В плену у сказки

Глава 9

Кульминация

— Едут! Маменька, едут! — кричала Дризелла, вскарабкавшись на подоконник. — Анастасия, они за мной едут!

— Какой трогательный оптимизм.

Дризелла была уверена, что туфелька налезет на ее ногу, поэтому едва ли не взрывалась от эмоций. Вчера вечером Роксана заставила ее целый вечер ходить в туфлях, на два размера меньше ее ноги. Она и меня пыталась заставить, но потерпела неудачу.

Люцифер, когда Дризелла и мачеха спустились вниз, чтобы встретить послов принца, спросил:

— Значит, туфелька подойдет Золушке.

— Да.

— И сказка закончится?

Я уловила печаль в его голосе и протянула руку, чтобы почесать за ушком. Кот сначала заурчал, но потом опомнился и спрыгнул с колен:

— Я тебе что, котенок? Не распускай руки.

Он прижал уши и отвел взгляд. От меня не укрылось, что известие о приезде принца его огорчило.

— Уверена, с тобой все будет в порядке после финала, не переживай.

Я сама надеялась, что сказка — это параллельная вселенная, которая продолжит свое существование даже после моего ухода. Люцифер был удивительным котом, который не заботился о собственном благополучии.

Ему ничего не мешало рассказать Румпельштильцхену об их риске исчезнуть, если Золушка выйдет замуж за принца. Я не сомневалась, что в этом случае Румпель сорвал бы свадьбу или избавился бы от принца и Эллы, чтобы не искушать судьбу.

— Идешь? — спросил Люцифер в дверях. — Тебя уже несколько раз позвали.

— Да… — я опомнилась. — Да, иду.

Нельзя пропускать кульминацию.

Но когда мы вышли в коридор, то услышали глухой стук, доносившейся с лестницы, ведущей на чердак. Там, под прохудившейся крышей, в комнате, продуваемой ветрами, жила Элла.

— Что случилось? — спросил Люцифер, прислушиваясь.

Кажется, этот момент был в оригинальной истории. И как я могла забыть?

— Ее заперла мачеха, чтобы она не примерила туфельку. Элла все равно выберется оттуда, но… — я направилась к лестнице, — иди вниз. Мы скоро будем.

Лестница громко скрипела, словно предупреждая о чем-то. Пыльная, обшарпанная и подгнившая, она скорее вела в преисподнюю, а не на чердак. Я поднялась к деревянной двери, запертой засовом с внешней стороны.

— Кто тут? — раздался голос Эллы. — Выпустите меня! Анастасия, это ты? Помоги мне! Она закрыла дверь! Прошу!

— Сейчас, — я почему-то растерялась, проглатывая появившуюся тревогу, прежде чем поднять засов.

Элла сразу же вышла. Ее глаза лихорадочно блестели, а на костяшках виднелись свежие ссадины.

Из комнаты веяло запахом мокрой собачьей шерсти и еловыми ветками. Я попыталась заглянуть в помещение, но Элла быстро закрыла за собой дверь.

— Надо бежать, иначе они уедут… — она схватила меня за руку.

— Они не уедут, — я пожала плечами, — Венди хотела, чтобы обе ее дочери примерили туфельку. Они ждут, когда я приду.

— Но тогда почему ты здесь?

— А что тебя удивляет?

— Вместо того, чтобы мерить туфлю, ты решила выпустить меня, — она непонимающе нахмурилась, продолжая тяжело дышать. — Почему?

Ее озадаченность была такой искренней, словно все это время она сомневалась, что я по-настоящему встала на ее сторону, и думала обо мне, как о злобной сестре. Плохо дело, потому что судьба жабы все еще маячила совсем близко.

— Мы же сестры, — сказала я, натягивая милейшую и абсолютно фальшивую улыбку, — туфелька мне бы и не подошла, потому что она твоя и ждет именно тебя.

— Но я ведь отправила тебя к Румпельштильцхену, зная, что он скорее всего станет твоей погибелью.

— Обидно, — кивнула я, — но простить можно. Я не держу на тебя зла, Элла. И ты не держи.

«И не превращай в жабу».

— Анастасия… Спасибо, правда, спасибо тебе, — она порывисто обняла меня, крепко-крепко стиснув плечи. — Я люблю тебя.

