Темное золото

Глава 17

Солнце казалось просто огромным, освещая все вокруг странным красноватым светом. Слабый ветерок, два облачка, зеркальная гладь океана. Глубоко внизу забилось сердце. Земля зашевелилась, приподнялась и разломилась над спальной палатой под домом Эйдана.

Он все еще лежал без сил. Рядом, словно неживая, спала Александрия. Глаза Эйдана распахнулись, ярость, горящая где-то глубоко внутри, разбудила его. За пределами дома, где-то очень близко, затаилось зло, прямо среди бела дня, в тихий послеобеденный час.

Эйдан сделал вдох и закрыл глаза, положив руки на грудь. Почувствовал, как отделяется от тела и зависает в воздухе. Требовалась большая концентрация и немалые усилия, чтобы оставаться бестелесным, бесформенным. Он стал двигаться вверх, проходя сквозь дверь палаты и тяжелый люк подвала. Это дезориентировало. Эйдан ощутил, как колеблются атомы и молекулы, и мысленно встряхнулся. Он давно экспериментировал и уже мог полностью отделяться от тела, контролируя процесс силой мысли. В других формах, в которые он трансформировался, тело видоизменялось, но он не покидал его. Сейчас же только разум и душа оставались неизменными. Звуки были странно искажены, потому что у него не было ушей, он не мог ни до чего дотронуться, а просто проходил сквозь предметы, и это было немного болезненно. Но так как желудка тоже не было, его не тошнило.

Эйдан сосредоточился на том, чтобы не зацикливаться на неприятных ощущениях. Он перемещался по туннелю внутри подземной скалы. Этот проход всегда казался ему узким, порой он задевал стены плечами. Но не теперь, когда он был без тела. Сейчас туннель был огромным.

Он прошел сквозь дверь, которая вела на первый этаж. Сразу возникло темное, угнетающее зло, которое и разбудило его глубоко под землей, наполнив воздух зловонием.

Эйдан прошел сквозь подвальную дверь в кухню, чувствуя вибрации, которые прошли через него прежде, чем он смог их идентифицировать. Смех Джошуа, музыкальный голос Мэри и баритон Стефана. Понимание, что все трое в безопасности, наполнило его счастьем. Чем бы ни было это зловоние, оно пока не коснулось тех, кого он любил, и не нарушило гарантий.

Солнце светило в огромные окна, и Эйдан инстинктивно уклонялся от лучей. У него не было глаз, не было кожи, которая могла бы загореться, но все-таки он испытывал мучительную агонию. Инстинкт самосохранения кричал, чтобы он вернулся в безопасность прохладной земли, подальше от солнца, но зловоние зла побуждало идти вперед.

Все эти столетия, прожитые рядом с людьми, — а он жил с людьми гораздо дольше, чем кто-либо из его народа, — Эйдан не переставал удивляться, что люди так мало думают о системах безопасности, а то и вовсе не обращают на это внимания. Воздух был так пропитан злом, что он почувствовал его, даже лежа глубоко в земле, и очнулся от глубокого сна. И все же Мэри пела в гостиной, протирая пыль с его нефритовой коллекции, а Стефан бормотал, склоняясь над двигателем в гараже. Эйдан хотел крикнуть, предупредить его об опасности, но это отняло бы слишком много энергии, и он не решился. Вместо этого он двинулся через гараж обратно в дом, на кухню, к Джошуа.

Скорее всего, именно ребенок станет целью этого зла, направленного на него и Александрию. Эйдан спешил, но яркий солнечный свет иссушал его энергию. Разум протестовал, прячась от солнца, но он заставил себя пройти через свет.

Джошуа играл со щенком, смеясь, белокурые волосы растрепаны. Ребенок не догадывался об угрожающей ему смертельной опасности.

Эйдан увидел, как собака, скуля, бежит к двери, а Джошуа оглядывается в поисках Стефана и Мэри, которые запретили ему выходить. Прикрепив к ошейнику поводок, мальчик открыл дверь и выбежал в сад.

Солнце обожгло эфемерное тело Эйдана. Он почувствовал себя так, словно его поджаривают на костре, вращая на вертеле. Он последовал за мальчиком, отодвигая боль в дальний угол сознания.

— Пойдем, Барон, — звал Джошуа. — Скорее.

Мальчик снова оглянулся, убеждаясь, что его никто не видит.

— Странное все-таки имя — Барон, но Стефан хотел, чтобы тебя так звали. Он говорит, имя сделает тебя более благородным. Я спрошу Александрию. Она все знает. А я хотел назвать тебя Алексом. Это бы ее насмешило.

