Уродина

Глава 7

Прошло три дня с тех пор, как я сделала то, что хотел Трент. Теперь он заставляет меня делать это каждый день. Мне не нравится делать это, но я ненавижу, когда Трент сердится на меня. Вчера вечером он сказал, что я, возможно, глупа, раз не делаю этого, ведь все умные девушки делают.

— Доброе утро, дорогая, — говорит миссис Хэкли, когда я вхожу в кухню.

— Доброе утро, мэм. Вам помочь с завтраком? — я всегда спрашиваю, но она, как обычно, отказывается. Иногда, лежа с открытыми глазами, я слышу, как мама Трента продолжает делать что-то по дому. Я хочу спросить у нее, нужна ли ей помощь, но она всегда отвечает «нет».

— Нет, завтрак готов. Садись, я принесу тебе.

У меня есть непреодолимое желание обнять ее. Она — первая женщина в моей жизни, которая действует как женщина, подходящая на роль матери для меня. Я обнимаю ее, но миссис Хэкли вскрикивает, как будто я сжала руки слишком сильно, и ей больно.

— Извините, — говорю я, немедленно убрав свои руки, и отступаю, чтобы взглянуть, где причинила ей боль.

— О нет, это не из-за тебя, дорогая. Вчера вечером, когда складывала выстиранные вещи мистера Хэкли, я оступилась, и ручка двери ударила меня по ребрам, — говорит она, быстро ставя тарелку с блинами на стол.

— Вы в порядке? — спрашиваю я и касаюсь места, где причинила ей боль.

— Да, — она улыбается мне, хотя ее глаза говорят нечто другое. Или, может быть, не говорят ни о чем. Возможно, они просто лишены каких-либо эмоций. Миссис Хэкли выглядит взволнованно и немного неловко. — Как насчет того, чтобы помочь мне приготовить барбекю на выходных? — говорит она, направляясь, чтобы загрузить посудомоечную машину.

— На самом деле, я не знаю, как готовить, но если вы согласны показать мне, то я бы с удовольствием научилась.

— Я более чем рада научить тебя, — она смотрит на меня через плечо и улыбается.

Трент и мистер Хэкли входят в кухню.

— Доброе утро, — говорю я им обоим. Трент подходит ближе и наклоняется, чтобы глубоко меня поцеловать. Это первое утро, когда он такой страстный со мной перед родителями. Я отступаю, не особо желая, чтобы они видели это. Потому что, если его родители увидят, что он целует меня вот так, они могут догадаться о том, что еще мы сделали.

— Детка, — говорит Трент и садится рядом со мной, кладя свою руку на мое бедро. — Надеюсь, ты хорошо спала, потому что я — да, — подмигивая, говорит он и смотрит через мое плечо на своего отца. Когда я оборачиваюсь, то вижу, как его папа ухмыляется ему.

Я чувствую себя так отвратительно. Грязной и использованной девушкой. Судя по реакции мистера Хэкли, я точно могу сказать, что Трент рассказал ему. Я так унижена и смущена. Я опускаю голову и смотрю в свою тарелку, желая, чтобы мир разверзся и поглотил меня целиком.

— Мама сказала тебе про семейное барбекю в субботу? — спрашивает Трент и сжимает мое бедро. Я киваю, слишком боясь сказать что-либо, в случае, если сломаюсь и начну плакать. — Детка, все хорошо?

Я снова тихо киваю.

— Все в порядке, Лили? — спрашивает миссис Хэкли.

— Оставь ее, — рявкает на нее мистер Хэкли, и боковым зрением я вижу, как она отступает назад и продолжает загружать посудомоечную машину.

— Возьми, детка. Ты должна поесть. Тебе нужно набраться сил, — Трент кладет блин на мою тарелку, его тон почти комичен.

— Спасибо, — отвечаю я, все еще слишком смущенная этой ситуацией.

— Трент сказал мне, что ты хочешь устроиться на работу, — говорит мистер Хэкли. Я смотрю, с каким удовольствием он ест свои блины.

— Да, сэр. Я бы хотела поработать до того, как мы с Трентом уедем в колледж. Накопить немного денег на случай, если мне что-нибудь понадобится.

— Это прекрасная идея, Лили. Я могу устроить тебе собеседование в продуктовом магазине. Я знаю менеджера, она хорошая женщина, — говорит он и смотрит на меня, приподнимая брови.

