В самом Сердце Стужи. Том II

Глава 3 Виктор

— Милорд! — ко мне спешил Арчибальд. — Милорд! Почему не дали приказ? Мы бы с парнями мигом их усмирили! Да важное дело что ли, самым крикливым по шее дать?

Я устало потер глаза и направился в сторону казарм. Кризис еще не миновал, и я решил остаться со своими. Покемарю сидя на лавке, не развалюсь.

— Потому что это не выход, — устало ответил я. — Недовольство людей я понимаю, его силой под лавку не загнать.

— Это вам миледи Эрен посоветовала слово держать? — спросил Арчибальд.

Я остановился и внимательно посмотрел на своего зама. Было видно, что Арчибальд с моим решением был не согласен и сейчас пытался найти внешние причины, почему я поступил именно так, как поступил.

— Да, это посоветовала баронесса, — ответил я.

— И вы прислушались к словам молодой жены? — продолжил дерзить Арчи.

— Прислушался, — ответил я, отворачиваясь от Арчи. — В отличие от нас двоих, она выросла в доме графа Фиано. И как минимум видела, как такие конфликты мог решать ее отец.

— Сомневаюсь, что на землях графа Фиано происходит что-то подобное, — протянул Арчи. — Это же родовые земли семьи Фиано, а не жалованный надел, как у вас, милорд.

— Вот поэтому мне стоит быть еще осмотрительнее в своих поступках, — ответил я заместителю. — Это вы видите во мне командира и лидера, Арчи. А эти люди видят во мне чужака. Как и в вас. Для них Легер понятнее, привычнее и роднее, а тут случился ночной арест. Кстати, ты запомнил лица крикунов из второго и третьего ряда? Те, которые про произвол горланили?

— Конечно же, — ответил мой зам. — Это с рынка мужики были, я их часто вижу. На купцов работают.

Я задумался. То, что сейчас случилось перед воротами, было плохо. Я надеялся, что смогу арестовать Легера и потянуть время до прибытия королевского стряпчего, который задокументирует судебный процесс против бывшего бургомистра. Вообще, было бы неплохо, чтобы такой человек постоянно квартировал в Херцкальте, чтобы не приходилось по любому спору с вольными отправлять за ним в соседний город. Я вроде как обязан поддерживать закон и порядок в городе, но при этом у меня не было на месте секретаря, который бы придавал легитимности проводимым мною судам и процессам.

— Пока ничего с ними не делай, но приглядывай, — сказал я Арчи, усаживаясь на лавку в казарме и отставляя в сторону ножны с мечом. — Если продолжат воду мутить и людей подбивать на всякое, будем решать уже по-другому.

— Вот это я понимаю, — кивнул Арчибальд. — А то эти разговоры, ожидания суда… Зря вы жену послушали, командир!

Я поднял глаза на своего зама и Арчи моментально понял, что сболтнул лишнего. Все же, не хватало ему изворотливой хитрости, какая была у Ларса. И при этом он не умел держать язык за зубами так же хорошо, как Грегор. Вот только Арчи был проводником мнения всего отряда, а это значит, что парни недовольны моим половинчатым решением не прибегать к силе, а только пригрозить горожанам. Да и я сам планировал изначально разогнать людей, но вмешалась Эрен.

Вспомнив сжавшуюся фигуру моей жены, после того, как мы с ней перебросились парой ласковых фразочек, мне стало как-то не по себе. Но идти и разговаривать с ней у меня сейчас нет ни сил, ни желания. Голова гудела от бессонной ночи и напряжения, которое я испытал во время обыска. Если бы мы не нашли вексели, то вся моя затея с арестом могла выйти пшиком. Нет, я бы смог что-нибудь придумать и осудить Легера, но со стороны это выглядело бы как злобная попытка вчерашнего наемника самоутвердиться за счет ранее уважаемого бургомистра.

