Темное золото

Глава 8

Солнце садилось в море, окрашивая его в яркие цвета. Затем неожиданно все заволокло туманом, белым и плотным, он расползался над крышами и тротуарами, двигался по аллеям и паркам, заполняя собой весь город. Ветер затих, и машины еле ползли.

Полночь. Эйдан проснулся. Голодный. Очень голодный. Глаза сверкали красным, пылая безумной потребностью. Внутренности сжимались и скручивались. Клетки и ткани кричали, требуя еды.

Громкий стук бьющихся сердец звал, манил, пытаясь управлять им, превращая его в сумасшедшего. Лицо у него было бледное, почти серое, кожа стала заскорузлой, во рту пересохло. Клыки от предчувствия увеличились в размерах, и длинные, острые как бритвы когти выросли на пальцах.

Он мельком взглянул на безжизненное тело, лежащее рядом с ним в открытой земле. Александрия. Его Спутница жизни. Его спасение. Та, кто стоит между ним и судьбой, которой его народ всегда боялся. Из-за нее он не обратится, не станет вампиром, нежитью. Она добровольно отдала свою жизнь за него. Она изменила их судьбы, сделав невозможное, окончательно связав себя с ним на века. Она выбрала жизнь с ним, хотя и не понимала значения своего поступка. Все было сделано.

Алекс нужна кровь. Ее положение было намного хуже, чем его. Эйдан не мог разбудить ее, пока будет не в состоянии накормить. Ее тело ослаблено, и без восстанавливающего питания Алекс могла умереть.

Эйдан чувствовал кровь, теплую и свежую. Ее приливы и отливы, словно океанский прибой. Демон внутри ревел и бушевал, отчаянно вырываясь из-под контроля, а Эйдан еще более отчаянно желал сохранить свою Спутницу жизни. Демон жаждал питания, чтобы утолить острый голод. Мужчина. Женщина. Ребенок. Эйдан быстро ушел в сторону от опасного места… Он успел вовремя, чтобы предотвратить беду и сделать необходимые приготовления.

Через несколько минут он уже спешил по узкому подземному туннелю, ускоряясь так быстро и незаметно, что и мышь не учуяла бы его присутствия. Он не убирал следов крови и грязи и тем не менее был элегантно одет, волосы чистые, аккуратно завязанные в хвост. Он преодолел каменный проход в земле, положил руку на дверь в кухню и обнаружил присутствие женщины, входившей в комнату из другой двери. Сердце мгновенно заколотилось, и слюна начала вырабатываться в предвкушении питания. Уткнувшись лбом в дверь, охотник мысленно сосредоточился на женщине, желая устранить ее со своего пути, встреча была бы слишком рискованной.

Мэри направилась в холл, и это уберегло ее от голодного зверя в Эйдане. Когда она оказалась на безопасном расстоянии, он двинулся дальше, через кухню, в сад.

Запахи ночи затопили его, рассказывая свои истории. Вдалеке опасливо присел кролик, почувствовав хищника, жаждущего крови. Сердце Эйдана глухо колотилось. Он знал о каждом теплом теле в домах вдоль улицы: люди ели, пили, совокуплялись. Вуаль тумана окружила его, маскируя, стала его частью.

Три дня и две ночи он лежал в исцеляющей земле. С новым вливанием крови он стал бы сильнее. Голод одолевал его, и охотник рычал, становясь опаснее, чем все чудовища, придуманные Томасом Айвэном. Эйдан боролся, поджидая добычу, и те, кто был внизу, сильно рисковали в эту ночь, потому что он мог не остановиться вовремя, чтобы сохранить им жизнь.

Он был пролетающей тенью, невидимый для тех, кто оставался внизу. Эйдан направлялся в парк «Золотые ворота», с его холмами и рощами, чтобы поохотиться. Там лежал густой туман, точно дожидаясь его, чтобы скрыть видоизменение. Эйдан мягко приземлился, и ноги бесшумно коснулись земли в тот момент, когда исчезли крылья.

