Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas

Глава 2. Чернила, кровь и братство

— Она бросила меня… — сказал Гарри.

— Она — что?

— Бросила меня, — повторил Гарри, все еще глядя в пустоту.

— Не может быть, — убежденно сказал Драко, — ты что-то не так понял. Дай-ка я посмотрю…

Видимо, Гарри был так сражен, что безмолвно подчинился. Драко быстро схватил письмо и прочитал:

— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять… Чудная прямота! — умирающим голосом произнес Гарри.

— Она не может быть влюблена в Крума, это просто невозможно! — бормотал Драко, снова и снова перечитывая письмо в судорожной попытке найти еще какие-нибудь зацепки в коротком послании Эрмионы. — Я имею в виду, я всегда был уверен, что если она расстанется с тобой, то будет со мной. Ты уж извини, — добавил он, взглянув на Гарри. — Но Виктор Крум?!

Гарри отсутствующе посмотрел на него:

— А почему бы и нет?

— Да потому что он здоровенный и тупой питекантроп, который даже и имя-то ее произнести правильно не может!

— Это неважно… — голос Гарри был глух. — Она меня не любит… Вот что важно…

Он забрал у Драко письмо, посмотрел на него, как на опасный чужеродный предмет, и сунул в карман:

— Нам пора на урок.

— Что?

— Урок… — эхом повторил Гарри. — В девять у нас урок у Лупина…

— То есть ты сейчас пойдешь учиться, словно бы ничего… ничего…

Но Гарри уже повернулся и поплелся по коридору. Драко уставился на него, не в силах поверить в происходящее. Он не понимал, почему тот ведет себя так, словно его только что поцеловал Дементор. На его месте сам Драко орал и кидался бы чем-нибудь тяжелым. Может, у него нервный шок? Драко читал об этом: "Помогите больному лечь и накройте теплым покрывалом…". Но уложить Гарри в коридоре?.. Накрыть его покрывалом??? Это представлялось ему трудновыполнимым.

— П'ривет, Д'рако! — раздался голос из-за плеча.

Флёр. Вот уж кого он не хотел видеть.

— Флёр, мне надо бежать на урок…

— У вас ведь у'рок у Лупина, так? У меня тоже. Мы пойдем вместе! — она засияла, взяла его под руку и потащила за собой. Драко подстроился по ее шаг, и они догнали Гарри, у которого был по-прежнему отсутствующий вид.

— П'ривет, Га'рри! — защебетала Флёр.

Гарри не отреагировал.

— С ним все в по'рядке? — вполголоса обратилась она к Драко.

Драко не успел ответить: по коридору навстречу им шел профессор Лупин. Он приветственно кивнул, заметив их, и вошел в класс.

— Он очень к'расивый… — сказала Флёр, — не такой, как д'ругие п'рофессора. Он такой, он…

— Животный магнетизм? — подсказал Драко.

— Точно! — улыбнулась Флёр.

Драко вздохнул с облегчением, когда она наконец отпустила его руку и стремительно вошла в класс вслед за Лупином. Он повернулся к Гарри:

— Поттер, ты уверен…?

— Я в порядке, Малфой.

Драко хотел было заметить, что, судя по нему, этого не скажешь. Гарри выглядел так, словно его сейчас стошнит. Но Драко не успел ничего сказать. Студенты заполняли класс, и Гарри влился в этот поток. Драко последовал за Гарри и сел сбоку, чтобы держать его в поле зрения. Он не знал, что скрывается за маской обреченной покорности, но то, что ничего хорошего, — точно.

Драко и сам был в шоке от этой новости… Эрмиона сбежала с Крумом? Она влюблена в Крума? Это все равно, как если бы она забросила учебу перед выпускными экзаменами! Никто не знал Эрмиону так, как он, не видел ее так, как он, не следил за ее взглядом, когда она смотрела на Гарри, так, как он. Сколько раз он разглядывал ее, когда она смотрела на Гарри… она просто не может не любить его! Это невозможно.

Возможно, его мир был построен на очень странном фундаменте, подумал Драко с горьким цинизмом, но все-таки это был, черт побери, фундамент… и если Гермиона действительно укатила с Виктором Крумом, то весь этот мир рушился, как карточный домик. И о чем она думает, спрашивается?!

"…очень рад быть вашим учителем", — голос профессора Лупина прервал размышления Драко, и он поднял глаза. Лупин стоял перед столом, на котором громоздилась куча книг и стоял стеклянный глобус. Он только что закончил писать название сегодняшней темы на доске: "ОСНОВЫ МАГИЧЕСКИХ ПРЕВРАЩЕНИЙ ДЛЯ МАГИДОВ".

Флёр сидела в первом ряду, не сводя глаз с Лупина. Драко мимолетно задумался над тем, что будет, если Лупин заметит такое пристальное внимание. Под прямым взглядом Флёр мужчины практически любого возраста начинали вести себя более чем эксцентрично.

— Итак, — начал Лупин, — все вы знаете, что, будучи магидами, вы обладаете целым рядом способностей, недоступных другим колдунам. Вопрос о том, следует ли вам в полной мере раскрыть эти способности, целиком остается на ваше личное усмотрение, но соответствующий потенциал есть у каждого из вас. Однако сначала необходимо очертить вам круг этих возможностей.

Лупин вернулся к доске и написал «Зверомаги». Слабый шепот зашелестел в классе. Драко рефлекторно обернулся к Гарри… но тот уставился неподвижным взглядом на свое перо, как будто оно содержало в себе все тайны Вселенной. Очевидно, он не услышал ни слова из того, что говорил преподаватель.

— Все волшебники могут стать зверомагами, — продолжал профессор, — но большинству, как правило, требуются годы напряженных тренировок и масса усилий. Чем больше по размеру животное, которым вы собираетесь стать, тем больше мастерства и природной одаренности требуется. Магиды же…

Драко перестал слушать Лупина, он снова смотрел на Гарри. Гарри все еще пялился на свое перо без всяких видимых эмоций. Драко наклонился к нему и сказал уголком рта: "Я тут подумал обо всем этом с Эрмионой, Поттер, и я…"

Бамс!

Бутылочка с чернилами, стоявшая на столе Гарри, взорвалась, как маленькая бомба. Осколки и чернильные брызги разлетелись в разные стороны; все кругом, все стало грязным — и парта, и сам Гарри. Драко прикоснулся к лицу и, отняв ладонь, увидел, что по ней течет смесь крови и чернил — красное и черное… Осколок распорол его щеку.