Нет, мне нужен тотальный разгром. Безоговорочные доказательства и публичное признание преступлений бургомистра, который годами разворовывал городскую казну. А после — его демонстративная казнь, но казнь именно что справедливая. Этим показательным громким делом я смогу укрепить свои позиции в городе и начать выстраивать отношения с местными, ведь как они зависели от меня, так и я — от них.

Цеховая солидарность была здесь не просто звуком — по власти и влиянию гильдии и объединения мастеров превосходили известные мне профсоюзные движения, функция многих из которых к моменту моей жизни свелась исключительно к сбору членских взносов. Нет, тут цеховые стояли друг за друга горой. Не имея происхождения, они выгрызали для себя права и льготы, следили за тем, чтобы всем представителям профессии предоставлялись равные условия. Рабочий человек здесь ощущал двойное давление: со стороны аристократии, которая могла в любой момент применить силу, и со стороны купцов, которые пытались погреть руки на результатах их трудов.

Легер, его семейство и партнеры по купеческой гильдии Атриталя не были для меня угрозой. Купцов нигде особо не любили, пусть они были богаты и влиятельны. Но вот ссориться с мастеровыми — себе дороже, а ведь именно они сегодня пришли к воротам замка, обуреваемые тревогой, что король назначил бароном на надел какого-то мясника.

Нужно договариваться с реальными производителями в лице мастеров и фермеров, а не с купцами-спекулянтами. Последние считали себя отдельным классом и смотрели на обычных простолюдинов свысока, в то же время завистливо поглядывая в сторону аристократов. А вот для мастеровых и крестьян я был почти что своим. Во всяком случае, до недавнего времени. Стоит сыграть на происхождении оригинального Виктора Гросса из крестьянства и убедить этих людей, что я тут не как барон-выскочка, а как назначенный менеджер-управленец, кем я и являлся. И моя задача — поднять Херцкальт с колен и надежно стеречь границу с варварами. А для этого город должен стать больше и богаче, а значит — богаче должны стать и мастеровые с фермерами.

Под эти размышления я провалился в рваный тревожный сон, из которого мне запомнился только калейдоскоп цветастых образов, как бывает во время болезни с высокой температурой.

Проснулся я от того, что казарма стала наполняться людьми. Никого из моих бойцов не удивил вид командира, который задремал под своим плащом, сидя прямо на лавке. Рядом со мной стоял меч, все понимали напряженность обстановки в городе, так что просто обходили меня стороной и шли заниматься своими делами.

Кое-как поднявшись и размяв затекшие ноги и плечи, я отправился искать своего зама. Сначала — принять доклад от Арчи, который за эти несколько часов должен был разузнать, кто именно подбил большую часть вольного половозрелого населения Херцкальта на эту бучу, а потом — в замок.

Мне предстоял непростой разговор с Эрен. Мне надоело смотреть, как она сжимается от одного моего резкого слова, как недоверчиво смотрит и как замолкает, едва мы подступаем к острой теме.

Решить проблемы в отношениях с женой мне нужно было и по причине того, что меньше, чем через неделю мне придется отбыть в Атриталь, чтобы получить выписки из их учетных книг и собрать доказательства для судебного дела над Легером и его окружением. Пока же бургомистр будет сидеть в замковом остроге, который использовался местными в качестве тюрьмы, вытрезвителя и имел еще целый ряд функций. Вход в него был через замок, в подвальные помещения, так что если в мое отсутствие горячие головы внезапно захотят освободить бургомистра — а люди тут умели воевать, ведь почти все мужчины состояли в городском ополчении и брали в руки оружие в случае визита варваров с севера — замок будут штурмовать. И единственной преградой для людей будет две дюжины моих бойцов — брать с собой слишком большой отряд я не планировал — и фигура жены барона.

