В самом Сердце Стужи. Том II

Глава 5 Виктор

Удивительно, насколько беспечной оказалась моя жена. Хорошо, что я не страдал каким-нибудь ПТСР, и когда она встала с кровати и стала красться к двери, я не подскочил и не заорал, а просто разлепил один глаз, чтобы убедиться, что мне это не снится.

Конечно же, я догадывался, куда она пошла. У нее еще за ужином на лице все было написано, но я не мог отказать себе в удовольствии немножечко подразнить эту средневековую деву. Короче, у нас буквально случился анекдот «как заинтриговать идиота», на который Эрен повелась.

Я не боялся, что она увидит, чем я занимаюсь на четвертом этаже. Даже больше — я надеялся втянуть девушку в производство консервов, ведь местные мастера и алхимики занимались намного более сложными вещами. Это кажется, что древние камнем зад вытирали, а если немного углубиться в вопросы банальной варки пива, изготовления тканей или дубления кожи, окажется, что и промышленная химия тут уже есть, и контроль качества, и сложные цепочки производства. Материалов нормальных для оборудования не хватает — вот это проблема, так сказать, дилемма яйца и курицы, когда тебе нужен станок для того, чтобы собрать станок.

С другой стороны я понимал, что технический прогресс должен иметь экономические предпосылки. Ни одно расширение производства не возникало впереди спроса — это закон развития любой системы потребления, так что если тут не плавили чугун или не занимались массовым изготовлением чего-либо, значит в этом пока не было надобности. Либо не хватало человеческого ресурса, ведь производство начинается с мелкой ручной серии, а уже потом уходит в мануфактуру и фабрики.

Но в истории с консервированием мне был необходим взгляд Эрен. Не только как местной жительницы, но и как человека с третьим, гражданским мнением. Грегор четко понимал первичную мотивацию консервирования мяса или мяса с кашей — боевой паек, неприкосновенный запас на случай сбоя поставок или порчи вяленого мяса и других припасов.

Горшочки были тяжелее, сложнее в транспортировке и намного дороже, чем то же сушеное мясо. Но у них не было того критического недостатка, из-за которого нам пришлось некоторое время сидеть впроголодь на краю леса в свое время.

Горшочкам с консервами было абсолютно плевать на влажность.

А на севере было влажно круглый год. Море недалеко, пасмурных дней даже летом много, а леса перемежаются с болотистой местностью. Влага проникала всегда и везде, и как-то уберечь запасы вяленых и сушеных продуктов от гниения и плесени было нереально. В негодность приходили даже крупы и мука — заводились жучки-червячки и появлялся мерзкий прелый запах.

Питаться такими помоями и при этом эффективно воевать просто невозможно. Рейды были нужны для того, чтобы выбить варваров из временных лагерей и не дать им окопаться, расчистить земли под поля и поставить первые деревни. Тем же занимались и северяне — тихо сидели по лесам и болотам, выжидая, когда же у южан закончится еда, постоянно атакуя обозы и дожидаясь холодов.

А потом просто пинками выбивали королевские войска обратно на юг, потому что тем жрать было нечего.

Я не стал внезапным патриотом Халдона и не мечтал покорить северные земли — скорее рейды нужны были, чтобы варвары не шли на юг — но очень надеялся, что консервирование спасет жизнь хотя бы мне и моим бойцам. А это уже отличная инвестиция.

Но нельзя довольствоваться малым. Стоило показать эту задумку человеку местному, но далекому от реалий выживания в условиях рейда, человеку непредвзятому, но достаточно умному, чтобы он смог оценить потенциал затеи.

Я не знал, как хороши навыки Эрен в плане ведения хозяйства, но был уверен в общем интеллектуальном уровне моей жены. И принял решение, что раз уж подтягивать кого-нибудь гражданского к вопросу производства консервов, дабы получить третье мнение, то это должна быть Эрен.

А еще она была единственным невоенным человеком в моем окружении. Не просто, кому я мог бы доверить такую «секретную разработку», а реально единственным гражданским человеком. Так что пул кандидатов у меня был крайне и крайне невелик.

— И что за испытания вы хотели мне показать, милорд? — не выдержав, спросила Эрен, едва мы поднялись на четвертый этаж после завтрака.

