Твоя случайная измена (СИ)

Глава 13

Утром устроила шопинг. Но не в свой отдел, а повсюду. Машку не стала звать с собой. С ней вечно растраты! Всякой ерунды насоветует. Я купила нормальное платье. Не в обтяг и не короткое. Но надевать не стала! Пускай повисит. Я надела другое…

Кружевное. В котором моя фигура выглядит скрытно, но интригует наличием форм. Пуговки все застегнула до самого верха. Машка бы точно сказала:

— Ну, ты ещё бантики белые завяжи.

Или что-нибудь вроде того. Да, сдержано, но элегантно! К нему — чёрные туфли под стать. И серёжки… С сапфирами, которые мне подарил Самойлов, в честь рождения сына. Тогда для него это были баснословные деньги. Но он раскошелился!

А в честь рождения Дины подарил мне «букашку». Правда, я долго её не водила. И вообще не понимала, зачем? Но, когда села за руль, ощутила, какой это кайф. Вот так ехать, куда тебе хочется. Не клянчить у мужа, которого вечно нет рядом. Не вызывать раз за разом такси…

Так страшно! Смотрю на себя. Я ли это? А ничего так. Показать бы кому-нибудь. Делаю сэлфи на память. Ведь это же памятный день?

Выхожу. В этот раз на такси. Вдруг, я выпью бокальчик-другой. Почему бы и нет? Он в зале. Почему-то ему нравится смотреть телевизор именно там. Это неправильно! Вдруг я тоже хочу посмотреть?

«Нужно сделать расписание. График пользования телевизором. И туалетом!», — думаю я. И трясу волосами у зеркала. Чуть взбив, прохожусь по ним муссом. Неплохо.

Намеренно громко роняю ключи. Ноль реакции! Спит? Крадусь на цыпочках ближе к дверному проёму. Вижу, что он смотрит какую-то дрянь и жрёт чипсы.

«Самойлов! Ты ещё майонезом полей», — думаю я. Теперь ему всё равно, что я покидаю дом вечером. А главное… в чём я его покидаю?

Да и пошёл ты. Решаюсь! И ухожу, тихо закрыв за собой дверь. Такси подъезжает к воротам. Цокаю до него по уложенной плиткой тропинке. Жаль, что машинка неброская. Сажусь, заставляя себя не смотреть. И поднимаю глаза уже внутри салона…

Шторка в зале шевелится. Или мне кажется? Неужели, ему всё равно.

Убеждаю себя позабыть о Самойлове хотя бы на этот вечер. Но, как я о нём позабуду в этих дурацких серёжках? Снимаю! Кладу их в свой клатч, под замок. Помаду уже облизала. Приходится краситься заново.

Подъезжаем.

«Соловки», — мерещится мне в полутьме. Ну, сказал же, за городом. Благо, дороги пустые! Долго сижу, размышляя, выходить мне? Или всё-таки попросить водителя вернуться обратно?

Решаю выйти. Внутри кто-то есть. Это слышно по множеству голосов. Приветливый парень на входе говорит, что меня уже ждут. И уводит куда-то. Вижу замкнутый дворик с мангалом и стол. За столом сидит ОН. Тот мужчина из клуба. Я тушуюсь, киваю:

«Боже, зачем я пришла?».

Он поднимается. Отодвигает мне стул. Как приятно! Призываю себя успокоиться. Мы просто пообщаемся, что здесь такого?

— Привет, Настя, — говорит он и смотрит мне прямо в глаза.

Я выдыхаю:

— Привет.

Чувствую запах. Тот самый. Хотя в прошлый раз его дополняло моё опьянение. Но он и сейчас будоражит!

«Интересно», — думаю я, Машка сказала ему, что у меня есть двое детей?

— Я так рад тебя видеть.

— Спасибо, — говорю, вместо: «я тоже».

Он усмехается, отчего его взгляд обретает какую-то живость. Мне тоже становится смешно, и я не скрываю улыбку.

— Ты сегодня выглядишь…, - вместо того, чтобы выбрать эпитет, он просто вздыхает. Но делает это так красноречиво, что меня заливает румянец.

— Настолько? — недоверчиво произношу.

