёт. Пусть со стороны всё выглядело бредово, я отчаянно верила, что у меня всё получится.

— Если честно, я даже не знаю, с чего начать. Мне так хотелось с тобой поговорить, что теперь в голове сплошной бардак. Ну, как обычно, тебе ли не знать, — внезапно севшим голосом проговорила я, почувствовав, как по щеке бежит горячая слезинка. — Ой, что-то я слишком рано начала плакать, я же еще ничего не рассказала! Уф… В общем… Знаешь, мне кажется, я больше не боюсь! В смысле, воронки. Хотя у меня пока не было возможности проверить, но я почти уверена, что не боюсь. Мой главный страх с двухлетним стажем ушёл! Наверное, это прозвучит нескромно, но я собой горжусь. Надеюсь, ты тоже мною гордишься. Видела, как я сегодня справилась с воронкой, да? Боже, мам, я смогла! Я спасла Максима, мы оба живы, и я даже не сошла с ума после всего этого! Хотя объективно оценить своё психическое состояние я уж точно не смогу, — я улыбнулась и вытерла слезы, которые явно не желали высыхать. — Я бы даже снова сходила к психологу, честно, мне кажется, я бы выдержала все эти длительные беседы… Но как говорить с ним о преодолении фобий, не скатываясь в рассказы о Миртране? Так меня явно упекут в психушку после первого же сеанса! В общем, это всё… сложно. Но, кажется, мне стало лучше. Ну, мне и до этого было гораздо лучше, чем два года назад, но сейчас… Внутри словно развязался какой-то тугой узел, и мне стало легче дышать. Я свободна! От своих главных страхов. Да-да, от второго, кажется, тоже, — я кивнула в подтверждение своих слов, отчетливо, до мельчайших деталей представляя хитрый мамин взгляд, который возникал у неё, когда она хотела поговорить о моей личной жизни. Слизнув соленую слезу с губ, я несколько минут молчала, представляя, как бы познакомила Максима с мамой. Слёзы хлынули сильнее, и я никак не могла их остановить.

— Я люблю его, мам. Не буду сейчас говорить, что люблю безумно, или всем израненным сердцем, или больше жизни. Просто люблю, как умею. И хочу оберегать его, радовать, заботиться о нем, изредка издеваться, чтобы не расслаблялся… — я усмехнулась, и эта усмешка оказалась больше похожей на истеричный всхлип. — Думаю, он бы тебе понравился. Нет, я уверена в этом. Сначала он, конечно, раздражал меня неимоверно, так и хотелось придушить его на каждом шагу! Даже не знаю, как у него получилось пробить мой страх. Наверное, потому, что он чертовски неотразим… Да-да, мам, как видишь, я влюбилась по уши. Ты бы слышала, как он поёт! Я бы обязательно попросила его спеть для тебя, если бы… Если бы… Если бы не всё это!

Оторвавшись от холодного камня, одной рукой постаралась стереть не прекращающие литься слезы, а другой вцепилась в грудь, словно хотела выдрать огромный ком, застрявший внутри и мешавший дышать. Просидев так несколько минут и стараясь унять вспыхнувшую боль, я уткнулась в скалу горячим лбом. Стало чуточку легче.

— Я так скучаю, мама. Господи, как я скучаю! Иногда эта тоска становится такой невыносимой, что жить не хочется. Да, знаю, нельзя так говорить. У меня есть семья, друзья и всё такое. Я ими очень дорожу, правда, но ты же занимала такую огромную часть моей жизни! Сколько бы времени ни прошло, эта дыра никогда не зарастет. А за последний месяц этих кровавых пробоин в моей душе вообще стало катастрофически много. Тран, Ремен, Грос, семья Лира… Теперь мне нужно как-то жить с памятью о всех них, но как это сделать, не задыхаясь каждый раз от чертовой боли? Мам, ну как? Мне всего семнадцать! В этом возрасте люди не должны видеть столько смертей!

Внезапный шум, возникший позади, выдернул меня в реальность, заставив резко обернуться. Как оказалось, ничего страшного: просто один из драконов выспался и теперь разминал затекшие мышцы, расправляя крылья, вытягивая шею и довольно фыркая. Я невольно улыбнулась и тряхнула головой в надежде вырваться из охватившего меня отчаяния. Вглядываясь в едва начавшую светлеть линию горизонта, глубоко вдохнула и в последний раз прикоснулась к скале.

— Чуть не забыла сказать тебе самое главное, мам. Я хотела попросить прощения. В последний раз. Да, теперь я, наверное, верю, что не виновата в твоей гибели. Если честно, мне с трудом удалось убедить себя в этом, но события прошедшего дня показали, что тогда я действительно была просто слабой беспомощной девушкой. Я правда старалась, как могла, но… — голос предательски дрогнул, не позволив мне закончить фразу. Вдох, выдох. — В общем, я хотела попросить прощения за другое. За то, что ты оказалась частью судьбы Защитника Миртрана, которому была уготована проверка на преданность Стихии. Наверняка это извинение звучит еще бредовее, чем предыдущее, я уже вижу, как ты качаешь головой, не желая слушать непонятные извинения своей неадекватной дочери. Мне жаль, что в этой чертовой судьбе защита параллельного мира оказалась важнее, чем присутствие в моей жизни тебя. И пусть нам потом скажут — если мы вообще выживем — что мы спасители двух миров и всё такое прочее… Зачем мне всё это? Я просто хотела быть счастливым ребенком с любимыми родителями, а не каким-то там героем. Надеюсь, ты простишь меня, мам. Я верю в это. Ты же любишь свою взбалмошную девочку, где бы ты ни была, да? Я тоже постараюсь себя простить, с этой ночи честно буду над этим работать. И если всё это время ты меня действительно слышала, помни, что я люблю тебя, мам. И очень-очень скучаю.

