Таблетка от реальности

Глава 30. Папарацци

Уже по традиции я ожидаю Эйсто на заднем дворе дома, но теперь сомневаюсь, что поступаю правильно. Мне не следовало поддаваться и соглашаться на очередной эксперимент. Нам не стоило «погружаться». Я слишком слаба. «Мозгоправы», по ощущениям, уже не действуют. Моя энергия на исходе. Если этот раз завершится для меня летально, то в реальности я могу не очнуться без медицинской помощи.

– Черт. – Я ударяюсь макушкой в кирпичную стену и, зажмуриваясь, стискиваю зубы.

Придется больше сегодня не умирать.

– Эй, детка, идем со мной, – сквозь басы музыки до меня доносится незнакомый голос. Я открываю глаза и встречаюсь с пьяной улыбкой парня, который неудачно свернул за угол дома и обнаружил там меня.

– Изыди.

– Че такая грубая? – фыркает он, пошатываясь на ногах.

– Ты еще парня ее не встречал. – За спиной незнакомца возникает силуэт Эйсто, и я едва не подпрыгиваю от радости.

– Мне пофиг, – огрызается тот.

– Зря. – Эйсто смеряет его пренебрежительным взглядом. – Дикий тип. Недавно пришил тут одного кудрявого. На тебя похожего, кстати.

Я давлюсь смехом и, чтобы не выдать себя, начинаю кашлять в кулак.

– Че за он? Я всех тут знаю.

– Эйсто Торнтон. Знаешь такого? – Эйсто прищуривается.

– Не-а. – Незнакомец вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Тогда… – Эйсто вытаскивает руку из кармана джинсов и протягивает ее парню, – Эйсто Торнтон. И у тебя пять секунд, чтобы не стать вторым кудрявым, которого я пришил.

– Не понял… – Пьяный чудак, недоумевая, разглядывает руку Эйсто и почесывает голову, тогда мой «дикий» парень хватает его за плечо и рявкает:

– Вон отсюда!

Видимо, такой способ толкования оказывается для незнакомца доходчивым, раз тот, спотыкаясь, пятится за угол и скрывается из нашего вида.

– Ни на минуту нельзя оставить тебя одну, – усмехается Эйсто, заключая меня в объятия.

– Ты задержался.

– С трудом отделался от Стеллы и Майли. Я уже и забыл, какой приставучей была Стелла.

– Была? – вскидывая бровь, переспрашиваю я.

– Вместо возмущения лучше бы запрограммировала их на тотальное игнорирование Эйсто Торнтона. Не потеряли бы столько времени впустую.

– Если ты такой умный и шустрый, нужно было активировать проекции вместо меня. Создавать их, подключать к системе, вносить все желаемые корректировки…

– Ладно, я понял. Извини. – Его теплые губы касаются моего виска.

– У меня не было на это времени, Эйсто, – успокоившись, поясняю я. – Фред организовал бы поисковую экспедицию, если бы я не вернулась к вам в кратчайший срок. Ты ведь знаешь, какой он нетерпеливый, когда дело касается «веселья».

– Знаю. Он уже порывался поторопить тебя.

– Не удивительно, – смеюсь я. – Поэтому я спешила и не успела выстроить удобные поведенческие линии проекций. И они сейчас в свободном плавании.

– Это как? – настораживается Эйсто.

– Ведут себя так, как вели бы себя в жизни.

– Понятнее не стало.

– За все те разы, что я запускала проект, программа считала достаточно информации с мозга каждого участника, чтобы сформировать их самостоятельные проекции. Каждая проекция теперь наделена индивидуальным характером, идентичным участнику, и действует по его поведенческому шаблону. Грубо говоря, проекция Стеллы – это практически живая Стелла, но только копия. Так понятно? – Я провожу пальцем по лбу Эйсто, разглаживая морщинку между бровей.

– Кажется, у меня вскипел мозг. До сих пор поверить не могу, что это все, – он выводит головой полукруг, указывая на масштаб проекта, – твоих рук дело. Ты все продумала до мелочей. Я восхищен.

Его взгляд возвращается к моему лицу, и теперь в нем нет страха. В глазах Эйсто разгорается любопытство. Он больше не боится меня. Не считает монстром или тронутой на всю голову. Эйсто втянулся, и теперь ему интересна каждая деталь эксперимента.