— Это небольшая затея, которая пришла мне в голову во время последнего рейда на северные земли, — честно ответил я. — У нас были проблемы со снабжением, охота была опасным занятием, ведь в лесах нас поджидал враг, и мне пришла в голову идея.

— Вот как? — удивилась Эрен, а по лицу моей жены прокатилась тень разочарования. — Какая-то военная хитрость?

— Скорее кулинарная, — ответил я. — Вы же знаете, что сохранение продуктов довольно сложный процесс и в летнее время с этим большие проблемы. Особенно в походах. Приходится брать солонину, вяленое или сушеное мясо, а уберечь муку всегда не так и просто.

Эрен согласно кивала, причем в какой-то момент мне показалось, что она на самом деле знает все эти тяготы. Но как мне кажется, если ты достаточно умен, то вообразить описанные мною проблемы не так и трудно.

— И что же за идея вам пришла в голову? — спросила моя жена.

Я не ответил — только открыл дверь в нашу с Грегором лабораторию, предлагая девушке пройти вперед.

Мой оруженосец уже был внутри. Грегор принес письменные принадлежности из кабинета, а сам ждал у стола, где было расставлено три опытных образца. Мы с ним за эти недели сделали еще две варки, в итоге у нас был самый старый горшочек возрастом две недели, горшочек с кашей, которая хранилась уже неделю и совсем свежий продукт, который мы изготовили два дня назад. Было это сделано по простой причине — так как у меня не было других способов определить качество продукта, кроме снятия пробы, мне нужно было с чем-то сравнивать.

Я был почти на девяносто девять процентов уверен, что проварил горшочки достаточно хорошо, чтобы убить в них ботулизм, а вскрыв все три консервы и просто проведя осмотр, мы сможем понять, как они сохранились. Кроме того, в мясную кашу был добавлен уксус, который должен был помочь справиться с этой проблемой.

Сначала я планировал скормить свой продукт какому-нибудь заключенному, но как назло ни одного маньяка или смертника в городе не нашлось, а Легер обязательно должен дожить до суда, так что его жизнь сейчас, внезапно, имела огромную ценность. Травить же крепостных, своих бойцов или слуг замка я тоже не хотел. Так что как любой естествоиспытатель прошлого моего мира, я принял волевое решение: задумка моя, так что и пробовать все это дело мне. Ну, может еще и Грегору, если он рискнет, но заставлять не стану.

— Все готово, милорд, — тут же сообщил мой оруженосец, а после уже поклонился Эрен. — Доброго утра, миледи.

— Эрен, мне нужно, чтобы ты сделала записи, — обратился я к жене. — Ну и приняла участие.

— Милорд, вы мне так ничего толком не объяснили, — заметила девушка.

Я только кивнул Грегору, мол, открывай.

Оруженосец тут же вооружился ножом, аккуратно снял воск с канавок и поддел три крышечки, открывая содержимое горшков.

Как я и ожидал, сверху на консервах собрался жир, который щедро добавляли повара по моему наставлению. Я аккуратно заглянул в каждый горшочек, соскребая заготовленными ложками слой жира, но заметных различий не заметил. Просто холодная застывшая каша с редкими волокнами куриного мяса, ничего необычного. После наклонился, понюхал. Пахло не особо вкусно, но ничего неприятного. Единственное, чуть-чуть ощущался аромат уксуса, но так было даже лучше.

— Эрен, вы готовы? — спросил я девушку.

— Вы хотите записать новый рецепт? — уточнила моя жена, берясь за перо и склоняясь над столом.

— Нет, это три одинаковые заготовки, просто приготовленные в разное время, — ответил я, выковыривая ложкой кашу из первого горшочка.

Грегор заранее заготовил рвотный корень и поставил емкость с уксусом, которым я прополощу рот, если все пойдет плохо. Лучше получить химический ожог, чем слечь минимум на полгода с поражением нервной системы.

— Теперь надо разложить по тарелкам, провести полный осмотр, — скомандовал я Грегору. — А вы, Эрен, будете записывать мои впечатления при снятии пробы. Я хочу, чтобы вы особенно уделяли внимание запаху и вкусу, это нужно записать обязательно.

— Это какое-то новое блюдо? — уточнила девушка.

— Скорее, способ хранения еды без ледника, — ответил я. — Мы предварительно долго вываривали кашу с мясом, а потом закрывали ее крышкой под воск, чтобы ограничить попадание влаги в еду. У нас постоянно на севере были проблемы с плесенью и гниением припасов.

