Темное золото

Глава 18

Эйдан почувствовал, как вампир проснулся. Комья земли, камни и куски гниющих досок взметнулись над его логовом в густом тумане. Крысы запищали, разбегаясь во все стороны. Как живой ковер, побежали тараканы под сломанными досками пола. Полуразрушенное здание содрогнулось. Сгусток зла завис в воздухе, с ненавистью бросая вызов, раздался леденящий душу смех. Вампир в предвкушении спешил к машине.

Замерцала радуга, приобретая форму Эйдана, который спокойно выходил из тумана.

Вампир склонился над задним сиденьем, готовясь схватить спящего ребенка. Вдруг он замер, тонкие губы растянулись в рычании, обнажая длинные желтые клыки. Голова запрокинулась, а потом вытянулась вперед на сморщенной, как у рептилии, шее. Холодные глаза подозрительно осматривали дорогу и почерневшую землю. Вампир увидел куски обугленной плоти. Длинный свист вырвался из его горла, и он заметил приближающегося Эйдана.

Вампир отступил в сторону.

— Думаешь, тебе удастся отвлечь меня дешевой уловкой? — прорычал вампир некогда красивым голосом, который теперь разлагался, как и его душа.

Эйдан быстро преодолел разделяющее их расстояние.

— Мы оба знаем, что мне не нужны уловки, чтобы тебя уничтожить, — сказал он невозмутимо, таким чистым голосом, что он резал слух вампира. — Это в твоем стиле — брать детей в заложники. Как низко ты пал, Диего. Когда-то ты был мужчиной.

— Мужчиной, — усмехнулся вампир. — Не оскорбляй меня, сравнивая со столь слабым существом. Михаил неплохо промыл тебе мозги. В течение столетий он завораживал нас, делая похожими на послушных овец. Он отсылал наших людей в землю, чтобы забрать власть, которая по праву принадлежала нам. Открой глаза, охотник. Посмотри, что делаешь. Ты убиваешь себе подобных.

— Ты не моего вида, Диего. Ты пал так низко, что убиваешь тех, кто слабее тебя. Женщин. Детей. Невинных людей. Я не такой, как ты.

Вампир со свистом втянул воздух.

— Тебе легко говорить, когда на тебе запах твоей женщины.

— Я на два столетия старше тебя. И даже до того как моя Спутница жизни принесла мне свет, я не обратился, как ты, чтобы облегчить себе существование, — бесстрастно возразил Эйдан. — Не снимай с себя ответственности за свои поступки. В том, что ты делаешь, не виноваты ни Михаил, ни отсутствие Спутницы жизни. Это был твой выбор.

Тонкие губы обнажили десны, запятнанные красным. Бледная кожа так обтягивала кости Диего, что делала его похожим на скелет. Он поднял худую руку с выставленными когтями и указал в сторону дороги.

— Думаешь, ты достаточно силен и сможешь меня победить? Но я тоже обладаю кое-какими способностями.

Эйдан спрятал в глубины сознания страх за Джошуа. Его лицо было невозмутимым и абсолютно спокойным. Он почувствовал, как задохнулась Александрия, когда к машине поползли змеи. Эйдан не двигался и ничего не говорил, даже не пытался успокоить свою Спутницу жизни. Но он гордился тем, что она молчала, доверившись ему.

Если вампир хотел создать иллюзию, то ему это удалось. Змеи казались живыми, хотя как вампир смог воззвать к такому количеству рептилий, Эйдан не знал. Он в свою очередь попробовал призвать змей, чтобы увести их прочь, но они были в полном подчинении у вампира. По дороге ползла гадюка, следом за ней, шипя и извиваясь, спешили другие. Вампир поднял руку, и змеи стали обвиваться вокруг его лодыжки.

— Ты говорил, мы обойдемся без детских игр? — напомнил Эйдан. — Иди ко мне, Диего, не забывай про мужчину, которым ты был раньше.

Его голос заставлял, принуждал, захватывал, гипнотизировал, и вампир почти сделал шаг вперед.

Но вдруг Диего неистово зарычал.

— Я убью тебя, потом мальчика и заберу твою женщину. — Он издевательски улыбался. — Она будет долго и мучительно страдать за твои грехи.

Эйдан небрежно пожал плечами.

