Теория снежного кома

19. Мама

Милана

Я думала, что мой план сработает на ура. Но этот говнюк снова нашёл способ обойти меня, чтоб ему пусто было!

Сидя на лекции у Гермеса, как Айварс попросил нас его называть, я всё никак не могла выкинуть из сознания произошедшее. Картинки были ещё слишком чёткие, и из-за них мне крайне сложно было сосредоточиться на теме. Пока остальные конспектировали в свои блокноты всю полезную информацию, я пялилась в одну точку, а в голове снова и снова всплывал образ полуг… да нет, вполне себе голого Мудилы. С моей любимой шапкой между ног!

Я не могу представить, чтобы снова когда-нибудь надела её. Теперь у меня нет шапки, я не смогу выйти на улицу, застужу себе уши и всякое такое.

Когда лекция подошла к концу, а ребята все вышли, ко мне приблизился Айварс. Вид у него был заинтересованный, и я сразу напряглась.

– С тобой всё хорошо? – спросил он, сев на стул рядом со мной, который притянул к себе.

– Да, – не думая, ответила я, чтобы не вызывать подозрений. Неужели по моему лицу читается, что меня что-то гложет?

– Обед с моим другом ещё в силе?

– Да, конечно. Я с нетерпением жду встречи с ним.

На самом деле, я уже была не так в этом уверена.

Для того, чтобы задать все интересующие меня вопросы, я должна быть полностью сосредоточена. А как сосредоточиться, когда в мыслях постоянно всплывает голый Эйс Муди с моей шапкой на причиндалах?

– Когда тебе было бы удобнее с ним пообщаться? – поинтересовался Айварс. – Я подумал, может быть, ты захотела бы посидеть с ним одна. Может, наша с женой компания будет напрягать тебя? В таком случае, я могу поговорить с ним и назначить встречу на ужин, чтобы вы сели одни и поговорили.

– Честно говоря, мистер Нордберг, мне было бы спокойнее в присутствии кого-то более-менее знакомого. И женщины.

Он понимающе кивнул.

– Что ж, конечно! Раз так, тогда буду ждать тебя в столовой на обеде. Наш стол ты сама найдёшь, я полагаю.

Я кивнула и встала, прихватив с собой и блокнот, а потом, пожелав хорошего дня, вышла из класса в коридор. Там попыталась отдышаться от напряжённости, охватившей меня. Так не может больше продолжаться… Я здесь не для того, чтобы нервничать из-за Мудилы.

Вытащив телефон, я отправила Рио сообщение:

Где ты сейчас находишься?

Ответ пришёл почти сразу:

какаю, а что?

Я всё ещё жду когда ты расскажешь

мне о таблетках Эйса

Мне пришлось подождать целую минуту, пока Рио печатал ответ. Я даже успела решить, что он уронил телефон в унитаз и теперь пытается отмыть его от говна.

Но сообщение всё-таки пришло.

Я тут подумал

Может не надо?

Что??

мне кажется это слишком

личное чтобы ты узнавала об

этом от меня

спроси у самого Муди.

Может он согласится

Эй! Я выпущу тебе кишки, если

ты сейчас же не скажешь мне в чём дело

могу сказать что Муди не такой уж

и придурок. Наверное

Ага конечно. Мне теперь интересно,

что это за таблетки такие,

что у тебя так поменялось о нём мнение?

загугли для чего нужны таблетки

лития. И поймёшь сама

но это не точное утверждение,

всего лишь мои догадки

а теперь я пошёл, малышка

Я вышла из чата и полезла в Гугл за ответами. Загуглила слово «Литий». В ответ получила следующее определение из Википедии:

«Ли́тий (химический символ – Li, от лат. Lithium) – химический элемент 1-й группы (по устаревшей классификации – главной подгруппы первой группы, IA), второго периода периодической…» и бла-бла-бла.

Это мне ничего не дало, разумеется.

Тогда я добавила в поисковую строку слово «таблетки».

И тут мне вывалилась тонна информации: «Литий в психиатрии», «Литий карбонат: применение, побочные эффекты».

«Литий для лечения биполярного расстройства»…

Я нахмурилась. Этот подзаголовок заинтриговал больше всего, и я кликнула по названию. Нахмурившись, я начала читать статью, стараясь узнать подробности. Симптомы, причины, лечение.

