Тайны прошлого

Глава 37

Шику не спеша, брел на работу, пытаясь переключиться на деловой лад. Из-за двери корреспондентского зала доносились громкие звуки музыки, перебиваемые всплесками смеха. Шику настороженно прислушался: сквозь смех до него долетела до боли знакомая мелодия — то была серенада, которую он накануне исполнял под окном Жулии.

Едва он появился в комнате, смех разом смолк. Раул, Дину, скрывал улыбки, склонились над бумагами.

— Вы уже достаточно повеселились. — Шику выключил магнитолу, достал кассету и кинул ее в ящик стола. — Теперь пора и поработать. Раул, Сейчас мы с тобой поедем, мне нужны снимки к статье.

Раул не успел подойти к столу и перекинуться с Шику парой слов, как над ними навис пыхтящий Вагнер и недовольно пробурчал:

— Хватит водить нас за нос, Шику, и болтать о статье, которая вызовет настоящую сенсацию. Где она, твоя хваленая статья? Или никакой статьи нет, и не будет, есть только отговорка, чтобы шататься без дела, когда есть куча срочных заданий. Вот, например, — Вагнер надел очки и стал листать блокнот, — сегодня в пять конференция в Центре социологических исследований…

Шику прикрыл блокнот шефа.

— Вагнер, через полчаса у меня встреча с очень важным человеком. Пожалуй, это ключевая фигура, без нее нам не получить сенсационной статьи, — Шику поднялся и похлопал толстяка по плечу. — Терпение, Вагнер, терпение. Кто спешит, тот проигрывает. — Шику выключил компьютер. — Раул, бери аппаратуру — и в машину.

Они подъехали к мотелю на окраине Рио и, заняв столик у окна в пустующем кафе, попивали пиво, не сводя глаз дороги, ведущей к мотелю. Время тянулось медленно, и неугомонный Раул уже заскучал и заныл, так что Шику пришлось пару раз одернуть его.

— Хватят скулить! Терпи, вознаграждение будет достойным. Он появится с минуты на минуту.

— Ага, с минуты на минуту, второй час сидим без дела. — Раул с ворчанием принялся расстегивать кофр и доставать камеру. — Что у тебя за зуд к расследованиям, просто мания какая-то. И дело Монтана роешь, и здесь что—то вынюхиваешь.

Шику усмехнулся и повторял слова, сказанные Вагнеру:

— терпи, брат, терпи. Может быть, мы даже будем обласканы с тобой, в качестве премии. — Шику отставил бокал с пивом в сторону и тихо сказал: — А вот и они, Раул. — они указал на обнимающуюся парочку, показавшуюся в дверях гостиницы.

Шику не сомневался в друге и отошел в сторону, чтобы не мешать, ему. Они уже без слов понимали друг друга, Шику лишь попросил Раула сделать несколько крупных планов.

— Сейчас они подойдут поближе, и все будет чудненько. — Раул осторожно приоткрыл окно и пристроился с камерой.

Когда джип, увозящий парочку, скрылся, Шику заторопил приятеля, упаковывавшего технику:

— Торопись, нам надо успеть к началу.

— К началу чего?

— Как чего? Стриптиз-шоу. Я же должен отблагодарить тебя-..

Но визит в стриптиз-бар им пришлось отложить — вежливый охранник в изысканных выражениях пояснил им, что шоу начнется не раньше половины двенадцатого.

Шику посмотрел на часы — оставалась куча времени, и они с Раулом двинули в редакцию. Несмотря на вечерний час, жизнь в недрах редакции бурлила. Они двигались мимо столов, перекидываясь шуточками с Жакесом и Дину, хохмили. Раул остановился у стола Ана Паулы и присел на край, перегородив своими длинными ногами проход.

— Паулиниья, я научился готовить креветок. Учти, прекрасно готовить! Так что, если у тебя разыграется аппетит, приходи ко мне без приглашения.

— Я тоже люблю креветки. — Жакес закатил глаза и облизнулся. — Жди меня сегодня попозже.

— Милый, ты не забыл? Для тебя, их готовит Роналдинью. Боюсь, что мой рецепт тебе придется не по вкусу.