— Джошуа!

Это появился Винний дель Марко.

— Разве ты не получил приказ? Солдаты представали перед военным трибуналом и за меньшие провинности.

Воздух стал еще плотнее от зловония. Эйдан видел, что Винний чувствует себя в безопасности в саду, потому и шутит с ребенком. Он надеется на высокую стену и систему безопасности. Винний не ощущал угрозы, которая притаилась совсем близко. Он наклонился к щенку и почесал у него за ушами.

Эйдана задело по касательной, когда огромный зверь перемахнул через забор и бросился на Винния, сбивая его с ног и опрокидывая, чтобы сомкнуть челюсти.

— Спасайся, малыш! Беги в дом! — успел крикнуть Винний, прежде чем зверь стал рвать его тело.

Кровь брызнула на Джошуа и щенка, застывших от ужаса.

Мальчик прошептал всего одно словно, словно оно могло защитить его от чудовища.

— Александрия.

Второй зверь прыгнул через стену и набросился на Винния, вонзая клыки в его ногу. Волк мотнул головой и раздробил кость. Расти появился из-за угла с ружьем в руках, но Джошуа оказался на линии огня. Третий зверь перепрыгнул стену и бросился на охранника, вгрызаясь в плечо.

Эйдан слышал, как бежит Стефан, но он знал, что вампир поставил ловушку. Звери были всего лишь жертвами. Пока Стефан будет расправляться с ними, чтобы спасти телохранителей от бешеных животных, человеческие марионетки перелезут через стену и выкрадут ребенка. В воздухе раздалась стрельба, потом Стефан закричал жене:

— Вызови «скорую», Мэри, и иди сюда! Мне нужна помощь!

Дворецкий опустился на колени рядом с Виннием, пытаясь зажать самую страшную рану.

— Джошуа! Где Джошуа? — заплакала прибежавшая Мэри.

— Его нет, — мрачно сообщил Стефан. — Джошуа похитили.

Рыдания Мэри остались позади, когда Эйдан последовал за человеческой марионеткой и ребенком. Джошуа швырнули на заднее сиденье машины, а марионетка направилась к водительскому месту характерными отрывистыми движениями, которые говорили о том, что вампир ввел это существо в транс. Эйдан просочился в открытое окно, но марионетка не могла его почувствовать. И вампир не мог отдать приказ, потому что лежал под землей в эти дневные часы.

Машина ехала по серпантину, водитель нес чушь, глядя на дорогу пустыми глазами.

Джошуа лежал в оцепенении, с левой стороны его лицо припухло, зрачки расширились. Слезы текли по подбородку.

Эйдан сконцентрировался, собрав всю свою волю, чтобы связаться с мальчиком.

Джошуа, я здесь, с тобой. Я буду здесь, пока ты спишь. Ты будешь спать, пока я не найду тебя. Пока не скажу: Александрия хочет увидеть твои голубые глазки. Тогда ты будешь знать, что можно просыпаться. Только после этого.

Мозговая деятельность такого рода иссушала, а в разгар дня сил у Эйдана было мало. Надо произнести заклинания — очень сложные и опасные, которым научил его Грегори. Если вампир доберется до мальчика прежде, чем Эйдану удастся его вернуть, у монстра уйдет много времени на то, чтобы их распутать.

Эйдан плел свои обереги, а машина ехала на север, в сторону гор.

«К новому дому Грегори», — явилась непрошеная мысль.

Это не может быть Грегори. Эйдан не верил в это. Вампир просто не догадывается, что Грегори совсем рядом. Это не Грегори. Он настолько силен, что ему не нужны уловки, звери, марионетки и тем более ребенок. Грегори не нужна помощь. Это не Грегори. Эйдан верил в это, пока читал заговор. Древний, оберегающий от всего, что могло угрожать мальчику.

Закончив, Эйдан решил немного передохнуть. Пока что он сделал все, что мог. Как только он узнает, куда везут ребенка, надо будет возвращаться домой. Эйдан боялся возвращения при ярком солнечном свете: это вызывало ни с чем не сравнимую боль.

Марионетка остановила машину у входа в охотничий домик, увитый виноградными лозами. Эйдан знал, что вампир близко, скорее всего, внизу, под гнилыми досками пола. Крысы заменяли нежити часовых. Марионетка вышла, ничего не соображающая, безвольная, любимое творение вампира, открыла дверцу и потянулась, чтобы вытащить ребенка из машины.

