Темное наследие

8

КАЛЛИ

Ребята уходят вскоре после того, как Эмми и Стелла устраиваются поудобнее на диване Алекса.

Каждая из нас получает по поцелую перед тем, как исчезнуть, хотя тот, который я получаю от Алекса, гораздо более трогательный, чем тот, который они обе получают от своих парней.

Эмми и Стелла обе цепляются за них так, как будто никогда не хотят выпускать из виду. Но мы все знаем, что им нужно уйти. И они ни за что не остановили бы ни одного из них от того, что им нужно было сделать.

В ту секунду, когда закрывается входная дверь, они обе обращают на меня свои сочувствующие, но заинтригованные глаза.

— Не надо, — выдыхаю я, точно зная, что они собираются сказать. Я крепче прижимаю свою теплую кружку и делаю глоток.

— Зона, свободная от осуждения, малышка Си. Ты делаешь все, что тебе нужно, прямо сейчас, чтобы помочь себе. Но просто знай—

— Нам нужны подробности, — заканчивает Эмми, как будто они один долбаный человек.

— Я люблю вас двоих, вы знаете это, верно? — Спрашиваю я, чувствуя их поддержку, даже если она проявляется в их собственном стиле поддразнивания и ебанутости.

— Мы тоже тебя любим, Калли, — говорят они оба в унисон.

— Итак… насколько удобна кровать Алекса? — Эмми добавляет с ухмылкой.

Грустный смех срывается с моих губ. — Это то, что мне было нужно. Он… черт, — вздыхаю я, опуская кружку. — Он просто самый милый, самый поддерживающий человек, которого, я думаю, я когда-либо встречала.

— Грубо, — слегка ворчит Стелла.

— Я знаю, что он делает это из-за всей этой истории со мной и Деймоном, и, если бы этого не произошло, я уверена, что сейчас все было бы совсем по-другому. Находясь с ним, я чувствую себя ближе к Деймону, и я вроде как думаю, что он чувствует то же самое.

— Ты действительно милая маленькая девочка, не так ли? — Спрашивает Эмми с улыбкой.

— А потом… что?

— Не обращай на нее внимания. Она просто дразнится. — Я свирепо смотрю на них двоих. — Она предполагает, что ты спишь с ними обоими.

— Э-э… — Выражения моего лица, очевидно, достаточно, чтобы дать им ответ, который они уже знали, потому что они обе смеются надо мной. — С Алексом ничего подобного не было.

— Мы знаем. Мы просто дразним.

— Я так рада, что он тот, кто тебе нужен.

— Я просто надеюсь, что возвращаю должок, потому что я даже представить не могу, через что он сейчас проходит.

— Он что-нибудь сказал? — Спрашивает Эмми, внезапно становясь серьезной.

— Например, что?

Она пожимает плечами. — Я не знаю, но ты все время слышишь эти истории о близнецах. О том, что они чувствуют боль за другого, знают, когда тот болен, и все такое странное дерьмо. Я просто подумала, не…

— Я не думаю, что они такие близнецы, — говорю я печально. — Хотя он и сказал, что не чувствует, что его больше нет. Но что это вообще значит? — Вероятно, это просто говорит надежда.

— Возможно, этого и не будет. Доказано, что близнецы разбираются в таких вещах. Алекс может что-то заподозрить.

Как бы мне ни хотелось ухватиться за этот ход мыслей и следовать ему, пока это все, о чем я могу думать, я знаю, что не могу. Надеяться прямо сейчас опасно. Мне нужно держать голову наготове.

— Я не могу позволить себе поверить в это.

— Я понимаю это, Кэл. Действительно понимаю.

Наступает тишина, когда мы погружаемся в собственные мысли.

— Я думала, ты обещала мне кофе и завтрак, — в конце концов произносит Эмми.

— Ты такая же плохая, как и парни, — бормочет Стелла.

— Мы сделаем заказ, да? — Спрашиваю я в спешке. Сила страха, который накатывает на меня при одной мысли о том, чтобы выйти за пределы этого здания и столкнуться с миром, почти парализует.

Видя, как это поглощает меня, Стелла бросается ко мне, обнимает за плечи и берет мою свободную руку в свою.

— Все, что тебе нужно, Калли, — шепчет она.

— Я… я просто не готова—

— Тсс. Тебе не нужно нам ничего объяснять, хорошо? Мы счастливы следовать твоему примеру и просто быть теми, кто тебе нужен.

Что мне сейчас нужно, так это оказаться в объятиях Деймона или моего отца.

Но ни того, ни другого не произойдет.

Осознание этого вызывает рыдание, вырывающееся из моего горла, когда волна горя захлестывает меня настолько сильно, что у меня нет шансов побороть ее, поэтому я просто позволяю себе утонуть в ее темноте.