– Значит, в теории, у тебя достаточно материала и для создания моей самостоятельной проекции?

Не то, чтобы я сомневалась в умственных способностях Эйсто, нет, но меня не перестает поражать, как быстро он раскусывает мои планы.

– Достаточно, – проглатывая ком в горле, отвечаю я.

– Неужели ты настолько не была уверена в нас, что разработала запасной план? Ты всерьез думала, что, узнав правду, я оттолкну тебя, Вивьен? – Ладони Эйсто накрывают мои щеки, а взгляд серых глаз пронизывает насквозь.

– Всегда должен быть план «Б». В любых ситуациях, – шепчу я.

– То есть, если бы ты вернулась в Рочестер без меня, то создала бы для себя мою проекцию? Ты бы не остановилась, верно? – Эйсто обхватывает пальцами мой подбородок и сжимает его крепче, когда я пытаюсь отвести взгляд. – Посмотри на меня, Вивьен. Скажи правду. План «Б» заключался в том, чтобы после этого чертового уикенда запускать проект с моей проекцией?

– Да. – Ответ выбивает из легких весь воздух.

Эйсто отшатывается от меня. Он отходит в сторону и сжимает руками свою челюсть. Я молча наблюдаю за его маятниковыми шагами, позволяя вине захлестнуть нутро.

– Ты невменяемая, Вивьен, – шипит он, расхаживая туда-обратно. – Тебе абсолютно плевать на свою жизнь. И меня это бесит. – Его рука проходится по волосам несколько раз. – Но я все равно не могу понять одного: для чего тебе нужна была эта гребаная поездка. Зачем ты согласилась? Ты ведь и так могла создать проекцию меня, как и всех этих людей вокруг. – Он выпрямляет руку и тычет пальцем в сторону толпы у бассейна. – Ты ведь знаешь меня лучше, чем кто бы то ни был. Так зачем нужно было все усложнять?

– Тогда бы ты был запрограммированным роботом в моей голове, а не полноценным человеком.

– Я бы все равно не был полноценным человеком, Вивьен! – кричит Эйсто. – Потому что это все нереально! Этот проект – не наша с тобой жизнь! Как ты этого не понимаешь?!

– Уже понимаю. Но раньше думала, что этого мне будет достаточно.

Эйсто замирает в шаге от меня. Его взгляд просачивается под кожу и рыщет там, где сердце.

– Еще день назад я была готова довольствоваться даже твоей проекцией. – С каждым моим словом глаза Эйсто расширяются. – Потому что я слишком сильно люблю тебя, Эйсто. Да, настолько, что готова жертвовать собой. Да, я бы запускала проект, чтобы провести с тобой эти мгновения. Да, я бы повторяла это снова и снова, пока бы не сдохла. Да, Эйсто. Это ты боялся услышать? Прости. Но теперь ты знаешь степень моей невменяемости и одержимости тобой.

– Ты совершенно невменяемая, Вивьен. – Он преодолевает расстояние между нами за один широкий шаг и сжимает меня в тугих объятиях. – И тебе нужно срочно обратиться к психотерапевту. – Его напряженные ладони скользят вдоль моей шеи. – А еще ты лгунья, раз сказала, что не умеешь выражать свои чувства. Сейчас вышло более, чем убедительно.

Я теряюсь в его взгляде. Эта смесь гнева, любви и вожделения путает меня и лишает рассудка. Я мотаю головой и раскрываю рот, чтобы произнести хотя бы слово, но Эйсто тут же перебивает меня:

– Мне сейчас хочется придушить тебя. – Его пальцы с напором поглаживают мою шею. Горячее дыхание оседает на моем подбородке и касается губ. – Но еще больше мне хочется тебя поцеловать. – Он облизывает губы, и я нервно сглатываю, бросая взгляд на его язык. – Чтобы ты раз и навсегда уяснила, что я люблю тебя полностью. Тебя, твоих тараканов и любую твою степень невменяемости. И мне срывает крышу, когда я представляю, что ты могла истязать себя ради меня.

– Ради нас.

– Неважно, – рычит Эйсто, хватая меня за затылок.

– Души́ либо целуй. – Я выгибаю шею и подаюсь к его губам.