— Спасибо. Я ценю это.

— Хорошо, считай, что все уже сделано, — он продолжает есть, а когда заканчивает и встает, чтобы уйти, миссис Хэкли быстро убирает его тарелку.

— Хорошего дня, — говорит он всем нам, когда выходит. — Я не приду домой к ужину.

Я оборачиваюсь и смотрю на миссис Хэкли, замечая, как слегка опадают ее плечи.

— Хорошо, — говорит она, не задавая вопросов.

Мы с Трентом заканчиваем завтрак, и я отправляюсь чистить зубы. Когда я заканчиваю, то встречаюсь с Трентом у парадной двери, чтобы пойти вместе на автобусную остановку.

— А по какому случаю барбекю? — спрашиваю я Трента. Он идет рядом со мной и держит меня за руку.

— Это день рождения дяди Джона. Каждый год мы идем к нему на обед. Мама обычно готовит несколько блюд, и мы хорошо проводим день. У него есть бассейн, и мы прохлаждаемся в нем весь день.

— Я не умею плавать.

— Ты будешь помогать женщинам на кухне.

— Я?

— Да, это то, что делают женщины. После того, как мы все поедим, женщины уходят убирать кухню и готовить десерт.

— О, — говорю я. Это кажется таким старомодным, как будто из 50-х.

Но что я понимаю? Я никогда не была рядом с настоящими семьями раньше. Возможно, это нормально.

— Ты как-то сказал, что твой папа родом из большой семьи. Насколько она большая?

— У папы есть четыре брата и две сестры. Но мы общаемся только с дядей Джоном и дядей Мартином. Папа поссорился со всеми остальными, и мы не общаемся.

— А твоя мама?

— Она не видится ни с кем из своей семьи, я даже не знаю почему.

— У нее есть друзья?

Трент громко смеется.

— Ни в коем случае. У нее нет времени на друзей.

Мы продолжаем идти рука об руку к автобусной остановке. Унижение этого утра намертво впечаталось в мой разум.

— Трент, могу я спросить тебя кое о чем?

— Да.

— Почему ты смутил меня этим утром?

— Смутил тебя? Как?

Жар проходит через мое тело, и я сгораю от стыда из-за того, что Трент разболтал сегодня утром.

— Ну, ты знаешь, о том, что ты сказал за завтраком.

— Папа знает, — небрежно говорит он.

— Что? — шепчу я. — Пожалуйста, не говори этого. Мне так стыдно.

— Он спросил, не занимались ли мы с тобой сексом, и велел мне надевать презерватив, чтобы ты не забеременела. Я сказал ему, что ты слишком холодна для этого. Он ответил, что теперь, когда ты моя девушка, то я просто должен взять то, что является моим.

— Что? — мямлю я. Теперь я совсем в ужасе.

— Ну, теперь ты моя девушка, и, как я сказал, все другие девчонки делают это. Некоторые даже позволяют своим бойфрендам засунуть член в задницу. Я еще не просил тебя об этом, но думаю, что был достаточно терпелив с тобой. Но, если ты не дашь мне этого скоро, то, возможно, придется пойти к кому-нибудь другому, чтобы получить это.

— Но… — я больше ничего не говорю, потому что ничего не понимаю.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Лили, но действительно не могу ждать вечно, прежде чем ты решишься лишиться своей девственности, — он прекращает идти и тянет меня к остановке. — Ты ведь девственница, верно?

— Да.

— Хорошо, потому что если нет, то я должен буду вышвырнуть тебя и бросить, — он наклоняется и целует меня, начиная двигаться снова.

— О, гм… хорошо.

Автобус подъезжает, когда мы добираемся до автобусной остановки. Трент целует меня и шепчет:

— Не могу дождаться, когда мой член окажется глубоко в тебе.

Без слов я отхожу и сажусь в автобус. Я чувствую отвращение ко всей этой ситуации. Если Трент пойдет к другой девушке, чтобы получить то, что ему нужно, возможно, он бросит меня. А я недостаточно симпатична и умна, чтобы справиться самостоятельно. Мой папа сказал, что мне лучше научиться сосать член, потому что я никогда не буду способна ни на что другое.

Возможно, он был прав.

Мой телефон вибрировал в кармане на протяжении всего урока английского языка. Но у миссис Ричардс есть правило: если вы заговорите по телефону в ее классе, то лишитесь его. До недавнего времени я никогда даже не волновалась об этом. Но с тех пор, как Трент дал мне телефон, он постоянно присылает сообщения. И иногда он злится, если я сразу же не отвечаю на них.