В нескольких ярдах впереди затаилась компания парней, едва вышедших из подросткового возраста. Они ждали другую группировку, чтобы начать драку. Все были вооружены, добрых две трети находились под воздействием наркотиков, все пили дешевое вино.

Эйдан чувствовал запах пота и адреналина. Они скрывали свой страх, выкрикивая угрозы. Запах крови, текущей по их венам, привлек его внимание. Эйдан сосредотачивался на каждом, отыскивая кровь, меньше всего отравленную алкоголем и наркотиками.

Идите ко мне. Идите сюда, быстро. Вам надо идти сюда прямо сейчас.

Он легко послал вызов и кивнул некоторым из них. Остальным же внушил, чтобы они не обращали внимания на отсутствие приятелей.

Он схватил первого и глубоко вонзил зубы, не в состоянии управлять принуждением, чтобы кормиться достаточно долго и оставаться добрым. Он давился горячей жидкостью, а голодающие клетки жадно поглощали ее. Кровь перетекала в его тело подобно шаровой молнии, вливая силу в мускулы. Эйдан едва смог остановиться и не взять последнюю каплю крови. Только мысль об Александрии отодвинула его от края. Она добровольно отдала свою жизнь за него. Он не мог позволить, чтобы голод и хищная природа омрачили этот драгоценный подарок убийством и потерей души.

Эйдан сосредоточился на воспоминаниях об Алекс, чертах ее лица, длинных ресницах. Ее улыбка. Ее опьяняющие губы, словно шелк, согретый солнцем. Он отпустил жертву и подтащил следующую.

Жидкость лилась в него, и он сомкнул глаза, сконцентрировав мысли на Алекс. Ее глаза как голубые драгоценные камни. Она храбрая и сострадательная, она никогда не поступила бы со своей добычей так, как он. Охотник поймал третью жертву, чувствуя, что утоляет голод. В этот раз он был осторожнее.

Какой-то звук отвлек Эйдана от питания, и он понял, что другая группировка приближается, прокладывая путь сквозь густой туман. Их машины были еще далеко. Он оттолкнул третью жертву и потянулся к четвертой.

Эйдан решил, что несправедливо позволить этой бригаде сражаться, тогда как половина ее членов отсутствует. Он улыбнулся. Александрия уже изменяла его. Для него люди, подобные этим, были мерзавцами без чести, без правил, готовыми причинить зло любому, включая женщин и детей. В мире Эйдана не существовало мужчин без чести. Все же под влиянием Александрии он подумывал о вмешательстве, чтобы уравнять шансы двух банд. Вряд ли хоть один из них знал, что такое настоящая власть.

Он отпустил четвертого и потянулся к пятому. Голод утих, наполненность была восстановлена, но это для Александрии. Белые зубы сверкнули, впившись в открытое горло. Когда-то серый, однообразный и пустой мир был полон цветов и захватывающих запахов. В который раз Эйдан ощутил его очарование и красоту. Он позволил нахлынуть воспоминаниям. Истинная Спутница жизни. Спасение, наконец… Он мог чувствовать. Он никогда не будет один. Не будет одинок. Столетия пустоты, промелькнувшие в мгновение ока. Александрия.

Эйдан вздохнул. Ему приходилось соблюдать правила, и он опустил последнюю жертву на мокрую траву, посылая вызов приближающейся банде. Волны страха накрыли их. Они замерли, молча переглядываясь. Эйдан осознал, что улыбается. Может, ему и придется быть хорошим, но это не значит, что нельзя получить удовольствие.

Водитель остановил машину у обочины, чтобы отдышаться. Вытер блестящее от пота лицо.

Вы сегодня умрете. Все вы.

Туман скрывал монстра. Смерть. Зов.

Сделав это, Эйдан взлетел в небо, трансформировавшись в гигантского крылатого ящера с острыми зубами. У него был длинный хвост с шипами и рубиновые глаза. Он появился из тумана прямо перед машинами, извергая пламя.

Двери открывались, и люди вываливались из автомобилей с криками ужаса.

Эйдан рассмеялся, приземлился рядом с первой машиной и перестроил свое тело.

