Теория снежного кома

23. Пещера

– Лоси реально так опасны? – боязливо поинтересовалась Фелисити, пока мы шли по занесённой снегом тропинке.

Я старалась не отставать от нашего «лидера», шедшего впереди. Он шагал так уверенно, что я невольно удивлялась. Как будто он знает лес вдоль и поперёк. И даже возможная встреча с животными его не пугали.

Ну, или он также искусно притворялся бесстрашным, как и я.

– Понятия не имею, – отозвалась я.

– Да, опасны, – ответил Эйс, услышав вопрос.

Фелисити обняла себя. Эйс повернулся на мгновение и, увидев нашу неприятную реакцию на его слова, довольно усмехнулся.

– А что такое гон? – спросила я неуверенно. Мне не хотелось показаться глупой, но сейчас я была готова пойти против своих принципов, чтобы узнать больше информации, которая поможет мне не сдохнуть.

– Нам повезло, что период гона длится с начала сентября до второй половины октября.

– Я спрашивала не об этом. Что такое гон?

Эйс остановился, вынудив притормозить и нас. А потом развернулся, вздохнул, из его рта вылетело облачко пара. Его щёки от холода покраснели, а очки чуть сползли вниз, и он поправил их одной рукой.

– Это когда самцы хотят развлечься с самочками, – выдал он наконец.

И я тут же возненавидела своё любопытство.

Фелисити издала смешок, взглянув на меня.

– Хоть кто-то развлекается в этих местах, – сказала она, заставив меня округлить глаза.

Эйс оценил её шутку и хохотнул:

– Да. Даже лоси могут позволить себе крутую ночку, в отличие от меня. Обидно.

Я буркнула под нос разные ругательства на русском, надеясь, что со стороны они прозвучали как страшные проклятья. Может, хоть это отпугнёт этих кретинов, и они больше не станут шутить на подобную тему.

А ещё я напряглась. Из-за Фелисити. Всё моё внимание было направлено на неё, на её мимику, жесты, поведение рядом с Эйсом. Мне хотелось понять, остались ли у неё хоть какие-то чувства к нему.

– Ладно, всё. – Парень повернулся обратно спиной к нам. – Идём дальше. Пока не стемнело.

И мы пошли.

Хруст снега под ногами казался единственным звуком в лесу. Не слышно было никаких лосей, росомах, рысей. Хотя я вообще без понятия, как эти звери звучат.

Высокие сосны тянулись к серому небу, их ветви, отяжелевшие от снега, склонялись низко к земле. Сквозь них пробивался скудный свет. Воздух был морозным и чистым, каждый вдох как будто обжигал лёгкие. Если бы я поплелась сюда без шапки, то реально отморозила бы себе уши.

Эйс, идущий впереди, внимательно осматривался по сторонам. Видимо, искал место для ночлега – что-нибудь, что могло бы защитить нас от надвигающейся ночи.

– Здесь очень красиво, – прошептала Фелисити. – Но как-то… жутковато.

– Ага, – ответила я, смахивая с плеча упавший с ветви снег.

– Как в «Хрониках Нарнии», – добавил Эйс, не оборачиваясь. – Не хватает только злой королевы… А, она у нас уже есть.

Он явно намекал на меня.

Я наклонилась, набрала немного снега в ладони, сделала идеально круглый плотный снежок и бросила в него. Вообще я целилась в спину, но случайно попала прямиком в голову. Снежок с хлопком разбился о его чёрную макушку.

Эйс замер, а потом развернулся с удивлённым выражением на лице.

– Сам ты злая королева, – выругалась я. —Прекращай встревать в наш разговор и просто ищи место для ночлежки молча.

Парень медленно провел рукой по волосам, стряхивая снег. На его лице появилась хитрая улыбка.

– О, так это очередное объявление войны? – спросил он.

Прежде чем я успела ответить, Эйс наклонился, быстрым движением зачерпнул горсть снега и слепил снежок.

Я инстинктивно отодвинулась в сторону, когда он замахнулся, а потом снежок просвистел над моей головой и угодил прямо в Фелисити, которая стояла с открытым ртом, наблюдая за нашей перепалкой.

Она взвизгнула, отряхиваясь.

– Эй! Я тут причём?!

– Ой, я открыл огонь по своим? – хмыкнул Эйс, уже лепя следующий снежок – намного большего размера. – Ты своя?