Не знаю, что я чувствовала после всех произнесенных слов. Больше не было глухого отчаяния, но и внезапного облегчения не наступило. Во мне теплилось что-то среднее между спокойствием, грустью и надеждой на исцеление. Какое-то время я молча сидела, пытаясь сказать еще что-нибудь, но получалось только бездумно наблюдать, как на темном камне медленно проявляются тени деревьев в свете восходящего Церона. Уже собиралась наконец-то отдернуть руку от скалы и встать, но замерла, почувствовав что-то необычное: камень под моей ладонью потеплел. Этот вечно ледяной камень Лабиринтов, служащих пристанищем ушедших душ, нагрелся от соприкосновения с моей кожей. Не успела я поразиться этому факту, как прямо на глазах маленький участок под ладонью покрылся трещинами. Сквозь пальцы посыпалась каменная крошка, и мгновение спустя в руке оказалось крошечное семя невзрачного темного оттенка. Пока я в изумлении его разглядывала, со стены осыпались последние осколки крошащегося камня, оставив после себя гладкую, едва заметную выемку.

— Что это?.. — с пересохших губ сорвался едва слышный шепот. Я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы в скудном свете Церона получше разглядеть неожиданный подарок. Семя как семя: маленькое и невзрачное. Но как оно могло появиться из неживого и леденящего кожу камня? Я, конечно, понимаю, что нахожусь в магическом мире, но такая корректировка законов природы — это уж слишком! И тем не менее…

Резко вскинув голову, я стала лихорадочно разглядывать небольшие островки деревьев, еще днем поразивших меня непривычным серым цветом листьев. Ближе всего к Лабиринтам Теней росли довольно высокие деревья с раскидистыми ветвями и широкими стволами. Но чем дальше они находились, тем были меньше и тоньше. Моложе… Несколько секунд стремительного сопоставления всех полученных фактов привели к внезапному осознанию, взорвавшемуся в голове подобно фейерверку.

— Значит, ты правда меня слышала… Спасибо, — прошептала я, глядя на маленькое семя и роняя на него вновь полившиеся слезы. Значит, я не одна. Я не первая додумалась вот так просто попытаться поговорить с родным человеком, разглядывая безмолвный камень и надеясь, что меня услышат. Все, кто посадил эти деревья, получили свой шанс в последний раз поговорить с ушедшими. И теперь эти невероятные растения служат символом того, что кому-то удалось быть услышанным. Символом того, что кто-то получил долгожданное прощение.

Я сжала кулак за мгновение до того, как ко мне подошел Сеня и присел рядом. Молниеносно вытерев слезы, сделала пару глубоких вдохов-выдохов и постаралась улыбнуться. Не знаю, оказала ли улыбка нужный эффект, но во взгляде друга не промелькнуло ни капли беспокойства, лишь легкий интерес и теплая забота.

— Ну как ты? — осторожно спросил повелитель Льда.

Я бросила взгляд на сжатую в кулак ладонь и угловато передернула плечами. Действительно, как я? В порядке? Или нуждаюсь в помощи? Я сейчас скорее счастлива или несчастна после монолога, в итоге невероятным образом превратившегося в диалог? Может быть, у меня просто разыгралось воображение на нервной почве, и сейчас в моей ладони не волшебное семечко, а обычный осколок камня. Я практически убедила себя в этом, пока снова не пробежалась взглядом по странным деревьям разного возраста. И если сейчас моя рука сжимает действительно последний подарок от мамы, стоит ли говорить об этом чуде друзьям? С одной стороны, было бы чудовищно эгоистично воспользоваться таким шансом самой и не поделиться им с ребятами, которые страдают не меньше меня. С другой — имею ли я право раскрывать это таинство? Ведь о нем наверняка знают только те, кто так же, как и я, не ожидал ничего сверхъестественного от этого «разговора». Уверена, если бы случившееся придали огласке, здесь было бы не протолкнуться от желающих получить прощальный дар умершего, а самые ушлые еще бы и деньги стали на этом зарабатывать. Как же в этом чужом мире все запутано… А Грета? Она знает? Раз она скрыла про кощунственный ритуал вызывания духа, то и об этом могла умолчать. Хотя, быть может, наоборот, если бы знала, рассказала, чтобы у нас и мысли не возникло ритуалы проводить. И тогда бы события развивались совсем по-другому… Но, черт возьми, она же Хранитель и должна быть в курсе всего!

— Ник?..

— Думаю, я в порядке, просто голова кругом идет — это неотъемлемая часть жизни в Миртране, да и…

Внезапно оба дракона встрепенулись и выгнули шеи, пытаясь что-то разглядеть в небе над Лабиринтами Теней. Мы с Сеней вскочили, ожидая очередное нападение, но Шерион, смотревший в бинокль, махнул нам рукой, давай отбой. Мы поняли: это свои.

Отправив друга к нашему мини-лагерю встречать друзей, я все-таки нашла укромное местечко, чтобы наконец сбегать в туалет. Когда направлялась обратно, дракон с новоприбывшими практически приземлился, приковав к себе внимание всех присутствующих и тем самым позволив мне незаметно притормозить в одной из крошечных рощиц. Выкопав довольно глубокую ямку и аккуратно положив в нее семечко, я засыпала его землей и полила. Сообразив, что в течение всего этого процесс не дышала, судорожно вдохнула и в последний раз прикоснулась к влажной земле.

— Я люблю тебя, мам.