На это девушка только важно покивала, внимательно наблюдая за действиями оруженосца.

Я пока специально не говорил Эрен, как долго стояла эта еда в простых комнатах, просто чтобы не вызвать у нее слишком бурную реакцию. Пусть сначала запишет, убедится с моих слов, что на вкус это примерно одинаково, а потом мы поговорим о том, насколько это перспективная затея.

Наконец-то пришло время дегустации, и я даже немного нервничал. Но, как и ожидалось, на вкус это была просто холодная, чуть кисловатая от уксуса каша. Почти точно такая же, как и сваренная в тот же день — на вторую варку я специально добавил в свежую кашу уксуса, дал ей остыть до выхода жира на поверхность, после чего попробовал получившееся блюдо, чтобы мне было, с чем сравнивать на испытаниях. Вкусовые качества продукта из-за консервации конечно же потерялись, крупа разварилась в труху, как и мясо, но это было съедобно. Все это я продиктовал Эрен, чтобы она записала.

Второй образец оказался точно таким же, как и первый, самый свежий. Третий же образец чуть слежался за две недели, но заметной разницы я не почувствовал, только уксусный вкус был более ярким, может, потому что именно в первую варку кислоты я не жалел и лил с запасом.

— Думаю, рвотный корень мне не понадобится, — ответил я Грегору, который с тревогой наблюдал за моими действиями.

Не укрылось поведение оруженосца и от Эрен, но она все еще не понимала причин такого поведения.

— Милорд, в чем дело? Это же просто каша, судя по виду и запаху. Почему Грегор так напряжен?

Я внимательно посмотрел на свою жену и в этот момент пожалел, что не рассказал ей все сразу. Но мне нужно было, чтобы она спокойно сделала записи, а после — дала снять пробу. Мне казалось, что если я сразу скажу ей, что каша стояла почти две недели в комнате, закрытая крышкой, она или метнет еду в стену, или выбросит меня в окно. Почему-то именно такие реакции Эрен на столь безрассудную по мнению местных затею я себе представлял.

Местные не знали о ботулизме, точнее, они не понимали его механизма. Они просто знали, что старая еда опасна для жизни и здоровья, особенно лежалое мясо. И либо ели свеженину, либо обрабатывали его так, как умели, а потом долго варили.

— Вот этой каше, — начал я, указывая ложкой на тарелку с первым продуктом, — уже почти две недели, Эрен. Поэтому Грегор так и волнуется.

Глаза моей жены округлились сначала от удивления, а потом и от ужаса осознания. Съесть мясо, сваренное две недели назад — это подписать себе смертный приговор. И она прекрасно это знала. Но вот последующие действия Эрен меня удивили.

— Милорд… Виктор, пока не поздно, выпейте рвотного корня, нужно промыть ваш желудок. И отправить за озаренным Алдиром жрецом, может, он сможет вас спасти, — медленно, словно для умственно-отсталого, стала проговаривать моя жена.

— В этом нет необходимости, — ответил я. — Каша безопасна. Мы специально вываривали ее по четыре часа прямо в горшках без доступа воздуха, а потом запечатали воском. Это новый способ сохранения еды. Я называю его консервация.

— Милорд, вы говорите какую-то чушь, — продолжила дрожащим голосом Эрен. — Ни одна еда не может стоять так долго, если она не просолена или не высушена. Пожалуйста, каждое мгновение на счету, сейчас яд проникает в вашу кровь и…

Глаза девушки блестели, губы были сжаты, а когда она говорила, то чуть наклонялась вперед, будто бы так я мог лучше ее услышать. Перо, которое она сжимала в руках все это время, уже треснуло и сейчас пальцы Эрен были вымазаны чернилами.

Грегор же тихонечко стоял с другой стороны стола, молча наблюдая за происходящим. Мы с ним уже прошли этот разговор, но Грегор был моим оруженосцем и верил в мои идеи и знания, а вот Эрен — еще нет.

— Эрен, это безопасно, — повторил я. — Поверьте, если бы продукт показался мне хоть немного подозрительным, я бы тут же предпринял меры. Тем более, в еду добавлена разбавленная уксусная кислота. Для человека она безвредна, а для болезней и ядов, появляющихся из-за порчи еды — крайне губительна.

