Теория снежного кома

11. Добро пожаловать в

Friluftsliv

Chalet

!

Когда мы сошли с поезда, нас, наконец, удосужились встретить.

Этот смазливый норвежский мужчина со светлыми, почти белыми волосами, говоривший с таким сильным акцентом, что каждая его фраза звучала как мат, представился Олафом. Я неосознанно вспомнила того забавного снеговика из мультика.

Олаф сопроводил нас к трансферу, который, как он заверил, должен был довезти нас до самого шале.

Оказалось, что оно находится в самой настоящей заднице мира, в самой её сердцевине. Из окна автобуса почти ничего не было видно: всё скрывалось под плотным туманом и густым снегом… В общем, всё было абсолютно белым. Но по тому, как угрожающе наклонён был автобус, я поняла, что мы не просто едем, а покоряем гору, медленно, но верно поднимаясь всё выше и выше.

Моментами, когда колёса наезжали на что-то, больше напоминающее ледяной булыжник, у меня случался мини-инсульт. Мы в чёртовых горах! Едем посреди заснеженных лесов, по ледяной дороге! А вдруг там по сторонам обрыв какой-нибудь? Сделай этот водитель одно лишнее движение – и прощай, мир. Ни видеоигры, ни горячего шоколада, ни нормального сна… Ну, хотя сон будет, но уже вечный.

Мне всего восемнадцать, мне как-то рановато умирать. Тем более, что я ещё не закончила разработку своей видеоигры. А вдруг там получится что-то гениальное? Нельзя же лишать человечество такого шедевра из-за чьей-то неосторожности на скользкой дороге.

Доехав, наконец, до места назначения, я вышла наружу одновременно и неохотно, и с невыносимым желанием поскорее преодолеть расстояние до моей кроватки, которая ожидает меня уже целые сутки. Она была моей единственной надеждой в этой заснеженной глуши. По крайней мере, на ближайшие несколько часов.

Шале выглядело достаточно неплохо. И уютно. Весь из дерева, в два этажа, со своим двориком, который сейчас был заполнен заснеженными машинами. Света в окнах почти не было. Ну оно и понятно. Сейчас слишком поздно. Но по всей крыше были развешаны гирлянды, которые и освещали всё вокруг: ели, снег, скамейки и даже деревянные качели во дворе, отгороженные небольшим забором. Неподалёку, под громадными горами, виднелось тёмное пятно леса. Ещё вокруг было очень тихо. Ни надоедливого шума проезжающих машин, ни лишних голосов. Спокойствие и умиротворение. Только едва слышный свист ветра. Но очень холодно.

Ну короче, плюсы дополняются сразу же минусами.

Водитель вылез из автобуса и вытащил наши чемоданы. К нему поспешило два парня, вынырнувших из шале, распахнув деревянные двери. Видимо, это носильщики багажа или как там их. Глядя на то, как они тащат наши вещи внутрь, я держала на плече свой рюкзак, о котором так позаботился Кенни.

Наконец, после бесконечной болтовни, которую я даже не слушала от усталости, Олаф пригласил нас внутрь и махнул рукой:

– Добро пожаловать, ребята! Чувствуйте себя как дома!

В нос ударило запахом печки и чего-то съестного. И деревянного. После этого мороза даже захотелось обнять этого странного норвежца в благодарность за то, что наконец впустил нас в тепло.

Я осмотрелась. На стенах висели фотографии с зимними пейзажами в рамках, деревянные полы были устланы тёплым ковром, а недалеко от лестницы, ведущей наверх, трещал костёр в камине. Над ним висели внушительных размеров оленьи рога. Отсюда виднелась и небольшая зона отдыха, с диваном, креслами, журнальным столиком и телевизором, который сейчас был выключен. Помещение было украшено к предстоящему Рождеству.

– Вы голодны? Может быть, перекусите чем-нибудь?