— Ты должен сделать что-то невозможное, чтобы нанести мне поражение, но если это случится, моя Спутница жизни захочет последовать за мной и у тебя не будет ни единого шанса заполучить ее. Ребенку ничто не угрожает, потому что в этой местности есть и другой охотник, лучший из нас. Ты не сможешь победить меня. И никто не сможет победить его.

Эйдан сказал это с абсолютной уверенностью.

Вампир издал истерический крик.

— Грегори! Как он отважился приехать сюда? Что его на это подвигло? Отличный пример лицемерия Михаила. — Голос изменился, стал спокойнее и хитрее. — Грегори не такой, как ты, Эйдан. Ты справедлив. Ты подчиняешься правилам. Разве твоя охота — это нормально? А ты все думаешь, что делаешь это из чувства долга?

Вампир оглянулся и понизил голос.

— Грегори — хладнокровный убийца. Он не испытывает никакого раскаяния. Я слышал слухи, и тот, кто их передает, клянется, что они верны. Целитель убил незаконно. Грегори только делает вид, что он лучший из нашего народа, а на самом деле он худший. И Михаил это знает.

Непривычному слуху этот коварный голос мог показаться очень убедительным. Но Эйдан видел серую кожу, сморщившуюся на черепе. Засохшую кровь на длинных желтых когтях. Обнаженные десны и увеличенные клыки. Он понимал, как уязвим мальчик в машине и как он нужен вампиру для его мести.

— Ты хочешь выиграть время перед смертью. Зачем? Для чего ты притворяешься другом?

После этих слов Эйдана гадюки с шипением рванулись в его сторону.

Приближаясь к ногам охотника, они стали превращаться в женщин, ползущих к нему, очень сексуальных, но шипящих, с длинными раздвоенными языками. Пользуясь туманом как прикрытием, Эйдан возник позади вампира. Диего постоянно перемещался в пространстве. Эйдану приходилось отбивать и блокировать удары. Но вот вампир далеко отпрыгнул, и наполовину женщины, наполовину змеи стали плевать в Эйдана ядом, продолжая ползти к нему на животе, на локтях, на коленях.

Не обращай внимания на иллюзию. Не спускай глаз с вампира. Он ждет, когда ты допустишь ошибку.

Голос Александрии рассеивал паутину, сплетенную вампиром.

Он очень силен, этот последний, cara, — признался он.

Но недостаточно, — ответила она с абсолютной верой в его силу.

Женщины-змеи на земле завыли, причитая низкими голосами, жалобно захныкали, и ветер разносил их стоны. Эйдан смотрел на вампира с ленивой самоуверенной улыбкой.

— Ты пытаешься привлечь Грегори к нашему маленькому сражению? Ты гораздо глупее, чем я думал. Даже я не стал бы беспокоить Грегори в его уединении. Теперь он точно присоединится к нам.

Золотые глаза захватили мертвый пристальный взгляд вампира, удерживая другое изображение в расплавленных глубинах.

— Я много лет работал с Грегори. Ты знал об этом, Диего? Все, что он делает, он делает хладнокровно и без колебаний. Другого такого нет. В предсмертные минуты ты хочешь противопоставить его величию твои сомнительные способности?

Голова вампира стала раскачиваться. Он зашипел, и непристойные существа застонали, отползая. Он взмахнул рукой, рыча заклинания, и вопящие женщины снова превратились в обычных садовых змей.

Вампир затанцевал на месте, окружая Эйдана, тараканы хрустели у него под ногами. Голова продолжала двигаться вперед-назад, блеснули клыки, и закапала слюна. Эйдан стоически выдерживал противостояние с вампиром, отказываясь смотреть, как в этом диком танце он давит тараканов и садовых змей.

Змея, Эйдан, — спокойно предупредила Александрия. — Это не садовая змея. Я чувствую торжество вампира.

Эйдан сохранял спокойствие, золотые глаза ни на мгновение не отрывались от монстра. Он внутренне сосредоточился на змеях, которые ползли в его сторону, огибая препятствия. Вампир гипнотизировал, его странные движения должны были притупить внимание, сбить с толку.

Когда змея свернулась в кольцо в нескольких дюймах от охотника, вампир замер и стал пристально смотреть в глаза Эйдана, гипнотизируя. И вдруг стремительно подался вперед, нападая. Змея тоже бросилась к ноге Эйдана, чтобы укусить. Но Эйдана уже не было там, где он стоял. Он прыгнул навстречу, опередив вампира, обхватил обеими руками его вытянутый череп и резко повернул. Раздался треск, и вампир завыл, острые как бритва когти чиркнули по груди Эйдана.