«Биполярное расстройство личности — это серьёзное психическое заболевание, характеризующееся резкими перепадами настроения. От маниакальных эпизодов, когда человек чувствует себя эйфоричным, энергичным и полным идей, до глубоких депрессий, сопровождающихся чувством безнадёжности и отчаяния…»

Дальше в статье было написано: «Люди с биполярным расстройством часто испытывают трудности в отношениях, на работе и в обычной повседневной жизни. Им может быть сложно контролировать свои эмоции и принимать взвешенные решения. У некоторых пациентов наблюдаются психотические симптомы, такие как галлюцинации и бред…»

Я пропустила абзац о причинах, когда сердце начало колотиться сильнее, буквально ударяясь о внутреннюю сторону моей груди сильными толчками.

Мудил… Эйс… Я поняла правильно?

На мгновение я отвела телефон от лица и уставилась в стену, чтобы переварить всё. В голове замелькали все варианты, а первый из них: может, Рио так пошутил? Но нет. Он бы никогда не стал шутить на такие серьёзные темы. Друг всегда отличался своим высоким уровнем эмпатии, так что рядом с ним я всегда ощущала себя бессердечной и даже подлой.

Ну нет… Не может же Эйс в самом деле…

Я покачала головой, отрицая собственные предположения. Бормоча под нос: «Ну не-е-ет». Я бы заметила. Я бы определённо знала, если бы это было правдой.

Ведь так?

Он бы сказал ещё тогда.

Но потом вспомнилось, что и я не была с ним до конца открыта. До последнего скрывала свои увлечения, например. Так что…

Мне пришлось прокрутить в голове почти всё. В особенности, поведение Эйса. Его нежелание трепаться о таблетках. Его избегание этой темы каждый раз. Его попытки скрыть их.

И всё начало переворачиваться верх дном перед моими глазами. Мне даже показалось, что земля под ногами завибрировала.

Я подняла телефон снова и продолжила читать. В статье было написано и о побочных эффектах лития: «Побочные эффекты могут включать тошноту, рвоту, тремор, увеличение веса, усталость, проблемы с щитовидной железой и почками…»

Тремор. Однажды я видела, как у него дрожала рука, которую он держал на своём колене под столом, когда профессор Коллинз велел нам написать краткий доклад на очередную скучную тему. Тогда я решила, что Эйс просто волнуется. Но теперь я в этом не уверена.

В статье также говорилось о том, что пациенты с биполярным расстройством нуждаются в длительном лечении и постоянном наблюдении врача: «Перерывы в приёме лекарств могут привести к рецидиву заболевания и ухудшению состояния пациента».

Это означало, что Эйс должен постоянно принимать таблетки. Что он не может просто бросить лечение, иначе ему станет хуже.

И тут меня кольнуло.

Я оперлась спиной на стену, чувствуя, как во мне бушуют противоречивые эмоции. От ненависти до замешательства. От злости до… жалости? Возможна ли жалость в этом случае?

Разве он жалел меня, когда унижал на глазах у всей школы? Разве жалел, когда из раза в раз называл «задроткой» или «живущей в своих вонючих играх дурой»?

Разве жалел, когда посмел поцеловать меня, зная, что это вызовет во мне не просто удивление или шок, а самую настоящую боль?

Нет. Не жалел.

Тогда почему я должна его жалеть?

Эта болезнь, даже если он действительно страдает от неё, не результат моих действий или слов, я не приложила к этому руку, а всё то, что он сделал со мной – это исключительно его вина. Я чиста перед ним, тогда как он всё ещё ужасный человек. Может, Эйс заслуживает жалости, но не от меня, уж точно.

– Лана?

Я подскочила на месте от неожиданно раздавшегося голоса и поспешила убрать телефон. Передо мной стояла Фелисити.

– О чём это все болтают целое утро? – спросила она. – Что-то про столовую. И Эйса.

– Я выбросила его вещи из окна, а он назло мне пришёл в столовую голый, – не скрывая ничего, выдала я.

Мои мысли были заняты совсем другой стороной Эйса Муди, так что в очередной раз вспоминать о его выходке уже не так уж и хотелось.

– Жаль, я это пропустила, – захихикала Фелисити.

А мне явно было не до смеха. Но я попыталась натянуть на губы хотя бы намёк на улыбку. Если она поймёт, что я чем-то озабочена, она с меня не слазит. Я не хочу лишний раз делиться с кем-то своими переживаниями.

К тому же, я не настолько плоха, чтобы рассказывать ей о выясненной правде. Если Эйс скрывает её, значит и мне нужно держать язык за зубами.

– И что же? – намекая на продолжение, добавила Фелисити. – Было видно прямо… всё?

