В плену у сказки

Глава 8

Темный маг

— Кому⁈

Элла закрыла лицо руками и всхлипнула, жалостливо, горько. Я молчала, уставившись на нее в ожидании объяснений.

— Он будет ждать на рассвете у старого дуба. Сказал, что в качестве платы за услугу я буду обязана выполнять его поручения. Служить ему… — голос Эллы звучал глухо, — он самое страшное существо в нашем королевстве, не представляю, какие ужасы меня заставит совершить.

Мысленно я одновременно перебирала ругательства и чуть не плакала, потому что снова отдалилась от своего «долго и счастливо»: от возвращения домой.

— Зачем ты согласилась?

— Я не знаю, он появился так неожиданно, мои чувства находились в смятении, а желание увидеть Эрика было столь сильным. Ох, Эрик… Теперь он не сможет меня полюбить, когда узнает, с кем я спуталась, на какое темное волшебство согласилась… Все пропало.

— Так, подожди, — я хлопнула по столу. — То есть какой-то Штильцхрен наколдовал тебе временное платье, а теперь ты у него в рабстве? Эта сделка просто сказочно несправедлива.

— Мы же не в сказке, Анастасия. Мир несправедлив, — Элла положила свою ладонь поверх моей. — Наверное, мне стоит умереть. Всяко лучше, чем прислуживать монстру.

— Ты совсем свихнулась? — рявкнула я, выхватывая руку. — Раз любишь Эрика, тогда ноги в руки и шуруй выходить замуж за него. А с твоим Штильцхреном я разберусь. Завтра ни к какому дубу не пойдешь, я все улажу.

Глаза Эллы сверкнули.

— Ты займешь мое место?

На какую-то долю секунды я заколебалась, но затем все же выдавила:

— Если понадобится, займу.

— Но ты не должна расплачиваться за мою ошибку, Анастасия. Это слишком…

— Чш-ш, — шикнула я, — все в порядке. Позволь мне все исправить.

— Ох, спасибо, спасибо… Ты… Ты самая прекрасная сестра! Я очень, очень тебе благодарна! Ты спасла меня!

Элла бросилась мне на шею и крепко обняла, до хруста в лопатках. Конечно, ни о каком благородстве речи не шло. При других обстоятельствах я бы ни за что не сподобилась на подобную жертву, но сейчас на первом месте стояло возвращение в реальность. И если ради этого мне придется познакомиться с главным сказочным кошмаром, значит, так тому и быть.

Но самоуверенность быстро сдулась, едва я осталась одна. В свою комнату не пошла — боялась, что Дризелла увидит мое бледное лицо и дрожащие руки.

Я уселась на подоконник в коридоре, не обращая внимание на холод каменных стен. Прямо надо мной на паутине копошился толстый паук с кривыми лапами. Примерно так я и представляла Румпельштильцхена, хотя воображение рисовало и огнедышащего дракона, и страшного Кащея с позвякивающими костями.

— Мрр-рр!

Люцифер запрыгнул ко мне и устроился в ногах, помахивая хвостом.

— Мяу?

— Разговаривать разучился?

— А ты-ы? Вернулась с бала, а ничего не рассказываешь. Мрр-рр, и кто ты после этого, рыжая бесстыж-жая?

Я устало вздохнула.

— А что мне рассказывать?

— Все самое интересное! Принц попал в сети Золушки или нет?

— Да. Думаю, скоро придут вести, что он ищет хозяйку потерянной туфельки.

— Такой странный. Кто же ищет свою любовь по размеру обуви? Хуже только по гороскопу… — фыркнул Люцифер, — ну а ты-то чего такая грустная сидишь, как будто все молоко скисло? Неужто ревнуешь красавца-принца?

— Если бы… Слушай, ты знаешь, кто такой Румпельштильцхен?

Люцифер нервно замахал хвостом и, отведя взгляд, проворчал:

— Мр-р, допустим… А зачем тебе? Вряд ли он снимет проклятие или вернет домой. Скорее разрушит твою жизнь.

— Спасибо, стало легче, — я снова перевела взгляд на паука, который уже чистил паутину, избавляясь от выпитых мух, — Элла заключила с ним сделку, чтобы попасть на бал, а я пообещала занять ее место рабыни.

Люцифер недоумевающе пошевелил ушами:

— Но ты не говорила ничего про Румпельштильцхена, когда рассказывала сюжет сказки.

— Я знаю! — воскликнула я и уже тише добавила, — потому что никакого Штильцхрена в сказке быть не должно. Что-то пошло не по плану, а я понятия не имею почему. Почему не пришла Фея-крестная⁉

— Не думаю, что Фея-крестная лучше Румпеля, но… Наверное, ты сильно изменила сюжет, — предположил Люцифер.

— И мне нужно все исправить. В любом случае ничего непоправимого не произошло. Элла сходила на бал, влюбила в себя принца, это главное, а с остальным я разберусь. Итак, что за зверь этот Румпель?

— Он хитрый, могущественный и жестокий. Хладнокровен, умен, и тебе с ним не справиться.

— То есть мне не выжить?

Люцифер помотал головой:

— Мрр-р, не трусь, вряд ли тебе что-то грозит, он не монстр. Но я пойду с тобой. Я знал Румпеля, когда был котенком.

— Знал лично?

— Да, — Люцифер сконфузился, — он был моим первым хозяином, но я не хочу об этом говорить.

— Так ты был его питомцем? Вот как… — я хмыкнула, — с другой стороны, ты все еще жив, значит, от него можно спастись.