Когти разорвали кожу, оставив четыре глубокие борозды. Эйдан переместился и снова возник рядом с сиденьем автомобиля. Он рискнул быстро взглянуть на ребенка. Вокруг мальчика лежали обуглившиеся змеи. Он хотел отбросить их подальше от Джошуа.

Эйдан, не забывай о вампире, — предостерегла Александрия. — Он все еще опасен. Он собирается с силами для убийства. Как ты? Я чувствую твою боль.

Я ничего не чувствую, — ответил Эйдан, снова сосредотачиваясь на вампире.

Голова монстра была свернута набок, лицо искажала пародия на бесстрастную улыбку охотника. Красное пламя горело в глазах. Он задыхался, но Эйдан не попался на эту уловку. Сейчас вампир опаснее, чем когда-либо. Эйдан видел это в красном тумане, застилающем его глаза, в когтях, впившихся в окровавленные ладони.

— Позволь мне умереть, Эйдан. Ты убил меня, — смиренно попросил вампир. — Возьми ребенка и уходи. Дай мне умереть достойно. Я встречу рассвет и умру, как принято у нашего народа.

Эйдан не расслаблялся, но в теле появилась истома, плечи опустились, руки поникли, колени подогнулись. Золотые глаза заволокло пеленой. Он наблюдал за вампиром, как раненый зверь.

Вампир сыпал проклятиями, издавая при этом непристойные звуки.

— Приди и возьми меня, — требовал монстр.

Эйдан пристально смотрел на него, не двигаясь. Он не позволит жалости к этому существу взять верх. Это будет роковая ошибка. Нежить не знает раскаяния. Диего иссушил бы Джошуа, лишь бы добраться до Эйдана и Александрии, а потом отбросил бы тело ребенка, как мусор. С вампиром не торгуются, не рассуждают. Охотник терпеливо ждал.

Долго ждать ему не пришлось. Нежить не знает, что такое терпение. Диего схватил Эйдана и трансформировался, а голова продолжала торчать на худой шее, неестественно изогнутой. Существо превратилось в тигра с зубами как лезвия и прыгнуло.

Эйдан ждал до последнего. Уйти от клыков и тяжелой туши зверя было относительно легко, но дотянуться до него, не задев смертельно опасные клешни, которые тянулись к нему, чтобы выпотрошить, было нереально. Эйдан закрыл свое сознание и отсоединился от Александрии, чтобы она не чувствовала его боли. Он обхватил чудовище за шею и сел на него верхом, чтобы клешни его не достали. Но даже с его огромной силой было нелегко контролировать воющее извивающееся животное, которое норовило до него добраться.

Эйдан начал медленно сдавливать шею тигра, чтобы перекрыть доступ кислорода. Зверь взвыл, изворачиваясь, чтобы сбросить Эйдана со спины. Существо издавало неземной высокий крик. Эйдан держался. Рука скользнула по шее тигра, отыскивая пульс.

Даже теперь, когда Эйдан почти достиг цели, вампир умудрился раз-другой расцарапать ему шею, прежде чем охотник разорвал яремную вену. Кровь била струей, Эйдан чувствовал, как она течет по его рукам. Зверь был таким проворным, что у Эйдана мелькнула мысль: удастся ли ему победить? И вдруг что-то зашевелилось в его сознании, наполнив его уверенностью и силой.

Хотя он пытался не допустить этого, чтобы не быть жестоким, Александрия ни на минуту не покидала его. Она была там, подпитывая его своей силой. Рука Эйдана наконец нашла то, что искала. Он погрузил кулак глубоко в тело тигра, не обращая внимания на сокращение мускулов, достиг уязвимых внутренних органов.

Вампир бесновался и кричал, врезаясь в Эйдана остатками сил, стараясь забрать охотника с собой. Когда Эйдан извлек пульсирующее сердце, тигр снова превратился в вампира, но уже безмолвного.

Эйдан оставил в покое умирающее существо, создавая расстояние между собой и монстром, который некогда был мужчиной-карпатцем. Он позволил себе глубоко вздохнуть и осел у придорожного дерева. Ветер усиливался, относя прочь отвратительный запах вампира. Ночь снова стала таинственной и прекрасной.

Мы нужны тебе? Ты нуждаешься в крови, Эйдан.