— Просто не представляю, как ты живешь с ним под одной крышей, Шику!

Шику, занятый бумагами, словно не слышал их, зато Раул тут же нашелся с ответом:

— Скажу тебе по секрету, дружок: я очень мягкий.

Шику, наконец, оторвался от чтения и позвал Раула.

— Займись лучше делом. — Он указал ему на коробку с пленкой. — Возможно, это срочно понадобится.

Раул взял со стола отснятый материл и торжественно вручил его Ане Пауле.

— Прими материал, Паулинья. Прояви пленку наилучшим образом и отпечатай. Фотография, возможно, срочно понадобятся Шику.

Как всегда при упоминании имени Шику, Паулинья опустила глаза. Довольный Раул уже готов был выдать следующую остроту, но Шику, видя смущение девушки, одернул приятеля:

— Хватит трепаться!

— Вот именно, хватит трепаться! Шику Мота и Раул Педрейра. Я жду вас у себя. Немедленно. — Тон Вагнера не предвещал ничего хорошего.

Приятели переглянулись и поплелись в кабинет…

Они вышли через полчаса и еще полчаса, сидя баре, обсуждали разговор с Вагнером. Стоило ли посвящать его во все обстоятельства, связанные с получением горячего материала — Шику до сих пор не знал. Но передача компромата на столь серьезную фигуру, как Пабло Фернандес, представлялась ему не самым безопасным делом, и с этой точки зрения поставить в известность редактора газеты было просто необходимо. Риск и так был слишком велик: Пабло Фернандес и его молодчики — люди серьезные, шуток не любят, так что страховка в виде главного редактора газеты казалось не лишней. Раул, несмотря на все свое легкомыслие, слушал со скепсисом доводы друга.

— Зачем было называть ему адрес бара? Явится туда раньше нас, приведет с собой дружков из полиции, кого спросить — он знает, вот и прощай ударный материал.

Шику задумался — сам того не зная, Раул высказал сомнения, мучившие и самого Шику.

— Не забывай, Раул Педрейра, доктор Вагнер готов делить с нами успех, а браться самому за изъятие кассеты, которая была обещана нам, — для него слишком рискованное мероприятие. Он, возможно, придет, но исключительно для того, чтобы посмотреть на все это издали. Все-таки Вагнер на редкость любопытен, хотя и труслив.

— Шику, к тебе пришла сестра — окликнул его на бегу Дину.

Шику поднялся и неспешно зашагал в холл, где его ждала Жанета.

Они не виделись уже несколько недель, нарушив сложившееся правило хотя бы раз в неделю ужинать где-нибудь вдвоем. Шику стремился к этим встречам по многим причинам. Во-первых, он нежно любил Жанету и всегда был рад провести часок-другой в ее компании. Во-вторых, эти ужины позволяли им регулярно обсуждать насыщенную событиями жизнь матери в компании с Лусией Эленой и Констансиньей. Жанета, как женщина, неизбежно знала больше о планах сеньоры Жудити и бывшей супруги Шику, а он хотел быть в курсе их планов — слишком уж деятельными натурами были эти две особы. До определенного момента они тратили свою энергию друг на друга да на воспитание Констансиньи, но с недавних пор наблюдательный Шику стал примечать, что все чаще мать заговаривает с ним о замечательном характере Лусии Элены и о своем желании видеть сына не холостяком, а в семейном кругу. Он отлично знал свою мать, дону Жудити, никогда не ограничивающую себя в желании руководить жизнью детей. Результаты этого руководства Шику сполна испытал на себе и теперь, при всей своей любви к матери, стремился знать о ее планах заранее. В этом Жанета всегда отлично помогала ему. В свою очередь, Шику непременно предупреждал Жанету о готовящихся мероприятиях по наведению порядка в ее жизни. Жудити любила обсуждать проблемы дочери с сыном и наоборот…

Несколько раз за последнее время Шику удавалось выкроить из своего сумасшедшего жизненного графика пару часов, чтобы повидаться с сестрой, звонил ей, даже заказывал столик в ресторане, но она под любым предлогом отклоняла приглашение. Это нежелание видеться с ним, любимым братом, да звенящий счастливый голос явно свидетельствовали о том, что в жизни Жанеты происходят немаловажные события. Но Шику слишком хорошо помнил сестру, страдающую и униженную, и желал уберечь ее от новых разочарований, но чувствовал себя бессильным в этом — Жанета избегала его.