Защитное заклинание мгновенно вызвало огонь, который пронесся по рукам и плечам марионетки и охватил ее голову. Это существо было уже неживым, походившим на робота, запрограммированного на выполнение одной команды, и оно продолжало ее выполнять, несмотря на то что его плоть горела адским пламенем.

Эйдан был рад, что Джошуа спит. Зловоние стало нестерпимым, даже несмотря на то что у Эйдана не было носа. Обугленные части тела начали опадать на землю, куски обгоревшей плоти отваливались один за другим. Марионетка издала глухой стон, едва слышный, ее смерть была неестественной, медленной и мучительной, но она все еще пыталась оттащить мальчика к вампиру. Эйдан не мог смотреть на мучения, которым подвергалась жертва вампира. Нежить управляет своими фаворитами, заставляя их страдать как можно дольше.

Наконец существо скончалось, испустив дух. Эйдан осмотрел останки, чтобы удостовериться, что оно действительно мертво и не осталось золы, способной к регенерации. Удовлетворенный тем, что сделал все, что мог, Эйдан приготовился к возвращению домой через ужасный солнечный свет.

Его сила полностью иссякла, для полета пришлось затратить слишком много энергии, и Эйдан опасался, что у него не хватит сил подняться еще и после захода солнца и вернуться к логову вампира. Он становился все слабее и неосязаемее. Только мысль об Александрии удерживала его от полного исчезновения. И вдруг ниоткуда возник густой туман, облегчивший дорогу домой.

Последним усилием Эйдан безошибочно проложил путь к тому месту, где он лежал рядом с Александрией. Его дух стал воссоединяться с телом, изламывая кости, растягивая мышцы, возвращая его в телесное состояние. Уязвимый и ослабевший, он лежал словно мертвый, и прохладная земля покрывала его. Из легких вырвалось последнее дыхание, и Эйдан затих.

Наверху, над Эйданом и Александрией, Стефан пытался утешить жену в ожидании захода солнца и того момента, когда Эйдан проснется. Солнце, казалось, вовсе не собиралось садиться, но вдруг появился густой белый туман, где-то перед шестью часами вечера. Стефан почувствовал, как напряжение отпускает, хотя чувство вины продолжало его терзать.

Глубоко под землей проснулся Эйдан, сильно оголодавший, жаждущий снова наполнить питанием клетки и мышцы, истощенные предыдущим пробуждением. И все же его первая мысль была о Грегори. Мог быть только один ответ. Карпатец вмешался. Он очень силен и почувствовал бы беспокойство даже в летаргическом сне под землей. Это он создал туман, чтобы помочь Эйдану, когда понял, что Эйдан окончательно ослабел и не сможет сделать это самостоятельно. Туман закрыл солнце и дал ему шанс.

Эйдан в течение столетий, как и Грегори, учился использовать свою силу, но все равно не мог делать того, что его учитель. Он не смог бы почувствовать бестелесный дух, находясь в земле. Эйдана поразила сила Грегори, сумевшего сделать не только это, но и создать туман, чтобы помочь ему. Эйдан поймал себя на том, что улыбается. Грегори не был вампиром.

Глядя сверху вниз на лицо Александрии, он нежно прикасался пальцами к ее волосам, когда они оба стали подниматься вверх, в спальную палату. Александрия всегда засыпала и просыпалась в своей постели, но сейчас, когда в городе орудовал вампир, Эйдан переносил ее вниз, в целебную землю, где их нельзя было обнаружить.

Проснись, piccola. Проснись и посмотри на своего Спутника, — шептал он нежно, опасаясь, что ее страдания вызовут у него комок в горле.

Когда Алекс сделала первый вдох, он нашел путь прямо в ее сердце. Голубые глаза открылись, ее пристальный взгляд остановился на нем. И сразу ее тепло окружило Эйдана, вытесняя холод из его тела. Она улыбнулась ему с любовью, и эта улыбка проникла ему в душу.

— Что случилось? — спросила Алекс, подняла руку и очертила контур его губ кончиком пальца. — Что ты сделал с собой? У тебя серое лицо, Эйдан. Тебе нужно питаться.

Ее голос приглашал.

— Александрия, — произнес он только ее имя.

Она удивила его, как всегда, глаза ее потемнели, голос опустился на несколько октав, тело напряглось.

— Он жив? — Не было ни намека на осуждение или гнев, на то, что он не уберег ребенка.

Эйдан закрыл глаза, не в состоянии выдержать ее пристальный взгляд. И кивнул.

