В самом Сердце Стужи. Том II

Глава 20 Виктор

Прибыли мы в поселение вольных охотников после полудня следующего дня.

Едва наш вооруженный отряд показался из-за поворота, жители поселка тут же засуетились. Присмотревшись, я понял, что мужчин в поселении почти не было: между косыми избами бегали малолетние дети и женщины, а все мужчины и подростки, видимо, были сейчас на промысле.

Первыми в поселок зашли как раз торговцы — они же и объяснили встревоженным жителям что происходит и почему вместе с ними пришли вооруженные люди, и кто мы вообще такие.

Дружинников, да и тем более целого барона, тут не ждали. О чем мне сразу же заявила одна из жительниц:

— Мы тут по королевской грамоте стоим! — громогласно объявила женщина в сером тулупе из заячьих шкур. — И поборами заниматься вам не дозволим! Так и знайте!

— Чего орешь, — рыкнул на нее Ларс, спрыгивая на землю. — Что с вас взять, нищих. Тулуп твой? Не верещи так, по делу мы прибыли! И давай, кланяйся живо, перед тобой целый барон Херцкальта!

Подкрепляя свои слова делом, мой зам сделал шаг вперед и потянулся к плечу женщины, но она только ловко увернулась от его ладони, отпрыгнув назад.

— Перед мытарем королевским кланяться буду! Или другим королевским человеком! А барону тут власти нет! — опять закричала женщина.

Обстановка внезапно стала накаляться. Мои парни, которые еще пять минут назад лениво подшучивали друг над другом и обсуждали, чем займутся, когда вернутся в Херцкальт, сейчас выглядели напряженно и даже зло. Мы все вместе гнили по северным лесам, я заслуженно, по их мнению, получил титул и надел, в Херцкальте меня либо уважали, либо боялись. Либо все вместе взятое. Да и даже королевский стряпчий, который оформлял дело Легера, передо мной склонял голову, ведь я был аристократом.

— Барон Гросс королём назначен лордом надела и был, дура! — крикнул Ларс, уже готовясь применить силу по полной программе.

— Ларс, — осадил я своего помощника. — Мы приехали со старшими говорить о делах, а не баб бить. Успокойся.

Мой заместитель только дернул плечом, но отступил. Женщина же, которая, очевидно, была сейчас в поселении за старшую, дерзко выступила вперед и смотрела на меня снизу вверх, ни капли не смущаясь такого положения.

— И о чем вам говорить вздумалось, милорд? — спросила она.

Я тяжело вздохнул и оглянулся на своих парней. Нет, она очевидно договорится. Если мне на эти выкрутасы было плевать, то уж по реакции моих бойцов было четко видно, что они уже на взводе. И никакая королевская грамота с разрешением на промысел эту грубиянку не убережет. Ее сейчас скрутят и как минимум отметелят, да так, что встать потом несколько дней не сможет. И я ничего с этим поделать не смогу, ведь если вмешаюсь, проявлю нетипичную для Виктора Гросса слабость. Ведь внутри своего отряда я бил в морду и за меньшее неуважение, это знал каждый, а половина — испытала на себе.

Возможно, мои парни бросятся наказывать эту женщину с мыслью, что так они ей жизнь спасают. Потому что если руку поднимет командир, то может силу и не рассчитать.

Ситуацию спас один из торговцев, который пришел вместе с нами. Мужчина сразу же поехал на своей телеге вглубь поселка на разгрузку — видимо, надо было поскорее сбросить аномально большое количество муки, пока нас отвлекали — а сейчас со всех ног спешил к месту, где разворачивалась наша неприглядная драма.

— Талида! Ты что творишь! Милорд Гросс, простите эту сумасшедшую, она всю жизнь по лесам протаскалась, как себя вести даже и не знает! Простите ее!

Мужчина мигом подскочил к обладательнице заячьего тулупа и, схватив ту за затылок, согнул в три погибели, да и сам согнулся в поклоне.

Я же лениво наблюдал за этим спектаклем. Ага, не знала как себя вести. Тут такие времена были, что даже крестьянские дети, которые толком говорить еще не умеют, уже в курсе, что аристократам лучше кланяться и лишний раз даже глаз не поднимать. А тут взрослая опытная женщина, еще и не в курсе? Я специально не интересовался грузом, который был надежно укрыт на двух телегах плотной промасленной тканью, а охотники не распространялись, что они такое везут на свою стоянку. Видимо, что-то важное, о чем было договорено с варварами заранее, потому что в проводники их подписали буквально накануне отъезда и отказать они нам просто не могли. Грегор просто поставил охотников перед фактом.