— Не всем, — заметил кот, а потом положил свою лапку мне на руку, — не переживай раньше времени, лучше пойдем спать, утро вечера мудренее. — затем он спрыгнул с подоконника и потрусил к комнате.

Хоть одна дельная мысль за сегодняшний вечер.

Но до рассвета я так и не смогла заснуть: страхи перед Румпелем и новыми кошмарами вылились в бессонницу. К тому же Дризелла всю ночь бормотала, ворочаясь на кровати.

Я заранее оделась и спустилась с Люцифером вниз, стараясь никого не разбудить. Но крысы, следящие из теней, преследовали нас до самой двери. Они никогда не спали, чтобы обо всем докладывать Элле.

Дуб стоял в отдалении на лысом холме. Одна часть дерева почернела от удара молнии и разваливалась, а вторая держала массивную крону. Дуб, как пленный узник, был обмотан массивной цепью.

Люцифер сразу залез на ветку и скрылся в листве, я же осталась ждать, усевшись на оголенные корни. Солнце немного начало прогревать землю, но внутренний холод не желал исчезать.

— Я даже отсюда чувствую твой страх, — сказал Люцифер, — Румпель его тоже почувствует.

Я нервно сжала подол платья. Люцифер добавил:

— Он уже близко.

— Как ты понял?

Но в ту же секунду подул сильный ветер, и дуб натужно затрещал, удерживая листья, а цепь зловеще зазвенела, напоминая звук кандалов.

Люциферу пришлось крепче вцепиться в ветку, чтобы не упасть. Я прикрыла лицо от летящих листьев и пыли.

Затем все стихло. Ни звука, ни движения, ничего, только мое громкое дыхание.

— Кто ты такая?

Я развернулась, готовая встретиться с жутким ночным кошмаром, но увидела вовсе не монстра.

— Ты?

Напротив стоял знакомый молодой мужчина, который спас меня от Гастона на злосчастных улицах города. Красивое лицо, притягательный взгляд, идеально сидящий костюм — я подумать не могла, что передо мной стоял зловещий Румпельштильцхен.

— Мы знакомы? — спросил колдун с явной досадой.

Он рассержено хмурился. Наверное, ожидал увидеть нежную, беззащитную Эллу, а не ее сводную сестру и сейчас, видимо, чувствовал себя обманутым.

Я растерялась, но на помощь пришел Люцифер, который спрыгнул с дерева и встал между нами.

— Ну здравствуй, хозяин.

Румпель скользнул по коту равнодушным взглядом.

— Здравствуй. Надеюсь, хотя бы ты объяснишь происходящее?

— Выслушай ее, — попросил кот, — пожалуйста.

— Выслушать? — он посмотрел на меня с ленивым любопытством. — Хорошо, я слушаю. Что ты мне скажешь?

Я глубоко вздохнула, раздумывая о том, что бояться мне, в принципе, нечего. Вообще, какого черта? Все происходящее — сказка, иллюзия, хитроумная галлюцинация. Даже Румпельштильцхен не должен меня пугать. Не хватало еще бояться персонажа со страниц детской книги.

— Я скажу, что ты негодяй.

Люцифер округлил глаза — в них так и читалось истеричное: «Анастасия, ты ополоумела?» Зато Румпельштильцхен хмыкнул:

— И почему же я негодяй?

— Ты обманом заключаешь сделки с несчастными людьми, — начала перечислять я, — ты нашел эмоционально нестабильную девушку и воспользовался ситуацией. Она не ждала тебя, не хотела этого. Ты сотворил платье на пару часов и потребовал взамен неравноценную услугу. Это определенно нарушает все человеческие права.

— Тс-с… — зашипел Люцифер, — замолчи.

— И совершенно не красит тебя как уважаемого волшебника. Я думала, что у великого Румпельштильцхена, каким тебя называют, больше достоинства.

Великий Румпельштильцхен молчал, слушая меня с терпением и толикой любопытства, но с каждым моим словом я теряла уверенность в том, что могу рассчитывать на серьезный разговор: разница между нами была почти осязаемой и давила на меня со страшной силой.

В сказке я чувствовала себя только что вылупившимся черепашенком, который еще даже не добрался до океана, а вокруг летали жирные, страшные чайки.

— Нашел девушку, воспользовался ситуацией? — уточнил Румпель с подозрительным спокойствием, приподнимая брови и цокая языком. — Какой я негодяй, просто злодей… Но вот незадача, — он ухмыльнулся, чуть склоняясь ко мне, чтобы наши глаза были на одном уровне, — я не прихожу, если меня не позовут.

— В каком смысле?

— Чтобы пригласить меня, нужно произнести три раза мое имя, и то слышу я далеко не каждого. Поэтому поверь, та, с кем я заключил сделку, действительно хотела видеть именно меня. И никто бедной несчастной девушкой не пользовался.

— Ложь. — заявила я без сомнения.

— Мрр-р… На самом деле это правда, — мягко сообщил Люцифер. — Мой бывший хозяин никогда не навязывает свои сделки.

Я попыталась сохранить невозмутимое лицо, но потеряла последние крохи самообладания, поэтому, закипая, рявкнула на Люцифера:

— И почему ты раньше мне не сказал?

— Так ты не спрашивала.

— А что еще ты мне не говорил, потому что я не спрашивала⁈

Злилась я, конечно, не на него, а на Эллу, которой почему-то было выгодно состроить из себя жертву, а меня выставить полной идиоткой. Румпельштильцхен развел руками, мол, что ж поделать, причем ехидно так, насмешливо. Но за нашим разговором с котом он следил почти увлеченно.