И вот неожиданность: она сама явилась в редакцию, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Она поднялась ему навстречу, и, глядя в ее сияющие глаза, Шику все понял без слов.

— Ты приехала сообщить мне, что снова сошлась с этим… Атилой? — Шику сразу, как только увидел сестру, догадался, зачем она приехала. Новость не обрадовала его, хотя он всей душой был бы рад счастью Жанеты. Но Атилу он не любил, не понимал и не принимал.

— Я не выдержала… Да и все мои старания выкинуть его из головы, вычеркнуть из моей жизни были напрасными. Тебя смущают все эти рассказы про его увлечения? Я воспринимала и воспринимаю их спокойно. Атила, в сущности, большой ребенок, который очень… очень привязан ко мне. Теперь, когда мы снова…

— Жанета…

— Я достаточно настрадалась за те дни, что провела без него. Ты же сам все знаешь, насмотрелся на мои слезы. — Жанета припала к груди брата. — Я слишком привыкла к тому, что рядом есть нежный, веселый человек, с которым мне очень и очень хорошо. Я с ним счастлива, Шику! Посмотри на меня, я бы умерла, если бы он исчез навсегда, я бы даже спустилась в ад, чтобы найти его и быть рядом с ним…

Шику отошел к окну и долго смотрел вниз — на гудящий поток машин, на изгиб залива, на растянувшуюся, словно разморенная змея, Капакабану. Разглядел он и стоящую у подъезда машину сестры, из открытого окна которой свешивалась мужская рука.

— А ты не думаешь, что создаешь себе проблему на всю оставшуюся жизнь? Атилу может оказаться непосильной ношей.

— Атилу может обладать всеми пороками, какие только есть на земле. Но для меня это ничего не меняет. Пойми, Шику, он — мой единственный мужчина, для меня не существует никого другого. Моя судьба — быть рядом с ним.

Шику понимал, что всякое его слово, сказанное сейчас против Атилу, пройдет мимо Жанеты. Она уже приняла главное решение, и сейчас она не ищет совета у брата, она извещает его о принятом решении. Что ж… Шику поднялся:

— Мне пора. Дела.

— Погоди! — Жанета тоже встала. — Не хочу, чтобы между нами возникло непонимание. Пойми: ведь я тоже не святая. Быть его судьей не хочу, да и права не имею — своих грехов девать некуда.

— Я тоже не собираюсь спускать с него шкуру… — грустно улыбнулся Шику.

Жанета чутко уловила перемены в настроении брата: он пошел на попятную, и открытый конфликт с Атилу в его планы не входит.

Жанета прильнула к брату.

— Поверь, все будет хорошо. Атилу дал слово, что больше не будет играть. Он по-настоящему раскаивается. — Жанета замолчала, будто рассматривала сновавших туда-сюда людей. — Атилу любит меня. Он сам хочет сказать тебе об этом. Пожалуйста, поговори с ним, он ждет тебя в баре Тиао.

Шику с грустью посмотрел на сестру, но упираться не стал и, влекомый Жанетой, уже через несколько минут входил в бар Тиао Алемау. Шику любил это уютное местечко недалеко от редакции. Сотрудники «Коррейу Кариока» здесь часто выпивали по маленькой, встречались с людьми, обсуждали редакционные проблемы. Теперь вот навстречу Шику поднялся сердечный друг сестры.

Они говорили недолго. Шику сразу оборвал Атилу, пытавшегося исповедаться ему:

— Мне ничего не надо объяснять. Если Жанета простила тебя, я не буду в это вмешиваться. Она взрослый человек и знает, чего хочет.

— Но ты должен знать, как я люблю ее…

Шику жестом остановил Атилу:

— Я пришел сюда по ее просьбе. Ты для меня пройденный этап, но она действительно тебя любит.

— Ты увидишь, я сделаю ее счастливой!..

Шику неторопливо допил пиво.

