Тайны прошлого

Глава 24

В суете праздника Жулия потеряла из виду Сели и далеко не сразу сообразила, что ее вообще нет среди гостей.

— Куда подевалась Сели? — спросила она у Бетти. — Ты же вызвалась ее опекать!

— Не знаю… Она тут вроде бы подружилась с одной девочкой, Жуаной. Кстати, это племянница Шику! А потом ее пригласил на танец Тьягу. Сели, конечно, отказывалась, но я уговорила ее потанцевать. … Слушай, а может, она уединилась с Тьягу?

— Думай, о ком говоришь! Это же Сели! — одернула сестру Жулия.

Как раз в это время к ним подошел Тьягу и хмуро сообщил, что Сели уехала домой.

— Одна?! И ты ее отпустил? — возмутилась Бетти.

— Я ее не отпускал, — потупившись, ответил он. — Но вы не волнуйтесь: они с Жуаной уехали на машине моего друга, Сержинью. Он подвезет Сели прямо к ее дому. Извините, я должен идти… Меня зовут…

— Прямо беда с ней! — огорчилась Бетти. — Каких трудов стоило уговорить ее прийти сюда, да еще и надеть нормальное праздничное платье, и все напрасно. Сбежала!

— Не забывай, откуда она только вчера приехала. Не все сразу, — сказала Жулия.

Этот разговор состоялся между сестрами еще до того, как Бетти затеяла ссору с Жулией. А после ссоры они уже не общались, и домой вернулись порознь.

Едва Жулия ступила на порог, как к ней бросилась встревоженная Онейди:

— У Сели жар! Было почти тридцать девять. Я дала ей лекарство, сейчас температура немного спала.

— Она давно приехала?

— Давно. Я сразу почувствовала что-то неладное, несколько раз заглядывала к ней — она все молилась. И сейчас молится! Не знаю, разве так можно? Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, что она просто изводит себя.

Жулия пошла к Сели и долго сидела у ее постели, пытаясь хотя бы таким образом отвлечь сестру от молитв.

— Ты уехала рано, потому что почувствовала недомогание, или вы все же поссорились с Тьягу? — задала ей прямой вопрос Жулия, а Сели, волнуясь, ответила:

— Тьягу тут абсолютно ни при чем! Я, наверно, там простудилась, выпила воду со льдом.

— А, по-моему, ты нервничаешь! Что случилось на празднике?

— Ничего. И я вовсе не нервничаю, тебе показалось.

Оставив Сели в покое, Жулия заглянула к отцу, который поселился, в бывшей спальне Григориу, не считаясь ни с какими доводами Алекса и дочерей, отговаривавших его от этого,

— Я должен здесь пожить! — настаивал на своем Отавиу. — У меня предчувствие, что эта комната всколыхнет мою память!

И теперь все домашние, за исключением не посвященной в некоторые подробности Сели, периодически подходили к спальне Григориу, напряженно прислушиваясь. У всех еще была свежа в памяти первая реакция Отавиу на эту спальню.

Когда Жулия зашла к отцу, то увидела его на балконе в очень странной позе: он словно завис в воздухе, сильно перегнувшись через перила. Тело его мерно покачивалось из стороны в сторону и набирало обороты…

Это был обморок.

Придерживая отца руками, Жулия громко позвала на помощь Алекса. Вдвоем они уложили Отавиу на кровать.

— Онейди, позвони доктору Сисейру, попроси срочно приехать! — распорядилась Жулия.

— Все-таки не следовало бы ему пока находиться в этой комнате! — сказал Алекс.

На шум прибежала Бетти, и даже Сели.

— Он умрет? — спросила Сели обреченно, так, словно и не могла ожидать ничего другого.

— Нет, это всего лишь обморок, успокойся, — обняла ее Бетти,

Отавиу том временем пришел в себя, а приехавший вскоре Сисейру сказал, что это, вероятно, реакция на переезд: усталость, избыток эмоций.

Жулия попросила доктора осмотреть заодно и Сели. Сисейру поставил диагноз: вирусная инфекция. Когда Жулия принесла Сели таблетку антибиотика, та отказалась от лекарства:

— Это не поможет. Я должна молиться!

— Хватит молитв! — строго произнесла Жулия. Тебе надо отдохнуть.

— Нет, я знаю, отчего папе стало плохо. Это я виновата, но я буду молить Бога, и он даст мне еще один шанс.

— Если ты сейчас же не уснешь, я затолкаю в тебя снотворное! — пригрозила Жулия.