— Какой конфуз. Странно, что ты сама обо этом не знала. Про меня всем известно в королевстве.

— Значит, ты просто не такой выдающийся, каким хочешь казаться, — любезно выдала я. — Я вот о тебе ничего не знала, не знаю и дальше бы не узнавала.

— Она не местная, — добавил Люцифер, прежде чем Рупмельштильцхен разозлился. — Она в чужом теле, и ее прокляли. Иногда не ведает, что творит и говорит.

Вот тебе и друг-товарищ. Обещал быть соратником, а оказался наглым черным котом. Не он ли недавно нудел про «никому ничего не рассказывай»?

— Проклятие? — заинтересовался Румпель. — И кто его создатель?

— Это уже не относится к нашему делу, — перебила я.

И тут уже терпение Румпельштильцхена напомнило, каким обманчивым оно было. Взмахом руки он призвал поток ветра, который приподнял меня в воздух, при этом совершенно лишив возможности двигаться.

— Если хочешь, чтобы я в эту же секунду отправился к твоей милой обманщице-сестренке и рассказал, что бывает, когда нарушают договор, то продолжай не отвечать на мои вопросы.

— Дешевый шантаж, — прохрипела я, потеряв голос от неожиданности и паники.

Румпельштильцхен усмехнулся. Безусловно, я страшно рисковала, пытаясь сопротивляться. От мага исходила нешуточная опасность, и дело было не в сплетнях и всеобщем страхе, просто при взгляде на него все инстинкты советовали не расслабляться.

— Даю еще один шанс.

— Как я отвечу, кто меня проклял, если сама не знаю? Какая-то старушка с глазами ребенка, орудующая деревянной палочкой. Все!

— Мр-ррр, ту шути-ишь? — Люцифер, услышав мои слова, сразу же выгнулся дугой, и шерсть на его загривке встала дыбом.

Румпельштильцхен отреагировал гораздо спокойнее:

— И чем же ты насолила Фее-крестной?

— Кому? — я даже дергаться перестала от изумления.

— Рыжее чудовище, ты почему не сказала, что тебя прокляла ОНА⁈ — шипел Люцифер.

— Я не знала! А ты не спрашивал. И отпусти меня уже!

Но даже оказавшись на земле, я не почувствовала прочной опоры. Все перевернулось с ног на голову. Ведьма в моем реальном мире, и фея-крестная в сказочном… Уму непостижимо. Я приложила ладонь к груди, стараясь унять сердцебиение и тошноту.

— Занятно, — Румпель теперь цепко следил за мной, не упуская ни одну эмоцию, — и каковы условия проклятия? Фея-крестная всегда обладала хорошей фантазией.

— Хватит вопросов. Я здесь, чтобы расторгнуть сделку с Эллой, а не рассказывать о своей жизни.

— Зачем? — спросил он.

— Что зачем?

— Зачем тебе помогать Элле? Она ведь только что подставила тебя.

Я растерялась, а Румпель покачал головой, будто бы обо всем догадался.

— Любопытно. Если ты ей не сестра, значит, преследуешь корыстную цель. Тебе почему-то нужно освободить ее от сделки. А значит, ты желаешь, чтобы я пошел тебе на встречу. — он улыбнулся. — Я тебе нужен, а ты мне нет. Поэтому ты не в той ситуации, чтобы дерзить.

Я облизнула обветренные губы, судорожно соображая. Румпель был умен, даже слишком умен для сказочного персонажа.

— Ты мне тоже вовсе не нужен, — я пожала плечами, — можешь бежать к Элле со своими злодейскими планами, хотя заметь, что облажался. Кажется, вы договаривались, что никто не узнает Эллу на балу, только вот я ее узнала.

Румпель, услышав это, подошел ближе, оценивающе глядя на меня сверху вниз. Я все-таки отвела взгляд в сторону, потому что невозможно было смотреть на него и не засматриваться.

— В самом деле узнала? — переспросил он.

Я кивнула. Потом Румпельштильцхен провел ладонью вдоль моего лица и тихим, приказным тоном произнес:

— На колени.

— Что? — я растерялась и хотела сделать шаг назад, но Румпель схватил меня за предплечье, не позволяя сдвинуться, и зрачки его хищно блеснули. — Поцелуй меня.

— Обойдешься. В этом королевстве есть хоть кто-то психически здоровый? — я дернулась, и на этот раз колдун меня отпустил.

— На тебя не действуют чары, — сообщил он.

— А, это были чары? То есть так ты девушек на поцелуи разводишь? Пудришь им мозги в прямом смысле?

— Нет, для этого мне достаточно одной улыбки, — он усмехнулся, но затем серьезнее добавил, — почему ты не поддаешься мороку? Неужели из-за чужого тела?

— Понятия не имею.

— И каково это, забрать личность другого человека?

— Не жалуюсь.

— Хм-м, — он обошел меня по кругу, разглядывая как экспонат, — интересно, люблю интригующие тайны. Значит, все еще хочешь спасти лжесестру?

Люцифер затих, наблюдая за нами с беспокойством. Я тоже нервничала, чувствуя, что пытаюсь уговорить самого дьявола заключить со мной сделку.

— Хочу, чтобы ты оставил Эллу в покое.

— Притворяешься самоотверженной и доброй, а меня в тот день даже не поблагодарила.

— Что?

— Я тебя спас, а ты меня не поблагодарила. Нехорошо.

Он самодовольно прищурился, заметив охватившую меня неловкость, поэтому я выпалила с возмущением:

— Ты смотрел на меня в том переулке с таким видом, будто измерял параметры для гроба. Мне было не до благодарностей.