– Дай обещание: больше никаких жертв. – Он надавливает большим пальцем на мою нижнюю губу и обводит ее контур.

– Обещаю.

– Никаких, Вивьен. Ни ради меня, ни ради нас. Что бы ни случилось. – Его палец с натиском скользит уже по верхней губе, и я теряю устойчивость в ногах.

– Обещаю… – выдыхаю я, рефлекторно придвигаясь ближе к его лицу.

Целуй же меня. Либо души. Мне нравятся оба варианта.

– И больше никаких «Погружений», – требует Эйсто, вжимаясь пахом в мои бедра.

– К черту их, когда у меня есть ты.

– Моя сумасшедшая. – Его рука на моем затылке подталкивает меня вплотную к его губам. – От нашей любви точно нет никакого лекарства. – Он улыбается прежде, чем впиться в меня поцелуем.

Эйсто требовательно завладевает моим ртом. Он прикусывает мою губу, посасывает ее и проталкивает язык в рот. Мои коленки подкашиваются. Я стягиваю рубашку на его плечах в кулаки и томно постанываю сквозь поцелуй. И я бы отдалась ему прямо здесь, на заднем дворе, в темном углу, прижавшись к кирпичной стене этого дома, в разгар вечеринки у бассейна, плевать. У нас есть только мы.

Я тяну Эйсто к своему телу, требуя соприкосновения с горячей кожей. Мои руки проникают под его футболку, и Эйсто низко выдыхает. Он углубляет поцелуй, прижимая меня спиной к шершавой стене. Я уже балансирую на грани рассудка, уже желаю его без остатка, но шум проходящей мимо компании заставляет Эйсто сбавить напор.

– Эй, снимите себе номер! – кричит самый смелый или самый пьяный придурок из всех, а остальные заливаются раскатистым смехом.

Эйсто неохотно разрывает поцелуй и оставляют мои губы на растерзание промозглому ветру. Его руки по-прежнему расставлены по обе стороны от моих плеч, а непослушные пряди волос щекочут мне щеку. Я стыдливо поглядываю на Эйсто исподлобья, будто мы двое детей, пойманных с поличным, и теперь нас ждет наказание. Эйсто ловит мой взгляд, и спустя секундную паузу мы оба заливаемся звонким смехом.

– Вы разлагаете обстановку, Совиное Величество. – Он легонько шлепает меня по заднице. – Вообще-то мы вернулись сюда с определенной целью.

– Ваши поцелуи, доктор Торнтон, заставят забыться кого угодно.

– Только тебя, Вивьен. – Его горячее дыхание опаляем мое ухо, и тело заново осыпается мурашками. – Только тебя. – Его губы нежно касаются моих губ, и я чувствую, как Эйсто улыбается. – Нам пора идти.

Он прав. Нам действительно пора одуматься, пора двигаться, пора выяснять то, за чем заново запустили проект. Нам пора встретить свою смерть лицом к лицу. Но в этот раз я не сдамся просто так. Я буду биться, пока не сорву с убийцы маску.

Темный гараж встречает нас все тем же запахом сырого бетона с примесью моющих средств. Все так же потрескивают потолочные лампы, когда я включаю свет. Холодные блики светодиодов отражаются в отполированном корпусе все еще целого, не затонувшего Флеша. Ничего не изменилось. Даже ящики, собранные в высокие башни, стоят ровно, будто ожидая, когда же под них польется свежая кровь.

– Ну и какой у нас план? – Голос Эйсто эхом отдается от пустых стен. – Присядем и подождем, пока кто-нибудь не соизволит прийти и убить нас?

– Ха-ха, – нейтрально реагирую я. – Твой юмор сейчас неуместен.

– Ладно. – Он поднимает руки и распрямляет ладони в знак поражения. – Твои предложения?

– Я не знаю, Эйсто… В прошлый раз, когда я ждала тебя здесь, то осмотрела весь гараж.

– Зачем?

– Не знаю… Мне кажется, я что-то упускаю. Какую-то деталь… – Я встряхиваю волосы у корней и звучно выдыхаю.

– Говоришь, все обыскала? – Эйсто вынимает руки из карманов и разминает шею, склоняя голову вправо-влево.

– Кажется да.

– Но ты была здесь всего пару минут.

