Вечная ложь

15

АЛЕССИЯ

—Алессия, подожди!

Я сделала паузу, обернувшись на голос Джексона прямо у входа на работу. — Привет, Джексон. Дважды за неделю — ты уверен, что не преследуешь меня? — поддразнила я, когда он догнал меня.

— Нет, судья сказал, что мне больше не разрешено это делать. — Эти ямочки. Он был таким кокеткой. — Можешь уделить минутку, чтобы прогуляться со мной? Это не займет много времени, обещаю.

Что все это значит?

— Конечно. — Я пригласила его вернуться на тротуар. — Что случилось?

Он посмотрел на здание позади нас, а затем оглянулся на меня. — Я знаю, что уже кое-что сказал, и, наверное, мне следует держать рот на замке, но я не умею делать то, что должен. Я видел тебя вчера... с итальянцем.

Я беспокойно посмотрела на него, мой желудок начал подрагивать от волнения. — Да. Я знаю, ты сказал, что он опасен, но я уже большая девочка и могу принимать собственные решения. — Неужели он все еще пытается отговорить меня от свидания с Лукой?

Джексон потянул меня в сторону ниши в переходе, оглядываясь по сторонам, как будто он что-то украл и ожидал, что его схватят в любую секунду. — Я подставляю свою шею под удар, но ты должна знать, — сказал он тихим шепотом. — Этот человек состоит в мафии — тебе нужно держаться от него подальше. — Он уставился на меня, умоляюще глядя в глаза, но я лишь тупо смотрела в ответ.

— Это абсурд. То, что он итальянец, не означает, что он в мафии. Моя семья — итальянская, и мы не состоим в мафии — таких вещей больше не существует. Ты слишком много смотришь телевизор. — Я была потрясена. Его утверждения были настолько неожиданными, что я мог только насмехаться над ним.

Джексон поджал губы и опустил голову, его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Его шоколадные глаза больше не были теплыми и манящими, вместо этого в них затаились тени, темные и зловещие. — Эта дрянь все еще очень жива. Ты знаешь, что я ирландец — некоторые из моей семьи участвуют в организации, похожей на итальянскую.

— Организованная преступность? — вклинилась я. — Ты хочешь сказать, что твоя семья является частью ирландской мафии?

Он не ответил на мой вопрос, но я увидела правду в его режущем взгляде. — Я много чего слышал за эти годы. Я знаю, кто является ключевыми игроками, особенно в этом районе. Этот человек — часть Пяти семей.

— Что это? — нерешительно спросила я.

— Пять правящих семей Нью-Йоркской мафии — Руссо, Лучиано, Джордано, Галло и Моретти. Они управляют городом.

— Фамилия Луки - Романо; он не один из них.

— Алессия. — Он издал прерывистый вздох. — Фамилии — это просто названия организаций — это не настоящая семья. Например, семьей Галло управляет парень по имени Стефано Мариано и его заместитель Маттео ДеЛука. Я полагаю, что, возможно, был один Галло, когда эти семьи образовались, но сейчас все не так.

— О. Ну, это еще не значит, что он гангстер, — настаивала я, не желая верить словам Джексона. Часть моего недоверия была естественным защитным механизмом, чтобы отрицать то, что я не хотела слышать, а часть - искренним неверием. Я прожила в городе всю свою жизнь и никогда не слышала даже шепота о мафии.

— Я не знаю, что я могу сделать, чтобы убедить тебя, но я не выдумываю. Этот человек, с которым ты встречаешься, он — мафиози. Я пытался предупредить тебя, но ты не слушала. Я говорю тебе то, за что меня могут убить. Ты решила не верить мне, это твой выбор. — Он был явно расстроен.

Я не пыталась быть грубой, но то, что он говорил, было настолько абсурдным, что я не знала, как это обдумать. — Я не знаю, что сказать... это все... У Луки есть деньги, но это потому, что он банкир. Он не мафиози. — Мой голос дрожал, смятение и неуверенность трепали мои нервы.

