Телохранитель для принца

17. В преддверии

Спустя некоторое время, когда Люциус покинул дом, а режим работы агентов сменился на ночной, Нова сама пришла к двери принца.

Еле заметно перекатившись с носка на пятку, Рей пообещала себе, что ни за что не сглупит и не поддастся в этот раз ни на обаяние, ни на внушение, если Террон действительно может управлять своей эмпатией. Прийти неожиданно и поговорить с ним под прицелами камер, о которых и Рей, и Террон знают, казалось лучшим способом сдержаться самой и не дать принцу снова подменить видео в режиме реального времени. Он не будет готов и не станет ничего предпринимать.

Нова, выдохнув, постучалась в дверь. Принц не спешил. Рей даже показалось, что он не откроет. Тогда ей, уже настроившейся на сложный разговор, придётся спускаться вниз, в очередной раз проглотив своё недовольство. Ещё один маленький камень на чаше весов её терпения. Ведь Рейлин знала: принц в комнате и не спит. Когда она шла сюда, Террон на экранах слежения сидел на диване и читал какую-то книгу.

Но вот принц наконец отпер дверь. В руке у него была тот самый том, он закрыл его, но указательным пальцем, зажатым между страниц, отметил место, на котором остановился, будто не намерен был надолго отвлекаться.

Террон молчал и, наклонив голову чуть набок, ждал, что скажет ему Рей, сама постучавшаяся в его дверь. Видеть Нову на своем пороге этим вечером после очередной ссоры было странно. То она бегает от него, то, когда он вынужден держаться от неё подальше, сама вот так приходит. Противоречивая, мечущаяся из крайности в крайность… Как и он. Террон, пожалуй, впервые смотрел на Рей отстранено, будто издалека. Изучая и анализируя, боясь подпускать её ближе.

После предупреждения Ларса его распирало два желания: не приближаться к Нове больше ни на сантиметр, чтобы не увязнуть ещё глубже, и не отходить от неё ни на шаг.

Тер по инерции потребовал отстранить Грейсон и тех агентов, что утром особенно не понравились ему. Держаться в стороне от Новы, зная, что он не сможет её защитить, если что-то произойдет, было невыносимо. Сознание искало лазейки в собственном запрете к ней приближаться и оправдывалось благородными целями. Проще было избавиться от этих людей, чем постоянно думать о том, что может случиться с Рей.

— Нам нужно поговорить, — заявила Нова. Вся такая решительная и серьёзная, что Террон невольно хмыкнул. В чем ещё она собирается его обвинить?

— Проходи, — легко согласился он и впустил её внутрь.

Рей вышла на середину комнаты, чтобы точно оказаться под объективами нескольких камер, но не успела начать разговор, как принц прошёл мимо неё.

«Объект вышел на балкон», — услужливо сообщил дежурный в клипсе наушника.

Рей лишь успела глотнуть ртом воздух, пришлось идти за Терроном. Она знала — Орион ничего просто так не делает. В голове Рей прокручивала информацию о камерах перед балконом: у перил их было меньше, но принц, конечно, отправился именно туда. Повернувшись к ней лицом, он ждал, пока Рейлин сама подойдёт к выбранному им месту.

Его безразличие стало очевидно для Рей, когда Террон на мгновение открыл книгу, которую так и не отложил, и посмотрел на страницы.

В ночном парке вместе с фонарями включался искусственный стрекот цикад, так что вся эта темнота звенела от напряжения.

Нова подошла к перилам, встав на расстоянии метра от принца, не ближе, чтобы Террон не смог к ней прикоснуться. У него засосало под ложечкой — верное направление, но такая ужасно выверенная дистанция. Всего-то шаг — и можно обнять и надавить на поясницу, вынудив Нову саму прижаться к нему. Но, нет, сейчас расстояние ровно такое, что «смотри, не трогай».

Орион захлопнул книгу и, положив её на край перил, пояснил:

— Здесь нет ваших жучков. Нас точно не подслушают.

Рей задели эти слова, будто принц обвинял в слежке именно её.