Оно сжалось, появились мышцы и сухожилия волка, клыки удлинились. Выросла шерсть, руки стали лапами. Он бежал за ними с горящими глазами.

— Волк! Оборотень! — раздавались крики по улице, и парни начали доставать оружие.

Было невозможно что-то рассмотреть в тумане, но не для Эйдана. Он отлично знал, где его жертвы. Он охотился на расстоянии, радуясь возможности быстрого бега. Ему было хорошо. Так весело ему не было уже семьсот лет. Он развлекался.

— Это дракон! — завопил грубый мужской голос, пока они бежали и их шаги громко отдавались в темноте.

— Этого не может быть! Это массовая галлюцинация.

— Отлично, ты вернешься и проверишь, — крикнул кто-то. — Мне и тут неплохо.

Волк подбежал к человеку и стал его обнюхивать. Тот замер, боясь поверить в происходящее. Волк прыгнул и в прыжке прихватил зубами штаны, оторвав большой кусок ткани. Парень заорал. Не оглядываясь, он побежал к приятелям, громко стуча ботинками по тротуару.

Эйдан рассмеялся, посылая многократно повторяющееся эхо ужаса сквозь густой туман. Они бежали врассыпную, издавая крики о помощи. Чтобы уравнять шансы, он перевернул машины, и колеса закрутились в воздухе. То же самое он сделал с машинами другой группировки.

Уверенный, что никто теперь не вернется в парк, Эйдан поднялся в воздух и поспешил к Александрии. Он опустился на каменную дорожку в саду за кухней. В пруду плеснула рыба, и этот звук громко отозвался в ночном воздухе. Ветер нежно подул, разгоняя туман. Мир был прекрасен.

Эйдан глубоко вздохнул и посмотрел на небо. Это не его родина, но его дом. Вампир не прав. Эйдан полюбил Сан-Франциско за эти годы. Это был интересный город с интересными людьми. Да, они не похожи на его народ, а эту местность нельзя сравнить с дикими горами и лесами Карпат. Он бы многое отдал, чтобы только прикоснуться к родине. Древняя земля его народа навсегда останется в его сердце, но и этот город был по-своему красив. Его многоликость развлекала.

Эйдан своим ключом открыл дверь кухни. В доме было тихо. Стефан и Мэри спали у себя в комнате. Джошуа ворочался, наверное, оттого, что давно не видел сестру. Стефан выполнил обещание — дом был под охраной, а его заклинания на окнах защищали от вторжения.

Заклятия Эйдана были очень сильны. Считалось, что они древние и могущественные и известны только некоторым древним из его народа. Их ставили в качестве защиты на застекленные резные двери. Грегори Темный — самый могущественный из охотников-карпатцев, которого боялись больше других, самый сильный целитель — учил его охранным заклинаниям и способам охоты на вампиров. Михаил, их вожак, друг Грегори, согласился отправить Эйдана как охотника в Соединенные Штаты, как только стало известно, что отступники начали переселяться в поисках новых территорий для убийств. Грегори обучил нескольких охотников, хотя был одиночкой и, как правило, избегал общения.

Джулиан, родной брат Эйдана, пробовал работать в паре с Грегори, но он был слишком похож на Темного. И тоже был одиночкой. Ему нужны были высокие горы и густые леса. Он любил бегать с волками и летать в небе с орлами, как и Грегори.

Эйдан прошел через пустую кухню к двери в подвал. Вдруг он поймал себя на мысли, что кухня наполнена замечательным ароматом: смесь запахов печеного хлеба и специй. Мэри и ее семья всегда делали свой дом его домом, а он никогда не ценил этого. Их верность была самым удивительным в его жизни, но он не придавал значения тому, что они старались сделать его жизнь более или менее сносной.

Эйдан вдохнул аромат. Тепло разлилось по телу и сердцу. После столетий холодного, бесплодного существования он хотел отблагодарить их за неожиданное чувство, что у него есть семья. Он никогда не обращал внимания на обстановку спальной палаты. Это был не просто заплесневелый сырой подвал, но элегантная комната, отделанная деревянной резьбой Стефана, со всем необходимым. Столы всегда чистые и отполированные, садовый инвентарь аккуратно сложен, слева расставлены мешки с плодородной землей. Все сделал Стефан. Он считал это мужской работой.

