Связанные вечностью

ГЛАВА 21

Домик был не таким, как Ниам представляла — скорее хижина на сваях. Там был только один этаж, к которому нужно было подниматься по лестнице снаружи. Домик был с треугольной крышей и крыльцом с видом на туманный пруд, у которого она стояла. Холод не беспокоил Ниам, но она ощутила, как от высоты понизилась температура. Природа была тёмной, коричневой с оттенками ржавчины, но пятна зелёного намекали о смене времён года. Ледяные участки снега виднелись тут и там на земле в лесу, снег выпал пару дней назад и всё ещё не весь растаял. Воздух ощущался свежее и чище в горах, вдали от загрязнений города.

— Как думаешь, пойдёт снег, пока мы тут? — спросила она, пока Кийо бродил вокруг дома, проверяя окрестности.

— Возможно, — он говорил отвлечённо.

Внутри дома оказалось мало мебели, культуры смешались с татами и дверями-шоджи, а так же старыми кожаными диванами по бокам от потрёпанного кофейного столика. Тут был даже камин с брёвнами посередине комнаты, дымоход тянулся к потолку. Одна дверца-шоджи была отодвинута, и было видно ванную, другая вела в спальню.

— Одна спальня? — спросила она.

— Я буду ночью в облике волка, пока ты спишь. — Он бросил сумку на единственную поверхность на маленькой кухне. — Ты можешь спать на кровати ночью, а я буду спать там днём, если не против?

Разочарование покалывало Ниам. Она не думала, что они не будут проводить время вместе. Хотя это ожидаемо. Это не отпуск. Но она всё ещё приходила в себя от его истории. Хоть она (и он) сопротивлялась, ощущала себя ближе, и не хотела отдаляться от него.

Губы Кийо дрогнули, словно он ощутил её разочарование.

— Ты можешь наколдовать пару книг, чтобы развлечься, да?

Ей хотелось по-детски показать ему язык, но задумчиво посмотрела на него.

— Или…

Он насторожился.

— Или?

— Ты мог бы взять меня побегать с тобой?

Кийо удивлённо вскинул голову.

— Побегать со мной? Пока я в волчьем обличье?

Она кивнула, ощущая себя при этом как взволнованный ребёнок.

— Когда ты описывал, как это, звучало чудесно. Я хочу прочувствовать.

— Ты — не волк.

— Отличное замечание, Шерлок. — От его хмурого взгляда Ниам вернулась к упрашиванию. — Прошу. Ты знаешь, что я очень быстрая. Я успею за тобой.

Кийо не мог подобрать слова.

— Я просто никогда… не встречал не волка, который хотел побегать.

— Это безопасно, да? Ты же не теряешь ощущение себя, когда ты волк?

— Нет, я помню себя.

Ниам засмеялась, но изобразила кашель, хоть Кийо выгнул бровь, показывая, что она никого не обманула. Она робко улыбнулась и продолжила:

— Тогда это не станет проблемой. — Но ей кое-что пришло в голову. — О, или это личный момент, и моя просьба — ужасно грубая и идёт против этикета оборотней?

Он усмехнулся. Ох, она обожала его улыбку.

— Это не личное и не грубо. Ты можешь побегать со мной. Но я там столько, сколько луна на небе.

— Я выносливая.

Что-то похожее на сексуальный интерес мелькнуло в его глазах, и он быстро отвёл взгляд.

— Я бы поел. Ты проголодалась? — Он стал распаковывать еду из сумки.

Ниам сдержанно кивнула, ощущая себя раздражённо и возбуждённо в равной степени.

— Готова?

Ниам повернулась, оставаясь на месте. Она сидела на деревянной скамье снаружи, смотрела на закат солнца, как свет проникал сквозь деревья и плясал на мутном пруду внизу. Они словно очутились на краю мира.

Здесь чудесно.

Её глаза расширились при виде полуголого Кийо в дверях между крыльцом и гостиной. Её взгляд, будто обладая своей волей, опустился по его подтянутым мышцам груди и плотным мышцам живота. Шрам на животе, оставленный явно серебром, вызвал любопытство. Она хотела спросить о нём, но подумала, что он раскрыл достаточно о себе для одного дня.