– Да! – воскликнула Фелисити, скрестив руки на груди и отходя подальше. – И я не собираюсь участвовать в вашей битве!

Я, понимая, что осталась один на один с Эйсом, поспешно отступила на несколько шагов и, схватив горсть снега, слепила ещё один шарик. Мне ужасно не хотелось сейчас получить снежком в лицо. Представляю, какого сила удар может у него получиться.

Эйс смотрел на меня, держа огромный шар из снега, несколько секунд, вглядываясь в лицо, пока я вся состояла в напряжённом ожидании.

– Ладно, ладно, – вдруг сказал он, поднимая руки в примирительном жесте. – И снова перемирие. Я не буду ничего делать.

Он бросил шар на землю. Я, однако, всё ещё держала свой снежок наготове, не спеша доверять этому провокатору.

– Перемирие принимается только при условии, что ты прекратишь свои подколки и займёшься делом, – заявила я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо, несмотря на то, что внутри всё дрожало от холода и… чего-то ещё, от чего хотелось то ли смеяться, то ли убежать.

Эйс усмехнулся.

– Приказ принят, ваше ледяное величество, – сказал он с лёгким поклоном. – Сейчас же приступаю к поиску подходящего королевского ложа в этом… – он обвёл рукой лес – …заснеженном королевстве.

Я сощурилась, пока не решаясь отступать.

– Да не сделаю я тебе ничего, – повторил он.

Мои глаза всё ещё были сощурены.

– Обещаю, – произнёс Эйс.

Я смягчилась, отбросила снежок и взглянула на него с ожиданием.

– Только не бросаться в меня больше, ясно? – сказал он.

– Ладно.

– Вот и отлично, Лягушка.

Когда он отвернулся и вытащил карту, чтобы свериться с путём, по которому мы шли, я закатила глаза и посмотрела на Фелисити. На её лице была лёгкая ухмылка.

– Что? – спросила я.

– Теперь понятно, почему он отшил меня.

Я нахмурилась, ожидая продолжения.

Но его не последовало. Фелисити просто махнула рукой и кивнула в сторону Эйса, намекая на то, что нам надо идти дальше.

Парень внимательно осматривал окрестности. Он двигался легко, бесшумно, словно дикий зверь в своей родной стихии. Этот человек, несмотря на свои дурацкие шутки, всегда вызывал во мне странное чувство восхищения и интереса.

– И куда ты так уверенно идёшь? – спросила я. – Что показывает карта?

Эйс остановился и оглянулся.

– Там пещера, – ответил он, указывая куда-то вправо. – Похоже, идеальное место.

А потом начал пробираться сквозь плотно растущие ели, ветви которых цеплялись за одежду. Следом за ним, с трудом преодолевая снежные заносы, пробирались мы с Фелисити. Снег здесь лежал неровно, местами образуя глубокие сугробы, скрывающие под собой острые камни и коряги.

– Идите осторожно, – предупредил наш проводник. – Смотрите под ноги.

Наконец, Эйс остановился у подножия скалы, поросшей мхом и лишайниками. В скале действительно был небольшой провал, частично скрытый нависающим снежным карнизом и густыми ветвями можжевельника. Эйс осторожно приблизился к нему, оценивающе прищурившись. Он протянул руку и потрогал каменистый свод.

– Вроде бы крепкий. Но вход узкий. Придётся протискиваться по одному. Я пойду первым, чтобы проведать обстановку.

Он начал расчищать вход от снега и веток. Снег был рыхлым и легко поддавался. Вскоре открылся низкий проход в пещеру. Эйс достал из рюкзака налобный фонарь и включил его.

– Ждите здесь, – приказал он, а потом проник внутрь.

Мы с Фелисити остались снаружи, переминаясь с ноги на ногу от холода. Из пещеры доносились приглушённые звуки, шорох камней, Эйс очевидно, исследовал её внутреннее пространство. Через пару минут он вылез обратно, улыбаясь.

– Неплохо. Внутри достаточно просторно для нас троих. Сухо и нет сквозняка. Даже небольшой выступ есть, как раз для костра. Нужно будет только собрать дров… Можете входить.

Он снова скрылся в пещере, на этот раз уже чтобы окончательно расчистить вход и подготовить место для ночлега.

Мы с Фелисити переглянулись и последовали за ним.