Эйдан сам прорубил тоннель к спальной палате, после того как исследовал скалу, выходящую из утеса. Он прекрасно знал, что его тайную палату невозможно разрушить или затопить.

Нежить, если и сможет узнать, что охотник спит, ни за что не определит точное место.

Эйдан тщательно выбирал участок для дома. Деньги не проблема, если ты живешь в течение многих столетий, а он прожил более чем достаточно. Надо было только найти подходящее место и построить дом с учетом всех требований. Он решил, что у него будут соседи, и начал строительство в новом районе. Кроме того, нужно было пространство и уединение, земля, по которой он мог бы гулять, и пригород за оградой. Охотнику нужны море и волны, бьющиеся о скалы, ароматы и туман, которым он мог бы управлять при необходимости.

Океан подходил к дому обманчиво близко, так близко, насколько это возможно. Вокруг дома было много земли, она отделяла его от соседей в домах у дороги. У Эйдана было уединение, о котором он мечтал, и, если бы один из отступников нашел его, он мог сражаться, не опасаясь быть замеченным.

Строительство дома на новом месте стало одной из самых трудных задач, которые Эйдану когда-либо приходилось выполнять. Но сейчас, приблизившись к спальне, он понял, что все это блекнет в сравнении с тем, что придется принять его храброй Александрии в ее новой жизни. Она ждала смерти, желала ее. Эйдан понимал, что она не готова охотиться на людей ради пропитания. У Алекс не было хищной природы или инстинктов хищника. Она боялась превратиться в вампира, и никакие объяснения не могли преодолеть ее недоверие. Ему придется запастись терпением, чтобы Алекс научилась ему доверять, постараться убедить ее, что никто из них не был ни вампиром, ни хладнокровным убийцей. Ему нужно время, чтобы заставить ее осознать: она принадлежит ему, и они не могут друг без друга.

Эйдан вынес ее из земли, поставил кровать на место и закрыл потайной люк мановением руки. Пока ей не нужно знать слишком много об их необычной жизни. Она проснется в комнате. С нее и так достаточно, не стоит говорить, что она спала под землей.

Придется действовать быстро. Алекс мгновенно становится бдительной, так что он должен захватить ее сознание до того, как она поймет, что случилось, и начнет сопротивляться. Эйдан не хотел начинать их отношения, заставляя ее делать что-то, что она считала отвратительным. Но у него не было выхода: это единственный способ восполнить ее огромную кровопотерю.

Он перевел дух, откинул ее волосы назад и расстегнул рубашку.

Проснись, piccola. Проснись и возьми то, что тебе необходимо, чтобы выжить. Пей то, что предложено добровольно. Делай так, как я приказываю.

Под его рукой ее сердце начало биться. Оно стучало, возвращая Алекс к жизни, так как он предложил ей достаточно крови. Ногтем он разрезал себе грудь и прижал ее рот к непрерывному красному потоку.

Эйдан надежно удерживал сознание Алекс, пока ее тело медленно нагревалось, а сердце и легкие входили в привычный ритм. Благодаря вливанию его крови сила быстро возвращалась к ней. Без предупреждения она оттолкнула его, вдруг осознав, что происходит. С легким вздохом Эйдан позволил одержать верх над собой, сознательно ослабляя влияние.

Алекс отшатнулась от него, падая на пол, пытаясь выплюнуть его кровь, отчаянно ненавидя вкус сладкой горячей жидкости, дающей силы.

— Как ты мог?!

Она отползла далеко от кровати, вскочила и прижалась к противоположной стене, снова и снова вытирая рот. В ее глазах стоял дикий ужас.

Эйдану пришлось прикрыть рану на груди. Он двигался медленно, чтобы не напугать ее еще больше. Он осторожно встал.

— Успокойся, Александрия. Ты выпила недостаточно, чтобы восстановить силы.