Те, кто сидел поблизости, стали тихонько переговариваться. Не обращая на них внимания, Драко с неожиданной тревогой смотрел на Гарри. Гарри никогда не был силен в контроле своих эмоций, да что говорить — у него это получалось просто ужасно, и если шок начал проходить, то…

БАМС!!!

Стеклянный глобус за спиной Лупина разлетелся на части. Люпин отпрыгнул, несколько студентов пригнулись, спасаясь от пролетавших над их головами приличных кусков стекла, которые ударились в противоположную стену. Драко вскочил на ноги и, схватив Гарри за мантию, дернул назад.

— Пошли, Поттер!

— Но я не…

— Давай!

Буквально волоча Гарри за собой, Драко выбежал из класса, оставив всех с выпученными от изумления глазами. Выскочив в коридор, он захлопнул дверь и отпустил Гарри, который тут же сполз на пол и уставился на него в оцепенении.

— Какого черта ты вытворяешь, Поттер?! — завопил Драко в бешенстве. Его рубашка была заляпана чернилами и усеяна стеклом, и он был совершенно уверен, что ее можно смело выбрасывать. — Возьми себя в руки!

— Но я ничего не делал! — яростно заорал в ответ Гарри.

БАМС!!!

Один из витражей над их головами разлетелся вдребезги, осыпав их стеклянным дождем.

— Прекрати! — вскрикнул Драко, прикрывая голову. — Ты хочешь всю школу разнести, ты, тупоголовый идиот?

Теперь и Гарри начал волноваться.

— Но я не собирался… — он замолчал, когда угрожающих размеров трещина появилась на другом окне.

Теперь Драко по-настоящему испугался. Учитывая уже проверенную способность Гарри вызывать ливни из сов и синий снег, можно было ожидать, что в любой момент сверху могут посыпаться жабы. Или кирпичи. Или хорошо заточенные острые предметы.

— Поттер, — начал он, — я хочу, чтобы ты кое-что узнал. В конце концов, это для твоего же блага.

— Что? — недоуменно спросил Гарри.

— Вот это! — и Драко как следует вдарил ему под ребра.

— Ух! — задохнулся Гарри, согнувшись пополам и пытаясь втянуть воздух. Наконец он смог перевести дух, и в бешенстве взглянул на Малфоя. — Ах ты, козел! — прошипел он и, поднявшись на ноги, засветил Драко в глаз.

Драко всегда отвечал ударом на удар — он бросился на Гарри и ударил того в челюсть. Однако в конечном счете ситуация была заведомо проигрышной: Драко был выше, и длинные руки позволяли ему держаться на большей дистанции, но Гарри был полон слепой ярости — не столько на самого Драко, сколько на жизнь вообще. К тому времени, как профессор Лупин и остальные студенты выбежали посмотреть, что происходит, Гарри уже сидел на Драко и лупцевал его обоими кулаками.

— Га'рри! — взвизгнула Флёр, которой не нравились драки, если они случались не из-за нее. — Не делай этого! Ты 'разобьешь ему лицо!

— ГАРРИ! ДРАКО! — взревел Лупин. — ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Гарри оторвался от Драко и оторопело уставился на Лупина.

— В МОЙ КАБИНЕТ, НЕМЕДЛЕННО!

Гарри и Драко встали. Оба они были в крови, хотя Драко выглядел гораздо хуже. Мальчики неохотно последовали за Лупином; их провожали любопытными взглядами. Лупин рванул дверь, толкнул их внутрь, прошипел: "САДИТЕСЬ И НЕ ВЗДУМАЙТЕ ДВИГАТЬСЯ, ПОКА Я НЕ ВЕРНУСЬ!" — и хлопнул дверью.

Сразу стало тихо, только нежно тикали часы на стене. Драко посмотрел на Гарри уголком глаза. Гарри тоже посмотрел на Драко уголком глаза и увидел, что тот усмехнулся.

— Что смешного, Малфой? — поинтересовался он со смесью удивления и возмущения.

— То, что ты не успел похоронить нас всех под горой шрапнели, — Драко мог улыбаться только половиной рта, и кривая улыбка придавала ему полубезумный вид. — Я тебя отвлек в самый ответственный момент. Лучше себя чувствуешь?

Гарри, который действительно несколько пришел в себя, взглянул на разбитые в кровь костяшки пальцев, потом опять на Драко, и его внезапно охватило чувство вины.

— Малфой, — сбивчиво проговорил он, — извини, что я… что я…

— Да брось! — весело ответил Драко. — Посмотрел бы ты на себя, когда я вдарил тебе под ребра! Зрелище того стоило.

Чувство вины немедленно улетучилось.

— Нет смысла извиняться перед тобой, да?

Драко взмахнул целой рукой:

— Я никогда не извиняюсь. Почему ты должен?

— Не извиняешься? Так же, как не падаешь в обморок?

— Точно, — сказал Драко.

— Чего еще ты не делаешь?

— Не плачу. Не танцую, — ненавижу танцевать! — Драко содрогнулся. — И еще: я не думаю, что Эрмиона влюблена в Крума.

Гарри дернулся:

— Может, не будем об этом говорить?

— Да ладно, Поттер! — Драко стоял возле стола Лупина, ненароком изучая лежащие на нем предметы. — Сам подумай. Это не имеет смысла… — он осекся. — Эй, Поттер, взгляни-ка сюда!

Гарри подошел и бросил взгляд через плечо Драко. Толстая, немного заплесневелая книга лежала на столе. Она была открыта. Гарри осторожно потрогал ее. Переплет из толстой кожи, пожелтевшие от времени листы. Книга была открыта на странице с гравюрами — какая-то перчатка, отвратительного вида череп, а внизу, под ними, был изображен меч. Рисунок не был проработан до деталей, но вот камни на эфесе были определенно зелеными.

Заглавие вверху страницы гласило: "Демонические предметы. Наставление володетелю. Живые клинки". Текст под рисунками очень плохо читался: он был покрыт потеками свечного сала, а в одном месте расплылось подозрительного вида коричневое пятно.

— Чистейшее зло… — задумчиво протянул Гарри. — Звучит хреново…

— Если что и звучит хреново, так это то, что он собирается уничтожить мой меч! — разъяренно фыркнул Драко. — И о чем я только думал, когда отдал его?!

— Но ты же не знал, что он решит его уничтожить, — резонно заметил Гарри. — Твой меч может и не быть одним из этих… Живых клинков…

Драко так посмотрел на Гарри, что тот, внезапно почувствовав себя дураком, ответил примирительным взглядом:

— Ну ладно, ладно. Пожалуй, это действительно Живой клинок. Но если это Воплощение Чистейшего Зла, ты что, всерьез хочешь оставить его у себя?

