В плену у сказки

Глава 18

В замке на холме

Темный замок на холме встретил меня успокаивающей тишиной. Я не спешила подниматься, оставаясь на полу, как птица, которая только что разбилась о стекло и теперь не могла очнуться.

Дверь напротив была приоткрыта, и оттуда лился мягкий свет, но меня он словно нарочно не касался, будто я была его недостойна. Злодейка, разрушившая сюжет и погубившая тех, кто заслуживал «долго и счастливо» — вот, во что превратила меня эта история.

От клубка осталась пара ниток, и больше он ни на что не годился, но бросить я его не могла, поэтому бережно взяла нитки и обвязала их вокруг запястья — получились браслеты на память.

Хотелось плакать и жалеть себя, но этого я не могла себе позволить, к сожалению. Пришлось встать и толкнуть дверь — даже забавно, что за прошедший день было бесчестное количество дверей, которые я не хотела открывать.

Румпельштильцхен сидел в кресле у камина. Голодное пламя плясало на голых углях и разгорелось еще сильнее, когда заметило меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Румпель.

— Мне нужна твоя помощь.

Удивительно, но мой голос даже не дрогнул.

— Какая прелесть, — он запрокинул голову и рассмеялся, — неужели твой прекрасный принц не смог тебе помочь и ты прибежала ко мне?

— Верно.

Я подошла ближе и остановилась прямо перед ним, и теперь нас разделял только небольшой деревянный стол. Колдун невозмутимо оглядел меня с ног до головы.

— Терпеть не могу незваных гостей. Уходи.

На столе стояла бутылка недопитого вина. Я потянулась к ней и начала пить прямо из горлышка. Терпкий алкоголь приятно обжег пустой желудок и создал иллюзию смелости, которой у меня не было.

— Хочешь знать правду? — я села прямо на стол и взглянула на Румпеля. — Хорошо, будет тебе правда.

Снисходительная и злая усмешка наконец пропала с лица колдуна, сменившись на безразличие, которое лишь сильнее растравило душу.

— Разве ты способна хоть на что-то, кроме лжи? — спросил он. — Ты всегда была самозванкой.

— Именно. Я не Анастасия, и это не моя… жизнь. Фея-крестная просто засунула меня в книгу, где вы все — это сказочные герои истории, которая должна закончиться так, как задумала старая ведьма, и последний месяц я делала все, чтобы приблизить конец, заставить Эрика и Эллу пожениться. Но все превратилось в какой-то кошмар. Сначала появился ты и заставил меня хотеть остаться здесь с тобой, потом Золушка оказалась настоящим чудовищем. Сейчас она захватила дворец, пленила Люцифера и, наверное, убила Фею-крестную. И самое жуткое, что сказка никак не заканчивается… И я не знаю, не знаю, что делать.

Эмоции Румпельштильцхена нельзя было прочесть, он слушал меня с таким равнодушием, что я растерянно замолчала, сразу пожалев обо всем сказанном.

— Ты хотела остаться здесь со мной?

Я непонимающе нахмурилась, и он уточнил:

— Ты солгала про вас с принцем?

— Из всего, в чем я призналась, тебя волнует только это?

— Да, я ненавижу, когда мне лгут. Я и так прекрасно знал, что ты из другого мира. Зачем нужно было устраивать тот спектакль? — его взгляд был неприятным и острым.

Я судорожно вздохнула.

— Люцифер в опасности, и если не хочешь помогать мне, так помоги ему. Давай заключим еще сделку? Я согласна на любые условия.

— Никаких больше договоров. Я не буду помогать той, которая играет с моими чувствами. Уходи. Да и кота мне спасать незачем, меня с ним ничего не связывает.

В голове щелкнуло, словно повернулась ручка очередной двери, за которой таилась другая часть меня, та, что гораздо лучше понимала злодеев, потому что мало чем от них отличалась.