— Достаточно, — я поднял руку, показывая, что больше не желаю слушать этих людей. — Нам нужно позаботиться о лошадях. Пусть моим людям покажут, где взять воды и разместить животных. А вы пока отправите за старшим, чтобы мы могли обсудить дела.

— Милорд! Я вам уже говорил, что в избах у нас места не так много, но… — начал мужчина.

— Поможете встать лагерем рядом с поселком, — скомандовал я. — Этого будет достаточно.

Вламываться в чужие дома не хотелось, да и моим парням было проще держаться вместе. Все же, граница совсем рядом, мало ли, что произойдет. Встанем палатками, а не будем разбредаться по домам. Тем более, мы все были свежи, полны сил, а припасов хватит на неделю. Кроме того, надо привыкать к перемещениям в условиях зимы. Воевали мы на спорных территориях летом, но теперь Херцкальт — наш дом. А значит, мы должны уметь перемещаться по наделу в любое время года.

Торговец сказал, что встретиться со старостой охотников я смогу тем же вечером, ведь зимой они обычно далеко на промысел не уходили — слишком накладно ночевать в лесу вдали от дома, да и добычу выслеживать по снегу проще. Так что я совершенно спокойно занялся хозяйственно-бытовыми вопросами в ожидании захода солнца.

Охотники вернулись, когда стало уже совсем темно. За это время мы встали лагерем, накормили-напоили лошадей, а парни даже познакомились с местными. Приказ был простой: вести себя дружелюбно, девок местных не то, что не соблазнять, а даже в их сторону не смотреть. Не хватало мне еще конфликтов из-за женщин, а ведь наемническую привычку искать теплую постель в любом населенном пункте, вытравить было из людей практически невозможно.

Мы с Грегором и Ларсом ожидали возвращения старших охотников в общинной избе. Это был довольно большой сруб с главным залом, где, как я понял, мог собраться весь поселок и который использовался как культурно-производственная площадка. Нам накрыли стол, поставили пива, но ни капли не стесняясь, в другом углу зала, пара старух в это же время занималась шитьем. А нет-нет, мимо пробегали голозадые дети.

Никого из присутствующих эта сцена не смущала — деть меня было попросту некуда, а так как эти люди были вольными, а не моими крепостными, то и стелиться передо мной им особой нужды не было. Тем более, все общинники были себе на уме, это я уяснил еще во время рейда на север, когда был наемником. Это потом, через несколько сотен лет, если здесь прогресс будет идти с той же скоростью, как и в моем родном мире, подобное отношение к аристократу будет выглядеть как смертельное оскорбление. Сейчас же я был просто талантливым головорезом, варлордом, которого назначили крышевать пограничную делянку.

Да я и сам работал над тем, чтобы слава обо мне пошла, как о «бароне из народа». Моим парням через Арчи были даны установки следующего характера. Говорить громко — о военных подвигах. О том, что справедлив к мастеровым, что не бью понапрасну слуг. Говорить о красивой и умной жене — а одновременно красивая и умная жена это было очень почетно. И ни слова о том, что я очень горжусь своим титулом.

Для меня было намного выгоднее выстраивать образ именно варлорда — человека, который защитит, рассудит и поймет, если прийти и попросить. Вежливо. И самое главное, который может по шее надавать, причем лично. Такой образ был народу ближе, понятнее, а самое главное — вызывал доверие. Это намного лучше и эффективнее, чем строить из себя «истинного аристократа», который выбился из грязи в князи и теперь смотрит на всех вокруг, как на мусор.

Появились старшие как-то незаметно. Вот, мы с Ларсом лениво перекусываем лепешкой и жареным мясом, а мой зам еще и потягивает пиво из старой кружки, вокруг стоит гвалт, происходит какое-то движение. А вот, все стихло. Пожилые женщины из противоположных углов собрали шитье и пошли на выход, матери, которые им помогали, поймали своих чад и направились вслед за старухами. Менее чем за минуту, главная изба опустела, а на пороге появился один-единственный мужчина.

Он был среднего для местных роста, с косматой бородой и русыми волосами, в которых проглядывались уже целые седые пряди. Глубоко посаженные голубые глаза, тонкие губы и высокие скулы, было видно, что мужчина из северян, возможно даже, наполовину варвар, среди которых также было много блондинов и рыжих.