— Какого черта ты отстраняешь моих людей? — сразу и не скрывая накопившегося гнева, спросила Рей.

Террон немного удивился. Рей обычно была до звона сдержанной, а сейчас так явно демонстрировала свою злость. На этот уровень эмоций она переходила тогда, когда он действительно доставал её, и Рей больше не могла терпеть. Так было в медкрыле, когда она потребовала убрать её из охраны. Так было в раздевалке, когда он завёл разговор о её дружке Скайлере. Так было ночью, когда она поняла, что Террон взломал систему слежения.

Террон вспомнил и поцелуй, последовавший дальше. Ещё одно проявление её сдерживаемого темперамента. Сорвавшаяся Нова, злившаяся и метавшая молнии, обжигала и теперь ассоциировалась у него только с той страстью и возбуждением.

— Ты как-то пыталась убедить меня, что я сам могу выбирать себе охрану, — спокойно ответил он, будто даже шутя. Рей показалось, что Террон продолжает над ней издеваться. — Мне не понравилось поведение Грейсон в отношении тебя, я отстранил её, — пожал плечами принц.

— Я сама могла бы с этим разобраться, — сквозь зубы ответила Рей.

Тер сложил руки на груди и наклонил голову, совершенно спокойно рассматривая злую, перевозбужденную Нову. Ему ведь хотелось разрешить ей выпустить все это напряжение на себя. Какой головокружительный секс бы вышел. Но он уже запретил себе к ней прикасаться.

— Ты специально уничтожаешь мою репутацию перед подчиненными, мстишь мне за то, что я не подпускаю тебя к себе?! — всё также зло спросила Рей.

Террон улыбнулся, отведя от неё взгляд. Она не подпускает?! Это он сам не разрешает себе трогать её. Утром ещё мог позволить, а сейчас уже нет.

Тер одернул себя. Может все-таки послать ко всем чертям благородство? Ларс не врал, когда сказал, что они скоро уйдут, но очень удачно ввинтил это в ситуацию. Это ведь не Террон, а Ларс за него решил остановиться, пока не поздно.

Хреновый из Ларса психолог, раз уж Тер даже во время ссоры с Рей продолжает думать только о том, как им может быть хорошо вместе. И все запреты только усиливают эти желания. Это смахивает уже на помешательство.

Помешательство, которое нужно разрушить, пока не поздно.

— Нова, ты сама уничтожаешь свою репутацию, заявившись ко мне в комнату практически ночью, — сказал Террон.

Рей сжала пальцами перила:

— Ты не тронешь меня, пока за нами следят камеры, — сказала твёрдо Рей, показывая, что Террон не заговорит ей зубы.

Террон в противовес этих слов сделал шаг и поворот, встав за её спиной. Хотелось окружить Рей руками, толчком бёдер прижать девушку животом к ограждению балкона, а руками удерживать запястья на перилах. Чтобы можно было почувствовать её тело близко и не дать слишком быстро вырваться. Продолжить отвечать уже шепотом на ухо. Но чертова реакция Новы не позволила. Она до обидного легко ускользнула — сделала шаг в сторону, Террон поймал лишь её запястье.

— Откуда такая уверенность? — съязвил он, злясь.

Рей впервые за несколько дней вновь почувствовала страх перед принцем. Она смотрела ему в глаза, и теперь из них двоих, кажется, Террон был в бешенстве.

— Почему меня должны останавливать чужие взгляды? Это твоя репутация, твои подчинённые, — сказал он, не отводя взгляда.

Пальцы Террона настолько сильно сдавили запястье Новы, что появилась красная отметина грядущего синяка. Рей смолчала, терпя эту боль. Пусть лучше та отрезвит, держа на острие сознание и интуитивные реакции. Ситуация патовая и опасная.

— Ваше Величество, возьмите себя в руки, — обдала она его ледяным тоном, задрав голову выше.

Террон резко дернул её запястье на себя. Чтоб не потерять равновесие, Рей пришлось по инерции сделать пару шагов прямо на него. Он все-таки прижал её к перилам, только лицом к себе. Террон навис над Новой, упираясь лбом в лоб и сдавливая по краям от неё ограждение.