— Я не верю, что ты сделал это. Я думала, что умру. Ты обещал позаботиться о Джошуа. Что ты наделал?

Задыхаясь, она оперлась о стену. Ноги стали ватными. Он обещал ей. Обещал.

— Ты выбрала жизнь для меня, Александрия. А я не смогу жить без тебя. Наши жизни соединены. Один не сможет жить без другого, — сказал он нежно, не делая никаких движений в ее сторону.

Она смотрела так, будто собиралась пуститься в бега.

— Я хотела сохранить тебе жизнь. Мы оба знали, что это значит.

Она сказала это с отчаянием, зажимая рот кулаком, чтобы не закричать. Она не могла, не должна так жить.

— Я знал, что имел в виду, cara. А ты нет.

— Ты обманщик! Как я могу доверять тебе, верить в то, что ты говоришь? Ты сделал меня такой, как ты, а сейчас заставляешь пить кровь. Я не буду, Эйдан. Мне все равно, что ты сделаешь со мной, но я не буду пить чью-то кровь.

Ее передернуло, и она сползла по стене на пол. Подтянула колени к груди и стала раскачиваться.

Эйдан перевел дух, чтобы не отреагировать на ее слова слишком бурно. Она отделялась от него, закрывая свое сознание. Или, по крайней мере, она так думала. Но охотник медленно просачивался в него, словно легкая тень, и старался говорить как можно убедительнее.

— Я никогда этого не обещал, Александрия. Ты решила, что спасешь мою жизнь ценой своей.

Он сознательно сделал свой голос бархатным.

— Но ты испугался за Стефана.

— Почему ты решила, что я хочу, чтобы Стефан жил, а ты умерла? Это бессмыслица. Я боялся, что не смогу остановиться со Стефаном. Я потерял слишком много крови, и мои инстинкты выживания были слишком сильны. Ты единственная, кто мог мне помочь, — говорил он мягко.

Его музыкальный гипнотический голос проникал в нее, усмиряя ужас от осознания того, кем она стала, снимая напряжение между ними.

— Почему? Почему для меня это было не опасно? Стефан был твоим другом в течение многих лет, а меня ты даже не знаешь. Почему мне было можно, а ему нет?

— Ты моя Спутница жизни. Я никогда не смогу навредить тебе. Ради тебя я всегда смогу справиться с собой, и тебя я смогу накормить. Я говорил это уже много раз, но ты не слушала.

— Я не понимаю! — воскликнула Алекс. — Я только знаю, что хочу уехать подальше от тебя. Ты подталкиваешь меня к решению, которое мне неизвестно. И я не могу понять: решаю ли я сама, или это ты меня принуждаешь?

— Ты не пленница, Александрия. Но правда в том, что тебе нужно оставаться рядом со мной. Ты не сможешь защитить себя и Джошуа без моей помощи.

— Я уеду из города. Очевидно, здесь много вампиров. Кому захочется здесь оставаться?

В ее голосе прозвучала странная нота, что-то между горечью и истерическим смехом.

— Куда ты пойдешь? Как будешь жить? Кто будет заботиться о Джошуа днем, когда тебе нужно спать?

Александрия зажала уши.

— Замолчи, Эйдан. Я не хочу больше слушать.

Она подняла голову и впилась в него голубыми глазами. Медленно и неуверенно Алекс стала подниматься с пола.

Эйдан тоже медленно вставал, повторяя ее движения. Он выглядел таким сильным и неодолимым, что она сама не верила, что отказывается ему подчиняться. Голод внутри ее нарастал. То небольшое количество крови, которое он дал ей, только разожгло аппетит. Голодающее тело настойчиво требовало питания, и его нельзя было игнорировать. Александрия прижала руку ко рту. Она зла, он зол. Никто не захочет уступить.

Не надо, Александрия, это неправильно.

Он безмолвно двигался в ее сторону, плавно и медленно, а голос звучал в ее голове, бархатистый и удивительный. Алекс потерла лоб.

— Господи, ты у меня в голове… Ты действительно рассчитываешь, что я решу, будто это нормально — говорить друг с другом мысленно? Ты всегда знаешь, о чем я думаю?