Я фыркнула:

– Нет. Свою морковку он спрятал под моей шапкой.

– Оу…

Фелисити казалась какой-то излишне радостной. Меня это настораживало. Только вчера она вся в слезах и в соплях сидела на качелях и выливала свои переживания в плечо Рио, а сегодня почти что светится.

– Помнишь, куда мы сегодня едем? – спросила она.

Долго копошиться в мозгах не пришлось. Я сразу же вспомнила о том, что девчонки собирались спуститься в город. А я согласилась.

– А… – выдала я. – Точно.

– Но с нами поедет ещё кое-кто. Знаю, мы хотели женской компании, но… один парень не будет лишним? Будет считаться нашим телохранителем.

Слово «телохранитель» вязалось у меня только с Эйсом, учитывая его высокий рост и хорошую физическую подготовку. Но Фелисити вряд ли так радовалась бы его присутствию. Только если она не мазохистка или не страдает деменцией.

– Кто? – решила всё-таки уточнить я.

– Рио.

Мне начало казаться, что мой друг, которого я считала всё это время геем, пригласил таким образом Фелисити на свидание. Может, поэтому она так радуется?

– А что он тебе сказал? – поинтересовалась я, чтобы точно поставить конец в этом вопросе.

– Что может отвезти нас на тачке, арендованной его отцом, чтобы нам не пришлось ехать с угрюмым водителем на автобусе. Девочки поддержали его. Можно считать, и ты тоже, да?

Она посмотрела на меня с надеждой в глазах. Я не могла отказать ей в лишней возможности провести время с Рио. Уверена, и он будет счастлив от такой перспективы.

– Да, конечно, – сказала я без особого энтузиазма. – Отличная идея.

Фелисити широко улыбнулась. Она была так рада, что я даже не смогла предупредить, что из Рио телохранитель, как из меня – принцесса Дианна. Ну ладно. Пусть Рио будет нашим телохранителем. Пусть возит нас на арендованной тачке. Пусть пытается завоевать сердце Фелисити. Мне было всё равно. Главное, чтобы это помогло мне отвлечься от попыток «хорошей Миланы» взять верх над «плохой». Они всё ещё спорили о последнем моём внутреннем монологе насчёт жалеть-не жалеть.

Но теперь появилось ещё кое-что, из-за чего я тревожилась – Рио. Если Фелисити не чувствует к нему того же, что и он к ней… Это будет сильным ударом для его хрупкого сердца. Он не сможет отнестись к этому как я. Как холодная сука. Он будет сломлен.

Я вздохнула и схватила Фелисити за плечо, когда она уже развернулась и хотела уйти. Она удивлённо обернулась.

– Скажи мне, пожалуйста, – начала я, – есть ли у Рио шанс на то, что он может тебе понравиться?

Может быть, я поступала неправильно, вот так выдавая друга. Но лучше так, чем потом позволить ей разбить ему сердце. Вопрос прозвучал резко и прямолинейно. Фелисити на мгновение замерла, словно её ударило током. Щёки слегка порозовели.

– Что? – пробормотала она, избегая моего взгляда.

– Ты знаешь, о чём я говорю, – настаивала я. – Рио… он явно заинтересован в тебе. И я хочу знать, есть ли хоть малейшая вероятность, что ты отвечаешь ему взаимностью. Или ответишь.

Фелисити молчала, теребя подол своего свитера. Она выглядела растерянной.

– Я… я не знаю, – наконец сказала она, запинаясь. – Рио хороший. Он добрый, заботливый… но…

– Но что? – подтолкнула я её.

Фелисити глубоко вздохнула, словно собираясь с духом.

– Ну, я никогда не думала о Рио… в таком ключе, – призналась она, слегка покраснев. – Я ведь плохо его знаю. Мы редко пересекаемся с ним в универе. Но сейчас, когда ты спросила… Знаешь, он очень внимательный и всегда готов помочь. И он… очень милый, когда смеётся.

Моё сердце слегка дрогнуло. Означало ли это, что шанс есть?

– И что это значит? – спросила я, стараясь скрыть своё облегчение.

– Это значит, – Фелисити немного подумала, – что я готова дать ему шанс. Но я не могу обещать, что что-то получится. Мне нужно время, чтобы узнать его лучше.

Я выдохнула. Не идеально, но достаточно хорошо. Рио не будет раздавлен, у него появится возможность проявить себя.

– Я рада это слышать, – сказала я с улыбкой. – Думаю, Рио будет очень рад.

