Твоя случайная измена (СИ)

Глава 15

В «АтмосфЭре» у Машки есть все: и боксёрская груша для настоящих мужчин и беговая дорожка, и множество разных гантелей. Но Самойлов туда не ходил, принципиально! Наверное просто боялся, что Машка застукает, как он флиртует с красотками?

Он посещает другой фитнес-центр. Но в эту субботу его верный спутник во всех начинаниях, друг и соратник Олежка, остался один. Паркуюсь у здания, когда вижу его выдающийся джип.

Ожидаю недолго. Сам Олежка выходит спустя полчаса. Значит, я правильно выбрала время. Смотрю на него из салона «букашки»…

Он всегда был в тени! Светло-русый, неброский, слегка худощавый, а главное — вечный молчун. Ещё с юности помню, как Илья обучал его клеиться к девушкам. Уж кто-кто, а он знал в этом толк!

Выхожу, закрываю машину. Олежа уже за рулём. Джип большеват. И снаружи не видно, что кресло его чуть приподнято кверху. Я быстрым шагом иду. И, настигнув его заведённую тачку, кладу две руки на капот.

В лобовом вижу его удивлённую мину. Опускает стекло и кричит:

— Насть? Что-то случилось?

Киваю:

— Случилось. Вылазь!

Он хмурится. Вижу, боится. Ведь знает, что я не стихи с ним пришла почитать. Кстати, в старое время он был стихоплёт. Рифмовал только так, и зачитывал тут же. Но жажда наживы убила талант! И Олежа пошёл по пятам своего длинноносого друга.

Дверца авто открывается. Он боязливо выходит.

— Насть, ты чего? — у него на лице непритворный испуг.

Улыбаюсь расслабленно и отрешённо:

— Хотела с тобой поболтать.

Олег держит руки в карманах. Будто там у него пистолет.

— Э… о чём?

Мы общались нечасто в последнее время. У Олега семья и ребёнок, один, очень поздний. И Олег очень любит его! И жену свою, Риту. Она очень скромная, тихая, мужу под стать.

— Может, присядем в машину? Не хочешь меня пригласить? — говорю, а сама наблюдаю за ним.

— Да, да, без проблем, — кивает Олег, обегает машину. И, открыв пассажирскую дверь, убирает спортивную сумку назад.

Я сажусь. Ожидаю, пока он усядется рядом. Полночи готовилась к этому! А теперь не могу найти слов. Он не торопит меня. Вероятно, уже догадался, зачем я пришла.

По приборной панели ползёт существо. Наблюдаю его траекторию. Божья коровка. Красный панцирь и чёрные точки на нём.

— Ты знал, что Илья изменяет? — эта фраза ломает возникшую тишину. Я слышу его шумный вдох.

— Нет! Не так, — поправляю себя, — Как давно?

— Насть…, - начинает Олежка таким виноватым, потерянным тоном. Что я понимаю, он знал!

Смотрю на него. Вижу ясно очерченный профиль на фоне стекла. Плоский нос и крутой подбородок. Возраст сделал его интереснее внешне, но в общении он всё такой же молчун.

— Олег, я тебя не виню, — говорю я спокойно, — Наш развод неизбежен. Но мне будет легче, поняв, что к чему.

Он сидит, нерешительно дёргает ниточку на рукаве. Как ребёнок, ей Богу!

— Я говорил ему, — цедит сквозь зубы.

— Что говорил?

Он закрывает глаза, по горлу проходит глотательный спазм:

— Что ты всё узнаешь.

Хмыкаю. Друг! Он ему объяснил, что опасность в жене, а не в самой измене. Изменяй сколько хочешь, но будь осторожен. Чтоб не узнала жена.

— Не всё, раз пришла, — намекаю ему. Говорю прямым текстом.

— Я тоже знаю не всё, — отвечает Олег.

— Но ты знаешь больше, — убеждаю его продолжать.

Он пыхтит, не решается. Вдруг достаёт сигарету.

— Ты же бросил? — напоминаю ему. Они вместе с Ильёй зареклись не курить. Но по-отдельности каждый покуривал.

Олег, прикусив сигарету, вздыхает:

— Закуришь тут с вами.

— Угостишь? — я тяну к нему руку.

Он смотрит. Глаза округляются. Но отказать не пытается даже! Даёт.

Прикурив, смотрит в сторону. Здание фитнеса покидают девицы. С фигурами как у Богинь.

— Она красивая? Ты её видел? — говорю, и тяну в себя дым.

— Только на фотке, — Олег выдыхает в окно.