— Именно на это я и надеюсь, я очень надеюсь, Жанета будет счастлива с тобой. Она заслужила это счастье, хотя ей предстоят еще объяснения с матерью и дочерью. Я хочу, чтобы ты знал: ей придется многим пожертвовать, чтобы жить той жизнью, которую она выбрала.

— Я люблю твою сестру, Шику, и постараюсь доказать это и твоей матери, и твоей племяннице.

Шику поднялся.

— Дам на прощание тебе один совет. Не переступай черты. Если я увижу слезы на глазах сестры, я покончу с тобой. Понятно?

— Понятней не бывает.

По дороге в редакцию Шику все еще обдумывал решение Жанеты вернуться к этому проходимцу. Как бы он, Шику Мота, ни относился к Атилу, сестра прямо светится от счастья. Конечно, ей было важно, как он, ее брат, отнесется к такому повороту ее жизни — иначе, зачем ей было приезжать сюда? Шику подумал о Жуане: девушке, конечно, будет нелегко жить под одной крышей с Атилу. Шику дал себе слово, что не даст племянницу в обиду.

Вся без исключения редакция с удовольствием наблюдала за Раулом и Аной Паулой, которая уже четверть часа колебалась, принимать или нет цветы, преподнесенные ей влюбленным фотографом. Дину, Зезе, Жакес, Эм-Си, забросив свои дела, наперебой давали советы Паулинье и морально поддерживали Раула.

Наконец все благополучно разрешилось: Ана Паула взяла букет и даже, по настоянию зрителей, наградила галантного фотографа поцелуем

Раул, сраженный невиданным успехом, а еще более уничижительным взглядом Шику, поплелся в лабораторию за отснятым материалом. Ана Паула, приткнув букет в первое попавшееся место, подошла к столу Шику.

— Давай-давай, занимайся Раулом. Ему пора остепениться, а для тебя он готов на все. — Шику не без удовольствия оглядел ладную фигурку девушки.

Паулинья резко вздернула голову;

— Зачем ты так шутишь?! Ты же знаешь, что я мечтаю о другом…

Шику ласково остановил ее:

— Ана, ты заслуживаешь гораздо лучшей доли, а тот, о ком ты мечтаешь… Послушай меня. — Шику старался говорить как можно убедительнее. — Обрати свое внимание на Раула. Он, при всех его недостатках, парень славный. Поверь мне.

Девушка невесело усмехнулась;

— Вот и он говорит, чтобы я ему верила. Но я не верю: слишком он старается. — Девушка подняла на Шику свои огромные шоколадные глаза. — Если бы на его месте был ты… Шику, у меня действительно нет никаких шансов?

Шику посмотрел на часы.

— У тебя есть стопроцентный шанс выпроводить меня отсюда. Где этот Раул? Нам уже давно пора быть в условленном месте.

На освещенной маленькой сцене танцевала Клеопатра. Ее движения, удивительным образом сочетавшие в себе чувственность и целомудрие, производили на зрителей необыкновенное впечатление. Шику, достаточно искушенный в откровенных зрелищах, впервые видел такое. Внутренний жар и внешняя холодность, раскрепощенность движений и сдержанность чувств — Шику еще долго пытался определить секрет производимого эффекта. Но что-то неуловимо знакомое было во всем облике танцовщицы, в плавных поворотах головы, изгибе рук… Все это казалось Шику безумно знакомым.

— Ты узнал ее? — с трудом удерживаясь в границах шепота, проговорил Раул. — Не знаю, что она делает здесь, но ее танец — просто сумасшествие. — Он в экстазе пнул Шику по ноге. — Она танцует лучше, чем сама Ванесса Уау… На это невозможно смотреть спокойно, Шику… Перед этим невозможно устоять. Шику, согласись, что это по-настоящему здорово!

Шику молча смотрел на сцену, пытаясь хоть как-то осмыслить происходящее. Наконец, когда Раул в очередной раз пнул его в бок и кивнул на танцующую девушку, не выдержал:

— Стерва! Настоящая стерва. Я знаю, почему она явилась сюда. Хочет украсть мою тему, сумасшедшая баба. Она, в самом деле, сошла с ума, согласившись выйти на сцену. Если узнают, что она — журналистка, Фернандес просто пришибет ее.

