В первый раз...

20

Девчонки одолевали Иру расспросами. Что у них с Вадимом, когда они успели познакомиться. Даже Света уже не морщила презрительно нос, глядя в её сторону, и не называла хромоножкой или раненой. Она посматривала на неё с досадой и любопытством, вроде как приглядывалась, пытаясь понять, что в ней такого нашёл Вадим.

Однако Ира привычно отмалчивалась. Сказала лишь Вите по секрету, что они теперь «общаются».

Про то, что они сбежали в лес, никто не догадался, потому что в тихий час Ира уже давно не приходила. Её отсутствие стало привычным, хотя девочки до сих пор злились: несправедливо! Они ведь тоже еле выдерживают целых полтора часа утомительного и скучного лежания в постели среди дня. И вот такое разделение, возмущались они, это нечестно.

– Подумаешь, рисует она! – ворчала Лидка. – Я, может, тоже могу рисовать. Я вообще много чего могу, но почему она гуляет, а я – спи.

Девочки загудели, только Света, лёжа на животе и подперев подбородок руками, казалась отрешённой. Однако думала она тоже о Ире. Досадуя, что так и не удалось её разговорить ни вчера вечером, ни сегодня с утра, Света протянула:

– Всё-таки не понимаю, что он в ней нашёл.

– Вот именно!– поддакнула Гуля.

– Ну она, конечно, не уродка, – продолжала рассуждать Света, – но есть и покрасивее. А в остальном – вообще ничего интересного. Ходит вечно как пристукнутая, что-то под нос бурчит. Одевается – вообще караул, наверное, в комиссионке какой-нибудь, а он-то мальчик модный. Джинсы импортные, кроссы приличные, цепочку на шее носит под футболкой.

– На пляже я что-то не видела у него цепочки,– наморщила лоб Лидка.

– На пляже не было, может, снял, чтобы не утонула. А когда мы на прошлой дискотеке медляк с ним танцевали, заметила.

– Да, одевается он классно! – вставила своё слово Гуля.

– Да и вообще он Ирке не чета, – подытожила Света, замолкла ненадолго, а затем снова начала: – Но он так на неё смотрел сегодня в столовке! Как будто она вообще королева красоты. С чего вдруг? Он ведь её до вчерашнего дня даже не замечал…

Света перевернулась на спину, каштановые пряди разметались по подушке. Прищурив зелёные глаза, она сосредоточенно уставилась в потолок, будто высматривала там ответы на свои вопросы. Затем выдохнула:

– Нет, всё-таки что-то тут не так. Меня чутьё никогда не подводило, да и пацанов я знаю, как облупленных. Особенно таких, как Вадик. Не мог он влюбиться в эту Ирку… никак не мог. Не его она поля ягода.

А тем временем Ира с Вадимом продирались через цепкие кусты. Куда шли? Ире было всё равно. Она с жадностью, пока есть такая возможность, пожирала взглядом его прямую спину, широкие плечи, загорелый затылок, медный овал с лейблом «Монтана» на синих джинсах.

Иногда Вадим оглядывался, и Ира вспыхивала, смущаясь. Когда уже она привыкнет и перестанет так реагировать? Но он снова обернулся – на этот раз ещё и подмигнул, – и снова несчастные уши полыхнули огнём. Красивый какой – сил нет! На миг она даже зазевалась, и колючая ветка больно стегнула её по руке, тут же оставив алую полоску.

– Ой, – вырвалось у неё.

Вадим оглянулся, заметил царапину, нахмурился.

– Чёрт, извини.

– Да ничего, ерунда, – улыбнулась Ира.

Это и вправду ерунда. Когда он рядом, разве какая-то жалкая царапина может омрачить настроение? Но он остановился и посмотрел ей в глаза с неподдельным беспокойством.

– Тут совсем немного осталось. Дойдёшь?

– Конечно!

И в самом деле, метров через двести Вадим воскликнул:

– Вот он!

В зарослях травы, уже изрядно примятой, возвышался ржавый остов брошенного когда-то «уазика».

– Давай сюда, – Вадим подал Ире руку и потянул прямо внутрь, в разгромленный салон. – Прокачу! С ветерком! Только осторожно, тут крапива.

Сквозь дыры в днище проросла трава, но Вадим притоптал её кроссовкой. Обивка на сиденьях давно изорвалась, по бокам наружу торчал серый трухлявый поролон, и садиться было не слишком приятно, но Ире не хотелось огорчать Вадима. По непонятной причине эта колымага ему явно пришлась по душе.