Утром самочувствие Отавиу и Сели заметно улучшилось, и все стали понемногу успокаиваться.

Но тут между Бетти и Жулией вновь вспыхнула ссора — из-за того, что Арналду вздумал прямо с утра послать им обеим цветы. Бетти сразу же ополчилась на сестру и угомонилась, лишь прочтя записку, адресованную Жулии, — это было приглашение на работу в «Коррейу Кариока». А Бетти Арналду приглашал вечером в ресторан.

Наученная горьким опытом, Бетти уже не слишком доверяла Арналду, поэтому решила обезопасить себя от возможного подвоха. Позвонив Раулу, она пригласила его в тот же ресторан, на то же самое время, которое было указано в записке Арналду. При этом она была по-дружески откровенна с Раулом:

— Там будет Арналду Сан-Марино, и я хочу, чтобы он приревновал меня к тебе. Поможешь? Как друг!

— С тобой не соскучишься! — засмеялся Раул. — Конечно, помогу, раз уж мы с тобой такие друзья.

Еще на празднике, сразу после инцидента с Отавиу, Алвару потребовал от Сан-Марино:

— Ты должен, наконец, принять решение. Отавиу становится все более опасным. С ним надо кончать!

— Да-да, ты прав, — согласился Сан-Марино. — Тянуть с этим мы уже не можем. Бедная Жулия!..

Потом было скандальное выступление Гонсалы, и проблема Отавиу отступила для Сан-Марино на задний план.

Да и Алвару пришлось потратить много энергии совсем на другие дела: в течение всей ночи он выполнял поручение Сан-Марино— договаривался с различными влиятельными людьми о том, чтобы информация о вчерашнем скандале не просочилась ни в печать, на телевидение, ни на радио. В ход шли любые средства: от дружеской просьбы до неприкрытых угроз и шантажа.

К утру Алвару уже смог доложить Антониу, что ни одна газета не вышла с сообщением о семейном торжестве в доме Сан-Марино.

— А теперь готовь документы для развода — сказал ему Антониу. — Гонсала сделала все, чтобы получить развод, и она его получит! Я выпущу ее из этого дома без гроша! А ты обоснуешь все юридически.

— Но зачем тебе это нужно? Скандал мы уже практически заняли. Гонсала просто лишнего выпила, сорвалась. Все утрясется, — принялся отговаривать его Алвару. — Ты же сам утверждал еще не так давно, что развод может сильно повредить твоей избирательной кампании.

— Я повержен собственной женой, а ты говоришь о какой-то там кампании!

— Ну, Антониу, не ожидал я от тебя такой слабости, — покачал годовой Алвару.

— Это не слабость, а трезвомыслие, — возразил ему Сан-Марино. — Скандал удалось замять, и это хорошо. Но только при условии, что я лягу на дно. А если продолжу участие в избирательной кампании — мои конкуренты используют этот козырь в самый неудобный для меня момент. Поэтому я сниму свою кандидатуру. Я уже и Боба поставил в известность.

— А я советую тебе не торопиться. Время еще есть, сойти с дистанции ты всегда успеешь, — рассудил Алвару. — Там сейчас Патрисия беседует с Гонсалой. Вполне вероятно, что ей удастся отговорить твою жену от развода.

— Ты ничего не понял! — раздраженно бросил ему Сан-Марино. — Ее желание или нежелание для меня теперь ничего не значат. На разводе настаиваю я сам, по собственной инициативе!

— Ну, это уж совсем зря, — сказал Алвару. — Успокойся, одумайся. В любом случае не торопись, чтобы потом не раскаиваться.

Пока они спорили, Гонсала и Патрисия тоже обсуждали тему развода.

— Он мне прямо сказал: «Я даю тебе развод»! Значит все уже решено, отступать некуда, — говорила Гонсала.

Но ты же не хочешь развода, я вижу это, — отвечала ей Патрисия. — Ты по-прежнему ревнуешь Сан-Марино, а значит, любишь его! Вчера ты выплеснула все, что в тебе накипело за долгие годы. Так почему бы теперь не начать с чистого листа? Мой тебе совет: не разводись. Отстаивай свои права, дерись, но не так, как прежде. Попробуй использовать совсем иное оружие!

— Какое, Патрисия? Где его взять?

— А вот об этом стоит хорошенько подумать!

После завтрака Отавиу уединился с Алексом в бывшей спальне Григориу и рассказал ему о своем ночном кошмаре.