— Рей, я сделал то, что посчитал нужным. Мне не понравилось поведение Грейсон и то, как она на тебя смотрит. Зачем мне было ждать, пока ты разберешься с ней, если проблема решалась быстро и просто, — рыкнул он.

Столько личных местоимений, а ещё её сокращённое имя… Так её звали только близкие друзья. Террон впервые назвал Нову так вслух, будто показал, что прежних границ между ними не будет. Рейлин подняла подбородок выше, почти запрокинула голову, наплевав, что в таком положении она сама тянется к его губам. На вдохе тихим голосом она спросила:

— Скайлер тоже стал проблемой?

Террон весь сжался не столько от вопроса, сколько от тона Рей, который в контраст словам был чувственным и таким многообещающим. Это ведь не он — она так мстит. Плевать Рейлин хотела на Грейсон. Пришла она, только потому что Террон обидел «её мальчика». Принц прошипел:

— Рей, хочешь, чтобы я действительно разозлился?

Нова отвела от него лицо в сторону.

— Я всегда решала свои проблемы сама. Для этого мне не нужна чужая помощь, — сказала она, больше не смотря принцу в темно-серые глаза.

Тер усмехнулся. Всё ещё пытается строить перед ним сильную и независимую… Хорошо.

— Не устала всегда держать оборону? — спросил он, утыкаясь носом в её волосы. Она движением головы попыталась его отодвинуть. — Где твой нож, когда он так нужен? — насмешка, от которой стало ужасно больно, будто он знал, что за тайна скрывается за этим. — Или… тебе нравится, когда на тебя смотрят так, как утром те мужчины на собрании? — Террон прикусил край её уха, с удовольствием ловя отзвуки сбившегося от возмущения дыхания. Рей снова встрепенулась, как бьется крыльями пойманная птица, и ударила плечом его в грудь. Безуспешно. — Рей, какого дьявола ты приперлась ко мне в комнату, если не собираешься остаться тут на всю ночь? — последнее заставило её взять себя в руки, скользнуть вниз и в сторону за спину Ориона. Этот трюк она уже проделывала с принцем, Террон был готов и легко избежал захвата сзади. Зато девушка всё-таки разорвала с ним контакт и отошла на пару шагов.

Дыхание Рей сбилось. Вся ситуация походила на их бой в Вирте. Одна атака за другой, чтобы соперник не успел опомниться, чтобы даже на вздохи не хватало времени.

— Ты идиот, — выпалила она.

Террон с горечью улыбнулся: «Правильно, ненавидь меня. Так нам обоим будет проще все это забыть». Он снова взял оставленную им на перилах книгу и посмотрел на её страницы.

— Госпожа Нова, кажется камеры 21 и 26 вышли из строя. Разберитесь с этим.

Рей, вытянувшись, посмотрела в его книгу. Секунду спустя она молча развернулась и направилась к выходу из комнаты.

Террон же не сдвинулся с места. Он и дальше смотрел на гибкий экран размером не больше старомодной открытки, что расположился закладкой между страниц.

Он смотрел на взломанные Ларсом камеры. Проследил всю их цепочку по пути Новы. Рей шла так решительно, что было видно — она в ярости.

Террон большим пальцем огладил её спину на экране. Скверная вышла игра. Хотел хотя бы так удовлетворить своё эго, а в итоге почувствовал себя мудаком, не получив в сущности ничего. Ведь мог обмануть и притвориться кем-то ещё, не поехавшим извращенцем, но… им он и оказался. Мог получить что-то настоящее на память: поцелуй, касание, ночь. Но уязвленное королевское эго предпочло никому ненужные слова. Не слова, а клинки — те, что резали по старым рубцам. Таким он и останется в её памяти.

Последняя мысль колола, как терновый венец, осознанно надетый вместо короны.

Нет, все-таки Ларс хороший психолог… Он мастерски умеет сеять сомнения в чужих сердцах.