Мы почти синхронно отказались. Всё, чего нам хотелось именно в данную минуту – провалиться в глубокий сон после утомительной поездки. Нам было не до еды.

После того, как профессор Бьёрн велел разойтись по номерам и попросил помнить о том, что завтра в девять мы уже должны быть на ногах, а потом начал что-то бурно обсуждать с Олафом, мы прошли к стойке регистрации, за которой стояла маленькая блондинка. Она широко улыбнулась и поприветствовала нас:

– Здравствуйте, ребята. Добро пожаловать в Friluftsliv Chalet!

Да уж, сюда явно чаще наведываются именно местные. Потому что иностранцы никогда в жизни не смогут вбить название этого шале в Гугл Карты, а найти самостоятельно – и подавно. Но английский у девушки был очень хорош. Акцент был, но не такой явный, как у Олафа, и все слова разборчивы с первого раза.

– Можно ваши паспорта, пожалуйста? – вежливо пропищала она. – Вы уже зарегистрированы, но мне необходимо удостовериться, всё ли верно и все ли на месте.

Хлоя едва стояла на ногах и, наверное, как и я, мечтала о том, чтобы плюхнуться на кровать и проспать до завтра, а может даже и до послезавтра. Она первой попросилась получить ключ, и мы не возражали. Получив его и подождав свою напарницу, Аврору, они пожелали нам спокойной ночи, прокричали Бьёрну: «До завтра, профессор! Мы спать!», на что получили и его пожелание доброй ночи, и удалились, исчезнув у лестницы.

Ребята по очереди подходили к стойке, вручали паспорта, получали ключи, уходили… И когда наконец настал мой черёд, я отдала паспорт, оперлась устало на стойку, мысленно умоляя девушку поторопиться, и ждала, пока мне отдадут долгожданный ключ.

– Отлично, мисс Ловда, – не прекращала улыбаться она, протягивая мне и паспорт, и маленький металлический предмет. – Вот ваш ключ. Спокойной ночи.

– Льдова, – исправила её я, – а в прочем, не важно. Спасибо.

Я развернулась, направилась к лестнице, пытаясь не навернуться на этих коврах с оленями, и прошла мимо профессора, который без умолку болтал с Олафом. Оказавшись на втором этаже, я вздохнула, надеясь поскорее отыскать свой номер. Взглянула на ключ, на котором висела карточка с цифрами: 28. Значит, мне надо искать табличку с этим номером. Я свернула направо, высматривая его. 25, 26… 27… а вот и моя!

Я хотела вставить ключ в замок, но дверь оказалась не заперта. Я осторожно толкнула её и увидела два чемодана в углу: один мой, а второй… Не знаю. Чей-то из ребят. Может, Кенни, раз он был моим «напарником»? А что, каждому выдаётся отдельный ключ? Даже тем, кто живёт в одном номере?

Скинув куртку, я разулась и, не раздумывая, рухнула на кровать. Меня уже не волновало, что это, вообще-то, двухместная кровать. Мне было слишком мягко, уютно и тепло. Боже, как же я соскучилась по кровати за эти миллион часов в дороге! Я совсем не чувствую ног. Ещё чуть-чуть – и они отвалятся. Утонув лицом в подушке, я простонала от удовольствия. Ещё бы горячий шоколад, и вообще был бы рай на земле.

Через пару минут я уже почти провалилась в дремоту, прямо в одежде, предвкушая сладкие сны, как вдруг раздался звук открывающейся двери. О, видимо, мой сосед по комнате.

Я лениво приподняла голову, готовая поздороваться и, может даже, немного поныть, как мне осточертела эта поездка и что я больше никогда в жизни не буду путешествовать. Но мне удалость только едва открыть рот и набрать немного воздуха в лёгкие.

В дверях стоял Мудила.

Он, видимо, тоже удивился, потому что просто застыл, уставившись на меня. Его лицо, которое обычно выражало полное презрение ко мне, сейчас было просто квадратным от изумления.