— Я просто был недоволен, — он игриво перехватил мою интонацию, — что ты нарушила мои планы. Благородное спасение чужой жизни в в них не входило.

— Ох, ну простите, виновата. И что вообще ты там делал? Не думала, что великие и ужасные шляются по таким местам.

— Что я делал? Хм-м, оживлял одну деревянную куклу, — Румпель буднично пожал плечами, — ничего особенного, — потом он замолчал, задумчиво приложив палец к губам, как сумасшедший мыслитель, и наконец кивнул, — хорошо, согласен. Обычно я не иду на уступки, но в этот раз сделаю исключение. Ты выплатишь долг своей сестры, — последнее слово он особенно выделил.

Я громко вздохнула и разжала кулаки. Колдун с настораживающей жадностью ловил мои эмоции, и от него не укрылись ни облегчение, ни радость, ни страх. Невидимый капкан почти захлопнулся.

— Только я хочу настоящую сделку, нормальную. Я выполняю три твоих поручения, и на этом все.

— Три поручения? — он беззлобно оскалился. — Да ты прямо-таки джинн. Лампы случайно нет?

— Есть, но забыла натереть до блеска, поэтому, увы, не принесла.

— Хорошо, — он почти грациозно протянул мне руку, — ты выполняешь три моих поручения в течение месяца и получаешь свободу. А до этого ты полностью принадлежишь мне. Я могу делать с тобой все что захочу.

— Что захочешь — слишком расплывчато, — насторожилась я.

— Все в рамках чести и достоинства, безусловно.

Я посмотрела на Люцифера, который предупреждающе мотал головой, но интуиция подсказывала, что Румпельштильцхен может отказаться от сделки так же быстро, как и согласился на нее. Я протянула руку и дотронулась до его холодных пальцев, и сразу же легкий электрический разряд пробежал вдоль позвоночника. В районе поясницы зажгло, словно кто-то прислонил горячее железо, чтобы оставить невидимое клеймо. Но боль длилась лишь миг.

— Поздравляю со сделкой, самозванка, — кивнул Румпель и тихо рассмеялся, — приятно иметь с тобой дело. Элла должна была выполнить только одну услугу, ну а ты пообещала мне целых три.

— Только одну? — опешила я. — Но она сказала, что попала на вечную службу.

— Еще чего не хватало, — Румпель стряхнул с камзола невидимые пылинки, — твоя сестра не столь очаровательна, чтобы я желал видеть ее на вечном услужении. Хах… Неужели тебя обманули? Какая жалость.

Мы с Эллой словно поменялись местами, и теперь злобной сводной сестрой была она.

— Что ж, — Румпель хлопнул в ладоши, — сегодня на закате жду тебя на этом же месте. Не опаздывай, — потом он взглянул на изумленного Люцифера и хмыкнул. — а ты похудел, или мне кажется? Что, плохо кормят?

Кот раздраженно махнул хвостом и собрался что-то ответить, но поднялся порывистый ветер, и Румпельштильцхен, чудовище, имя которого старались лишний раз не произносить, исчез, оставив после себя легкий аромат полевых цветов.

Дышать стало свободнее.

— Если я убью Золушку, что случится со сказкой? — пробормотала я.

— Ну-у, — отозвался Люцифер, — тогда сказка научит детей тому, что нельзя подставлять сестер.

Я не знала, стоит ли опасаться сказочного темного колдуна. который вполне мог разрушить сюжет и не позволить мне дойти до финала… Хотя теперь и сама Золушка очень пугала: я, запершись в комнате, успешно избегала ее целый день, не зная, как себя вести. Спросить напрямую, почему она обманула? Глупость, правды она все равно не скажет.

Все запуталось.

Но в отличие от меня, Люцифера не занимали сложные мысли: кот развалился на столе, как жирный холодец, и сонливо жмурился.

— Зря ты переживаешь, — вздохнул он, — ничего страшного не случилось.

— Кроме того, что я оказалась в книге и теперь зависима от местного злодея? О да, ничего страшного.

— Он не злодей, если его не злить или знать к нему подход.

Я пристально посмотрела на кота, догадавшись, что он что-то скрывает.

— Или знать его слабости?

— Я такого не говорил.

— Но ты был его домашним котенком, разве нет? — я ласково улыбнулась, подкрадываясь к Люциферу с самым невинным выражением лица, — ты от него сбежал? Верно? И он тебе ничего не сделал, почему? Ты же что-то наверняка знаешь?

Люцифер отвернулся и задумчиво проследил за полетом пыли в солнечном свете:

— Румпельштильцхен — это его ненастоящее имя.

— И что?

— А то, — он с недовольством прижал уши, — тот, кто знает настоящее имя Румпельштильцхена, имеет над ним власть. Произнеся истинное имя колдуна в первый раз, ты можешь в течение трех дней приказывать ему все, что заблагорассудится, и он не сможет тебе навредить даже после того, как эти три дня истекут.

— И ты знаешь его настоящее имя?

— Верно.

— И ты можешь его сказать?

— Могу.

Я едва не расхохоталась от такого везения.

— Но не буду, — добавил кот.

— Почему?

Он дипломатично скрестил лапы и предупредил:

— Его имя можно сказать только по доброй воле, так что заставить ты меня не сможешь.

— Заставить⁈ — я вернулась к кровати, взяла подушку и швырнула ее в кота. Тот с возмущенным мяуканьем шлепнулся на пол. — Я думала, что мы друзья, товарищи, соратники, что ты на моей стороне!