Я вспомнил, Алекс, как все было!

— Что было?!

— Я вспомнил сон. Сначала был сон. И мне опять привиделось, будто я убил своего отца! Признайся, ты мне чего-то недоговариваешь? Может, это было на самом деле?

— Ну, опять ты за свое! — рассердился Алекс. — Прислушайся к тому, что ты несешь! Разве ты способен убить человека?

— Нет. Но почему же мне это снится? Вчера ночью я даже не сразу понял, что это был сон. Мне вдруг стало страшно, и что-то подтолкнуло меня к балкону. Потом я услышал чьи-то голоса, голова закружилась, и я упал в обморок!

— Да, ночные кошмары — это ужасно, — посочувствовал ему Алекс. — Но доктор Сисейру сказал, что ты здоров, а о6морок твой всего лишь от усталости и перенапряжения.

— Но почему я пошел на балкон? — не унимался Отавиу. — В тетрадке у меня записано с твоих слов, что я упал с балкона. С этого балкона?

— Да. Сколько можно возвращаться к одной и той же теме!

— А ты точно знаешь? Ты ведь не жил тогда с нами. Откуда тебе известно?

— Об этом тогда все говорили. Наверняка это записано даже в твоей истории болезни.

Отавиу его ответ не удовлетворил, и он стал собираться в дорогу.

— Куда ты? — встревожился Алекс.

— Пойду к Сану, его расспрошу. Он уж точно знает все подробности.

— Не стоит этого делать сегодня, после обморока.

— Нет, я пойду к нему прямо сейчас.

Не в силах остановить Отавиу, Алекс обратился за помощью к Жулии, но и ей не удалось повлиять на отца. В итоге Отавиу поехал к Сан-Марино вдвоем с Жулией.

Бетти тоже вскоре ушла из дома, в парикмахерскую: она обстоятельно готовилась к решающему сражению за свое счастливое будущее, которое по-прежнему связывала с Арналду Сан-Марино.

И так уж получилось, что Тьягу посетил дом Монтана в отсутствие Отавиу и его старших дочерей.

Онейди сказала ему, что Сели заболела, однако навестить ее позволила и, более того, с нескрываемым удовольствием проводила Тьягу до ее комнаты.

Сели же, наоборот, сразу попыталась прогнать его:

— Уходи! Тебе нельзя меня видеть!

— Я уйду, но ты сначала выслушай меня!

— Нет. Я не могу. Уйди, пожалуйста!

— Прости меня, я не хотел тебя обижать, — не отступал Тьягу. А тот поцелуй…

— Я ничего не помню! Я много молилась и все забыла!

— Нет, не забыла. Я знаю. Не надо притворяться. Я помню твои губы. Вчера я понял, что тоже тебе нравлюсь!

— Ты заставил меня, так нельзя! Ты знаешь, что я стану монахиней, это грех!

— Я не смог удержаться, прости. Обещаю, в следующий раз, если только ты сама…

— Следующего раза не будет! Пожалуйста, забудь обо мне!

— Но я не могу тебя забыть! Я еще никогда никого так не любил, Сели! Что мне делать? Я просыпаюсь с мыслями о тебе и засыпаю с ними!

Он опять не удержался и, нарушив только что данное обещание, попытался обнять ее и поцеловать.

— Нет! Нет! — закричала Сели. — Пусти меня! Я все равно уйду в монастырь!

— Хорошо, ты имеешь на это право. Но у меня сеть право бороться за тебя, любить тебя. Ведь ты еще не дала обет!

Сил для сопротивления у Сели почти не осталось, она испугалась, что может опять не устоять, поддаться соблазну, и произнесла как заклинание:

— Тьягу, я тебя не люблю! Не люблю!

— Не верю! Ты меня любишь, я это чувствую!

— Нет, ты ничего не понял. Перестань меня мучить, а то я еще сильнее заболею и умру. Тебе это нужно? Оставь меня в покое и выйди отсюда!

— Я люблю тебя, Сели, — сказал ей Тьягу на прощание. И если ты передумаешь, знай: я жду тебя!

После ухода Тьягу Сели заметно повеселела и с удивлением обнаружила, что у нее уже нормальная температура. Произошедшую с ней метаморфозу Сели объясняла для себя тем, что она сумела устоять перед соблазном. А Онейди связывала это исключительно с визитом Тьягу, но помалкивала и лишь лукаво улыбалась.