Внутри пещера оказалась даже лучше, чем я ожидала. Она была неглубокая, но достаточно широкая, чтобы разместиться в ней с относительным комфортом. Воздух был сырой и прохладный, но значительно теплее, чем снаружи. Настоящее спасение от надвигающейся ночи в горах.

Эйс снял рюкзак и достал из него небольшой топор и складную пилу.

– Я соберу дров и ветки, но мне нужна будет помощь, – распорядился он. – Лягушка, пойдёшь со мной?

Я удивлённо похлопала глазами.

– Почему именно я?

– Мне нужен будет мох. Я видел его на скале. А ты маленькая и ловкая, как обезьянка, и легче заберёшься туда, чтобы мне его достать.

Из меня вырвалось недовольное фырканье. Его слова прозвучали одновременное как колкость и комплимент.

– Я тогда займусь нашей постелью, – отозвалась Фелисити. – Ну, в смысле, местами, где мы будем спать. Конечно же, отдельно и…

– Мы поняли, – цокнула я, потом вернула внимание на Эйса. – Ладно. Пошли.

Он улыбнулся и пошёл к выходу. Я последовала его примеру и постаралась притвориться, что не слышала, как хихикнула за спиной Фелисити. Делить обязанности в подобных ситуациях было привычным делом, поэтому я всё-таки решила обойтись без возражений.

Когда мы вышли, в лицо подул холодный воздух, и я снова поёжилась.

– И где этот твой мох? – спросила я.

Эйс указал на небольшой уступ на скале, почти скрытый под снегом.

– Вон там, видишь? Попробуй достать тот, что более сухой, он лучше горит. Справишься?

– Да.

На самом деле, я не была так в этом уверена.

Подойдя к скале, я коснулась её рукой. Камень был очень холодным, но не скользким, как мне казалось изначально.

Наклонившись, Эйс начал прикреплять к моим штанам небольшой мешок, вызвав у меня неподдельный резкий выдох. Я чувствовала его руки на своём поясе, а иногда он придерживал меня за талию, и даже толстый слой куртки не спасал ситуацию. Всё это было слишком смущающим.

Когда он закончил возиться с мешком, Эйс выпрямился и предложил:

– Тебя подсадить?

– Нет, я сама мог…

Не успела я договорить, как он подхватил меня под руки и, словно пушинку, поднял на первый выступ. Я от неожиданности взвизгнула, инстинктивно хватаясь за его плечи.

Эйс усмехнулся, глядя на меня снизу-вверх.

– Карабкайся. Я тебя подстрахую.

Я фыркнула, но не стала спорить.

Скала оказалась не такой крутой, как показалось сначала. Неровная поверхность и выступающие камни служили неплохими точками опоры. Уступ, на который меня поставил Эйс, был удобным, дальше можно было подняться без особых проблем. Я осторожно карабкалась вверх, цепляясь за выступы и, стараясь не смотреть вниз, взбиралась выше.

– Вон там, видишь? – донёсся до меня голос Эйса. Я обратила внимание на небольшой выступ, почти скрытый под нависшим снегом, догадавшись, что именно о нём он говорит. – Там самый сухой мох. Постарайся его достать.

Я поднялась ещё немного выше. С этой точки открывался прекрасный вид на долину. Заснеженные вершины гор, словно гигантские белые клыки, вонзались в серое небо. На мгновение я замерла, заворожённая этой суровой, но захватывающей дух красотой.

– Лягушка? – голос Эйса вернул меня к реальности. – Ты там для мха, помнишь?

– Отстань, – буркнула я, принявшись аккуратно собирать сухой мох и складывать его в мешок. Ветер здесь, на высоте, был сильнее, и от него заслезились глаза. Я шмыгнула носом и продолжила свою работу заледеневшими пальцами, выбирая особенно сухие пучки. И по мере того, как я всё это делала, мне всё больше становилось очевидным, почему выбор Эйса пал именно на меня. Фелисити в жизни бы не смогла так взобраться, а самого его эти выступы вряд ли удержали бы, учитывая его рост и вес. Моя «карликовость» здесь оказалась полезной.

Когда мешок был почти полон, я крикнула, что всё готово.

– Отлично, теперь спускайся, – крикнул он в ответ. – Только осторожно.

Спуск, как и предполагалось, оказался сложнее. Мешок с мхом немного мешал, а руки начали замерзать сильнее.

– Аккуратно! – снова послышался голос, когда я поскользнулась на обледенелом камне. – Не торопись!