Кружку забирают у меня из рук, прежде чем тепло Эмми распространяется по другой моей стороне, оставляя меня зажатой между ними двумя.

Я теряюсь в своем горе и рыдаю на плече Стеллы, промокая ее толстовку и цепляясь за них обоих, как будто они смогут не дать мне утонуть.

В какой-то момент мои рыдания стихают, и наступает истощение.

Я засыпаю, а они все еще обнимают меня, и мои предательские сны уносят меня обратно в дом бабушки и дедушки Деймона, где палит солнце, а мой мальчик валяется рядом со мной без рубашки и с широкой улыбкой на лице.

Я понятия не имею, как долго я без сознания, и не понимаю, что меня перенесли, потому что я лежу на диване, укрывшись одеялом Алекса. Его запах окружает меня, помогая успокоиться и придавая мне немного сил.

— Я ненавижу чувствовать себя такой беспомощной. Должно быть что-то, что мы можем сделать, — говорит Эмми, ее голос приглушен где-то в комнате.

— Нам просто нужно быть здесь. Или, если ты хочешь пойти и еще немного покопаться, я могу остаться, — предлагает Стелла.

— Ты действительно думаешь, что они найдут кого-нибудь еще живым? Тео сказал, что прошло уже несколько дней.

— Я знаю. Я просто… мы не можем терять надежду.

Нет никакого движения, но я чувствую на себе их взгляды. Мою кожу покалывает, кровь кипит.

Но я не открываю глаза и не даю им понять, что я не сплю.

— Я беспокоюсь о ней, — шепчет Стелла.

— С ней все будет в порядке. Она намного сильнее, чем все думают.

— Что ж, ей удалось приручить дьявола, — язвит Стелла, пытаясь разрядить обстановку.

— Знаешь, в этом есть большой смысл. То, как Алекс бесстыдно флиртовал с ней.… все это было сделано для того, чтобы вывести его из себя.

— Но это не сработало, не так ли? Этот упрямый ублюдок со своими эмоциями как скала.

Я не могу не позволить своему сердцу воспарить, когда Стелла говорит о нем так, как будто он все еще здесь. Это питает ту частичку надежды, которую я пытаюсь подавить.

— Что-то подсказывает мне, что он с ней совсем другой.

— Черт возьми, я хочу получить шанс увидеть это.

— Да, — вздыхает Эмми. — Ты действительно думаешь, что есть шанс?

Стелла отвечает молчанием, и это разрушает то, что она сказала раньше.

— Она этого не заслуживает. Потерять Эвана достаточно плохо. Но если она потеряет и его тоже…

— Я знаю. Но с ней все будет в порядке. У нее есть мы, Алекс, все остальные.

— Удалось ли Тео поговорить с Нико этим утром?

— Нет. Его телефон по-прежнему переключался на голосовую почту.

— Черт, — шипит Стелла. — Что, черт возьми, теперь будет? Он следующий в очереди на место Эвана, верно?

— Думаю, да.

— Но отдали бы они это ему? Он такой молодой и—

— Глупый? — Предлагаю я, наконец давая им понять, что я проснулась.

Эмми заливается смехом.

— Я собиралась проявить больше сочувствия и сказать «неопытный», но, думаю, если обувь подойдет… — добавляет Стелла.

Спускаю ноги с дивана, сажусь, прижимая к себе пуховое одеяло, как будто это комфортное объятие.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Эмми, они обе изучают меня так, как будто я вот-вот разлечусь на миллион кусочков прямо у них на глазах.

— Сонной, — бормочу я, игнорируя непрекращающуюся боль в груди.

— Ты пропустила кофе и завтрак, — указывает Стелла, и я бросаю взгляд на пустые обертки перед ними.

— Пропустила? Прошло несколько часов, я снова проголодалась.

Мы обе с изумлением смотрим на Эмми.

— Конечно, ты такая. Что тебе хочется, Калли?

— Э-э… — Я колеблюсь. Понятия не имею, когда я ела в последний раз, но сейчас это самое далекое, о чем я думаю. Вероятно, я должна умирать с голоду, но я не чувствую ничего, кроме боли.

— Китайская еда? — Предлагает Эмми, зная, что это моя любимая кухня, но я не уверена, что смогу это переварить.

Я качаю головой, пытаясь придумать что-нибудь, что я могла бы съесть. Мне нужно поесть, черт знает, что мне это нужно. Каким-то образом я должна найти способ преодолеть все это горе и невзгоды и дать своему телу необходимое топливо.

Чувство вины скручивает мой желудок, когда я думаю об огромном секрете, который я скрываю от своих самых близких друзей. Но я знаю, что поступаю правильно.

Мне нужен секрет прямо сейчас. Мне нужна эта небольшая связь с Деймоном, о которой знает только Алекс. Каким-то образом это помогает сохранить ему жизнь.

