Тайная жена

Глава 24

К предстоящему балу все готовились основательно. Слуги были сильно заняты и почти валились от усталости, леди дотошно планировали свои туалеты, натирались маслами и благовониями, а лорды, изгнанные из общих покоев тяжелым шлейфом ароматов косметических процедур жён и дочерей, собирались в специальных комнатах, где можно было спокойно не только посплетничать, но и попутно обсудить дела.

Наверное, как раз из-за общей суеты (а ещё благодаря повышенному уровню безопасности крыла Ашера) слухи о нас с вторым принцем ещё не разлетелись. Они покорно ожидали, когда мы сами оповестим свет о нашем статусе замужней пары. Тем самым провоцируя настоящий взрыв пересудов среди высшего света.

Однако сейчас, пока одна из горничных расчесывала мои всё ещё немного влажные волосы, меня заботил совсем иной вопрос. Прежде чем дворец охватит хаос, мне хотелось бы ещё хоть раз навестить Ив в темнице. Чего мне, конечно же, никто не позволил. Понимание, что у меня есть все шансы больше её не увидеть, отзывалось горечью на языке, а также превращалось в потребность ещё хоть раз взглянуть на названую сестру. Свою единственную семью. Когда всё вскроется, когда клубок интриг закрутится, я догадываюсь чем начнёт апеллировать император, и я знаю, что должна буду ответить. Как же тяжело это осознавать…

— Госпожа, — неуверенно позвала меня горничная, — может всё же немного соберём волосы?

Вынырнув из раздумий, отметила, что волосы уже оказались сухими. Они стелились по моим плечам густыми волнами, отливая серебром на свету так ярко, что было бы грешно прятать их в причёске.

— Нет, оставь локоны свободными. — Отвечаю чуть побледневшей горничной. После чего спокойно спрашиваю: — У тебя хватит навыков закрепить жемчуг на прядях?

— Я постара…, — начала было девушка, но увидев в отражении мой пристальный взгляд, вздрогнула, и пропищала, — сделаю в лучшем виде.

Ещё одна суеверная? Или просто я остро реагирую? Видимо меня разбаловали те несколько дней, что мы провели наедине с Ашером. Стоило об этом подумать, как меня осенило — второй принц никогда, даже в самом начале нашего странного знакомства, не вёл себя подобно своим сородичам. Ашер всегда смотрел мне прямо в глаза и на его лице ни разу не проскользнуло ненависти или брезгливости.

Раньше я бы подумала, что это связанно с его вкусами. В отличие от остального двора Мэйвера Ашер не любил яркие и кричащие цвета. Вот только теперь, ощутив на себе силу его чувств, я не могла отрицать возможность той самой мифической влюбленности с первого взгляда. Рациональная часть меня не верила в подобную чушь. Такие сильные чувства не могут появляться на пустом месте — если брать наиболее близкий пример, то к той же Ив и старейшине Лейланду я привязалась далеко не сразу. Моя симпатия к ним выстраивалась годами, а не просто вспыхнула подобно фитилю. Но то, что я ощутила в Ашере тогда в озере, разбивало в дребезги мою логику.

— Ваше платье готово, госпожа, — оповестила меня главная горничная, чинно вплывая в выделенную для меня спальню. На самом деле Ашер дал мне право пользоваться его личными покоями, но как только он ушёл я перебралась сюда.

Следом за Делирой вошла ещё одна служанка, которая позже помогла мне одеться. После чего посодействовала главной горничной закрепить на моём платье тут же созданную с помощью дополнительных звеньев жемчужную портупею. Она плотно села на груди и плечах, а вот на спине красиво свисала, тем самым ещё больше привлекая внимания к открытой спине. Делира ещё поворчала, что как бы распущенные пряди не запутались из-за такого украшения, на что я только улыбнулась.

Хоть с виду мои волосы действительно немного напоминали мех, но на деле они почти не путались. Очень гладкие, при этом вьющиеся локоны, никогда не доставляли мне проблем. А ведь до того, как я попала сюда, почти всегда ходила с распущенными волосами.

Закончив с моей подготовкой к балу, горничные последний раз убедились, что каждая складка платья на месте, а каждая жемчужинка хорошо закреплена, поклонились мне и удалились. В их последнем взгляде читалось одновременно неодобрение и удовлетворение. Видимо сейчас, несмотря на мои попрания правил Радужного двора, я выглядела достаточно роскошно для жены, пусть не наследного, но принца.