— Он не банкир, Алессия, он ростовщик. Это все равно, что сказать, что пребывание в тюрьме Гуантанамо — это пляжный отдых. Я банкир — я не беру с людей 150% процентов, а потом ломаю им коленные чашечки, если они не могут заплатить.

Моя рука поднеслась ко рту, в животе бурлило, желчь грозила вырваться наружу. Этого не может быть. Мой Лука не мог сделать то, что описывал Джексон. В голове всплыл нежелательный образ его покрытых шрамами, окровавленных костяшек пальцев. У него было веское оправдание для них, но теперь я должна была задуматься — использовал ли он эти кулаки не только для упражнений?

Я отошла от Джексона, протянув руку, чтобы он не приближался. — Я ценю то, что ты пытаешься мне помочь, но мне нужно идти.

Джексон не стал со мной спорить. Он просто кивнул, прежде чем я рванула в сторону здания. Когда я вошла в парадный вход, мои шаги замедлились, когда я заметила дежуривших охранников. Я переводила взгляд с одного на другого, гадая, кому из них заплатил Лука. Могут ли они рассказать о том, что я узнала? Скажут ли они ему, что видели меня?

Осознав, насколько я запаниковала, я ругала себя за излишнюю драматичность. Не было никаких доказательств того, что Лука был в мафии — я даже не была уверена, что она еще существует. Мафия не появлялась в новостях с 90-х годов, за исключением вымышленных телешоу и фильмов. Может быть, Джексон был дезинформирован. Может быть, он просто пытался заставить меня прекратить встречаться с Лукой.

Прежде чем делать поспешные выводы, я собиралась провести небольшое исследование и изучить факты. Рассеянно пройдя через службу безопасности, я пропустила свой обычный эскалатор и поднялась на лифте на десятый этаж. Оказавшись в своем кабинете, я включила компьютер и открыла Google, начав поиск по запросу Нью-Йоркская мафия.

То, что я узнала, было умопомрачительным.

В течение двух долгих часов я читала статьи о взлете, падении и недавнем возрождении американской мафии. Я узнала, что федеральный закон RICO в течение десятилетий душил жизнь организованной преступности, но прежде чем был нанесен смертельный удар, произошло 11 сентября. Когда террористы начали нападение на нашу родину, ресурсы борьбы с преступностью, ранее сосредоточенные на организованной преступности, были перенаправлены на борьбу с терроризмом.

После терактов 2001 года мафия пережила возрождение, приспособившись к современным технологиям и тихо уйдя в подполье. Как и говорил Джексон, Нью-Йорком правили Пять семей — пять отдельных преступных семей, которые поделили город на части, зарабатывая деньги незаконным путем всеми возможными способами.

Я была ошеломлена.

Я чувствовала себя так, словно только что узнала, что в Зоне 51 тайно скрываются инопланетяне. Мафия все еще существовала — и не просто мелкие бандиты, а операции на миллиарды долларов, в каждой из которых участвовали сотни людей.

Если мафиози все еще существуют, мог ли Лука быть одним из них?

Он подходил под форму, если таковая существовала. Он дрался, у него были деньги, он пришел с улицы, и у него определенно были секреты. После смерти моей матери я был принят в новую семью. Слова, сказанные мне Лукой, вернулись ко мне, и мне пришлось задуматься, не имел ли он в виду нечто совсем другое, чем я предполагала. Имел ли он в виду, что после смерти матери его взяли в мафию? Молодой парень, нуждающийся в деньгах, вынужденный воспитывать младшую сестру, — я понимаю, как обращение к преступности могло показаться единственным выходом.

А как насчет упоминания о крови за кровь — что это было? Мне не нужно было знать подробности, чтобы понять, что звонивший говорил не кодом. Он говорил о насилии, возможно, даже о смерти людей.