– Да не тороплюсь я! – огрызнулась уже раздражённая Милана, которую мне так и не удалось удержать, как бы не старалась в такой опасный момент.

И в следующий миг нога вдруг соскользнула с предательски гладкой поверхности камня, и всего за один миг я поняла, что лечу вниз.

Вот же жопа…

Вскрикнув, я инстинктивно зажмурилась, ожидая болезненного удара. Но вместо этого почувствовала, как меня подхватили.

Открыв глаза, я увидела перед собой лицо Эйса, совсем близко. Он стоял, крепко держа меня на руках, его дыхание обжигало мою щеку. На губах не было привычной ухмылки. Он смотрел на меня с неприкрытым беспокойством. А лишь на мгновение взглянув на его губы, я снова вспомнила о поцелуе.

– Ты цела? – спросил Эйс. – Я же сказал, осторожнее. Вечно ты куда-то торопишься, Лягушка.

– Отпусти меня, – прошептала я, пытаясь вырваться из его объятий. Близость этого наглеца, к которому я испытывала такую противоречивую смесь раздражения и… чего-то ещё в последнее время, была мне неловка.

Но вместо того чтобы отпустить, Эйс прижал меня крепче, вытеснив весь дурацкий воздух у меня из лёгких.

Я же сейчас сдохну…

– Я не услышал слова «спасибо». – Уголок его губ дрогнул, и на лице появилась ехидная улыбка.

– Отпусти меня на землю! – повторила я, стараясь не замечать, как его руки обжигают мою талию даже сквозь куртку. – Иначе…

– Иначе что?

Я замолчала, поражённая его наглостью. Сердце колотилось где-то в горле, а в голове царил полный хаос. Он был так близко, что я могла разглядеть искорки в его ярких синих глазах.

И внезапно захотелось, чтобы он не отпускал меня.

– Скажи «спасибо», – прошептал он, а его взгляд скользнул по моим губам. – «Спасибо, что спас меня». Это не так сложно. Попробуй.

Я молчала. Язык отказывался подчиняться. А всё из-за его лица. Его глаза всматривались в мои. В них читалось не только обеспокоенность, но и что-то ещё… Что-то неуловимое, что я тут же скинула на свои фантазии. Вблизи он казался ещё более привлекательным, чем обычно. Резкие черты лица, чёрные волосы, слегка тронутые инеем, и этот взгляд… Идиотский ненавистный мной взгляд.

– Спасибо, – прошептала я наконец, не в силах больше этого выносить.

И тогда Эйс медленно опустил меня на землю, а потом отпрянул. Мне показалось, что ему стало неловко. Интересно, от чего бы.

– Отнеси мох обратно, – сказал он, – а я пока найду дрова.

Я кивнула, быстро повернулась и пошла к пещере, чувствуя, как его взгляд следует за мной.

Щёки пылали, а сердце всё ещё билось как сумасшедшее.

* * *

Пока Эйс орудовал топором снаружи, раскалывая сухие ветки и небольшие стволы, мы с Фелисити обустраивали пещеру. Она укладывала еловые ветки, которые парень передал нам минут десять назад, на каменный пол, стараясь создать хоть какое-то подобие мягкой подстилки.

А когда Эйс вернулся с охапкой дров, то принялся возиться с костром, пытаясь разжечь его с помощью сухого мха, который я достала со скалы. Вскоре пещера наполнилась дымом, от которого щипало глаза и першило в горле, но вскоре он стал выходить через выход, а Эйс упорно продолжал свои попытки, пока наконец не затрещало маленькое пламя, освещая каменные стены тёплым, мерцающим светом. Костёр весело горел, отбрасывая причудливые тени на стены пещеры.

Эйс удовлетворённо огляделся, оценив наши «кровати».

– Отлично, – сказал он, вытирая пот со лба. – Теперь, наверное, можно перекусить. Хотите есть?

– Я бы не отказалась, – отозвалась Фелисити.

Он наклонился к рюкзаку и достал выданные зимней школой запасы: сухари, вяленое мясо, орехи, даже шоколад. А ещё фляжка с каким-то крепким травяным чаем, который, по его словам, должен был согреть нас изнутри.

Эйс протянул мне кружку с чаем, и я заметила, что кружек было только два – ведь изначально для похода планировалась пара, а не трио.

– А как будешь пить ты? – спросила я.

– Я не хочу чай.

– А как же твои громкие слова, что он хорошо согревает?

– Ну вот пусть вас и согреет.