– Что ты… эм-м… что ты тут делаешь? – выдавила я.

Он моргнул пару раз, как будто пытаясь прийти в себя. В руках Эйс держал свою доску в чехле. А я вспомнила, что не видела его во время того, как мы регистрировались. Видимо, он задержался, когда вытаскивал из автобуса свою дебильную доску и, может ещё, заодно проверял её состояние.

Мудила медленно оглядел комнату, потом посмотрел на меня.

– Это ты что тут делаешь? – произнёс он в ответ, и его голос звучал так, будто он только что получил удар под дых. – В моём номере.

У меня всё внутри похолодело.

Не может быть. Просто не может.

– Какого чёрта?! – вырвалось у меня.

Эйс застонал, схватился за голову и, похоже, тоже понял весь масштаб катастрофы.

– Да ну нахер… – пробормотал он. Матерился Эйс всегда только в тех случаях, когда это было уже невозможно сдержать. Когда ситуация совсем отвратная.

Он смотрел на меня с таким выражением, как будто ему только что сообщили, что Земля плоская.

В тот момент, кажется, мы оба поняли: наши планы на эту поездку, включающие минимальное общение друг с другом, рухнули в одночасье. И, судя по всему, нас ждёт самая неприятная зима в наших жизнях.

Вместе. В одном номере. Боже, за что?

Я тут же подскочила с кровати, как ужаленная, только сейчас понимая, насколько всё плохо. Одна кровать. ОДНА КРОВАТЬ! Это уже ни в какие ворота!

– Ты… ты что, издеваешься?! – прошипела я, глядя на Эйса.

Он пожал плечами, всё ещё находясь в шоке.

– Как будто это я всё подстроил, – огрызнулся он.

Оттолкнув его в сторону, я выскочила из номера, решив, что сейчас же разнесу тут всё к чертям собачьим. Спустившись вниз, я с грохотом подлетела к стойке регистрации.

– Послушайте, тут какая-то ошибка! – выпалила я, едва отдышавшись. – Меня заселили в один номер с… с парнем! Честно говоря, с парнем, которого я не желаю видеть, вот! Это ненормально!

Девушка медленно подняла на меня свои голубые глаза и, не проявляя ни малейшего удивления, ответила:

– Боюсь, я не смогу помочь вам. Все номера уже забронированы. Полностью. Всё оплачено и занесено в систему. Извините.

– Да как это вообще возможно?! – возмутилась я. – И вообще, там одна кровать! Вы предлагаете мне спать с ним на одной кровати?! Это просто абсурд!

– Система есть система, – пожала плечами девушка. – Я ничего не могу сделать… Может быть, вы попробуете договориться со своими друзьями поменяться своими…

И тут к нам подлетел Олаф. Сложив руки, с озабоченным видом интересуясь, что случилось.

– Случилось то, что я не готова делить свой номер с Эйсом Муди. Прошу переселить меня в другой.

Олаф виновато посмотрел на меня, потом на девушку за стойкой, потом снова на меня.

– Ой, нет… – пробормотал он. – Это, вероятно, моя ошибка. Я перепутал в списке фамилии. Я старался заселять девушек с девушками, а парней с парнями… Прошу прощения, моя милая! Я не хотел…

– Меня это уже не волнует, – отмахнулась я. – Просто поменяйте меня с кем-нибудь местами. Заселите меня к какой-нибудь девочке.

Тут в разговор вмешался профессор Бьёрн и мягко произнёс:

– Мисс Льдова, успокойтесь. Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Олаф, можно ли что-то с этим сделать?

Олаф виновато развёл руками.

– Я бы рад, но все номера заняты, а ребята, я так думаю, уже спят… Не хотелось бы создавать лишний хаос и таскать чемоданы посреди ночи туда-сюда. Если вы понимаете…

Профессор нахмурился, на секунду задумался, а потом улыбнулся.