Внутри все похолодело, потому что признание в любви прозвучало гадко и с такой интонацией, с какой обычно желали зла. Я поспешила отстраниться, пока мне не воткнули нож в спину. И промямлила:

— Следуй за своей мечтой, Элла.

Она улыбнулась и побежала вниз навстречу своему «долго и счастливо». В тот же миг мне показалось, что за дверью, в комнате Золушки раздалось звериное рычание. Я положила ладонь на дверную ручку, но сразу же одернула ее, потому что решила не усложнять сказку. Пусть некоторые тайны останутся между строчек, ведь в моей истории уже хватало сюжетных поворотов.

Я спустилась в главный зал в тот момент, когда хрустальная туфелька идеально села на ногу Золушки. Усатый мужчина поправил золотые эполеты и поклонился:

— Мое почтение, прелестная леди. Позвольте мне пригласить вас ко дворцу, его высочество ждет с нетерпением вашего появления.

Мачеха и Дризелла стояли мрачными статуями. Я невольно посмотрела на подол платья Дризеллы, страшась увидеть, что тот пропитан кровью, но ничего не заметила. Вряд ли мачехе хватило безумия заставить дочь отрезать пальцы, чтобы прогрызть дорогу к счастью. Но взглянула она на меня с таким видом, будто хотела открутить голову.

— Для меня честь быть выбранной принцем, — пролепетала Элла, вытирая блестящие слезы, и повернулась к нам. — Я так рада, что обрела свою судьбу и любовь.

Триумф, злорадство, восторг, вот что читалось на ее лице. Звездный час Золушки ярко сиял, знаменуя начало ее счастливого пути. Она поднялась и плавно, как змея, подошла к мачехе и сводной сестре, обняла их и прошептала что-то на ухо. Мачеха побледнела, а Дризелла отшатнулась и всхлипнула.

Ко мне же неожиданно обратился усатый слуга:

— Его Высочество пригласил также рыжеволосую сестру сбежавшей девушки. Вижу, он имел в виду вас?

Я почти услышала, с каким лязгом прогибается сказочный сюжет под новыми обстоятельствами. Этого не должно было случиться.

— Вы уверены?

— Что это значит? — с плохо скрываемой досадой спросила Элла. — Туфелька подошла мне.

— Это приказ наследника, которого нельзя ослушаться, — усатый поклонился. — Я должен привезти обеих девушек во дворец несмотря ни на что. Надеюсь, вы соберетесь за час?

Мы с Эллой встретились взглядами, и ее энтузиазм вмиг улетучился.

— А если я откажусь? — спросила я с надеждой.

— Боюсь, ваш отказ лишь испортит день и вам, и мне, и страже, которой придется применять силу.

Вот тебе и прекрасный принц. Эрик, как это понимать⁈

— Ты все знала, — прошипела Элла, стремительно оказавшись около меня, — поэтому ты открыла дверь на чердак. Ты знала.

Никогда ее лицо не уродовала такая чистая злость, граничащая с жуткой ненавистью. Как будто Золушка уронила маску красавицы и превратилась в чудовище. Мне стало до чертиков жутко.

— Я не знала…

Мачеха и Дризелла тоже смотрели на меня, как будто видели впервые. Почему-то все решили, что я предательница, хотя и для меня приказ Эрика стал полной неожиданностью.

Он изначально не был похож на классического сказочного принца и вызывал подозрения. И неспроста. Теперь он и вовсе разрушил все мои планы. Не могло быть двух Золушек.

— Милые леди, поторопитесь. Или вас поторопить? — уточнил усач.

— Да, я соберусь за час, никаких проблем.

Я в спешке поднялась в комнату и заперла дверь. Несколько минут стояла, прислушиваясь к шагам Эллы. Она остановилась возле моей двери, и я затаила дыхание и не дышала до тех пор, пока она не направилась к чердаку.

Плохо, это очень плохо. Еще утром я не планировала ехать во дворец… А сейчас собирала вещи. Пара платьев, красный плащ Эллы, зеркало, волшебный клубок — им теперь уж точно нужно воспользоваться, чтобы поговорить с Феей-крестной.

В дверь поскреблись, и я впустила Люцифера, который, запыхавшись, забежал в комнату с округленными глазами:

— Мыши беснуются. Золушка в ярости.

Я измождено прислонилась к стене. Все рушилось. Да, ничего страшного вроде не произошло: принц всего лишь пригласил во дворец не только Золушку, но и ее сводную сестру, однако… Однако все рушилось. Я не знала, что делать.

