В разводе. Бывшие любимые

Глава 32

Олег

До развода

— Здравствуйте. — Нора сидела на полу перед креслом, сложив руки на коленях.

— Никаких рук, — произнёс я, наклоняясь, — не смей ко мне прикасаться. Будешь делать то, что я скажу? На этом все.

Она послушно кивнула и опустила ресницы.

На шее висел короткий тугой чокер с колечком для цепочки.

Я действительно не понимал, что мне нужно, но я не мог просто так, с нахрапа навалиться на Вику.

Почему?

Потому что она меня все сильнее и сильнее отталкивала.

Чем напористее я был, тем сильнее противостояние у меня было.

Мне показалось логичным самому понять и как-то ей это объяснить...

Ну вот как это ей объяснить?

Родная, встань передо мной на колени. Я уже даже присмотрел тонкий инкрустированный чокер, там ленточками к лифу и комплект выбрал….

Поймёт ли такое Вика, не знал, а пока что я смотрел на Нору, мне было важно понять, как не напугать Вику, как построить наше взаимодействие иначе.

Скажем так, Нора мне давала вот эту вот психологическую прокладку между тем, что я могу сделать, что в моей власти и тем, как надо это делать. И пока я приказывал ей развернуться, наклониться, отвести волосы от шеи, прогнуться в спине, значит, я все делал правильно, значит, это не должно отталкивать Вику.

Но буквально во вторую встречу с Норой в гостиничном номере соседнего города случилась заминка.

Когда я понял, что мне безумно тяжело и мне до злости хочется прыгнуть в машину, доехать до жены и плевать, как, не объясняя, просто повалить её в постель, Нора сделала запрещённое, качнулась ко мне, положила ладони на колени и потянулась руками к паху.

— Я могу просто рукой помочь, — прошептала она, часто моргая.

А я вдруг понял, что я не могу, что мне это настолько сильно не нужно, что первой реакцией было бешенство, причём такое, что я дёрнулся вперёд, перехватил её за волосы на затылке и оттянул от себя.

— Ты помнишь правило, не прикасаться, я тебя не трогаю, я ни пальцем к тебе не прикоснулся, только стейком, только кистью, только пером. И ты не смей меня трогать. — Произнёс я хрипло и, психанув, встал с кровати, открыл бумажник, выбросил привычную сумму на постель и резко вышел из гостиничного номера.

Звонил Вике.

— Я хочу тебя.

Меня трясло, и я курил одну за одной, стоя на балконе.

— Ну, приедешь и получишь, — усмехнулась супруга, и я зарычал.

— Нет, ты не поняла, по-другому хочу.

— Ну, приедешь и получишь, — снова заметила Вика, а я понял, что до неё не доходит, как по- другому хочу, то есть даже сейчас, вместо того чтобы подыграть мне: «я тоже тебя хочу, Олег, я тоже хотела бы с тобой сделать именно это, именно то», она констатировала факт — приедешь и возьмёшь.

Но так, как ей будет нравиться.

— Вика, я хочу, чтобы ты на коленях стояла.

И повисла тяжёлая тишина.

Ну, она же стояла уже передо мной на коленях, что в этом сложного?

— И чтобы белье было не как я привык, а другое. И чтобы ты до него не дотрагивалась. А я сам его снял.

— Олег… — тихо позвала Вика. — Ты там пьян, нет?

— Я просто хочу по-другому с тобой, так как у нас ещё не было.

И мне показалось, что этого достаточно для того, чтобы мы смогли прийти к какому-то решению, но, приехав домой, все было ровно так же, как и обычно, хотя да, Вика стояла на коленях, но она делала ровно то, что хотела сама, а не то, что хотел я.

Когда я ей говорил не торопись, она как будто бы специально желала все сделать максимально быстро, а когда я вдруг резко вцепился пальцами ей в волосы, желая приостановить, она сжала губы на члене так сильно, что я закатил глаза.

И кончил.

И злой сидел, смотрел на жену.

— Я же просил не торопись…

— Я же чувствовала, что ты готов кончить…

— Но я не хотел кончать. Я хотел ещё.

Вика тяжело дышала, вытирала тыльной стороной ладони губы.

Что-то однозначно было здесь не так.

Что-то в нашей с ней жизни было сломано.

Где этот перелом?

Твою мать, я должен его найти.

Когда Вика ушла в ванную, я ещё какое-то время просидел на краю кровати, не выдержал и зашёл следом, открыл дверцу душевой, качнулся внутрь. Обнял Вику, опуская ладонь все ниже и ниже ей между ног.

— Олег, ну ты же только что кончил, — хрипло выдохнула Вика, упираясь лбом в стену.

— Я по-другому хотел кончить.

— Ну как?

— На грудь, — честно признался я, и Вика запрокинула голову, упираясь затылком мне в плечо.

Мы даже об этом не могли с ней договориться.

Это был какой-то пиздец.

Почему люди, прожившие столько времени вместе, вдруг теряют какой-то навык общения?

Причём общение не через слова, не через первичный код. Они теряют навык эмоционального общения. Почему у меня создавалось впечатление, что она не просто мне не доверяет, а ей не нужно это доверие. То есть она отказывала мне в этом способе взаимодействия, тем самым давая понять, что не заинтересована в этой части нашей жизни.

Я снова уезжал в командировку.

За закрытыми дверьми гостиничного номера Нора сидела послушная у меня в ногах.

А я проводил кончиком плётки ей по ключицам, расшатывая собственное самообладание.

— Почему я не могу ей контролировать так как тобой? — Хрипло спросил я, наклоняясь к Норе совсем близко.

— Потому что ты боишься. Ты её слишком любишь. Либо недостаточно влюблён. — Пожала плечами девица.

Я психанул, снова вышел из номера.

Я сам пытался ответить себе на вопрос какого хрена, почему разыгрывать одну сексуальную модель с незнакомой девицей мне было проще, чем выдать все родной супруге.

Плётка сменилась на стек.

Ещё в одну командировку Нора стояла посреди комнаты на маленьком чайном столике на коленях.

С заведёнными за спину руками.

И у меня впервые дрогнуло сознание.

Я выпустил из пальцев стек и прошёлся ладонью по налитой полной груди.

Нора закатила глаза и протяжно застонала.

А я вдруг понял, что не могу так с Викой, потому что боюсь, что она меня не будет любить.