Я нутром чувствовала правду.

Я не хотела смотреть ей в лицо, не хотела верить в нее, но она была рядом, смотрела мне в лицо.

Лука был в мафии.

Могу ли я оказаться в опасности, просто связавшись с ним? Может ли он попасть в тюрьму? Убивал ли он людей? Я чувствовала, как внутри меня нарастает паника, стена бурной воды, грозящая утянуть меня под воду. Я должна была прекратить с ним встречаться — разве нет? Могу ли я быть с мафиози? Хотела ли я этого для себя? Абсолютно нет. Но как я могла порвать с преступником, который положил на меня глаз?

Бежать.

Не просто бежать домой. Мне нужно было покинуть город.

А как же моя работа и моя семья? Деньги не были проблемой, но в моей жизни было гораздо больше, чем деньги и имущество. Придется ли мне оставить всю свою жизнь, чтобы сбежать от Луки? Есть ли шанс, что он отпустит меня, если я попытаюсь разорвать отношения?

Прежде чем мои мысли успели перерасти в истерику, мой телефон завибрировал от звонка. На экране появилось лицо Джады, и у меня начал формироваться план.

— Привет, Джи. Как дела? — Я использовала свой самый практичный голос, который я использовала с родителями, когда хотела, чтобы все думали, что все в порядке. Я никак не могла рассказать Джаде, в какой бардак я попала. Если понадобится, я привлеку к этому свою семью, но если это будет возможно, я справлюсь с этим сама. У меня было много денег, и я была умной девушкой. Я могла бы справиться с этим.

— Эй, у меня есть билеты на мюзикл Красотка на 25-е число, хочешь пойти со мной?

— Эм, да. Я, наверное, смогу. И если ты согласна, я думала о ночевке сегодня вечером. Я могу прийти к тебе, и мы могли бы наверстать упущенное — если у тебя нет планов.

Пожалуйста, будь свободна. Пожалуйста, будь свободна.

— Никаких планов, кроме тебя! Мы можем посмотреть фильм Красотка в процессе подготовки — у меня даже есть попкорн, — взволнованно сказала Джада.

— Звучит неплохо. Не возражаешь, если я приду прямо с работы? Мне придется взять у тебя пижаму.

— Я позабочусь об этом. Приходи, когда сможешь, и мы начнем вечеринку.

— Спасибо, Джи. Увидимся через пару часов.

— До скорого, детка!

Я откинулась в кресле, выдохнув с чувством облегчения. Если бы я могла избегать его до конца дня, это дало бы мне немного времени, чтобы разработать более долгосрочный план. Я все еще не могла прийти в себя от того, что узнала, и от последствий. Понять, что с этим делать, было бы совсем другим делом.

Часть меня хотела встретиться с Лукой и напрямую узнать у него, правдивы ли эти обвинения. Я не хотела бежать сломя голову, если мне сообщили ложную информацию, но я боялась рассказать ему то, что услышала. Если Лука был в мафии, мог ли он навредить мне за то, что я узнала больше, чем следовало? А Джексону за то, что он рассказал мне? С Лукой я чувствовала себя в безопасности, но это не означало, что его обязательства перед семьей не отменяли его защитных инстинктов по отношению ко мне.

Я ходила по кругу, обсуждая, что мне делать, и не могла сосредоточиться ни на чем другом. Когда часы пробили пять, я уже была на полпути к выходу. Лео подвез меня до квартиры Джады, где, как я надеялась, я смогу достаточно расслабиться, чтобы решить, как лучше поступить.

Джада поставила на стойку бокалы с вином и приготовила для меня одежду для отдыха. После того как я переоделась в домашнюю одежду, мы выпили вина и перекусили за просмотром Красотки. Когда подошло время ложиться спать, я чувствовала себя более способной справиться со своими проблемами. Лука не написал, как я ожидала, — фактически, я не получала от него сообщений весь день. Возможно, он не будет так настойчив в своем преследовании, как я думала, и я зря волновалась.