Элла в ярости… Главная героиня сказки вообще способна на ярость?

— Я поеду с тобой. — Люцифер прыгнул в открытый сундук и закопался в платьях, — хочу быть в первых рядах. Главные события теперь же произойдут во дворце? Как думаешь, принц не может выбрать, на ком ему жениться?

— Типун тебе на язык, — я схватила еще одно платье и накинула на Люцифера, чтобы тот перестал болтать.

— Ну ты зря переживаешь, — Люцифер высвободился из вороха тряпья. — Если принц женится на тебе, то не придется превращаться в ящерицу.

— В жабу.

— И в нее тоже. Ты будешь жить, как королева. Балы, еда, свеж-ж-жее молоко по утрам. Мр-р… Всего лишь надо обойти Золушку и украсть сердце красавчика. Это не должно быть сложным. Да и Румпельштильцхен к тебе благосклонен.

Слова кота летали вокруг, как назойливые комары.

— Я совершенно ничего не понимаю, — в этот момент я почувствовала, как остро мне не хватает сигарет. — Все не по сценарию, я где-то допустила большую ошибку.

Эффект бабочки. Какое-то лишнее слово, действие, и все полетело в бездну. Стоило играть роль избалованной и злобной Анастасии, а не быть добренькой со всеми!

Но уже поздно пить боржоми.

Двое слуг помогли вытащить сундук и спустить его к карете. Элла стояла на улице и даже не повернула голову в мою сторону. А Роксана, надев черную вуаль, преградила мне дорогу.

— Что ты задумала?

— Не понимаю, о чем вы, маменька.

Она шагнула ближе и неожиданно обняла меня, почти по-матерински, порывисто и крепко, и зашептала:

— Остановись, — попросила она, — это ведь все какая-то игра? Ты ведешь себя, как совершенно другой человек. Ты начала общаться с Золушкой, теперь едешь во дворец, но это опасно. Остановись. Мое сердце чует, что ты в опасности, Анастасия. Пока не поздно, остановись.

Я отстранилась первой, чувствуя себя разбитой. Что делать? Уговорить дворцовых служащих оставить меня дома, притвориться больной, упасть в обморок? Это могло сработать, но чем тогда моя судьба будет отличаться от истории Анастасии, превращенной в жабу? Что в оригинальной сказке, что сейчас Элла уезжала с обидой в сердце.

Я покачала головой и прошла мимо мачехи. Элла залезла в карету и демонстративно отвернулась от меня.

— Почему ты злишься?

Элла сжала кулаки, смяв на коленях юбку.

— Все говорили, что принц влюбился на балу, что ищет девушку по туфельке. Я та самая девушка, это моя история, только моя! Я должна быть единственной. Я заслужила… Но ты… — в ее глазах заблестели слезы, исказив милое лицо. — Ты влезла на мое место… — она замолчала и снова отвернулась.

Обида, детская горячая обида. Наверное, я понимала Эллу и могла ей посочувствовать, но единственной, кому я сочувствовала в этой проклятой сказке, так это только себе.

Главная жертва этой истории не Золушка, а я.

— Прости… — спустя какое-то время произнесла Элла, — я погорячилась. На самом деле это хорошо, что ты тоже едешь во дворец. Мы же сестры, подруги, мы должны быть вместе.

Ни единому ее милому слову я больше не верила. Ложь оглушающе хрустела на ее зубах.

— Эрик твой, он мне не нужен. Ты ведь это понимаешь?

— Конечно, — кивнула Элла и совсем тихо повторила, — он мой.

Всю оставшуюся дорогу мы провели в молчании.

Дворец в солнечных лучах выглядел милым и почти сказочным — как воздушный бисквит, возвышающийся над пряничными домиками столицы. По приезде нас встретили стражники и молодой паренек, который представился Люмьером:

— Я паж Его Высочества, его друг и правая рука. Почту за честь показать ваши покои.

Мне Люмьер сразу же не понравился. Маленький и щуплый, он разглядывал нас с пристальным интересом и не пытался скрыть брезгливость. Элла будто бы не заметила его кислую физиономию и вежливо поклонилась.

— Мы очень признательны.

— А где сам Эрик? — спросила я напрямую, потому что мне не терпелось поговорить с принцем. Точнее высказать все, что он заслужил услышать.