Губы моей жены сейчас дрожали, то ли от обиды, то ли от гнева. А потом она сделала то, чего я от нее не ожидал.

— Так вы отказываетесь пить рвотное, промыть желудок и послать за жрецом, как того требуется? — внезапно спросила моя жена.

— В этом нет необходимости, — ответил я.

— Ах вот как… — протянула Эрен, а ее огромные серые глаза превратились в злобный прищур дикой кошки. — Тогда вы не против?..

В следующий миг девушка ловко выхватила ложку из моих рук — я даже и не думал, что она может быть такой прыткой и был просто не готов к подобному развитию событий — после чего зачерпнула с двухнедельной тарелки каши и демонстративно поднесла к губам.

— Вы не против, если ваша молодая жена тоже попробует? — спросила Эрен. — Я знаю таких лицемеров как вы, барон. Готовы сами рисковать головой и жизнью, а на других вам плевать, да? А не подумали, что будет со мной, если вы умрете? Без наследника, без прав и без семьи? Подумали?

— Эрен, никто не умрет… — примирительно начал я, протягивая руки к девушке, чтобы забрать у нее ложку. Применять силу мне не хотелось, уж точно не по отношению к Эрен. — И я уверен, что со мной все будет отлично…

Грегор вообще не знал, куда себя деть. Бедняга просто отвернулся от этой ссоры своих господ и сейчас смотрел в стену, впрочем, ожидая моих приказов.

— Ну, раз никто не умрет, то я попробую! А если это опасно, то будет лучше, если я отправлюсь вслед за вами, барон, — прошипела Эрен, а после зло запихнула в себя ложку каши, при этом зажмурившись.

Во я дурак… Надо было сразу все рассказать, а не играть в эти игры с «сейчас я удивлю тебя достижениями другого мира»! А лучше — за пару дней до снятия пробы, или вообще стоило отложить испытания до моего возвращения из Атриталя, но мне так хотелось поделиться плодами своего труда с кем-нибудь кроме Грегора… Мне хотелось поделиться этим с Эрен. Почему-то я был уверен, что именно эта молодая девушка поймет меня.

— Ну как? — спросил я, когда Эрен демонстративно прожевала консервированную кашу и проглотила еду.

— Кисловато… — невозмутимо ответила девушка. — Но как оно на самом деле, узнаем завтра утром. Я намного меньше и намного слабее вас, барон, так что слягу первая. Может, у вас будет шанс все же вызвать жреца и силой Алдира он сумеет спасти вам жизнь… Почему вы просто стоите⁈

— Потому что я уверен в том, что все будет хорошо, — ответил я, не двигаясь с места.

Это был простенький шантаж, трехкопеечная манипуляция. Если я не ценю собственную жизнь, то Эрен решила проверить, что я сделаю, если в опасности окажется жизнь другого человека.

И тут я попал в неприятную ситуацию.

Если сейчас я пренебрегу безопасностью Эрен, это может ее оттолкнуть от меня. Она подумает, что я настолько холоден и бессердечен, что позволю собственной молодой жене умереть в страшных муках, хотя спасение есть. Жрецы Алдира обладали реальной чудодейственной силой. Ноги-руки выращивать не могли, но отмолить тяжелую болезнь — вполне себе. Своими глазами я этих чудес не видел, а вот парни из отряда — да. И я им верил. Потому что это было не «бог поможет», а вполне себе документированное и рабочее чудодейственное исцеление с помощью молитвы. Не «для избранных и только в полнолуние или во время затмения», или когда там повезет, а для всех желающих по прейскуранту, что немаловажно. Причем таких жрецов было довольно много, это было не разовое чудо.

Но я не могу поступить так, как хочет Эрен. В будущем нас ждет немало смелых проектов, я уверен, что смогу найти применение своим пусть и неглубоким, но обширным знаниям по разным направлениям. У меня было много свободного времени для изучения нового, пока я сидел в кресле-каталке. И сейчас мы проходили проверку. Сможет ли Эрен доверять моим самым безумным затеям, или же она будет противиться всему новому и неизвестному? Хватит ли ей гибкости ума и доверия, или мне придется все делать в одиночку?

— Грегор, выйди, — бросил я оруженосцу, не отводя взгляда от своей жены.