— Никому и в голову не придет, что она не профи. Смотри, как она движется — дух захватывает.

Но Шику смотрел на другую танцовщицу, прошедшую мимо них в сторону кулис.

Шику дернул за руку друга, и они, пригнувшись, стали пробираться между столиками в сторону служебных помещений. Шику торопился: возможность потерять материал представлялась ему очень реальной.

Из-за двери гримерной Ванессы Уау — звезды стриптиз-шоу — доносились голоса, обсуждающие «Клеопатру». Вернее, Ванесса расспрашивала о ней свою приятельницу, которая перекинулась с новой танцовщицей несколькими фразами перед началом шоу. Шику и Раул застыли у двери и настороженно прислушались

— Несла какую-то ерунду, говорила, что участвовала в шоу в Буэнос-Айресе. Прямо-таки горела желанием выступать именно сегодня. Управляющий согласился. Как ты думаешь, Ванесса, она его любовница?

— Понятия не имею, но все это кажется мне очень странным.

Со словами: «Раул, внимание» — Шику постучался и, дождавшись разрешения, распахнул дверь.

В тесной гримерке спина к спине сидели две девушки в накинутых на плечи халатиках, еле-еле прикрывающих обнаженные тела. Шику смущенно потупился, но девушки выглядели совершенно невозмутимыми.

Шику подошел к одной из них — яркой, высокой, с фантастической по красоте фигурой — и присел рядом.

— Есть проблема, Ванесса?

— Да нет, просто обсуждаем новоявленную Клеопатру. Впервые слышу, чтобы нанимали в шоу девушку только потому, что она выступала в неизвестном аргентинском казино, которое никто, кроме нее, не знает.

Раул присел рядом и игриво поправил сползшее плечико халатика танцовщицы.

— Да, но у девушки большой эротический талант. Даже Шику она понравилась, а он у нас известный скромник.

Девушка, подружка Ванессы, засмеялась и вышла из комнаты, оставив Ванессу наедине с гостями. Лишь только дверь закрылась, Ванесса посерьезнела.

— Боюсь, не Пабло ли прислал ее следить за мной.

Шику понимающе кивнул головой.

— Танцует она, конечно, здорово, но твои подозрения справедливы. Ради собственной безопасности тебе лучше держаться от нее подальше. Мой тебе совет: избегай даже разговоров с ней.

Ванесса кивнула и попросила их подождать за дверью. Приятели вышли и остановились у прохода на черную лестницу.

Раул закурил.

— Впервые слышу о казино в Аргентине. Разве они там есть?

— Она решила, что есть, — ответил Шику, ему стало очень страшно за Жулию Монтана.

Ванесса вернулась, и Раул, быстро забыв, что они на работе, начал ухаживать за Ванессой, используя весь свой нехитрый, весь апробированный арсенал: комплименты на грани дозволенного, немножко развязности, игривый тон, побольше юмора, нахальства — и успех почти наверняка гарантирован. Однако Ванессе явно было не до ухаживаний Раула Педрейры. Она закрыла дверь на ключ, быстро подошла к своей сумочке и протянула Шику дискету.

— Я скопировала все файлы из ноутбука Пабло. А здесь, — она протянула крошечный блокнотик, — все телефоны, имена и цифры из его ежедневника. — Ванесса усмехнулась. Записи вел при мне, думал, наверное, что дура ничего не поймет. Дура не дура, а все поумнее его крашеной блондинки.

Шику листал блокнот, и его бросало в жар. Еще бы! Заполучить все расчеты, имена поставщиков и кредиторов одного из крупнейших мафиози Рио-де-Жанейро! Шику оторвался от блокнота и внимательно посмотрел на девушку:

— Ты уверена, что не передумаешь? Ведь обратной дороги не будет.

— Я знаю. — Ванесса закурила. — Но он предал меня. За что? За то, что я любила его, выполняла все его желания, была предана ему как собака. — Она глубоко затянулась. — Когда-то он уговаривал меня танцевать в этом баре, теперь затанцует сам. — Она засмеялась, потом закашлялась и замолчала, уставившись в одну точку.