– Только, пожалуйста, не говори ему, что я тебе об этом сказала, – попросила Фелисити. – Я хочу сама ему об этом рассказать, когда буду готова.

– Обещаю. Твой секрет в безопасности.

Фелисити выдохнула с облегчением и благодарно посмотрела на меня.

– Спасибо. Ты всегда знаешь, что сказать.

– Просто не хочу, чтобы кто-то сделал ему больно. Это очень неприятное чувство… И ты можешь понять меня, как бы странно это не прозвучало.

Она нахмурилась, а я просто прошла мимо неё дальше по коридору, не желая, чтобы она задавала лишние вопросы.

Всё равно я на них не отвечу.

Спустившись в холл, я нашла профессора Бьёрна и подошла к нему, чтобы наконец озвучить просьбу. Он болтал с Олафом, но мне было невтерпёж, так что, откинув все сомнения, я направилась прямиком к ним, прочистила горло и сходу начала:

– Профессор, можно вас на минутку?

Он обернулся, лицо озарила улыбка:

– Конечно, мисс Льдова. Что такое?

– Я бы всё-таки хотела, чтобы вы нашли мне другой номер.

Бьёрн нахмурился.

– Но разве не вы сказали мне совсем недавно, что вас всё устраивает, и вы не хотите ничего менять?

Я еле сдержала в себе вырывающееся наружу раздражение и спокойно продолжила:

– Тогда не хотела, а сейчас хочу.

Олаф решил присоединиться к беседе:

– Это так уж необходимо?

– Ну раз я прошу, значит да, – немного грубо выдала я.

Мужчина аж неловко прокашлялся. Профессор извинился перед ним, положил руку мне на плечо и решил отойти в сторонку, чтобы поговорить наедине, видимо. Хотя я не понимала – что тут вообще можно обсуждать.

– Я полагаю, всё из-за мистера Муди, – выдал он очевиднейший факт.

– Да. Я не хочу больше находиться с ним в одной комнате.

– Рискну спросить: он ведёт себя неподобающе с вами?

Он имел ввиду именно то, о чём я подумала в первую же секунду. «Он пристаёт к тебе?». Я могла бы ляпнуть, мол, да, он пристаёт и даже лезет ко мне под одежду. Естественно, за такое профессор тут же расселил бы нас и отчитал Эйса.

Но ему и без того хватало проблем с его расстройством. Я решила не поступать настолько уж подло. Ведь это была бы клевета.

– Нет, – с трудом выдавила я.

– В чём тогда дело? Понимаете, мы не можем просто так перераспределять номера по первому требованию. – Он вздохнул, почёсывая подбородок. – Сейчас высокий сезон, бронирования делались за месяцы вперёд. Я уже обсуждал этот момент с мистером Баккером, – Бьёрн указал на Олафа, – и мне стало известно, что единственные свободные места – это двухместный номер, предназначенный для прибывающей завтра пары из Италии.

Я нахмурилась. Меня загнали в какую-то ловушку, из которой нет выхода.

– Неужели у вас нет резервных номеров на случай непредвиденных обстоятельств? – спросила я.

– Есть, – ответил Олаф. – Но они предусмотрены для экстренных случаев, связанных со здоровьем. Если кому-то становится плохо, или, скажем, требуется карантин… Переселение из-за личной неприязни, к сожалению, не входит в эти обстоятельства.

Я почувствовала, как во мне поднимается волна отчаяния. Это было нечестно. Почему я должна страдать из-за чьих-то проблем?

– Но я не могу находиться с ним рядом, – повторила я, сжимая кулаки. – Это просто невозможно.

Профессор посмотрел на меня с сочувствием.

– У нас нет других вариантов. Пожалуйста, постарайтесь быть терпеливой. Может быть, вам просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.

– Привыкнуть? Я не привыкла к нему за год. Вряд ли несколько дней что-то изменят.

Профессор вздохнул:

– Мисс Льдова, я понимаю ваше разочарование. Но сейчас я не могу вам помочь. Извините.

Да уж. Простыми извинениями тут не обойтись.

Я развернулась, не сказав больше ни слова, и пошла прочь. Злая и ощущающая себя побеждённой. Меня будто заперли в клетке со зверем, который ждёт подходящего момента, когда сможет прокусить мне шею, и я сдохну, истекая кровью.