Я пожелала кузине спокойной ночи и забралась в постель в ее гостевой спальне. В квартиру на двадцатом этаже высотки проникало мало городских звуков, но городские огни были достаточно яркими, чтобы наполнить комнату теплым светом. Я чувствовала себя уединенно, в безопасности от своего босса и нависшей угрозы мафии, но это чувство безопасности было иллюзией, разбившейся о тихий ночной воздух, когда зажужжал мой телефон.

Я должна была знать, что от него не спрятаться.

Имя Луки высветилось на экране моего телефона, и я подумала о том, чтобы не отвечать, но решила, что будет лучше подыграть ему, пока у меня нет плана.

— Привет, — мягко поприветствовала я его.

— Как прошел твой день? — Его голос звучал устало, и мне стало интересно, чем он занимался весь день. Несмотря на то, что я узнала, какая-то часть меня все еще хотела успокоить его — помочь снять напряжение дня.

— Хорошо, обычный рабочий день. А у тебя?

В трубке раздался долгий выдох. — У меня был дерьмовый день, но слышать твой сексуальный голос творит чудеса, улучшая мое настроение. Работа — это важно, но меня чертовски бесит, что я не смог увидеть тебя сегодня.

Я была беспомощна против него. Даже зная, кем он был и какую опасность представлял, всего несколько слов от него, и мое сердце взлетело. — Мне жаль, что твой день был тяжелым. — Как бы мне не хотелось сказать ему, как сильно я по нему скучала, я не хотела копать себя еще глубже — я и так была по уши в проблемах.

— Поужинай со мной завтра.

— Эм... у меня планы с кузиной, — пролепетала я, выкинув первое пришедшее на ум оправдание. Мой желудок скрутило и сжало от бури эмоций — страха, вины, тоски. Я не хотела лгать ему, но у меня не было выбора.

Он молчал долгое, мучительное мгновение. — Ты ведь не избегаешь меня, правда? — Напряжение в его голосе было столько же угрозой, сколько и вопросом.

Имело бы значение, если бы я избегала? — Нет. Если бы я избегала, я бы не ответила на твой звонок.

Он хмыкнул. — Уже поздно, и у меня впереди еще один длинный день, но я хотел услышать твой голос.

— Отдохни немного, Лука. Я поговорю с тобой завтра, хорошо? — Горло жгло от этой лжи, а на глаза навернулись слезы.

— После ужина с кузиной ты будешь моей. Никаких оправданий - слышишь меня?

— Да, — прошептала я.

— Это моя девочка. Я мог бы использовать немного этой сладости сегодня, но придется подождать. Отдыхай — завтра ты будешь на ногах допоздна. — Звонок закончился, и медовый голос Луки исчез.

Мое сердце застряло в горле при мысли, что я могу больше никогда не услышать его голос. Как мне совместить заявление Джексона с тем задумчивым мужчиной, с которым я только что разговаривала? Я знала, что Лука не был обычным парнем, но я никогда не представляла себе ничего хуже правды.

Пять семей.

Мафия.

Криминал.

Я была на сто процентов итальянкой, жила в самом центре города и ни разу не сталкивалась с мафией. Этого дерьма просто не было в реальной жизни. Из всех людей, единственный человек, который был способен изменить меня, сделать своей, был преступником. Бандитом. Несправедливость всего этого только усугубляла мою безнадежность.

Мое сердце разрывалось на части.

Дыхание сбилось, и я начала тихо всхлипывать в подушку. Я отдалась потоку эмоций, позволяя потерям и разочарованию обрушиться на меня, как неумолимые волны на скалистый берег. В конце концов, прилив схлынул, и я осталась незащищенной и открытой, погрузившись в беспробудный сон.