— И какая она? — я смотрю вызывающе. Мол, я стерплю, говори!

Затянувшись поглубже, он хмыкает:

— Обыкновенная. Встретил бы, не узнал.

Я понимаю, что он хочет сделать приятное. Смягчить незавидную участь. Да и какая в том разница? Будь она хоть Ким Бессинджер. Мне всё равно! Уже ничего не исправить…

— Сколько ей лет?

— Двадцать, — бросает Олег и болезненно морщится.

Я задумчиво хмурюсь, считаю в уме. Чуть постарше Дениса. Да! Илья ей годится в отцы.

— И откуда она, эта девушка? — сигарета, подобно наркозу, купирует боль. Я тяну её медленно, чтобы продлить благотворный эффект.

Курила когда-то давно, ещё в юности. С Машкой! Но бросила быстро. Илья запретил.

— Он встретил её, когда в Новгород ездил. Там на дороге есть город Торжок, небольшой. Вот он там ночевал.

— Ночевал у неё? — вопрошаю с улыбкой.

— Нет, она живёт с матерью в двушке, — продолжает Олег.

— А как они встретились? — говорю я, изящно держа сигарету.

В этот раз Олег долго молчит. Собирается с мыслями. Или не знает? Хотя нет! Илья бы не смог утаить.

— Он пса её сбил на дороге, — роняет он пепел себе на штаны, нервно ёрзает.

— Насмерть? — уточняю, как будто сей факт всё решает.

— Нет, — произносит Олег, — Он ударил его, тот убежал с поводка, выскочил на дорогу. Осень была, вечер, а там освещение слабое.

«Осень», — рассеянно думаю я. Так значит, уже почти год?

Тем временем он продолжает:

— Илья их в ветеринарку отвёз, заплатил за лечение. Потом взял её телефон, чтобы знать о его самочувствии.

— И как самочувствие пса? — интересуюсь язвительно.

Олег, хмыкнув, бросает:

— Нормально.

— Сучка, или кобель? — говорю без эмоций, имея ввиду, конечно, собаку. Виновницу бед.

Но Олег понимает по-своему:

— И то, и другое.

Я улыбаюсь ему. Кажется, всё, что он мог, рассказал.

— Ты в курсе, что твой друг скоро станет отцом в третий раз? — говорю напоследок.

Олег кивает:

— В курсе.

— Ну, что ж, может сделает крёстным, — шучу, докурив. А у самой на душе скребут кошки!

— Насть, — произносит он с болью, швыряет окурок в окно.

Предвосхищая раскаяние, я осаждаю его:

— Не нужно жалеть меня. Справлюсь!

— Просто я…, - он скрежещет зубами, — Я понять не могу, как он мог променять тебя.

«Лесть — это тоже приятно», — думаю я. Но только не в этот момент.

— Да всё нормально, Олеж, — я трогаю пальчиком божью коровку. Она заползает ко мне на ладонь, — С мужчинами такое бывает. Кризис среднего возраста! Так говорят.

Он смотрит, я чувствую. Но не решаюсь к нему повернуться. Сижу, изучаю букашку.

— А я любил тебя, ещё с института, — произносит задумчиво, — Вот вышла бы за меня, жила бы как у Христа за пазухой. Я бы никогда не стал тебе изменять.

На глазах появляются слёзы, и я закрываю их, чтобы прогнать. Вспоминаю его поцелуи. Наивные, смелые. Илья, вероятно, не в курсе, иначе бы точно убил! Но именно друг его, Лежа, целовал меня первым. На крыше, когда я рыдала о том, что Илюха танцует с другой…

— Что теперь говорить, — усмехаюсь, и решаю спросить, — А Риту ты любишь?

Долгий вдох не даёт усомниться в его откровенности:

— Знаешь, любовь — это привилегия. Не у всех получается, чтобы совпало. Слышал как-то, что в паре один любит, а другой позволяет любить себя.

— Значит, ты позволяешь? — уточняю, подумав.

— Я уважаю её и ценю, — говорит он таким убедительным тоном, как будто любовь ни при чём.

«А может, так даже и лучше», — размышляю я, вспомнив, какими мы были счастливыми. Осознав, что подходим друг другу! Все говорили: «Какая вы пара!», и восхищённо смотрели нам вслед. А мы так любили… Так сильно! Наверное, слишком. Наверно, нельзя так любить? И вот, наше чувство себя исчерпало. Закончилось, как завершается всё.

Я выпускаю наружу «коровку». Она уцепилась, боится взлететь. Долго сидит у меня на руке. А потом распускает свои невесомые крылышки…