Жулии было очень неловко оттого, что они с отцом приехали в дом Сан-Марино сразу после вчерашнего скандала, не дав человеку возможности прийти в себя. Но Отавиу вообще не помнил о том, что вчера был здесь в гостях, поэтому остановить его не представлялось возможным

Предупрежденный Жулией по телефону, Сан-Марино успел внутренне подготовиться к этому внезапному визиту, и встретил их с такой безоблачной улыбкой, как будто и впрямь не пережил никаких потрясений накануне.

— Отавиу, здравствуй, проходи… Мой друг, Жулия, как я рад! Усаживайтесь поудобнее.

— Ответь мне. Сан, на один вопрос. Я больше не могу ждать! — сразу же приступил к главному Отавиу.

— Спрашивай!

— Это очень важно, Сан. Пообещай, что скажешь только правду.

— Да, конечно!

— Это я убил отца?

— Да что ты такое говоришь, папа! — в ужасе воскликнула Жулия.

— Умоляю, Сан, не щади меня, — продолжал в том же духе Отавиу. — Скажи правду. Я должен знать! Это я убил отца?

Он так сильно разволновался, что Антониу м Жулия принялись вдвоем его успокаивать, А Сан-Марино при этом еще раз повторил всем известную историю про рак легких, от которого якобы и умер несчастный Григориу.

Отавиу несколько успокоился, но потом опять недоверчиво спросил:

— А ты меня не обманываешь?

Сан-Марино стало не по себе от пристального взгляда Отавиу, но ответил он твердо, уверенно:

— Истинная, правда! А с чего это ты вдруг?

— Понимаешь, мне снилось, будто я убиваю отца. Ужасное ощущение! Алекс говорит, что это всего лишь ночной кошмар, но я должен был спросить у тебя, у моего брата.

Сан-Марино вновь принялся успокаивать от Отавиу, уверяя, что это и вправду не более чем дурной сон.

В конце концов, Отавиу ему поверил и поблагодарил его.

— Спасибо, брат. Ты снял камень с моей души.

Домой Отавиу вернулся не просто в хорошем, а в приподнятом настроении. Да еще и Сели порадовала его своим чудесным выздоровлением.

— А где моя дочь Бетти? — спросил Отавиу. Вас должно быть трое!

— Мы разбирали вещи в подвале, Бетти нашла там какое-то платье и захотела примерить его у себя в комнате, пояснила Онейди.

— Платье? Это интересно! — оживился Отавиу. — Чье же это может быть платье? Пожалуй, я пойду к Бетти, посмотрю.

Он ушел, а Алекс с тревогой взглянул на Жулию.

— Я уже всего опасаюсь, — признался он. — Любая вещь из прошлого вызывает в нем болезненные реакции. Спальня сеньора Григориу, балкон… Кстати, там, в подвале, мы нашли портрет сеньора Григориу, но я пока его на всякий случай припрятал.

— А вы не видели там портрета моей мамы? — оживилась Жулия. — Он висел у нас над обеденным столом и очень нравился папе. Я это хорошо помню.

— Нет, не видели

— Куда же он подевался?

Возможно, еще найдется. Мы ведь не все ящики разобрали.

Пока они тут беседовали, Отавиу заглянул в комнату Бетти, увидел ее в свадебном наряде Евы и радостно воскликнул.

— Ева! Наконец-то ты приехала!.. Нам уже пора к венцу?

Он очень напугал Бетти. Она бросилась к отцу, подумав, что он сейчас опять лишится чувств. Но Отавиу лишь тряхнул головой, словно прогоняя остатки мелькнувшего перед его глазами видения, и произнес удивленно:

— Бетти?

— Да, папочка, это я, Бетти.

— А куда у тебя это платье? Точно такое я купил Еве к нашей свадьбе.

— Вероятно, это оно и есть. Я нашла его в подвале, в каком-то сундуке. Мне захотелось посмотреть, как я буду в нем выглядеть. По-моему, оно прекрасно сохранилось и мне к лицу.

— Ты тоже собираешься замуж? — удивился Отавиу.

— А почему бы и нет? — озорно улыбнулась Бетти.

— А кто твой жених? Я забыл.

— Мой жених — Арналду. Но он и сам еще об этом не знает, папа

Уверенность, с какой Бетти продвигалась к своей цели, в тот же вечер принесла первые плоды: Арналду заглотал крючок под названием «ревность» и, отшив соперника, роль которого успешно исполнил Раул, увез Бетти в роскошный отель, где они и провели ночь.