Он не прекращал вибрировать у моей ноги, и я знаю, что это, должно быть, Трент. Я не хочу, чтобы он злился на меня, поэтому отпрашиваюсь в уборную.

Когда выхожу из аудитории, я смотрю на экран и вижу, что у меня двадцать пропущенных звонков от Трента и его отца. Когда он перевез меня к ним домой, мистер Хэкли записал свой номер в мой телефон и сказал, что я могу звонить ему, если мне что-нибудь понадобится.

Телефон начинает звонить снова, и на этот раз это мистер Хэкли.

— Алло, — спокойно отвечаю я.

— Когда я или мой сын звоним тебе, я ожидаю, что ты быстро ответишь на звонок. Поняла?

— Да, сэр, но у меня урок.

— Мне плевать. Я договорился о собеседовании для тебя в продуктовом магазине, сегодня после обеда. Менеджера зовут Стейси, и она ждет тебя сегодня к четырем. Тебя нужно подбросить туда? Я могу приехать и забрать тебя, — говорит он.

Волоски на моих руках встают дыбом, и я непреднамеренно морщу нос.

— Все в порядке, спасибо. Я доеду на автобусе.

— Ты знаешь, какой это магазин, верно? Я могу приехать и забрать тебя, — говорит он немедленно.

Ледяные мурашки проходят по моей спине. Чем раньше я смогу накопить немного денег, тем лучше. Я не неблагодарная, совсем нет. Я просто думаю, что было бы намного лучше, если бы я самостоятельно снимала однокомнатную квартиру.

— Спасибо, все нормально, — я заправляю несколько прядей за ухо, поскольку они спадают мне на лицо.

— Убедись, что ты презентабельно выглядишь. Она мой хороший друг, и я сказал ей, что ты хороший ребенок. Не разочаруй меня, Лили.

— Нет, сэр, не разочарую.

Он вешает трубку, не говоря ни слова, и я возвращаюсь в свой класс английского.

За обедом я сижу в столовой в одиночестве и ем сэндвич, который миссис Хэкли приготовила для меня. Когда я просматриваю свою домашнюю работу по математике, Одри, одна из популярных девушек, подходит и становится передо мной.

— Эй, — говорит она, чтобы привлечь мое внимание. Я поднимаю глаза от учебника и улыбаюсь ей. — Ты встречаешься с Трентом Хэкли? — спрашивает она. Они вчетвером стоят рядом в своих дизайнерских одеждах, с прекрасными волосами, безупречным макияжем и невероятно скупым словарным запасом.

— Да, — говорю я, пристально разглядывая каждую из этих девушек.

Триша и Кэнди смеются, в то время как Одри посылает им опасный и угрюмый взгляд. Четвертая сдерживает смех, хотя выражение лица выдает ее.

— Он встречается с тобой? — спрашивает она снисходительно.

—Да, — повторяю я, но мой голос очень тихий.

— Наверное, ловко поймала, — фыркает Одри другим трем девчонкам, когда поворачивается спиной и уходит.

Что за противный человек. Но что она имела в виду? Я знаю, что не симпатичная и не выгляжу, как те девушки, но что она имела в виду?

Я спокойно сижу и ем свой обед, но меня сбила с толку Одри и то, что она сказала. Она не хороший человек. Она ужасна и агрессивна. И однажды это возвратится к ней и укусит ее за задницу, но ее фраза прошла прямо через меня.

Все эти годы я была невидима — тень, просто идущая позади всех остальных. Никто не знал меня. И мне нравилось это, потому что никого не было рядом со мной. Если у меня не было ни с кем эмоциональной связи, никто не мог задавать мне вопросы. Они не могли видеть, кем я была. Я была просто девочкой, которую все игнорировали.

Но сейчас я привлекла чье-то внимание. Я не хочу этого. Я не хочу быть замеченной, не хочу смеха, общения или пристальных взглядов, что придут вместе с девочками-подростками, которые, безусловно, не слишком приятны.

— Привет, я Лили Андерсон. Я здесь, чтобы встретиться с управляющей магазином, Стейси, — говорю я одной из девушек, работающей за прилавком магазина.

Девушка смотрит на меня и с улыбкой отвечает:

— Я сейчас позвоню ей.