Нам приносят. Но, нет! Не меню. А готовое блюдо. Какие-то овощи. Кажется, лук? Хорошо, значит, целоваться он не планирует.

— Хотя, ты мне и в прошлый раз очень понравилась, — продолжает Эльдар, — Не мог оторвать от тебя взгляд. От танцующей.

Я вспоминаю свои телодвижения. Зазывные слишком! И последующий наш разговор. К себе он не звал. Не касался. Или касался? Никак не могу точно вспомнить…

Мясо приносят чуть позже. Когда он уже успевает мне рассказать о себе. Имя его греческое, а сам он — смесовых кровей. Очень любит отдыхать на природе, потому и вложился в турбазу.

Тему семьи мы обходим. Наверное, он — из тактичности? А я совершенно бестактна, и потому говорю:

— Я ещё не в разводе.

Он берёт луковое колечко из тарелки. Самое маленькое. Отвечает:

— Дай правую руку.

Я, помешкав, даю…

Его рука касается пальцев. Гладит фаланги и ноготки. Я нервно сглатываю.

— Вот видишь, в разводе, — произносит он мягко.

Затем большим пальцем поддевает мой безымянный. Пустующий, с недавних пор. И надевает на него луковое колечко. Оно приходится в пору. Почти.

Я улыбаюсь:

— Какая красота.

Он чуть смущается, вижу. Благо в этот момент нам приносят мясо. Оно с пылу, с жару. Исходит дымком. Я вспоминаю своё обещание — много не жрать! Хотя бы ещё потому, что живот в этом платье будет заметен сильнее.

Кромсаю кусочек, и чувствую взгляд на себе. Поднимаю глаза. Улыбается…

— Я тоже в разводе, уже. Это проходит.

— Что? Любовь? — уточняю я грустно.

— Любовь не должна проходить, если это любовь, — отвечает Эльдар.

И мне хочется поинтересоваться у него, любил ли он свою жену, и почему с ней расстался. Но я не решаюсь.

— Я про печаль, про обиду, — меняет он русло беседы.

«Так лучше», — вздыхаю.

— Я не печалюсь, уже, — говорю я, прервавшись. Мясо чудесное! На косточке. Лук очень кстати. Совсем не кусачий! Хрустит.

«А что, так заметно?», — думаю про себя.

— Тебе очень идёт печаль, — отвечает Эльдар, — Но улыбка всё-таки — больше.

Я улыбаюсь в награду за комплимент. Мы снова едим. Потом речь заходит о… ежах. Эльдар говорит, что в лесу много ежей. Они совершают ночные налёты на мусорки. Приходится делать их с крышкам! Я хохочу, представляя ежа-налётчика. Потом смотрю видео на его телефоне, где «банда» в составе трёх дерзких ежей ворует из мусорки шкурки.

— А я думала, здесь много соловьёв, — говорю, исходя из названия.

— Много, — кивает Эльдар, — Они солируют ночью. Общаются так.

«Сейчас пригласит на «ночёвку», — вздыхаю я про себя. Но он не делает этого.

Картошку я не беру. Мясо с картошкой — это ведь жир? Но она так зазывно лежит «уголками», манит своим жёлтым цветом. Кошусь на неё. Эльдар берёт вилку, кладёт мне три штуки.

— Нет! — я протестую. Возвращаю обратно… один.

— Фигуру бережёшь? — он хмыкает и так незаметно скользит по фигуре от плеч и до пояса. Остальное под столом совершает «кульбиты». Ноги мои нервно подёргиваются. Я уже дважды сняла и одела туфлю.

Хочется выйти в туалет, но я понимаю — он будет смотреть на мою задницу. Я обязательно подверну ногу, споткнусь, или и пойду не туда. Тут целых три выхода! А я уже и забыла, откуда меня привели…

— Стараюсь, — отвечаю расплывчато. И надкусываю прожаренный ломтик картошки.

«Отработаю», — думаю я, предвкушая пробежку. Ведь Машка не даст мне уйти от расспросов. Да только в её понимании рассказывать нечего! Ели, болтали, болтали и ели. Вот если б телесный контакт, это да…

— Маша сказала, у тебя тоже есть сын? — интересуется он.