Седовласый мужчина в светло-сером костюме сидел напротив в низком кресле. Люциус, как зеркальное отражение, пытался поймать его движения и мимику. Он хотел подстроиться и понять, что же стоит за этой встречей, назначенной господином Ли-Цином — новым консулом империи Синьдзе на Эдеме. Он только вступил в должность и прибыл буквально несколько часов назад.

Молодая официантка с бледно-голубыми волосами поставила на низкий столик поднос со звенящими бокалами. Люциус на мгновение поморщился, поймав от неё нотки кислого волнения, впрочем ими тоже можно приправить этот разговор.

— Неужели империя так напугана возвращением Ориона-младшего, что вам пришлось так поспешно сорваться с Эпоса к нам? — в голосе Люциуса не было ни капли издевки, лишь искреннее волнение.

Ли-Цин мгновение молчал, затем, отпив из низкого стакана янтарной жидкости, сказал:

— Вы прекрасно знаете, что Ковантас Орион опасен для Эдема ничуть не меньше, чем для Эпоса. К несчастью, наш мир — колыбель слишком сильных древних родов. Оставлять их без контроля нельзя.

Люциус прекрасно это знал и не стал возражать, вот только пришлось ещё придушить в себе желание высказаться, что методы контроля империи крайне сомнительны и малоэффективны, так сказать…

— Я хотел попросить вас способствовать нашим переговорам с Орионом. На самом деле мне жаль, что мальчишка доставил вам хлопоты, и Эдему пришлось ввязаться в наши распри. Я меньше всего хотел, чтобы ваш мир пострадал от этого…

Люциус кивнул, признавая про себя, что консул довольно наглый тип. Пусть и не прямо, но, похоже, он угрожал Эдему последствиями, если они стану совать палки в колеса. Конечно, их маленький Эдем не сможет противостоять в прямой схватке Эпосу, но это не значит, что он прогнётся под какого-то императора. Тот и так захватил слишком много власти в своём мире, и Эдем не намерен поддерживать его экспансию дальше. В конце концов они и сами могут совладать с Орионом и получить от этого выгоду.

— Эдем всегда за то, чтобы конфликты решались мирным путем, так что мы только «за» начало ваших переговоров, — против своих скрытых мыслей заверил Люциус. — Мы уже давно начали подготовку к вашим с принцем переговорам.

Террон сидел в флаере, направляясь на очередную встречу, которая должна была закончиться лживыми заверениями дружбы. Он устал от этого вранья. Раньше, решившись прибыть на Эдем, он надеялся, что получится избежать худшего сценария, озвученного Ларсом. Теперь Тер понимал: всё, о чем говорит Стратос, сбывается. Возможно, на принца навалилась меланхолия от неизбежности будущих событий или от того, что его попытка оттолкнуть Нову вылилась в нечто отвратительное.

Последние три года его приближенные, несмотря на их образ жизни, находили себе кого-то. Ларс, как ни скрывал это, но набегами встречался с Хеленой. Сигурд, раньше не стремившийся заводить постоянные отношения, всё чаще возвращался в одно место на Гранд Терре. Место, где жила Танья.

С Терроном же все выходило, как в разговоре с друзьями во время первого их завтрака на Эдеме. Либо ничего не значившие встречи на одну ночь, которые поддерживал ранее Сигурд, считая это скорее нуждой, чем развлечением. Либо, если намечалось что-то долгосрочное, строгие предупреждения и запреты Ларса. На самом деле у Ориона не было даже надежды на что-то серьезное на его пути. Словно он не имел права на жизнь, как у других, даже как у его друзей. Он же наследник Селестины, который должен спасти страну и занять трон.

Почему ему давали цели, но отбирали смыслы…

Террон, кажется, разочаровался во всем, даже в своих чувствах к Нове. В конце концов она ведь агент Люциуса. И очевидно, что связана с предательством. Бороться за неё глупо.