Он слышал ее усталость, такую же, как у него. Это было трудно — поддерживать связь, когда она только что научилась этому, тем более в сражении. Алекс слабела от отсутствия питания. Она позволила ему питаться жадно, а потом без колебаний отдала ему свою силу. И даже сейчас заботилась о нем.

Оставайся там, piccola, скоро я буду дома и принесу Джошуа. Скажи Стефану и Мэри, что все хорошо.

Эйдан изо всех сил старался показать, что она может за него не бояться.

Ее невеселый смех согрел его сердце.

Я в твоем сознании, любовь моя. Ты не можешь скрыть от меня свои раны.

В воздухе возникло какое-то беспокойство, волнение. Крупный хищник приземлился на ветви прямо над головой Эйдана и медленно сложил крылья. Эйдан должен был почувствовать, что рядом кто-то из его вида, но не мог. Легко спрыгнув на землю, птица видоизменилась, и приземлился уже Грегори.

Он плавно переместился мимо Эйдана, чтобы рассмотреть то, что лежало на земле.

— Он был хорош? — спросил Грегори.

Красивый голос успокаивал, проходя сквозь утомленное тело Эйдана и возобновляя его силу. Несмотря на темноту в нем, Грегори принес с собой чистоту и свет, и это обволакивало его аурой силы.

— Диего заразился большим злом. Они начали объединяться на нашей родине, задумывая нанести поражение Михаилу. А когда ничего не вышло, завербовали себе в помощники человеческих мясников. Сейчас они обращаются, чтобы путешествовать. Они использовали много способов, чтобы победить тебя, Эйдан. Но ты справился.

— С твоей помощью.

Эйдан выпрямился, зажимая рукой рваную рану на шее.

Грегори парил над тараканами и змеями, его ноги их не коснулись, когда он приблизился к открытой дверце машины.

Эйдан не смог удержаться, чтобы не предупредить целителя.

— Я использовал твои гарантии, чтобы мальчику не причинили вреда.

Он не верил, что целитель когда-нибудь обратится, но все-таки лучше быть настороже.

Грегори кивнул.

— Ты добавил и кое-что от себя. Ты многому научился за эти годы, Эйдан. Подойди ко мне.

Грегори вскинул голову, и глаза странного серебряного цвета и низкий голос стали гипнотизировать.

Эйдан пошел вперед, несмотря на тревожный вскрик Александрии. Она не верила, что карпатец может быть злом, но целитель считал, что уже потерял свою душу. Что делало его опасным.

Не иди к нему! Он опасен, Эйдан, а я чувствую твою слабость. Она вызвана его голосом. Ты же не будешь отрицать, что это его голос манит тебя?

Он великий человек, cara. Я знаю это, — успокоил ее Спутник жизни.

Грегори лишь слегка прикоснулся к Эйдану, но охотник почувствовал тепло, которое стало распространяться по всему телу. Целитель сомкнул глаза и заставил свой дух выйти из тела и войти в Эйдана. Сразу зазвучал древний язык их народа, отдаваясь в воздухе эхом, совершая исцеляющий обряд в крови, такой же древний, как время. Эйдан почувствовал боль, которую выталкивали из его тела, когда целитель находил ее. Александрия слышала пение, продолжая разделять его сознание. Она знала, что Грегори ощущает ее присутствие и видит ее недоверие, но Алекс больше беспокоила безопасность Эйдана, чем чувства Грегори.

Целитель медленно вернулся в свое тело, напряжение отразилось на его лице, появились морщинки усталости. Но он небрежно разорвал свое запястье зубами и предложил Эйдану.

Эйдан колебался, зная, что Грегори предлагает намного больше, чем просто питание. После этого он был бы связан с Грегори, и тот смог бы найти его где угодно, по своему желанию и по необходимости. Сильное запястье с драгоценными рубиновыми каплями приближалось к его рту. Со вздохом Эйдан уступил неизбежному. Ему были нужны средства к существованию, и Александрии, которая ждала его дома, тоже.

— Эта земля по-своему прекрасна. — Грегори не ждал ответа. — Здесь нет дикой природы, как в наших горах, но есть нечто другое.

Он не поморщился, когда зубы Эйдана глубже погрузились в его запястье.

Сила, какой он не знал за все эти столетия, лилась в Эйдана. Грегори был древним, его кровь могущественнее, чем у более молодых мужчин-карпатцев. Кормление восстановило Эйдана мгновенно, сняло боль и усталость, принесло бодрость, какой у него до этого никогда не было. Он тщательно, с большим уважением закрыл рану.