— Это нормально для карпатцев. Ты не вампир, cara. Ты карпатка. И моя Спутница жизни.

— Остановись! Не говори больше ничего! — предостерегла его Александрия.

— Я буду продолжать, пока ты не поймешь разницу.

— Я знаю, это ты сделал меня такой. Предполагается, это должно меня радовать. Но ведь никто не живет в течение столетий, никто не убивает других ради выживания.

— Животные делают это все время, piccola. Они и людей убивают ради пропитания. Но мы не убиваем, когда питаемся, а вампиры часто это делают. Это запрещено, это заражает кровь, уничтожает душу, — объяснял он терпеливо. — У тебя нет причин бояться новой жизни.

— У меня нет жизни. — Наблюдая за каждым его движением, Алекс медленно направлялась к двери. — Ты забрал ее.

Он был в нескольких футах от выхода, но, когда она резко устремилась в открытую дверь, успел остановить ее. Его тело, большое и сильное, преградило путь к свободе.

— Я думала, я не пленница.

— Почему ты не хочешь принять мою помощь? Если ты уйдешь из палаты с таким голодом, как сейчас, станет только хуже.

Эйдан не касался ее, но она чувствовала его тепло. Казалось, ее тело тянется к нему. Даже ее сознание искало его. В ужасе она оттолкнула охотника.

— Уйди. Я хочу побыть с Джошуа. Мне нужно подумать, и я не хочу тебя видеть. Если я не твоя пленница, убирайся отсюда.

— Ты не можешь пойти в таком виде к мальчику. Ты вся в земле.

— Где у тебя душ?

Он поколебался, но решил не упоминать, что душ ей не нужен. Пусть думает, что она такой же человек, как была. Это ему ничего не стоит.

— Ты можешь воспользоваться ванной на втором этаже. Одежда в твоей комнате. Все спят, но там ты никого не побеспокоишь.

Он отступил и жестом указал направление.

Александрия помчалась по туннелю в скале. Надо бежать из этого места. Что делать с Джошуа? Эйдан затягивал ее в свой мир. Мир безумия. Ей придется уйти.

Алекс не приходилось бывать на втором этаже. Но она настолько была погружена в свои мысли, что даже не обратила внимания на богато украшенные перила, махровые ковры, элегантное убранство комнат. Мэри все сделала прекрасно, разложив вещи Александрии так, что появилось ощущение, будто это и правда ее дом. Алекс сняла грязную одежду и вошла в большую душевую кабину. Все было такое новое, словно никто и никогда ничем здесь не пользовался.

Она пустила воду, такую горячую, какую только могла вытерпеть, и подставила лицо потоку, чтобы заглушить истерику. Она не вампир, не убийца. Это не ее дом. Джошуа, конечно, тоже здесь не останется. Алекс закрыла глаза. Что ей делать? Куда они могут пойти? Она погрузила пальцы в волосы, распуская их, чтобы вымыть голову. Что ей делать? У нее не было ни одной мысли, ни одной…

Голод, мучая, нарастал, пока полностью не поглотил ее разум. Она чувствовала на языке вкус крови Эйдана. Рот заполнился слюной, и тело запросило большего. Слезы, смешиваясь с водой, текли по лицу. Она не сможет, этого не будет. И самое худшее то, что она уже не могла без Эйдана. Она чувствовала в своем сознании его согласие. На сердце было тяжело, она была больна вдали от него. Алекс не могла перестать думать о нем.

— Я ненавижу то, что ты сделал со мной, — прошептала она, надеясь, что он читает ее мысли.

Она одевалась медленно, выбирая, что надеть. Любимые джинсы. Любимая вязаная кофта цвета слоновой кости, с маленькими кнопками, она всегда казалась ей очень женственной.