Александрия сделала глубокий вдох и погладила его по подбородку.

— Посмотри на меня, Эйдан.

— Я не могу, Александрия. Мы поговорим, когда я верну тебе Джошуа.

— А я говорю, посмотри на меня.

Кончиками пальцев она заставила его поднять голову.

Эйдану оставалось только выполнить просьбу. Она наполнила его изнутри пониманием, нежностью, состраданием. Пылающие золотые глаза смотрели на нее. Он почувствовал Алекс, сливаясь с ней так быстро и полно, что не было возможности скрыть даже мелочи. И звери, напавшие на тех, кто охранял ее брата, и боль Мэри и Стефана, и страх Джошуа, и его собственные усилия и боль от солнца, и обуглившаяся человеческая марионетка — она увидела все это как наяву. А услышав, как Джошуа прошептал ее имя, Алекс издала едва слышный хрип.

Ее боль была такой сильной, что Эйдан почувствовал, как демон оживает, вырываясь из-под контроля. Смертоносный звук вырвался из глубин его горла. Золотые глаза накалялись смертоносным огнем.

— Как он посмел сделать такое? — Его голос нес смерть, как и взгляд. — Как он посмел выкрасть мальчика, чтобы добраться до меня?

— Ш-ш-ш, Эйдан. — Алекс приложила палец к его губам. — Ты не имеешь права винить себя. Иди ко мне. Возьми то, что тебе нужно, чтобы вернуть Джошуа.

Она медленно распахнула шелковую рубашку, обнажила грудь и обхватила его шею, заставляя наклонить голову к своей груди.

— Я буду охотиться. Тебе не обязательно это делать.

Эйдан сжал зубы, пытаясь удержать под контролем голод, который рвал его на части.

Алекс прижалась к нему грудью, ее аромат кружил ему голову, искушая, делая невозможным любое притворство.

— Ты посерел, Эйдан, и ослаб. Это мое право и обязанность — помогать тебе. Я твоя Спутница жизни. — Кончиками пальцев она массировала его шею, губами прикасаясь ко лбу и волосам. — Сделай это для меня, Эйдан. Позволь мне помочь.

Он сопротивлялся, но демон в нем требовал крови, необходимой для восполнения силы, тело проснулось и болезненно пульсировало. Проклиная свою слабость, он склонил золотую голову к ее коже. Ее кровь манила обещанием тепла, неподражаемым вкусом. Алекс напряглась, когда его язык прикоснулся к ее пульсу.

Она была теплом, и светом, и обещанием рая. Он обнял ее за талию. Ее полновесные груди легли в его ладони.

— Cara mia, — прошептал он, обжигая ее дыханием. — Я люблю тебя.

Он ласкал ее языком, посылая импульсы дрожи. Алекс сильнее сжала его шею.

Пожалуйста, Эйдан, сделай это сейчас, — шептала она в его сознании, губы шевелились в его волосах. — Я должна снова сделать тебя сильным. Я должна забрать твою боль.

И она это сделала. Она знала о каждой минуте, проведенной им на ужасном солнце, о том, как он страдал из-за нее, из-за Джошуа. Ей ничего больше не было нужно: только накормить его, показать, как сильна ее любовь.

Алекс вскрикнула, запрокинув голову, тело стало выгибаться, прижимаясь теснее, когда он проколол ее грудь. Слезы навернулись на глаза, но она продолжала укачивать его голову. Он был так добр, отвечая ей нежностью, словно она была его самым драгоценным сокровищем. Алекс чувствовала, как слабеет, а у Эйдана появляется сила. Она почувствовала эту силу сначала в его сознании, потом в ударах сердца, в сокращениях мышц. Невероятное ощущение — это она дает Эйдану немыслимую силу. Ее тело запротестовало, когда он прикоснулся языком к ране в почти грубой ласке, закрывая эту связь между ними.

Он обнял Алекс.

— Этого достаточно, cara — Эйдан гладил ее волосы. — Я должен сейчас уйти. Я рассчитываю на тебя, успокой Стефана и Мэри. Стефан ругает себя, что не смог защитить нас от вампира.

— Мне придется пойти с тобой. — Она схватила его за руку. — Вампиру нужна я. Как мне найти его? Скажи, что мне сделать, Эйдан. Я сделаю все, что угодно, лишь бы вернуть Джошуа, все, что угодно.

В глазах ее стояли слезы, но Алекс гордо подняла голову. Кошмар возвращается. Маленький Джошуа в руках вампира.

— Я верну его, — пообещал Эйдан.