— Я теперь твой должник, Грегори, ты помог мне сегодня, — произнес он ритуальные слова.

— Тебе не нужна была моя помощь. Я только немного облегчил путь. Твои гарантии на ребенке дали бы тебе необходимое время и без тумана. У тебя достаточно сил, чтобы выдержать солнечный свет без меня. Ты мне ничего не должен, Эйдан. Я был бы счастлив знать, что у меня есть несколько друзей. Ты один из них.

Голос Грегори звучал так, будто он был уже далеко.

— Пойдем в мой дом, Грегори, — настаивал Эйдан. — Задержись хоть на мгновение. Может быть, это тебе поможет.

Грегори покачал головой.

— Я не могу. Ты знаешь, что не могу. Мне нужна дикая природа, горы, где я чувствую себя свободным. Это мой путь. Я нашел такое место за много миль отсюда. Я буду строить там дом и ждать свою Спутницу жизни. Не забывай, что ты мне обещал.

Эйдан кивнул. Он чувствовал прикосновение Александрии в своем сознании.

— Следи за ребенком, Эйдан, и за своей женщиной. Даже на таком расстоянии я чувствую ее беспокойство за тебя и за мальчика. Ее нужно покормить. Ее голод слишком очевиден. Не трать время, думая обо мне. Я заботился о себе в течение столетий.

Физическая форма Грегори замерцала и стала распадаться в туман. Голос вернулся, и это было несколько странно, но красиво.

— Это был настоящий подвиг — то, что ты сделал сегодня среди бела дня. Мало кто так может. Ты многому научился.

Эйдан наблюдал, как Грегори исчезает, туман плавно уплывал через лес, пока не исчез окончательно. Эйдан был горд похвалой Грегори. Словно он ребенок и его похвалил отец. Грегори выбрал его в друзья, и это честь для Эйдана.

Очень осторожно, с бесконечным терпением Эйдан распутал гарантии вокруг Джошуа и бережно поднял мальчика с сиденья. Почерневшие змеи падали на землю, рассыпаясь в прах у ног Эйдана. У него было много работы, которую нужно сделать, но он не мог допустить, чтобы мальчик и дальше оставался в этом ужасном месте.

Эйдан отнес Джошуа на травянистый холмик под сосной и положил на землю, откинув с его лица белокурые локоны.

С ним все хорошо, Александрия, он крепко спит, как я приказал. Я разбужу его, когда вернусь домой. А потом мы подумаем, что делать с тем, что он видел.

Поторопись. Я так хочу увидеть его, обнять. И Мэри до сих пор не может поверить, когда я говорю, что с Джошуа все в порядке.

В ее голосе было страдание, но слышалась и усталость.

Эйдан оставил безмятежно спящего Джошуа и молча вернулся на поле битвы, чтобы выполнить неприятную задачу полного уничтожения останков вампира. Расчлененное тело и сердце, как и зараженная кровь, подлежали сожжению.

Посмотрев в небо, он начал создавать электричество, вызывая молнии и увеличивая трение, пока не образовалась потрескивающая дуга. Он направил в тело вампира огненный шар с летящими из него искрами. Прах извивался, в ночном воздухе поднималось зловоние. Недалеко от ног охотника предсмертно пульсировало сердце.

Обеспокоенный, Эйдан направил пламя прямо в сердце, и оно мгновенно превратилось в горстку пепла. Тело задергалось, попыталось подняться, послышался печальный вой, на который откликнулось эхо. Но еще ужаснее был раздавшийся смех.

Эйдан стал осматриваться вокруг, золотые глаза сканировали землю, деревья, небо, пытаясь обнаружить скрытые ловушки. В его сознании Александрия затаила дыхание. А потом он услышал это. Коварный шелест. Потаенный. Что-то скользило по сосновым иглам.

Джошуа! — В ужасе закричала Александрия, и этот ужас пронзил охотника до пяток.

Эйдан двигался со сверхъестественной скоростью, быстрее, чем когда-либо за все эти столетия, пересекая расстояние до травянистого холмика, где он оставил ребенка. Эйдан нащупал змею и резко отбросил ее от Джошуа. Гадюка зашипела и стала кольцами сворачиваться вокруг его руки, сдавливая мышцы, вонзая зубы в кончики пальцев и впрыскивая яд. Это была месть вампира. Эйдан оторвал от себя змею и бросил в пламя, пожиравшее труп нежити. Вредоносная черная копоть поднялась в небо, зеленый дым закружился, смешиваясь с черным и исчезая.