— Ну надо же, — я усмехнулась, — спасибо, что напомнил о своей настоящей эгоистичной сути. В нее-то я и влюбилась. Да только и ты тоже полюбил меня не за доброе сердце.

Румпельштильхен нахмурился, а я продолжала:

— Готова поспорить, тебе не нравятся хорошенькие, миленькие главные героини. Ты выбрал меня, потому что видел меня насквозь и знал, сколько гадкого может прятаться в моей душе. Да, я способна разбить чужое сердце, лгать, хитрить, сбегать, предавать. Если бы мне сказали, что нужно кого-то отравить, чтобы вернуться домой, я бы это сделала. И ты это прекрасно знаешь. Так чего сейчас строишь из себя разочарованного праведника? Ты понимал, с кем связываешься.

Колдун по-прежнему не смотрел на меня, но уголки губ его чуть дрогнули, будто тот хотел улыбнуться.

— Говоришь, что не добрая? Тогда почему же ты отдала голос русалочке, а не своей сестренке, отказавшись от долгожданного возвращения домой?

— Потому что я ненавижу Золушку и вижу в Ариэль свою подругу. Но дело даже не в этом. Я слишком устала играть по правилам Феи-крестной, и нет ничего хорошего в том, что моего раздражения оказалось больше, чем желания вернуться в родной мир. — я нервно смяла подол платья. — Но если бы мне сейчас дали возможность поменять свое решение, я бы отдала ракушку Элле. Вот такая я отвратительная.

— Это все, ты закончила? Тогда самое время уйти, если тебе мне больше нечего сказать.

— И Эрик целуется лучше тебя. Теперь все.

Я лихо развернулась и направилась к выходу. Что-то во мне противилось, молило остаться и просить прощения, валяясь в ногах у колдуна, но гордость тянула меня, выводя прочь.

Осталось понять, как вернуться в замок, а там уж… С Золушкой я не справлюсь, но спрятаться от нее тоже не удастся, потому что с зеркалом и палочкой она достанет меня из-под земли. У меня не было выбора.

— Не думал, что ты так быстро сдашься.

Румпельштильцхен вышел вслед за мной и схватил за руку. От неожиданности я дернулась в сторону, но колдун не отпустил. Он мягко толкнул меня к стене и прижал своим телом, отбирая возможность двигаться.

Его глаза горели, а сердце, грубое и холодное, билось быстро-быстро. Или же это было мое? В блестящих колоннах, которые поддерживали потолок, отражалась взбудораженная, дрожащая девушка с лихорадочно горящими глазами. И то, что ею была я, смущало.

— Даже не представляешь, как меня злит, что ты не явилась бы в мой дом, если бы Золушка тебя не вынудила. — прошептал он, наклоняясь к моей шее. — Моя эгоистичная, трусливая злодейка.

— Чтобы прийти к тебе, мне просто нужен был подходящий повод… — усмехнулась я.

«Пожалуйста, прости меня, только не отталкивай», — ну почему же не получалось это произнести.

— Нет, ты собиралась ускользнуть в другой мир и забыть обо мне.

Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. Близость его тела, голос, взгляд… Он расплавлял изнутри, и несложно было догадаться, что меня наказывали, пытали откровенностью.

— Да, но ничего не получилось, — осмелев, я положила ладонь на его щеку, и он не отстранился. — Я боялась, что ты меня не отпустишь домой, но, наверное, это я бы не смогла уйти. Обманув тебя, я просто избежала этого мучительного выбора, уйти или остаться.

— Я бы тебя отпустил, — Румпель с несвойственной для него нежностью поцеловал мою ладонь. — Мне нужна твоя любовь, а не ненависть пленницы.

Быть может, именно в этот момент я полюбила его всем своим сердцем.

— Что ж, давай спасем твоего кота. — добавил он. И столько уверенности было в этом колдуне, в каждом его слове, что даже малейшему сомнению не нашлось места.

— А потом заживем долго и счастливо? — я засмеялась.

Но Румпель оборвал мой смех жадным поцелуем.