— Ну? Нужно идти. Солнце почти село.

— Прости. — Она покраснела от его чуть нетерпеливого тона. — Просто не ожидала, что ты выйдешь только в спортивных штанах, выглядя как японский Адонис.

Кийо покачал головой от её бреда, но она заметила тень улыбки, пока он шёл в дом. Она прошла внутрь, и он бросил через плечо:

— Чем меньше на мне одежды, тем меньше снимать перед превращением.

В этом был смысл. Ниам сглотнула, глядя на его сильную спину и идеальную мускулистую попу, подчёркнутую черными спортивными штанами. Ей вдруг стало очень жарко.

— Вижу, ты одета для бега. — Он взглянул на неё, открывая дверь и указывая идти вперёд.

Ниам взглянула на кроссовки, штаны для йоги и спортивный лифчик, которые она призвала магией. Может, она всё восприняла буквально. Она заметила, что Кийо не реагировал на её обнажённый живот так, как она на его почти наготу. Гордость оказалась задета, и Ниам пожала плечами, намеренно задевая грудью его грудь, пока протискивалась мимо.

— Я хотела бежать голой, но не быть при этом полностью голой. — Она оба раза подчеркнула слово «голая». Затем услышала гул в его груди и улыбнулась, шагая по крыльцу, покачивая бёдрами. Ниам ощущала, как его взгляд обжигал попку.

Хорошо.

Не честно, что только она кипела от возбуждения.

Свет на крыльце лился на ступеньки. Ниам подошла и заметила то, что упустила в свете дня. Она опустилась на вершину лестничного пролёта, смотря на существо, вырезанное на столбиках перил. Оно было похоже на человека, но с панцирем на спине и вмятиной, похожей на миску, на голове.

— Что это такое?

Дым и жар её спутника-оборотня окутали, он опустился на корточки рядом с ней.

— Это, — от его низкого голоса жар покалывал в неприличных местах, — пара капп. Они, по легендам, живут в воде и рядом с реками и прудами.

Она повернула голову, чтобы поймать его взгляд, его рот оказался мучительно близко.

У него были восхитительные губы с сильно выраженным изгибом.

— Не самые приятные на вид, — хрипло сказала она.

Кийо тоже посмотрел на её губы.

— Точно, — отозвался хрипло он. — Говорят, они появлялись из воды и творили странности с людьми и скотом.

Это беспокоило.

— Зачем кому-то вырезать капп в домике на пруде.

— Потому что это дом оборотня, который сдаёт его другим оборотням. Он не хочет, чтобы люди или кто-то из деревень подходил близко к дому. Если они увидят капп, примут это за знак, что лучше держаться подальше.

— Ох.

Они смотрели в глаза друг друга, жар между ними нарастал, словно пар, поднимающийся над горячей водой в ванной.

— Пора идти. — Кийо резко встал, и Ниам пришлось отклониться на пятки.

Новое разочарование наполнило грудь, пока Ниам спускалась за ним по лестнице и прошла в лес. Солнце ещё садилось, бросая сквозь ветви яркие лучи красного, оранжевого и жёлтого света.

— Свет сквозь деревья — так красиво, — негромко заметила Ниам, ощущая удовлетворение, какое давно не испытывала.

— Комореби, — Кийо оглянулся на неё.

— Что это значит?

— Это японское слово для «красивого леса с солнцем, падающим сквозь листья деревьев».

Ниам была удивлена.

— Это слово всё это означает?

— Комореби, — повторил он. — У нас есть несколько слов и коротких фраз, которые выражают чувство или миг времени, которые не перевести дословно на английский.

— Японский красивый, — сказала Ниам, ощущая красоту так глубоко, что сердце болело.

Почувствовав её искренность, Кийо смягчился и замедлился, чтобы она смогла его догнать.

— У тебя есть такое любимое слово? — спросила она, её интересовало… всё в нём.