— Если быть на твоей стороне значит быть предателем, я воздержусь. — Люцифер запрыгнул обратно и теперь рассержено махал хвостом. — Послушай, Румпельштильцхен говорил свое настоящее имя лишь тем, кому он полностью доверял и кто бы ни за что не сообщил это имя его недоброжелателям.

— А разве я похожа на его недоброжелателя? — я раздраженно всплеснула руками. — Это он, между прочим, злодей, а ты его покрываешь. Его можно было прибить, просто сказав чертово имя, а ты этого не сделал⁈ Эй, куда ты намылился?

Люцифер перепрыгнул на подоконник и протиснулся между открытым окном и рамой.

— Я тебе ничего не скажу. — через мгновение он сидел уже на раскидистой яблоне, распугивая птиц.

— Так и знала, что хорошего кота Люцифером не назовут. — я с силой захлопнула окно: стекло задребезжало, угрожая рассыпаться, но мое душевное состояние дребезжало куда сильнее.

Тем более солнце уже спешило на свидание с горизонтом.

На встречу с Румпельштильцхеном я, конечно, опоздала. Поэтому колдуну пришлось стоять на холме и терпеливо смотреть, как я неуклюже взбираюсь к нему, мысленно ругаясь. Как назло, из-за спешки появилась одышка, выставляя меня в еще более глупом виде.

— Прощу прощения, — я набрала в легкие больше воздуха, — пришлось задержаться.

— Из-за чего? — спросил он, придирчиво рассматривая мое платье, как ревизор захудалую забегаловку.

— Из-за независящих от меня обстоятельств.

— Хорошо, меня все равно это не интересует.

Я выжидающе на него посмотрела, сложив руки на груди:

— Ну? Что я должна делать?

— Во-первых, сменим твой наряд. — Он щелкнул пальцами.

Я вскрикнула и попыталась прикрыться, когда платье на мне превратилось в полупрозрачный туман — он расползся по телу, снова обретая форму ткани.

Румпель выбрал для меня крайне откровенный образ, стесняющий движения из-за облегающего лифа.

— Мне кажется, мы друг друга не поняли. — процедила я. — Ты считаешь меня куклой, которую можно переодевать, как тебе вздумается?

— Мы приглашены на вечер к моей старой знакомой. В ее замке растет яблоневый сад, где она прячет нужную мне вещь — зеркало, которое может ответить на любой вопрос и показать все, что у него попросят. Вокруг этого предмета выстроена магическая защита, но, как мы уже убедились, ты неподвластна подобным чарам. Так что сегодня ты сыграешь роль влюбленной в меня служанки.

— Влюбленной?

Он усмехнулся:

— Мне не терпится вызвать у нее ревность.

«У нее» — у той самой загадочной знакомой? В груди все еще клокотала ярость, но я понимала, как это бессмысленно — спорить или сопротивляться. Проще покориться.

— Почему тогда именно служанкой?

— А кем еще ты можешь быть?

— Если нужно вызвать ревность, то я могла бы притвориться невестой?

— Она ни за что не поверит, что я могу заинтересоваться кем-то настолько, чтобы жениться, тем более на такой, как ты. Но главное, как служанке я прикажу тебе собрать яблок в саду, так ты сможешь отыскать зеркало. Было бы странно, прикажи я своей невесте собирать яблоки, не так ли?

— Поня-ятно.

Яблоки, зеркало… Моих познаний хватило, чтобы догадаться, к кому именно мы направляемся. В гости к Злой королеве, отравившей Белоснежку ради титула самой прекрасной. Неужели она старалась занять первое место по привлекательности из-за Румпельштильцхена? Ну и бред.

Он внимательно на меня посмотрел:

— Ты подозрительно притихла. Днем же были сплошные крики да возмущения. К вечеру поумнела?

— Быстрее начнем — быстрее закончим. — отмахнулась я.

— Тогда прошу. — он протянул мне руку.

Я уже не удивилась тому, что, едва пожав ее, очутилась в другом пространстве. Земля сменилась каменным полом, а на месте, где стоял дуб, выросли массивные колонны. Вокруг меня, как ядовитый цветок, расцвел темный холодный замок, в котором Злая королева строила свои кровожадные планы.

— Нам в эту сторону. — Румпель направился к широкой лестнице.

Я старалась не отставать, потому что гнетущая атмосфера тревожила больше, чем близость колдуна.

— Какие у вас отношения с королевой?

— Тебя это не касается.

— Конечно… Однако не могу не заметить, что это жалкое зрелище, когда мужчина хочет вызвать ревность у бывшей.

— Жалкое зрелище — пытаться меня дразнить.

Мы подошли к массивным дверям, которые отворились перед нами, словно в них был встроен сенсор.

Румпельштильцхен обмолвился, что Злая королева не поверила бы, представь он меня как свою невесту. Это немного уязвило самолюбие, но теперь я поняла, что он имел в виду.

Зеркало не обманывало, называя Злую королеву прекрасней всех на свете. Если Румпель любил ее, то ни в какую другую женщину уже не сумел бы влюбиться, потому что приблизиться к этому идеалу красоты было невозможно.

Внешность Венеры, только взгляд колючий и отталкивающий.

Злая королева сидела в одном из двух кресел, стоящих возле небольшого столика. На нем — два бокала и бутылка вина, зловеще темнеющего в стекле. Мебели в зале больше не было.

— Приветствую тебя. — ее голос был мелодичным и дышал роковой женственностью.

Если бы мы были в реальном мире, то я бы тот час назвалась ее фанаткой, скупила все портреты и обвесила ими комнату, как обычно поступала Женя с очередным корейским актером. Наверное, она могла бы быть бьюти-блогером или моделью. Или…

— Хватит на нее так смотреть. — прошипел Румпель.