— Послушай, Ванесса, ты представляешь, какие проблемы у тебя могут возникнуть? — Раул поддержал друга.

— Мести я не боюсь. Просто не желаю, чтобы все ему сходило с рук, — Ванесса поднялась и прошлась по гримерной, — Я что, постарела? Ужасно выгляжу? — Она остановилась перед огромным зеркалом и внимательно посмотрела на себя. Видно было, что она осталась довольна увиденным. — Нет, он просто предал меня, а предательства я не прощаю!

— Ты просто восхитительна! — Раул встал и поцеловал ей руку.

— Ты думаешь? — тихо спросила Ванесса почему-то охрипшим голосом.

Шику пригляделся: роскошная красотка безутешно плакала, как самая никудышная девчонка.

Раул кинулся искать носовой платок, но поиски затянулись, и Шику снова принялся говорить девушке об опасности и об осторожности, о необходимости избегать всяких незнакомых людей, будь то мужчина, женщина или даже ребенок.

— Помни, любой может быть подослан Фернандесом. И эта новая танцовщица тоже. Держись от нее подальше.

Они стали прощаться.

— Если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня искать. Я твой должник. — Шику еще раз проверил, надежно ли спрятаны драгоценные материалы.

— Рассчитывай на нас, даже если вдруг тебе понадобится носовой платок — с сегодняшнего дня он всегда будет со мной. — Раул послал красотке воздушный поцелуй и был вытянут за дверь Шику.

— Пошли быстрей, пока нам не встретилась Жулия.

На следующее утро они появились в кабинете Вагнера ни свет ни заря.

— Что за нашествие в мой кабинет? — Вагнер поверх очков посмотрел на заспанные лица репортеров.

Шику молча уселся в кресло перед столом Вагнера, Раул выбрал стул, стоявший рядом с креслом шефа. Плюхнулся и положил ноги на выдвинутый из стола Вагнера ящик.

— Убери ноги, Раул. Совсем сошли с ума. Врываются без стука, рассаживаются без приглашения, да еще суют ноги мне под нос, бездельники.

— Спокойно, Вагнер, — Раул невозмутимо потянулся, зевнул, — будь снисходителен, я всю ночь трудился в поте лица.

— То, что ты называешь работой, называю безделье.

— Вагнер, жизнь прекрасна! — Шику открыл настежь окно, и в тот же миг порыв ветра взметнул вверх бумаги на столе редактора.

Вагнер вскочил и неуклюже стал ловить их. Закрыл окно, а Раул помог собрать бумаги.

Вагнер водрузил в кресло свое грузное тело и окинул приятелей взглядом, полным скепсиса.

— Вы, кажется, хватили лишнего. Еще одна подобная выходка, и я выкину вас на улицу, что будет совершенно справедливо.

Приятели переглянулись и хором начали считать:

— Один, два, три…

На счет три они выложили перед Вагнером пакет. Он вытряхнул его, и через минуту Шику услышал торжествующий вопль:

— Шику, Раул, мальчики вы мои золотые! Это суперматериал. Супер! Вы уж мне поверьте. Это настоящая бомба, которая взорвет предвыборную кампанию. — Вагнер принялся давить на кнопки телефона.

Все дальнейшее стало происходить с невероятной скоростью. Шику немедленно был вызван с материалами в офис Сан-Марино. Тот долго листал статью, просматривал распечатки счетов, скривил губы в улыбке, глядя на фотографии Пабло Фернандеса, снятого Раулом в обнимку с пышногрудой крашеной блондинкой. Боб Ласерда, стоявший за спиной Сан-Марино, с трудом радость, возбужденно потирая руки. Шику знал о причинах столь радостного возбуждения иджмейкера Сан-Марино. Еще бы! Получить такой компромат на главного соперника в самый разгар предвыборной кампании в сенат.

Сан-Марино оторвался от чтения, подозвал к себе Шику и ткнул пальцем в статью.

— У тебя есть доказательства?

— Я готов их предоставить в любой момент.

Сан-Марино одобрительно кивнул головой и повернулся к Бобу:

— Мне кажется, это пример настоящей журналистики.