– А ты видишь тут трехъярусные апартаменты? – возражаю я.

– Нет. Но нам не помешает проверить помещение еще раз. Все равно заняться больше нечем. Хотя…

– Что? – Я оборачиваюсь и вижу, как Эйсто с прищуром оглядывает меня, облизывая губы. – О нет. Даже не думай.

Но я не успеваю увернуться, когда Эйсто резко хватает меня за запястье и тянет к себе. Моя грудь сталкивается с его твердым торсом, и я делаю глубокий вдох.

– Кажется, ты рассказывала, что в одном из «Погружений» мы отлично провели здесь время… – Он вскидывает левую бровь, прощупывая свободной ладонью мое бедро. – Хочу, чтобы и в моей памяти сохранился подобный момент. – Он склоняется к моему уху и томно шепчет: – Позволишь мне, Вивьен?

Кожа вспыхивает под его дыханием. Тело бросает в жар от его тона. В горле пересохло, и ничто не утолит мою жажду лучше, чем его губы.

Эйсто делает шаг, заставляя меня отступить назад. Ноги не слушаются. Я вся дрожу. Этот мужчина действует на меня сильнее транквилизатора. Будь я его пациенткой, мне бы не потребовалось медикаментозное вмешательство – я была бы смирной от его прикосновений, а операцию можно было бы проводить под гипнозом его ласк.

– Душить либо целовать, Вивьен? Выбирай.

Еще шаг.

Я упираюсь локтем в башню из пластиковых ящиков, и та не выдерживает моего натиска – рассыпается словно карточный домик. Ящики с грохотом валятся на пол, но нам плевать. Нас здесь все равно никто не услышит, даже если я начну кричать. А я начну, если Эйсто снова проделает со мной то, что делал в гостевой спальне этого дома в прошлом «Погружении». И каждый его поцелуй только сильнее убеждает меня в моих намерениях.

Эйсто настойчиво льнет к моему телу, скользя руками вдоль талии и задирая платье. Он целует требовательнее и жестче. Искусывает контур моей челюсти, спускаясь к шее, и захватывает чувствительную кожу в плен своих губ. Из моего рта вырывается стон. Я запрокидываю голову, позволяя Эйсто жадно впиться мне в шею. Дыхание сбивается. Он выстилает дорожку из неистовых поцелуев к моей груди. Я задыхаюсь от желания. Судорожный всхлип прорывает мое горло и улетает к потолку.

– Я невыносимо хочу тебя, Вивьен, – прерывисто выдыхает он. – Похоже ты окончательно свела меня с ума.

Разгребая каблуками перевернутые ящики, я отстраняюсь от Эйсто, чтобы содрать с него футболку. Он поднимает руки вверх, помогая мне. И когда мои ладони отрываются от вздымающейся груди, я теряю равновесие, цепляясь туфлей за какой-то выступ в полу. К счастью, Эйсто успевает обхватить меня за талию и не дает мне упасть.

– Что за черт? – ругаюсь я, оглядываясь назад.

– Ящик, наверное. – Он снова припадает губами к моей шее, но я выкручиваюсь из его объятий.

– Нет, погоди. Здесь какой-то штырь. – Я нагибаюсь к полу, закладывая волосы за уши. – Посмотри, Эйсто… Какой-то… крюк? – Присаживаюсь на корточки, и Эйсто склоняется над моим плечом.

– Ручка?

– Железная ручка? – Осторожно трогаю пальцем выемку в бетонном полу, над которой перетянут стальной прут. – В полу? Кому нужна ручка в полу?

– Может, там подвал? А это его дверь. Знаешь, как в погреб. Такие делали раньше на кухнях в старых домах.

– Откуда ты знаешь?

– Видел в фильме.

– Но здесь ведь не кухня. – Я еще раз обвожу пальцами странную находку.

– Интересно… – Эйсто тоже приседает и разглядывает штуковину в полу. – А ты разве не видела здесь этой ручки раньше?

– Нет… Скорее всего, она была заставлена ящиками.

– Давай посмотрим. – Он обхватывает прут и тянет на себя. Безрезультатно. – Ага, размечтался. Но попробовать стоило.

Эйсто выпрямляется на ногах и обтирает пыльные ладони об джинсы.

– Это странно… – не спеша встаю и я.

– Что именно?