Когда она вытерла волосы и впервые за все это время посмотрела на себя в зеркало, отражение ее поразило. Даже захотелось позвонить Томасу Айвэну и предложить переделать некоторых вампиров из его игр. Идеи этого гения больше не казались ей блестящими. Она выглядела хрупкой, на бледном лице выделялись огромные глаза. Алекс прикоснулась к шее. Кожа гладкая и шелковистая, никаких шрамов и заживающих ран. Она стала удивленно изучать свои ногти. Раньше ей никогда не удавалось их отрастить. Ладони сжались в кулаки.

Нельзя оставаться в этом доме. Нужно узнать, как переправить Джошуа в безопасное место. Алекс вышла в коридор босиком. Ей не надо было включать свет: она ясно видела в темноте. Эйдан настраивался на нее, и она закрыла свое сознание. Алекс не хотела, чтобы он знал, о чем она думает и что чувствует. Она не желала признавать, что сильно отличается от любого человеческого существа. Очень медленно Алекс стала спускаться по ступенькам.

Она точно знала, где Джошуа. Безошибочно нашла путь к комнате, где он спал. Стояла в дверном проеме и смотрела на него, сердце болело за них обоих. Он такой маленький и беззащитный. Белокурые волосы рассыпались по подушке. Алекс слышала его дыхание.

Она медленно подошла к кровати, слезы застилали глаза. Джошуа столько потерял. Ей не удалось заменить ему родителей. Не то чтобы она не старалась, но у нее плохо получалось. Они всегда жили в трущобах. В этом была горькая ирония: ее брат наконец поселился в особняке, окруженный всем, что только можно купить за деньги, и собирался пойти в одну из самых престижных школ в округе, а тот, кто сделал все это возможным, оказался вампиром.

Александрия сидела на корточках возле кровати и держала братишку за руку. Что она будет делать? Хороший вопрос. Только без ответа. Удастся ли ей забрать Джошуа и сбежать? Разве Эйдан позволит им уйти? В глубине души она знала, что нет. Он сильнее, чем она думала, и скрывает от нее свою силу.

Алекс постаралась замедлить дыхание. У нее не было родственников, чтобы отправить к ним Джошуа. Никого, кто мог бы помочь. Бежать некуда. Она наклонилась, чтобы поцеловать кудрявую макушку. И сразу почувствовала движение крови. Услышала, как она пульсирует в венах. Ее заинтересовало биение пульса на шее. Алекс почувствовала запах свежей крови, и рот наполнился слюной. Она втянула воздух, касаясь щекой шеи Джошуа.

И вдруг почувствовала, как во рту удлиняются клыки. С ужасом Алекс отскочила от кровати, подальше от спящего ребенка. Мгновенно достигла двери и выскочила прочь. Одной рукой зажимая рот, она побежала через весь дом вниз, в холл. Резко толкнув парадную дверь, Алекс вырвалась в темную ночь, которой теперь принадлежала.

Она бежала так быстро, как могла. Каждый шаг истощал ее силу, рыдания сдавили грудь. Туман был похож на прозрачную мглу, на небе сияли звезды. Александрия упала на землю у ограды.

Она разозлилась. О чем она думала? Что сможет забрать брата и все станет как раньше? С ней Джошуа никогда не будет в безопасности. Эйдан, в конце концов, сказал правду о Стефане. Голод царапал ее, расползаясь под кожей дикой потребностью. Пальцы стиснули железный прут ограды, и ей захотелось проткнуть им свое сердце. Алекс попробовала выдернуть прут, но тот был хорошо зацементирован, и, слабея от нехватки крови, Алекс не смогла притянуть его к себе.

Она закусила губу, чтобы успокоиться и понять, что делать. Она никогда не подвергла бы опасности Джошуа. Она не могла вернуться в дом. Ей оставалось молиться, чтобы Мэри и Стефан вырастили его с любовью и защитили от Эйдана. Она не хотела делать больно любому человеческому существу. Выбора не было: она останется здесь, пока не взойдет солнце, и будет надеяться, что свет уничтожит ее.

— Это невозможно, Александрия. Этого не случится.

Эйдан возник из темноты. Его лицо было непроницаемой маской.

— Ты так хочешь умереть, но не хочешь учиться жить…

Она сжала прутья ограды так, что суставы побелели.