Трогать аристократов — прямой путь в петлю для простолюдина, но если Эрен в кризисный момент проявит слабость и даже не выйдет из покоев, это может спровоцировать местных на более активные действия. Мне нужны были надежные тылы в лице моей жены, но не когда-то потом, когда мы наладим отношения, а буквально в конце этой недели.

И это было проблемой.

Отчет Арчи был сухим и коротким. Крикунов нашли, справки навели, имена запомнили. Как и ожидалось, это были наемные работники местных купцов, которые, скорее всего, по науськиванию своих работодателей решили устроить барону проверку на прочность. Провалил ли я этот экзамен? Не думаю. Скорее, я не дал купцам того, чего они желали.

В их, да и в моем понимании, у этой ситуации было два пути решения.

Первый — тотальный игнор. С каких пор я должен отчитываться за каждый арест перед городскими? Легера не казнили и даже не пытали, его семейству запретили выезд из города — скоро к нему присоединится его жена, но детей я не собирался бросать в темницу — так в чем проблема? Дождитесь суда, не мешайте работать.

Второй — я силой разгоняю этот стихийный путч, пользуясь своим сословным правом и тем, что моя дружина хорошо вооружена и обучена сражаться. Просто потому что подобные действия нарушают установленный порядок. Не было никакого вече, не было делегации просителей с протестом, не было ничего, что предусматривали бы местные социальные институты.

Но в обоих случаях купцы бы получили желаемое — рост внутреннего напряжения в Херцкальте и недовольство горожан моей фигурой. И даже если бы я потом безупречно доказал вину Легера, осадочек бы остался.

Эрен предложила третий вариант. Поразительно проницательный — это я уже понял на более свежую голову, когда немного поспал — и в то же время сохраняющий пространство для маневра.

Выйти к людям, но чтобы показать, что я здесь реальная власть.

Дать объяснение, но не отчитываться или оправдываться.

В этом была цель выхода к народу. Эрен понимала, что я не боюсь толпы, а одна моя фигура на фоне местных выглядела угрожающе. Вот только моя резкость и усталость не позволили девушке закончить объяснение своего замысла.

Но хорошо, что я мозжечком почувствовал, что это правильный вариант. Безоговорочно верить решениям и предложениям Эрен не стоит — она может оказаться слишком мягкосердечной. Но выслушивать ее мнение ошибкой точно не будет. И именно об этом я планировал поговорить с женой.

Время было еще не слишком позднее, так что когда я зашел в покои, то никого не обнаружил. Эрен могла быть где угодно: в кабинете, в комнате для шитья или вовсе прогуливаться с Лили по замку или двору, хотя на улице я девушки не видел.

Но я даже обрадовался такому развитию событий. Стянув с себя потную одежду и прихватив смену белья из сундука, я проскользнул за ширму. Бочка холодной воды оказалась полупустой, но и тут удача была на моей стороне. Зачерпнув воды в медный чайник и поставив его на угли камина греться, чтобы потом хорошо промыть волосы теплой водой, я быстро залез в пузатую деревяшку целиком. Словно морж нырнул в прорубь.

Хотелось освежиться, сбить с себя налипший за двое суток пот, а уже потом — поскрестись и намылиться как следует. В покоях всегда было натоплено, так что заболеть я не опасался, да и здоровье у Виктора Гросса было буквально железное. Во время рейда мне разок пришлось спать на еловых ветках, завернувшись в плащ и надеясь, что температура ночью не упадет слишком низко. И ничего, жив-здоров, кровью не мочился, простату не застудил и вообще, даже соплей не было. Так что экспресс-процедуры в холодной воде были хоть и не слишком приятными, но вполне для меня безопасными.

Довольно быстро выбравшись из бочки, я весь мокрый, сбегал за чайником и стал заниматься своей гривой. Нет бы брить головы под ноль — мода здесь была такова, что мужчины собирали волосы или в хвосты, или в тонкие косички на затылке. Бритый череп удел раба или крестьянина, который не может нормально помыться и страдает от вшей. Господы или просто уважающие себя люди если и стриглись — то просто подрезали волосы до комфортной длины. Социально приемлемо было носить волосы до плеч или чуть ниже линии челюсти. Все что выше — уже «не комильфо».