— Его Высочество занят. Вы встретитесь с ним завтра.

— То есть по его приказу мы сюда приехали, а он даже не соизволил нас встретить?

— Анастасия, — воскликнула Элла, — прекрати! Принц не должен был нас встречать.

— Вот именно! — Люмьер покрылся красными пятнами. — Вы не в том положении, чтобы требовать. Вы должны быть благодарными! Какая вопиющая бестактность.

— Если не ошибаюсь, твоя задача — довести нас до покоев, а не указывать, как себя вести и что говорить, — ответила я с холодом.

Браво, самое время испортить отношения со всеми в этой чертовой сказке.

— Тогда не отставайте. Ждать вас никто не будет.

Первые покои, куда привел нас Люмьер, предназначались Золушке.

— Прошу.

— Благодарю. — Элла ласково посмотрела на паренька. — А где будет жить моя сестра?

— Этажом выше, — чуть поморщившись, сказал Люмьер.

— А покои Эрика где?

— Этажом выше.

По спине пробежали холодные мурашки, когда они вдвоем повернулись ко мне с одинаковым брезгливым выражением на лицах.

Быть мне жабой.

— Ясно, — Элла поджала губы и быстро захлопнула за собой дверь.

Люмьер же отвел меня на верхний этаж и, перед тем как попрощаться, заявил:

— Ни на что не надейся. Эрику не нравятся необразованные и пустые девушки, и он в скором времени вышвырнет тебя из дворца. Поэтому не советую ходить с таким самодовольным лицом.

— Да быстрее бы уже, — вздохнула я, заслужив удивленно-непонимающий взгляд Люмьера.

Меня тошнило от этого сказочного сюжета и от его обитателей.

— И поселил принц тебя рядом с собой явно по ошибке, — добавил он.

— Замолкни, а?

Я зашла в комнату и заперла дверь после того, как все мои вещи внесли и поставили у кровати. Радуясь тишине и одиночеству, открыла сундук, выпуская Люцифера. Тот сразу наполнил помещение своим критикующим мурчанием:

— Ну для будущей королевы могли выделить комнату и побольше! А то тут что? Кровать, стол, кресло и все, места нет! А где диваны? Где книжные шкафы? А музицировать где? — причитал он. — Эй, что ты делаешь?

Я тем временем уже достала клубок и подкинула его.

— Отведи меня к Фее-крестной.

— Мр-р! Нет! — Люцифер, когда понял, что происходит, попытался меня остановить, но было уже поздно. Портал открылся, и я прыгнула в него, намереваясь вытрясти у этой ведьмы всю душу.

Веранда большого дома, и его стены украшали огромные картины с зимними пейзажами. Белые колонны, скатерть, цветы. Все словно было покрыто снегом.

Ведьма чинно сидела за столом. Заметив меня, она отставила чашку, из которой пила, и с предвкушением улыбнулась.

— Ты! — я хотела наброситься на нее. — Ты чудовище! Верни меня домой немедленно!

— Бибиди бобиди бу. — она взмахнула палочкой, и сорвавшееся заклинание пригвоздило меня к стене. Затылок больно ударился о картину, и та рухнула на пол. Позолоченная рама сразу же раскололась и задела руку: я поморщилась, когда по коже потекла горячая кровь. Больно.

— Ты в гостях, а повышаешь голос, это невежливо.

Я поднялась на ноги, чуть ли не кашляя собственной яростью. Невыносимо. Невыносимо раздражало это бессилие. Двинулась навстречу, но почувствовала, как тело опутывают невидимые веревки.

— Хоть я и предполагала подобное, — улыбнулась ведьма, — но не думала, что ты действительно придешь. Надо же, и клубок где-то раздобыла.

— Я хочу домой.

— Увы, но твое место здесь.

— Какого черта⁈ — я попыталась вырваться, но невидимая сила держала крепко. — Ты не имеешь права вмешиваться в мою судьбу.

— Ну как же? — она развела руками, с извращенным наслаждением наблюдая за тем, как я дергаюсь подобно бабочке, попавшей в паутину. — Я же фея-крестная, это моя обязанность вмешиваться в чужие судьбы.

— Да в гробу я видела…

— Ну хватит. Ты меня утомила. — Она опустила палочку, и я снова рухнула на пол, опять неудачно задев острую раму. — Немедленно уходи, пока я самолично не превратила тебя в жабу. И больше не смей являться без спроса, невежливая девчонка.