— Черт, конечно!

Гарри тряхнул головой:

— Тебя не поймешь, Малфой!

Тут дверь кабинета открылась, и оба отскочили от стола. Разумеется, это был Лупин, мрачный донельзя. Он прикрыл дверь и сел за стол. Он посмотрел на Гарри — тот сжался у одной стены, перевел взгляд на Драко — он съежился у противоположной, — и сказал:

— Приношу свои извинения за то, что накричал на вас. Но вы… встревожили меня. Лично я никогда не был сторонником физического насилия, Гарри. Я полагал, что ты тоже.

— Обычно — да, — охотно откликнулся Драко. — Но дело в том, что Эрмиона пинками вышвырнула его из своего сердца, так что он несколько расстроен…

— Эрмиона? — Лупин был поражен. Гарри покраснел, нахмурился и промолчал. — Вот оно что… Понятно. Ну, хорошо… О, прости, я имел в виду — это, наоборот, очень печально… Но вы не должны забывать — ваша магическая сила тесно увязана как с вашими колдовскими навыками, так и с контролем над собой… Мне всегда казалось очень неудачным, что силы магида проявляются обычно в подростковом возрасте, когда и того, и другого крайне мало. Особенно с контролём у вас ещё плоховато. Поэтому по молодости и крушите всё направо и налево, — сказал Лупин. — Гарри, перестань хмуриться. Я уверен, что Эрмиона никогда не сделала бы ничего… э-э… такого… — он умолк. — Впрочем, это не мое дело. Но если ты действительно так расстроен, Гарри, может, тебе стоит поговорить с Сириусом?

— О нет, — отказался Гарри, — пожалуй, не стоит.

— А вообще, неплохая идея, — встрял Драко. — Он может накостылять Круму за тебя.

— Виктору Круму? — вскинулся Лупин.

— Этой ночью Эрмиона сбежала в Болгарию с Крумом, — Драко вещал замогильным голосом, как Хор в греческих трагедиях. — Она отправила Гарри письмо, а я пытался ему втолковать, что такого просто не может быть, потому что… если вы видели Крума хоть раз, хоть на фотографии, вы поймете, о чем я. У него всего одна бровь на оба глаза сразу, а Поттер, может, и не годится в призеры конкурса красоты, но…

— Но это невозможно! — воскликнул Лупин, раздраженный и изумленный одновременно.

— Еще как возможно, — возразил Драко, — у него действительно только одна бровь.

— Я имел в виду — невозможно, чтобы Эрмиона сбежала с Крумом в Болгарию.

— Почему вы так говорите? — вздрогнул Гарри.

— Потому что, — сказал Лупин, — Виктор Крум в Лондоне. Он принес болгарской команде потрясающую победу над швейцарцами этим утром. Я слушал прямую трансляцию по Волшебной Волне. Так что он определенно НЕ в Болгарии…

**************

— Ну же, Перси, давай! — раздраженно говорил Рон. — Хоть раз в жизни ты можешь помочь?

— Пожалуйста, Перси, — умоляюще добавила Джинни, глядя на старшего брата, вернее, на видимую его часть — то есть на голову в горящем камине. Рон и Джинни стояли на коленях перед огнем, стараясь не кашлять от копоти.

— Нет, — твердо сказал Перси, — я не дам вам домашнего адреса Крума в Болгарии. Не хватало мне еще проблем в Отделе Волшебных Игр и Спортивных Состязаний!

— Но мы же не собираемся выслеживать и убивать его, Персик, — Рон начинал заводиться. — Мы только пошлем письмо Эрмионе, чтобы узнать, все ли у нее в порядке.

Перси раздраженно крякнул:

— Послушай, Рон, я, конечно, ужасно сожалею, что твоя подружка сбежала с Виктором Крумом, но он очень знаменит и богат, так что ты не можешь осуждать ее. Это честная игра, и ты проиграл. Постарайся перенести это как подобает, ладно?

— Она не моя подружка, — заскрипел зубами Рон, — она девушка Гарри!

— Отлично, — Перси взял отечески-снисходительный тон, — а теперь она девушка Крума.

— Вот именно, — подхватил Рон, вцепившись в эти слова, как Боровутка в мышку. — Я не думаю, что она это сделала добровольно! Я думаю, — голос его задрожал, — что она была под каким-нибудь заклятьем или… под действием любовного зелья!

— Рон! — ужаснулся Перси. — Использование любовного зелья незаконно, ты же прекрасно это знаешь! Виктор Крум никогда бы так не поступил, он… он известная международная персона!

— Как и Вольдеморт, — сердито добавила Джинни.

Перси и Рон уставились на нее:

— Никогда не произноси это имя!

— Почему? Гарри ведь произносит.

— Но ты — не Гарри! — отрезал Рон и снова повернулся к камину: — Перси, то, что он известный игрок в Квиддитч, еще ничего не значит! Он же уже преследовал Эрмиону два года назад, это было просто ужасно, он же такой старый для неё…

— Рон! — прервал Перси. — Ты хоть представляешь, как я сейчас занят?! В Министерстве такой кошмар! Хаос на улицах! Только этим утром министр Фадж получил пятьсот сов! Пятьсот!!! А угадай, кому на них отвечать? Мне!

Джинни и Рон переглянулись и снова повернулись к Перси.

— Пятьсот сов? — изумленно переспросил Рон. — Почему? Что случилось?

Перси покраснел так, что показалось, будто его сейчас хватит кондрашка.

— Вы что, газет не читаете? — проорал он.

— Мы так волновались за Эрмиону… — испуганно выдохнула Джинни.

— Так идите и читайте! — оборвал ее старший брат. — И перед тем как в следующий раз дергать меня попусту, обязательно загляните в газету! — и Перси исчез.

Джинни и Рон вскочили. Джинни без разговоров метнулась к входной двери, подняла «Ежедневный Пророк» и развернула его на кухонном столе.

— Боже… — слабым голосом произнесла она, прочитав заголовок. — Рон…

Рон подбежал и, встав рядом, прочитал шапку, набранную огромными буквами:

— Перси, ну ты и гад, — едва дыша, пробормотал Рон. — Как это «к лучшему»?! Дементоры разбежались по всей стране!

— А, может, и нет, ведь тут написано, что они "исчезли"…

Рон задумчиво хрустнул пальцами:

— Как Эрмиона…

— Ты что, действительно думаешь, что эти события связаны? Что, они тоже убежали с Крумом?