– Странно… – Я кусаю губу и морщусь. В памяти выстраивается последовательная цепочка из предыдущих «Погружений».

– Что странного в подвале, Вивьен? Они есть почти во всех домах.

– Странно то, что каждый раз, находясь здесь в рамках эксперимента, перед убийством я цеплялась за какую-то неровность в полу. Но я ничего не видела. Этой ручки здесь точно не было. Даже в последний раз. Я оглядела здесь все. Весь гараж. Клянусь, Эйсто, ручки здесь не было.

– Так, это мне уже не нравится. – Он хмурится, взъерошивая волосы. – Где здесь… – Эйсто вертит головой и шагает в сторону шкафа с инструментами.

– Что ты ищешь? – Я иду за ним следом.

– Лом. Или что-нибудь похожее. Раз эта штука появилась здесь – на то есть причины. И мы, черт возьми, узнаем, что скрывается под этим гребаным люком. Неважно. Чем бы то ни было в итоге. Я, мать вашу, выясню, что это за хрень.

Пока Эйсто ищет подходящее приспособление, я все никак не могу упорядочить мысли.

Этой ручки здесь не было. Я не могла ошибиться.

Возможно, я просто забыла и не учла эту мелочь при планировке локации. А мой мозг вынул деталь из подсознания и добавил автоматически. Но это значит, что в реальной жизни я должна была видеть странную ручку в полу хотя бы раз.

Я тяжело вздыхаю и запускаю руки в волосы.

«Да, верно. Скорее всего, я просто забыла или не заострила внимание на этой чертовой неприметной выемке. – Еще один вздох. – Выемке. В полу. С торчащим из нее куском арматуры. Я не могла не заострить на этом внимание».

Кажется, я начинаю поддаваться паранойе. Мне нужно успокоиться, чтобы расчистить мысли. Их слишком много.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Я останавливаюсь напротив той самой ручки, смотрю на нее, представляя, чем бы это могло быть на самом деле, и, кажется, знаю способ, чтобы проверить, какая из моих мыслей верная.

– Итак… – из давящих размышлений меня выдергивает Эйсто. Он уверенно шагает мимо меня, неся в одной руке лом, а во второй – резак.

– Куда ты так снарядился? – Бегу за ним следом. – Зачем тебе резак?

– Подержи его. – Эйсто передает инструмент мне в руки.

– Но зачем? – недоумеваю я.

– Ну а как, по-твоему, мы вскроем замок? Там наверняка спрятана парочка металлических штырей. Сначала выбью ломом приблизительный контур замка и оголю сковывающий механизм, а потом смогу подобраться к штырям резаком с алмазными дисками. С их помощью мы распилим к чертям эти прутья! – Эйсто ударяет ломом по бетонной плите, и клуб залежавшейся пыли поднимается в воздух.

Не все так просто, Эйсто. Ты не сможешь открыть, как бы ни старался.

Острым концом инструмента Эйсто расчищает очертания прямоугольника и вырисовывает четкий периметр люка, который надеется вскрыть.

– И раз! – Мелкие куски бетона крошатся вблизи от железной ручки. – Два! – сквозь сжатые зубы, шипит Эйсто, всем телом наваливаясь на крепкий лом. – Три!

Он не сможет. Он просто НЕ МОЖЕТ открыть.

Гул моего сердца растрясает внутренние органы. Оно бьется сильнее, чем ударяет по полу Эйсто.

Десять минут растягиваются в гребаную вечность, пока Эйсто истекает потом над бетонной плитой, что с трудом поддается его натиску. Его футболка взмокла. В областях спины, груди и подмышек образовались темные разводы. Еще несколько усилий, и футболку можно будет выжимать.

– Долбаный бетон! – Эйсто откидывает в сторону лом, и тот со звоном катится по гаражному полу.

– Уже все? – нерешительно спрашиваю я, приближаясь всего на пару дюймов.

– Нет. Я только выбил бетон и открыл доступ к штырям. Полюбуйся. – Он демонстрирует мне пару сверкающих сталью зубьев. – Сейчас самое сложное – распилить этот чертов блок.

«Боюсь, ты зря стараешься». – Я уверена, но не произношу вслух. Эйсто все еще верит, что замок поддастся, но этому не бывать.