Мне пришлось проснуться рано, чтобы успеть домой, принять душ и собраться на работу. Мешки под глазами на следующее утро были идеальным дополнением к моим опухшим, налитым кровью глазам. Забудьте о тональном креме, мне нужен был сценический грим, чтобы иметь хоть какой-то шанс выглядеть хоть немного нормально. К сожалению, у меня не было под рукой ничего сильнее консилера, поэтому я сделала все возможное с тем, что у меня было.

Может быть, я и выглядела как проклятая, но я чувствовала себя несколько лучше, чем накануне, чтобы справиться со своими проблемами. Я пришла к выводу, что мне нужно начать решать свои проблемы в лоб, вместо того чтобы активно избегать их.

Первым и самым важным был Лука. Если рассматривать факты логически, то отношения с ним не имели смысла. Он не был хорош для меня, как бы больно мне не было. Будет лучше, если я разорву отношения с Лукой сейчас, а не позволю им затянуться. Более чем вероятно, что я все равно раздуваю из мухи слона. Я бы сказала ему, что все кончено, и он пошел бы дальше. Мужчины не привязываются так быстро, как женщины. Это может уязвить его гордость, но он не собирался долго бегать за девушкой, которая его отвергла. У него, конечно, было слишком много желающих, чтобы тратить много времени на меня. Что касается меня, то потеря будет болезненной, но я переживу ее. Мне было тяжело причинять себе боль, но в конечном итоге я избавила бы себя от душевной боли.

Зарывшись в работу, я отбросила все мысли о Луке. Я даже взяла с собой обед, чтобы избежать случайной встречи с ним в холле. Возможно, это была трусость, но я не хотела говорить ему об этом лично — ведь если бы он был рядом со мной, слова дались бы еще труднее. Я ждала, чтобы достать телефон, до обеда, когда офис очистится и останутся только несколько административных сотрудников. Закрыв дверь своего кабинета, я начала набирать сообщение Луке.

Я много думала об этом и решила, что между нами ничего не получится. Сейчас не лучшее время для меня, и мы просто слишком разные. Пожалуйста, не спорь со мной по этому поводу. Мой палец завис над кнопкой "Отправить" на долгие минуты, пока мои внутренние голоса боролись за отправку сообщения. Это было правильным решением, но этот глупый орган в моей груди не соглашался.

Когда я наконец набралась сил и отправила сообщение, это было похоже на грандиозное событие, но показать было нечего. Боги не обрушили на меня свой гнев, и Земля не содрогнулась от удара. Я сидела одна в пустом офисе, погруженная в тишину.

Пока не зазвонил телефон.

Я отклонила звонок, зная, что было бы ошибкой говорить с Лукой. Вместо этого я снова написала ему сообщение. Пожалуйста, не спорь. Я же сказала тебе, что все кончено. Затаив дыхание, я смотрела, как три точки на экране показывают, что он набирает ответ.

Ты должна ответить на гребаный звонок.

Я не собираюсь - мне нечего сказать.

Что произошло за время, прошедшее с тех пор, как я был в твоей постели два дня назад?

Он не собирался останавливаться. Он продолжал спорить, пока я не сдалась бы и не увидела его или не поговорила с ним, и тогда он получил бы меня. Я не была достаточно сильной, чтобы противостоять ему лично. Я ненавидела расстраивать его, и расставание по смс было дерьмовым поступком, но я не знала, как еще сделать эту работу. Я закрыла глаза, моя нижняя губа задрожала, и я сделала дрожащий вдох. Когда я открыла глаза, я нажала на Луку в своих контактах и заблокировала его номер.

Тишина в моем офисе внезапно стала удушающей. Я не могла дышать. Воздух был густым и тяжелым, слишком плотным для моих сопротивляющихся легких. Я порвала отношения с Лукой, и мне казалось, что я отрезала часть себя. Слезы навернулись на глаза, и я почувствовала, как рыдания рвутся из груди.