— Хорошо, положим, это не очевидно… Но, видишь ли, если я что и понял за столько лет знакомства с Гарри, так это то, что если странные вещи происходят одновременно, то они, как правило, имеют один корень… Ну и еще то, что нельзя подружиться с гигантским пауком.

Джинни покачала головой и беспокойно посмотрела в небо, в котором не было видно Боровутки.

— Скорее бы получить весточку от Гарри, — нетерпеливо сказала она. — Я хочу узнать, что же она ему написала…

Рон искоса взглянул на нее.

— А если она на самом деле решила бросить его и уйти к Круму, — медленно произнес он, — ты действительно расстроишься, а, Джинни?

— Я давно поняла, что либо проведу остаток своих дней в ожидании того, что Гарри Поттер обратит на меня внимание, либо буду строить свою собственную жизнь, — Джинни не смотрела Рону в глаза.

Рон перевел дух:

— Отлично, Джин. Приятно слышать, — он вернулся к газете.

— Да, отлично, — приглушенно пробормотала Джинни. — Только я еще не сделала свой окончательный выбор.

*****************

— Если ты и дальше будешь так топать, Поттер, — сказал Драко, не открывая глаз, — я прибью твои ноги к полу. И не думай, что я этого не сделаю.

Гарри развернулся и зло уставился на Драко. Тот лежал на кровати, полностью одетый, в обычной своей позе для сна: на спине, с руками, скрещенными на груди.

— Как ты можешь так спать? — поморщился Гарри. — Ты похож на вампира. Это… неестественно.

— А моя мама говорила мне, что я похож на маленького спящего ангела, — бесстрастно заметил Драко.

Гарри снова зашагал по комнате. Он занимался этим с тех пор, как они покинули кабинет Лупина, а было уже пять пополудни. Драко вздохнул, сел и потянулся. На самом деле он не собирался спать, — он ужасно боялся, что, засни он, к нему вернется все тот же кошмар.

— Поттер…

— Не могу поверить, что он Рона до сих пор нет никаких вестей. Я имею в виду, они же были вместе в Норе, и если она уехала куда-то, он должен знать…

— Но ведь это его сова принесла утреннее письмо. Может быть, другой у него нет?

Гарри вздохнул и откинул волосы со лба.

— Пожалуй, да… — он поглядел на Драко. — Знаешь, думаю, ты прав. Ходить туда-сюда по комнате действительно глупо. Больше не буду.

— Отлично, — облегченно выдохнул Драко.

— Я вместо этого полечу в Нору.

— Что? Что за идиотизм? — Драко поперхнулся. — Хотя… — добавил он неохотно, — это бы помогло ответить на все вопросы. Кажется, туда не больше четырех часов полета на метле? Если мы вылетим сейчас, то в девять будем там, а к завтраку вернемся. В любом случае, это лучше, чем сидеть и ждать эту чертову сову.

Гарри подарил ему полуулыбку:

— Мы?

— Я лечу с тобой, — Драко встал и вытащил из сундука свою черную дорожную мантию.

Гарри уже надевал свою:

— Неужели этим ты хотел сказать, что мы сейчас с тобой одна команда?

— Нет, — резко ответил Драко, выпрямляясь. — Я хотел сказать, что если ты не возьмешь меня с собой, то я пойду прямо к Лупину и расскажу ему, что ты улетел в Англию. И тебя исключат, когда ты вернешься.

Гарри вытащил свою метлу.

— Ты ведь не донесешь на меня, Малфой, правда?

— Поттер, я сделал блистательную карьеру, донося на тебя. Так что не думай, что теперь я брошу это дело.

***************

Когда раздался стук в дверь, Джинни кинулась открывать, почти уверенная, что это Эрмиона, которая пришла в себя и вернулась в Нору.

Но это была не Эрмиона. Джинни узнала стоящего перед дверью. Если ты всей душой ненавидишь кого-то, то его облик впечатывается в твое сердце, а уж вряд ли она ненавидела кого-то больше. Конечно, за год он изменился — вырос, сильнее загорел, даже волосы стали еще более светлыми, если такое вообще возможно… Но это был определенно Драко Малфой, одетый в черную дорожную одежду, с метлой в руках.

— Привет, — поздоровался он, напряженно соображая, кто перед ним. — Ты ведь Джинни, да? Брат дома?

Джинни свирепо захлопнула дверь прямо у него перед носом. По обе стороны дверей воцарились тишина. Затем заговорил другой голос — такой знакомый голос, заставивший Джинни подпрыгнуть.

— Джин, — Гарри говорил успокаивающе, — это я. Я тут… гм… с Малфоем. Ты не могла бы впустить нас?

Если бы Гарри попросил Джинни поджечь дом, она и тогда могла бы послушаться. Открыв дверь, она недоверчиво посмотрела на обоих юношей, стоящих за порогом: Драко выглядел ошарашенным, Гарри был усталым и бледным, но это был самый настоящий Гарри — зеленоглазый, с растрепанной непослушной шевелюрой и зигзагообразным шрамом на лбу… Он тоже вытянулся с момента их последней встречи. Свой «Всполох» Гарри держал в руке.

— Рад видеть тебя, — сказал он несколько настороженно. — У вас все в порядке?

Губы Джинни задрожали:

— Гарри… О, Гарри… Мы так волновались… Эрмиона…

За спиной Джинни появился Рон. Увидев Гарри и Драко, он без улыбки сказал:

— Вам обоим лучше войти.

Драко взглянул на Гарри, ошеломленного таким неожиданно прохладным приемом. Тот пожал плечами, и юноши, шагнув за порог, проследовали за Роном и Джинни на кухню.

****************

— Держу пари, вы пролетали мимо совы, которую мы вам послали, — сказал Рон. Все четверо сидели за кухонным столом в доме Висли и пили чай. Драко, кроме того, методично опустошал банку с арахисом. Гарри кусок в рот не лез, — он выяснял подробности событий последних двух дней: от новостей в «Ежедневном Пророке» до письма Эрмионы к нему. — Боров был слишком измучен, чтобы снова лететь в Ирландию, поэтому нам пришлось взять сову на городской почте.

Гарри почти не отреагировал — он был погружен в свои мысли и с трудом улавливал суть того, что ему говорит Рон:

— Так, значит, когда она уезжала, она показалась тебе несколько странной?

— Я уже говорил тебе, — с легким нетерпением повторил Рон. — Я имею в виду, само по себе то, что она удрала с Крумом, уже в высшей степени странно, но были и другие странности… Да, она выглядела какой-то не такой…

— Мне кажется, что он использовал какое-нибудь любовное зелье, — твердо заявила Джинни. — Конечно, это незаконно, но у него куча денег и он знает массу людей, так что вполне мог его достать…

— Но если ему было нужно только влюбить ее в себя, к чему тогда этот ложный след с Болгарией, если Крум сейчас в Лондоне? А если он в Лондоне, тогда где Эрмиона? — спросил Драко.