– Откуда он здесь, интересно? Среди леса…

– Да чёрт его знает. Но скажи – здорово!

– Угу, – кивнула Ира, хотя в ржавом разбитом «уазике» она видела лишь ржавый разбитый «уазик» и ничего больше.

У них во дворе, среди гаражей тоже стоял чей-то бесхозный «запорожец». Точнее, его кузов. Детвора любила ползать по нему и устраивать всякие игры. Но то детвора, даже ещё не школьники, а тут – Вадим. Но раз ему нравится, Ира тоже улыбнулась.

Приборной панели здесь не было и в помине, зато осталось рулевое колесо, которое Вадим обхватил обеими руками и стал накручивать влево-вправо, изображая гонку по виражам. И такой он был смешной, что Ира расхохоталась. Он, глядя на нее, тоже подхватил.

Просмеявшись, они встретились взглядом, и Вадим внезапно посерьёзнел. А Ире показалось, что она сейчас перед ним как на ладони со всеми её чувствами, терзаниями, мечтами. Ни одного укромного уголка в душе не осталось.

И сделалось не по себе – волнующе до мурашек и страшно. Он тоже вдруг стал не такой, как всегда. Ни искорки в глазах, ни смешинки. Посмотрел ниже, на ее губы. А потом, не отрывая взгляд, сглотнул.

«Сейчас что-то будет», – подумалось ей так ясно и отчётливо, что захотелось зажмуриться. Но Вадим отвёл глаза. Как будто сам вдруг смутился. А потом высунулся в окно, в котором давно не было стёкол, и, перегнувшись, потянулся куда-то в сторону. Из ворота футболки выскользнула тоненькая серебряная цепочка и зацепилась за штырь, на котором раньше крепилось боковое зеркало. Хрупкое плетение лопнуло, и цепочка с тихим шелестом упала в траву.

– Ой, – Вадим снова сел, потирая затылок. – Это тебе. – Протянул он Ире роскошную саранку с тремя кудрявыми пурпурными цветками и ещё двумя нераскрывшимися бутонами.

– Ух ты! Спасибо! – радостно улыбнулась Ира, понюхала цветок, тотчас измазав нос в рыжей пыльце. Затем с беспокойством взглянула на Вадима, тот что-то напряжённо высматривал на полу.

– Что-то потерял?

– Кажется, цепочка порвалась и куда-то упала. Так-то бы чёрт с ней, но это сестра подарила. И завтра она наверняка с матерью приедет, увидит…

Осмотрев салон, они продолжили поиски снаружи.

– Вот же она! – воскликнула Ира. Потеря повисла на белой пышной шапке тысячелистника.

– О, точно! – обрадовался Вадим. – Спасибо.

Пошарив в том же месте на земле, он нашёл монетку с дырочкой. Протянул на ладони, показывая Ире.

– Это немецкий пфенниг. Отец привёз из ГДР. На самом деле – мелочь. Меньше копейки стоит, но в классе, когда увидели, все обзавидовались. Валюта же, – усмехнулся Вадим.

Затем вдел в дырочку монетки один конец цепочки и сунул в карман джинсов.

– Забегу в понедельник к пацанам на радиотехнический кружок. Они запаяют. Спасибо тебе еще раз, – он с благодарностью посмотрел на Иру. – Ой, у тебя нос в чем-то жёлтом. И щека.

Он аккуратно большим пальцем стёр с носа следы пыльцы, потом провёл по щеке, медленно, едва касаясь, и между ними вновь возникло то самое, неловкое и острое, волнение. Ира невольно отступила и упёрлась в нагретый на солнце кузов «уазика», задев кожей горячий металл. Обжёгшись, отпрянула, резко подавшись вперёд, и сама не поняла, как оказалась в объятиях Вадима.

– Тш-ш, – выдохнул он ей в губы и… поцеловал. Легко, неторопливо, даже с некоторой ленцой, но Ире показалось, что небо и земля перевернулись, что солнце взорвалось миллионами искр, что сама она летит, а, может, наоборот, падает неведомо куда.

Где-то совсем рядом раздались голоса. Ира открыла глаза. Солнце, небо и даже она сама – всё было на месте. И рядом Вадим. Одной рукой он всё ещё обнимал её, а второй осторожно приподнимал ветку.

– Надеюсь, это не нас хватились, – произнёс он, вглядываясь туда, откуда доносился шум. – Сюда идут!