Эйдан опустился на колени рядом с Джошуа и взял ребенка на руки. Он осторожно осматривал его тело дюйм за дюймом, чтобы удостовериться, что малыш невредим. А потом стал ждать реакцию на змеиный яд. Через несколько минут он начал задыхаться и почувствовал тошноту, но это было не так плохо, как он опасался, ведь яд был приправлен ненавистью вампира. Через некоторое время Эйдан понял, что кровь Грегори разлагает яд. Он чувствовал борьбу в своем теле, но кровь Грегори была намного сильнее всего, что только мог придумать вампир. Через пару минут Эйдан уже чувствовал себя превосходно, легкие и сердце работали в нормальном режиме, а из пор выделялся яд змеи.

Он взял мальчика на руки и стал подниматься в небо, разворачивая крылья и направляясь к дому, к Спутнице жизни, которая ждала его. Едва он приземлился на балкон третьего этажа, как Александрия протянула руки к ребенку, смеясь и плача.

— Ты сделал это, Эйдан! Не могу поверить, что у тебя получилось!

Она была мертвенно-бледной, а руки дрожали от слабости.

Эйдан слышал, как ее бедное сердце едва бьется, легкие с хрипом выталкивают воздух, а кровоснабжение явно недостаточное. Несмотря на желание немедленно позаботиться о ней, он передал ей Джошуа.

— Только посмотри на него. — Она плакала, и слезы капали на синяки Джошуа и раздувшийся глаз. — О Эйдан, ты только посмотри на него.

— Он выглядит неплохо, — сказал он мягко, обнимая ее за талию.

Эйдан переложил большую часть веса мальчика на себя.

— Давай уложим его в постель и разбудим.

Он слышал, как Стефан и Мэри поднимаются к ним по ступенькам. Голод Александрии едва не сбивал его с ног. Все, что было в нем от мужчины-карпатца, требовало, чтобы он позаботился о ней. Джошуа в безопасности. А ему нужно время, чтобы восстановиться.

— О Мэри, ты только посмотри на его личико, — плакала Александрия. — Что с ним сделало это чудовище.

Мэри безудержно рыдала, забирая ребенка у Александрии. Стефан тоже хотел взять мальчика на руки.

— С ним все хорошо, он спит, — успокаивал их Эйдан.

Его главной заботой сейчас была Александрия.

— Мы уложим его в кровать и разбудим. Скажем, что это было похищение, что у нас вымогали деньги. Он примет это объяснение и поймет, зачем нужна охрана.

Стефан отнес Джошуа в его комнату. Мэри переодела его в пижаму и приложила холодное полотенце к кровоподтеку. Александрия присела на кровать брата. Эйдан встал рядом с ней на колени, положив руку на ее талию.

— Джошуа, сейчас ты проснешься. Александрия хочет увидеть твои голубые глазки, — шепнул он мальчику.

В его голосе был приказ, который проникал в сознание Джошуа и звал его обратно.

Джошуа просыпался тяжело, брыкаясь, словно хотел освободиться от пут. Эйдан прижал его к кровати и отстранил Александрию, стиснув ее руку.

— Послушай меня, Джошуа. Ты дома. Ты в безопасности. Ты больше не у похитителей. Я хочу, чтобы ты успокоился и не сделал больно Мэри или сестре.

Его голос, как всегда, был безмятежным и прекрасным, заставляя Джошуа прекратить борьбу и осторожно открыть глаза. Увидев Александрию, он расплакался.

Она вырвалась от Эйдана и обняла брата.

— Ты в безопасности, мой хороший. Никто не сделает тебе больно.

— Были собаки, большие собаки. Там везде была кровь. Винния укусили. Я видел.

— Винний храбро старался спасти тебя от похитителей.

Александрия успокаивала его, гладила по белокурым волосам.

— Он в больнице, он жив, и с ним все будет хорошо. Как и с Расти. Мы сходим к ним, и ты сам увидишь. Ты должен знать, кто-то хотел тебя похитить.

Подушечками пальцев она коснулась кровоподтека на его лице.

— Прости, что я сразу не сказала, что тебя хотят похитить. Ты уже достаточно большой, чтобы это знать.