— Наверное, она не желает, чтобы мы знали, где она, — размышлял Гарри. — Может, ей хочется, чтобы мы оставили ее в покое?

— Не пори чушь, — отрезал Драко, — если бы она все это время была влюблена в Крума…

Он замешкался. Он хотел сказать, что тогда бы в зеркале Джедан она бы увидела Крума, а не Гарри, но он не знал, было ли Рону и Джинни известно о зеркале, а это было слишком личным, чтобы говорить вслух. Странно было знать о Гарри то, чего не знают его друзья.

— …тогда почему она не осталась с ним в Болгарии два года назад? Могла же! Нет, она попросила Рона забрать ее оттуда. Должно быть, не так уж ей там понравилось.

— Но тогда ей было только четырнадцать, — прошептал Гарри.

— Ну почему, — все больше и больше раздражаясь, поинтересовался Драко, — из всех нас только ТЫ готов поверить, что она уехала по собственной воле?

— Да нет же! — огрызнулся Гарри. — Просто я не думаю, что гоняться за Виктором Крумом в припадке бешеной ревности — это то, чем стоит…

— Гоняться за Крумом в припадке бешеной ревности — это именно то, что ты должен делать! — оборвал его Драко. — Но остается вопрос: она сбежала с Крумом или нет? И спрашивается, кто лучше знает ответ на этот вопрос, чем сам Крум? Поэтому я предлагаю найти его — чем скорее, тем лучше — и вежливо расспросить. А если не сработает, навалимся на него вместе и пригрозим выбрить его единственную бровь.

Рон прочистил горло.

— Я согласен с Малфоем, — произнес он со странным неприятным чувством в животе: он скоре бы съел хорошую порцию тараканьих козинаков, чем согласился с Драко Малфоем. — Когда мы прочитали в газете, что Крум сейчас в Лондоне, то снова обратились к Перси, и он сказал нам, что все игроки национальных сборных живут в Международном Квиддитч-клубе на Диагон аллее. Мне кажется, нам стоит туда отправиться и поговорить с ним…

— Я там бывал, — заметил Драко. — С отцом. Там очень серьезная охрана. Эти звезды мирового спорта, они же настоящие знаменитости, поэтому так просто с улицы туда не зайдешь.

— Знаете что… я могу выдать себя за Перси, — с надеждой сказал Рон. — В смысле, мы здорово похожи, так что я скажу, что я Перси Висли и мне надо встретиться с Виктором Крумом…

— А зачем? — оборвал его фантазии Драко, глядя на Рона прищуренными серыми глазами. — А зачем тебе понадобился Виктор Крум?

— Ну… — протянул Рон, — я пока еще не придумал…

— Вот поэтому, — заявил Драко, — разработку плана надо поручить мне.

— Тебе?! — Рон вскочил на ноги и с вызовом посмотрел на него.

— Я слитеринец, — холодно напомнил Драко и встал, сверля Рона не менее вызывающим взглядом. — Коварный, сообразительный, искушенный в закулисной возне. Я привык иметь дело с хитроумными планами. А ты не узнаешь хитроумный план, даже если он выкрасится в синий цвет и будет в голом виде отплясывать на столе под аккомпанемент песенки «Коварные планы снова здесь!».

— Это не так! — взревел Рон, теряя самообладание. — Я разрабатывал очень хитрые планы!

— Ты же из Гриффиндора! — презрительно хмыкнул Драко. — Твой план будет чем-то вроде «все вместе на счет три!».

Рон рванулся к Драко, но в этот момент Гарри встал между ними. Рон налетел на Гарри, в результате чего тот рухнул на кухонную плиту, а сам Рон ушиб локоть. Гора кастрюль и сковородок полетела на пол, а зеркало над плитой закричало: «Следите за собой, нахалы!».

Рон потирал ушибленную руку:

— Какого черта ты влез, Гарри!

Гарри поднялся на ноги. Он выглядел взбешенным:

— Вот что, Рон. Нам нужно поговорить. Снаружи. Сейчас.

Все еще потирая локоть, Рон последовал за Гарри в темный сад. Джинни и Малфой остались на кухне в несколько неловком положении.

Юноши отошли шагов на десять, когда Гарри резко развернулся и яростно заговорил:

— Рон, да что на тебя нашло, зачем ты так накинулся на Малфоя?! Он же просто дразнит тебя, а ты позволяешь ему себя довести! Наверняка у него нет никакого плана!

— Что на меня нашло?! — обычно Рон, когда злился, становился таким же красным, как и его волосы, но сейчас негодование душило его настолько, что лицо стало почти белым, а веснушки казались чернильными кляксами. — Нет, ты мне скажи, что на тебя нашло, Гарри! Я что — дал разрешение притащить в мой дом Малфоя? А?! Ты же знаешь, что его отец сделал моему!.. Ты забыл, как в моей семье относятся к Малфоям?! И что сказали бы папа и мама, если бы узнали, что он был у нас дома?!

Кровь отхлынула от лица Гарри:

— Рон, я не подумал, что…

— Вот именно — ты не подумал! Ты вообще разучился думать! Что с тобой, Гарри?

— Кроме того, что моя девушка сбежала с семифутовым болгарским игроком?

Рон всплеснул руками.

— Вот только не надо говорить, что все это из-за того, что Эрмиона тебя бросила! — отрезал он. Его буквально трясло от гнева. — Сваливаешься мне на голову в обнимку с Малфоем: «О-о, Малфой мой сосед по комнате», «Малфой мой самый лучший друг», «Малфой станет моим братом»… Малфой, Малфой, Малфой!.. А ты ведь знаешь, что он за фрукт!

— Он спас мне жизнь… — заметил Гарри.

— Только для того, чтобы залезть Эрмионе под юбку, — в голосе Рона зазвенел металл.

— Так ведь не получилось, — Гарри попытался изобразить улыбку.

— Ты не знаешь этого, — без выражения сказал Рон.

Гарри перестал улыбаться:

— Не смешно.

— А я и не смеюсь! — заорал Рон. — Эй, парень, проснись, включи мозги! Он тебе не друг!

— Я знаю, — ответил Гарри.

Рон остановился в замешательстве и с удивлением посмотрел на Гарри.