Несмело улыбнувшись, поспешила встречать друзей. К слову, это оказалось не так-то просто из-за переминающихся с лапы на лапу двух новых драконов, которые побросали с себя всех наездников и устроили разминку для уставших конечностей. Быстро шагая вперед и переводя взгляд с одного человека на другого, я постоянно находила очередного незнакомого Воина, но, наконец, увидев знакомое лицо, сорвалась на бег.

Эрика казалась еще более худой, чем обычно. Светлые волосы, собранные в неряшливый спутанный пучок, приобрели сероватый оттенок, да и кожа особо не отличалась здоровым цветом. Девушка устало потирала шею, когда я незаметно к ней подлетела.

— Эй, подруга! — непроизвольно вырвалось у меня, хотя я планировала обнять ее без предупреждения. Эрика обернулась и заключила меня в объятия.

— Мы все еще живы, представляешь? — вместо приветствия прошептала она, вызвав волну противного холода, пробежавшего по моей спине. Сколько раз за последнее время этот мир пытался нас раздавить, если мы начинаем удивляться тому, что еще не умерли?

— Нас не так-то легко победить, — с преувеличенным оптимизмом ответила я, не слишком себе веря и стараясь не думать о том, что еще может ждать нас в ближайшем будущем. К счастью, пофантазировать о предстоящих ужасах мне и не позволили.

— Моя очередь обнимать Нику!

Богдан сгреб меня в охапку и не отпускал так долго, что я на несколько мгновений разрешила себе забыть о миртранской войне. Весь мир сузился до одного человека, напоминающего о доме и являющимся этим самым домом в данный момент. Но все хорошее имеет привычку быстро заканчиваться, а потому от брата меня оторвал громкоголосый Ян. Казалось, этот парень вообще не способен унывать, наоборот, с каждым новым испытанием он «подкручивает» свою жизнерадостность на одно деление. Надеюсь, это не слишком опасно для его психики, а то вдруг он лопнет от распирающего его позитива?

К Глебу я подошла сама, поскольку видела, что, хоть он и рад меня встретить, сил для активных действий у него имелось не слишком много. Да и выглядел друг не многим лучше нашего командира: такие же синеватые губы, бледная кожа и поверхностное дыхание. Глеба укутали в какой-то толстый комбинезон, на скорую руку сотворенный из подручных материалов, а потому обнимать его было приятно, но не очень удобно.

— Ты похож на телепузика, — с улыбкой произнесла я, потыкав друга в живот. Тот искренне, но вяло улыбнулся — сонливость настойчиво пыталась его одолеть. — Так, ты же не собираешься засыпать, верно? Хватит нам одного спящего красавца, который, кстати, даже не пытался еще проснуться, — я состроила сердитую гримасу. — А ты вон держишься молодцом в своем брезентовом костюме толстяка. Хочешь, расскажу тебе о том, куда меня закинула Эдайла? Обещаю, ты точно сразу согреешься.

— О, Ника… Принесешь мне попить чего-нибудь горячего? — Казалось, даже от произнесения короткой фразы повелитель Земли устал еще больше.

— Ага, ты просто хочешь от меня отделаться! — Я в очередной раз ткнула пальцем в пружинящее пузо друга. Не знаю, почему мне это так нравилось. — Но, конечно же, я тебя спасу, жди.

Вручив Глебу кружку с горячим травяным чаем (запах у него отвратительный, но Воины сказали, что он дико полезный) и убедившись, что друг действительно может достаточно согнуть руку в этом забавном костюме, я незаметно дошла до Максима, пока все были отвлечены разговорами с вновь прибывшими.

В очередной раз увидев, что командир до сих пор не очнулся, я как можно скорее подавила волну разочарования. Только позитивные мысли, только надежда на лучшее — именно это должно помочь разбудить повелителя Огня. Я осторожно прикоснулась кончиками пальцев к холодной щеке, провела ими по линии скулы к виску и задержала руку в столь любимой мною черной командирской шевелюре.

— Просыпайся скорее, пожалуйста, — прошептала я, вложив в слова всю нежность, живущую во мне. — Мы не сможем согреть тебя так сильно, как сумел бы ты сам, поэтому все в твоих руках. Я чувствую себя такой беспомощной и…

Сильный взрыв раздался где-то в относительной близости от нашего лагеря, заставив холодную землю дрожать, а листья на деревьях — яростно трепыхаться. Все присутствующие здесь люди на мгновение притихли, в отличие от драконов, которые заметно занервничали и явно захотели убраться отсюда подальше. Взгляды моих друзей говорили об одном и том же: Эдайла совсем рядом, а у нас нет никакого плана действий. Тот факт, что в Миртране появилась вторая четверка спасителей, не изменил волшебным образом ход событий. Хотя нет, они же нас от смерти спасли. Мы все-таки нарушили планы обезумевшей небожительницы, и теперь она определенно мчится сюда, чтобы убить нас повторно. Хотя нет, это будет уже третий раз.

— Ты должен срочно очнуться, слышишь? — я вцепилась в ладонь Максима так сильно, будто от этого зависело немедленное завершение войны. — Команде не справиться без командира, черт подери!

— А сказать, что я просто нужен тебе, гордость не позволила? — едва слышный шепот сорвался с мертвенно-бледных губ, которые тут же изогнулись в намеке на улыбку. Коротко пискнув «Макс!», я в мгновение ока припала к холодным губам, выражая этим порывом целую гамму чувств от панического страха до безудержного счастья. Совершенно забыв об окружающих нас людях, я покрывала лицо повелителя Огня порхающими поцелуями до тех пор, пока не почувствовала, что оно стало чуточку теплее. И пока у меня не закружилась голова.