– Хорошо, тогда решим проблему завтра, – сказал он. – А сейчас, мисс Льдова, вам нужно отдохнуть. Идите спать. Я обещаю, мы всё уладим.

– И где я, по-вашему, должна спать? – поинтересовалась я в отчаянии. – Напоминаю: там одна кровать.

– Можно узнать, какой у вас номер? – спросил Олаф.

– Двадцать восьмой, – ответила я.

– Вивека, подскажи, какие имена зарегистрированы под этим номером. Может быть, всё-таки ошибка не в системе.

Девушка что-то печатала на клавиатуре на компьютере, который был скрыт за стойкой, а потом произнесла:

– Милана Ллов… Лво… Ллдова и Айсейгерт Муди.

Вивека закончила свою фразу, и в наступившей тишине можно было услышать, как тикают часы на стене.

Чего?

Что за Айсейг… В голове мелькнула мысль, что надо мной издеваются.

– Айсейгерт? – переспросила я, брови поползли вверх от удивления.

Профессор Бьёрн начал что-то говорить где-то на фоне, но я уже его не слышала. Удивление очень быстро переросло в едва сдерживаемые позывы заржать, когда я осознала, что я только что услышала.

Олаф зашёл за стойку и подошёл ближе к компьютеру, вглядываясь в экран.

– Всё верно. Милана Л… Лдова и Айсейгерт Муди.

Из меня вырвался смешок, и в этой тишине он прозвучал слишком громко. Я словно взяла что-то большое в рот и пыталась там его удержать, хотя оно рвалось наружу. На деле это был истерический хохот.

О, это лучший день в моей жизни!

– Знаете, не переживайте, – заверила я, немного успокоившись, хотя мне казалось, что лицо у меня раскраснелось. – Завтра решим вопрос. А сегодня я пойду. Очень устала.

Профессор одобрительно закивал.

– Спасибо за ваше терпение, мисс Льдова. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, профессор. До завтра.

Я развернулась и ушла к лестнице. Пока я поднималась по ступенькам, это имя всё маячило перед глазами. Мне неожиданно стало весело, и раздражение улетучилось в миг.

Да, я всё ещё вынуждена провести целую ночь в одном номере с Мудилой, но зато с какой информацией о нём! Я же могла использовать это в своих корыстных целях. Учитывая, что Эйс всю жизнь скрывает своё полное имя, значит, он не в восторге от него.

Дойдя до нужной двери, я приоткрыла её и сразу увидела Эйса. Он подключал свой телефон к розетке, чтобы зарядить. На моё появление отреагировал неприязненно.

– Я думал, ты придумаешь что-то, чтобы нам не пришлось жить тут вместе. Но ты вернулась.

– Профессор обещал придумать выход завтра. Сейчас слишком поздно, и все спят. А номера заняты.

– Отличное оправдание для того, чтобы всё-таки остаться со мной, – усмехнулся Эйс.

В другом случае я бы попыталась ударить его и пришла бы в дикое раздражение от его самоуверенности… Но не в этом случае.

Я закрыла за собой дверь и прошла глубже в комнату. Окна была завешаны плотными шторами. Направившись к ним, я открыла вид на горы. Здесь было даже немного жутковато. Но, наверное, только ночью. Вокруг не было ни души. Только лес, деревья, снег. И, наверное, волки. Не знаю, водятся ли они в здешних местах, но, подозреваю, что в лес одной лучше не ходить.

– С чего ты такая довольная? – раздалось за спиной.

Я усмехнулась и повернулась к нему. Мудилу явно смущало моё поведение. Он, скорее всего, даже догадывался, что дело не чисто.

– Просто, – пожала я плечами. – Мы наконец доехали, а с завтрашнего дня начнётся знакомство с очень умными и влиятельными в мире науки людьми… Волнительно, не правда ли, Айсейгерт?