— Да, он мне не друг. Я не знаю, кто он. Но знаю, что ему можно доверять — по крайней мере, если дело касается Эрмионы. Для нее он сделает все что угодно. Он мог бы продать меня торговцам живым товаром, если бы это сделало ее счастливой, и — знаешь что? — я бы не возражал, — Гарри вздохнул и запустил руку в волосы, которые и так уже приобрели пугающе растерзанный вид. — Ты мой лучший друг. И знаешь, почему? Потому что я сам выбрал, чтобы ты был моим другом. А Малфоя я не выбирал, но он есть, и никуда мне от этого не деться.

Выражение гнева начало сползать с лица Рона. Теперь стало видно, насколько он устал. Он прислонился к стене и укачивал свою разбитую руку.

— Я не понял, почему мы можем доверять Малфою.

— Две причины, — сказал Гарри, — Эрмиона любит его, а мы все знаем, что она далеко не дура.

— Опять ничего не понимаю, — поразился Рон. — Почему это хорошо, что Эрмиона его любит?

— Я ведь сказал, что она его любит, а не влюблена в него без памяти. Если уж на то пошло, она и тебя любит, но я же не лезу с тобой в драку?

— Ты либо весьма самонадеян, либо обманываешься, — вздохнул Рон. — И я не уверен, что именно из этого.

— Вторая причина, — продолжил Гарри, поднимая палец, — и очень веская. — Он расстегнул свою куртку, полез во внутренний карман, вытащил оттуда что-то весьма потрепанное и протянул Рону.

— Плутоскоп! — изумился Рон. — Тот, что я купил для тебя в Каире! Я и не знал, что он еще цел!

Гарри улыбался.

— Он никогда не включается, когда Малфой рядом. Следовательно… ему можно доверять.

— Следовательно… он сломан, — сказал Рон, но и он чуть улыбнулся.

— Не—а, он несколько раз крутился в последнее время: когда Лупин беседовал с нами, я четко чувствовал, когда он хотел от нас что-то утаить.

— Правда? — заинтересовался Рон. — Что, например?

— Ну, всяко-разно… Когда мы вошли к нему в кабинет, он спрятал в стол «Ежедневный Пророк»… Думаю, он не хотел, чтобы я узнал про исчезновение дементоров…

— Так он же в курсе, что у тебя на них в некотором роде… аллергия…

— Ну да… Но я не могу поверить, что он до сих пор думает, будто я слишком хрупок. Я имею в виду, после всего, что я пережил… я хотел сказать, мы пережили, — поправился Гарри, подняв глаза на Рона. — Я бы не стоял здесь, если бы не ты… — Гарри застеснялся, но храбро продолжал: — Когда Сириус и Нарцисса поженятся, Малфой станет мне вроде брата… номинально… Но мой настоящий брат — это ты. В смысле, если бы можно было выбрать себе брата, я выбрал бы тебя…

Уши Рона порозовели, но выглядел он чрезвычайно довольным:

— Да, — сказал он. — То есть… И я тоже.

Гарри улыбнулся ему:

— Ну что? Будем обниматься?

Рон покачал головой:

— Это как-то не по-мужски… Наверное, лучше так… — и он легонько толкнул Гарри в плечо.

— Отлично, — Гарри ответил ему тем же. — И пошли лучше внутрь, пока твоя сестра не устроила Малфою вскрытие вилкой для тостов…

*************

Относительно развития событий на кухне Гарри был не так уж и далек от истины. Как только юноши вышли в сад, Джинни подошла к столу, уселась в кресло и, скрестив руки на груди, стала с ненавистью смотреть на Малфоя.

Он поднял на нее глаза, ничуть не смутившись. Он привык к пристальным взглядам:

— А ты изменилась…

— В лучшую или худшую сторону? — осведомилась Джинни с плохо скрываемым любопытством.

— В лучшую… Ты вроде только вернулась из-за границы? Ездила по обмену?

— Да, — она рассеянно крутила пальцем свое блюдце. — А ты ездил?

— Отец пытался продать меня армянскому колдуну, когда мне было три года — это считается?

Джинни нахмурилась и с недоумением спросила:

— Ты пытаешься меня рассмешить?

— Если бы я пытался это сделать, — самодовольно заметил Драко, — ты бы сейчас каталась по полу от смеха.

— Ты все такой же самовлюбленный, как я вижу. Бедняжка Малфой.

Глаза Драко вспыхнули.

— А ты, как я вижу, все также влюблена в Гарри, — заметил он со злобной насмешкой. — Бедняжка Джинни…

Вспыхнув, Джинни шлепнула блюдце на стол и вскочила.

— Неудивительно, что Эрмиона предпочла Гарри тебе, — заявила она со всей возможной язвительностью. — Ты отвратителен.

Она вылетела из кухни. Драко проводил ее взглядом:

— Да ладно, что я такого сказал?! — проорал он ей вслед, но она была уже вне пределов слышимости.

В этот момент открылась входная дверь и вернулись Рон с Гарри. Рон многозначительно взглянул на опустевшее место, где недавно сидела Джинни:

— Где моя сестра?

Выражение раздражения исчезло с лица Драко, и оно стало невинным, как у младенца:

— Она убежала.

— И чем же ты ее напугал?

— Да ничем, — Драко был сама любезность. — Она испугалась, что не сможет устоять передо мной.

Рон собирался что-то ответить, но Гарри быстро встрял:

— Давайте вернемся к делу. К Эрмионе и тому, где она.

— Хорошо, — хором ответили Рон и Драко.

Гарри глубоко вздохнул:

— Мы должны осмотреть ее вещи. Вдруг там окажется что-то, что поможет найти разгадку того, где она сейчас? Но я… м-м… не хочу делать это сам. Драко… что ты скажешь насчет того, чтобы залезть в ее вещи без разрешения?

— О, прекрасно! Это делает меня мерзавцем?

— Не более, чем раньше.

— Отлично. Тогда я пошел, — Драко взбежал по лестнице.

Юноши слышали, как он вошел в комнату Эрмионы и захлопнул дверь. Воцарилась тишина.

Гарри и Рон переглянулись.

— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Рон.

— Ага! — Гарри поднялся, и они вместе загрохотали по лестнице. — Малфой! — закричал Гарри, остановившись перед дверью. — Ты уже что-нибудь нашел?

— Нет! — откликнулся тот. — Но я читаю ее дневник и примеряю ее платья!

Вытаращив глаза, Рон распахнул дверь. Драко с непонятным выражением лица стоял посреди комнаты, скрестив на груди руки. Комната была в том же идеальном порядке, как и в то время, когда Эрмиона жила в ней. Ее чемодан, нетронутый, лежал на диване.