— А?

Я встрепенулась, осознав, что несколько мгновений просто стояла, с восторгом вытаращившись на Злую королеву.

— Ты прекрасна как всегда, Кримхильда. — Румпельштильцхен поклонился с очаровательной улыбкой. — Благодарю за приглашение.

С другими он не был столь учтив. Власть и могущество — вот от чего зависит, будет ли сильнейший колдун кланяться тебе или приказывать.

— Я давно тебя ждала, мы не виделись непростительно долгое время, — королева поднялась и расправила плечи, затем взглянула на меня. — Что за странную простушку ты с собой привел? Это несчастное создание в чем-то провинилось? Наверняка сейчас она чувствует себя ничтожной в обществе двух совершенств.

Очарование быстро сменилось неприязнью — как огонек свечи погас из-за неожиданно распахнувшегося окна. Я терпеть не могла женщин, унижающих других женщин.

— Я говорил, что буду не один. Это моя личная служанка Анастасия. Если не возражаешь, она соберет корзинку яблок в твоем чудесном саду, пока мы беседуем. — колдун говорил буднично, совершенно не подавая вида, насколько ему на самом деле было важно, чтобы я оказалась в королевском саду.

— Пускай побудет с нами, — приказала Злая королева, — ты не всегда подпускаешь к себе человека, хочу ее рассмотреть. И присаживайтесь, прошу.

Она намеренно распорядилась о двух креслах: в одно опустилась сама, второе занял Румпель.

«Вот стерва».

На что она надеялась? Что я буду нелепо стоять рядом, как неуместная статуя, или, что еще хуже, усядусь на холодный пол? Румпельштильцхен будто забыл о моем существовании, поэтому на его помощь рассчитывать не приходилось. И подлокотники, как назло, тонкие и острые…

Ну что ж… Ревность так ревность.

Сделав несколько широких шагов, я взгромоздилась на коленях колдуна, одну руку положив на его плечо, а вторую на грудь. Смешно… Я всегда боролась за женскую независимость и самодостаточность, а в итоге очутилась на коленях у малознакомого мужчины, как какая-то…

Оба сказочных персонажа уставились на меня, как будто увидели фантастического зверя.

— Думаю, так тебе удобнее меня рассматривать, королева. — я томно улыбнулась и натянула ворот колдуна.

«Только посмей меня спихнуть!»

Затем добавила:

— И я совершенно не беспокоюсь из-за общества двух совершенств, потому что считаю себя ничем не хуже. Кстати, красивый замок, но очень пустой. Казны на мебель не хватило?

Королева вцепилась в подлокотники, и ее острые ногти прочертили полосы по дереву. А вот Румпельштильцхен вдруг поменял положение в кресле, слегка опустившись ниже, и прижал меня к себе, одной рукой обхватив бедра. Теперь я прильнула к нему всем телом, положив голову на плечо и уткнувшись носом в шею. Его дыхание было спокойным и ровным, а мое сердце билось, как у кролика.

— Ты хотела что-то обсудить, — напомнил Румпель, смотря Королеве в глаза, но при этом поглаживая меня по плечу второй рукой. И это было так… незатейливо, просто. Я на миг растерялась, удивившись почти ласковому жесту от чудовищного колдуна.

— Ты специально делаешь мне больно?..

Услышав надрыв в голосе женщины, я осторожно покосилась в сторону второго кресла.

Верхняя губа Злой королевы пару раз дернулась, как будто она сдерживалась, чтобы не оскалиться, и я тотчас поняла, как же отчаянно она хотела быть на моем месте, даже если это уничтожило бы ее достоинство.

Наверное, их история любви закончилась тяжелым расставанием, но Румпель скорее ежа проглотит, чем мне что-либо расскажет.

— Нет, — ответил он и усмехнулся, — мне нет дела, больно тебе или нет. Сейчас я просто наслаждаюсь своей милой спутницей и жду, пока ты скажешь, зачем меня пригласила.

— Я лишь хотела повидать своего старого друга, но ты притащил сюда… Эта девка хотя бы знает, что ты такое⁈

— Конечно, знаю, — кивнула я. — Возможно, даже лучше, чем ты.

Ярость. Безграничная, ослепляющая ярость загорелась на лице Злой королевы. Уверена, она никогда так сильно не возненавидит Белоснежку, как ненавидела меня в эту минуту.

— Ты хотела собрать яблоки. Бери корзину и иди прочь.

— Но мы же только начали разговаривать… — я притворно надула губы.

— Сад за той дверью.

Еще немного, и она вышвырнет меня за шкирку, как надоевшего котенка.

— Иди, — Румпель мягко подтолкнул меня. — Выбирай только самые лучшие яблоки.

— В моем саду других нет, — прошипела королева.

Широкая плетеная корзина появилась у моих ног. Я подняла ее и посмотрела на колдуна.

— Надеюсь, ты будешь скучать.

— Несомненно, — согласился тот.

Мне захотелось смеяться. Расхохотаться бы так громко, чтобы эти персонажи подумали, будто я сошла с ума. Но вместо этого пришлось послушно направиться к двери.

Невероятно, как человек перестает удивляться тому, что раньше повергло бы его в настоящий шок. Можно привыкнуть даже к чудесам.

Сад, потрясающий сад, который открылся перед взором, конечно, поразил, но не вызвал ошеломительного восторга.

Ровные яблони держали кроны с сочными, яркими яблоками. Красный, насыщенный, вызывающий… этот цвет был приманкой. Не хватало лишь змея-искусителя, впрочем, он остался в зале со Злой королевой.