Выйдя на улицу, я сощурилась от яркого солнца. Вокруг совсем свежий снег, но на удивление достаточно тепло, чтобы я на время проигнорировала куртку, которую забыла в номере. Дойдя до детской площадки, я плюхнулась на качели и вытащила телефон. Интернет здесь ловил немного лучше, чем внутри шале, поэтому я залезла в любимый Твич, чтобы проверить, какие новости произошли в мире видеоигр, пока меня не было.

И сразу же… облегчение. Словно скинула тяжёлый груз, просто открыв приложение. Мир видеоигр – это мой оазис. Моё убежище. Моя настоящая реальность.

Я выросла среди пиксельных приключений, захватывающих историй и отважных героев. Именно в играх я научилась мыслить стратегически, быстро принимать решения и не бояться рисковать. Это были мои друзья, мои союзники, моя семья.

Когда в реальной жизни всё идет не так, я всегда могу вернуться в свой мир. Мир, где я сама пишу правила, где сама создаю свою судьбу. Где я могу быть кем угодно – могущественным воином, хитрым шпионом, гениальным учёным.

Прокручивая ленту, я с упоением рассматривала обложки новых игр, читала новости о киберспортивных турнирах, слушала забавные комментарии стримеров. Каждая игра – это отдельная вселенная, полная тайн и возможностей. Я живу этими мирами. Чувствую себя частью чего-то большего, чего-то важного.

Открыв первый попавшийся стрим, я устроилась поудобнее и принялась смотреть. Я не знаю этого парня, но он очень хорош. С безумной скоростью проходит сложную платформенную игру. Его реакция, его комментарии, его эмоции заразительны. Я смеюсь вместе с ним, переживаю за него, радуюсь его успехам.

Мне даже удалось забыть о шале, об Эйсе, о его болезни, о ненависти и обиде. Сейчас существовала только игра, только этот парнишка, только этот захватывающий мир, который затягивает меня в свою бездну.

И это невероятное чувство. Чувство свободы. Чувство счастья. Чувство, что я дома. Там, где должна быть.

Всё это сложно понять любому, кто далёк от гиперфиксации на вымышленной реальности, в которой хочется остаться с концами. Всё это не касается любителей реальной жизни.

Внезапно, во время особенно смешной шутки на экране возникло сообщение. Увидев имя отправителя, я расплылась в улыбке.

А почему это моя сестренка ничего мне не пишет?

И не отправляет?!!!!!! *злой эмодзи*

Я перешла в чат и напечатала ответ:

Не хотела мешать

А по жопе получить не хочешь?

Я ничего не фотографировала

Но сегодня вечером собираемся съездить

в город. Рио тоже будет с нами

Там и попрошу его сфоткать меня

максимально прилично

Но хер там плавал. Меня прилично

сфоткать невозможно

У тебя самая чудесная милая мордашка

на всей планете. О чем ты?

Чем занимаешься?

Мы с Расселом решили глянуть фильм.

До фильма как всегда не дошло

АНЖЕЛИКА…………….

БОЛЬНАЯ

Я аж ощутила, как сестра залилась смехом на весь дом.

Посмотрю я на тебя, когда ты

найдешь свою истинную любовь

В первый же день придушу его во сне,

чтобы жизнь медом не казалась

Вот значит как

Ну хорошо

Я немного помедлила, прежде чем спросить у неё:

А как там папа?

Анжелика печатала ответ слишком долго. Я успела разволноваться и даже сменила позу, в которой сидела, напряжённо вглядываясь в экран. Но боясь при этом увидеть что-то неутешительное.

Все как всегда

Иногда он напивается,

но в эти моменты я ухожу из дома

Да, я паршивая дочь

Ты самая лучшая дочь

и самая лучшая сестра

Мне невероятно повезло быть

твоей сестрой

Понятно?

Ути какие мы сегодня жидкие

Я с улыбкой закатила глаза.

И не закатывай мне свои глазки

Я тебе жопу мыла, не забывай

Мытье моей жопы не дает

тебе преимуществ

О еще как дает!

Как там кстати Рио? Я соскучилась

Занимается всякой фигней,

как всегда

Передавай ему привет

А лучше скинешь вашу общую

фоточку

ок

А что там с Расселом?

Мой вопрос оставался без ответа дольше минуты. Я уже хотела повторить его, но пришло новое сообщение:

Я согласилась

Выпучив глаза, я вскочила с места.

ООООООООО

Неужели?????

Ага

*Вложение*

Я с широченной улыбкой рассмотрела присланную фотографию руки Анжелики с довольно милым колечком на безымянном пальце.