— Убирайся прочь. Я могу делать со своей жизнью все, что хочу. Это мое право, и не думаю, что ты что-то знаешь о загробной жизни.

Она пожала плечами и встала.

— Ты хочешь меня спровоцировать. И клянусь, если ты продолжишь истерику, Александрия, я снимаю с себя ответственность за то, что мне придется сделать.

Она присела и крепче ухватилась за решетку, чтобы он не смог увести ее в дом.

Эйдан жестко рассмеялся. Смех сильного мужчины над слабой женщиной. Дрожь прошла по ее спине.

— Не провоцируй меня слишком долго, piccola. Я никогда не позволю тебе встретить рассвет. Это не обсуждается. Ты будешь учиться жить по-новому.

— Твое высокомерие меня просто убивает. Я ни за что не вернусь в дом. Ты не знаешь, что я только что едва не сделала.

— Между нами нет тайн. Ты почувствовала запах крови Джошуа, и твое тело отреагировало. Ты голодна. У тебя сильный голод, потребность в питании. И, естественно, ты отозвалась на близость крови. Но ты никогда не прикоснулась бы к нему. Ты не можешь навредить брату.

— Откуда ты знаешь?

Даже она не знала. Откуда мог знать он? Алекс стала раскачиваться, прижав голову к коленям, чтобы он не видел ее пристыженного лица.

— Это было не в первый раз. Это случилось уже дважды.

— Я все знаю. Я в твоем сознании, в твоих мыслях. Я чувствую то же, что и ты. Голод, который ты испытываешь, вполне естественный. Ты не можешь не обращать внимания на потребности тела. Но, Александрия, ты не смогла бы навредить ребенку. Любому ребенку, не только Джошуа.

— Я бы хотела тебе верить.

Алекс выглядела такой несчастной, что у Эйдана останавливалось сердце. Она растеряна, сбита с толку, и это ужасно. Она знала только легенды о вампирах, до того как познакомилась с ним.

Он нежно коснулся ее подбородка. Повернул ее голову так, чтобы она смотрела ему в глаза.

— Я не могу лгать тебе, cara, потому что ты можешь читать мои мысли по собственному желанию. Соедини свое сознание с моим и узнай, что я говорил правду. Нет никакой опасности для Джошуа. Я хищник по своей природе, охотник, машина для убийств, я знаю эти твои мысли. И это правда… иногда. Но не в твоем случае. Мы, карпатцы, несем ответственность за защиту, здоровье и счастье своей Спутницы жизни. Я темнота, стремящаяся к твоему свету. У тебя же есть доброта и сострадание. Сейчас ты карпатка, и, как у любой женщины-карпатки, твоя истинная природа такова, что внутри у тебя море нежности. Нет никакой опасности для Джошуа.

Алекс хотела ему верить. Было что-то такое в его чистом голосе, во взгляде его пристальных глаз, что почти убедило ее.

— Я не могу, — сказала она печально.

— А я не могу потерять тебя. — Он наклонился к ней, оторвал ее пальцы от прутьев ограды и легко поднял на руки. — Почему ты не разрешаешь мне помочь? Я знаю, для тебя это большое потрясение, но прислушайся к своему сердцу и разуму. Почему ты хотела спасти меня, если думаешь, что я зло?

— Не знаю. Я больше ничего не знаю. Только хочу, чтобы Джошуа был счастлив.

— А я хочу, чтобы была счастлива ты.

— Я не могу быть с ним рядом. Я чувствую голод. Это ужасно: вспоминать о крови, глядя на его пульс. Это делает меня больной, мне страшно, я боюсь за него.

Эйдан касался ее волос губами.

— Позволь мне помочь, Александрия. Я твой Спутник жизни. Это мое право и моя обязанность.

— Я не знаю, как ты это сделаешь.

Он почувствовал поднимающееся в ней сопротивление. Алекс смотрела на него без всякой надежды. В глубине глаз не было ни капли доверия, только ужас и горе. Она не могла противостоять его воле.

— Позволь показать тебе, — сказал он низким, бархатным и властным голосом.