– А ты что, снежная королева, что тебе не нужно греться?

– Что за агрессивное проявление заботы?

– Я на агрессирую, просто… хватит играть роль благородного рыцаря. Это меня бесит.

– А мне нравится быть благородным рыцарем, и что ты мне сделаешь?

– Да ничего. Всего лишь залью этот дебильный чай тебе в глотку.

– Ребята! – вскрикнула вдруг Фелисити, прекратив эту словесную перепалку. – Я сейчас выброшу эту флягу к чертям собачьим, если вы не перестанете.

Мы оба замолчали, как провинившиеся школьники, и удивлённо уставились на неё.

– Знаете, что я думаю? – начала она подозрительно серьёзным тоном. – Что я с вами не просто так. Не будь меня с вами, вы бы перегрызли друг другу глотки в первые же десять минут. Это промыслы бога – чтобы я к вам присоединилась… И помирила.

Помирила? Звучит нереалистично.

Я недоверчиво покосилась на неё. А она смотрела на нас с каким-то вызовом. Как будто это было целью её жизни. Словно она, блин, пророк, на которого Господь возложил важную миссию по спасению человечества.

Интересно, как дела обстоят у других? Шейн с Самантой… Даже думать не хочу, чем они могут заниматься. Хлое можно не завидовать: Джордан наверняка делится с ней своими невероятными достижениями в баскетболе. Хотя, учитывая, какая она любопытная и интересующаяся буквально насчёт всего, то ей как-то по барабану его болтливость и самовлюблённость. А вот как время могут проводить Кенни с Авророй… Вот это для меня загадка. Весёлый придурок Кенни и странноватая Аврора, помешанная на своём сестринстве.

– Не хотите наконец рассказать, что случилось? – снова подала голос Фелисити, и мои попытки отвлечься обернулись крахом.

Эйс посмотрел на меня неуверенно. Но при этом как будто бы с ожиданием. Хотелось ли ему вообще, чтобы я кому-то рассказывала о том, что случилось между нами три года назад? Я никогда об этом не задумывалась. Скрывал ли он когда-то это или просто… ему было настолько всё это неважно, что он попросту забыл о случившемся?

А вот я точно не хотела, чтобы об этом ещё кто-то знал. Слишком унизительно.

– Фел, это немного не твоё дело, – внезапно сказал Эйс серьёзно.

Фелисити кивнула. И при этом она не выглядела так, словно обиделась. А скорее так, как будто отнеслась с пониманием.

– Спасибо, – сказал Эйс в ответ.

Треск костра заполнил пещеру, огонь согревал, и я даже успела позабыть, какой собачий холод ожидал нас снаружи. Несмотря на усталость, внутри было довольно уютно. В этой маленькой пещере, затерянной среди заснеженных норвежских гор, я чувствовала себя в безопасности, словно в настоящем доме.

Солнце постепенно опускалось: за этим можно было наблюдать из щели пещеры. Небо сперва окрасилось в оранжево-фиолетовый, а потом перешло в синие оттенки. И совсем скоро наступила ночь.

Почти сразу Фелисити встала, отложив опустевшую чашку, и оповестила нас о том, что идёт спать. Она легла на одну из подстилок, вытащила телефон, подключила к нему наушники, сунула их в уши, и, используя куртку как одеяло, а шапку – как подушку, легла спиной к нам.

В общем, мы с Эйсом остались сидеть одни.

Я тоже вытащила телефон. Здесь не ловила никакая сеть. Мы буквально оказались в каменном веке, а мне сейчас не помешало бы глянуть какой-нибудь стрим.

– Кто такой Магнус? – вдруг спросил Эйс, заставив меня поднять на него удивлённый взгляд.

Не помню, чтобы он с ним сталкивался.

– С чего этот вопрос?

Мне показалось, что он сжал челюсть настолько сильно, что на его скулах выступили желваки.

– Не буду скрывать, – продолжил он. – Когда ты была в ванной, я случайно увидел, как тебе пришло сообщение от какого-то Магнуса. Вот мне и стало интересно, кто это. Не помню, чтобы у тебя были ещё друзья кроме Рио.

– Как ты и ответил двадцать минут назад Фелисити: «Это немного не твоё дело». А, хотя нет. Это вообще не твоё дело.

– Так и знал, что ты будешь отпираться. Но я не отстану. Я слишком любопытный для этого.

– А я слишком упрямая. Кто выиграет?