Угроза и усиливающаяся боль заставили подавиться злостью, и я спокойнее спросила:

— Выбраться из сказки, это хотя бы возможно?

Она лишь пожала плечами.

— Твое возвращение зависит только от тебя.

— А если я погибну здесь или превращусь в жабу, то…

— То ты больше никогда не увидишь свой мир, верно, — ведьма произнесла это с раздражающим самодовольством, — смерть не обратит внимания, в каком мире ты находишься, она всегда будет настоящей.

Внутренности похолодели. Пока разыгрывался наихудший сценарий из возможных.

— Что ты от меня хочешь? Почему ты выбрала меня?

Неужели старая карга устроила себе представление, а я здесь главный шут, который ее развлекает? Как же хотелось отобрать у ведьмы эту чертову палочку и разломать в щепки.

Она вздохнула:

— Эта книга сказок — мое величайшее творение, мой эксперимент. Я написала эту книгу, которую ты держала в руках.

— Что за бред?

— Я подчинила себе мир, прописав ему сценарий. Это стоило мне почти всех сил. — в глазах Феи заблестел триумф. — Но я написала историю будущего! Для вашего мира это может быть лишь сказкой, но здесь это реальность, то, что должно произойти или уже произошло. Сюжет, созданный мной, контролирует все.

Она выглядела, как злой гений. И продолжала говорить:

— Ну почти все… По нелепой случайности одна рыжая мерзавка пробралась в мой дом, увидела книгу и вырвала последние страницы, из-за чего магия ослабла и многое начало выходить из-под контроля сюжета.

— Настоящая Анастасия? — догадалась я. — Где она сейчас?

— Там, где и должна быть — на болоте. Она расплатилась за содеянное. Но, к сожалению, без нее сюжет пострадал бы еще сильнее. Пустоту необходимо было заполнить. Поэтому пришлось искать ее двойника в других мирах. И я нашла тебя. Представляешь, как долго я тебя искала?

— Но зачем все это?..

— Ради Эллы, конечно. Она моя подопечная, я обещала ее матери-покойнице позаботиться об этой девочке. А что может быть лучше уже написанной идеальной судьбы? История о любви, принце и чудесах. Все ради нее, ради моей Эллы, моей милой и прекрасной героини. Она тоже почти мое творение!

Сумасшедшая… У меня в голове не укладывалось, что история этой Золушки изначально была спланирована Феей-крестной. А старуха все не унималась, словно и рада была похвастаться:

— Конечно, ты ни в чем не виновата, и мне даже жаль тебя. Но, к твоему счастью, сюжет уже достаточно слаб, поэтому у тебя есть шансы его перехитрить и не погибнуть. Многое зависит от тебя.

— Как мне вернуться домой? — повторила я.

Я-то думала, что ведьма создала этот мир ради меня… Чтобы научить верить в сказки или в любовь — да что угодно! А на самом деле я всегда была лишь второстепенным персонажем.

— Не мешай Элле, и после их свадьбы с принцем я, так уж и быть, подумаю над тем, чтобы вернуть тебя домой.

— Подумаешь⁈ Ты издеваешься? — я снова разозлилась. — Да ты знаешь, что ты просто спятившая мымр…

— Какая же ты все-таки неприятная девчонка! Маленькая злодейка. Тебя воспитывать и воспитывать…

Новый взмах палочки, и крохотная молния ударилась в мое плечо, прямо в кровоточащую рану. Вспышка боли, вскрик, в котором я узнала свой голос. Клубок, который все это время находился в сжатом кулаке, нагрелся, как будто испугался за меня и потащил обратно во дворец, в мои покои.

Я позволила ему себя спасти.

Поэтому следующая молния, созданная палочкой, ударилась в стену.

Сумерки за окном, догоревшие свечи. Люцифер, который лежал на подоконнике, поднял на меня испуганный взгляд. Я шагнула к нему, желая разреветься от несправедливости, обиды и боли, но меня остановил голос:

— И где же ты пропадала?

Развернувшись, я увидела Румпельштильцхена, который по-хозяйски развалился в кресле, как на троне. В игре теней и света он казался еще более зловещим — бессмертный вампир, который пришел за кровью, сердцем или душой.

— Что тебе надо? — сил на разговоры у меня уже не было.

— Я пришел взглянуть, какими хоромами обзавелась моя служанка, — он обвел взглядом комнату. — Неплохо, но что ты вообще делаешь во дворце?