В который раз поражаясь тому, как много сил человечество всю свою историю тратило на понты, вне зависимости от эпохи, страны или даже мира, я усердно мылил свою головушку, стараясь делать все так, чтобы управиться в один подход.

— Милорд! Вы уже здесь?

Вопрос Эрен прозвучал внезапно и я чуть от неожиданности не выронил ковшик с водой, которым прямо сейчас поливал себе на макушку, согнувшись в три погибели в деревянной ванне.

Сначала мне захотелось позвать девушку, чтобы она полила мне на голову, но я вовремя себя остановил. Опять Эрен закатит глаза и скажет, что это крайне неприлично и вообще, с какого дерева слез этот наемник. Так что я просто промычал что-то нечленораздельное и продолжил неравный бой с ковшиком и чуть теплой водой, которую я замешал в тазике.

— Милорд, у вас все хорошо? — опять спросила моя жена, а голос уже был ближе. — Вы звучали как-то странно.

— Все в порядке, Эрен, — ответил я. — Просто голову мыть неудобно. Ванна маленькая.

Это на самом деле была проблема. Единственный способ не залить все вокруг пенной водой для меня заключался в том, чтобы усесться задом на дно ванны и поливать себе на склоненный затылок, согнувшись в три погибели. Господи, клянусь, когда начну зарабатывать на наделе первые деньги, закажу у кузнецов медную бочку, которую поставлю на крыше замка, чтобы соорудить сельский душ. Хоть летом у меня будет и теплая вода, и возможность помыться, стоя в полный рост. А то пока ванну натаскают — можно умереть в ожидании, а так будут бочку наполнять в течение дня. А саму бочку можно будет чем-нибудь окислить или покрасить в черный, чтобы емкость лучше улавливала тепло. Стоить это мне будет нормально так денег, но я уверен, что моя жизнь станет намного лучше, когда я это сделаю. А зимой можно будет снимать всю конструкцию и переносить ее на зиму в комнаты. Соорудить угольную жаровню под бочкой и сделать простенький бойлер…

Внезапно я почувствовал движение воздуха за спиной — Эрен отодвинула ширму и зашла в угол, где я сейчас возился с ковшиком, согнувшись в позе буквы зю.

— Давайте я вам помогу, милорд, — я не видел свою жену, но слышал, как чуть-чуть дрожал ее голос.

Сначала я хотел сказать, что ей не стоит утруждаться, но потом подумал, что сейчас Эрен делала над собой немалое усилие, предлагая свою помощь. Да я и сам хотел попросить ее помочь мне, так стоит ли мне отказываться?

— Полейте теплой воды на голову, двумя руками я быстрее управлюсь, — ответил я, протягивая куда-то за спину ковшик.

Через минуту на мою макушку полилась тонкая струйка воды, а я стал энергично вымывать мыло из волос, активно работая пальцами. Уже через пару минут все мыло было вымыто и я, коротко поблагодарив Эрен, забрал у девушки ковшик и сам спокойно сполоснул от мыльной пены тело остатками горячей воды.

Когда я вышел из-за ширмы, Эрен уже сидела за столом. Вид деревянной спины девушки показался мне почти привычным, хотя я не мог сказать, что мне это нравилось. Намного больше удовольствия я получал, когда мы работали вместе, и Эрен вела себя более свободно.

— Я заварила вам травы, — сказала Эрен, подвигая ко мне стакан с горячим питьем.

Я бросил взгляд на камин. Специальный чайник для этих целей уже был снят с огня, но когда она успела его поставить? Как только вышла из-за ширмы или еще когда только вошла в комнату?