Он резко присел и утянул за собой Иру. Шаги и голоса приближались.

– Сидим тихо, – прошептал он, прижимая её к себе и трясясь от беззвучного смеха.

Мимо них, совсем близко, прошли физрук и Аркаша-поплавок.

– Подальше надо будет ставить, – говорил физрук, – а то быстро найдут. В прошлый раз не успела «Зарница» начаться, как тут же и закончилась.

– Да зачем вообще нужна эта свистопляска? Одной эстафеты вполне бы хватило, – проворчал Аркаша.

Что ответил физрук, Ира уже не разобрала. Вскоре и вовсе их стало неслышно, но, взглянув на Вадима, она спросила почему-то шёпотом:

– Давай вернёмся, пока нас не потеряли?

– Или пока не нашли, – улыбнулся он.

Им повезло – никто не спохватился, и на полдник они пришли как будто вместе со всеми. И снова заговорщически переглядывались, еле сдерживая улыбки.

Ира не замечала, как на неё косились девчонки, а если б и заметила, то не придала бы значения. Пусть себе смотрят, жалко, что ли?

– А вы с Вадимом уже дружите? – спросила Иру Вита, когда они возвращались из столовой.– Или всё же просто общаетесь?

– Если честно, я и сама не знаю, – призналась Ира и задумалась.

И правда, что у них? Дружба? Любовь? Она-то в него, понятно, влюблена. Чуть ли не с первого дня. А он? Он ведь такой необыкновенный, просто ах! На него вон как все заглядываются, даже Света. А Ира… в ней же ну ровным счётом ничего особенного.

Мама ей, конечно, сто раз говорила, что Ира – красавица, вот только не зажималась бы и улыбалась почаще. Но то мама. Верить ей нельзя, не потому что врёт, а потому что сама не видит правды. Ведь всем мамам свои дочки кажутся красавицами. Но всё же… он так смотрел на неё там, в лесу. И ещё так сладко поцеловал... От воспоминания к щекам тут же хлынул жар, а в груди что-то трепыхнулось и сладко заныло.

Интересно, где он? – подумалось Ире. Не искать же его по лагерю. А то подумает ещё, что бегает за ним, навязывается. Эх, теперь только ужина ждать, чтоб увидеться!

Но увидеться довелось ещё до ужина. Едва закончилась летучка, на которую Денис созвал всех на веранду, чтобы обсудить грядущие дела, как к ним заглянул Павлик и позвал на стадион погонять мяч. Ребята встрепенулись – поиграть им, конечно же, хотелось. Денис взглянул на Павлика с нескрываемым раздражением, однако тот как будто и не заметил.

– Народ, вы чего киснете? Идем на поле! Или струсили? В прошлый раз вы нам в футбол продули. Мы думали, вы хотите отыграться, а вы…

– Ничего мы не струсили, – крикнул Сеня. – Денис, покажем им?

Денис был явно недоволен, но в открытую противиться желанию ребят не стал.

Ира обрадовалась – до игры ей дела не было, но зато это благовидный предлог прийти туда, где есть Вадим, и смотреть на него сколько угодно, а, может, ей повезёт и им удастся поговорить.

Всей гурьбой они помчались на стадион, где их уже поджидал первый отряд.

Девчонки вытянулись в линию вдоль поля – приготовились болеть за своих. Света с Лидкой, а следом и все остальные девочки выстроились стеной напротив, с другой стороны. Ира, хоть и встала на ту же сторону, но чуть поодаль, как будто не с теми и не с другими, а сама по себе.

Вадим уже успел переодеться в синие спортивные штаны с белыми лампасами. Он ловко набивал коленом мяч, пока остальные переговаривались – видать, вырабатывали стратегию. Вдруг он поднял голову, посмотрел прямо на Иру, улыбнулся и махнул ей рукой. Именно ей, никаких сомнений. Ей одной. Она вспыхнула и тотчас почувствовала, как в кожу вонзились чужие колючие взгляды.

Судить доверили Денису. Вообще, сначала вызвался Павлик, но стоило Денису выказать сомнение в его честности, как тот с готовностью передал тому свисток и судейство, а сам примкнул к своим девчонкам.

По свистку мяч разыграли и… понеслось. Какой там «отыграться»?! Первый отряд чуть не затоптал противников. Казалось бы, почти ровесники. Но бегали они быстрее, обводили проворнее, нападали агрессивнее. Бедняга Юра, которого поставили на ворота, ничего не мог поделать против такого натиска. Лупили раз за разом. Вратарь первого отряда даже затосковал.