— Не твое дело. Уходи.

— Ай, яй, яй, как грубо… — он хотел еще что-то добавить, но Люцифер его перебил:

— Я слышу запах крови. Анастасия, ты ранена?

Румпельштильцхен замолчал и пристально меня оглядел. Свое плечо я не чувствовала, совсем. Только в пальцах болезненно кололо, но шевелить ими не получалось. Неужели брошенная молния лишила меня руки? Это уже не сказка, это какой-то ад.

Я осела на пол и всхлипнула, прижав к себе руку.

— Что случилось? — Румпельштильцхен опустился рядом и попытался прикоснуться к плечу, но я инстинктивно отшатнулась. Не хватало еще, чтобы он сделал хуже.

Люцифер обошел нас по кругу, принюхиваясь:

— Еще я чувствую магию.

— Где ты была? — спросил колдун.

— У Феи-крестной.

Даже смешно. Сказочная фея вместо решения проблем создала их еще больше.

— Да как она посмела? — Люцифер замотал хвостом. — А ты о чем думала?

— Это сейчас не главное. — Румпель взял за запястье мою больную руку. — Мне не нужна искалеченная служанка.

Я сжала зубы. Злость и отчаяние бурлили внутри, желая выплеснуться. Казалось, подбрось еще хоть одну веточку в костер, и вспыхнет огромное пламя. Я выдохнула, выплескивая на злость ледяную усталость, и кивнула. Глупо отказываться от помощи.

Румпель цокнул языком, и в его зрачках полыхнули магические огни. Платье растворилось в плечах: ткань упала вниз, но я прижала ее к груди невредимой рукой, чтобы скрыть наготу.

— Мог бы и предупредить.

— Тс-с, — он провел пальцем по ране, которая все еще сочилась кровью, — не отвлекай.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Плечо болело меньше, и чувствительность постепенно возвращалась. Я уже различала холодные пальцы Румпельштильцхена на своей коже.

— Все, — сказал он, — но не поднимай ничего тяжелого в ближайшее время.

От облегчения даже дышать стало легче. Я пошевелила рукой и спросила:

— И это все? Вот так просто?

— Вообще-то перед тобой сильнейший колдун. Магия волшебной палочки пусть и отличается от моей, но все же я могу совладать с ее заклятиями.

Я кивнула и задумалась о том, стоит ли рискнуть и попросить Румпеля вернуть меня в реальность. Вдруг он такой же, как и Фея-крестная, и способен управлять пространством. От мыслей меня отвлек Люцифер, который стукнул лапой по коленке:

— Мр-р, ты ничего не хочешь сказать?

— Что именно? — я нахмурилась и перевела взгляд на Румпеля, который все еще сидел рядом на ковре, не собираясь вставать. — Ах, да, так что ты здесь делаешь? Пришел обрадовать очередным поручением?

После этого Люцифер стукнул меня еще раз:

— Я имел в виду «спасибо», нужно сказать «спасибо», неблагодарное ты рыжее чудовище.

— Спасибо, — кивнула я. — Ты мне очень помог. По сравнению с остальными ты мой добрый волшебник.

Мы с ним вдруг встретились взглядами и оба замерли. Колдун оказался как-то уж очень близко. Легкий полевой аромат, губы, на вид мягкие, ну а глаза — воплощение гипноза. Он притягивал меня, глупо это отрицать. Я невольно подалась ему навстречу, и кажется — сам он тоже чуть склонился. Взгляд его на миг затуманился, но лишь на миг.

Потому что Люцифер в этот момент свалил подсвечник, и воцарившийся морок быстро исчез.

Румпельштильцхен поднялся и, подойдя к окну, раздвинул шторы, даже не прикасаясь к ним. Его фигура начала медленно растворяться в лунном свете. Как будто он позорно сбегал, испугавшись собственных мыслей или ощущений. Так непохоже на него.

Но напоследок сказал:

— И все же поздравляю, ты оказалась в логове прекрасного принца… Не боишься?

— А чего мне бояться? — отозвалась я.

— Даже у принцев есть страшные тайны.

— Страшнее твоих?

Судя по злорадной усмешке, вопрос ему понравился.

— Возможно.

И он исчез, а я осталась выслушивать упреки Люцифера по поводу своей ненормальной тяги к необдуманным поступкам.