— Вот это я понимаю — доброе утро, — выдохнул парень, подарив мне уже настоящую улыбку. Мое сердце пустилось в радостный пляс, из-за чего я не сразу заметила, как чьи-то сильные руки поднимают меня на ноги и бесцеремонно отодвигают в сторону. Состояние эйфории не позволило даже по-настоящему возмутиться, когда Воины-медики отогнали от Максима всех мешающих. Оказалось, пока я была чрезмерно увлечена радостью от пробуждения командира, наши друзья тоже вознамерились его поприветствовать. Увы, я заняла все эфирное время, а теперь нас решили накормить чем-нибудь горячим в качестве утешительного приза взамен разговора с Максимом.

— Есть идеи, как нам побыстрее разделаться с разрушительницей Миртрана? — не теряя драгоценные минуты, заговорил Богдан. Мы с командой тоскливо переглянулись.

— Если честно, я думала, что ваше появление здесь как-нибудь подскажет, что делать дальше. Ведь Эдайла вас боится, — проговорила я, потерев нахмуренный лоб. Ян встрепенулся, чуть не расплескав свой дымящийся напиток.

— Боится? Серьезно, ты уверена? С чего вы это взяли?

Нам с Эрикой пришлось вкратце пересказать содержание предсмертной трапезы с Эдайлой, а также последний разговор с Краймиусом. Мы пытались говорить очень быстро и по делу, а в итоге выходило сбивчиво и местами запутанно, так что Глеб, периодически вздыхая, вставлял свое слово. Надеюсь, вторая четверка разобралась в нашей тарабарщине. Судя по задумчивым лицам парней, у всех запустился усиленный мыслительный процесс.

— То есть наше предназначение не только в спасении вас от гибели, чтобы вы закончили войну? — уточнила Данила с максимально сосредоточенным видом. Я кивнула под грустный смешок Эрики.

— Мне кажется, от нас, — подруга сделала акцент на последнем слове, — здесь вообще ничего не зависит. Сначала эта сумасшедшая манипулировала нами по своему усмотрению, а потом несколько раз убила. Хороши спасители мира, ничего не скажешь!

— Но что еще мы можем сделать? — Богдан запустил руку в волосы и сжал их пряди в кулаке. Я хорошо знала этот жест: брат находился на грани между решительностью и паникой. — Просто атаковать всей толпой бессмысленно…

— Ну почему? — возразил повелитель Льда. — Ведь она почему-то нас опасается. Может, наши Стихии могут нанести какой-то серьезный ущерб. Надо попробовать атаковать.

— А если это не сработает? — взволнованно спросила Эрика. — Тогда мы останемся лицом к лицу с ожившей богиней, которая быстро вытянет из нас магию и прикончит окончательно.

— Мы можем отправиться на бой без вас… — начал говорить Ян, но я ожесточенно замотала головой.

— Вот уж нет! Мы даже не подумаем вас отпускать, слышишь? Вообще, мне кажется, я знаю, что нужно делать, просто… Как это осуществить?

— О чем ты? — ко мне устремились шесть пар глаз. Все Воины разбрелись по территории: одни были рядом с Максимом, другие стояли на страже по периметру лагеря, а третьи пытались успокоить драконов, которые становились все беспокойнее. Я ненадолго залюбовалась небольшим черно-синим драконом с изящным длинным хвостом, оканчивающимся заостренным шипом. Хвост постоянно извивался, словно нападающая змея, выдавая страх своего хозяина. Вспомнив, что ребята ждут моего ответа, я бросила на них виноватый взгляд.

— Извините. В общем, я думаю… Ну, наверное, нам нужно выпустить Стихию?

Все парни, кроме Глеба, недоуменно на меня воззрились, ожидая пояснения, а брат же с сестрой заметно сникли. Заинтересованность и энтузиазм в их глазах сменились разочарованием, которое отозвалось в моей душе болезненным уколом. Видя, что повелитель Земли собирается объяснить свою реакцию, я постаралась сохранить нейтральное выражение лица, хотя так и хотелось тут же начать отстаивать свою идею.

— Это уже пройденный этап, Ник. Мы попробовали, и это не помогло.

— Каким это образом вы пытались выпустить Стихию? — поинтересовался Сеня, с сомнением косясь на Глеба.

— Это помогло, только не нам, а Эдайле, — горько усмехнулась Эрика. — Мы стихии отпустили, а она их собрала.

— Да как вы это сделали?

— Никак! — мой ответ получился резче, чем я ожидала, ибо пессимистичный настрой Эрики с Глебом сильно меня задел. — Я предполагаю, что никак. То, что мы устроили у дворца в Бэхсалорте, — всего лишь результат титанических усилий в сочетании с возросшим уровнем силы. Да, мы там создали ад наяву, но все это ничем не отличается от других наших битв. И магию Эдайла у нас отобрала не потому, что мы ее «отпустили», а из-за того, что поймала нас в ловушку и грохнула! А послание Гроса… Мне кажется, он говорил о чем-то совершенно ином. Здесь должна сработать не грубая сила, а, ну я не знаю…

— Мозг? — любезно подсказал Ян, и я невольно улыбнулась.

— Вообще я хотела сказать «душа», но твой вариант, может быть, даже больше подходит. А то с душами в этом мире творится какой-то…

— Трындец, — теперь уже подсказал Данила. — Ну и что в итоге ты предлагаешь с этим выпуском Стихии?

— А вот этого я не знаю. Может, ваши светлые головы, еще не свихнувшиеся от продолжительного пребывания в Миртране, сгенерируют что-нибудь?