Друзья иногда ставили принцу в пику умение добиваться своего. Значит и забыть это все у него получится, если он захочет по-настоящему. В сущности это даже смешно. За все это время он получил от Новы только один поцелуй. Между ними было больше ссор, чем… Были одни ссоры. Так почему упрямое сознание цеплялось за это мимолетное соприкосновение с девушкой из чужого мира в круговерти его проклятой жизни?

Машина приземлилась. Раньше они заезжали на подземные парковки, но сегодня оказались у центрального входа. Сигурд вышел и помедлил, оглядываясь по сторонам. Армория, как личный телохранитель, должен был убедиться в безопасности, прежде чем выпустить из машины принца. Он наконец наклонился к двери. Террон уже подался вперёд, чтобы выйти, но прозвучал громкий хлопок. Алыми брызгами окрасилось стекло. Ларс резким движением отдернул Террона назад, вглубь машины.

Задыхаясь, он ощупал плечи Ориона.

— Я в порядке, твою мать! — прорычал Террон. — Попали в Сигурда…

Рей впервые за те дни, что переехала в особняк, набрала номер Кая. Ей нужна была какая-то опора, и она надеялась найти её, услышав голос друга.

Чертов принц и очередная сцена, которую он устроил на балконе вчера вечером. Рей гнала от себя осознание, что на самом деле это она пришла к Ориону устроить скандал, а он поддержал её в этом. В действительности Рейлин чувствовала во всем этом фальшь. Как будто Орион специально так поступил, и это был контролируемый им гнев. Он осознанно бил словами, словно вынуждал её ненавидеть себя.

Камеры он все-таки обманул. Те две, что могли более или менее заснять их, не сломались. Но когда принц вышел на балкон, от его движений зажглись фонари. Камеры не отключили ночной режим, дав засвет, который не сразу заметили агенты на черно-белых экранах. Так что те увидели Рей и Ориона только в боковые камеры вскользь.

Тугие гудки в динамике отбивали свой монотонный ритм… В какую-то секунду Рей решила, что зря позвонила. Зачем она вообще вызвала его номер, когда находилась в раздрае? Что она скажет Каю? Что поругалась с принцем?

Рей ведь хотела просто услышать его голос и успокоиться, но не желала перекладывать свои проблемы на друга. Ощущение, что она попала в липкую паучью сеть, не покидало Нову который день. Причем у этой паутины было два полюса, два хозяина. Её пеленали по очереди то Люциус, связывая обязательствами, то Террон, мастерски играя на чувствах. Итог: она не могла покинуть свою службу, даже этот чертов дом, но и пребывание здесь, рядом с Терроном превратилось в ад.

Нова сегодня снова не вышла на завтрак и всячески старалась избегать встреч с принцем и с его людьми. Сигурда она не боялась, но вчерашнее поведение Ларса, его интерес к ней и тот «дружеский» разговор настораживали.

Гудки в трубке оборвались сообщением о том, что абонент недоступен. Нова с омерзением откинула телефон. Теперь, не услышав голоса Кая, она поняла, зачем звонила ему. Хотелось убедиться, что весь ее мир не замкнут только на службе, на этом чертовом особняке, который ей не позволяет покинуть Люциус. Что, кроме паутины, в которой она застряла, есть что-то другое. Но иное на том конце трубки было ей недоступно.

— С Сигурдом всё в порядке, — сказал Ларс, разобравшись со всеми делами в госпитале.

Террон был в бешенстве. Снайпер прострелил Армории грудь. Стрелка в этот раз не поймали, и он ушёл.

— Гурд очень везучий. Пуля не попала ни в голову, ни в сердце. Проскочила под ключицей навылет. Даже легкие не задела… Если мы доверимся местной медицине, то через неделю он забудет о ране.

— А если … — Террон хотел сказать о своей регенерации. Он ведь мог делиться не только теневыми клинками с союзниками.

— Нет. Нельзя сейчас тратить твои силы, всё равно это займёт слишком много времени, три-четыре дня.

— Мы не можем его оставить здесь, — сказал принц, ожидая, что Ларс отложит их план.

— Ты должен, — сказал Ларс. Сколько давления было в этих простых словах.

Орион… Принц… Король должен.