Очень милое

А когда теперь свадьба?

Мы еще не решили

Хочется летом. Или осенью

Поздравляю! Я очень очень рада

*Эмодзи сердечка*

Не знаю правильно ли поступаю

Правильно. Даже не сомневайся

И вдруг мне стало грустно.

Я отложила телефон, уставившись в одну точку, глядя куда-то перед собой и при этом не видя ничего. Будет ли замужество сестры означать то, что видеть я буду её редко? И она больше не будет заходить ко мне в комнату, чтобы пожелать добрых снов? Не будет выключать мой комп, который я забыла выключить после очередного прохождения игры? Не будет проверять температуру, прикоснувшись губами к моему лбу, а потом не заварит мне горячий чай с травами, который я ненавижу, и не заставит меня его выпить?

Неужели все эти мелочи перестанут входить в мою повседневную жизнь?

Милана?

Тяжело вздохнув, я взяла телефон в руки снова.

Да?

Я очень жду тебя

Будем выбирать платье вместе

Я улыбнулась.

Но я совсем не разбираюсь в таких шмотках

Ничего. Я научу заодно

Идёт

А папа знает о предложении Рассела?

Да

Он порадовался за меня

И сказал что я этого заслуживаю

Завтра мы едем на ужин с семьей Рассела.

Чтобы наши родители познакомились

Звучит здорово. Удачи

Спасибо

Ладно я пойду

Скоро начнется лекция

Да, иди

Хорошо тебе набраться знаний

Ага ага. Пока

Я вышла из чата и встала с качелей. И неторопливо зашагала в сторону шале.

* * *

Когда долгожданное время обеда наступило, я вооружилась блокнотом и ручкой, чтобы записать всё, что понадобится при беседе со знакомым Айварса.

Столовая кипела жизнью.

Обнаружив Айварса за дальним столом – тем, что стоял ближе к окну с видом на верхушки гор, – я направилась к нему. Он сидел один, с газетой в руке, которую тут же отложил, когда заметил приближающуюся меня. Над столом висели внушительные оленьи рога, и я даже начала опасаться, а не упадут ли они на чью-нибудь башку. Мне кажется, будет достаточно больно.

– Мой друг уже едет, – сообщил мне Айварс. – А ты пока садись. И угощайся.

На столе лежало что-то вроде сладких булочек. Мне хотелось вцепиться в них зубами, но я решила пока ничего не есть. Мало ли, потом от волнения стошнит.

Ещё мне хотелось поинтересоваться, где его жена, но, решив, что это не моё дело, я промолчала. Устремила взгляд на свои сложенные на столе руки.

Ребята сидели за столом у камина. Кенни как всегда не затыкался, его голос звучал громче всех, а Аврора с интересом слушала, что он там ей рассказывал. Саманта и Шейн не отлипали друг от друга, а Хлоя с Фелисити делали фотографии – наверняка для будущей газеты Фелисити. Джордана видно не было. Помнится, утром этот идиот клеился к какой-то местной девчонке. И хоть я возненавидела Эйса за поцелуй ещё больше, но он помог мне избавиться от Джордана. Так что хотя бы какие-то плюсы имеются.

Эйс сидел отдельно от всех и вычитывал текст со своего блокнота. Выглядел он задумчивым и, к счастью, на меня не обращал никакого внимания.

– Как давно ты занимаешься своим проектом? – спросил Айварс, заставив меня повернуть голову в его сторону.

– С двенадцати лет, – ощущая некую неловкость, ответила я.

У него поползли вверх брови.

– А сколько тебе сейчас?

– Восемнадцать.

– В чём заключается проект?

Я глубоко вдохнула, готовясь к объяснениям. Мне никогда это не нравилось. Казалось, что окружающим все эти мои рассказы звучали как детские мечты.

– Видеоигра, – ответила я. – MMORPG в научно-фантастическом сеттинге.

– MMORPG? – переспросил Айварс, чуть нахмурившись.

– Массовая многопользовательская ролевая онлайн-игра.

– Хм… звучит амбициозно.

На самом деле, это было гораздо больше, чем просто игра. Это был целый мир, который я создавала с нуля. Мир, населённый уникальными расами, с собственной историей, культурой и фантастической системой.

Я придумала всё: от географии континента до политической структуры стран. Я разработала сложные взаимоотношения между персонажами, прописала десятки квестов и сюжетных линий. Я даже создала собственный язык для одного из народов.