Лицо Эйса застыло в немом выражении. И это зрелище было таким восхитительным, что мне захотелось засмеяться во весь голос.

– Откуда ты… – До него сразу всё дошло. – Держи язык за зубами, ясно?

– А то что? Почему ты можешь шантажировать мной, а я тобой – нет?

– Потому что я так хочу.

– А мне как-то посрать на то, что ты хочешь, Айсейгерт.

Его лицо скривилось, как будто ему предложили отведать сырой рыбы вместе с внутренними органами. Мне стало от этого ещё веселей.

– Никто не должен знать об этом, – сквозь зубы процедил Мудила. – Не дай бог ты проболтаешься, Лягушка.

– Посмотрим на твоё поведение, – усмехнулась я.

– До чего же невыносимой ты можешь быть!

– До чего же невыносимой ты можешь быть, – поддразнила его я писклявым голосом.

Мудила закатил глаза и двинулся к кровати. А я только сейчас начала понимать, что нужно придумать что-то. Я не буду спать с ним на одной кровати.

Подойдя к ней, я взяла подушку и осмотрелась в поисках ещё одного одеяла: потому что на постели лежало только одно, рассчитанное для двух человек. У окна стояла кресло-качалка, а на нём лежал тёплый плед. Отлично, то, что нужно.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Мудила, наблюдая за мной. Я как раз только схватилась за плед.

– Ты ведь не думал, что я лягу в одну кровать с тобой, правда?

– И где ты собираешься спать?

– Не знаю. Хоть на полу, хоть в ванной… Может даже, на этом кресле. Ничего страшного, если я…

– Ложись на кровать.

– Я ведь сказала, что не буду с…

– Я лягу на полу. Тащи свою попу сюда и ложись.

Я застыла на месте, часто заморгав, как будто что-то попало мне в глаз. Это было слишком благородно для человека, который изо дня в день надо мной издевается. И над которым ещё хуже издеваюсь я.

Что-то не так, определённо.

Сощурившись в подозрении, я наблюдала за тем, как Эйс взял оставшуюся подушку с кровати, подошёл ко мне и отобрал плед.

– И что это ты планируешь? – спросила я. – Это какой-то план? Может, посреди ночи ты сбросишь меня с кровати на пол? Или наложишь в постель снега, пока я буду спать? Или не снега…

– Или просто заткнись и ложись. Ты уже действуешь мне на нервы. Клянусь православным богом, сейчас уложу тебя насильно, если не сделаешь этого сама.

Не дав мне опомниться, он прошёл мимо и направился к окну. Задёрнув штору, он бросил подушку и плед прямо под подоконником, рядом с батареей. Я молча смотрела на то, как он устраивается, подкладывая свою куртку под себя, как матрас, и подушку под голову и укрываясь пледом. Выглядело не очень комфортно, но, кажется, он был полон решимости провести эту ночь именно так.

Подозрения грызли меня изнутри. Эйс никогда ничего не делает просто так. И уж тем более он не проявляет ко мне ни малейшей заботы. С чего бы вдруг сейчас это делать? Ему было бы выгодно просто дать мне лечь на полу, а самому устроиться на кровати.

– Хорошо, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Но я предупреждаю: если ты что-нибудь задумал, тебе не поздоровится.

Он проигнорировал мои слова, отвернувшись к стене.

Я ещё немного постояла, раздумывая, стоит ли продолжать выяснять отношения, но потом решила, что лучше оставить его в покое. Что бы он ни задумал, я буду начеку.

Медленно подойдя к кровати, я осторожно присела на край. Она была такой мягкой и тёплой, что было сложно удержаться от соблазна лечь и провалиться в сон. Но что-то мне подсказывало, что расслабляться ещё рано. Однако, как бы я ни старалась бодрствовать, усталость взяла своё. Вскоре мои глаза начали слипаться, и я почувствовала, как проваливаюсь в сон.

Надеюсь, я не пожалею об этом утром.