Я уверенно пошла вглубь сада, размышляя о том, каким же яблоком будет отравлена Белоснежка. Может, оно уже где-то зрело в листве.

В сердце сада, как и говорил Румпельштильцхен, оказалась хижина. Или летний домик, который утопически дремал, позабытый в этом раю. Я поднялась по деревянной лестнице и толкнула дверь — та бесшумно открылась. Если здесь и была защитная магия, то меня она не заметила. Так что Злой королеве лучше обзавестись сигнализацией или, на худой конец, вешать замок.

Внутри дом состоял из одной комнаты, чьи стены были увешаны полками, забитыми разным хламом. Как в музее, я с любопытством озиралась по сторонам. В одном из сосудов лежал пылающий камень — кажется, его называли огнивом, в другой банке бурлила странная жидкость, а рядом красовались бордовые сапоги. Интересно, это все — волшебные вещички? И почему королева хранит их в одном месте?

Зеркало я отыскала быстро — его и искать не пришлось. Оно стояло посреди комнаты на подставке, напоминающей мольберт. Корпус у зеркала был овальным и серебряным, и оно походило на широкое рисовое зернышко. Я заглянула в него, но увидела не свое отражение, а только молочный туман.

Наверное, следовало быстро взять, положить его в корзину и уйти, но я продекламировала:

«Свет мой, зеркальце! Скажи Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, Всех румяней и белее?»

Несколько мгновений ничего не происходило, как будто зеркало обрабатывало запрос, но затем его поверхность покрылась рябью, напоминающей помехи у старых телевизоров. Вскоре я увидела четкое изображение: уже знакомый пустой зал. Румпель все еще сидел в кресле, а Злая королева стояла перед ним, грозная, как фурия.

— Знаешь, мне ничего не мешает ее прихлопнуть, как вредную букашку, заползшую в мой сад. Или я могу ее пленить и мучить день изо дня, ее и всю ее семью.

Тут к гадалке не ходи, они разговаривали о моей персоне, о ком же еще?

— Не кажется ли тебе, что угрожать мне — это малость недальновидно, — заметил Румпель.

— Я угрожаю не тебе, любовь моя, — ответила королева, — а ей. Одного ее наглого слова да насмешливого взгляда достаточно, чтобы подписать себе приговор. Я ее уничтожу за то, что она посмела прикоснуться к тебе…

Глаза колдуна опасно сверкнули, и он поднялся. Больше я ничего не увидела, потому что картинка погасла.

— Ха-ха, что, думала зеркало покажет тебя? На свете всех милее… Ну и выдумщица!

Я больше испугалась не неожиданности прозвучавшего голоса, а его звонкости и писклявости. Найти его обладательницу не составило труда. Всего лишь стоило поднять голову — и вот, под потолком в банке сидела крохотная фея в зеленом платье и с прозрачными, быстро мельтешащими крылышками.

Я проигнорировала ее и начала выковыривать зеркало из подставки.

— Как ты смогла сюда пробраться? — спросила фея, но снова не дождалась ответа. — Эй, не молчи! Подожди, не уходи!

Я выжидающе на нее взглянула.

— Выпусти меня, — взмолилась она, растеряв всю свою браваду, — не могу больше быть в заточении. Пожалуйста!

— Н-да? И что мне за это будет?

— Что попросишь.

Как беспечно многие соглашались на сделки с готовностью платить непомерную цену. Я вздохнула.

— Это зеркало показывает правду?

— Да, — откликнулась фея.

— И может показать любого?

— Кого попросишь!

Я стукнула по холодной поверхности и приказала:

— Свет мой зеркальце, покажи Фею-крестную.

И оно откликнулось. Я увидела луг с голубыми и белыми цветами, столик под брезентом и старуху, которая сидела за ним с чашкой. Но как только картинка обрела четкость, старуха подняла свои удивительные глаза к небу и взглянула прямо на меня. ОНА увидела меня. Зеркало сразу же нагрелось и погасло.

— Что ты натворила? — пролепетала маленькая фея, — нельзя подглядывать за сильнейшими, они же чувствуют…

Мое сердце застучало быстро-быстро, но не от страха — от гнева.

— Как к ней попасть?

— К кому?..

— К Фее-крестной, к ней же можно как-то попасть?

Я сейчас ненавидела всех фей и еле сдерживалась, чтобы не пустить под раздачу и эту кроху.

— Можно воспользоваться клубком. Он лежит на во-о-он той полке и способен доставить тебя в любое место, но ограниченное количество раз. Просто подкинь его в воздух и подумай о том, где хочешь оказаться.

— Неплохо, — кивнула я и достала клубок, который выглядел совершенно обычно, даже блекло и потрепано. — На сколько перемещений хватит этого?

— Он большой, поэтому раз пять, не меньше.

Я ухмыльнулась. И дальше действовала быстро, особо ни о чем не думая, чтобы не испугаться собственной смелости. Сначала положила в корзинку зеркало, затем схватила банку с феей и достала с полки огниво. Оно заискрилось, почувствовав мое намерение.

— Что ты делаешь? — пропищала фея, когда я вышла в сад и разожгла огонь.

Пламя, грозное, жадное, голодное, кинулось на деревья, как умелый хищник. Яблони затрещали, почти удивленно, словно никогда не ждали опасности в безмятежном саду. А огонь был беспощаден, потому что двигала им магия.

Не будет сада — не будет яблока. Может, Белоснежка мне еще спасибо скажет. Да и Злая королева теперь сто раз подумает, прежде чем кому-то угрожать.