— Нам нужно поговорить, — серьезно сказал я, усаживаясь на свое место во главе стола.

Эрен побледнела, сжала пальцы, после чего посмотрела на меня так, словно готовилась к бою. Подбородок опущен, глаза сверкают, губы сжаты. От такой реакции на мои слова меня немного укололо обидой и захотелось опять сказать что-то резкое в ответ на столь явное враждебное поведение, но я прикусил язык и мысленно досчитал до пяти, чтобы успокоиться.

Правильно Витя, держи себя в руках. Ты только догадываешься, в каких условиях росла эта девушка и не знаешь, почему она так реагирует на окружающих. Ты вообще не сильно много местных женщин видел, особенно аристократок. А словоохотливые и улыбчивые разносчицы в трактирах и на постоялых дворах — это совсем другой разговор. Во-первых, у них работа такая, а во-вторых, они простолюдинки.

А вообще, если гора не идет к Магомеду, то пора бы Магомеду поднять свой зад и пойти навстречу горе. Я был старше, образованнее и уж точно опытнее этой девятнадцатилетней девушки. А значит, и инициатива должна лежать на мне, в том числе и в вопросах налаживания отношений.

А наладить отношения нам было жизненно необходимо, потому что через неделю Эрен останется тут за главную, как моя жена. И единственное, что ее должно тревожить в это время — дела надела, а не факт моего возвращения. Наоборот, она должна ждать меня обратно в Херцкальте, а не ходить из угла в угол, накручивая саму себя ненужными мыслями о наших ссорах.

— И о чем же вы хотели поговорить, милорд? — напряженно спросила девушка.

— Ну, первое, я бы хотел сказать спасибо, — спокойно ответил я. — Не всем понравилось ваше предложение выйти к людям на разговор. Тот же Арчибальд этого решения не понял, да и я сам изначально планировал разогнать их силой. Ведь я знаю, что Легер виновен.

— Но?.. — вопросительно протянула Эрен.

— Но я сделал, как вы советовали, а позже, когда чуть отдохнул, смог понять, что это был единственный верный путь с минимальным ущербом, — ответил я. — И я благодарен вам за совет.

Я видел, что Эрен была ошарашена, но она быстро взяла себя в руки. Лицо девушки смягчилось, напряженная складка между бровей пропала, а взгляд стал спокойнее. Ушел нервный блеск, который добавлял в ее серые глаза оттенки стали.

— Второе, — продолжил я. — Я бы хотел, чтобы вы перестали вздрагивать от одного моего неосторожного слова.

Во взгляд Эрен моментально вернулось напряжение, но так было нужно.

— Я же вижу вашу реакцию, даже сейчас, — сказал я.

Сейчас она нестабильна, как и я. А значит, она не сразу найдет какую-нибудь стандартную формулировку про традиции или про то, что она обязана поступать так, как мне нравится.

— Я стараюсь быть для вас лишь прилежной женой, милорд, — тут же отчеканила Эрен, надевая на лицо непроницаемую маску невозмутимости.

Я недовольно поджал губы, не смог удержаться от этого жеста. Как говорят в кино «мы ее теряем». Только-только я нащупал возможность поговорить с этой женщиной, как она опять уходит в глухую оборону. Сначала я ее дразнил и подначивал, думал, что так смогу сократить между нами дистанцию. Но Эрен оказалась непоколебима в своих традиционных взглядах. Небольшая подвижка случилась, только когда я показывал ей, как пишет моя ручка. Там любопытство девушки оказалось сильнее ее дремучего воспитания.

Я отодвинул в сторону стакан с заваренными травами, который все это время стоял между нами, и положил на стол свою руку, протянув ладонь Эрен.

— Возьмите меня за руку, — сказал я девушке.

— Зачем? — спросила она с опаской.