– Давай сюда резак. И принеси, пожалуйста, еще парочку запасных дисков. Они вон там, – он указывает в сторону шкафа с инструментами, – нижняя полка слева.

Я послушно выполняю поручение под завывающий рев и дребезжание резака. Ощущение такое, будто распиливают мою черепную коробку, а не два металлических штыря. Поэтому возвращаясь обратно к Эйсто, я невольно морщусь и прикрываю уши.

Он предугадал сложность поставленной задачи и не зря попросил захватить еще дисков. Пригодились все. Я и подумать не могла, что на каких-то два тонких с виду штыря потребуется столько времени и сил.

Эйсто все-таки снимает футболку. Он вытирает ею пот со лба и наконец-то отшатывается в сторону. Рухнув на зад рядом с продырявленным полом, он запрокидывает голову к полотку, рьяно дыша. Капли пота струятся по его смуглой, твердой груди, скатываясь вдоль рельефного торса. Минуя напрягшиеся косые мышцы, словно указательную стрелку к его паху, влага стекает Эйсто прямо в джинсы.

О боги.

Я сглатываю слюну.

Кажется, прямо сейчас я оказалась в мужской версии клипа Benny Benassi42 – Satisfaction43.

– Принимай работу, Совенок, – усмехается Эйсто, склонив голову набок. – Только дай мне минуту отдышаться.

– Хоть две. Или час. Может, целую вечность. Только не двигайся.

– Твои комплименты хоть и очень редкие, но самые потрясающие, знаешь? – Его губы трогает сексуальная улыбка, и я почти забываю о люке за его спиной.

Тревога возвращается внезапно и бьет меня прямо под дых. Удар оказывается мощнее сексуальности Эйсто и возвращает меня на землю.

– Все в порядке? – Голос Эйсто наполняется волнением. Он вскакивает на ноги и направляется ко мне.

– Да. Надень футболку, – отшучиваюсь я. – Мешаешь сконцентрироваться.

– Ладно. – Эйсто вытаскивает из кармана грязную ткань, встряхивает ее и натягивает на себя через голову. – Теперь готова? – Он протягивает мне руку.

– Ты молодец. – Я делаю шаг к люку, и не могу понять: это вибрирует пол или так сильно бьется мое сердце. – Но боюсь, что зря старался. – Я пытаюсь звучать добродушно, чтобы не расстраивать его. – Прости, что не предупредила раньше, но мы все равно не сможем открыть эту дверь, потому что…

Эйсто тянет за ручку раньше, чем я успеваю закончить предложение, и мои глаза расширяются. Я в ужасе ахаю. Бетонная плита поддается и с легкостью откидывается к полу. Мое сердце стынет.

– Это… невозможно… – шепчу я, прикрывая рот ладонью, но Эйсто уже не слышит меня.

Он заползает внутрь образовавшейся дыры и исчезает из вида.

– Эйсто! – вскрикиваю я и не узнаю свой дрожащий голос. Он похож на мышиный писк. – Эйсто, вернись!

– Какого… черта?.. – Эхо его охрипшего голоса доносится из глубины вскрытого подвала.

– Эйсто, ты в порядке?! Что там? С тобой все хорошо?

Он не отвечает, и я моментально сбрасываю туфли.

– Я иду к тебе!

Ступаю босыми ногами на металлическую перекладину вертикальной лестницы и готовлюсь спуститься, кажется, что в ад. Но на деле – все еще хуже.

Я замираю, как только обе мои ступни касаются ледяного пола и немею до кончиков волос. Эйсто стоит рядом. Он не двигается. Мы оба окутаны ядовитым светом красных ламп. Мы парализованы.

– Ч-что… это?.. – Я едва размыкаю слипшиеся губы.

Мне больно даже моргать. Глаза слезятся и не хотят видеть то, чем завешаны стены узкой комнаты.

Они все пестрят черно-белыми снимками. Такими же, что спускаются с потолка на прозрачных нитях.

Я теряю способность дышать. Слышать. Говорить.

Пожалуйста, помогите.

Я задыхаюсь. Ведь я узнаю́ на этих снимках себя.

На одном. Втором. Третьем. Десятом. Везде я. Везде моя жизнь. Она запечатана в эти гребаные фотографии и обрушивается на меня словно торнадо. Десятки осколков меня. Сотни фрагментов. Тысячи кадров.