— Начос, — выпаливаю я. — Я могла бы съесть начос.

— По-моему, мексиканская кухня — победитель. — Эмми достает свой телефон сбоку, чтобы найти, где заказать. — Маргариту? — спрашивает она, и улыбка озаряет ее лицо.

Черт.

— Вы двое можете. Я не уверена, что выпивка — хорошая идея для меня прямо сейчас, — говорю я, молясь, чтобы они не поняли моего заявления.

— Ты уверена? Это может помочь снять напряжение, — спрашивает Стелла.

— Я уверена. Я просто возьму воды или еще чего-нибудь в холодильнике Алекса, — говорю я, поднимаясь с дивана и направляясь в его комнату, чтобы воспользоваться ванной.

Я писаю, прежде чем встать перед раковиной и посмотреть на себя в зеркало.

Мое лицо бледное, настолько бледное, что граничит с серым, а кожа под глазами такая темная, что кажется, будто меня ударили. Но от разбитости в моем обычно ярком взгляде у меня перехватывает дыхание.

— Возьми себя в руки, Каллиста. Всем нужно, чтобы ты была сильной. Твоему ребенку нужно, чтобы ты была сильной.

Слезы наполняют мои глаза, когда я шепчу эти слова про себя.

Это так сюрреалистично. Как будто я прямо сейчас живу чьей-то другой жизнью.

К сожалению, это очень похоже на реальность.

Мне нужно что-то сделать с этим положительным тестом. Записаться на прием к врачу. Погуглить, что, черт возьми, я должна делать. Что-нибудь. Что угодно. Но перспектива думать о будущем, в котором его может не быть, где этому ребенку может не хватать не только дедушки, но и отца?

Черт.

Я наклоняюсь, боль пронзает меня слишком сильно, чтобы выносить, когда я думаю о том, что могло бы быть.

Я даю себе две минуты на то, чтобы понежиться, прежде чем ополоснуть лицо, еще раз почистить зубы, попытаться расправить плечи и высоко держать голову.

Это тяжело. Действительно чертовски тяжело.

Но я должна это сделать.

Ради папы.

Ради Деймона.

Ради маленького зернышка, которое растет внутри меня.

Моя рука лежит на моем плоском животе.

Что бы ни случилось, этот малыш — их наследие. Он пойдет по их стопам и будет гордиться тем, откуда он пришел.

Подавляя комок эмоций, который снова подступает к моему горлу, я распахиваю дверь и выхожу.

И Эмми, и Стелла обеспокоенно смотрят на меня, пока я продолжаю сражаться со слезами, наворачивающимися на глаза. Но, по крайней мере, когда вся моя жизнь разваливается на части вокруг меня, у них нет причин спрашивать, для чего нужны эти конкретные слезы.

— Чувак в пяти минутах езды. На этот раз ты можешь спуститься за едой, — говорит Стелла Эмми, проверив телефон, который лежит между ними.

— Я пойду, — выпаливаю я.

— Нет, все в порядке.

— Я серьезно, — говорю я, делая шаг к входной двери. Моя потребность в глотке свежего воздуха слишком велика, чтобы отрицать ее.

— Э-э, хорошо. Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой?

Я смотрю на них обеих, ненавидя то, как сильно они борются с тем, как помочь мне прямо сейчас.

— Я в порядке. Я просто хочу подышать свежим воздухом. Я захвачу еду и сразу вернусь наверх.

— Тебе, наверное, стоит надеть еще что-нибудь, — предлагает Эмми, глядя вниз на мои голые ноги, которые выглядывают из-под толстовки Алекса.

— Я всего на минутку, — говорю я, одергивая подол и направляясь к двери.

— Возьми это. На всякий случай, — призывает Стелла, протягивая мне мой телефон.

— Конечно, мам, — поддразниваю я. Она пожимает плечами, ничуть не заботясь о том, что ведет себя немного властно. И, честно говоря, я тоже.

— Люблю тебя, Калли.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я, мое сердце сжимается от слов, которые я хотела бы сказать Деймону субботней ночью.

Со вздохом я оставляю их позади в поисках всего лишь нескольких минут одиночества.

Как я и ожидала, в коридорах гробовая тишина, и всего через несколько секунд я стою перед лифтом, ожидая, пока он поднимется.

Но пока я стою там, воспоминания начинают всплывать в моей голове.

Ночь, когда я сбежала от него — ночь, когда я накачала его наркотиками, — возвращается ко мне, и я прислоняюсь спиной к стене, когда тяжесть этого опрометчивого решения обрушивается на меня со всей силой.

Я могла убить его в тот день. Я понятия не имела, что делала, когда добавляла те таблетки в его напиток.

— Деймон, — выдыхаю я, еще сильнее ощущая его потерю за эти несколько минут.