Ребята озадаченно переглянулись, будучи не совсем готовы к такому повороту событий. Мне очень хотелось самой понять, в чем же суть загадочного послания любимого ворчливого старика, но как? Как разобраться в сложном ребусе, коим является Миртран с того самого момента, как мы здесь оказались? Жизнь в этом мире со своими хитросплетениями и постоянными ударами под дых так нас вымотала, что силы остались только на бездумное и грубое движение напролом. Увы, мы уже выяснили, что этим победы в войне нам не добиться.

Из оцепенения всю нашу компанию вывел громкий крик Воина. Повернувшись на звук, я увидела молодого мужчину, падающего на спину, довольно неуклюже для натренированного солдата. Тот самый темно-синий дракон, привлекший мое внимание, яростно взмахнул хвостом и с пронзительным рыком, режущим слух, молниеносно поднялся вверх. Еще несколько мгновений — и он превратился в крошечную точку на полотне рассветного неба.

Всеобщее молчание прервал Шерион, вставший в центре лагеря и убедившийся, что все готовы внимать его словам.

— Она совсем рядом, — начал он, понимая, что никому не нужно объяснять, о ком идет речь. — Драконы всерьез напуганы, гораздо тоньше нас чувствуя приближение воскресшего ангела. Воины, будьте готовы обороняться. Основная наша цель не нападение, а сохранение жизни Защитникам Миртрана, всем восьмерым. А вы, — Шерион посмотрел в нашу сторону, — должны ее уничтожить. У вас остался последний шанс сделать это сегодня, иначе, если не получится, завтра Миртран уже может не существовать.

Короткая и совершенно не пламенная речь мужчины сработала по-разному: Воины мобилизовались, принялись распределять позиции, обсуждать тактику или что-то там, а я даже не могла пошевелиться. Взгляд расфокусировался, ладони вспотели, в горле застрял гигантский ком, а накатывающая паника заблокировала ход мыслей. Все, что получалось делать, — дышать, хотя и это давалось с трудом. Я приложила ладони к груди в надежде, что это поможет легким вернуться в рабочий ритм, но тут же вздрогнула от прикосновения чьих-то рук к моим плечам.

— Просто дыши, — раздался рядом с правым ухом любимый голос. — Вдох. И выдох. У нас всё получится.

Резко обернувшись, я сжала Максима в объятиях. Жаль, что было непозволительно продлить это мгновение счастья хотя бы на несколько секунд. Отстранившись от командира, внимательно просканировала его внешний вид в частности и состояние в целом. И ничего не поняла.

— Ты выглядишь каким-то слишком… здоровым. — Было не совсем понятно, радоваться такому повороту событий или искать скрытый подвох.

— Мне вкололи какую-то ядерную штуку, — пояснил Максим, кивком указывая в сторону Глеба. С него стянули многослойный комбинезон, и прямо сейчас Воин-медик делал укол куда-то в шею. Спустя несколько секунд повелитель Земли заметно ожил: кожа порозовела, глаза заблестели, даже спина выпрямилась. Будто проснувшись, парень встряхнулся и удивленно почесал затылок: видимо, переход от состояния холодного зомби к нормальному человеку оказался слишком резким.

— Почему вам сразу не сделали эти уколы? — с досадой, но вполголоса, чтобы не привлечь внимания Воинов, спросила Эрика. Сначала я тоже хотела возмутиться, но, проведя аналогию с моей способностью стремительного восстановления энергии, предположила, что эта вакцина явно не безвредна.

— Потому что это крайние меры, Рик, — ответил повелитель Огня. — Этот препарат вкалывают смертельно раненным солдатам, когда преимущество находится на стороне врага и в бою ценен каждый Воин. Организм мобилизует все свои ресурсы для последнего рывка, а затем…

— Что?! — подруга вскочила на ноги и в отчаянии уставилась на брата. — То есть после битвы вы… Вы…

— Мы не умрем, — Глеб покачал головой, взяв сестру за руки. — Даже не надейся, что я тебя оставлю без своего братского надзора. Мы ведь не были смертельно ранены…

— Ну, в какой-то степени… — возразил Богдан, вероятно, вспомнив, в каком состоянии он увидел Глеба во время его спасения.

— Это не совсем то. Поэтому в итоге нас просто вырубит на какое-то время.

— Я почти уверен, что на несколько дней, — усмехнулся Макс. — Не самых приятных дней. Но сейчас надо думать о другом. Скоро здесь появится Эдайла, и нам надо решить, как мы будем действовать. Нужно понять, почему эта сумасшедшая вас боится, — командир обвел взглядом четверых новоприбывших.

— Скорее всего, наши силы она перетянуть себе не может, — первым заговорил Сеня. — Иначе стремилась бы затащить нас сюда вместе с вами, а не пыталась прикончить.

— Делаю ставку на то, что наши силы для нее губительны, поэтому мы просто должны напасть на истеричку, — Ян поддержал первоначальную идею друга, но Эрика остервенело замотала головой. Я испугалась, что та сейчас отвалится.

— Нет, нет и нет! Вы не будете нападать на нее одни, надо разработать план наших совместных действий.

— И она снова отберет у вас магию? — не поддержал идею Данила. — Это весьма осложнит задачу.

— Сражаться придется всем. Ты же не думаешь, что мы будем стоять в сторонке и смотреть, как она пытается вас убить? — осведомилась я будничным тоном, давая парню понять, что наше участие в решающем бою не подлежит обсуждению. — И не забывайте про последнее напутствие от Гроса.

— Ты про Стихию? Думаешь, за этими словами действительно кроется загадочный способ уничтожить Эдайлу? — с долей скепсиса в голосе спросил Макс, и я почувствовала, что начинаю закипать.