— Да, — я киваю, — и дочка.

Бровь его чуть взлетает. Значит, Машка сказала не всё? Сократила мой перечень достижений?

— Наверное, похожа на тебя, — слышу и снова киваю.

— Диной зовут, но откликается на Диану.

Он усмехается:

— Всегда хотел дочку. Девочки любят отцов.

— А мальчики нет? — роняю случайно.

Эльдар молчит, улыбка его угасает. Но лишь на мгновение:

— Они любят как-то по своему, по-мужски.

Я соглашаюсь. Но тут же думаю, вдруг этот феномен имеет обратную сторону? Если мальчики ближе к матери, то девочки ближе к отцу.

Очевидно, что Динка расстроится! Даже живя двойной жизнью, Самойлов умудрялся оставаться хорошим отцом. Нормальным отцом. На собрания не ходил, но детьми занимался. С Дианкой они по субботам гоняли «медузу» на скорость. Игрушку. Детсад!

А Дениса он постоянно «брал на спор». Типа: слабо тебе закончить четверть без троек?

Я выдыхаю. Стыжу себя мысленно. На свидании с мужчиной, я продолжаю думать о собственном муже. «Настя, остынь! Он тебе больше не муж». Скоро уже им не будет. А дети? Отцом он не перестанет быть никогда…

— Стесняюсь спросить, где туалет? — говорю я вполголоса, хотя вокруг никого.

Он кивком указывает на дверь. Самую дальнюю. Что по диагонали. Как будто специально, чтобы дойти до туалета, нужно продефилировать через весь дворик. Прохожу без запиночки! И чувствую… Он наблюдает за мной.

Клатч подмышкой, чуть виляю бёдрами в такт шагам. Захожу внутрь кабинки. И, наконец, выдыхаю! Хочется умыться холодной водой. Но макияж… Хотя! Ведь на мне водостойкий? Чуть освежаю свои покрасневшие щёки. Вытираюсь бумажным платочком.

Оказалось не так уж и страшно! Я уже здесь. Это — свидание. И я на нём. В смысле, в нём. В общем… пришла.

Когда покидаю туалет, понимаю, уже с опозданием, что самое главное я и забыла. Пописать! Но Эльдар уже смотрит. Не возвращаться же назад с полпути? Будет выглядеть так, будто я забыла смыть за собой. Какой ужас!

— Всё в порядке? — вопрошает Эльдар. Наверно, я выгляжу растерянной.

— Да, — киваю. Сажусь. Пытаюсь расслабиться.

На тарелке моей — остатки мяса на рёбрышке. Как хищник, я думаю, что возле кости оно самое вкусное. А как женщина: «стыдно брать мясо руками». И продолжаю его ковырять! Оно поддаётся с трудом. Тогда Эльдар берёт в руки свою «добычу» и начинает грызть, не боясь перепачкаться.

Я следую его примеру и улыбаюсь. Потом идут два бокала вина, которые я сегодня решила позволить себе. Третий, бесстыдно налитый официантом, я отвергаю.

— Боишься, что я тебя напою? — произносит Эльдар, держа свой бокал, и глядя на меня сквозь пунцовую жидкость. По цвету, как кровь…

— Тебе не удастся, — бросаю, стыдливо припомнив, что в прошлый раз ему и не пришлось. Я напилась сама!

«Любопытно», — размышляю, возвращаясь мыслями к тому «весёлому разу». А пошла бы я с ним, выпей ещё пару стопок? Если бы муж не пришёл. Вряд ли! Машка бы мне не позволила. Отправила бы домой, как посылку. Или, скорее всего, потащила к себе. В пьяном виде домой привозить нежелательно.

— У меня ещё будет шанс? — говорит он легко, будто знает, что он уже есть.

Я пожимаю плечами:

— Я вообще-то не пью, а тот раз…

— Я совсем не об этом, — мягко прерывает Эльдар, — Я совсем не стыжу тебя за тот вечер. Подошёл без всякой надежды. Просто хотел защитить тебя от приставал. Ты была такая уязвимая.

Смущаюсь. Теперь вдобавок ещё от вина, мои щёки пылают огнём.