— Поэтому ты боялась жить здесь?

— Отчасти. Эйдан очень богатый человек. Поскольку он любит тебя, нас обоих, то мы всегда будем рисковать. Иногда у нас будет охрана. Ты понимаешь, что я хочу сказать, Джошуа? Это моя ошибка, что я сразу не объяснила тебе, насколько все серьезно.

— Не плачь, Алекс.

И вдруг Джошуа задал вопрос, совсем как взрослый:

— Это Эйдан пришел и спас меня?

— Да, — кивнула она. — Никто не может забрать тебя у нас. Никогда.

— В следующий раз, когда Мэри и Стефан скажут мне не выходить из дома, я не буду выходить, что бы ни случилось, — пообещал Джошуа.

Он озабоченно посмотрел на Александрию.

— Что с тобой? Ты такая бледная.

— Просто она очень сильно испугалась за тебя, Джошуа, — объяснил Эйдан. — Мэри и Стефан присмотрят за тобой, пока я уложу Александрию в постель. Ей нужно отдохнуть. И не волнуйся о Бароне. Стефан о нем позаботился. Можешь взять щенка с собой, пока я буду укладывать Александрию.

Алекс покачала головой.

— Я не хочу оставлять его ни на минуту. Я останусь здесь, пока он не заснет.

— Нет, не останешься, cara mia, — твердо сказал Эйдан.

Он поймал Алекс и прижал ее к груди.

— Ей нужно отдохнуть, Джошуа. Я приведу ее к тебе позже.

— Правильно, Эйдан, — сказал ему Джошуа как мужчина мужчине. — Ей нужнее лечь в постель, чем мне.

Эйдан усмехнулся и увел Алекс, не обращая внимания на ее сопротивление.

— Он прав, и ты это знаешь, — говорил он ей в шею. — Тебе нужно в кровать. В мою кровать.

Его дыхание было теплым, дразнящим приглашением, с которым она не нашла сил бороться.

— Ты ненасытный, — упрекнула она, обвивая его шею руками и расслабляясь.

— Когда дело касается тебя, это так и есть, — согласился Эйдан.

Он быстро шел к туннелю, а тело его уже напряглось в предвкушении.

Руки Алекс скользнули под его рубашку, поглаживая грудь. Губами она ласкала его шею, спускаясь к груди, ее язык странствовал по нему, отдавая должное его храбрости.

Эйдан положил Алекс на кровать. И, пристально глядя ей в глаза, стал расстегивать рубашку.

Александрия стащила свитер и отбросила его в сторону.

Эйдан наклонился, принимая ее в объятия, изгибая так, чтобы воспользоваться ее приглашением. Она пахла свежестью, а кожа была подобна атласу. Его тело сразу ответило на ее призыв. Она нащупала молнию и стала стягивать с него брюки.

Он застонал, когда она обхватила его, лаская. Он действовал грубее, попросту разорвал на ней одежду, желая быстрее приникнуть к ней кожа к коже.

— Ты делаешь меня сумасшедшим, piccola, абсолютно сумасшедшим, — прошептал он, поднимая ее. — Обхвати меня ногами.

Алекс низко склонила голову, путешествуя губами по его груди, отыскивая пульс.

— Накорми меня, — шепнула она еле слышно.

Голос был таким чувственным, что у него подкосились ноги.

Эйдан обхватил ее бедра, удерживая так, чтобы вонзиться в ее бархатный футляр. Он вскрикнул, когда ее мышцы стали медленно открывать вход, а потом она сжалась вокруг него, плотно обхватив своим горячим бархатом.

— Возьми то, в чем нуждаешься, это принадлежит тебе, — прошептал он, входя в нее глубже, соединяясь с ней в огненной страсти. — Сделай это, Александрия. Я этого хочу.

Через тело Эйдана пронесся свет, чистый экстаз, когда ее зубы прокололи его кожу. Он становился в ней все тверже, требуя освобождения. Ее волосы накрывали их, словно тысячи шелковых нитей. Ее руки скользили по его спине, чувствуя каждое движение мышц. Ее рот заставлял его идти дальше.

Эйдан замедлил темп, обхватив ее еще плотнее. Она была с ним. Спутница жизни. Он пережил столетия пустоты и одиночества в ожидании. Она была его миром. Его светом. Красками, которые он, как ему казалось, утратил навсегда. Она была наслаждением, равного которому он не знал. И она останется с ним в вечности.