— Да почему вы считаете послание Гроса бессмысленным?! Он же чертову кучу лет был Верховным Хранителем Серебряной Долины! А это должно говорить о том, что ворчливый старик являлся не совсем идиотом. Если бы для победы нужно было шандарахнуть со всей силы магией, как это сделали мы, он бы так и написал! А «выпустить Стихию» — это наверняка иной уровень, что-то совершенное другое.

— Если ты права, то почему Хранитель не написал точную инструкцию к действию? — осторожно спросил Богдан, зная, что от психующей меня одни проблемы. Я сделала глубокий вдох, не торопясь отвечать, ибо сама пыталась найти ответ на этот вопрос. С какой целью Грос перед своей приближающейся смертью оставил нам очередную загадку, а не подсказку? Это же не было его последним приколом над нами? Мол, я тут хоть и помираю, но вам спуску не дам, сами разгадывайте. Хотя… Вполне в его стиле.

— Может, в том-то и суть, что мы сами должны догадаться? — заговорил Глеб. — Это же Миртран. Здесь не просто обитает магия, летают драконы и все такое. В этом мире большое значение имеет душа, грубо говоря. На Земле это понятие размыто, одни в нее верят, другие — нет, а здесь она является частью жизни любого человека, она играет какую-то роль, здесь душа действительно существует. Она неотъемлемая часть этого мира.

— Не очень понимаю, — нахмурился Ян. — Как-то ты совсем издалека начал.

— Я это к тому, что мы самостоятельно должны понять, как действовать. Должны на каком-нибудь там ментально-духовном уровне осознать, кто мы есть, зачем мы здесь, в чем наша сила и предназначение. Плюс нужно понять, как мы связаны с Эдайлой, в чем ее слабость и все такое. Наверняка у ее и нашей магии общие корни, это же чертов Миртран, здесь всё так устроено! И когда мы соединим все знания вместе, решение само к нам придет. И Стихия освободится. Какая-нибудь совершенно новая, другая, которая… которая… — Глеб замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, но Ян его опередил:

— Которая грохнет эту стерву!

— Ну можно и так сказать, — с улыбкой согласился повелитель Земли. Данила, теперь слегка пришибленный от такой туманной версии, яростно сжимал виски.

— Голова раскалывается, блин, — сдавленно пробормотал он. — О’кей, допустим, ты попал в точку. Как мы сейчас начнем осознавать свое предназначение и его связь с чокнутой дохлой невестой? Будем медитировать, проводить спиритический сеанс, что-нибудь еще?

— Ты утрируешь, — с легким упреком сказала Эрика, и Данила стал вторым распсиховавшимся членом команды после меня.

— Я ни фига не утрирую! К нам сейчас примчится богиня-убийца, которая разносит мир по кусочкам, а у нас нет никаких идей, как ее остановить! — от избытка эмоций парень вскочил на ноги. — Все, что мы имеем, — загадка от погибшего Хранителя да знание того, что Эдайла нас боится! И вот как из этого выжать эффективное решение, которое приведет нас к победе? Только обращением к высшим силам, не иначе!

— В каком-то смысле ты прав, — негромко проговорил Максим. — Святой Ангел иногда нам подсказывал, что делать, как бы дико это ни звучало. Жаль, что это всегда происходило спонтанно и независимо от нашего желания, поэтому сейчас придется усиленно работать мозгами. В этом мире все символично, каждая мелочь может что-то да значить. Иногда это выглядело чересчур по-детски, например, квартиру Глеба построили внизу, ближе к земле, а Эрики — наверху. Теперь главное — найти такие же зацепки, которые могут связать нас с Эдайлой и Святым Ангелом.

— Тут мы при всем желании помочь не сможем, народ, — разочарованно произнес Богдан, встав и начав разминать затекшие мышцы: словно чувствовал, что сражение начнется совсем скоро. — Мы же вообще ничего о них не знаем.

— Я знаю, что какое-то значение должна играть цифра восемь. Во-первых, столько существует Защитников Миртрана, а во-вторых, в Дилариуме статуя Святого Ангела держит в руках восьмиконечную звезду.

— При этом Эдайле подвластны только четыре базовые Стихии… — задумчиво добавил Глеб. — У нас есть какая-то информация о происхождении невесты Ангела?

— Ника читала! — мгновенно среагировала Эрика и вперила в меня свой горящий взор. — Ты ведь весь фолиант прочла, да? Там наверняка что-то было!

— Ну, Грета действительно говорила, что я могу найти там подсказки для победы в войне, но… Точнее, я пыталась отыскать что-то про Источник. Кто ж знал, что это и есть Эдайла.

— Тогда вспомни, что ты прочла про нее, — посоветовал Арсений. — Есть ли в ее истории что-то, связанное с цифрами четыре и восемь?

— Блин… Я помню всякую лирику типа волос цвета солнца и глаз цвета луны, — я зажмурилась, пытаясь прогнать нарастающую головную боль. — Помню, что она гуляла по мирам, а потом свихнулась…

— Нет, не уходи в дебри. Лучше постарайся вспомнить максимально много деталей относительно ее создания.

Боль стремительно разрасталась, словно пыталась выгрызть себе путь на свободу из недр мозга. Максим обеспокоенно взглянул на меня и без лишних вопросов взял у одного из Воинов лекарство. Когда мне под нос сунули кружку с шипучей желтоватой жидкостью, от ее резкого запаха меня моментально затошнило.