— Нет, я не хочу рисковать кем-то из вас. Ему нужна я. Я пойду с тобой. Посмотрим, может, он обменяет Джошуа на меня, — сказала Алекс в отчаянии. — Это не твоя вина и не вина Стефана. И не твоя обязанность. Я пойду к нему.

Эйдан посмотрел на нее свысока, и лицо его приняло холодное выражение.

— Я не могу позволить тебе так рисковать. Это моя битва, — отрезал он.

— Как ты можешь так говорить? Джошуа — все, что у меня есть. Он мой брат. Только у меня есть право защищать его.

Он откинул назад ее волосы.

— Джошуа и мне приходится братом, он моя семья. Ведь ты моя Спутница жизни. И не может быть вопроса, cara mia, о том, кто будет решать эту проблему. Ты не выйдешь из дома и сделаешь так, как я сказал. Я не буду пререкаться с тобой по этому поводу.

Его голос, похожий на черный бархат, мог остановить ее сердце, но она не должна обращать на это внимание.

— Нет, Эйдан, я пойду с тобой. Если можно будет спасти только одного из нас, пусть это будет Джошуа.

Его глаза ласкали, даже когда он отрицательно помотал головой.

— Ты дашь мне слово, что сделаешь так, как я говорю, или я погружу тебя в сон и ты будешь спать, пока я не вернусь. Но если ты уснешь сном бессмертных, то не сможешь мне помочь, если понадобится. Я должен идти прямо сейчас. А я трачу бесценное время, которое Грегори дал мне ценой своей силы. — Эйдан прижался к ней губами. — Что ты выбираешь? Ты будешь спать, пока я не вернусь? Или будешь бодрствовать, чтобы прийти мне на помощь, если понадобится?

Александрия отошла от него подальше, но все-таки кивнула.

— Ведь выбора на самом деле нет, Эйдан, — сказала она примирительно. — Ступай. Но с тобой не должно ничего случиться, или ты увидишь, что может сделать человеческая женщина, когда она вне себя.

— Бывшая человеческая женщина, — поправил Эйдан.

И ушел. Просто взял и исчез. Только что был здесь и вдруг превратился в радугу и унесся сквозь туннель в скале вверх, в небо.

Александрия села и обхватила колени. Эйдан такой, какой есть. Ему пришлось стать таким. Он вернет Джошуа. Она верила в это, потому что другого выхода не было. Когда Алекс попробовала встать на ноги, ее зашатало, настолько она была слаба. Надо найти и надеть джинсы. Трудно поверить, что только вчера вечером Эйдан занимался с ней любовью, а сейчас он уже снова готов сражаться с монстром.

Алекс прошла по туннелю, трясущейся рукой держась за стену, и открыла дверь в кухню. Она услышала тихий плач Мэри и низкий голос Стефана, утешавшего ее.

Пара сидела на диване, голова Мэри лежала на плече у Стефана, он обнял ее. Оба выглядели дряхлыми стариками. Александрия встала перед ними на колени и прикрыла ладонью их сомкнутые руки.

— Эйдан вернет Джошуа. Он знает, куда его увезли, и сумел сплести защитное заклинание. Мы знаем, что поблизости есть другой охотник, и, если понадобится, Эйдан позовет его. — Она заговорила тише, почти шепотом. — Я верю в Эйдана, и вы тоже должны верить. Мы не потеряем никого сегодня ночью.

Алекс почувствовала силу, которая стала стремительно притекать в нее. И, несмотря на то что все еще была слабой и бледной и нуждалась в питании, ощущала эту силу. У нее был сильный разум и появились способности, о которых она даже не подозревала. Их можно применить, чтобы облегчить страдания преданной им пожилой пары. Стефан и Мэри полюбили Джошуа и считали себя ответственными за его похищение.

Плечи Стефана содрогнулись.

— Прости, Александрия, мы подвели тебя. Нападение было неожиданным, но я обязан был не спускать с Джошуа глаз.

— Я думала, что дома он в безопасности, — простонала Мэри, закрывая лицо руками.

Александрия обняла их обоих. Она слышала, как кровь бежит по их венам, их жизненная сила. Запах манил, но теперь она знала, как управлять собой, и не боялась.

— Никто не упрекает тебя за это, Мэри. Ни тебя, ни Стефана. Мы переживем это вместе, как настоящая семья. Вы двое, и Эйдан, и Джошуа, и я. Никто ни в чем не виноват.

Стефан погладил ее по волосам.