Вагнер не скрывал удовлетворения, будто хвалили лично его, и Шику на какой-то момент показалось, что все происходит не с ним. Этот шикарный кабинет, всемогущий Сан-Марино хвалит его за работу, довольно улыбающийся Вагнер, Боб Ласерда, потирающий от предвкушения победы руки.

— Я могу рассчитывать на первую полосу?

— Почти наверняка. Это сенсация недели. А может быть, даже и месяца. — Сан-Марино поднялся с кресла и протянул руку. — Горжусь, что ты работаешь у меня, мой мальчик. А теперь можешь идти.

Шику заехал в редакцию за Раулом, послушал всегдашний треп, разобрал почту и, поняв, что совершенно обессилен бессонной ночью и визитом к Сан-Марино, решил поехать домой и отоспаться. Раул с удовольствием присоединился к нему. Они проспали часа три, а, проснувшись, долго не могли сообразить, какое время суток. Вставать не хотелось, но голод заставил их вылезти из кроватей. Шику вспомнил, что обещала прийти Констансинья, и, сиди на постели в трусах, раздумывал, чем будет угощать дочь. Из душа доносился голос Раула: «Мы витаем с тобой в облаках…» Шику зажал уши: пение Раула, начисто лишенного слуха, не самое лучшее, что можно слушать спросонок.

— Раул, умоляю, замолчи.

Раул вышел из душа с мокрыми волосами, раскрасневшийся и… возмущенный недовольством Шику.

— Твое дурное настроение утомляет. Даже прекрасное раздражает тебя…

— Прекрасное — имеется в виду твое пение? — А что, соседка не раз намекала, что мне следует петь где-нибудь в кафе или ресторане.

— Я ее отлично понимаю. Почему бы тебе и вправду не пойти куда-нибудь. Туда, где ценят не пение, а крик. Ты не поешь, а орешь.

Звонок в дверь не дал Раулу достойно ответить. Он вопросительно посмотрел на Шику:

— Ты ждешь кого-нибудь?

— Констансинью, но она собиралась прийти позже, — Шику торопливо натягивал брюки.

— Ну, тогда это ко мне. Какая-нибудь соседка просит повторить меня мой хит или лучше исполнить для нее серенаду. Раул распахнул дверь, и Шику увидел Ванессу, стремительно входящую в квартиру.

По ее лицу Шику понял, что произошло нечто непредвиденное.

— Не знаю, откуда он узнал, но меня уже ищут его охранники. — Ванесса судорожно закурила сигарету. — Прости, что пришла к тебе, но мне больше некуда идти.

Шику на мгновение растерялся. Он не исключал того, что Фернандес захочет расквитаться со своей бывшей подружкой, но он не был готов к тому, что Ванесса придет за помощью к нему. Она застала его врасплох. Девушка сидела, низко склонив голову. Шику сочувствовал ей — и врагу не пожелаешь иметь противником Пабло Фернандеса. Куда же деваться этой испуганной, растерянной девушке, разом поблекшей и потерявшей свой шик.

— Раул, — Шику посмотрел на друга, — ты не будешь возражать, если мы оставим Ванессу здесь: мне нужно время, чтобы подготовить документы и достать деньги, — Ванесса должна уехать за границу. Только за пределами Бразилии она будет хоть в относительной безопасности.

Раул подошел к зеркалу выдвинул вперед нижнюю челюсть, скосил глаза к носу и сморщился. Рожа получилась престрашная. Раул повернулся к Шику и направил на него воображаемый автомат:

— Вот такие миляги теперь будут охотиться за нами? Нет уж, доставай поскорей документы и пускай девочка поедет куда-нибудь отдохнуть. А пока, — Раул галантно поклонился Ванессе, — я не возражаю, чтобы такая популярная личность, почтившая своим вниманием мою скромную обитель, задержалась в ней на некоторое время.

Было заметно, что у Ванессы отлегло от сердца, она сразу как-то подтянулась, расправила плечи, достала пудреницу и помаду — и через мгновение превратилась в прежнюю Ванессу Уау, пожирательницу мужских сердец.