Поначалу это было развлечением «просто так». Способом убежать от реальности. Но со временем оно переросло в нечто большее. Я поступила в универ Бозмена на факультет программирования, начала серьёзно им заниматься, принялась изучать 3D-моделирование, дополнительно осваивала графический дизайн.

Идея заключалась в том, чтобы создать игру, которая бы отличалась от всех остальных. Не просто очередная калька с популярных жанров, а что-то новое, уникальное, захватывающее. И при этом полезное, хотя никто не может связать понятия «видеоигра» и «полезное».

Я хотела создать мир, в который люди могли бы погрузиться с головой, мир, в котором они могли бы забыть о своих проблемах и почувствовать себя героями.

Я тратила все свои карманные деньги на разработку. Участвовала даже в хакатонах15, писала заявки на гранты, искала спонсоров. Успех был переменчивым. Все отказывались, считая мой проект слишком рискованным и нереалистичным. К тому же, его разработала девчонка. Как тут поверить в её силы, верно?

– Я уже разработала прототип, – продолжила я, стараясь не захлебнуться в деталях. – Сейчас ищу финансирование для команды и доработки геймплея.

– И как успехи?

– Пока не очень, – честно призналась я. – Инвесторы не горят желанием вкладывать деньги в проекты, которые разрабатывают восемнадцатилетние студентки.

Айварс усмехнулся.

– Я почти уверен, что моему знакомому ты понравишься. Он ищет таких талантливых молодых людей.

Я ощутила, как у меня загорелись глаза, а сердце практически завибрировало от волнения. Желудок стянуло в узел. Сев ровно, я попыталась надеть маску спокойствия, схватила ручку, начала теребить её.

– О, а вот и моя жена наконец соизволила спуститься, – шуточно произнёс Айварс, привстав.

Я обернулась, чтобы поприветствовать её.

И застыла от ужаса.

Я задышала так громко, словно стены могли вот-вот затрястись от моих судорожных вздохов и выдохов. Мне сделалось так ужасно, что тело само вскочило на ноги, как будто его ударили током.

В столовой возникла женщина, которую не принято ненавидеть у нормальных людей.

Моя мама.

Совсем не изменившаяся с того дня. Те же светлые волосы, всегда собранные в тугой хвост, всё тот же холодный, отстранённый взгляд.

Время замедлилось до невыносимости. Звуки в столовой приглушились, лица вокруг расплылись в размытое пятно. Я перестала дышать. Я не могла пошевелиться, словно меня парализовало.

Это невозможно. Это должно быть ошибкой. Какой-то злой шуткой. На мгновение я решила, что мне просто кажется. Возможно, я обозналась.

Женщина, которая бросила нас, приблизилась и с улыбкой поцеловала Айварса в щёку.

Я никогда не видела любовника мамы. Видно, это он и есть?

– Прости, что задержалась, – извиняющимся тоном проговорила она, совсем не глядя на меня.

В голове пронеслись обрывки воспоминаний. Я смотрела на неё, и во мне поднималась волна ярости. Ненависти. Омерзения.

И наконец, эта женщина заметила мой взгляд. Её глаза встретились с моими. На мгновение в них промелькнуло что-то похожее на удивление. И страх. Она немного отпрянула, переглянулась с Айварсом, но ничего не сказала.

А затем её лицо вновь приняло привычное, непроницаемое выражение.

Она улыбнулась. Слабо, холодно, без души. И эта улыбка стала последней каплей.

Я не могла больше оставаться здесь. Не могла видеть её. Не могла находиться в одном помещении с ней и с этим человеком.

– П-простите, – выдавила я из себя. – Я… пойду.

Развернувшись, я побежала прочь. Побежала так быстро, как только могла. Мимо недоумённых взглядов, мимо всего. Я выбежала из столовой, побежала по лестнице вверх. Чтобы спрятаться. Чтобы укрыться от этой ужасной правды.

Дойдя до номера, влетела внутрь и захлопнула за собой дверь. А потом скатилась по ней вниз, сев на пол, и долго сидела вот так, спиной прижавшись к двери, пытаясь держать себя в руках. В голове крутились обрывки, словно кто-то настойчиво нажимал на кнопку повтора. Её лицо. Её уход. Слёзы Анжелики. Молчание папы. Тишина.

Я крепко сжала кулаки, впивая ногти в ладони. Глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Сфокусируйся. На чём-нибудь другом. На том малом хорошем, что ещё осталось в жизни.

Но все мои попытки были тщетны. Образ мамы настойчиво всплывал в сознании, как зловещий призрак. И каждый раз, когда я старалась отогнать его, он возвращался с новой силой.