— Ты правда так считаешь, Александрия? Ты действительно это чувствуешь?

Она кивнула.

— Джошуа наш общий ребенок. Было бы неправильно с моей стороны считать его только своим. И сейчас, когда он в опасности, каждый корит себя. Эйдан — за то, что не уберег его. Я — что вообще позволила этому случиться. Вы — что Джошуа не сделал того, о чем вы его предупреждали. Но что случилось, то случилось. И Эйдан вернет нам нашего мальчика.

Стефан пристально посмотрел на нее грустными глазами.

— А если нет?

Ее словно ударили в солнечное сплетение, но она никак не отреагировала на эти слова. Алекс не отрываясь смотрела на Стефана сапфировыми глазами.

— Вот тогда мы и будем думать, что делать.

Я не подведу тебя, cara.

Голос Эйдана в ее голове добавил Александрии уверенности.

Не думай сейчас обо мне, Эйдан. Будь осторожен. Я буду здесь, слитая с тобой, если вдруг тебе понадобится моя сила.

Алекс собиралась контролировать небо для него. Чтобы попытаться обнаружить ловушки, которые расставил вампир. Эйдан не должен оставаться один. Если что-то пойдет не так, он возьмет весь груз ответственности на себя, как делал это много столетий. Она должна разделить это с ним.

— Ты ослабла, Александрия, — мягко сказал Стефан.

— Если планируешь помогать Эйдану, силы надо найти, — откликнулась она и улыбнулась первый раз после пробуждения. — Все в порядке, Стефан. Я больше не буду глупить и бросаться за дверь, как в прошлый раз.

— Я могу помочь, — предложил дворецкий.

Алекс покачала головой, и вдруг черная ярость заполнила ее сознание. Сопротивление Эйдана этой идее, скорее, было вызвано ревностью, чем клятвой никогда не использовать тех, кто ему помогает. Александрия отвернулась. Она подумает об этом потом.

— Я никогда не смогла бы этого сделать, Стефан, но все равно спасибо.

— У Эйдана есть запасы на крайний случай. Он уже давал тебе их однажды. Это, конечно, не совсем то, но сейчас могло бы помочь.

Она покачала головой.

— Пока не нужно. Если появится необходимость, я воспользуюсь этими запасами. А пока расскажи об охранниках. Эйдан волнуется за них.

Алекс почувствовала в сознании Эйдана сильное беспокойство за Винния и Расти.

— Винний был очень плох, он потерял много крови. Ему наложили сотню стежков только на шее. Расти немного лучше, но оба пока в тяжелом состоянии, — сообщил Стефан. — Я проследил, чтобы их посмотрели лучшие врачи, а Винния — и пластический хирург. Думаю, мужчина тоже должен быть красивым.

Александрия сжала руку Мэри.

— Спасибо вам обоим. Вы так облегчаете нам жизнь.

Она медленно поднялась на ноги и пошла к креслу. Села в него, обняла колени и положила на них подбородок.

Алекс закрыла глаза и позволила себе полностью слиться с Эйданом. Она хотела быть там, с ним. С тем, кому принадлежала.

Эйдан скрылся в тумане, созданном Грегори. Темный целитель имел сильную связь с природой. Тяжелая пелена тумана блокировала солнечные лучи, позволяя Эйдану путешествовать без дискомфорта и обрести преимущество над вампиром, пока солнце еще не село. Больше всего его радовало, что он снял с души тяжесть. Александрия была с ним, она приняла его до конца. Она видела демона, который рвался на свободу и боролся за власть, и не убежала. Она не ругала его за то, что вампир послал ему вызов и похитил Джошуа. Она боялась за брата и за него, но не пыталась жить своей жизнью. Она сделала так, как он просил, постаралась утешить Стефана и Мэри. Александрия становилась его настоящим другом.

И теперь, когда он спешил сквозь туман, Эйдан понял, что любит ее безгранично. Он никогда не знал чувств такой глубины. Она поселилась в его душе. Он был безнадежно влюблен. В самых немыслимых мечтах он даже не мог себе такого представить. Эйдан быстро поднимался вверх, все шло по плану, гарантии, которые он сплел вокруг мальчика, продержатся, пока он не уничтожит вампира.

Эйдан двигался быстро, чтобы успеть все сделать до заката солнца. Туман давал ему такую возможность, и он ею пользовался. Эйдан несся по небу сквозь облака, распугивая птиц. Тень появилась на деревьях внизу, и это значило, что у него лишь несколько минут до заката. Старый охотничий домик был уже виден в тени высоких сосен.