Оставшись наедине с главной горничной, я, сама до конца не понимая зачем, решила спросить:

— Ты не осуждаешь выбор своего господина? — и чтобы Делира не сослалась на стандартный ответ вышколенной слуги, добавила: — Можешь быть откровенной.

Конечно, женщина не ринулась сразу высказывать мне всё, что думает. Она довольно долго рассматривала свой аккуратный перстень с вензелем дома, которому она служит, после чего тихо заговорила:

— Его высочество с малых лет учился выживать в этом осином гнезде. Каждый его выбор, если таковой давали, всегда был наиболее выгодным именно для господина. Благодаря чему, он и стал тем, кто он есть теперь. — После этих слов Делира посмотрела на меня прямо, без какого-либо осуждения, и закончила: — Поэтому я верю, что раз таков его выбор, то вы — самая лучшая партия.

— Благодарю за честность, Делира, — произнесла я с улыбкой, пряча за ней нечто похожее на угрызения совести.

Главная горничная вежливо похвалила мой наряд, отметив, как мне идёт уникальный кобальтовый цвет дома Ашера и покинула комнату. Её слова засели в моей голове, потому подойдя ближе к зеркалу, я пристальнее посмотрела на себя. Платье было не ярким, но при этом глубокий насыщенный оттенок походил на ночное звёздное небо, где роль звёзд на себя взяли жемчужины. Мне всегда больше нравились пастельные цвета, однако стоя здесь я поймала себя на мысли, что теперь этот цвет медленно, но верно становится любимым.

— Тебе очень идёт, — прозвучало от входа. Знакомый голос заставил меня резко повернуться, отчего мои волосы взметнулись, а жемчужные украшения зазвенели.

Увидев на пороге спальни Ашера, я едва сдержалась, чтобы не отвесить ему комплимент в ответ. Похоже он вернулся с час назад и сразу направился готовиться к балу, потому что передо мной он предстал уже с волосами, собранными в положенную принцу прическу, а также в парадном костюме. Когда Ашер подошёл ближе я заметила искусную вышивку из белого золота на чёрном камзоле, что меня порядком удивило — раньше его одежда была больше однотонной. К тому же эполеты на его плечах тоже были изготовлены из нитей с добавлением драгоценного метала, которая дублировалась на лампасах синих брюк. Всё это приятно поблескивало в искусственном свете, превращая мрачную тень в настоящего принца империи.

Оказывается, меня так приятно поразил праздничный вид мужа, что я просто молчала и смотрела как он неспешно, будто тоже наслаждаясь увиденным, сокращает расстояние между нами. Когда же Ашер замер, пожалуй, слишком близко, его рука оказалась у меня за спиной. Подушечками пальцев пробежав по открытой коже муж заставил меня вздрогнуть, после чего с улыбкой сказал:

— Мне одновременно и нравится, и не нравится это платье.

— Почему? — глухо спрашиваю в тот миг как оказываюсь прижата к крепкой груди.

— Потому что не хочу, чтобы другие видели тебя такой красивой, — нежданный комплимент перетекает в лёгкий поцелуй. А затем Ашер шепчет: — Рейна, нельзя быть такой соблазнительной, — и заставляет полностью проникнуться жадным прикосновением его губ.

Однако как бы нам ни было мало, пришлось остановиться на самом интересном месте. Тем более что в неплотно прикрытую дверь аккуратно постучали и извиняющимся голосом поведали:

— Ваше высочество, бал вот-вот начнётся. Вам следует поспешить.

— Идём, Рейна, — кажется, уговаривая больше себя, чем меня произнёс Ашер, разрывая наш поцелуй. Немного отстранившись для верности, муж посмотрел мне в глаза и сказал: — Пора перестать тебе быть моей тайной женой. Хочу, чтобы все узнали — ты моя.

С моим разумом явно происходило что-то неладное. Прошлая я ужаснулась бы таким словам — будто вещь какая-то принадлежишь другому человеку! Теперь же услышать нечто подобное оказалось в радость. О чём я и сообщила Ашеру:

— Неожиданно приятное заявление. — Затем быстро растеряв подаренную лёгкость, со вздохом поведала: — Жаль только после этого заявления о спокойной жизни придётся забыть.

Мои слова заставили Ашера усмехнуться. Он предложил мне свой локоть, который я с благодарностью приняла, и повёл из покоев, на ходу вдруг сказав:

— Ненадолго. У нас есть союзники, и их больше, чем ты можешь представить.