Ванесса принялась устраиваться в комнате, когда снова раздался звонок в дверь.

— Теперь это уж наверняка Констансинья. — Шику в растерянности замер посреди комнаты и прислушивался к пению Ванессы, доносившемуся из спальни. — Мы договаривались, что сегодня она останется у меня. Теперь надо что-то придумывать, не рассказывать же ей о том, что у нас ночует звезда стриптиз-шоу.

Шику и сам не помнил, что мямлил про срочную работу, про ночной выезд на объект, обращался за поддержкой к Раулу, пялящему смеющиеся глаза в экран телевизора. И Констансинья уже кончила дуться и почти что поверила ему, как вдруг дверь в коридор распахнулась и на пороге возникла Ванесса, одетая в рубашку Раула, и громко поинтересовалась, где ее полотенце.

Дочь, сверкнув глазами, словно грозовой молнией, бросилась к двери и, сколько Шику ни кричал, ушла не оборачиваясь.

Он вернулся и обреченно посмотрел на Раула, скорчившего очередную гримасу, видимо, означавшую соболезнование.

— Тебе смешно, а зря! Даю руку на отсечение — завтра сюда прилетит дона Жудити и устроит фантастический скандал, борясь за мою нравственность.

Дверь ванной комнаты отворилась, и на пороге возникла Ванесса, которой очень были к лицу старенькая пижама Шику и тюрбан из махрового полотенца.

Раул заворожено смотрел на гостью, пожирая ее глазами.

— Вот что я тебе скажу, Шику: главное, чтобы опасения доны Жудити не были напрасными! Раул подошел к девушке и, подав руку, повел показать ей спальню, пожертвованную им в ее пользу.

Затем они еще долго сидели за столом, пили легкое вино, за которым не поленился сходить Раул, разговаривали о пустяках… Глядя на улыбающиеся лица Раула и Ванессы, Шику молил Господа, чтобы этот вечер никогда не кончался. Известный журналист был не из трусливого десятка, но он отлично понимал, на что способен Пабло Фернандес.

Шику проснулся от нескончаемого звонка, спрыгнул с кровати и отворил дверь. Он не ошибся в своих лучших ожиданиях — на пороге стояла дона Жудити.

Он оглянулся и краем глаза отметил, что ни Раула, ни Ванессы нет в квартире, и облегченно вздохнул.

Сеньора Жудити с места перешла в атаку, ей для этого хватило одного вида дамской расчески, оставленной Ванессой у зеркала. Размахивая гребнем перед носом Шику, почтенная сеньора прочла сыну лекцию о безнравственности и об ответственности перед матерью, дочерью и женой.

— Бывшей женой, — только эти два слова удалось вставить Шику в гневную речь матери.

— Ты все равно отвечаешь перед нами своим добрым именем, которое ты должен беречь ради нас. А вместо этого путаешься неизвестно с кем, с какой-то журналисткой. Скоро ты, наверное, притащишь в дом какую — ни6удь потаскушку из соседнего бара.

«Мать даже не представляет себе, как она близка к истине. Но то, что они решили, будто здесь была Жулия, мне только на руку». И Шику быстро сочинил историю об отъезде Жулии в Японию, об их прощальной встрече. Все-таки я неплохой рассказчик — думал Шику, провожая вдосталь накричавшуюся и оттого успокоенную дону Жудити.

Он уже сварил кофе, когда дверь отворилась, и на пороге появились Ванесса и Раул. Раул принялся деловито вынимать из пакетов свежие булочки и фрукты, Ванесса стояла рядом в задумчиво переминалась с ноги на ногу.

— Что вы молчите? Что-то случилось? Вы встретили бандитов Фернандеса? Я же предупреждал, что лучше из дома не выходить, а вы меня не послушались…

Девушка положила перед Шику утренний номер «Коррейу». В глаза бросились огромный портрет Пабло Фернандеса к аршинные буквы заголовка: «Сенат не представляет интереса для Пабло Фернандеса. Он снял свою кандидатуру».

— А где же мои материалы? — Шику не заметил, что льет кофе мимо чашки.

— Их положил под одно место сеньор Сан-Марино. — Раул сел за стол и со смаком откусил булочку.