Гарри не смог удержаться и усмехнулся.

— Ты не смог сделать этого! — хрипло произнес он.

Малфой помрачнел:

— Я пытался… я хотел обыскать ее вещи, но у меня появилось какое-то странное чувство в желудке…

— У нормальных людей это называется «совесть», — не выдержал Рон.

— Ради Бога! — раздался нетерпеливый голос. Это была Джинни. Она отодвинула Рона и Гарри от дверного проема и протиснулась в комнату между ними. — Давайте я сделаю это. Мы обе девушки, и это для ее же блага. Отойди, Малфой, — резко скомандовала она, и он, к своему собственному изумлению, шагнул в сторону, дав ей возможность открыть чемодан Эрмионы и обыскать его. Ничего в нем не обнаружив, она повернулась к столу, но его ящики были практически пусты. Только под столом обнаружился скомканный кусок пергамента, который Джинни, едва развернув, молча передала Гарри.

Он прочитал его и закусил губу. Это было то самое письмо, которое Эрмиона начала писать накануне, но так и не закончила, не решив, как же ей обратиться к Гарри. Все, что там было — это "дорогой Гарри… милый Гарри… Гарри, любовь моя…".

Он поднял глаза и встретился взглядом с Джинни.

— Надеюсь, теперь ты не считаешь, что она убежала с Крумом по собственной воле? — спросила она устало. — А, Гарри?

Он снова взглянул на мятый клочок, потом свернул его и сунул в карман.

— А теперь мы поговорим с Крумом…

— Ура! — радостно подхватил Драко. — Пойдем надерем ему задницу!

— Мы пойдем не для того, чтобы надрать ему задницу, — вставил Рон, — а для того, чтобы вытащить из него информацию.

— Прекрасно, — широко улыбнулся Драко. — Но если не выйдет, то мы все же надерем ему задницу. Это будет запасной план.

— Кстати, о планах! — повернулся к нему Гарри. — В чем заключался твой блестящий план нашего проникновения в Международный Квиддитчный Клуб?

*************

— Хм… Здравствуйте, — обратился Гарри к волшебнику-охраннику, стоящему у входной двери в Клуб, который оказался похож на большой фешенебельный отель. Он выходил не на саму Диагон аллею, а на узенькую улочку неподалеку, но юноши легко нашли его по флагу, развевавшемуся на крыше: две скрещенные метлы на красном фоне, обрамленные кольцом из золотых звезд. — Я Гарри Поттер, и я хотел бы видеть Виктора Крума.

Охранник фыркнул.

— Ага, конечно. Шел бы ты отсюда, парень, — отмахнулся он, не поднимая глаз. Гарри оглянулся на Рона и Драко, которые стояли невдалеке и всем своим видом выражали одобрение. (Джинни осталась в Норе в надежде на то, что придет какое-то известие от Эрмионы.)

Гарри снова повернулся к волшебнику:

— Я Гарри Поттер, — настойчиво повторил он, — и я хочу видеть Виктора Крума. Он ждет меня.

— Ты не… — откликнулся охранник, поднимая голову, и осекся, переводя глаза с очков Гарри на его шрам. — Боже! Ты ведь действительно Гарри Поттер, да?

— Вот уже 16 лет как, — невозмутимо сообщил Гарри.

— Это правда, что ты будешь играть за Англию в будущем году? — теперь волшебник смотрел на Гарри, открыв рот.

— Может быть, — подмигнул ему Гарри. — Видите ли, Виктор хотел познакомить меня с некоторыми английскими игроками… ну, составить протекцию…

Волшебник был в экстазе:

— Гарри Поттер, играющий за английскую сборную по Квиддитчу! — воскликнул он.

— Только никому не говорите, — посоветовал Гарри, облокотившись на конторку, — я думаю, что это пока секрет…

— Хорошо-хорошо, — поспешно отозвался служитель. — Я немедленно доложу мистеру Круму о вас… Правда, он просил его не беспокоить, но, думаю, это не касается тебя, Гарри… Могу я звать тебя Гарри?

— Конечно, — великодушно улыбаясь, разрешил Гарри. Он ненавидел свою популярность в мире волшебников, но не мог не признать, что сейчас она ему здорово помогла.

Охранник повернулся к панели на стене дома, на которой были кнопки с номерами. Он нажал одну из них:

— Мистер Крум! Вы у себя?

На гладкой поверхности кнопки появилось маленькое изображение сурового лица Крума:

— Что вы хотите?

— Тут Гарри Поттер и… — охранник вопросительно посмотрел на Рона и Драко.

— Они мои друзья, — пояснил Гарри.

— …и его друзья хотят видеть вас.

Повисла пауза. Наконец Крум ответил:

— Оч'ень хорошо. Я увижусь с ними, — изображение исчезло.

У Гарри отлегло от сердца. Охранник с улыбкой повернулся к ним:

— Сборная Болгарии остановилась на третьем этаже. Комната Крума — первая дверь налево. И… могу я попросить ваш автограф?

****************

— Видите, — разглагольствовал Драко, пока юноши поднимались по лестнице, — самые лучшие планы всегда максимально просты, точно так же как самая лучшая ложь всегда основана на зерне правды!

— Это семейная заповедь Малфоев? — ядовито осведомился Рон. — Интересно, каковы же остальные.

— Моя самая любимая: «Добрым словом и небольшой денежной подмазкой всегда добьешься большего, чем просто добрым словом», — с готовностью откликнулся Драко. — Мой отец часто это повторял. Кстати, мы пришли…

Гарри постучал, и через секунду дверь распахнулась. За ней стоял хмурый Крум, одетый в красную мантию сборной Болгарии:

— Гарри! — заметив Рона, Виктор чуть кивнул, узнавая его, на Драко посмотрел без выражения. — Я, конечно, рад тебя вид'еть, но уже довольно поздно, разве нет?

— Мне нужно кое о чем спросить тебя, Виктор. Это касается Эрмионы…

Пораженный Крум сделал шаг назад и впустил всю троицу к себе в комнату, которая по сравнению с роскошной обстановкой клуба выглядела довольно скромно, по-спартански. Там стояли обычная кровать, стол, несколько стульев, и повсюду были разбросаны спортивная форма и снаряжение. Виктор не предложил им присесть, он вообще не выглядел гостеприимно. Вместо этого он повернулся, скрестил руки на груди и нахмурился:

— Ну? Так что же?