— Ко мне за весь вечер пристал лишь один человек, — я смотрю на него, — это ты.

Он усмехается:

— Это ты не видела, как на тебя остальные смотрели! Я наблюдал.

— Ой, — говорю, усмехнувшись, — Неправда.

— Правда, правда, — противится он. И смотрит так долго и неотрывно, что я опускаю глаза. И сдаюсь!

Вечер проходит так быстро. Даже слишком. Мне хочется, чтобы он длился подольше. С ним интересно и как-то легко говорить. Даже на темы, не очень приятные. К примеру, о разводе и детях. Точнее, о детях приятнее. Но не ему!

В такси, куда он садится вместе со мной, Эльдар произносит:

— Я провожу тебя.

«Только не это», — пытаюсь я возразить. Вдруг он выйдет… к примеру, чтобы открыть мне дверцу? Он же такой обходительный! А там Илья дожидается?

— Не волнуйся, до двери провожать не стану, — произносит и придвигается ближе.

Между нами достаточно места. Но, когда такси поворачивает, то меня чуть заносит. И один раз я всё-таки прикасаюсь плечом к плечу. Эльдар, повернувшись, ловит меня. Прохладной кожей я чувствую жар его рук. Одна — на предплечье. Другая… уже у меня на лице. Отводит упавшую прядь.

Я дёргаюсь, высвобождаюсь.

— Извини, — говорит виновато.

— Нет, — качаю я головой и заправляю ту самую прядку, — Просто…

— Просто ты очень красивая, Настя, — прерывает он тихо.

Сглотнув, улыбаюсь. И остаток пути наблюдаю, как меняются за окном пейзажи ночного города. Только уже на подъезде к частному сектору решаю к нему повернуться.

— Спасибо, — говорю, ощущая какую-то слабость. Скорее всего, от вина…

Эльдар смотрит долго. Взгляд блуждает по моему лицу. «Нащупав» губы, он замирает. Я машинально чуть приоткрываю их.

— Это тебе спасибо, — произносит Эльдар, — За чудесный вечер.

Прошу остановить мне на повороте. Но он настаивает, чтобы такси довезло меня до самых ворот. Прежде, чем выйти, я слышу:

— Когда мы увидимся снова?

Пожимаю плечами:

— Скоро.

Он улыбается мне:

— Я буду ждать.

Провожаю взглядом такси. И только потом понимаю, что глупо машу ему вслед. Обернувшись, вижу, что Самойлова нет. Скорее всего, уже спит.

В этот раз я с букетом. Но только другим! Настоящим букетом цветов от мужчины.

Он лежал на сидении такси, когда то подъехало нас забирать. Я удивлённо воззрилась на кавалера.

— Надеюсь, ты любишь розы? — виновато отвёл он глаза.

— Как и всякая женщина, — ответила я, и взяла его. Очень тяжёлый и длинный, он пролежал позади, шелестя упаковкой над ухом. И по прибытии перекочевал ко мне в руки.

Розы в нём сортовые, изящные, тонкие. Будто намёк! Я не считала их, но теперь пробегаю глазами по алым бутонам. Двадцать пять. А так и не скажешь.

Дома темно, как и в прошлый раз. Но в этот раз слышу Самойлова. Говорит по телефону. Я замираю.

— Снежан, я ж сказал тебе, никуда не ходи! Нет, я сдержу обещание… Да! Я приеду. Хорошо. Только не истери, ладно?

Меня словно током пронзает. Имя любовницы в устах мужа звучит, как пощёчина. Мне! В такой чудный момент моей жизни. Он, будто специально подгадывал!

Намеренно громко шуршу упаковкой. Вторгаюсь в гостиную. Беру в руки пульт. Самойлов сидит, прикрывая динамик. Не сказать, что испуганный. Но удивлённый. Как будто не думал уже, что я вернусь ночевать.

Бросаю взгляд на часы. Почти полночь. Сейчас моё платье опять превратится в фартук. А розы в руках станут скалкой. И я отметелю его!

— Я буду спать! — произношу я погромче и выключаю «семейную плазму».

Отчего комната погружается в полумрак. Свет выключаю даже в прихожей. Оставив его в темноте. Пусть сидит! Со своею Снежинкой…