— Мне нравится комореби, — признал он. — Я думаю о нём во время каждого заката в лесу перед полной луной. — Он нахмурился. — Маме нравилось «Таканэ но хана». Дословно это переводится как «цветок на вершине», но значение фразы — «нечто недосягаемое».

Ниам ощутила волну сочувствия.

— Твой отец?

Кийо кивнул, глядя на землю.

— Она любила его, даже когда он бросил нас. Она любила его до последнего вдоха. Он был её икигаи. — Его тон изменился, стал легче. — Икигаи — это смысл жизни. То, что заставляет подниматься по утрам. Это соединение четырёх стихий — страсть, призвание, профессия и миссия. В случае мамы, последние три стихии не играли роли. Это была её страсть. Тот, кого она любила. — Он помрачнел. — Ни один человек не должен быть чьим-то смыслом жизни.

Это звучало как предупреждение, он снова пытался оттолкнуть её. Но Ниам не поддалась. Они зашли слишком далеко. Она не даст ему испортить настроение. Они шли в тишине, но она не хмурилась и не поддавалась напряжению между ними. Она пришла насладиться бегом.

Вскоре свет между деревьев был уже не солнцем, а луной. Кийо издал неуправляемое рычание, звучащее из нутра. Он остановился и повернулся к ней, лицо было напряжённым от смеси наслаждения и боли.

Пульс Ниам участился, между ногами бился жар. Ноздри Кийо раздулись, словно он ощутил её возбуждение.

— Превращение близко, — предупредил он, зацепив пальцами пояс штанов.

Она хотела посмотреть на своего защитника-волка, но уважала его, отвернулась и старалась не давать воображению разыграться, когда услышала, как ткань штанов спускается по его ногам. Ох, его чудесная задница снова была на виду, и Ниам всё отдала бы, чтобы ещё посмотреть. Она прикусила губу, борясь с глупым смехом. Но веселье утихло, когда она услышала, как Кийо упал на землю за ней и издал протяжный стон… наслаждения? По коже побежали мурашки, и Ниам развернулась, не думая, чтобы увидеть превращение. В последний раз она была занята видением и не рассмотрела его в облике волка. Кийо стоял на четвереньках, запрокинув голову, и издал вой, где смешались человек и зверь. Волоски на теле Ниам встали дыбом. Пульс гремел.

Энергия вокруг усилилась и пульсировала, задевая её. Ниам ощущала его удовольствие и лёгкое жжение боли, которое не отвлекало от приятных изменений.

А потом его когти вырвались, и она испуганно отпрянула.

Большие сияющие чёрные когти были смертельно опасными. Раздался треск, его челюсть удлинилась, и он невнятно зарычал, острые зубы наполнили его пасть, два огромных клыка стало видно. Его рука выгнулась неправильно, и Ниам вздрогнула, а потом его ноги тоже захрустели, меняя форму, лодыжки удлинились, превращаясь в лапы. Густой блестящий чёрный мех вырос из его кожи участками, словно трава, которую ускорили магией, пробивалась из земли.

А потом Кийо перестал быть человеком.

Он стал огромным чёрным оборотнем вдвое больше обычного волка.

Вой вырвался из его пасти.

Ниам глазела, желая подойти, но не знала, позволено ли это по этикету.

А потом он повернул голову к ней, его ноздри раздувались, и Ниам почти улыбнулась. Она всё ещё видела Кийо за огромными тёмными глазами.

— Ты несправедливо красивый в любом облике, — поддразнила она его с улыбкой.

Кийо фыркнул.

— Я не знаю, что тут вежливо… но… я же могу тебя коснуться? — робко спросила она, потому что он не был любителем нежностей в облике человека. К её удивлению, Кийо подошёл, мышцы ног двигались с силой. Боже, его голова была на уровне её груди. И он опустил ей, чтобы она коснулась.

Тепло пропитало Ниам, она провела ладонью по мягкой шерсти.

— Ты великан, — с восторгом прошептала она.