Болельщицы обеих команд подогревали игроков кричалками.

– Кривоногий и хромой – это кто? Отряд второй! – орали одни.

– А у первого отряда сила есть – ума не надо! – кричали в ответ другие.

И конечно, отряд Павлика выиграл с разгромным счётом.

Сеня и Сашка уходили с поля угрюмые, отпуская гневные шпильки в адрес бедолаги Юры и не желая признавать, что и сами были слабой защитой. Виталик возмущался, что первый отряд играл нечестно, что кто-то его пинал и толкал. Остальные шли молча, не поднимая голов. Зато первый отряд сгрудились все вместе, обнимаясь и ликуя. Тут же к ним подлетели девчонки, а в довершение с разбегу скакнул на своих Павлик. С криками и визгом все они завалились на песок, и получилась куча-мала.

Ира ничуть не огорчилась поражению своего отряда, она вообще ни за кого не болела, а просто любовалась, как ловко и стремительно играл Вадим. Но вот он поднял голову, поискал её взглядом и снова махнул рукой, широко улыбнувшись.

Она в ответ просияла, не замечая, что её отряд уже ушёл. Когда Ира смотрела на Вадима, она, казалось, вообще ничего не замечала. Наконец, он оторвался от своих и подошёл к ней.

– Пойдём на качели?

– Пойдём, – обрадовалась Ира.

На футбольном поле визг и смех стихли. Куча-мала распалась. И если б Ира оглянулась, то увидела бы недоумение и обиду на лицах девочек, насмешки мальчишек и молчаливое одобрение в глазах Павлика.

Деревянные сиденья с качелей давным-давно оторвали, и Вадим с Ирой умостились на металлических спинках-перекладинах друг напротив друга. Вадим оттолкнулся ногой от земли и в несколько приседов раскачал их так, что дух захватывало, а опорные стойки ходили ходуном под протяжный скрип петель. Ире хотелось смеяться от радости. Тёплый ветер трепал волосы, свистел в ушах, перед глазами, словно в калейдоскопе, небо сменялось землёй, а земля – небом. Последний раз она вот так качалась, наверное, классе в третьем. А как, оказывается, это здорово!

Накачавшись до головокружения, они просто сидели на перекладинах, болтая ногами. Ире хотелось узнать про Вадима как можно больше, про всё: про школу, про дом, про семью и друзей. Чем он увлекается, что любит, а чего терпеть не может. Но в открытую расспрашивать она постеснялась и узнала лишь, что живёт Вадим в Кировском районе, что старшая вожатая работает в той же школе, в какой он учится, а ещё что у него есть сестра Вика, младше его на год, с которой они очень дружны и по которой он соскучился.

Рядом пятый отряд играл в «Цепи-цепи кованы». Затем вожатая позвала ребят ужинать. Проходя мимо качелей, несколько мальчишек прокричали: «Тили-тили-тесто, жених и невеста!». Ира чуть не задохнулась от смущения.

Как ей ни хотелось остаться на качелях, им тоже пора было идти на ужин.

Вадим помог Ире спуститься, а потом не выпустил её руку.

– Жаль всё же, что ты не будешь в «Зарнице» участвовать, – сказал он по пути в столовую. И повернувшись, весело ей подмигнул: – Я б тебя взял в плен, невеста.

– Вот как?– зарделась Ира и, краснея, подыграла. – Ну спасибо. Нет чтоб сказать, что устроил бы мне побег, если б меня взяли в плен…

– Не могу. Я ж командир. Что обо мне мой отряд скажет? Да ты не бойся, тебе у меня в плену было бы хорошо...

– Так ты у вас командир?

– Да. А у вас, кстати, кто?

– А у нас Виталик.

– Кто-кто? Это тот, который сегодня всё время ныл, что его пинали и толкали?

– Да, он самый, – улыбнулась Ира.

– Ну вы даёте! Нашли кого выбрать в командиры!

– Да мы не выбирали. Его Денис назначил. Но зря ты так. Он меня тоже поначалу бесил, но зато он, можно сказать, герой, человеку жизнь спас. Даже двум.

– Ого! Это как?

И Ира пересказала историю Виталика, которой он поделился на «свечке».

– Ну надо же! – хмыкнул Вадим. – А по нему и не скажешь.