Потребовав найти безопасное место, чтобы позволить своему сердцу разбиться, я поспешила из офиса и побежала в уборную. Опершись руками о раковину, я опустила голову и заплакала, задыхаясь от рыданий. Я думала, что очистила все свои слезы накануне вечером, но я ошибалась. Когда этого будет достаточно? Сколько времени должно пройти, чтобы мое сердце освободилось от него? Возможно ли это вообще?

Я боялась, что потеря такого мужчины, как Лука, разрушит меня, независимо от того, была ли я с ним неделю, месяц или год. Он установил бы такую высокую планку, что ни один другой мужчина не смог бы с ним сравниться. Он всегда был бы рядом со мной, вечное присутствие того, кто ушел.

Отвлекая меня от моих мыслей, за мной скрипнула дверь уборной. Я поспешно включила воду и пару раз побрызгала на лицо, а затем насухо вытерла раскрасневшиеся щеки. Когда я открыла глаза, меня поразило отражение мужчины, стоявшего позади меня.

— Роджер! Что ты здесь делаешь? — Я повернулась, прижавшись спиной к раковине. Офис был пуст, за исключением пары ассистентов, которые ели за своими столами. Откуда он взялся?

— Я видел, как ты вбежала сюда расстроенная, и хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Он сделал шаг ближе, и мое сердце заколотилось в груди.

— Я в порядке, просто у меня расстройство желудка.

Он сделал еще один шаг, и мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. — Ты плакала. Тебе не нужно прятаться от меня, если ты расстроена. Позволь мне помочь тебе. — Он протянул руку и притянул меня в свои объятия. Мое тело напряглось от его непрошеного прикосновения.

— Роджер, пожалуйста, не надо, — сказала я, пытаясь вырваться из его объятий.

— Здесь больше никого нет - тебе не нужно притворяться.

Притворяться? О чем, черт возьми, он говорил? — Я вообще ни в чем не притворяюсь. — Жидкий страх хлынул по моим венам, когда Роджер прижал меня к холодной кафельной стене. — Отойди от меня, — шипела я, пытаясь освободить руки между нами.

— Я вижу, как ты постоянно выставляешь себя напоказ, пытаясь привлечь мое внимание. Ты не можешь дразнить меня вечно. — Он уперся своей эрекцией в мой живот и стал задирать мою юбку до бедер. Он не был крупным мужчиной, но ему все же удалось одолеть меня.

Я втянула воздух, чтобы закричать о помощи, но его потная ладонь зажала мне рот, прежде чем я смогла вымолвить хоть звук. Я попыталась тряхнуть головой, опровергнуть его утверждения, отрицать, что это может происходить прямо в моем собственном кабинете, но это не помогло. Роджер развернул меня так, что мой живот и лицо оказались прижаты к стене, его тело прижалось к моему, а одна рука все еще лежала на моем рту.

— Ты хочешь, чтобы у меня было немного этого, не так ли? — прошептал он близко к моему уху, заставив меня откинуть голову так далеко, как только я могла. — Да, ты можешь притворяться, что играешь в недотрогу, но я знаю, чего ты хочешь. — Его рука пробралась между моим животом и стеной, а затем опустилась ниже, чтобы обхватить мою киску, его костлявый палец прижался к моему отверстию через тонкий барьер моих трусиков.

Ярость вытекала из моих глаз в виде беспомощных слез. Сожаление горько сидело у меня на языке, когда я осознала, что позволила этому случиться, не подав жалобу и не рассказав отцу. Страх сотрясал все мое тело, забирая воздух из легких и делая меня еще слабее, чем я была.

Я выросла в этом здании, навещала отца в его офисе. Это должно было быть безопасное место. Это был мой второй дом. Теперь он был разрушен, разрушен этим человеком, который собирался сделать то же самое со мной. Голова плыла от недостатка кислорода, и я подумала, не лучше ли отключиться и не вспоминать о том, что сейчас произойдет.