— Лучше зажми нос, — подсказал Воин. Очень своевременно! Отвернувшись и сделав глубокий вдох свежего воздуха, я быстро выпила все содержимое кружки. Первые несколько секунд думала, что эта гадость убьет меня, растворив все органы, словно кислота. Затем пыталась лихорадочно сосчитать, как далеко смогу ото всех убежать, чтобы освободить содержимое желудка, резко запросившееся обратно. И только спустя пару минут сообразила, что боль начала понемногу отступать, позволив мне открыть глаза.

— Извините, — сдавленно пробормотала я, приложив ко лбу повязку, заботливо замороженную Сеней. — Со мной такое редко случается. Так, на чем я остановилась? Ага, вспомнить о сотворении невесты ангела. Он создал… Помню, что он ее сделал очень скучной. Альенар была вся такая правильная, я сразу поняла, что добром это не кончится. Так, погодите… — я замолчала, пролистывая воображаемые страницы и воссоздавая в памяти их образ. — Святой Ангел наделил ее только четырьмя хорошими качествами, в отличие от людей, у которых было четыре хороших и четыре плохих!

— Умница, — Макс поцеловал меня в висок. — Осталось вспомнить, что это за качества. Наверняка каждый из нас является олицетворением или воплощением одного из восьми качеств.

— И, судя по всему, мы представляем собой хреновые людские черты, раз ими не наделили Эдайлу, — не слишком воодушевленно заметил Ян. Эрика, наоборот, приободрилась и с улыбкой посмотрела на своего магического напарника.

— Это неважно! — радостно махнула рукой девушка. — Получается, в местных людях эти восемь качеств распределены равномерно, поэтому никому не подвластна стихийная магия. Сила Эдайлы образована из четырех наших Стихий, которые все вместе образуют ее ангельскую магию. А в каждом из нас преобладает одна сторона, из-за чего появилась власть над стихиями.

— То есть у нас, — Данила махнул рукой в сторону своей команды, — на первом месте какое-то плохое качество, класс. Странно, что мы не злодеи.

— Да не надо привязываться к этим ограниченным определениям «плохой — хороший»! — все больше распалялась повелительница Воздуха. — Может, это просто составляющие души людей в Миртране, а автору надо было их как-то назвать! Он же не мог знать наверняка, из чего Святой Ангел лепил население.

— А вы вообще точно уверены, что написанное в книге — правда, а не художественный вымысел? — судя по всему, Данила до сих пор пребывал не в духе и поддаваться позитивному настрою окружающих не собирался.

— Краймиус же нашел там подсказки, которые ему помогли, — ответил Глеб, и я невольно поморщилась, услышав это имя. Ну что, Крайм, ты спас Миртран от всех болезней? Что чувствуешь теперь, видя, как твой мир разрушается благодаря твоим стараниям? И жив ли ты вообще? — И разговор с Эдайлой дал понять, что среди выдумки есть доля правды.

— В таком случае, — Богдан в предвкушении потер руки, — давайте быстрее распределим, кому что досталось, и разгадаем этот ребус. Чем быстрее покончим с Эдайлой, тем больше я потом смогу увидеть в этом мире. Давай, Ник, жги.

Все друзья синхронно уставились на меня, словно я сейчас материализую в руках Священный Грааль. Я поочередно смотрела на практически ликующую Эрику, воодушевленного Богдана, скептически настроенного Данилу и с ужасом осознавала истину. Я не помню ничего о том, какими чертами Святой Ангел наделил и не наделил свою возлюбленную.

Пересохшее горло не могло выдавить ни звука, пока я лихорадочно вспоминала нужные слова. Разные варианты роем кружились в голове, но ни один из них не подходил. Доброта, честность, милосердие… Всё не то! По-моему, там была приветливость… Боже! Не может быть, чтобы мы настолько приблизились к разгадке, а в итоге я все испортила!

— Хм, Ника? — вкрадчиво произнес повелитель Огня, положив ладонь на мое запястье. Интересно, он чувствует мой бешеный пульс? Кажется, сердце сейчас вырвется из груди.

— Я не помню, — едва слышно просипела я, испуганно глядя на Максима. С недоуменной полуулыбкой он наклонился ближе, не расслышав мой ответ и еще не осознав всей трагедии.

— Что?

— Я ничего не могу вспомнить. Совсем!

— Так, Ник, успокойся, — командир, умеющий уже сходу распознавать истеричные ноты в моем голосе, крепко сжал мою ладонь. Этот жест хоть и немного успокаивал, память, к сожалению, не улучшал. — Ты просто перенервничала, как и все здесь присутствующие. Сделай глубокий вдох и восстанови в памяти образ книги. Ты же совсем недавно ее читала.

— Думаешь, я так не пробовала делать? В голове вертится куча отрывков, но всё не то!

— Ты не могла забыть то, что читала не так давно, просто сосредоточься, — Макс говорил спокойно, но не смог полностью скрыть растущее раздражение.

— Я была тогда не в лучшем состоянии, если ты забыл. Вообще-то я находилась в изгнании, пока ты где-то разгуливал с моей Стихией!

Еще в начале фразы я начала запоздало осознавать всю катастрофичность моих слов, но остановиться уже не могла. Спустя секунду стало настолько паршиво, что захотелось вернуться обратно в огненную тюрьму, приготовленную для меня Эдайлой. Взгляд Максима стремительно менялся, наполняясь виной и болью. А еще обидой, ведь я выкрикнула последние слова с такой злостью, словно в произошедшем не было ни капли моей вины. Не знаю, до чего бы мы сейчас договорились, но Богдан подошел ко мне и, взяв за плечи, развернул к себе.

— Ника, не кипятись. Неудивительно, что ты забыла, мы же, блин, в параллельном мире, тут каждый день происходит такое, во что мы раньше даже не верили. У любого мозг вспухнет. Но попробуй вспомнить хоть что-то, для начала хотя бы одно слово, или ассоциацию, что угодно. А потом, может, в памяти восстановится вся цепочка. Что думаешь?