Я бросил короткий взгляд на Ларса. Мой зам, утирая рот тыльной стороной ладони, встал со своего места и, как все прочие, вышел из избы. За мою безопасность он не волновался — я все еще сидел в кольчуге, пусть Грегор еще днем снял с меня большую часть доспеха, а рядом с лавкой стоял меч в ножнах.

— Милорд Гросс, — мужчина без каких-либо трудностей поклонился, как того требовали приличия и замер, уставившись в пол. Отвлекать мое внимание больше не было необходимости, так что охотники вспомнили о бытующих порядках. — Меня зовут Геберик, я староста деревни.

— Садись, Геберик, — я кивнул на лавку, которая стояла с другой стороны стола, пустая, специально установленная для этого разговора.

Мужчина, полностью сохраняя собственное достоинство, уселся напротив, я же пока просто наблюдал. Он не нервничал, не делал резких движений, но я чувствовал некоторое напряжение. Будто бы староста готов был броситься на меня в любой момент.

Плохое начало.

— Ты знаешь, зачем я и мои люди посетили твой поселок, Геберик? — прямо спросил я.

— Не имею понятия, милорд.

— Мне нужно мясо.

— Мы платим все подати согласно мытарскому табелю и…

Договорить Геберик не успел. На стол перед ним упал кошель, который приятно звякнул серебряными монетами.

Не медью, полновесным серебром. Даже я, пришелец, научился распознавать этот звук, а для местного это была буквально ласкающая слух музыка.

— Я не сказал, что я хочу отобрать его, — продолжил я, встретившись взглядом с мужчиной. — Мне нужно много хорошего мяса. Кабан, олень, лось. Даже птица. Пока не сошли холода и его можно заморозить, мне нужно всё, что вы сможете добыть. До последнего куска. Сырое.

— Медвежатина? — уточнил охотник.

К кошелю он пока так и не притронулся.

— Много паразитов и странный вкус, пока без медвежатины, — ответил я.

Геберик только кивнул.

— Такой промысел будет возможен, только пока стоят холода. Как пойдет оттепель, мясо просто не довезти сырым. Придется коптить и…

— Это решим, когда потеплеет. Пока будете морозить и везти так, — ответил я мужчине, на что охотник только кивнул.

Отказываться от такого заказа — полнейшая глупость. Если барон захотел закупить мяса, то кто он такой, чтобы меня отговаривать? Так думал Геберик, это было прямо написано у него на лице.

— Следующий вопрос касается хлеба. Сорок мешков в месяц на поселение… Сколько вас здесь проживает? Я насчитал менее десятка дворов, — медленно проговорил я, внимательно наблюдая за реакцией охотника.

Геберик мигом подобрался, после — бросил взгляд на меч, который стоял у меня буквально под рукой. Я, понимая ход его мыслей, тоже покосился на оружие, после чего положил ладонь на ножны, пододвигая оружие чуть ближе к себе.

Намек мужчина понял. Я был вдвое крупнее, чем староста, а еще лучше вооружен. Максимум, что он мог пронести в избу — охотничий нож, а кольчуга на мне была даже не спрятана. Надета сразу поверх поддоспешника, чтобы это было видно. Никаких шансов.

— У меня грамотная жена, очень способная к счету, — начал я, не раскрывая того факта, что тоже был не совсем туп. — И она кое-что обнаружила в учетных книгах, которые вел бывший бургомистр. Так что я вижу только два варианта. Или вы снимаетесь всем поселком и ударяетесь в бега, то есть уходите на север к тем, кто покупал у вас муку и зерно, либо же ты, староста, внимательно слушаешь, что я скажу дальше.

— Я внимательно слушаю вас, милорд, — тут же, даже не раздумывая, ответил охотник.

— Меня интересует, сколько можно продать соседям. Как я понимаю, самая ценная пушнина приходит с севера, так? — спросил я.

— Это измена, милорд. Вы должны меня зарубить. Прямо здесь, — хмуро сообщил Геберик.

— А кто докажет, что этот разговор вообще был? — удивился я. — Ладно, скажем иначе. Вон, лежит серебро за мясо. А оказался я здесь лишь для того, чтобы осмотреть земли своего надела, на которых вы сейчас находитесь. Я планирую открыть в Херцкальте торговую гильдию, которая будет связана со мной, а не со старыми проворовавшимися купцами. И очень выгодно начинать торговлю с хорошего товара, например, с ценной пушнины, которую вы так успешно добываете здесь долгие годы. Ведь так, староста?