Но, несмотря на угрозу очередной панической атаки, мне удается восстановить дыхание, прежде чем оно сбивается. И вместо того, чтобы запереться в металлическом ящике без достаточного количества воздуха, я направляюсь к лестнице.

В ту секунду, когда я прохожу через двойные двери на входе, я делаю глубокий вдох и поднимаю лицо к солнцу, позволяя ему согревать мою кожу в течение нескольких минут.

Я хочу сказать, что это заставляет меня чувствовать себя лучше, но прямо сейчас я не уверена, что что-либо способно на это.

Звук приближающегося мопеда возвращает меня к реальности, и когда я опускаю голову, я обнаруживаю, что он остановился передо мной.

— Для Эмми? — спрашивает он, бросая любопытный взгляд на мой наряд, но быстро берет себя в руки и открывает маленький рюкзак, чтобы достать нашу огромную сумку с едой. Мои глаза расширяются при виде этого, но я не могу отрицать урчание в животе при одной мысли о том, что внутри.

Я бормочу слова благодарности, прежде чем направиться обратно в здание, и на этот раз нажимаю кнопку лифта, не желая подниматься пешком до предпоследнего этажа.

Голоса звучат у меня в ушах за мгновение до того, как открываются двери, не давая мне шанса убежать — не то чтобы мне действительно нужно больше убегать от кого-либо в этом здании, но у меня все еще встают дыбом волосы. До тех пор, пока два человека внутри грустно не улыбнутся мне и не отступят, позволяя мне присоединиться к ним.

Я улыбаюсь Джоди, но по-настоящему мое внимание привлекает Бри. Ее сжигает любопытство. И я понимаю почему. Прошло несколько дней с тех пор, как она дала мне этот тест, и она все еще не знает результата. Это, должно быть, убивает ее.

— Как у тебя дела?

— Да, вы знаете, — бормочу я, присоединяясь к ним.

— Я знаю, — бормочет Джоди. И тот факт, что она действительно знает после всего, через что недавно прошла, дает мне связь с ней, которую я никогда раньше не чувствовала. — Я знаю, сейчас это кажется безнадежным, но все наладится. Я обещаю тебе это.

— Спасибо. Я тусуюсь в квартире Алекса с Эмми и Стеллой. У нас есть мексиканская кухня, — говорю я, поднимая сумку. — Ребята, хотите присоединиться?

— Великие умы, да? — Говорит Бри, поднимая соответствующую сумку.

— Звучит заманчиво для нас, — с улыбкой говорит Джоди.

Никто больше ничего не говорит, пока двери снова не открываются и Джоди выходит первой, оставляя меня плестись за Бри, но она замедляет шаг, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Как Нико? — спрашивает она, в ее глазах искренняя озабоченность, которая согревает что-то внутри меня.

Я знала, что ей не все равно, но, когда они проводят большую часть времени, вцепившись друг другу в глотки, об этом легко забыть.

— Честно говоря, я понятия не имею. Я почти не разговаривала с ним, но ребята обеспокоены.

— Ты… как ты думаешь, он бы увидел меня, если бы я попыталась поговорить с ним?

— Есть только один способ выяснить.

— Ты думаешь, он вернется сюда сегодня вечером? Он переночевал у твоих родителей прошлой ночью, верно?

Я пожимаю плечами. Я понятия не имею, что сейчас происходит в голове моего брата, и, честно говоря, мне бы не хотелось даже пытаться в этом разобраться.

— Я уверена, ребята дадут нам знать.

Она кивает, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Джоди отошла достаточно далеко.

— Как ты держишься на самом деле? — спрашивает она.

— Я в беспорядке. — Это вырывается неловким смехом, который просто заставляет меня съежиться.

Она понимающе кивает. — Как бы то ни было, я думаю, он удивит вас всех и однажды появится как ни в чем не бывало. Возможно, с одной-двумя итальянскими головами в качестве приза.

— Мы можем только надеяться, верно? — Печально бормочу я, еще раз желая, чтобы я могла зацепиться за эту надежду.

— Калли, что было… какой результат?

Я вздыхаю, на мгновение отводя от нее глаза.

— Он был положительный, Брай.

Она ахает от моего признания. — О, черт.

— В значительной степени подводит итог. Но послушай, только Алекс и ты имеешь хоть какое-то представление об этом, и я бы действительно хотела, чтобы—

— Твой секрет в безопасности со мной, Калли. И если тебе что-нибудь понадобится, друг, чтобы навестить врачей, с кем-нибудь поговорить. Что угодно. Я рядом, хорошо? — Она тянется к моей руке и нежно сжимает ее. Кажется, что это движение имеет прямое отношение к моим слезным протокам. Прежде чем я понимаю, что происходит, я заливаюсь слезами и снова разваливаюсь на части.