Я попыталась дышать ровно, глубоко. Вдох… выдох… Вдох… выдох… Но вместо облегчения почувствовала лишь нарастающее давление в груди. Словно на меня кто-то надел тяжёлый камень. Я зажмурилась, пытаясь остановить поток нахлынувших воспоминаний. Но они были неумолимы. Вот она читает мне сказку на ночь. Вот она гладит меня по волосам. Вот она обещает, что всегда будет рядом. А потом просто исчезает. С чёртовым любовником.

Все эти годы я строила вокруг себя стену из цинизма и безразличия, чтобы защититься от боли. Я убеждала себя, что больше не чувствую ничего к ней. Что она для меня мертва.

Но это была ложь. Я всегда носила в своём сердце маленькую частичку надежды, что однажды она вернётся. Однажды объяснит. Однажды попросит прощения.

И теперь, когда она снова здесь, эта надежда рухнула. Рассыпалась в прах.

Я почувствовала, как что-то дрогнуло внутри. Словно тонкая нить, удерживающая меня на плаву, оборвалась. Я попыталась сдержаться. Удержать боль, которая разрывала мою грудь на части. Ведь я никогда не плачу. Такого просто не может быть.

Но всё было бесполезно. Мои усилия оказались тщетными. В этот момент я почувствовала себя совершенно одинокой.

Внезапно, словно прорвавшаяся плотина, из моих глаз хлынули слёзы. Горячие, обжигающие, неудержимые. Они быстро залили лицо, потекли по шее, пропитывая одежду. Я дрожала всем телом, словно меня охватил судорожный припадок.

Мне всегда казалось, что слёзы – это признак слабости, признак поражения. Я привыкла справляться со всем сама, пряча свои чувства под маской холодной и бесчувственной суки.

Но сейчас… сейчас моя маска разбилась вдребезги, и за ней показалась настоящая Милана.

Я встала, прошла дальше и упала на кровать, свернувшись калачиком. Как маленькая, потерянная девочка, брошенная своей матерью.

Именно в этот момент я сломалась. Полностью и окончательно. Моя крепость пала. А броня была уничтожена. И я отдалась боли. Позволила ей захватить меня целиком. Позволила разрушить меня до основания.

Я не слышала никаких звуков за пределами собственной оболочки. Мир сузился до размеров моего сжавшегося тела. Даже не чувствовала, что в номере кто-то появился, пока что-то не коснулось моих волос. Лёгкое, осторожное касание, словно боялись нарушить тишину. Во мне не было сил даже на то, чтобы поднять голову и посмотреть, кто это. Всё моё существо было сосредоточено на подавлении новой волны слёз, на сдерживании раздирающего меня изнутри крика.

Но человек не воспринял мой отказ отвечать на его действия за просьбу исчезнуть. Вместо этого он схватил меня за плечи, развернул и поднял. Не грубо, не резко, а бережно.

Чтобы просто прижать к себе.

Меня пронзила волна протеста, но даже её я не смогла высказать. Я осталась беспомощной. Его тепло, его запах ещё больше разрывали меня на части.

Я знала, кто это.

Эйс.

Я уткнулась лицом в его плечо, и слёзы хлынули с новой силой. Он не отстранял меня, не пытался утешить словами. Он просто держал.

Я чувствовала, как его сердце бьётся в унисон с моим, бешено и беспорядочно. Долгое время мы стояли так, молча, в этом замкнутом, душном пространстве. В номере, который был полем нашей битвы. Его молчание не было неприятным. Напротив, оно было утешительнее любых слов.

Но в глубине души я чувствовала неприязнь к себе. Он не должен был это видеть. Он не должен был видеть меня такой беспомощной. Нельзя показываться врагам сломленным. Они используют это против тебя. Я всегда старалась казаться сильной. И вот теперь… я разваливаюсь у него на руках.

Сквозь пелену я попыталась отстраниться, но он только крепче прижал меня к себе.

– Не надо, – прошептал он, его голос был хриплым и тихим. – Просто побудь так.

Эти слова заставили меня замереть, и я снова уткнулась лицом в его плечо.

Одна из его рук скользнула по моей спине, обнимая меня ещё крепче. А другая – медленно, осторожно, начала гладить мои волосы. И в этом простом прикосновении я нашла утешение, которого так долго искала. Утешение в объятиях человека, которого презирала все эти три года.

Утешение в объятиях Эйса Муди.