— Отношения между супругами должны быть особенными, вы не считаете? — спросил я, проигнорировав последний вопрос. — Вот я никому не позволяю касаться себя даже пальцем. Кроме Грегора, и то, только когда он надевает или снимает с меня доспех. Но я хочу дать это право вам.

Физический контакт. Все мы приматы, а приматы должны трогать друг друга, обниматься, копошиться друг у друга в волосах. Это успокаивает, это базовая потребность любого человека, начиная с младенчества. Есть люди, которые вырастают и избавляются от этой древнейшей привычки, но большинству становится просто спокойнее, когда он может время от времени потрогать кого-то другого. И особенно сильна эта потребность в прикосновениях у женщин. Я помнил, как замерла Эрен, когда моя рука легла на ее пальцы во время демонстрации письма ручкой, как она стала дышать чуть глубже, когда я наклонился к ней и тихо объяснял принцип работы железного пера.

Так что сейчас я решил, что стоит показать жене, что я живой человек. И меня можно и нужно подержать за руку. Так будет заложен первый кирпичик нашего взаимного доверия.

— Я не могу схватить вас сам, точнее, в этом не будет смысла, — продолжил я, наблюдая за сомнениями девушки. — Но я был бы рад, если бы мог подержать вас за руку пока вы, к примеру, будете рассказывать, чем занимались сегодня. Я подозреваю, провели остаток дня в кабинете, работая с векселями?

Эрен перевела взгляд с моего лица на руку и обратно, после чего аккуратно потянулась вперед и вложила свою тонкую ладонь в мои пальцы. Я чуть сжал ее изящную ручку, но осторожно, чтобы не было ощущения, что я держу ее силой.

— Так как прошел ваш день, Эрен? — повторил я свой вопрос, чуть проводя большим пальцем по тыльной стороне ладони своей жены.

— Я упорядочила почти половину векселей и сделала пометки, на каких страницах наших записей указаны нужные сделки, — ответила девушка.

Смотрела сейчас Эрен куда-то в сторону, до ужаса смущенная. Я видел, как покраснели кончики ее ушей и как она борется с собственным порывом выдать что-нибудь о приличиях.

— Мне стоит сказать, что я восхищен вами, — честно сообщил я.

С такой скоростью головы даже совы не поворачивают. И если бы черные волосы Эрен сейчас не были убраны в некое подобие прически на затылке, то, наверное, она бы отхлестала саму себя по лицу вьющимися прядями.

— Простите? — выдохнула Эрен. — Ох, милорд, это так неожиданно! Вы никогда не говорили, что я красива… Вы заметили мое новое платье? Лили наконец-то закончила работу и я рада, что вам нравится этот наряд. Вы были совершенно правы, этот темно-зеленый цвет мне к лицу.

Так вот что было с ней сегодня не так! Новое платье из той ткани, которую она купила в Гатсбури на рынке! Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу, но я сделал вид, что Эрен поняла меня совершенно правильно, но при этом я все же продолжил:

— На самом деле дело не только в платье, Эрен, — я принципиально называл жену по имени, игнорируя опостылевшее «миледи». — Благодаря вам и вашим стараниям у меня получится прижать Легера и наказать казнокрада. И в этом наполовину ваша заслуга. И я хочу сказать, что намного больше восхищен вашим умом и знаниями. В них ваша настоящая красота.

Внезапно я почувствовал, как пальцы Эрен сжались. Девушка буквально вцепилась в мою ладонь, будто бы пыталась ухватиться за меня, будто бы ей было необходимо удостовериться в том, что я не призрак.

Глаза моей жены сейчас горели ранее неизвестным мне огнем. Эрен почти перестала дышать, только шарила взглядом по моему лицу, словно бы пыталась найти что-то. Она смотрела на меня поистине пронзительно, со смесью удивления, непонимания и какой-то надежды.

И ничего при этом не говорила.

Я тоже замолчал, просто сжал тонкие пальчики моей жены в ответ и самыми уголками губ нежно улыбнулся этой странной девушке.