Эйс хмыкнул, потом улыбнулся.

– Как же у нас не получается не воевать, да, Лягушка?

– И заметь: начинаю не я.

– Ага. А кто в меня снежок бросил первым?

– Это потому что ты назвал меня злой королевой.

– Вот в этом вся ты! Ты совсем не обратила внимание на «королеву», но прицепилась к «злой»…

– А что, мне нужно было проигнорировать, что ты назвал меня злой?

– А ты не злая, что ли?

– Нет! Я могу быть доброй с теми, кто добр ко мне! Раньше я была доброй с тобой, если ты не помнишь. А как мне быть такой сейчас?

Эйс открыл рот, чтобы дать ответ, но быстро захлопнул его, как будто осознал, что я имела ввиду. Он обернулся, глядя на Фелисити. Словно хотел убедиться в том, что она спит, а не подслушивает. Она уже лежала лицом к нам, веки были крепко сомкнуты, а дыхание ровное, какое обычно бывает, когда человек спит.

– Честно говоря, – прошептал Эйс, вернув взгляд на меня, – я просто не хочу тебе навредить. И в тот день… В тот день я тоже этого не хотел. Поэтому и поступил так.

Я уставилась на него, моргая от удивления. Слова повисли в воздухе, гулким эхом отражаясь от стен пещеры. В моей голове скрипели шестерёнки, пытаясь обработать эту информацию.

– И что это значит? – пробормотала я.

Эйс отвёл взгляд, нервно теребя край своей куртки. Этот жест – такая непривычная для него нервозность – говорил о многом. Он действительно был серьёзен.

– Что ты имеешь в виду? – повторила я.

Он вдруг резко встал и подлетел к своему рюкзаку. Его молчание, сменившее внезапную откровенность, начинало меня нервировать.

– Эй? – окликнула я его. – Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – бросил он, не останавливаясь. – Подожди. Кажется, я…

Его движения стали быстрее, он начал теребить не только куртку, но и волосы, словно пытаясь избавиться от какого-то зуда.

– Ты в порядке? – спросила я, нахмурившись.

Эйс остановился, как вкопанный, и повернулся ко мне. Его глаза были широко раскрыты, взгляд метался по пещере, словно он искал что-то очень важное.

– Нет… – сглотнул он. – Я не могу найти… Я…

Он снова вернулся к своему рюкзаку, начал рыться в нём, вытаскивая вещи и бросая их на землю. Фонарик, карту, ножик… Всё это летело в разные стороны, создавая вокруг него хаос.

– Что ты ищешь? – спросила я, окончательно растерявшись.

– Таблетки, – пробормотал он, продолжая лихорадочно рыться в рюкзаке. – Я не могу их найти… Мила! Я не могу найти чёртовы таблетки!

Фелисити зашевелилась от шума, а потом открыла глаза и привстала.

У меня внутри всё похолодело от признания Эйса. Я вскочила с места, не зная, куда себя деть и как себя вести. Меня сковал липкий страх.

– Что случилось? – охрипшим ото сна голосом поинтересовалась Фелисити.

– Эй, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно, хотя внутри всё дрожало, – постарайся успокоиться. Ты проверил карманы?

Эйс резко обернулся, глаза его лихорадочно блестели. В них читалась паника, граничащая с отчаянием. Он нервно провёл рукой по волосам, взъерошив их ещё больше.

– Да, – почти крикнул он. – Я… должен был их взять… Я всегда их беру…

Он опустился на колени, продолжая перебирать вещи, разбросанные по земле. Его руки дрожали.

– Что будет, если ты их не примешь? – спросила я осторожно, подходя ближе.

Эйс поднял на меня взгляд, полный непонятной мне тоски, и прошептал:

– Ничего хорошего.

Он снова обхватил голову руками, сгорбившись.

И тут я вспомнила о рации, о которой говорил Ларс. При возникших проблемах нас обязали сообщить об этом. Ситуация, которая разворачивалась прямо сейчас, наверняка была из чрезвычайных.

– Где рация? – Я подошла к Эйсу.

Мне хотелось прикоснуться к его плечу, но я одёрнула себя.

– Зачем она тебе? – спросил он.

– Сказать Ларсу, что тебе нужны таблетки. Пусть… ну, не знаю, кто-нибудь принесёт их и…

– Нет! Никто не должен знать.