Я подбросила клубок, представляя поляну с дубом. Было бы неловко, если бы ничего не сработало: тогда пришлось бы трусливо уносить ноги от пожара. Но нитки засветились, раскрутились и послушно открыли проход в другое пространство. Я прыгнула и, споткнувшись (а кто-то сомневался?), повалилась на жесткую траву.

Над головой распростерлось небо. Ветер шевелил ветки старого дерева, а где-то очень далеко отсюда пламя пожирало яблони.

— Что ты наделала⁈ — запищала маленькая фея. — Что теперь будет?

— А что будет?

Я открыла банку, и фея, отчаянно замахав крылышками, взлетела в воздух и зависла перед моим лицом.

— Она же… Она же тебя теперь… Теперь…

— Пусть сначала найдет, — я пожала плечами, наверное, слишком беспечно. — А тебя поздравляю со свободой.

— Но мне нужно тебе теперь отплатить! А если Королева тебя найдет, то у-у-у.

— Ничего мне от тебя не нужно, — я отмахнулась от нее, — лети восвояси.

Наверняка фея за свою жизнь никогда не встречала таких странных и непредсказуемых личностей. Она недоверчиво посмотрела на меня:

— Правда?

— Правда. Ты ведь двери между мирами открывать не умеешь?

— Не умею…

— Тогда точно лети отсюда.

— Спасибо тебе! — фея сделала вокруг меня радостные круг. — И прощай! Надеюсь, ты проживешь счастливую, пусть и короткую жизнь!

— Тьфу ты.

Я посмотрела, как крылатое создание растворяется в небе, и вздохнула. Энтузиазм и странная ярость исчезли, оставив после себя привкус дыма. А еще усталость… Я вытащила из волос причудливые украшения, которые появились вместе с платьем, и бросила их в траву. Они все равно не помогут, если сейчас заявится разъяренная Злая королева. Да что уж тут, и даже семь гномов не помогут. Нужна, наверное, целая армия этих карликов.

Когда воздух затрещал, предупреждая об открывающемся портале, я приготовилась уносить ноги, но вместо Злой королевы передо мной появился Румпельштильцхен. Он сложил руки на груди, разглядывая меня, как диковинную зверушку: с любопытством и почти восхищением.

Я облегченно выдохнула.

— Это ты.

— Прости? — он усмехнулся. — Ты ждала кого-то другого?

— Ага, к примеру, злобную фурию, которая теперь жаждет моих страданий.

— А на что ты рассчитывала, сжигая чужой сад? Кажется, о таком мы не договаривались.

— Мы много о чем не договаривались.

— Ох, ну прости, — Румпель подошел ко мне и щелчком пальцев вернул старую одежду. — Ты молодец, отлично справилась.

— Серьезно? — я насторожилась. — И ты даже не казнишь меня за то, что я натворила?

Румпель флегматично пожал плечами:

— Точно не раньше, чем закончится твоя сделка. Я не расточителен.

Ну, конечно. Как бы то ни было, колдун не выглядел ни разъяренным, ни разочарованным, и это радовало.

— Тогда забирай свой хлам. — Я указала на зеркало, которое поставила у дерева. — И можешь уходить.

— Оставь себе. Мне оно не нужно.

Это заявление заставило задохнуться от возмущения.

— Тогда ради чего все это было⁈

— Ради того, чтобы моя прекрасная бывшая любовь не следила за мной через зеркало, все просто. Это ужасно раздражало и утомляло.

Жуть. Наверное, отвратительно чувствовать на себе чужие непрошенные взгляды, от которых даже не спрячешься.

— Не боишься, что я тоже буду за тобой подглядывать?

Румпель усмехнулся, и в его глазах сверкнуло лукавство.

— Так и знал, что понравился тебе.

Я фыркнула и в тон ему ответила:

— А что, если так?

— Значит, ты уже готова отдать мне свое сердце? Столь быстро? Хотя было очевидно, что ты получала удовольствие, сидя на моих коленях.

— Размечтался. — Я закатила глаза и даже засмеялась, удивленная его наглостью. — Просто странно оставлять магический предмет незнакомому человеку. Но… — мне же лучше. — Хорошо, пусть останется у меня, как скажешь. И пожалуйста, впредь не пытайся флиртовать со мной. У тебя плохо получается.

— У меня даже не было такого намерения, не выдавай желаемое за действительное, — ответил Румпель.

Я посмотрела в его глаза цвета ночи и подумала о том, что на самом деле он очень молод. И не настолько устрашающий, как его имя, обросшее слухами. Но может, внешность обманчива? И чем красивее маска, тем уродливее лицо, которое она скрывает.

Румпель тоже меня разглядывал.

Интересно, какие мысли были в его голове?

— Повезло, что ты симпатичный, — произнесла я задумчиво.

— Ты столь прямолинейна.

— Какая есть. Наверняка красота очень тебе помогает при заключении сделок. Люди охотнее соблазняются.

— Безусловно.

Честный ответ. Я мрачно усмехнулась, а Румпель спросил:

— А нужно ли мне прибегать к соблазнению, чтобы узнать твою тайну? Почему Фея-крестная наложила проклятие? Я бы давно развязал твой язык магией, но, увы, ты не поддаешься чарам. Еще немного, и мне придется начать тебя пытать.

— Я хорошо храню свои тайны. Но соблазнение в любом случае лучше, чем пытка, так что можешь попробовать.

Затем, не дожидаясь ответа, я подняла зеркало, снова положила его в корзину и направилась вниз по холму. Чувствуя, как его взгляд скользит вдоль моих лопаток и шеи.