Вечная ложь

11

ЛУКА

Я знал, что в ту минуту, когда она написала сообщение, она убегала.

Моя интуиция в отношении людей была безупречной. Никакой встречи не было. Она использовала предлог, чтобы избегать меня. Как бы я не был зол на то, что она сбежала от меня, я также был рад подтвердить, что у нее была приличная голова на плечах. Некоторые женщины любили почувствовать вкус опасности — им нравилось гулять на дикой стороне.

Умная женщина остереглась бы связываться со мной.

Алессия не была слепа к опасностям и была достаточно мудра, чтобы прислушаться к предупреждениям. Мало того, я был впечатлен ее практической способностью сохранять спокойствие, когда она подслушала мой телефонный звонок. Какая-то часть меня даже сомневалась, может быть, ее это не беспокоило, но сообщение подтвердило, что ее спокойствие было притворством.

Чертов Рафи.

Я использовал его для ведения своих дел, пока собирал информацию, но он был способен лишь на немногое. Остальные знали, что он говорит от моего имени, но у него не было никаких полномочий. Он был слишком низкого уровня, чтобы отдавать приказы, а я не был особенно высокого уровня. Я был удивлен, когда меня вызвали для выполнения этой работы, но, как они объяснили, моя история сделала меня более квалифицированным, чем другие. Я получу ответы, которые они искали, и когда я их получу, это поможет обеспечить мое будущее в организации.

Я понимал, что Рафи нужно было позвать на помощь, но это не означало, что это не выводило меня из себя. Я обдумывал возможность цензуры своих слов, пока Алессия была в машине, но подавляющая часть меня хотела, чтобы она знала, хотела, чтобы она собрала все воедино. Она должна была понять, что я не какой-то там Джонни-домосед, но есть правила, которым я должен подчиняться. Если я дам ей больше информации, чем следовало, на карту будет поставлено нечто большее, чем моя карьера. Я должен был разложить перед ней кусочки и надеяться, что она не только соберет их вместе, но и не уйдет навсегда.

Я нуждался в ней. Мне нужно было, чтобы она открылась мне, а этого не произойдет, если она не будет мне доверять. Было бы легко, если бы я притворялся кем-то другим, но я не мог притворяться слабым. Я мог быть только самим собой и верить, что смогу завоевать ее сам.

Наш обмен мнениями в ее квартире был обнадеживающим. Она была напугана, но она не была недосягаема для меня. Она была такой же жертвой притяжения между нами, как и я. Я жаждал быть рядом с ней, когда ее не было рядом, а когда она была рядом, все, о чем я мог думать, это как проникнуть в нее. Всю ее. Я хотел погрузить в нее свой член и проникнуть в ее острый ум. Я хотел обладать ею изнутри и снаружи. Я хотел знать, почему она так строго контролирует все аспекты своей жизни и как ей удалось остаться такой наивной и невинной в Городе, который никогда не спит.

Повсюду были монстры, и я был одним из них.

Я выбрал ее не только из-за ее соблазнительного тела и интригующего ума; мне нужна была информация от нее. Я говорил правду, когда говорил, что не планировал ее добиваться. Она, вероятно, придала этому свое собственное значение, но правда заключалась в том, что я инициировал нашу маленькую встречу в лифте с определенной целью, которая не имела ничего общего с моим членом. Если бы я просто подошел к ней на улице и попытался завязать разговор, ничего бы не вышло. Она была слишком настороженной для подобного. Я должен был придумать способ проникнуть внутрь, проскользнуть под ее внешние стены. В лифте было что-то интимное. Это был идеальный способ заморозить время и соединить нас в один момент.

Мне нужен был контакт внутри Triton, и Алессия казалась идеальной для этой работы. Затем я столкнулся с трудностями, одной за другой — наименьшей из которых была моя растущая потребность в этой женщине. Она была нечестивой соблазнительницей, не имеющей ни малейшего представления о своем влиянии на каждого гетеросексуального мужчину, который пересекал ее путь. Я хотел получить каждую унцию этой скрытой сексуальности для себя, чувствуя потребность вырвать глаза у каждого другого мужчины, который осмеливался смотреть на нее.

Я хотел ее, но это было нечто большее. Когда она узнает, что у меня есть скрытые мотивы, а она, несомненно, узнает, мне придется бороться. Я должен был найти способ получить то, что мне нужно, не потеряв при этом ее.

Как я и говорил, она все усложняла.