Я хватаюсь за голову и не могу даже заорать. У меня пропал голос. Я трясусь в хаотичном припадке. Мечу взглядом от снимка к снимку и глохну от звона в ушах.

– Нет-нет-нет… Нет… – рвется из груди. – Я не понимаю… – Сердце в бешенстве дробит ребра. – Нет…

Моя дрожащая рука тянется к фотографии напротив лица и срывает ее.

Там я. Вместе с Эйсто. В нашей квартире. В нашей постели. На наших белых простынях. Мы занимаемся сексом. Его торс накрывает мою спину. Его пальцы впиваются в мою задницу. Мои груди и щека вдавлены в матрас. Волосы рассыпаны по подушке и одеялу, прикрывая раскрытый рот. Фото не обладает звуком, но, клянусь, я слышу свой собственный стон.

Я роняю снимок. Картинка из моей прошлой жизни достигает пола, и я готова упасть следом за ней, но меня удерживает другой снимок.

Снова я. За стеклянной створкой душевой кабины. Затуманенной, будто смотришь сквозь облитое ливнем окно. Темный, размытый контур моего силуэта едва прорисовывается на снимке. Видны лишь изгибы моей фигуры.

На следующем фото изображена часть моего лица. Запечатлена только половина улыбки с ямочкой на щеке и скула, над которой расположены две маленькие родинки.

Дальше я со спины в полный рост. Одета и не в своей квартире. Тут я на парковке главного корпуса Nebula, отдаляюсь от своего «Понтиака». Наставив воротник кожаной куртки и уткнув нос в обод свитера, я прикрываю одной ладонью лицо. Кажется, в тот день был сильный ветер, потому что мои волосы буквально обвивают голову и напоминают гнездо. Думаю, что снимок был сделан ближе к концу зимы.

Я оборачиваюсь назад. Там снова на меня смотрит моя копия, спящая в гостевой комнате моего… Друга?

Кто он мне теперь? Что за человек хранит мои интимные фото в своем подвале?

Слева: мои руки закинуты за голову и сцеплены между собой большими пальцами, веки будто до сих пор подрагивают от тревожного сна. Я вижу их так близко, что могу даже пересчитать свои ресницы.

Справа: моя нога перекинута через пышную складку одеяла. Край пижамных велюровых шортов задран вверх и открывает вздору округлую часть бедра.

А прямо: только мои губы, слегка распахнуты, как будто из них вот-вот вырвется томный вздох.

И меня здесь множество. Бесконечное скопление моих рук, бедер, ног, лиц. Я разлетелась на части черно-белых снимков, и меня больше не собрать воедино. Эти фрагменты везде. Они прямо перед моими глазами. Давят. Режут острыми углами проявленных пленок. Не дают скрыться. Нападают со всех сторон клонами Вивьен, и мне – настоящей – не убежать.

Теперь я героиня одного из фильмов ужасов. Та, что угодила в логово серийного маньяка. Охотника. Сталкера, что выслеживал меня месяцами. Он жаждал моей души, а я обнаружила его сокровенный секрет. Теперь он не даст мне сбежать.

– Что все это значит? – Я едва стою на ногах посреди того самого торнадо, разрушающего меня изнутри.

– Гребаный психопат… – отзывается Эйсто.

– Интересно, но я бы предпочел – «увлекающаяся личность».

Мы вдвоем оборачиваемся на голос за спиной и моментально цепенеем.

Уперевшись локтем в рейку лестницы, перед нами стоит Фред. На его худощавом лице сияет безумная улыбка. Он облизывает губы, и только сейчас в моем мозгу что-то щелкает.

– Эйсто… – шепчу я, не сводя глаз с Фреда. – Мы не могли сюда попасть, потому что локация «Погружения» списывается только с воспоминаний управленцев. То есть, с моих и теперь твоих. Но ни ты, ни я раньше не были в этом подвале.

– Но… как? – Взгляд Эйсто устремляется к Фреду.

– Это возможно, только если…

– Если я вступил в ряды управленцев, крошка Ви, – опережает меня Фред, и его безумная улыбка приобретает жуткий оскал. – Удивительно, какие чудеса иногда творит двойная доза таблеток, не так ли?