Такое заявление порядком меня удивило. Не скрывая этого, я произнесла:

— Неужели мой муж вёл свою игру у меня за спиной?

— Неужели ты думала, — в тон мне начал Ашер завладевая моей рукой и оставляя на ней поцелуй, — что я всё взвалю на эти хрупкие плечи? — с последней фразой он наклонился и коснулся губами открытого плеча. Меня накрыло волной жара. — Твоя помощь оказалась неоценима, и она поспособствовала большинству заключенных союзов, но не в моих правилах сидеть сложа руки.

После такого заявления очень захотелось сострить, что и было сделано:

— Какого опасного дракона я отпустила на волю.

— При этом забрав себе его сердце, — ни на минуту не ослабляя атак из флирта, прошептал Ашер мне на ухо. — В коварстве тебе нет равных, жена.

Захваченная такой игрой я не осталась в долгу. Прежде чем мы покинули крыло и к нам успели присоединиться стражники, я на краткий миг прижилась к богу Ашера и чарующее сказала:

— Полагаю, мой муж не прочь превзойти меня.

Так за шутливыми шпильками, призванными снять витающее в воздухе напряжение, мы приблизились к бальной зале. Все встреченные люди реагировали по-разному: кто-то откровенно опешивал, замирая на месте, кто-то шарахался, а потом неверяще провожал нас взглядом, но мне больше всего запомнилась одна леди.

Она, кокетливо обмахиваясь веером, шла в компании двух кавалеров в сторону зала. Когда же шедшие впереди воины принца скомандовали освободить дорогу, и женщина повернулась, с долей предвкушения ища глазами упомянутого стражем принца, её натурально захлестнула ярость при виде меня. Взбесившаяся леди что-то прорычала, кинулась было ко мне, но воины, шедшие позади нас, быстро её оттеснили. Проводив женщину взглядом, я хотела было спросить у мужа, что это было, но перед нами уже предстали парадные двери, а значит главная сцена нашего последнего спектакля.

Попадая сюда, все гости вначале оказывались на участке, скрытом тенью верхнего балкона. За периллами, увитыми пышными гирляндами цветом, можно было увидеть разноцветное поле из знати. И самые пышные «букеты» вокруг себя собирали именно алые с золотом бутоны.

В одной части зала удалось заметить Беллу в золотом платье с алой перевязью — принцесса казалась беззаботной, весёлой и привычно недалекой. Глядя на неё сейчас, с трудом верилось, что ещё в начале дня она походила на разъярённого дракона. Ближе к тронному возвышению я заметила Астиона — наследный принц разбавил фамильные цвета белым и, видимо, заранее об этом сообщил, потому что стайка леди рядом с ним попыталась хоть немного ему соответствовать. Не привычно оказалось видеть любительниц ярких цветов в белых платьях, лишь немного разбавленных оттенками домов юных дев.

И только император в отличие от своих детей оставался на месте. Облачённый в золотой костюм, восседая на троне, правитель Мэйвера ждал пока алчущие его внимания подданные сами к нему подойдут. Но несмотря на это вокруг императора была не меньшая суета.

Приём казался оживленным, по-праздничному радостным, даже играющая фоном музыка (мелодия не для танцев, а скорее для создания настроения) не вызвала отторжения. Стало как-то жаль рушить такую атмосферу. Однако было уже поздно — выпучивший на короткий миг глаза церемониймейстер, опасливо покосился в сторону императорского трона, а потом закрыл глаза и на одном выдохе объявил о нашем появлении:

— Его высочество не наследный принц Мэйвера, герцог Даэрга Ашер Ольден Вилдланд с… женой, её высочеством принцессой Рейной Вилдланд.

Кажется, даже реши мы сразу открыть моё имя полностью большего бы эффекта не достигли.

Музыка стихла, голоса гостей тоже и взгляды все как один оказались прикованы к… нет, не к нам, а именно ко мне. Стоя на верхней ступени лестницы я чувствовала, как чужие, враждебные взгляды вонзаются в меня. Да, это не лорды Тарга, тут каждый второй в этот миг хотел вначале оторвать мне руку, которая спокойно лежала на локте их пусть не драгоценного, но стратегически очень важного принца. Затем ноги, что посмели так смело ступить в этот зал и предстать перед их осуждающим взором. А напоследок голову с так ненавистными им серыми волосами, которые, из-за заскочившего в открытую балконную дверь ветерка, будто нарочно зареяли подобно флагу.

Мало кто смог остаться равнодушным к подобному вызову.