Фелисити встала с подстилки и что-то произнесла. Но я не слышала её, в моей голове был шум, который затмевал все звуки, кроме голоса Эйса и моего собственного.

– Ты серьёзно?! – возмущённо воскликнула я. – Это же твоя бол…

Он вдруг зажал мне рот рукой, придержав второй рукой за затылок.

– Ничего не говори, – произнёс Эйс. – Молчи.

И в этот момент я увидела, как его губы растянулись в улыбке.

Улыбка эта была неправильной, искривлённой, какой-то… пугающей. Его глаза, секунду назад полные отчаяния, теперь горели неестественным блеском. Он резко отпустил меня и начал напевать какой-то бессмысленный мотив.

– Эй, – окликнула я его, чувствуя, как ледяная волна страха окатывает меня с головы до ног. – Что ты делаешь?

Он остановился и посмотрел на меня, прищурившись.

– А что, я плохо выгляжу? – спросил он, голос его звучал непривычно высоко и быстро. – Наоборот, я прекрасно себя чувствую! Просто прекрасно!

Он засмеялся. Этот смех был резким, пронзительным, совсем не похожим на его обычный смех.

Фелисити подошла ко мне.

– Что здесь происходит?! – вскрикнула она. – Кто-нибудь мне объяснит?!

Её глаза были расширены от непонимания ситуации.

Помня о том, что Эйс не хотел, чтобы кто-то знал о его болезни, я решила соврать:

– В очередной раз издевается надо мной, разве не понятно?

Для убедительности я закатила глаза, как будто меня раздражало происходящее.

Фелисити сразу мне поверила. Она переглянулась со мной, потом посмотрела на Эйса и цокнула языком.

– Вы издеваетесь?! Я так сладко спала! Могли бы оставить свои разборки на потом!

Я посмотрела на разбросанные вещи, на смеющегося Эйса, и поняла, что ситуация вышла из-под контроля. И абсолютно не представляла, что делать.

Фелисити вернулась к своей подстилке, засунула наушники в уши, а я, воспользовавшись тем, что она начала поправлять «подушку», что-то недовольно бубня себе под нос, схватила Эйса за руку и потащила к выходу. Благо, он не успел ещё снять куртку.

Когда мы вышли на свежий воздух, Эйс продолжал улыбаться, как маньяк.

– Пожалуйста, успокойся, – попросила я тихо.

Это было глупо. И я это понимала. Но не нашла ничего лучше.

– Я спокоен! А почему мне не быть спокойным? Я счастлив проживать эту жизнь, она прекрасна. Просто посмотри на эти красивые виды! Как можно не быть счастливым в этом мире?

Он обвёл рукой пейзаж. И пока он всем этим любовался, я смотрела на него. На его профиль, на его волосы, глаза, нос, губы, и внезапно моё сердце начало обливаться кровью.

Мне стало невыносимо жаль его. Этот неестественный блеск в глазах, взвинченная, слишком быстрая речь, беспричинная эйфория – всё это кричало о том, что с ним что-то не так. Он не был счастлив, он был болен. И это осознание, острое и болезненное, пронзило меня насквозь.

Он продолжал говорить, перескакивая с одной темы на другую, а я молча слушала, кивая и изредка вставляя короткие реплики, боясь спровоцировать его на более резкую реакцию. Внутри меня боролись страх и сочувствие. Я не знала, как помочь ему.

Но я хотя бы не дам Фелисити узнать о его секрете. Хотя бы так.

А потом что-то неудержимое подтолкнуло меня к нему. Как будто невидимая сила тянула меня за невидимые нити, и я не могла, да и не хотела сопротивляться. Внутри всё сжалось от беспомощности, и единственное, чего я желала в этот момент – хоть как-то облегчить его невидимые страдания.

Я сделала шаг, потом ещё один и, наконец, обняла его. Крепко-крепко, всем телом. Мне казалось, что я обнимаю не того Эйса, которого знала последние три года, а раненого, испуганного зверя, загнанного в угол, хотя он и улыбался и казался счастливым. В голове промелькнула мысль, что этот человек, стоящий сейчас передо мной, не настоящий Эйс Муди. А значит, я могла говорить любые слова, не боясь быть осуждённой или отвергнутой. Он ничего не запомнит, он меня не слышит и не видит.

– Эйс, – прошептала я, уткнувшись лицом в его куртку, и слова сами собой сорвались с губ, – как же сильно я тебя ненавижу… и как же скучаю по тебе.