Любимый брат был таким терпеливым, спокойным и надежным, и мне становилось только хуже из-за того, что я всех подвожу. Казалось, даже ребра стыдливо съежились, сминая легкие и сбивая дыхание. Вдох, выдох. Он прав, должна же я помнить хоть что-нибудь!

— Ну, в голове вертится «приветливость», но какое-то это странное слово для выражения хороших качеств человека. Хотя это же древнемиртранский манускрипт, всякое может быть, да?

— Все что угодно. Хорошо, вот видишь, всё получается. Еще в памяти что-то всплывает?

— По-моему, было коварство… Или вспыльчивость… Или и то, и другое, о боги! Богдан, я не могу, у меня сейчас голова лопнет, — пробормотала я, стыдясь смотреть на друзей. — Я не уверена, вспоминаю ли я эти слова или же придумываю, чтобы создать видимость результата. А может, мы вообще ищем не в том направлении, и эти восемь слов не нужны? — с надеждой прошептала я, понимая, как унизительно сейчас выгляжу. Кто-то горестно вздохнул, по-моему, Данила — поднять голову и посмотреть не хватало смелости.

— Всё действительно настолько плохо? — без обиняков спросил Ян. Я кивнула, сгорая от стыда. Мы прошли через столько испытаний за эту маленькую миртранскую жизнь, а теперь Эдайла нас уничтожит? И Лир, Грос, Тран погибли зря? А что будет чувствовать Грета, возложившая на нас большие надежды и приведшая в этот мир?..

Внезапно в голове что-то щелкнуло, и я вскочила на ноги, не в силах сфокусировать взгляд на ком-то из друзей.

— Грета! — воскликнула я так громко, словно это имя было спасительным заклинанием. — Она точно помнит все, что написано в этой книге! Надо связаться с ней и спросить!

— Ник, магическая техника не работает, — устало напомнила Эрика, растеряв боевой настрой. Я в очередной раз почувствовала себя дурой, но отказываться от спасительной идеи быстро не хотелось.

— Мы можем… Мы можем слетать к ней! В Дилариум! Отсюда же не очень далеко. Почему мы вообще тут сидим? Максим очнулся, все в сборе, и…

— А куда мы должны отправляться, на поиски Эдайлы и навстречу смерти? — мрачно осведомился Данила. Я с трудом узнавала друга: несколько дней в Миртране превратили парня из вечно веселого в чересчур серьезного и хмурого.

— Нет, я предлагаю Дилариум!

— Откуда ты вообще знаешь, что Грета там? Миртран разваливается на части, она может быть где угодно, — резонно предположил Арсений, глядя на спокойную Ашьолу, до которой словно еще не дошла весть об уничтожении мира. Взгляды друзей говорили о том, что повелитель Льда очень может быть прав, но меня уже было не остановить.

— Она же Верховный Хранитель! Может быть, даже самый главный человек в Миртране. Вряд ли она куда-то отправится, ей нужно находиться в центре, чтобы быть в курсе всего и контролировать ситуацию. Вы когда-нибудь видели Гроса, отправляющегося в путешествие дальше стен Дилариума? — спросила я, глядя на Эрику и Глеба. Посмотреть в глаза Максиму оказалось выше моих сил. Видимо, в книге наших судеб, если таковая есть, написано, что мы не можем безболезненно существовать рядом друг с другом.

— Допустим, ты права. Ты понимаешь, что Эдайла в любом случае погонится за нами? Мы же приведем ее к городу, полному мирных жителей, — Сеня выдал еще одну здравую мысль. Глеб задумчиво потер лоб.

— Она погонится за нами, — он показал на нашу четверку, — но не за вами. О вас она наверняка вообще не знает.

— Ты предлагаешь разделиться? — моментально взвилась его сестра. — Мы только что говорили о том, что сражаться надо всем вместе, а теперь ты предлагаешь их отослать!

— А в последний раз решение разделить команду привело к печальным последствиям, — глядя на какую-то неизвестную точку в пространстве, негромко проговорил Максим. Я хотела обнять его и тысячу раз попросить прощения за свои идиотские слова, но снова не нашла смелости даже повернуться в его сторону. Какая же я трусиха.

— Если это единственный вариант, надо действовать, — решительно заявил Ян, — но полетят не четверо, а двое. Так не нужно будет тратить время на обратный путь, вся информация сразу передастся телепатически.

— Тогда хватит и кого-то одного, — предложил Данила. — Для битвы с этой психованной нужен максимум наших сил, а в Дилариум с собой надо взять несколько Воинов. Все согласны?

— Нам в любом случае нужно будет дождаться, когда этот «кто-то» вернется обратно, — заметил Богдан. — Для победы над Эдайлой придется объединить силы всех восьмерых, а значит, до возвращения восьмого необходимо продержаться и не сдохнуть.

Мы подавленно молчали. Отсылать одного из ребят было опасно, безрассудно, неправильно, в конце концов! Так происходить не должно. Мне просто нужно вспомнить эти глупые восемь слов, но они начисто стерлись из головы. Судорожно вздохнув и стараясь не удариться в панику, я тихо спросила:

— Кто полетит?

Парни переглянулись, пытаясь понять, кто больше подойдет на роль гонца. Оба варианта — остаться или отправиться в Дилариум — были опасны, но оставлять друзей в тени приближающейся смертельной битвы явно никому не хотелось, несмотря на пробирающий до костей страх.

Но долго раздумывать не пришлось. Спустя мгновение мы осознали: уже никто никуда не полетит.