Услышав о моих намерениях просто перехватить контроль за торговлей, староста немного расслабился. Я же продолжил его обрабатывать.

— У вас много детей, лишние рты. Может, сорока мешков и недостаточно? Вы бы могли покупать муку прямо из замковых запасов. Скажем, шестьдесят мешков в месяц. Или восемьдесят. Тогда же у вас освободится больше времени на добычу пушнины вместо того, чтобы заниматься вопросами пропитания, я прав?

Эзопов язык сложное дело, только если твой собеседник тупой. Геберик таковым не был. Мужчина сразу понял, что я хочу увеличить закупки меха у варваров и сейчас спрашивал, сколько муки на бартер они смогут принять.

— Думаю, начать стоит с шестидесяти мешков, милорд. Дети недоедают, но я не знаю, насколько велики… аппетиты. И возможности, — хрипло проговорил староста.

— Сколько займет времени разузнать? — уточнил я.

— Пара дней, — ответил староста.

— Значит, мы останемся здесь, пока не получим ответ, — кивнул я.

— Как пожелаете.

— И возить будете сами. Обсудите это с моим заместителем, Ларсом. В детали касательно пушнины он не посвящен, так что обсуждайте все через поставки мяса, что меняете его на хлеб, — хлопнул я ладонью по столу. — Но мясо нужно срочно. Так много, как сможете добыть до оттепели. Я выкуплю всё.

— Я вас понял, милорд, — Геберик склонил голову, уставившись на лежащий перед ним кошель.

Уже вставая из-за стола, я все же добавил:

— Не стоит думать о бегстве, Геберик. Я воевал с северянами и знаю, что они могут. Мне не нужны набеги на хутора или разорение надела, если ваша деревушка исчезнет. Так что живите спокойно, занимайтесь своим промыслом, растите детей. А о второй части нашего разговора будут знать всего несколько человек в замке. Ты меня понял, староста?

— Да, милорд, понял, — эхом повторил охотник.

Из избы я вышел один, оставив мужчину размышлять о жизни.

— Завтра договоритесь со старостой, как будете подвозить мясо на заготовки, — сказал я Ларсу, направляясь к своей палатке.

— Что, совсем мужик не ожидал такой удачи? — хохотнул мой зам. — Такой заказ на добычу, да еще и от местного лорда! Они столько дичи в жизнь бы никогда в Херцкальте не продали, а в Атриталь далеко везти. Я уже от местных слышал, что часто зверя бьют ради шкур. Мясо так, только лучшие куски в котел, а остальное на приманки.

— Ну, теперь все изменится, — ответил я, заходя в наш импровизированный лагерь на окраине поселения охотников.

Несколько человек стояли в дозоре, остальные же собрались у общего котла и уже заканчивали с ужином.

Не знаю, удались ли мне переговоры, да и неизвестно, как отреагируют на мой заказ северные соседи. Может, подумают, что это какая-то военная хитрость. Но тут уже я ничего поделать не мог. Все что нужно было знать старосте — я сказал. Денег — дал. Даже объяснение, которое бы устраивало все стороны, он получил. Я хочу себе торговлю пушниной и новую гильдию в Херцкальте, поэтому готов активно меняться с северянами. Да и сами охотники, думаю, в накладе от всего этого не останутся. Единственное, что меня беспокоило — это Ларс. Рано или поздно мне придется ввести его, Арчи и Грегора в курс дела, а может, подтянуть к обслуживанию этого торгового канала и еще нескольких бойцов.

А ведь если тайну знают двое — её знают все. И как удержать это шило в мешке, я не имел ни малейшего понятия.

Но одно я знал точно — мне нужно как можно скорее расправиться со старыми купцами и выжить их из города. Ведь как только они увидят, что канал поставок пушнины сменил хозяина, и теперь выгоду с него получаю я, то попробуют мне подгадить. Варианта у меня было два: убить их или запугать. Но доказать, что они знали о происхождении мехов, будет почти невозможно. Хотя, была у меня одна идея.

В тот момент, когда в город приехал Петер, у меня появился идеальный свидетель, ведь его слово оспорить просто невозможно, так как поручителем молодого жреца выступал сам Алдир. Ему будет достаточно поклясться именем своего бога, что он говорит правду, и вот они — неоспоримые доказательства.

Осталось только сделать так, чтобы купцы проболтались о своих делишках в моменте, когда Петер все это будет слышать как третье лицо, и дело в шляпе.

Ведь мне очень, очень не хотелось марать руки в крови.