Оруженосец даже выдохнул, а выскочил в коридор вообще мгновенно, плотно прикрыв за собой дверь. Уверен, он сейчас дойдет до конца коридора или вообще спустится по лестнице, чтобы не слышать, что здесь происходит.

Эрен же от этих слов только подобралась и с силой сжала кулачки, будто бы собралась драться. Но я только подошел к девушке на шаг ближе. Не слишком близко, чтобы давить на нее своими габаритами, но достаточно, чтобы она хорошо слышала мою тихую речь.

— Я понимаю, как это может выглядеть для тебя, — впервые я перешел на неформальную речь, обратившись к Эрен напрямую. — И я понимаю, что у тебя масса вопросов. Хотя бы о том, почему мне пришла в голову столь безумная идея. Я не буду тебе врать и говорить, что где-то услышал о подобном рецепте или узнал секрет варваров, потому что это не так. Такого никто и никогда не делал. Но я уверен, что эта еда безопасна, Эрен. И прошу, чтобы ты доверилась мне. Нам не нужен жрец или рвотный корень. Нам нужно придумать посуду покрепче горшочков и способ, как наварить таких консервов целый погреб. Потому что эта еда не на каждый день, а на случай большой беды. Набега, осады, рейда. Или другого несчастья. Один горшочек намного дешевле соли, необходимой для обработки такого количества мяса. И такая еда не портится в сырых погребах, потому что хорошо выварена и надежно закупорена. Так что я прошу просто поверить мне. И помочь мне с этим делом, как ты уже помогла мне с учетными книгами и векселями.

Все это время, пока я говорил, я смотрел в пылающие злостью серые глаза Эрен Гросс. Но с каждым новым словом, с каждой новой моей фразой ее настроение менялось. От злости к непониманию, а когда я заговорил о голоде, мне показалось, что в глазах моей жены мелькнуло что-то, похожее на тоску. Какой бы ершистой не была Эрен, она все еще оставалась молодой девушкой. А им обычно не чуждо сострадание.

Мне нужна была ее вера, мне нужно было ее доверие. Потому что без доверия я не смогу на нее положиться, а я на самом деле уже устал жить один в этом мире. В мире, где меня никто не понимает и не принимает, потому что оригинальный Виктор Гросс был умелым наемником и жестоким командиром. Все ждали от меня того, что я буду грубым воином и неотесанным деревенщиной, и Эрен единственная, с кем я мог бы быть более Витей Казанцевым, чем Виктором Гроссом. Не потому что мне совершенно не нравилась моя новая роль или я был пацифистом. А потому что сложно жить чужой жизнью.

Я не хотел навсегда остаться в тени предыдущего Виктора. Я хотел построить что-то свое. У доверия моего отряда был предел, они могли принять многое, но не все.

Но мне казалось, что Эрен на это способна. Не сейчас, не через год, но когда-нибудь она примет меня, все мои идеи и взгляды. Все, кроме истории о том, как я здесь оказался. Она была уж слишком невероятна даже для мира, где существует чудодейственное исцеление наложением рук и молитвой, так что я унесу эту тайну с собой в могилу.

Я осторожно потянулся и взял Эрен за руку, чуть привлекая девушку к себе. Теперь она стояла так близко, что я мог поцеловать ее в макушку. Но смотрела она на меня все так же пронзительно.

— Если вы соврали, мы умрем вместе, — хрипло пробормотала Эрен.

— Поверь мне, ты не умрешь от отравления. Все будет хорошо, — ответил я, сжимая ладонь жены и забирая из второй ее руки ложку.

— Я не боюсь смерти. Но я бы не хотела, чтобы все закончилось так рано, — голос моей жены сейчас немного дрожал, после чего она подошла ко мне еще ближе, почти прижалась к моей груди, пряча свое лицо. — Будет глупо, если вас убьет простая каша.

Я не пытался вникнуть в столь мрачные слова своей жены. Просто опустил руку ей на плечо и прижал к себе чуть крепче, словно она была расстроенным ребенком.

— От каши я умирать точно не планирую, — с горькой усмешкой ответил я.

— Вы меня очень напугали, Виктор. Обещайте, что наша жизнь продлится достаточно долго. Она мне нравится, — донеслось откуда-то из моей груди.

— Обещаю, — тихо шепнул я в ответ.

А после почувствовал, как мою ладонь крепко-крепко сжимают тонкие женские пальчики.