Глядя на Крума, воздвигшегося над Драко и Гарри, Рон вдруг осознал, что их поступок был несколько безрассудным. Смелое предложение Драко надрать, в случае чего, Круму задницу выглядело теперь весьма трудновыполнимым. Соотношение сил было неравным. Что Драко, что Гарри, сложенные примерно одинаково, смотрелись перед Крумом как два деревца — гибкие и тонкие. В то же время Виктор Крум был огромен не только в высоту, но и в ширину — и это были мышцы, а отнюдь не жир. Он мог бы уложить Гарри, и у него осталось бы достаточно сил, чтобы перекинуть Драко на дальнюю сторону олимпийского плавательного бассейна.

Гарри без слов расстегнул карман, вынул оттуда письмо Эрмионы и протянул его Виктору. Тот взял его и прочел. Когда он поднял глаза, на его лице читалось изумление:

— Это письмо д'ействительно от Эр-ми-онин-ны?

Гарри кивнул:

— Ее почерк я не спутаю ни с чем.

— Тогда это шутка, — Виктор вернул письмо Гарри, — я не вид'ел Эрмионинну уже два года… И, конечно, я не … я бы никогда… — он пожал плечами. — К тому же, я не в Болгарии, как вы можете вид'еть. И я не знаю, что это все может означать.

— Ты просил ее встретиться с тобой в «Дырявом котле»? — спросил Драко.

— Нет, я не д'елал этого, — покачал головой Крум.

— Я видел Эрмиону прошлой ночью, — вступил Рон. — Она сказала, что улетает с тобой в Болгарию. Она улетела на метле вместе с тобой — правда, там было темно, но тот, кто сидел на метле, был очень похож на тебя…

Виктор был явно встревожен:

— Я не знаю, где она… Я не вид'ел Эр-ми-онин-ну… я не помню, чтобы мы встречались…

— Хорошо, — прервал его Гарри. — Тогда, если ты не можешь ответить на наши вопросы, я хотел бы узнать, где ты был прошлой ночью, если не возражаешь.

Виктор открыл рот, потом снова закрыл его. Он перевел взгляд с Гарри на Драко, затем на Рона. Все трое пристально смотрели на него.

— Я не помню, — наконец сказал он.

— Не помнишь? — эхом откликнулся Рон.

— Нет, — Крум выглядел ужасно несчастным, — вчера утром я тренировался. Потом вернулся сюда. Думаю, что я уснул, потому что когда проснулся с'егодня утром, я нич'его не помнил из того, что было вч'ера. Может, я слишком устал… или приболел…

— То есть ты хочешь сказать, что ничего не помнишь о вчерашнем вечере и ночи? — недоверчиво спросил Гарри.

— Именно так.

— И был тот день, и произнесены были робкие извинения, — вмешался Драко, вещая нараспев, — и стояли мы вокруг и внимали благоговейно…

— Но это правда! — взволнованно вскричал Крум. — Я нич'его не помню о вч'ерашнем дне! И когда я проснулся с'егодня утром, то сам очень забеспокоился, потому что… — он внезапно замолк.

— Так почему же? — настороженно прищурился Гарри.

Выражение лица Крума стало еще более несчастным. Очевидно, внутри него происходила какая-то борьба. Наконец он вздохнул и сказал, превозмогая себя:

— Я полагал, что я должен… я полагал, что лучше…

— Что?! — вскричал Гарри, уже доведенный до отчаянного бешенства.

— Встав утром, я увид'ел это… — Крум закатал рукав, показывая свою руку.

Предплечья Крума были покрыты глубокими царапинами, а левое запястье опоясывали пять глубоких красных вмятин чуть закругленной формы. Гарри знал, что это такое — отпечатки ногтей. Это следы, оставленные тем, кто вцепился в Крума, пытаясь оторвать его руки от себя?.. Гарри внезапно представил себе, как Эрмиона пытается оттолкнуть от себя руку Крума, зажимающую ей рот… Его замутило.

Но первым отреагировал Драко. Рон и Гарри и моргнуть не успели, как он выхватил свою волшебную палочку и наставил ее на Крума.

— Я вс'е вам сказал, — в отчаянии твердил Крум, протягивая к ним свои израненные руки. — Я нич'его не могу вспомнить…

— Вот мы сейчас и проверим, — конец палочки Драко смотрел Круму в грудь. — Веритас!

***********

Пробуждение было подобно медленному подъему из темной мутной воды. Не вставая, Эрмиона еще несколько минут блуждала в этом зыбком мире между сном и явью. Какие-то смутные образы проносились перед глазами — столб черного дыма, прогалина между темными, мокрыми от дождя деревьями, поезд… Лица, которые Эрмиона не знала. Затем лицо Гарри — тревожное и измученное. Но почему?

Эрмиона открыла глаза. Ей потребовалось время, чтобы мир вокруг обрел резкость. Она рывком села и изумленно огляделась. Она лежала на полу маленькой — не больше, чем ее комнатка в Норе, если не считать того, что в доме Висли не имелось помещений с пятиметровыми потолками — круглой комнаты. Стены были сложены из каменных плит, судя по всему, не просто старых, а древних. В одной из стен находилась дубовая дверь, обитая полосами железа и на вид такая же старая, как и камни. Через маленькое высокое окошко, забранное железной решеткой, просачивался слабый серый свет. В комнате не было ничего, кроме соломы, устилавшей пол. На этой-то соломе и сидела сейчас Эрмиона.

Чувство потерянности и беззащитности, — такое сильное, какого она никогда еще не испытывала, — захлестнуло и переполнило ее. Это место было не просто незнакомо… оно пугало… оно так не походило на то, где Эрмиона ожидала проснуться — на ее безопасную комнату в Норе… Эрмиона отчаянно, как только могла, напрягла сознание, пытаясь сообразить, где она находится. Последнее, что она помнила — это поход в «Дырявый котел» с Джинни… там она встретилась с Крумом… они пошли в дальнюю комнату, а потом…

Раздался грохот. У Эрмионы зашлось сердце: она подняла глаза и увидела, что дверная ручка начала поворачиваться. Она попыталась встать, но не смогла — так дрожали ноги. Помогая себе локтями, она отползла назад, подальше от двери.

Тяжелая дверь медленно открылась, и в комнату шагнул высокий человек, закутанный в плащ. Лицо скрывал капюшон. Мужчина, — если это был мужчина, — был одет в подметавшую пол мантию из толстого зеленого бархата, отороченную серебром у горла, руки прятались в черных атласных перчатках.

Эрмиона открыла рот, пытаясь спросить, где она и как сюда попала, но горло перехватило спазмом, и она не смогла издать ни звука. Человек неторопливо поднял руки и откинул капюшон.

И тогда Эрмиона пронзительно закричала.