На ее бейдже написано «Шейн», и она кажется дружелюбной. И красивой. Ее волосы длинные, цвета красного дерева, и у нее самые большие карие глаза, которые я когда-либо видела.

— Спасибо, — говорю я и делаю шаг назад, поправляя школьную сумку на плече.

Шейн звонит Стейси и обращается ко мне:

— Ты здесь для собеседования? — спрашивает она.

— Да.

Она оглядывается через плечо и шепчет:

— Ей нравятся трудолюбивые люди, — затем она подмигивает мне.

Я улыбаюсь ей и уже чувствую себя комфортно. Странно, потому что я не чувствовала себя так ни с кем. За исключением миссис Хэкли. Она мне нравится. Даже Трент не позволяет мне полностью расслабиться. Есть в нем что-то, что ускользает от меня.

— Ты, должно быть, Лили Андерсон. Крис много рассказывал о тебе, — говорит яркая белокурая женщина, которая подходит ко мне.

— Рада знакомству, мэм, — я протягиваю ей руку, она принимает ее и пожимает.

— Пойдем наверх, поболтаем, — она поворачивается и быстро удаляется. Мой взгляд немедленно приклеивается к ее сексуальной фигуре в форме песочных часов. Ее шаги наполнены такой уверенностью и силой. При виде этих качеств в женщине я становлюсь завистливой.

— Сюда, — говорит она и ведет меня наверх по узкой лестнице.

Наверху она открывает дверь справа и заходит внутрь, не закрывая ее, садится за обычный белый стол. Я украдкой обвожу взглядом комнату и замечаю, что все находится на своих местах. Ее стол безукоризненно чистый, бумаги сложены аккуратно и все ручки в органайзере стоят стержнем вниз.

— Расскажи мне о себе, Лили. Крис сказал, ты живешь с ними? — ее щеки слегка порозовели, и когда она говорит слово «с ними», похоже, что она выплевывает его с отвращением.

— Мне семнадцать лет, я заканчиваю школу с отличием, мой средний бал 3,9. Я живу с мистером и миссис Хэкли уже почти три недели.

— Мистер Хэкли… — она делает паузу, прочищая горло, — …сказал мне, что ты из неблагополучной семьи.

Я чувствую, как съеживаюсь и отступаю в полном унижении. Почему он сказал это? Зачем ему рассказывать об этом кому-то? Скольким людям он еще рассказал? Чувствую себя посмешищем.

— Гм… — бормочу я, пытаясь отдышаться.

У меня кружится голова, и я не могу остановить слезы, которые начинают бежать из глаз, как бы я ни старалась сдержать их.

— Не плачь. Мне просто нужно знать, что ты будешь упорно работать для меня, — Стейси смотрит на меня, ее глаза хоть и симпатичные, но холодные.

— Я буду, мэм, — мне удается сказать это через ком в горле и болезненное рыдание.

— Да, думаю, будешь. Лето почти наступило и мне нужны экспресс-кассиры. Работа твоя, если ты хочешь. Я доверяю Крису, когда он говорит, что ты хороший ребенок, — она встает, обходит меня и облокачивается на свой стол.

— Вот, — она берет несколько бумаг, которые лежат у нее на столе, — заполни их и принеси в субботу. Как только у меня появится униформа, я обучу тебя, и ты приступишь к работе.

Я смотрю на нее, будучи уверенная, что я в полном беспорядке со стекающими по щекам слезам и красными глазами, но улыбаюсь.

— Спасибо, — говорю я.

— Скажи Крису, что я все еще жду того омара, которого он обещал мне. Ты можешь сказать ему сегодня вечером во время ужина.

— Да, мэм, — говорю я, когда встаю и беру свой рюкзак.

Когда выхожу из кабинета, то благодарю Стейси снова и обещаю, что приложу все усилия для нее. Я кладу бумаги в свой рюкзак и иду вниз, мимо Шейн.

— Эй, — говорит она, и я останавливаюсь у ее прилавка.

— Ты получила работу?

— Получила.

Она улыбается мне.

— Превосходно. Я — Шейн, и думаю, мы станем с тобой отличными друзьями, — бодро говорит она.

— Я — Лили, и я, правда, на это надеюсь.

Друг. Настоящий друг. Кто-то, с кем я могу быть просто сама собой. Я надеюсь, что она станет моей подругой. Мне действительно нужен друг.