Смех вырвался из неё, когда Кийо упёрся головой в ладонь, стоило ей почесать его за ушами. Это обрадовало и удивило. Кийо-волк был ласковее, чем человек.

Почесав его уши ещё немного, Ниам провела ладонями по большой сильной челюсти, и его глаза открылись, пронзая душу.

— Пора бежать? — шепнула она.

Кийо-волк медленно отошёл, покачивая хвостом в ночном воздухе. От него ещё пахло как от Кийо. Землёй, дымом и амброй. Он остановился, посмотрел на неё с вызовом поверх плеча, а потом устремился в ночь.

Сердце Ниам колотилось, она помчалась следом.

Он был быстрым.

Бежал, прыгал, поворачивал, нёсся по лесу, не задевая деревья, бревна или камни на пути. Ниам везло меньше. Хоть она быстрее, не была такой грациозной, а это о чём-то говорило, ведь грация её черта. Но на такой скорости и в незнакомом лесу Ниам спотыкалась, сбиваясь со скорости, ударяясь пальцами о большие камни или не успевая перепрыгивать павшие деревья, возникающие под ногами. Шли часы, она преследовала Кийо. Он сделал круг по лесу (видимо, чтобы они не ушли далеко от домика и не наткнулись на людей), и рефлексы стали помогать Ниам. Она вдруг полетела по лесу, успевая за Кийо, они радостно переглянулись. Еноты, белки, змеи и другие мелкие звери спешили уйти с их дороги. Деревья были размытым пятном голых веток и почек. Участки снега почти не тревожили, пока Ниам и Кийо неслись быстро. Луна сияла на коже, они словно купались в свете солнца. Это было потрясающе. Они ощущали связь. Золотая нить связи была натянута между ними.

И хоть раз они не боролись с ней.

А поддались.

Они стали едины.

И это было восхитительно.

Пока не появился огромный проклятый медведь.

Возбуждённая, но уставшая, Ниам медленно поднималась по лестнице в домик, готовая уснуть на диване. Кийо мог лечь на кровати. Он все-таки прыгнул перед ней, чтобы защитить от медведя. К сожалению, не было времени бежать в другую сторону. Они неслись по лесу, когда Ниам чуть не врезалась в медведя. И он напал.

Кийо-волк бросился вперёд и сбил медведя на землю.

Но, к ужасу Ниам, медведь провёл когтями по животу Кийо-волка, тот заскулил и откатился. Медведь не успел напасть снова, Ниам сбила его магией.

Когда она добралась до Кийо-волка, он уже исцелялся. Оборотни быстро восстанавливались в облике волка. Но она всё ещё ощущала вину и ценила, что он так защитил её собой. Он, казалось, забыл, что она бессмертна, но Ниам даже нравилась такая опека. Даже если он говорил, что защищал её только из-за платы.

Лжец.

Улыбаясь, Ниам прошла в домик и рухнула на диван.

— Ох, — выдохнула она, повернулась на спину, чтобы сбросить кроссовки.

Солнце всходило, и Ниам оставила Кийо менять облик без лишних глаз.

Она услышала его шаги по лестнице, как только глаза стали закрываться. Дверь скрипнула, и она ощутила жар взгляда Кийо. Её тело напряглось, она слышала, как он подошёл к дивану.

— Кровать твоя, — тихо сказал он.

Ниам открыла глаза. Он стоял над ней. Полуголый. Волосы свободно ниспадали вокруг подбородка. Он был таким красивым, что она могла умереть от боли из-за того, как хотела его.

— Я в порядке, — прохрипела она. — Можешь лечь на кровати.

В ответ он склонился и подхватил её на руки.

Ниам удивлённо пискнула и обняла его за шею, чтобы не упасть.

— Что ты делаешь?

Он не ответил. Просто прошёл в спальню и мягко опустил её на футон. Затем без слов покинул комнату, задвинув за собой шоджи.

Кожа Ниам всё ещё покалывала от прикосновения.

Разочарование давило.

Она во второй раз подумала, что он хотел, чтобы в кровати спали они оба.